"Тайные сомнения" - читать интересную книгу автора (Робардс Карен)

ГЛАВА 9

– Ну что, не больно? – засмеялся Галагер, на темном лице блеснула полоска белых зубов.

Сара пристально посмотрела в лицо молодому человеку, вздрагивая от появившихся в душе дурных предчувствий. Надо отстраниться… Но ладони дрожали как крылья пойманной птицы. Мужчина уютно и мягко удерживал, не давая им улететь. Где-то далеко снова запели скрипки. Сара узнала мелодию. Это была новинка, только что привезенная из далекой Англии. Вальс.

– Я ведь, правда, не умею танцевать этот танец, – она высвободила руки, испытывая одновременно облегчение и разочарование.

– Я умею. Положите руку мне на плечо. Слишком поздно отступать.

– Галагер…

Он потянулся, схватил ее за руку и настойчиво положил ее ладонь себе на плечо. Рука скользнула на талию девушки, он притянул Сару поближе, но не так, чтобы тела соприкоснулись, а чтобы его ног касалась юбка ее платья.

– Галагер…

– Расслабьтесь. Вы твердая, словно доска. Я поведу вас.

Он начал двигаться в такт музыке, решительно увлекая Сару за собой. Она внезапно почувствовала возбуждение и тревогу. Руки Галагера обнимали ее за талию. Она понимала, что невозможно приближаться к нему, вероятно, она потом будет горько сожалеть. Но этот вечер…

– Уже лучше. У вас прекрасно получается. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три-четыре.

Он считал, все время увеличивая скорость, молодые люди кружились в вихре вальса.

Когда Сара поняла, каким образом делать шаги, Галагер прибавил темп. Девушка засмеялась, задыхаясь от охватившего ее восторга. Она чувствовала, что становится неожиданно другой, незнакомой для себя. Очарование ночи, прикосновения крепких, надежных рук я сильных ног околдовали Сару. Она смотрела на точеные губы, улыбающиеся в неподдельной радости, на загорелое красивое лицо с сияющими глазами, на широкие плечи и мускулистые руки. Сара совершенно забыла, кто она и кто он. Мягкий лунный свет освещал танцующую между деревьями пару. Теплый ароматный воздух окутывал неизъяснимой истомой, красивая музыка лилась из ярко освещенных окон дома – все дышало волшебством. Волшебником казался и он. Все: мужчина, музыка, таинственная лунная ночь, опутывали чарами. Сара хорошо понимала, что это заговор против нее, но не могла воспротивиться. Ее душу околдовали.

Скрипачи грянули последний аккорд, Галагер приподнял Сару и закружил, потом перекинул гибкое тело девушки через локоть, и она покорно прогнулась до земли. Чтобы удержаться, отчаянно уцепилась за плечо мужчины и весело рассмеялась. Волосы рассыпались по плечам, но теперь это совершенно не имело значения. Она ощущала себя сейчас такой, какой всегда мечтала быть: красивой, женственной, девушкой, которую может хотеть и любить мужчина, очень похожий на Доминика Галагера…

– Где вы научились так хорошо танцевать? – спросила Сара, когда музыка затихла. Он поднял девушку, но не отпускал. Сара была сейчас охвачена какой-то магической теплотой его ладоней, ей нравилось, что он сильно и надежно обнимает ее за талию. Галагер стоял неподвижно и улыбался слегка насмешливо, но довольно, заметив в ее вопросе искреннее восхищение.

– Когда я был мальчиком, то жил в замке. Очень большом, с зубчатой стеной и смотровыми башенками.

Замок был выстроен из камня, черного, как сердце дьявола. Там меня учили многому, кое-что было совершенно не нужно, в том числе и танцы. Мне не пригодилось умение танцевать.

– Вы наверстаете упущенное, – беззаботно сказала Сара. Заметив, что он молчит и просто разглядывает ее, капризно сложив губы, она несколько неуверенно добавила:

– А разве нет?

Он покачал головой и довольно игриво спросил:

– Вы так думаете?

– Думаю, да – решительно сказала Сара, немного подумав.

– Тогда так и будет, – он смотрел на нее сверху вниз, слегка приподняв в слабой улыбке уголки рта. Невозможно было пенять, что он сейчас думает.

– У вас рассыпались волосы.

Сара застенчиво посмотрела на него и мягко сняла с мужского плеча уютно пристроившуюся там руку. Она попыталась собрать непослушные пряди, но одной рукой сделать это не удавалось. Вторую же Галагер не выпускал из своей большой ладони.

– Оставьте. Вам так идет.

Сара неуверенно посмотрела на него. Может быть, он снова подсмеивается? Но он был совершенно серьезен. Луна по-прежнему освещала его лицо. Девушка заметила, что на нем не осталось и тени улыбки. Глаза из ярко-голубых превратились в совершенно синие, словно дымчатый сапфир… Пристальный взгляд. Сара подумала о том, что они стоят слишком близко. А потом почувствовала, как он обнимает ее.

– Музыка больше не играет. Теперь вы можете отпустить меня, – она попыталась вырваться. Ей очень стыдно. Слишком большое удовольствие доставляют его прикосновения. Пора вспомнить, кто она и кто он.

– Я не хочу, – он говорил хриплым голосом. Сара удивилась и подняла на него глаза. Он отпустил ее ладонь, пальцы коснулись ее подбородка, и Сара буквально задохнулась.

– Галагер, – одновременно умоляюще и предупреждая, сказала она.

– Мисс Сара, – он опять поддразнивал ее, но теперь насмешка была трогательно-нежной. – Кажется, я снова поцелую вас, мисс Сара.

– Галагер, – но прежде, чем она успела выдохнуть, он наклонился и заглушил слабый протест, рвущийся с ее губ. Сара зачарованно смотрела на медленно, но неотвратимо приближающийся к ней красивый рот. Мужчина держал девушку не очень крепко, при желании она могла бы легко отстраниться или уклониться в сторону. Но у нее не было такого желания. Сара с ужасом обнаружила, что больше всего на свете ей хочется его прикосновений и поцелуев.

Девушка вздрогнула, почувствовав нежное, легкое прикосновение его губ. Она беспомощно закрыла глаза и крепко прильнула к мужчине. Губы покорно открылись навстречу его губам. Сара облегченно вздохнула. Не было даже подобия протеста. Она хотела его ласк с момента их первого поцелуя. Но до сей поры Сара не понимала глубины и отчаяния собственного желания. Ее губы ждали его, они вздрагивали под жарким натиском его рта. Язык был горячим, чувственным и ароматным, он пробирался в нежное ущелье ее рта, ласкал губы и нежные десна, потом проникал еще глубже, скользя по гладким бугоркам неба, мягкой чувствительной коже внутренней стороне щек и наконец пробежал по ее языку. Девушка трепетала. Сначала робко, несмело ее язык двинулся навстречу его языку. Она, как и мужчина, исследовала его рот, делая поразительные открытия. Ей нравился вкус и страстность его губ и рта. Сара обвила руками шею молодого человека и ласкала пальцами густые темные волосы. Они оказались прохладными, как лунный свет, мягкими, как шелк. А затылок Галагера был теплым и твердым.

Девушка с изумлением заметила, как мужчина вздрогнул, почувствовав ее ответную ласку. Руки крепко сжали ее. Каждым сантиметром собственной плоти. Сара ощущала страстный жар и силу его прекрасного тела. Она почти вцепилась в его волосы.

– Галагер, – выдохнула Сара еле слышно, он слегка отстранился и посмотрел на нее. Она застонала и повисла у него на шее. Глаза, полные изумления и протеста, распахнулись навстречу горящему взгляду мужчины. Он сказал хриплым от волнения и желания голосом:

– Доминик. Меня зовут Доминик. Скажи это.

– Доминик, – покорно повторила Сара. Ради еще одного поцелуя этого мужчины, она скажет и сделает все, что угодно.

– Сара, – удовлетворенно прошептал он и снова склонился к ее губам. Теперь он был удивительно нежным, но вместе с тем и требовательным. Он получал отклик, которого ждал. Сара прильнула к нему всем телом, сгорая от желания. Отдавалась его языку, губам, рукам. Стремилась познать науку чувственного поцелуя. Ей казалось, что она вот-вот растает в объятиях Доминика Галагера.

Его рука соскользнула с талии девушки и медленно двинулась по гладкому шелку платья, потом накрыла маленький бугорок груди. Почувствовав тепло ладони на столь интимном, тайном месте, Сара испуганно замерла, ее все сильнее охватывало необычное возбуждение.

Она открыла глаза, уперлась ладонями в широкие плечи. Кажется, дело зашло слишком далеко. Необходимо остановиться. Ее настойчивое сопротивление принесло результаты. Мужчина покорно открыл глаза и посмотрел ей в лицо горящими от страсти глазами. Он недоумевал.

Его рот по-прежнему притягивал, ладонь поглаживала грудь. К ужасу Сара почувствовала, как грудь набухает. Она снова настойчиво попыталась оттолкнуть его, на этот раз гораздо сильнее. До него наконец дошло, что она старается отстраниться. Он поднял голову, но руки не убрал, молодой человек недоумевал.

– Сара? – медленно и хрипло позвал он.

– Пожалуйста, пожалуйста, отпусти меня, – отрывисто сказала Сара. Она все еще продолжала изо всех сил упираться ему в плечи ладонями. У нее не было сомнений в том, что ей удастся сохранить почти невидимое расстояние между ними, даже если Галагер попытается силой преодолеть его. Но она была уверена, что он так не поступит.

– Разве тебя раньше никто так не ласкал? – голос казался бесстрастным, но легкая хрипотца выдавала силу его страсти. Как бы подкрепляя свои слова, он нежно сжал пальцами ее грудь. На беду Сара почувствовала, что каждый нерв в ее теле дрожит и натягивается, отзываясь на его ласку.

– Нет! За кого ты меня принимаешь? – вырвалось у нее, она была возмущена. И вместе с тем пыталась сдержать нарастающее желание. Она хочет, чтобы он продолжал обнимать ее, она не подозревала, что мужчина может вызвать такое возбуждение, лаская ладонью девичью грудь.

– За леди, конечно. Очень милую, невинную леди, которую приводит в ужас реакция собственного тела, которая боится получать удовольствие от моих прикосновений.

Он говорил низким, бархатистым, рокочущим голосом. Когда смысл дошел до Сары, рука Галагера уже бесстыдно ласкала ее грудь. Мужчина нежно потирал маленький, спрятанный под шелковой тканью холмик. Большой палец двинулся к чувствительной вершинке груди. Саре только удалось сдержать предательский стон. Она была шокирована и благодарила Господа за то, что в саду сейчас темно, Доминик не видит, как мучительно она покраснела от стыда. Но соски набухали, темнота не могла скрыть судорожно вздымающейся от возбуждения груди и заглушить участившееся дыхание.

– Не надо стыдиться, Сара. Совершенно нормально, что ты испытываешь подобные ощущения. Дай-ка, я покажу тебе…

– Отпусти меня, пожалуйста, – Саре с трудом удалось сказать эти слова. Больше всего на свете ей не хотелось произносить их. Пусть Галагер покажет, что чувствует женщина в объятиях мужчины! О, как ей хочется узнать все самой!

Прикосновение его рта и рук разожгли в ней огонь, который может поглотить все ее существо.

– Если ты этого хочешь, конечно, – Доминик, вопреки собственным словам, прильнул к девушке, его губы почти касались ее губ. Сара заглянула ему в глаза и почувствовала, что может утонуть в их темной глубине. Шумело в ушах, дрожали колени, ноги подкашивались. Большой палец Галагера вновь погладил ее сосок, двигаясь туда-обратно. Сара не сдержалась и застонала, глаза у нее закрылись. Она попыталась открыть их, понимая, что в этом единственное спасение… Но лицо его было таким красивым, откровенно чувственным, он склонился над ней, и у Сары закружилась голова. Девушка прикусила нижнюю губу, стараясь сохранить трезвость мыслей, дать отпор страсти Доминика и своей.

– Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя, Сара? – прошептал молодой человек ей на ухо, дразня теплом дыхания. Его большой палец вновь нащупал отвердевший, трепетный бутон. Теперь он ухитрился зажать сосок между большим и указательным пальцами и осторожно сдавил его. Сара судорожно затрепетала от наслаждения.

– Да, – простонала она, с трудом выдавив из себя это слово. Она целиком находилась во власти его требовательных рук, почти повисла на мужчине, закинув назад голову. Копна густых спутанных волос каскадом спадала ему на руки. Веки дрожали, выдавая борьбу между плотскими желаниями и рассудочностью. Галагер медленно убрал ладонь с груди Сары. Волнующее тепло исчезло, это было гораздо хуже, чем физическая боль. Плоть кричала, взывала, умоляла приласкать ее…

– Нет, – прошептала Сара, сдаваясь.

И прежде, чем она успела хоть что-то сообразить, ее рука поймала мужскую ладонь и бесстыдно прижала ее к трепещущему от страсти бутону. Сара шумно вздохнула, успокаиваясь и испытывая неописуемое наслаждение. Глаза у нее томно закрылись, колени ослабли, девушка прильнула к мощному мужскому торсу. Он не шелохнулся, рука лежала на ее груди, не двигаясь.

Сара, недоумевая, открыла глаза. Галагер, прищурившись, внимательно рассматривал ее. Она видела устремленный на нее изучающий взгляд, понимая, что бесстыдно ведет себя, но все вокруг было словно в тумане, страсть мутила разум. Сегодня ночью она просто женщина, а он – просто мужчина. Ее тело изголодалось по мужской ласке, как жаждущий путник без воды. Плоть заявляла о собственных желаниях, несмотря на протест Сары. Наверное, Галагер чувствует, как отвердел ее сосок и понимает ее состояние. Невозможно было не заметить частого, прерывистого дыхания, дрожащих рук и ног, горящих от страсти глаз. Она знала, что все ее желания можно прочесть по глазам… Он все еще не двигался и молча смотрел на нее. Сара всхлипнула жалобно, отпустила его руку и крепко обняла за шею. Потом подняла голову и безрассудно потянулась к его губам, закрыв глаза. Хоть один раз в жизни, она позволит чувствам управлять собой. Однажды она должна позволить себе стать слабой, глупой, женственной, именно этого она была лишена. Сара предала свое рассудочное «я», она чувствовала, как ее обнимают его крепкие руки, целуют губы. Казалось, что в ее тело вселился кто-то другой, может быть, только на эту ночь.

– Ты понимаешь, что делаешь, Сара? – спросил Галагер, нежность, сквозящая в его голосе, заставила ее затрепетать. Она крепко зажмурилась, нельзя было сейчас открывать глаза, это означало бы конец поработившему ее восторгу. Теперь она уже не чопорная старая дева, невзрачная и скованная. Она – женщина, желанная и сгорающая от желания. Но только этой волшебной ночью.

Она снова посмотрела на Галагера, и молчаливо соглашаясь с ним. Его необходимо подбодрить. Он снова настойчиво и требовательно поцеловал ее, как бы желая подчинить себе. Сара подставляла губы и тихо стонала, отвечая на ласку и горячее, влажное вторжение его языка…

Его рука уже не ласкала ее грудь. Сара выгнулась, прильнув к Доминику, лишенная восхитительного ощущения тепла его тела. Бесстыдно стонала, как бы умоляя без слов, прислушиваясь к частому, гулкому биению его сердца, ощущая напрягшееся тело. Потом все вокруг закружилось и поплыло. Доминик подхватил Сару на руки и бережно опустил на землю.

Шелестела сухая трава, цепляясь за шелковую ткань платья, покалывала обнаженные руки Сары. Но сейчас девушка не заметила бы ничего, даже если бы лежала на самой мягкой пуховой перине. Она воспринимала только опустошающий жар целующих ее губ.

Доминик коснулся губами нежной шеи, потом погладил ее, руки медленно скользили вниз. Ночной воздух освежал обнаженную грудь. Галагер неторопливо расстегивал пуговицы. Надо остановить его, пока не поздно! Эта мысль отчетливо возникла в сознании, на мгновение девушке захотелось закрыться платьем. Но нежные губы оставляли на коже горячий влажный след, Сара поняла, что погибает в огне и сказке.

– Галагер, – выдохнула девушка. Он склонился над ней, коснулся губами трепещущей жилки, а руки неторопливо расстегивали платье. Но вдруг он поднял голову и поправил ее во второй раз:

– Доминик, – хрипло шептал он возле ее рта. Сара приоткрыла губы и потянулась к нему, настойчиво приглашая. Но он не прикоснулся. Тогда девушка приподнялась, в бесстыдном порыве потянулась.

– Доминик, – настойчиво требовал он.

– Доминик, – простонала она и получила в награду нежнейший поцелуй. Его ладони оказались под ней, пальцы ловко развязали пояс платья. Потом он погладил ее шею, раздвинул расстегнутый лиф платья и бретели тонкой миткалевой сорочки. Сара шевельнулась, схватила его за руку, протестуя, но уже не так настойчиво, как раньше.

Доминик наклонился, Сара почувствовала на щеке горячее, влажное дыхание мужчины.

– Давай я сниму платье, Сара.

Нежные слова, подкреплялись страстной хрипотцой голоса и вызывали в девушке трепет. Она хотела, чтобы он снял с нее платье и облизала пересохшие губы. Она не могла отвести от него взгляд и молчала. Вот-вот будут сожжены все мосты. Тогда она отпустила его руку… Он быстро и мягко коснулся губами ее дрожащих губ и снова принялся снимать платье. Она не помогала и не мешала ему, пока он возился, стаскивая его с ее плеч и рук. Ее не отрезвляла ночная прохлада, она даже не чувствовала ее, слишком обжигал зной его рта.

Доминик нежно целовал ключицы, грудь, потом губы добрались до кромки сорочки, под которой розовели нежные соски. Сара смутно слышала, как вырываются из ее горла тихие стоны удовольствия и неописуемой сладостной муки. Она покорно приподнималась, не открывая глаз, когда он, наконец, снял с нее платье. Сквозь тонкую ткань сорочки ощутила, как скользнул по ногам щелк. Потом он обнял ее ноги, приподнял их. Девушка вздрогнула от вожделения, когда его пальцы принялись развязывать банты на туфлях. Затем он вновь принялся целовать высокую грудь, выпирающую из-под тонкой миткалевой сорочки. Сара ощущала сквозь ткань влажный жар его рта, ритмичное посасывание и застонала. Дальше остановиться было совершенно невозможно. Из горла словно бы сами по себе вырывались хриплые сладострастные выкрики. Сара цеплялась за волосы Доминика, выгибалась ему навстречу, прижималась, сгорала от охватившего ее желания. Потом снял сорочку с ее груди, она задрожала от непонятного ей страха, но не воспротивилась. Вожделение пересиливало, оно было гораздо сильнее инстинктивного страха. Ей безумно нравилось, что он раздевает ее, смотрит на нее, ласкает ее и любит…

Прохладный ночной воздух освежал набухшие порозовевшие соски, играл отвердевшими распустившимися бутонами. Но жаркое дыхание мужчины коснулось одного из них. Сара уцепилась за плечи Доминика, ее пальцы гладили его шею, ласкали затылок, прижимали его голову к возбужденной груди.

Его рот неторопливо посасывал то один, то другой сосок, буквально сводя с ума, она чувствовала на себе тяжесть сильного тела, рубашка из грубого льна слегка царапала ее кожу. Но ей нравилось это ощущение. Сквозь пелену удовольствия она чувствовала, что руки мужчины скользят по ее телу. Вдруг он отстранился и привстал. Сара застонала, вцепилась ему в плечи, словно боясь потерять, но он отодвинул ее руки, потом быстро и умело снял с нее нижнюю юбку. Сара с удовлетворением обнаружила, что оказалась раздетой. Осталась только сорочка, скомканная на поясе и чулки на шелковых подвязках. Осознав это, она задрожала. Он увидел, что она испугалась и непроизвольно дрожит, и погладил рукой бедра, живот, успокаивая и лаская. Но от его ласки дрожь только усилилась. Саре нравилось прикосновение шершавых, натруженных ладоней. Он стянул сорочку, и Сара осталась в чулках и белых кружевных подвязках.

Мужчина склонился у ее ног, шумно дыша, резким отрывистым звуком нарушая тишину ночи. В мерцающем, прозрачном свете луны он казался ей нереально большим, темным. Его взгляд перебегал с груди на живот, на бедра и обратно. Она подумала, что попала под чары демона любви. Сейчас он представлялся ей именно таким. Он появился из мрака ночи и казался призраком, а не человеком. Сегодня ночью она отдаст в его власть сгорающую от страсти плоть. Пусть он любит ее, пусть возьмет ее, пусть сделает настоящей женщиной. Но это должно случиться только сегодня.

Сара молча протянула руки Доминику, не открывая глаз. Он шевельнулся, ответив на молчаливое приглашение. Его большое тело накрыло ее огненным покрывалом. Он снова завладел ее губами, обжигая безумной страстью. Руки снова ласкали ее грудь, пальцы сжимали нежные соски, и Сара вздрагивала от этих прикосновений. Руки ее снова обвились вокруг его шеи, девушка в безумном восторге отвечала на страстный поцелуй мужчины. Казалось, его тяжесть вдавила девушку в землю. Должно быть, ей больно, однако именно этой тяжести не хватало ее телу. Сара чувствовала, как мужская грудь, покрытая кудрявыми волосами, прижимается к ее груди. Шершавая кожа ног царапала через тонкую ткань чулок. Мужчина коленом раздвинул ей бедра и лег, удобно устроившись. Только сейчас Сара сообразила, что он тоже совершенно обнажен. Кожа была нестерпимо горячей, обжигала, испепеляла, но Саре это доставляло неизъяснимое наслаждение. Она извивалась в безмолвном восторге, инстинктивно раздвигая ноги, еще крепче прижималась к его волосатой груди набухшими грудями. Вцепившись в волосы Доминику, подставляла шею для опустошающих поцелуев.

Его руки блуждали по ее телу, скользили по груди, гладили шелковистую кожу живота, ласкали темный треугольник, чтобы потом незаметно скользнуть между бедер.

Он не стыдясь, ласкал и то место, до которого она стеснялась прикоснуться, даже принимая ванну. Пальцы скользили по влажному горячему цветку, находили самые чувствительные точки, доставляя ей немыслимое наслаждение. По телу Сары разбегались горячие волны, по коже растекалась раскаленная лава восторга. Она выгибалась, раскрываясь навстречу этим пальцам, они опаляли, кружась и лаская, низвергали в ад опустошительного желания. Перед глазами вспыхивали и гасли яркие искры в клубах черного дыма, они казались глазами дьявола.

Сара не обращала внимания на то, что лежит на жесткой подстилке из твердой сухой земли и колючих стеблей травы. Она металась из стороны в сторону, широко раздвинутые стройные ноги белели в темноте. Молодой человек лежал между ее ногами, обжигая прикосновением крепких бедер. Его рука, лаская плоть, делала невиданные чудеса. Глаза Сары были закрыты, руки сомкнулись на шее мужчины, уносившего ее в небытие чувственности. Он снова поцеловал ее в губы, она радостно вздохнула, ощущая сладкий вкус его языка, рука, доставлявшая ей столь сладострастную муку, куда-то исчезла, через мгновение на ее месте оказался твердый, горячий ствол, казавшийся огромным, шелковистым и невообразимо возбуждающим.

Мужчина коснулся входа в ее нежное лоно, немного продвинулся вперед и замер. Сара застонала и сжалась, испытывая совершенно новое восхитительное ощущение. Она дрожала все телом, прислушиваясь к жаркому завоевателю. Это было гораздо приятнее, чем все предыдущие ласки. Но почему он замер, не проникая глубже?

Каждый нерв, каждая косточка и каждое сухожилие ее тела, казалось, требовали от него дальнейших продвижений. Сара выгнулась, бесстыдно раскрываясь навстречу мужчине, который сжимал ее в объятиях.

– Боже, – прошептал он, словно хотел взмолиться. Звук голоса почти затерялся в шорохе листьев, травы, трепете прерывистого дыхания. Но Сара услышала его, услышала полную боли страсть и снова выгнулась, обхватив ногами его бедра, молчаливо упрашивая откликнуться, и он отозвался, задыхаясь, Доминик вошел в нее с такой силой, что она закричала от боли.

Ей было очень больно, заполнив ее плоть своей плотью, он сделал ей больно, он вошел глубоко. Сара сжалась и открыла глаза. Теперь он тяжело навалился на нее, прижав к земле, и лежал так, замерев. Его дыхание было прерывистым и хриплым, он словно бы отдыхал, а Сара упиралась ладонями в его плечи. Она все еще не могла решить, стоит ли теперь отталкивать его. Он приподнялся на руках и пристально посмотрел ей в глаза, лицо пылало, глаза потемнели от страсти, руки подрагивали от напряжения.

– Ты в порядке? – тихо спросил он, голос был хриплым, ей почудилось, что Доминик смотрит с жалостью. Глаза стали цвета полночного неба. Сара догадалась, что мужчина еле сдерживается. Она обняла его за шею, погладила по спине, по плечам.

– Да, – прошептала она, чувствуя, что его плоть причиняет ей сильную боль, она не понимала, лжет ли или говорит правду. Одно было ясно наверняка – она не сможет остановиться и остановить его, все зашло слишком далеко. Но только этой ночью.

– Ах, Сара, – заговорил он прерывисто, вернее, почти простонал.

Сара внимательно посмотрела ему в глаза и почувствовала, что в ней начинает бурлить что-то горячее, волнующее, руки безвольно легли на влажную от пота, покрытую темными волосами грудь мужчины. Ладони коснулись плоских сосков. Сара почувствовала удовольствие, неистово вонзила пальцы в твердые мышцы.

– Иисус Милосердный, – Доминик напрягся, закрыл глаза и закусил губу, словно от боли. А потом тяжело вздохнул, словно обреченный и слегка пошевелился. Потом снова опустился на Сару, нашел ее рот, овладел им с горячей, безрассудной настойчивостью. Сара снова выгнулась ему навстречу, прильнула, затрепетала.

Горячие, быстрые толчки были ни с чем не сравнимы. Теперь она принадлежит ему. Боль давно прошла, осталось только наслаждение и блаженство, тайное и глубокое. Такого Сара никогда не испытывала, о таком не могла и мечтать. Ей хотелось, чтобы эта сладостная мука длилась вечно. Доминик наклонился над ней, быстро и ритмично двигая бедрами. Сара двигалась вместе с ним, отвечая на его толчки. Кажется, он получал от этого огромное удовольствие. Доминик сжал девушку в столь крепких объятиях, что ей стало немного больно. Но теперь Сара не чувствовала ничего, кроме стремительно разгорающегося восторга оргазма.

– О, Доминик, о-о-о, Доминик! – она закричала и, внезапно напрягшись, довела до неистовства своего любовника. Он вошел в ее плоть столь глубоко, словно желая втереть ее тело в твердую землю. Он задыхался и отрывисто стонал. Пот капал с его влажной кожи, заливая ее тело, словно раскаленная лава.

Содрогнувшись, Сара прижалась к мужчине, когда почувствовала, что он достиг высшей точки наслаждения. Наконец, он со стоном погрузился в нее еще раз и застыл, изливая свое семя в ее лоно. А потом замер.

Они долго лежали, слившись воедино и постепенно выравнивая прерывистое, частое дыхание, оно медленно успокаивалось. Сара неохотно приходила в себя, растерянно и недовольно оглядываясь. Она почувствовала обнаженной спиной твердую землю и колючие стебли травы, услышала звуки ветра, шелестение листьев в кронах деревьев. На нее с ледяным презрением уставилось серебристое лицо луны. Она лежала обнаженная, распятая, притиснутая к земле потным, все еще прерывисто дышащим мужчиной, тоже обнаженным и уставшим. Он все еще находился в ней, обладал ее телом. Ею обладал каторжник.

Сара почувствовала, как к горлу подкатил неприятный комок. Ее тошнило. Она слепо уставилась поверх его плеча в темное звездное небо, стараясь не замечать холода и страха, сковавших ее желудок.

– О, Господи, – беззвучно шептали ее губы, – о, Господи, что же я натворила? – Сару захлестнул поток горьких сожалений.