"Дитя любви" - читать интересную книгу автора (Робардс Карен)

Глава 9

На мгновение у Мэгги подкосились колени, ей словно не хватало воздуха. Застыв от ужаса, она не могла поверить, что действительно видит Ника, здесь, у себя на дне рождения, в нескольких шагах от Лайла, который, стоя к ним вполоборота, разговаривал сейчас с одним из своих деловых партнеров и его женой. Если он заметит Ника, то будет вне себя от бешенства. Похолодев, Мэгги в смятении переводила взгляд с Ника на Лайла и обратно. «Пресвятая Дева Мария…» – мысленно произносила она молитву, которую так часто повторяла в детстве.

– С днем рождения, красавица! – рядом стоял Джеймс Брин, президент банка «Блуграс» и близкий друг Лайла. Улыбнувшись и непринужденно подставив щеку для поцелуя – на помощь пришла многолетняя практика, – она несколько минут поболтала с ним и его женой Эллен. О чем они говорили, Мэгги не смогла бы вспомнить даже под пыткой.

И все это время Ник не отрываясь смотрел на нее. Пробормотав слова извинения, что, мол, надо поговорить и с другими гостями, и как бы в шутку воздев руки – увы, ничего не поделаешь! – ей удалось наконец отойти от них, и, улыбаясь, она направилась к Нику. Его взгляд притягивал, и она шла к нему, словно пойманная на крючок рыбка.

Гости между тем прибывали, и в зале уже находилось не менее двухсот человек; они подходили к столам с закусками, смеясь и переговариваясь, брали напитки с серебряных подносов, услужливо подставленных снующими по залу официантами, и все же, рано или поздно, Лайл неизбежно должен заметить Ника. На приемах он слыл внимательным хозяином и каждому уделял хотя бы несколько минут, следуя своему правилу – постоянное движение и поддерживание контактов, – поэтому он неминуемо столкнется с Ником.

«А может, ей удастся уговорить его уйти?» – мелькнуло в голове у Мэгги.

– Поздравляю! – раздался веселый голос Сары, когда Мэгги подошла к ней и стоящим вокруг гостям. Это приветствие вернуло ее к реальности, и она улыбнулась.

– Спасибо. Я очень рада, что вы пришли. – Мэгги даже удивилась, как беспечно прозвучал ее голос и как естественно она всем улыбнулась.

– А мы, в свою очередь, благодарим за приглашение, – отозвалась женщина в голубом костюме, которую она заметила раньше. Как же ее зовут? Но, прежде чем она вспомнила ее имя, женщина, увидев запястье Мэгги, удивленно подняла брови. – Что у вас с рукой?

Мэгги коротко рассмеялась.

– Представляете, играла с собаками и упала! Пустяки, легкое растяжение.

Женщина сочувственно покачала головой.

– Воображаю ваши ощущения. Помню, как-то спускаясь по лестнице, я споткнулась о кошку. Мало того, что я упала, так еще вывихнула колено и недели три ходила на костылях!

– И все это время убеждала нашу дочь, что у нее аллергия на кошек, – усмехнувшись, вставил стоящий рядом мужчина. – Правда, безуспешно.

Все вежливо рассмеялись.

– Ты ведь знакома с Майком и Джоан Салливанами, не так ли? – запоздало представила их Сара, которая, кажется, не заметила в поведении Мэгги ничего необычного. Живя с Лайлом, Мэгги научилась на людях скрывать эмоции за непринужденной беседой. Благодарно посмотрев на Сару, она ответила:

– Конечно. И очень рада снова видеть их у себя. – Пожимая руку Майку и затем Джоан, Мэгги добавила, что ей очень нравится ее костюм, и в особенности цвет, а та в ответ выразила восхищение платьем Мэгги.

Мэгги стоило некоторых усилий поддерживать подобный разговор; от природы молчаливая, она, в противоположность Лайлу, не отличалась искусством произносить ничего не значащие фразы, а присутствие Ника еще больше смущало ее. Сердце ее бешено колотилось, он же, глядя на нее, спокойно стоял рядом и не вмешивался в разговор. Мэгги не смела взглянуть в его сторону и, едва соображая, продолжала светский обмен любезностями.

– Как поживает Бекки?

Десятилетняя дочь Салливанов и, как догадалась Мэгги, владелица злополучной кошки, ходила в ту же закрытую частную школу, что и Дэвид, поэтому Мэгги очень обрадовалась, что вовремя вспомнила ее имя.

– Все хорошо, – просияла Джоан. – А как дела у Дэвида? Он поедет в этом году в летний лагерь?

Последующий разговор с четой Салливанов продолжался от силы еще минуты две, но они показались Мэгги вечностью. Краем глаза она видела, что Лайл движется в их сторону и вот-вот заметит Ника, а она надеялась улучить момент и уговорить его уйти.

– Думаю, ты не сердишься, что я привела с собой гостя? – вмешалась в разговор Баффи, в то время как Джоан повернулась за бокалом вина. Обращаясь к Мэгги, Баффи взяла Ника под руку и при этом лукаво посмотрела на Мэгги. Непроизвольно отметив про себя ее ярко накрашенные ногти, Мэгги отрицательно покачала головой. А как иначе она могла отреагировать?

– Я так и думала. В конце концов, Ник действительно твой старый приятель. А когда я сказала, что приглашаю его на твой день рождения, он с радостью согласился.

– От всей души поздравляю, Магдалена, – тихо произнес Ник, когда Мэгги взглянула на него. Глаза его улыбались, но лишь она могла разглядеть в них скрытую насмешку.

– Надо же, мистер Кинг, а я и не знал, что вы знакомы с Форрестами! – удивленно воскликнул подошедший Джеймс Брин, пожимая руку Нику и одновременно беря с подноса бокал шампанского. – Как идет бизнес с ночными клубами?

– Великолепно, – затягиваясь сигаретой, ответил Ник. – Мы расширяемся. Только что оформили покупку «Литтл Браун Кау» в Индиане и подумываем еще о двух клубах, но уже на этой стороне реки.

– Если решите обратиться в мой банк за кредитом, дайте знать.

– Уверена, что вы говорите это всем состоятельным людям, – пропела Баффи, вскинув глаза на Джеймса Брина и одновременно сжимая руку Ника. Вероятно, Брин не понял, что это своего рода пробный камень, но Мэгги сразу разгадала ее замысел: Баффи упорно пыталась прощупать финансовое состояние Ника и решить для себя, стоит ли заняться им всерьез.

Но, как ни странно, ей и самой было любопытно, чем же он занимается. Он сказал, что купил «Литтл Браун Кау», а на самом деле? На чьи деньги? Неужели на свои? Вряд ли. Когда она знала его, у него за душой не было ни гроша. А может – такую возможность нельзя исключать, – он занимается какими-нибудь махинациями? Выглядит и говорит он как вполне преуспевающий человек, да и в самой манере держаться явно чувствуется уверенность в себе, а это приходит только с деньгами, уж она-то знает, а впрочем, ничего удивительного: с его склонностью к авантюризму он всегда умел казаться таким, каким хотел. Никто не знает его лучше, чем она, по крайней мере, знала когда-то. А коли это в его интересах, так он может соврать и глазом не моргнуть, да так, что комар носу не подточит.

Но, в, конечном итоге, все сводится к одному вопросу: что он делает в Луисвилле? Не выскочил же он как чертик из табакерки только для того, чтобы отдать ей фотографии и пленку, в этом она не сомневалась. Она сердцем чуяла, что он что-то затеял, причем затеял недоброе. Но для кого? Если он замыслил одурачить Брина и местных банкиров, выдавая себя за бизнесмена и убедив их, что у него есть средства для покупки ночных клубов, ради Бога, это ее не касается. Но даже если он и вправду занимается законным бизнесом и у него действительно есть средства, то это также не имеет к ней никакого отношения. Как говорится – всего наилучшего. Только пусть оставит ее в покое.

Но оставит ли?

Стоило ей сопоставить факты, и она похолодела: если бы он действительно хотел оставить ее в покое, то не пришел бы сегодня в клуб.

Что ему от нее надо? Может, просто хочет завести нужные связи? Может быть, а может, и нет.

– Далеко не всем, – усмехнулся Брин. – Только тем, на ком мой банк имеет возможность заработать.

– Вы, по крайней мере, говорите напрямик, – рассмеялась Джоан Салливан, в то время как Эллен Брин укоряюще легонько толкнула мужа. Баффи же одарила Ника соблазнительной улыбкой.

Вдруг раздался звон вилки по стеклу, и все обернулись на звук. Подняв глаза, Мэгги увидела, что у стола, держа бокал и широко улыбаясь, стоит Лайл.

– А сейчас нас ждет великолепный торт, и я лично очень хочу его попробовать, – начал он. – Но прежде мы поздравим мою жену с днем рождения и пожелаем ей счастья, не так ли? Мэгги, дорогая, где ты?

Он обвел глазами зал, и Мэгги пошла ему навстречу.

– Ах, вот ты где! Иди сюда! – Он нашел ее глазами, затем его взгляд скользнул дальше и замер. Даже не оборачиваясь, Мэгги поняла: за ее спиной он увидел Ника. Взгляды мужчин встретились. На какой-то момент наступила тишина, и ей показалось, что сейчас она услышит электрический разряд и над головой блеснет молния: так бывает, когда в грозовом небе сталкиваются тучи.

Она застыла на месте, видя вокруг улыбающиеся лица гостей, которые ждали, пока она подойдет к Лайлу. Ощущая почти физически, как эти двое пожирают друг друга глазами, Мэгги невольно обернулась. Медленно подняв бокал и в упор глядя на Лайла, Ник улыбнулся ему невозмутимой, дерзкой, вызывающей улыбкой. Быстро посмотрев на мужа, она – и остальные двести человек – увидели, как его лицо побледнело, и он, чуть отступив назад, оперся рукой о стол.

– Все в порядке, Лайл? – Гамильтон поддерживал его под руку, обеспокоенно заглядывая в лицо. Тут же подошли еще человек десять, а Люси, бесцеремонно работая локтями, уже пробиралась к брату.

Мэгги подоспела в тот момент, когда Лайл, сбросив руку Гамильтона, выпрямился и, досадливо поморщившись, сказал:

– Да, все хорошо. И перестань кудахтать. Легкое головокружение, просто мне надо поесть.

– Да сядь ты, ради Бога! – Гамильтон был искренне обеспокоен.

– Говорю тебе, все хорошо. Где Мэгги?

– Я здесь. – Протиснувшись между Гамильтоном и Люси, она встала так, чтобы Лайл видел ее. На секунду он задержал на ней взгляд, и ее пронзил ледяной ужас: внутренне содрогнувшись, она прочла в этих холодных голубых глазах, что вечером ее ждет жестокое наказание.

Стиснув ей локоть, Лайл повернул Мэгги лицом к гостям. Глядя на обращенные к ней лица, она улыбалась, хотя кровь стыла в жилах. До сегодняшнего вечера он только раз смотрел на нее так; это случилось через несколько месяцев после рождения Дэвида, когда она еще не подозревала, какое чудовище скрывается под маской элегантности и напускной доброжелательности. В тот жуткий вечер она впервые по-настоящему увидела и узнала своего мужа. С тех пор воспоминания неотступно преследовали ее.

И сейчас, когда рука Лайла стискивала и прижимала ее к себе, она не сопротивлялась и, словно манекен, продолжала улыбаться. Не дай Бог, если кто-нибудь что-нибудь заметит! Держать стиль, работать на публику – вот семейное кредо Форрестов, и сейчас, как все они, она следовала ему неукоснительно.

– Как вы знаете, мы собрались здесь, чтобы поздравить мою жену с днем рождения. Тридцать лет назад она появилась на нашей грешной земле. Так давайте отбросим формальности и, выражаясь словами Марии-Антуанетты, поедим от души!

Лайл сделал знак пианисту, и тот заиграл традиционную мелодию «Желаем счастья в день рождения!». Гости дружно подхватили, а Мэгги, сияя улыбкой и изображая счастливую, горячо любимую жену, испытывала в этот момент совершенно противоположные чувства, стиснутая, словно железным обручем, рукой Лайла.

Стоило ей представить, что ждет ее вечером, когда они с Лайлом останутся одни, как от страха у нее на глазах выступили слезы.

Под завершающие аккорды гости зааплодировали, и Лайл, достав из внутреннего кармана пиджака маленькую плоскую коробочку, завернутую в блестящую серебристую бумагу и перевязанную серебряной ленточкой, торжественно вручил ее Мэгги. Не переставая улыбаться, она приняла подарок и, стараясь унять дрожь в руках, принялась развязывать ленточку. Все, что делал Лайл, включая женитьбу на молодой девушке, на которую он смотрел как на приобретение, и празднование, устроенное по случаю рождения сына, делалось «на публику», и ежегодная демонстрация подарков жене не была исключением. Мэгги прекрасно понимала, что если бы он не жаждал поразить многочисленных знакомых, коллег и деловых партнеров, показывая, как он заботится о жене и какие деньги тратит на подарки, то никогда и не вспомнил бы о ее дне рождения.

В кожаной коробочке лежала бриллиантовая брошь в виде пантеры.

– Когда-то она принадлежала герцогине Виндзорской, – довольный собой, громко произнес Лайл, пока Мэгги, как положено, подняв коробочку, демонстрировала подарок гостям. Повсюду слышались восторженные восклицания. Следуя установленной процедуре, Мэгги посмотрела на мужа и улыбнулась.

– Какая изумительная брошь! Спасибо. – И, презирая себя, она встала на цыпочки и быстро поцеловала Лайла в щеку. Его кожа была холодной, как у какого-нибудь земноводного, и Мэгги с трудом сдержалась, чтобы не передернуться от отвращения, но она сыграла отведенную ей роль в этом спектакле и, когда вновь повернулась к гостям, отметила, что глаза Лайла довольно блестят.

– Пусть пока побудет у меня, а когда вернемся домой, положим в сейф. – И с этими словами Лайл взял у нее коробочку с брошью и вновь убрал во внутренний карман. Мэгги не удивилась, она знала, что наденет брошь только тогда, когда Лайл захочет произвести на кого-нибудь впечатление. Все драгоценности, которые он покупал ей, он хранил под замком, преследуя все ту же цель – поставить ее в полную от него зависимость. И не потому, что всерьез опасался, что она уйдет, нет, Дэвид по-прежнему был его главным козырем, а так, на всякий случай, чтобы не создавать прецедента.

С сияющей улыбкой Мэгги разрезала огромный пятислойный шоколадный торт и, как это делает невеста на своей свадьбе, первый кусок протянула Лайлу. Таков был ритуал, установленный Лайлом, причем он настоятельно требовал, чтобы такой порядок неукоснительно соблюдался каждый год. Поначалу она с ума сходила от фальшивости и ханжества, а с годами привыкла и к большему – вся ее жизнь превратилась в сплошное ханжество. Если бы только показуха и ханжество составляли корень ее несчастий? она была бы рада.

После того как Лайл съел свою порцию и дал кусочек Мэгги, пианист заиграл снова. Она едва успела вытереть губы, как Лайл, схватив ее за руку, чуть ли не бегом поволок к площадке для танцев, поскольку танец после разрезания торта тоже входил в установленный ритуал. Лайл прекрасно танцевал и, как и в остальном, не упускал случая продемонстрировать свое искусство. Выделывая разнообразные па, он то быстро кружил Мэгги, так, что ее длинное, до пола, платье, развевалось, то, элегантно отставив ногу, ронял ее на колено и вновь кружил. Положив руку ему на плечо, она с застывшей улыбкой продолжала играть предписанную роль, роль, которую играла вот уже двенадцать лет. Танец окончился, и гости восхищенно захлопали в ладоши. – Веселитесь, друзья! Буфет в вашем распоряжении, а танцплощадка ждет вас! – крикнул Лайл. Ритуал закончился. Вернувшись к столу, он выпустил ее руку. Мэгги на секунду задержалась, чтобы выслушать похвалы в адрес мужа. Наконец все слова были сказаны, и, оглянувшись, она увидела, что множество пар, смеясь и разговаривая, отходят от буфета и направляются к площадке, где уже начались танцы. Официанты между тем подавали креветки по-креольски, бифштекс а-ля Веллингтон и другие закуски, а также обносили тортом гостей. Лайл и Джеймс Брин в окружении бизнесменов что-то обсуждали в дальнем углу зала. Имея миллионы, Лайл никогда не останавливался в своей неустанной погоне за деньгами, и его деловая активность не прекращалась ни на минуту. Получив временную передышку, Мэгги с тоской посмотрела на дверь. Ей совершенно необходимо было глотнуть свежего воздуха и обдумать, что же делать дальше.

А что она может сделать?

Высокий мужчина в дорогом темно-синем костюме внезапно преградил ей дорогу. Ник. Еще до того как она взглянула в его лицо, она уже знала, что это он. Он был серьезен, но искорки в его глазах говорили, что он догадывается, как ей неприятна эта встреча.

Невольно бросив взгляд в дальний конец зала, она с облегчением заметила, что Лайл, повернувшись к ним спиной, по-прежнему разговаривает с друзьями и не видит их.