"Никогда не люби незнакомца" - читать интересную книгу автора (Роббинс Гарольд)

Глава 6

Три дня мы питались одной овсянкой. Еда неплохая, только быстро приедается. К концу недели я так и не нашел работы, и у меня оставалось около трех долларов.

— Хочешь пойти на собрание? — спросил в субботу вечером Том.

— Конечно, но...

— Значит, идем, — прервал он меня. — За четвертак можно попасть на вечеринку. Послушаем музыку, поедим, выпьем. — Он взял меня за руку и добавил: — И, дружище, там есть девчонки!

— Да, — улыбнулся я, — но...

— Никаких «но». Это сборище не только для черных. Примерно через час мы оделись и вышли на улицу. Сэм остался дома готовить уроки.

— Умный у меня братец, — заявил Том. — Учится лучше всех в классе. Он ходит в школу имени Хаарена.

— Да, — согласился я. — Такое впечатление, что он все время учится.

Вы когда-нибудь пили джин с пивом? На той вечеринке в бокал с пивом доливали на два пальца джина. Наверное, я захмелел после первой же порции. В большой квартире на Сэйнт Николас авеню собралось человек тридцать. Кто-то бренчал на гитаре. Я оказался не единственным белым. Казалось, белые почему-то избегали друг друга и разговаривали только с черными. Когда я заговорил с одной белой девушкой, она демонстративно отвернулась к привлекательному негру.

Вечеринка закончилась около трех. Том так нагрузился, что едва мог двигаться. Я помог ему спуститься по лестнице и потащил домой. Холодный воздух прояснил мою голову, и когда мы добрались до дома, я окончательно протрезвел. Том пел и что-то радостно бормотал, когда мы шли по улице, но в подъезде отключился. Я безуспешно пытался поднять его. Света не было. Я зажег спичку и увидел вверху Элли с белым мужчиной лет сорока в расстегнутом пальто и пиджаке. Они оба испуганно посмотрели на меня. Мужчина начал спускаться, но Элли схватила его за плечо.

— Дай еще четвертак! — потребовала она. Он дал монету и поспешно спустился вниз. Девчонка спокойно подошла к нам и посмотрела на Тома.

— Он что, вырубился?

— Да. Помоги оттащить его домой. Я не могу поднять его.

Мы вместе кое-как затащили Тома в квартиру и бросили на кровать. Было около четырех. Сэм крепко спал, а из другой комнаты доносился храп миссис Харрис.

Элли остановилась у меня за спиной, и я оглянулся.

— Не расскажешь?

— Нет, — пообещал я.

— Нужны деньги. Сэм зарабатывает в магазине всего полтора доллара в неделю, а за одну еду каждые две недели приходится платить тринадцать с половиной монет, и этого не хватает. Нам нужно больше денег.

— Как ты объясняешь, откуда деньги?

— Сказала, что работаю три вечера в неделю на ленточной фабрике, а сама несколько недель назад уволилась оттуда.

— И давно ты этим занимаешься? — поинтересовался я.

— Не твое дело!

— Хорошо.

Я выглянул в окно. Мне стало немного не по себе. Девочка подошла ко мне.

— У тебя есть деньги? — спросила она.

— Нет, — зачем-то солгал я.

— Возьми. — Она протянула четвертак. — Завтра воскресенье. Может, он тебе пригодится в церкви.

— Нет, спасибо.

Ее глаза заблестели от слез. Несколько минут мы молча смотрели друг на друга. Потом по щекам девочки покатились слезы. Ее глаза сразу вспухли, как обычно бывает у негров, когда они плачут, покраснели и налились кровью. Я дотронулся до ее плеча.

— Не беспокойся, — утешил я ее. — Все будет хорошо.

Она отправилась спать. Когда я зашел в спальню, то увидел, что ее кровать пуста, и понял, что она спит вместе с матерью. Я лег на ее кровать и уснул.

В воскресенье я проснулся рано и какое-то время лежал, прислушиваясь к храпу Тома и Сэма. В конце концов я встал и пошел на кухню. Еще не было шести, и на улице было темно. Я быстро умылся и намылил щеки. Потом включил тусклый свет и начал бриться. На кухню вышел Сэм, сел и принялся наблюдать за мной.

— Почему ты встал так рано? — спросил я.

— Нужно разносить утренние заказы, — объяснил парень. — Сколько тебе лет, Фрэнки? — поинтересовался он после небольшой паузы.

— Двадцать.

— Ты ненамного старше меня. Мне почти восемнадцать. Я думал, ты старше.

Почему-то раньше я не замечал, что Сэм красивый парень: прекрасная черная кожа, курчавые густые волосы, тонкие черты лица, большие выразительные глаза.

— Фрэнки, что ты о нас думаешь? О Томе, маме, Элли, обо мне? Как, по-твоему, мы другие люди? — Его огромные карие глаза серьезно смотрели на меня.

— Вы отличные люди. Вы бы не стали лучше, если бы...

— Если бы были белыми? — прервал он меня.

— Нет. Если бы вы даже были моими родственниками, я бы не получил больше помощи и сочувствия.

— Мне пора. — Он встал. — Увидимся позже. Я вернусь в десять, и мы пойдем в церковь.

— До встречи.

Я закончил бриться, оделся и вышел из дома. Было холодно. Я закурил и отправился на Сто двадцать пятую улицу. В магазине Сэма толпились покупатели. Сэм складывал продукты в картонные коробки. В магазине собрались женщины, в основном ирландки, которые только что вышли из церкви. Мы с Сэмом кивнули друг другу.

Когда подошла моя очередь, я купил дюжину дешевых яиц, фунт бекона, десяток булочек и пачку недорогих сигарет. Заплатив семьдесят два цента, сунул пакет подмышку и пошел домой.

Миссис Харрис и Элли сидели на кухне, а Том еще спал. Я поставил пакет на стол.

— Это на завтрак.

— Зря ты это сделал, — проворчала старуха.

Том встал с больной головой.

— Вот это мы вчера повеселились! — воскликнул он.

— Отличная вечеринка, — поддержал я его.

Мы сели за стол.

— Идешь в церковь? — спросила меня миссис Харрис.

— Угу.

Мы пошли все вместе. Церквушка находилась в магазине и обогревалась небольшой печкой, которая стояла в центре. Странно было заходить в церковь, которая располагалась в магазине. Я всегда представлял церковь большим, величественным зданием с торжественными службами и обрядами. Миссис Харрис проницательно посмотрела на меня и легко улыбнулась.

— Бог везде, сынок. Он не отворачивается даже от бедных людей.

Мне стало стыдно.

На меня многие оглядывались, но, увидев, с кем я, теряли интерес. Харрисы всех знали и после службы перезнакомили меня со всеми, а священнику с очень теплой обаятельной улыбкой представили другом семьи.

Когда вернулись домой, Сэм достал учебники и принялся за учебу.

Во вторник мы с Томом разгружали уголь и заработали по три доллара. Но больше на этой неделе так ничего и не подвернулось.

В четверг вечером состоялась вечеринка, и меня оставили дома.

Элли вернулась рано. Мы молча дождались возвращения миссис Харрис, Тома и Сэма и легли спать.

Так и летели дни. Скоро пришел март, и немного потеплело. Я видел, что Харрисам все труднее и труднее сводить концы с концами, и стал подумывать об уходе.

Однажды днем, когда мы с Элли остались одни, я сказал:

— Наверное, мне скоро придется уехать. — Она удивленно взглянула на меня. — Ты же прекрасно понимаешь, что я не могу вечно жить с вами.

Элли взяла меня за руку, и я обнял ее. Воспоминания о той ночи и ее близость возбудили меня. Девочка моментально почувствовала это и потащила меня в спальню. Было ясно, что Элли не хочет, чтобы я уходил.

Мы встали с кровати, тяжело дыша. Элли продолжала держать меня руками за бедра, а я все еще гладил ладонями ее твердые соски. Внезапно я толкнул ее на кровать и упал сверху.

— Пойми, я должен уйти, должен! Я не могу оставаться с вами, все забирая и ничего не давая взамен, — хрипло проговорил я.

Элли застонала, словно от боли, и тоже прохрипела:

— Ты должен... идти...

Вечером за ужином я объявил о своем уходе. Харрисы просили остаться, но я твердо стоял на своем.

— Мне необходимо найти работу, а в Гарлеме нет ни одного рабочего места. Завтра я ухожу.

На следующее утро я пожал руку Сэму и Тому и поцеловал миссис Харрис и Элли.

— Веди себя хорошо, Фрэнки, — напутствовала меня старуха. — Если понадобится помощь, не забывай о нас.

— Не забуду. — У двери я оглянулся и улыбнулся. — Пока!

Я быстро закрыл за собой дверь и спустился на улицу. Стоял солнечный, почти теплый день, я мне показалось, что все у них наладится.

Я огляделся по сторонам, не зная, куда идти. В бумажной сумке подмышкой лежали несколько запасных рубашек. После непродолжительных раздумий отправился на Восьмую авеню.

В ушах продолжал звучать мягкий голос миссис Харрис: «Если понадобится помощь, не забывай о нас». Я улыбнулся. Они сами нуждались в помощи и все же многое дали мне. Я на мгновение остановился, и к горлу подступил ком. Ты становишься нытиком, мысленно обвинил я себя, затем рассмеялся и пошел дальше.