"Халявинг.exe" - читать интересную книгу автора (Рюкер Руди)

6. ВИЛЛИ

Нa другой день после того, как Вилли Тейз спасся от смертного приговора, он встретил Стена Муни.

Вилли и его друзья-повстанцы симпатизировали бопперам; они считали, что искусственные формы жизни ничем не отличаются от людей. Повстанцы сумели освободить Вилли из луисвилльской тюрьмы и тайком переправили во Флориду, где он мог принести пользу. Вилли добрался до Флориды в грузовике-рефрижераторе с мясом, надев на себя имиполексовый космический скафандр-пузырь, в котором ему было тепло и где был воздух. В ту же минуту, как Вилли добрался до Флориды, он уселся за компьютер и парализовал силы воздушной обороны гимми серией вирусных атак, с тем чтобы смогло свершиться вторжение искусственной жизни на Землю. Перед рассветом пожилая женщина по имени Энни Кашинг отвезла Вилли, который по-прежнему был одет в скафандр-пузырь, на пляж на остров Сатинел во Флориду. Это было 17 марта 2031 года, день, который навсегда вошел в историю как День Спор.

Послышался звук ионных сопел, быстро стихший, и с неба появились Стен Муни и Вэнди, опустившиеся на песчаную полосу на крыльях Плащей Счастья; на каждом из них было по сотне килограммов зараженного чипоедом имиполекса.

Небесный свод над их головами оказался покрыт квадриллионами спор чипоеда, образовавшими смутно различимое перистое облако, размываемое потоками субтропических ветров. В лучах восходящего солнца облако спор заблестело огромным гало, мало-помалу окружившим всю Землю. День Спор ознаменовал собой гибель бопперов Гайя и чипов и рождение молди и ДИМ.

– Как хорошо вернуться обратно, – сказал Стен. – Спасибо, Вилли, дружище. Спасибо и вам, Энни.

Стен обнял своим правым крылом Вилли. Тяжелое крыло оторвалось от Стена и так и осталось на Вилли, пластик крыла слился со скафандром-пузырем Вилли, тонкие щупы проткнули кожу Вилли и проникли в его шею.

Вилли улыбнулся, чувствуя, как кипит внутри него поток новой информации. Плащ Счастья заговорил с ним и напрямую передал сообщения от Стена и Вэнди. Впечатление было такое, словно бы Вилли шепчут на ухо.

– Давайте отваливать, – предложил Стен. – Не хочу, чтобы меня тут заметили какие-нибудь уроды.

– Я – за, – ответил Вилли. – Чем глубже я зароюсь под землю и уйду в нелегалку, тем лучше.

Вилли повернулся к Энни:

– Спасибо за помощь.

– Господи благослови тебя, Вилли, – ответила старушка Энни Кашинг. – Твой дед Кобб мог бы гордиться тобой. Иди вперед и не сворачивай с дороги.

После этого разумные молди-плащи приняли облик дельфинов, и Вилли, Стен и Вэнди отправились в плавание, в открытый океан. Чистая вода Залива протянулась мелью примерно на милю от берега, но потом дно резко обрывалось в глубину. Крупные рыбы-хирурги и морские окуни бросались врассыпную от молди, внутри которых скрывались люди.

– Куда мы направляемся? – спросил Вилли.

– Я хочу обогнуть Флориду по воде и выйти на берег с другой стороны, у Кокосового Пляжа, – ответил Стен. – В подходящий момент мы выскочим из воды словно старые добрые ракеты, которые запускались с подводных лодок.

– Мы выскочим из воды?

– Нет, старик, только я и Вэнди. Нам нужно долететь до космического корабля «Селена», который совершит посадку в космопорте завтра, и пристыковаться к нему. Компьютерраб «Селены», само собой, умер, но эта Ферн Беллер, она сумеет посадить корабль вручную. Ферн очень смелая и толковая девица. Она носит Плащ Счастья, и оттого в голове у нее вся астрогация. Она тихонько пропустит меня и Вэнди на борт, так что никто и не заметит, а потом мы вместе совершим посадку.

– А когда я смогу выйти на поверхность? – спросил Вилли. – Мне что, так и отсиживаться в воде? Гимми схватят меня, как только увидят…

– Согласен, – отозвался Стен. – Вот почему, даже когда «Селена» сядет, тебе не стоит к ней приближаться. Явится таможенная инспекция, репортеры, эти поганые свиньи из гимми и врачи из карантина. Ко мне они приставать не станут, потому что я герой; а тебя они скорее всего упрячут обратно в камеру смертников. Когда свиньи поймут, что чипоед уже заразил все вокруг, они выпустят меня и Вэнди из карантина. Может быть, нам придется просидеть там недель шесть, но не больше. ОСЦС заплатит нам все, что должны заплатить. И, слушай сюда, старик, я и Вэнди, мы собираемся дернуть в Сан-Франциско, и я хочу заделаться там сенатором.

– Я думаю, что Вилли лучше всего укрыться на Луне, – раздался легкий голос Вэнди. – Там так хорошо. Никакой тяжести. А здесь, на Земле, слишком тяжело ходить. Недавно на пляже я едва смогла удержаться на ногах. Отправляйся на Луну, Вилли, послушайся моего совета.

– Точно, – подхватил Вилли. – Луна – вот где круто! Ферн захватит тебя с собой, когда соберется обратно. Вилли, заляг на дно на месяц или два, сколько там продлится эта заварушка, а потом проберись на борт, когда «Селена» получит «добро» на взлет. Постарайся познакомиться с Ферн, когда она выйдет из карантина. Можешь даже подбить к ней клинья. Ты счастливчик, Вилли. Ферн – она горячая девица…

– Ты же женатый человек, Стен, – укоризненно подала голос Вэнди. – А я беременна.

– Я только сказал, что она горячая девица. Я же не распускаю руки. И не собираюсь распускать впредь, обещаю. Тем более что я ей совсем не нравлюсь.

– И пока я буду дожидаться Ферн… – спросил Вилли. – Я должен болтаться где-то на Кокосовом Пляже?

– Не думаю, что эту проблему будет трудно решить, – ответил Стен. – Уверен, что гимми уже наложили в штаны.

День Спор! Через неделю на всей планете не останется ни одного работающего компьютера! Ни одного.

В этом Стен был прав; по сути дела, большинство компьютеров отдали концы уже вечером того же дня. На следующее утро Стен и Вэнди сумели пробраться в «Селену», а Вилли выбрался на поверхность и укрылся в небольшом болотце в устье реки.

– Я спрячу тебя в этих мангровых зарослях, – сказал Вилли своему Плащу Счастья.

– Если ты так сделаешь, то я не стану тебя дожидаться, – ответил Плащ. – Не для того я проделал весь этот путь, чтобы сидеть в грязи. Возьми меня с собой; будешь носить меня как часть одежды. Я опущусь пониже и приму вид рабочих штанов и ботинок. А свои датчики я пристрою на тебе где-нибудь в районе копчика.

– Если уж ты собрался стать моим постоянным симбиотом, то мне нужно дать тебе какое-то имя, – сказал Вилли.

– Зови меня Улам, – сказал Плащ. – Это сокращенная форма имени старого боппера, который давно уже умер, – Уламуль. Большая часть моего имиполекса образована из мерцпокрова Уламуль – Стен привез на себе снаряжение двух бопперов. Уламуль была женского пола, но я воспринимаю себя как мужчина. Стой спокойно, пока я буду устанавливать по-новому плагины, а потом мы двинем дальше.

Итак, вот мы видим Вилли под звездным небом Флориды с восьмьюдесятью фунтами молди в виде штатов и ботинок, вяло бредущего по растрескавшемуся бетону космического порта Дж. Ф. К. Широченное пространство бетонного поля было перечеркнуто редкой сеткой осушительных каналов, в здании космопорта было темно. Вилли вдруг почувствовал, что он очень голоден.

Над его головой в небе раздался грохот и засверкал огонь.

«Селена» шла на посадку. Близко, слишком близко. До ближайшего осушительного канала далеко, и он не успеет добежать до канала вовремя, пронеслось в голове Вилли, но как только он начал свой бег, Улам прибавил сил его ногам, с каждым движением смягчая удар подошвы о бетон и делая более мощным толчок. Они одолели четверть мили за двадцать секунд и с разбегу бросились в прохладную воду осушительного канала, стараясь опуститься на самое дно, уйти под протухшую на жаре стоялую воду. Дрожащее отражение могучего выхлопа ионных сопел идущего на посадку корабля осветило все вокруг них. Раскаленный ветер ревел все сильнее; но потом все затихло.

В обычной ситуации к «Селене» уже спешила бы целая стая грузовиков, готовых приступить к разгрузке корабля, но только не в этот вечер, ибо этот вечер был вечером Второго Дня Спор, и ни один грузовик не мог стронуться с места. Небольшая группа официальных лиц гимми подошли пешком к «Селене» и дождались, когда люк корабля откроется изнутри при помощи штурвала. Наблюдая за происходящим из дренажного канала, Вилли увидел, как Стена, Вэнди и остальных повели к административному зданию. Он заметил женщину, которая, вероятно, была Ферн Беллер, высокая и стройная брюнетка, ведущая все переговоры с официальными лицами.

– Похоже на то, что на «Селене» больше никого не осталось, – заметил Вилли, обращаясь к своему Плащу Счастья.

– В случае необходимости «Селена» может действовать самостоятельно, – ответил Улам. – Без проблем.

– Черт, мне здорово хочется есть, – сказал Вилли. – Давай доберемся до города и поищем там где перекусить.

Когда они добрались до края посадочного поля, то наткнулись на группу местных жителей, многие из которых были пожилые люди.

– Ты пришел с корабля? – потребовал ответа один из собравшихся, высокий худой кубинец. Его голос звучал резко и пронзительно.

– Нет, нет, – ответил Вилли. – Я работаю в космопорте.

– Что это за штаны на тебе, что это за хреновина? – спросила негритянка из бедноты.

– Это штаны от огнезащитного комбинезона, – ответил Вилли. – Я ношу их на случай взрыва или возгорания.

– Эй, вато, если ты будешь и дальше продолжать здесь болтаться, ты и в самом деле увидишь, как что-нибудь взорвется, – сообщил ему кубинец. – Мы пришли разобраться с этим кораблем, эс вердос. Эти лунные молди сломали на хрен наши машины, похоже, что навсегда.

– Ты ведь не для того здесь, чтобы нам помешать? – спросил Вилли невидимый грубый голос из толпы. – Потому что если ты попытаешься позвать гимми, то мы пристрелим тебя на месте.

– Нет, – заторопился Вилли, – я не собираюсь вам мешать. По правде сказать, у меня сейчас обеденный перерыв и я шел съесть чего-нибудь. Я даже не видел вас, ребята.

– Сегодня вечером жратва везде бесплатная, – сообщила белая женщина тоже из бедняков. – Конечно, если еще что-нибудь где-нибудь осталось. Давайте-ка проверим, что это за корабль прилетел!

Вокруг заорали и выстрелили из охотничьих ружей и нидлеров, после чего толпа рванула к «Селене», на бегу паля из своего оружия в сторону корабля.

Но пули нападающих отскакивали от титановых пластин, словно желуди от коры большого дуба; нидлер ничего не мог сделать, иглы лишь скользили по броне с громким зззт, «Селена» нерешительно покачивалась на гидравлическом треножнике своих опор.

– В трюме «Селены» находится большой груз плоти молди, – раздался спокойный мудрый голос Улама в голове Вилли. – Десять метрических тонн инфицированного чипоедом имиполекса, стоимостью как небольшое королевство, как только свойства этого материала станут всем известны. ОСЦС подрядило Ферн доставить сюда этот груз на «Селене». Вот увидишь, эти создания плоти рискуют головой, пытаясь напасть на «Селену». Имиполекс превосходно горит и не обладает достаточным предустановленным разумом для того, чтобы подумать, прежде чем начать уничтожать того, кто пытается причинить ему вред.

Когда первые из атакующих попытались забраться по трапу «Селены», корабль неожиданно покачнулся и зашагал на своем телескопическом треножнике прочь. На ходу в днище корабля открылся люк, из которого наружу устремился поток огромных порций имиполекса. «Селена» была похожа на испражняющееся животное, на бредущего без цели зверя, на ходу облегчающего свой кишечник – на здоровенного пингвина, испуганно оставляющего следы кала с остатками непереваренных креветок. Исключение составляло то, что испражнения «Селены» представляли собой здоровенные, похожие на слизней куски имиполекса, которые самостоятельно, со всей возможной быстротой расползались в стороны, к мангровым зарослям и канавам.

Не прошло и нескольких минут, как в толпе нападающих поняли, что это имиполексовое дерьмо прекрасно горит, и тут же несколько порций имиполекса запылали, распространяя удушливый черный дым, который возникает, когда горит резина или нефть. Дым оказывал странный дезориентирующий эффект; стоило только Вилли вдохнуть дым, в его ушах раздался звон, и все предметы вокруг приобрели желеобразную структуру, как бывает под воздействием пейотля.

Моментально горящие куски имиполекса повернулись к своим мучителям, бросаясь на них словно камикадзе, облившиеся напалмом. Со всех сторон доносились пронзительные крики поглощаемых огнем жертв, странным и пугающим образом находящимся в экстазе. Несколько уцелевших нападающих из людей бросились наутек, спасая свои жизни, и тогда остальные куски имиполекса уползли в мерцающую от огня догорающих собратьев ночь. Вилли и Улам поспешили убраться подальше от места происшествия.

После света горящего имиполекса здание космопорта, а также дорога позади него и дома, все казалось непроглядно темным, черным словно ночь. По сути дела, огней не было видно нигде до самого горизонта. Сеть электропитания была выведена из строя.

Прошагав мимо целого поля теперь бездействующих солнечных батарей, Вилли наконец добрался до ближайшего торгового центра. Как и следовало ожидать, наиболее лакомым кусочком для мародеров мог оказаться винный магазин «Красный Шар», но кто-то предусмотрительно забаррикадировал двери и окна винной лавочки листами титанопласта. Судя по диким крикам и визгу, доносящемуся изнутри винной лавки, можно было подумать, что пробравшаяся внутрь низшая форма жизни окончательно сошла там с ума. Никто другой больше не решался войти в лавку. Ступить через порог живому человеку было все равно что прыгнуть в клетку с голодными гиенами.

Темный изнутри супермаркет «Винн-Дикси» с другой стороны стоял с распахнутыми настежь дверями, рядом с которыми висело написанное от руки объявление: БЕРИТЕ ВСЕ, ЧТО ВАМ НУЖНО. ГОСПОДИ, БЛАГОСЛОВИ ВАС. МАЛЫШИ-ШУТНИКИ.

Рядом с супермаркетом по улицам торопилось огромное количество пожилых людей, толкающих перед собой под завязку груженные всяческим товаром тележки от «Винн-Дикси», – это были флоридские физеры-старичье, торопящиеся убраться поскорее в ночь со своей добычей. Вилли вошел в «Винн-Дикси» и разыскал там себе бутылку лимонада и готовый деликатесный сандвич: ветчина, желтая горчица и искусственный сыр. Сандвич был помятый, и обертка на нем была разорвана, он был последний, оставшийся в коробке. Все остальное добро унесли раньше.

Выходя из магазина, Вилли заметил пожилую женщину, с трудом толкающую тележку с огромной горой овощей и фруктов, а также чистящих средств. Женщина никак не могла сдвинуть тележку с места, потому что одно из передних колес попало в трещину на асфальте парковки.

– Могу я предложить вам свою помощь, мэм? – как мог более вежливо спросил Вилли.

– Ты ведь не хочешь украсть у меня мои вещи? – сурово повернулась к нему седая женщина, взглянув снизу вверх на Вилли сквозь толстые линзы очков. – Было бы хорошо, если бы ты и вправду помог мне, только если ты не замышляешь грабеж.

– И далеко отсюда вы живете?

– На другом конце света. До моего дома целая миля.

– Знаете, одна из причин, по которой я предложил вам свою помощь, это то, что мне нужно место для ночлега.

– Я не пускаю незнакомцев в свой дом.

– Гараж у вас есть?

– По правде сказать, у меня есть гараж. Но в нем живет моя собака Арф.

– Я не прочь пожить вместе с Арфом. Мне нужно место, где спать, на несколько дней. А вам никогда не довезти до дома весь этот груз, если я вам не помогу.

– Если уж ты готов помочь мне, тогда я возьму еще еды.

Жди меня здесь и следи за тем, чтобы никто не тронул мою тележку.

– По-моему, тут опасно долго стоять, – испуганно запротестовал Вилли. Неподалеку от них развязалась драка между парой пожилых людей. Один из стариков замахивался на другого своей алюминиевой палкой.

– Не обращай внимания на этих пьяных физеров, – успокоила Вилли пожилая женщина. – Такой сильный молодой человек, как ты, я уверена, сумеет за себя постоять.

Вилли открыл свою бутылку с лимонадом и впился зубами в сандвич. Пожилая женщина стрелой бросилась обратно в «Винн-Дикси» и через пятнадцать минут снова появилась на улице, толкая перед собой другую тележку, на этот раз полную кастрюль, сковородок, шампуней, собачьих бисквитов и мороженого. Взявшись за свою тележку, Вилли устремился вслед за женщиной по дороге.

– Надеюсь, что у вас большой холодильник.

– Холодильник сломался, да будет тебе известно, как и все остальное. Все из-за чипоеда. С прошлого вечера ничего не работает. Нет электричества, не работает телефон и электроприборы, остановились машины и прочая техника. Просто поразительно. Это самый выдающийся случай за последние несколько лет. Когда мы вернемся домой, то лучше сразу съесть все мороженое. Если что останется, то я отдам соседям. Как тебя зовут?

– Вилли.

– А меня Луиза. Что это за обноски на тебе?

– Это мерцпокров с чипоедом. Он.., прилетел вместе со мной с Луны. Он разумный. Его зовут Улам.

– Какой противный.

В гараже старой Луизы имелся большой продавленный диван, на котором Вилли смог устроиться на ночлег. Прежде диван использовался для этих целей псом Арфом, но Арф был не прочь уступить немного местечка. Арф был помесью колли с биглом в оранжевых и белых пятнах, с дружелюбными глазами и длинной благородной мордой. Шерсть Арфа, которая лезла из него со страшной силой, была повсюду, от шерсти у Вилли развилась аллергия, и он все время чихал. В гараже имелась отдельная хорошо оборудованная компьютерная мастерская, в которой когда-то работал муж Луизы, ныне покойный, хотя теперь, после Дня Спор, ничего из компьютеров, конечно, не работало.

Луиза не беспокоила Вилли; казалось, что основную часть времени она забывала о его присутствии. Вилли же, для того чтобы люди не досаждали ему расспросами о том, что это такое на нем надето, имея в виду принявшего вид штанов Улама, выбрал себе из старья фризерские полиэстровые штаны кирпичного цвета с отвислой задницей, в которых, наверное, ходил когда-то мужик не меньше трехсот фунтов весом. Большую часть времени Вилли появлялся на улице без Улама.

Несмотря на грозящую опасность, Вилли, сгорая от любопытства, бродил по городу, вызнавая, что вокруг происходит. После того как замолчало виззи, утекающие дни сложились в недели, и люди все меньше и меньше вспоминали о предателе человеческой расы по имени Вилли Тейз – скоро им стало наплевать на Вилли.

Люди кормились консервами и пытались обрабатывать землю. Несколько антикварных двигателей, не использующих компьютерные чипы, были добыты из кладовых и подвалов музеев и приспособлены для водяных насосов у артезианских скважин; люди регулярно наведывались к колодцам с ведрами, чтобы набрать воды на целый день. Что же касается отхожих мест – то тут нужно было учиться вновь пользоваться лопатой. Или махнуть на свое дерьмо рукой. В округе появился легкий вездесущий запах давно обжитого лагеря. И тем не менее все были счастливы. После того как умерли все медиаисточники, люди снова научились использовать свои мозги. Атмосфера опасности сплотила людей и заставила сотрудничать друг с другом, когда сосед помогает соседу. В некотором роде это время было, может быть, самым счастливым за многие годы жизни человечества.

Вилли бродил по округе, стараясь подружиться с людьми.

Одна из самых популярных тем для разговоров с соседями была местная банда, зовущаяся Малыши-Шутники. Это были те самые, кто взял под свой контроль винную лавку «Красный Шар» с самого первого дня, Дня Спор, и если вам нужна была выпивка или наркотики, вам приходилось покупать все это у Малышей. Когда откуда-то прикатили пара свиней из гимми и попытались взять «Красный Шар» под свою управу, Малыши резво начистили гимми сопатки, что все фризеры только одобрили, решив, что это круто.

Кое-кто из ходячих анахронизмов дошел до того, что, раздобыв где-то старые печатные станки, работающие без компьютерного управления, начал снова выпускать газеты на бумаге. Читая бумажную газету, можно было взаправду вспомнить старые добрые денечки «на ранчо у дедушки». В газетах печатались по-настоящему нужные и интересные новости – рассказы репортеров-любителей о состоянии в остальной части страны, а кроме того, масса объявлений о местных умельцах, предлагающих в обмен на еду или другие услуги различные новые услуги, без которых было не обойтись.

Бывший супермаркет «Винн-Дикси», освобожденный от ненужных внутренностей, стал местным толкучим рынком.

Прийти на рынок мог каждый, и каждый мог предлагать тут свой товар или услуги бесплатно. Как правило, сделки совершались в виде бартера, и каждый, кому что-то было нужно, мог найти тут себе нужную вещь. Малыши-Шутники из «Красного Шара» по соседству следили за тем, чтобы к «Винн-Дикси» не наведывались гимми, везде и всюду готовые начать устанавливать налоги и регулировать торговлю. Частью в шутку, частью всерьез люди называли местный супермаркет «Рынок Малышей».

Каждую ночь Улам выбирался из гаража и наведывался к «Селене», где собирал беглые порции имиполекса. Приведя очередной отряд имиполекса в гараж, Улам каким-то образом парализовал их, заставляя неподвижно сидеть в бывшей компьютерной мастерской, теперь чулане. Арф неизменно сопровождал Улама в его ночных вылазках, дружески виляя высоко поднятым пушистым белым хвостом. Всякий раз, когда Арф находил очередной кусок имиполекса, Улам выдавал Арфу пригоршню собачьих бисквитов из запасов Луизы. Очень скоро порции имиполекса заполнили чулан ровным слоем до пояса высотой – образовав мягкую, остро пахнущую сыром кучу, на которой Арф обожал лежать, иногда дремал, иногда вылизывал свои яйца.

Теперь наконец весь диван оказался в распоряжении Вилли. Тем не менее он не мог уразуметь происходящее.

– Для чего тебе эти слизняки, Улам?

– Это чистый имиполекс! Что может быть в наши дни дороже имиполекса?

– Но это просто здоровенные вонючие куски пластика;, грязные, и все в Арфовой шерсти. Подстилка для псины, да и только! Это какой-то мусор, который можно намести с улицы после ярмарки. Почему эти слизняки не такие умные, как ты, Улам?

– У них нет моего программного обеспечения. Я могу скопировать себя в любого из них, но я не хочу этого делать, потому что мои новые копии станут мне конкурентами в поисках имиполекса, которого и без того пока что на Земле мало.

Немного погодя я, конечно же, сделаю одного или нескольких своих клонов, заведу себе детей, но я хочу совершить это в более романтичной обстановке, в процессе сексуального воспроизводства в паре с другим молди. В любом случае главная цель этого имиполекса, который я накопил здесь, – воспроизводство различными способами. Этот имиполекс прибыл сюда во Флориду из Гнезда Луны с символической целью – познакомить людей с молди и научить людей любить молди! И ты, Вилли Тейз, тот человек, который помог нам на этом пути! Я планирую с твоей помощью изготовить из небольших кусочков имиполекса полезный продукт, который можно будет продать через Рынок Малышей.

– Что ты задумал, Улам?

– Из небольших кусочков имиполекса можно сделать компактные компьютерные устройства, подобные оптическим процессорам и силиконовым чипам. Крошечные слизняки – они похожи на эти скользкие сморщенные коричневые запятые, которые можно найти под мокрыми деревоплитами здесь во Флориде. Каждый кусочек имиполекса в один грамм будет запрограммирован для выполнения определенной функции.

Например, для управления стиральной машиной. Или распределительной электроподстанцией. Или виззи. В одном грамме имиполекса, зараженного чипоедом, может содержаться достаточное количество информации.

– Я понял твою мысль, – отозвался Вилли. – Эти маленькие кусочки имиполекса станут тем же самым, чем были запрограммированные на заводе чипы до того, как на Землю попал чипоед. Я придумал название для этих кусочков имиполекса. Давай назовем их ДИМ – Дизайн-ИМиполекс.

– ДИМ! – довольно воскликнул Улам. – У тебя просто дар находить подходящие названия, Вилли. ДИМ – сумрачный, туманный – обречен провести сумеречную жизнь внутри машинных потрохов или внутри обычного тостера, все время раз за разом повторяя одну и ту же операцию по прихоти какого-нибудь порождения плоти.

– Уверен, что дело могло бы пойти быстрее, если бы я мог воспользоваться этим оборудованием, – сказал Вилли, с сожалением оглядывая компьютеры, стоящие на полках в мастерской. Почти на всех компьютерах нарос мохнатый грибок, выползающий из вентиляционных окошек.

– Но даже если бы у нас было электричество, эти компьютеры все равно бы не заработали. Как же мне запрограммировать ДИМ без компьютера?

– Мы будем использовать мое программное обеспечение, – ответил Улам. – Тебе только нужно будет объяснить мне, что должен делать каждый ДИМ, и я запрограммирую их путем кратковременного контакта и переноса рисунка программы мыслительным путем. К сожалению, я не знаю, каким образом были устроены изготовленные людьми чипы, – я не знаю ни микрокода, ни архитектуры, ни того, как распределяются идентификации вход-выход у разъемов подключения. Ты, Вилли, знаменитый суперхакер. Расскажи мне, как все устроено, и давай дальше работать вместе.

В течение нескольких следующих месяцев своего пребывания во Флориде, пролетевших в лихорадочной суете, Вилли работал словно одержимый, испытывая небывалый творческий подъем. С помощью своего верного Плаща Счастья по имени Улам Вилли Тейз буквально основал новую компьютерную науку, называющуюся лимп-инженерия, создал первый ДИМ и в заключение всего в сентябре 2031 года изобрел ювви.

Но в середине мая Вилли и Улам только начинали свой долгий путь. В это самое время пассажиры и команда «Селены» были наконец выпущены из-под стражи, через семь или восемь недель после начала карантина. Вилли не смог протолкнуться сквозь плотную толпу репортеров к пассажирам «Селены», но зато ему удалось узнать, где живет Ферн Беллер и даже проследить ее до номера в дешевом пустом мотеле на Кокосовом Пляже.

Когда Вилли постучал в дверь Ферн, она немедленно ему открыла. Ферн была брюнетка с большим ярким ртом, мягкими губами и ленивым голосом. Вилли представился.

– Привет, я – Вилли Тейз. Стен Муни сказал, что вы помогли ему сбежать с Луны и можете и мне помочь добраться до Луны.

– Входи, Вилли. «Селена» вряд ли сможет подняться, по крайней мере не раньше, чем через несколько месяцев. Мне срочно нужно поразвлечься. Здесь совершенно нет воды. Как ты смотришь на то, чтобы вымыть меня, например, облизать всю языком?

Роскошная брюнетка Ферн говорила совершенно серьезно, хотя было ясно, что имелось одно определенное место, в котором бы она особенно хотела, чтобы Вилли потрудился языком. Они разделись, сняли свои Плащи Счастья и легли в постель, но потом вдруг оказалось, что Вилли не может сделать ничего, ну совсем ничего.

В течение многих лет Вилли занимался только киберсексом с порновидди, с запрещенными цефазаписями, в чат-приватах, при помощи теледилдоники и тому подобного. Когда дело доходило до того, что ему представлялась возможность заиметь настоящую живую подружку во плоти и крови и заняться с ней любовным актом, перед ним неизменно возникали почти неразрешимые проблемы. Раньше Вилли списывал проблемы на неудачу или на свою неуклюжесть, но вот теперь, в кровати Ферн, он вдруг до конца понял всю ужасную правду.

– Я не могу, Ферн. Я просто не в состоянии представить себе, что займусь этим с живым человеком.

– Даже простым способом, «по-миссионерски», даже так трахнуть меня не сможешь?

– Нет.., потому что я представить себе это не могу. Я хочу сказать, что вся эта кожа, и волосы, и выделения тела, а потом пот…

Вздрогнув, Вилли быстро поднялся с постели и поспешно оделся.

– Ты что, гей?

– Нет! Секс с мужчиной был бы еще хуже. Все это про голубых, что я смотрел, было просто ужас. Обычно я пользуюсь гетеропорно.

– Ты пользуешься гетеропорно, но ни разу не трахался с женщиной? И все, что ты видел до сих пор, – только порнуха?

– Как бы сказать, иногда я занимался интерактивным сексом с женщинами по Сети. У меня были такие периферийные устройства, которые можно было подключать к цефаскопу. Как бы там ни было, у меня ни разу не оказывалось, что тот, с кем я.., ну в общем, что этот человек не женщина.

– Тогда почему бы тебе не вернуться в постель, чтобы мы могли потрогать друг друга тут и там? Ведь я точно женщина.

– Не могу, Ферн, просто не могу. Ты очень привлекательная женщина, и я с удовольствием бы занялся этим с тобой по удаленной связи. Но лично, лично я заняться этим не могу.

Лежащий на полу Улам крепко прижался к Плащу Счастья Ферн.

– Мы хотим слиться, – сообщил Вилли Улам, голос которого раздавался из гибкой мембраны на теле Плаща. – Ее зовут Флонси.

– Ясно, – ответил Вилли. – Очень приятно познакомиться, Тебе повезло, Улам. Ты не возражаешь, Ферн?

– Что сказать, если ты слишком хорош, чтобы спать со мной, пусть хоть твой Плащ трахнет мой, – резко ответила Ферн. – Премного благодарна за визит. Если бы у нас были собаки, мы бы тоже могли их познакомить, а потом смотреть, как они трахаются. Что ты за парень, Вилли, городишь какую-то чушь! Таких извращенцев, как ты, я еще не видела.

– Не злись, Ферн, – ответил Улам. – Вилли гений, самый первый и главный среди лимп-инженеров. Мы вместе с ним придумали план, как продавать ДИМ через Рынок Малышей. Разве не для того, Ферн, ОСЦС отправила «Селену» и тебя вниз, чтобы ты распространяла здесь имиполекс? Вилли – именно тот человек, который претворит этот план в жизнь. А я – тот молди, который сделает Флонси счастливой. Мы поняли, что жить друг без друга не можем. Высокий интеллект Флонси доставляет мне нескончаемую радость, после месяца общения с тупыми кусками имиполекса, этими животными, которые расползлись по всей округе, вырвавшись из грузового трюма «Селены».

– Так ты собрал всех этих имиполексовых слизняков? – спросила Ферн, заворачиваясь в простыню и усаживаясь в постели. Ее лицо просияло. – По крайней мере хотя бы одна хорошая новость. Я уже думала, что весь груз потерян. И сколько тебе удалось собрать, Улам?

– Двадцать слизняков. В каждом примерно по пятьдесят килограммов, что составляет одну тонну из десяти, которые ты привезла на Землю. Очень много имиполекса было уничтожено огнем, с которым к кораблю прибежали эти тупоголовые создания плоти. Что касается других слизняков, то я думаю, что они доползли до океана и скрылись от нас навсегда.

– А что это за ДИМ, о которых говорит Улам, Вилли?

Каким образом вы хотите их делать?

– ДИМ – это маленькие кусочки дизайн-имиполекса, прошедшего предварительную программную обработку, предназначенные для замены вышедших из строя чипов в компьютерах и техники, вот что такое ДИМ, Ферн. Каждый ДИМ весит около одного грамма. Улам собрал достаточно имиполекса, чтобы мы смогли изготовить миллион ДИМ. Я уже разработал основу дизайн-процесса. Я использовал архитектуру, подобную параллельно-трубчатой структуре на основе фрактальных каскадов Фенгбаума. Эта схема отлично соответствует тому, для чего будут предназначены имиполексовые ДИМ; я поверить не могу в то, что сам все это придумал.

Улам может запрограммировать ДИМ одним прикосновением, мне нужно только объяснить ему, что нужно делать. Для того чтобы Уламу было понятнее, я создал специальный новый язык программирования. Я назвал этот язык Лимплан-1, это первая версия.

– И ты все сделал это для нас, Вилли, для людей? Ты точно уверен, что не хочешь трахнуть меня?

– Да, если мы проделаем это, находясь в разных комнатах. Но проклятая Сеть сейчас не работает. Конечно, мы можем соединиться, используя Улама и Флонси.

Наконец Флонси тоже решила подать голос. Голос Флонси был мелодичный и низкий, похожий на голос Ферн:

– Сначала нам с Уламом нужно лучше узнать друг друга.

Может быть, потом мы поможем и вам соединиться тоже. Но это немного погодя. Можем мы выйти на улицу, Ферн?

– Конечно. Я не собираюсь управлять рукой Вилли, чтобы он мог кончить, да еще дистанционно. Думаю, нам с тобой, Вилли, лучше остаться хорошими друзьями. В мире для меня достаточно мужчин, так же как и для тебя достаточно порнухи.

– Договорились.

Флонси и Улам вышли на улицу и улеглись рядом с плавательным бассейном, давно не чищенным и потому зеленым от водорослей. Рожденные на Луне разумные пластиковые существа, молди, начали с прикосновений друг к другу – сначала медленных и осторожных, потом все более и более сильных.

– Как романтично, – ядовито сказала Ферн и оделась. – Давай теперь поговорим о делах, Вилли, о том, что ты там задумал с ДИМ. Для каких машин или компьютеров ты выпустишь первую партию?

– Пока нет электричества, нет смысла делать ДИМ для бытовых приборов, миксеров и прочего.

– Может быть, мне удастся получить разрешение на запуск электростанции, – задумчиво проговорила Ферн. – У ОСЦС большие связи. Пока же – как насчет того, чтобы наладить хотя бы одну машину?

– Без проблем. Думаю, что мне удастся изготовить ДИМ взамен карточки контроллера "в двигателе автомобиля.

– Через неделю Вилли и Улам изготовили двадцать ДИМ для установки в двигатели машин. Они установили первый ДИМ в старый пикап Луизы, после чего Вилли, Ферн, Улам и Флонси покатили к Рынку Малышей.

Зрелище подъехавшей к Рынку работоспособной машины произвело сенсацию. Через полчаса все двадцать ДИМ были проданы. Само собой, Малыши-Шутники обратили внимание на машину и на суету вокруг нее, и двое из их банды вышли из «Красного Шара» поговорить. Малыши представились как Аарби Кид и Пол-Пола.

Пол-Пола представлял собой не слишком приятное зрелище – толстый, рыхлый мужчина за сорок с колючей щетиной на голове, щеках и подбородке. Во рту у него не хватало ровно половины зубов с одной стороны, отчего эта сторона его лица ввалилась внутрь. Пол-Пола говорил очень невнятно, шепелявил и булькал.

При этом Аарби был молод и отлично сложен, на его гладко выбритой голове очень точным лазерным способом были вытатуированы языки пламени, с одной стороны синие, с другой – красные. Языки пламени также вылетали из глаз Аарби. Его зубы были белые и ровные; кожу покрывал приятный коричневый загар. Похоже было, что именно Аарби тут всем заправляет и Пол-Пола прислушивался к его мнению, потому Ферн сразу же положила на Аарби глаз.

– А мотоцикл мой сможете завести? – спросил у них Аарби.

– Мы сделаем это, – ответил Улам с заднего сиденья пикапа Луизы.

Аарби уставился на Улама и Флонси.

– А это кто такие, черт возьми? Что это за дерьмо – говорящие слизняки? Тьфу!

– Мы молди, – объяснил Улам. – Здесь, на Земле, очень скоро будет много таких, как мы.

– Не забывай, что это благодаря им мы сможем починить твой мотоцикл, – наставительно произнесла Ферн. – Кроме того, что на этом можно заработать, одна из причин того, что мы продаем ДИМ людям, это то, что таким образом можно заставить их привыкнуть к молди.

– А я уферен ф том, фто Фефн фее смошет починить пфи помощи своей киски, – прошепелявил Пол-Пола, отчего Аарби громко и грубо рассмеялся, словно гиена – визгливо, продолжительно. Вилли вздрогнул, словно его ударили по лицу, но сдержался, контролируя ситуацию.

– Мы многое слышали о том, что вы, Малыши-Шалуны, стали тут важными шишками, – спокойно сказала Ферн. – Поэтому мы дорожим хорошими отношениями с вами. Почему бы тебе, Аарби, не позволить Уламу взглянуть на твой мотоцикл, чтобы он смог узнать спецификацию установленных в двигателе чипов? Когда Улам заведет мотоцикл, я не стану возражать против того, если ты пригласишь меня на долгую и приятную прогулку.

– В самом деле? – удивившись, осклабился Аарби. – Ты так говоришь? А кто он такой, Улам?

– Вот он я, зри меня, создание плоти, – проговорил Улам, выплывая из раскрытого окна пикапа. – Так где твой механический скакун, создание из плоти?

Аарби выкатил свой мотоцикл из дверей «Красного Шара», и Улам осторожно извлек поврежденный чип из управляющей карточки двигателя. На следующий день Вилли и Улам изготовили аналогичного размера ДИМ, контролирующий работу двигателя, а Ферн провела с Аарби ночь.

Еще через день Ферн выдала Аарби ДИМ для всех остальных мотоциклов Малышей-Шалунов, в обмен на что Аарби, который, конечно же, оказался главарем шайки, согласился обеспечивать транспортировку и охрану нового предприятия.

Для того чтобы сбить гимми со следа, ОСЦС зарегистрировала новую компанию Вилли и Ферн в Южной Африке под названием «Мбанджи ДеГроот», сделав Вилли президентом, а Ферн главным исполнительным директором. Старая Луиза предложила свернуть дело в ее гараже и куда-нибудь перебраться, поэтому Вилли и Улам арендовали старый танцзал неподалеку от гриль-бара, известного под названием «Стариковское место». Ферн и Флонси стали работать вместе с ними.

Как только молва о ДИМах фирмы «Мбанджи ДеГроот» разнеслась по округе, спрос на их продукцию вырос неимоверно. Малыши-Шалуны ездили по улицам и собирали запросы на ДИМ, развозили заказы, а также обменивали или покупали беглых ДИМ-слизняков, которых удалось поймать людям своими силами.

Для того чтобы повысить выпуск продукции, «Мбанджи ДеГрооту» требовалось электричество, чтобы купить и запустить механические резаки, для приготовления исходных порций имиполекса, которые потом программировались как ДИМ.

Ферн, как и обещала, использовала свои связи в ОСЦС для того, чтобы Вилли и Улам смогли подписать контракт на замену вышедших из строя компонентов в местной электростанции и распределительных подстанциях, благодаря чему проблема электричества для них самих и половины Флориды была решена.

Улам и Флонси проводили время очень весело и активно, занимаясь любовью, и четыре раза создавали детей, результатом чего было четыре их совместные копии, произведенные на основе пойманных имиполексовых слизняков, в которые они клонировали свое объединенное программное обеспечение. Своих детей они назвали Винкен, Блинкен, Тод и Нод. В считанные дни достигнув зрелости, дети Улама и Флонси тоже принялись за работу в «Мбанджи ДеГроот», помогая производить ДИМ своим родителям.

В обязанности Вилли до сих пор входило программирование на языке Лимплан-1 (хотя к тому времени был уже создан Лимплан-2) для того, чтобы каждый новый ДИМ мог управлять тем или иным устройством; он работал не разгибая спины, работы было столько, что у него не хватало на все сил и времени.

Наступило время, когда люди наконец поняли, кто такой на самом деле Вилли, и было произнесено несколько угроз, его даже обещали убить. Из Вашингтона явились четверо официальных лиц гимми, приехав на броневике «ХумВи», настолько древнем, что в его двигателе не было установлено ни одного чипа. Слух о том, что Вилли хотят забрать в гимми, разнесся мгновенно, и огромная толпа физеров собралась около «Стариковского места» вокруг броневика гимми. Броневик раскачивали так, что тот чуть не опрокинулся.

Аарби и несколько Малышей-Шалунов отогнали толпу и позволили гимми войти в здание «Мбанджи ДеГроот», где теперь был организован магазин. Глава делегации гимми, нервничая, зачитал краткий ультиматум о том, что если все производство ДИМ не будет сейчас же перенесено в Вашингтон, штат Колумбия, где будет использоваться для целей защиты и безопасности гимми, то всех сотрудников «Мбанджи ДеГроот», и Вилли в первую очередь, упекут в тюрьму.

– Эй, Аарби, мошет, нам плиштрилить их прямо шейчас? – спросил Пол-Пола, поглаживая своего «уродца о-джи», ружье с зарядом в тысячу квантовых капсул размером с квартовый пакет молока. На улице физеры орали и требовали немедленного пролития крови гимми.

– Мы так и сделаем, если только эти джентльмены не согласятся принять контрпредложение, – насмешливо ответил Аарби. – Джентльмены, вы согласны выслушать нас?

Официальные лица гимми вернулись в Вашингтон с рекомендациями дать для Вилли Тейза полную амнистию от всех прежних обвинений и приговоров, а также принесение извинений ввиду его огромной публичной деятельности по восстановлению промышленности и пользы для всей нации.

Через некоторое время из Вашингтона поступило решение об амнистии, и с этих пор Вилли был свободным человеком, больше не предателем расы людей.

С Луны прибыла вторая ракета с грузом имиполекса, что позволило Уламу и Флонси произвести на свет еще четырех своих детей: Флопси, Сквид, Шамбалла и Циннабар. Винкен, Блинкен, Тод и Нод образовали пары и зачали еще восемь Детей-молди: Стенки, Пенки, Гроган, Флиббертиггибет, Дик, Давна, Нерф и Моана. Все восемнадцать новорожденных детей молди занялись производством и программированием новых ДИМ путем «наложения рук», как они сами называли этот процесс, но все равно производительность «Мбанджи ДеГроот» была слишком мала, чтобы удовлетворить потребность всего мира.

– Знаете что, мне хочется научить всех писать программы и программировать свои ДИМ при помощи языка Лимплан-3, – сказал как-то Вилли Ферн, когда они в редкий день отдыха плавали в океане. Надев вместо скафандров свои Плащи, Улама и Флонси, они ныряли около рифов. – А то я слишком много работаю, так невозможно. И потом, все уже начинает повторяться. А я ненавижу повторения.

– Тогда тебе нужно организовать молди и наладить при помощи ДИМ телефоны и виззи, чтобы Сеть снова заработала, – ответила Ферн, передав свои мысли Вилли при помощи Улама и Флонси. – Тогда ты сможешь разработать и создать набор Разработки Лимп-Программ. Назовем его РЛП.

– Отлично, Ферн, но понимаешь, что во всех устройствах Сети используется, наверное, миллиард различных чипов? Мне совсем не улыбается хакать каждый отдельный телефон и виззи, добираться до чипа и делать специальную ДИМ-вставку.

Моя идея состоит в том, чтобы продавать людям инструмент, при помощи которого они смогут создавать вставки собственными силами. Если бы в нашем распоряжении имелась телефонная линия для того, чтобы распространить РЛП, я мгновенно бесплатно бы раздал всем исходный код ДИМ, только чтобы люди начали сами что-то делать.

– Тогда тебе нужно изобрести какой-то новый вид телефона, – подытожила Ферн.

Вилли затих на минутку.

– Да! – наконец воскликнул он. – Один большой и окончательный хак. Нужно будет придумать оптимальную архитектуру и создать новый телефон, но полностью из имиполекса. Люди будут разговаривать по этим телефонам точно так же, как мы сейчас разговариваем с тобой при помощи наших Плащей: эти телефоны будут работать как карманные радио. И тогда нам не нужно будет вообще заниматься ремонтом общей телефонной системы. Эта технология все равно отмерла. Наши телефоны будут разговаривать друг с другом напрямую, мгновенно и самостоятельно создавая подпрограммы соединения от узла к узлу и все такое.

– И какого размера будут эти новые супертелефоны?

– Для каждого понадобится, наверное, граммов по сто имиполекса, если устройства окажутся именно такими, какими я сейчас их себе представляю. Но, эй, мне не нравится это название – «супертелефон», я назову его.., да, ювви. Юююввии. Звучит так уютно.

– И людям придется втыкать провода себе под кожу.

Многим это не понравится.

– Нет, мы сделаем так, что все будет работать без проводов, – ответил Вилли. – Будем использовать имеющуюся технологию цефаскопов. Полимерный сверхпроводник для комнатной температуры, способный создать направленный поток электромагнитной энергии, воздействующей на нервную систему человека. Единственная причина, по которой наши Плащи используют датчики-иглы, состоит в том, что им было лень хакнуть для себя апгрейд. Не говоря уж о том, что лунным молди наплевать на удобства людей – без обид, Улам и Флонси.

Таким образом, Вилли изобрел ювви и организовал производство приборов на Луне на базе ОСЦС. Скоро корабли ОСЦС начали доставку ювви на Землю. Кроме того, на Землю доставлялся и чистый имиполекс, который охотно покупался местными предпринимателями, согласными платить за несколько тон миллионы долларов. Кроме того, на борту кораблей на Землю прилетало много молди-иммигрантов. Обратно на Луну корабли возвращались полные тысячами баррелей сырой нефти, из которой лунные фабрики ОСЦС изготавливали новый имиполекс.

Как только корабль ОСЦС совершал посадку в вашем районе, вы могли приобрести себе ювви для загрузки бесплатного программного обеспечения, способного превращать маленький кусочек инфицированного чипоедом имиполекса в ДИМ, способный исполнять любую небольшую кибернетическую задачу по вашей необходимости. Само собой, вы могли также отрезать кусочек имиполекса от вашего ювви, из него тоже мог выйти ДИМ, хотя при этом ювви мало-помалу теряло свою функциональную способность, так что покупать имиполекс у ОСЦС вам все равно приходилось, хотя бы для того, чтобы восстановить ювви.

Само собой, даже когда у вас был ювви и свой кусок имиполекса, вам все равно был нужен молди для того, чтобы запрограммировать ДИМ – совершить последний шаг, так сказать. Таким образом, вам приходилось идти на поклон к местному молди и платить ему или ей деньги за программирование вашего ДИМ, одного или нескольких, сколько вам было нужно. Молди с охотой брались за такую работу, потому что им нужны были деньги, чтобы покупать имиполекс для воспроизводства детей.

Другой коммерческий взгляд на новую экономику состоял в том, что в случае, если у вас не было программы для того или иного вида ДИМ и подобной программы не было в списке бесплатного программного обеспечения, вам приходилось платить программисту, чтобы тот написал для вас программу, или же писать программу самому. Совершенно необходимым инструментом для написания программ для ДИМ был комплект для Разработки Лимп-Программ Вилли Тейза, поступивший в продажу одновременно с Лимпланом-4, последней, как он сам клятвенно заверял, версией языка, который можно было загрузить у «Мбанджи ДеГроота», купив лицензию за весьма небольшие деньги.

Весь описанный цикл создал за считанные мгновения совершенно новую экономику, обогатившую и улучшившую благосостояние всех, кто имел к ней какое-то отношение.

Единственными, кто считал себя ущемленным в этой ситуации, были «наследники», от души ненавидевшие вид и запах чужеродных молди. Но основная масса людей не обращала на наследников никакого внимания; удобство новой лимп-инженерии перевешивало все вообразимые минусы соседства с молди.

К концу сентября у Вилли и Френ появилось гораздо больше свободного времени. Весь бизнес был автоматизирован.

Двое партнеров теперь проживали в дорогих номерах мотеля высшего класса. Вилли много занимался подводным плаванием, а Ферн сосредоточила свои усилия на ремонте «Селены». К середине октября ремонт был почти закончен. Они договорились, что отправятся вдвоем на Луну, она и Вилли, и была назначена дата отлета, 2 ноября 2031 года. Вилли хотел полностью убедиться в том, что дело, начало которому положил он, идет к улучшению ситуации. Если это кажется так, то процесс пойдет и без него по накатанной, а Вилли ужасно не любил повторений.

За неделю до отлета Вилли наткнулся на Ферн, забавлявшуюся в бассейне с Аарби Кидом. Как быстро понял Вилли, Ферн и дня не могла прожить, чтобы не отведать своей любимой забавы, наркотика под названием «слив».

– Мы в «Красном Шаре» никогда не пробовали слива, – сообщил потом Аарби. – Я так понимаю, на Земле эту дурь не просто достать. Слышал, что слив водится на Майами-Бич. Трехсексуалы сидят на этой штуке.

– Я хочу слиться с тобой, Аарби, – сказала Ферн.

– Я все перепробовал, Ферн. Что ж, можно скататься ни Майами-Бич на моем байке, там мы сможем заброситься сливом, и плескаться, и миловаться в любовном супе хоть всю ночь напролет.

Так Аарби и Ферн отправились на южный Майами-Бич, чтобы надыбать там слива. Вилли, которому совсем не улыбалось сидеть вечером дома одному, решил прокатиться в Луисвилль. Он попросил внучку Улама, сильную молди по имени Моанна, перенести его по воздуху до города, за что заплатил ей два нанограмма квантовых капсул и пять килограммов имиполекса.

В конце лета родители Вилли наконец развелись. В первую очередь он решил повидать мать. Мама жила в старом семейном доме на Истерн-авеню. Моанна опустила Вилли на знакомом заднем дворе – казалось, что ему это снится, ведь он опустился с неба туда, где провел за играми счастливое детство. Моанна сказала, что ей хотелось бы пройтись по городу одной, и они договорились с Вилли, что встретятся в этом дворе завтра в полдень. Моанна приняла облик собаки и затрусила по улице прочь.

Вилли огляделся по сторонам, высматривая знакомые приметы. Вон в песке торчит наполовину засыпанный зеленый пластмассовый солдатик, из тех, которые когда-то принадлежали ему. Какое счастливое было тогда время, как хорошо ему было здесь играть на солнышке без забот. На глаза Вилли навернулись слезы, и он глубоко вздохнул. Его детство прошло, и как-то вышло, что он вырос, но превратился во что-то гораздо меньшее, чем обыкновенный мужчина.

В доме Вилли нашел свою мать, как обычно энергичную и увлеченную своими планами в искусстве и ремесле, однако с новой трагической тенью на лице, причиненной неверностью Колина. Мама приготовила Вилли вкусный постный ужин и поела с ним за компанию, выпив больше вина, чем обычно.

«Как приятно, что в доме есть кто-то еще, а не только я одна, – все повторяла и повторяла она. – Я тут места себе не нахожу, все брожу и брожу по комнатам».

Ночью Вилли несколько раз просыпался, разбуженный криками Ильзы, которая во сне проклинала своего запропавшего неверного мужа.

– Будь ты проклят. Как же ты мог? Я тебя ненавижу. Дерьмо. Будь ты проклят, Колин.

Такая картина не могла улучшить настроения. На следующий день Вилли, надев на ноги Моанну в виде тяжелых походных ботинок, отправился в центр повидаться с отцом.

Колин был профессором английского языка и преподавал в университете Луисвилля; он съехал из дома Ильзы, чтобы поселиться со своей новой подругой, студенткой по имени Ксюэн Тюэн. При виде Колина, в лице которого застыла неловкость, Вилли понял, что к этому моменту успел впитать в себя слишком много горечи Ильзы, чтобы проявить хоть сколько-нибудь дружелюбия к отцу. Гораздо легче у него сложился разговор с Ксюэн, новой подружкой отца.

Ксюэн была дружелюбной приветливой круглолицей вьетнамкой с кентуккийским выговором.

– Зови меня просто Сью, – сказала она Вилли, который сразу же начал спотыкаться на сложном имени. – Сегодня в клубе здоровья «Ла Мираж» устраивают большую вечеринку в честь Хеллоуина, ты можешь прийти, если пожелаешь. Я хочу затащить туда твоего отца. Кузина Делла тоже должна прийти.

– Что ж, костюм у меня заготовлен первый сорт, – сказал Вилли.

– Что?

Вилли похлопал себя по тяжелому ботинку:

– Это Плащ Счастья, с которым я сюда прилетел. Ее зовут Моанна. Я могу носить ее на себе, покрывая все тело.

– И заставить ее принять любой вид?

– Совершенно любой, какой мне захочется. Придумал! У меня будет костюм женщины, большой голой женщины.

Вилли был доволен, что при этом ему удалось уколоть Колина, который постоянно опасался того, что его взрослый неженатый сын, возможно, скрытый гей.

На вечеринке «костюм амазонки» Вилли возбудил внимание Сью Такер, симпатичной бисексуалки, подруги водопроводчика из Кентукки, воспылавшей к нему амурными чувствами. Вечеринка пошла во все тяжкие самым диким образом, и вышло так, что в этой уникальной для него ситуации Вилли, полностью упакованный в костюм молди, первый и последний раз в жизни совокупился с настоящей живой женщиной, бисексуалкой Сью Такер. В заключительный момент интимной связи, под влиянием глубинного репродуктивного импульса Вилли велел Моанне открыть кончик его пениса – с тем, чтобы позволить своей сперме проникнуть в утробу женщины, в первый и последний раз. Таким вот образом вышло – хотя правда открылась лишь много лет спустя, – что Вилли Тейз стал отцом Ренди Карла Такера.

Когда Вилли потом вернулся обратно во Флориду, «Селена» уже была готова к отлету, и он вместе с Ферн отправился на Луну. Аарби остался на Земле, и Улам с Флонси тоже, и все их дети и внуки. Земля, с ее богатейшими информационными полями, была краем обетованным для молди, и никто из них не желал возвращаться на Луну, где жизнь была тяжелой.

Когда «Селена» опустилась в космопорту Луны, встречать Вилли вышли сотни людей и молди. Если обитатели земной грязи по сию пору сомневались в роли Вилли, то у Луны не было сомнения в том, что Вилли являлся героем и спасителем цивилизации. Благодаря Вилли открылся огромный рынок для произведенной на Луне лимп-продукции, лунные молди получили право иммигрировать на Землю, где так легко можно было найти хорошую работу. То, что Вилли был внуком Кобба Андерсона, также играло для обитателей Луны не последнюю роль.

ОСЦС устроила шумную и роскошную вечеринку в честь прибытия Вилли. Вечеринка проходила на верхней площадке дома штаб-квартиры компании, одном из самых высоких зданий в Эйнштейне. На вершине огромной усеченной пирамиды имелась просторная площадка, всего в пятидесяти футах под которой находился купол Эйнштейна. Сквозь купол отчетливо видна была россыпь звезд и повисший в небе шар старушки Земли.

Пол террасы был вымощен сложным мозаичным узором из серебряных с золотом плиток Пенроуза: «Забавные цыплята».

Беседки, увитые выращенными быстрым способом на основе гибберлиновой подпитки фруктовыми растениями, высились по краям площадки. Растения были увешаны такими редкостными деликатесными плодами, как вишневые томаты, тангерины, черника и виноград – настоящие живые ягоды и фрукты для пикника. Гости прибывали и улетали на летающих магнитных аппаратах, зовущихся магги; магги функционировали вновь благодаря новой ДИМ-технологии, основанной на использовании набора Разработки Лимп-Программ.

Ферн провела Вилли между собравшимися, представляя гостям. Местный глава отделения ОСЦС был желтокожий мужчина со странными вертикальными морщинами на лице.

– Вилли, это Бей Нг, – представила их друг другу Ферн.

– Привет, – поздоровался Вилли.

– Рад приветствовать лично нашего лучшего служащего, – ответил Бей.

– Но я не служащий компании, – протестующе ответил Вилли. – Я президент «Мбанджи ДеГроот».

– Да, конечно, но «Мбанджи ДеГроот» – дочерняя компания ОСЦС. Как ни крути, но ты работаешь на меня, Вилли. Но только в той мере, как это самому тебе кажется необходимым. А ведь ты и без того успел столько, сколько иному не под силу за всю жизнь. Не нужно говорить, что с данного момента, что бы ни случилось в будущем, ОСЦС будет продолжать платить тебе пожизненную ренту за использование патентов и авторских прав на продукцию, которую ты разработал для нас на посту президента «Мбанджи ДеГроот».

– Я предоставил вам в использование свои авторские права на изобретения? На Лимплан-4? На РЛП и ювви?

Бей рассмеялся со значением.

– Вы, изобретатели, всегда так впечатляюще наивны. Не берите все это в голову, молодой человек. У вас будет столько денег, сколько вам понадобится. Эй, Ферн, дай-ка парню закинуться.

Ферн ловко увела Вилли к бару и подала ему сниффер со сладким маслянистым ликером.

– Давай, Вилли, это очень приятно, – предложила ему Ферн, – Встречай рассвет.

Потом Ферн заметила кого-то на другой стороне террасы.

– Это мой старый приятель, мой слив-бойфренд Рикардо. Мне нужно поздороваться с ним. Эй, привет, Кардо!

Ферн стрелой унеслась прочь, и Вилли ничего не оставалось, как повернуться и завести разговор с большущим молди, стоящим возле стойки, весьма импозантным змееподобным существом, темно-красный имиполекс которого отливал Металлическим блеском.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, мистер Тейз, – ответил ему молди. – Меня зовут Гардл. Я один из известных ученых Гнезда. Я хочу выразить вам благодарность за то, что вы открыли для моей расы Землю. Я хотел спросить вас, планируете ли вы обновить версию вашего языка лимппрограммирования? Например, до Лимплан-5? Мои коллеги и я сам имеем в запасе несколько идей по поводу того, каким образом можно улучшить язык.

– Улучшайте сами, как знаете, – ответил Вилли, потянув крепкого ликера. – Код языка распространяется бесплатно.

Если у молди есть разум, то им не составит труда применить лимплан для своих целей, так же как и РЛП. Что касается меня, то я закончил этим заниматься. Сейчас у меня другие планы, хочу заняться чем-нибудь новым. Ты, наверное, знаешь, что я начинал как цефаскоп-художник.

– Значит, у создателя Лимплана душа художника, – задумчиво проговорил Гардл. – Что ж, я этому совсем не удивлен. Искусство – это высшая форма общения. В искусстве представляется возможность полностью раскодировать всю свою душу. По правде сказать, этот вопрос меня давно и очень сильно интересует.

– О чем ты говоришь? О дистанционной передаче своей личности другому молди?

– Как быстро вы схватываете самую суть! По сути дела, я уже имел опыт передачи своей личности, когда занимался сексом с молди женского пола и запрограммировал ребенка.

Но, совершенно верно, именно дистанционная передача личности лежит в основе моих текущих исследований. В частности, я вывел гипотезу, что подобная передача личностных матриц пронизывает всю вселенную. Я верю, что передача огромного числа личностей происходит непрерывно и повсеместно – даже сию секунду мимо нас густым потоком проносится огромное количество душ. Я также считаю, что только отсутствие необходимой технологии не дает возможности этим душам оказаться уловленными тем или иным приемным устройством. Для того чтобы стало возможным претворить в жизнь то, что я беззастенчиво называю Раскодированием Гардла, нужно совершить еще не одно техническое открытие. Для этого потребуется, может быть, не один десяток лет. Двадцать лет – семь жизней молди.

Крепкий наркотический коктейль наконец ударил Вилли в голову, и он уже с трудом поспевал за рассуждениями Гардла. Если прислушаться внимательно к тому, что говорил ему молди, то можно было запросто решить, что тот спятил. И чем это от него так воняет? Как от плесневелого перезрелого сыра, смешанного с гниющей падалью.

– Я основываю свои умозаключения на информационно-теоретических предпосылках, которые мои собратья находят весьма здравыми и привлекательными, – продолжал тем временем Гардл. – В частности, я использовал результаты анализа космического излучения. Но я вижу, что ваш разум витает где-то в другом месте, мистер Тейз. Это празднество не самое удачное место для того, чтобы вдаваться в детали. Если хотите, я приглашаю вас посетить мое жилище в Гнезде, где мы могли бы продолжить наш разговор.

– Было бы здорово побывать в Гнезде, – туманным голосом произнес Вилли. – Но только не сейчас. Мне еще нужно устроиться.

– Я свяжусь с вами в полдень, – сказал Гардл. – Хочу еще раз сказать, что я очень рад был повстречаться с вами.

Остекленевшими глазами Вилли проследил за тем, как вонючий змееобразный молди розового цвета уполз прочь.

И снова перед носом Вилли маячил способный вывести кого угодно из себя полный начальственной надменности Бей.

Рядом с Бейем стояла плотно сложенная женщина-камбоджийка – или, может быть, это был мужчина? – с длинными светлыми волосами.

– Бей сказал, что ты собираешься найти место для ночлега, так, Вилли? – спросил его морф, положив чуть дрожащую руку на грудь Вилли. – Меня зовут Ло Тек. Я занимаюсь приемом и устройством гостей ОСЦС. Завтра мы займемся тем, что подыщем для тебя какую-нибудь собственность. Если у тебя сейчас есть минутка, я хотел бы получить от тебя какие-нибудь личные данные, для того чтобы сузить…

– Спасибо, но я уже решил, что пока поживу в отеле «Эйнштейн-Луна», – ответил Вилли и отвернулся, сбросив с себя руку. Он взял со стойки бара другой напиток – на этот раз просто воду – и быстро прошел через террасу, присоединившись к троице заметных персонажей, имеющих прелюбопытный внешний вид: парень без рубашки с гребнем-ирокезом на голове, длинный конец которого спускался до самого его копчика, девушка с роскошным телом и длинными вьющимися волосами, приземистым мужчиной с аккуратно подстриженной эспаньолкой в виде правильного треугольника. Они передавали друг другу курительное устройство, из которого дым не шел, но которое сложным видом напоминало небольшую установку по очистке вещества.

– Привет, ребята, – поздоровался Вилли. – Отсюда отличный вид.

– Вилли Тейз! – воскликнул человек с эспаньолкой. В его голосе слышалась постоянная насмешка, но при этом было похоже, что человек он весьма общительный и открытый, – Добро пожаловать в Карманный Мир. Меня зовут Кори Рипсом, а это Дарла Старр и Уайти Майдол.

– Уайти и Дарла! Прошлой весной я видел вас по виззи.

Когда Стен Муни помог Дарле убежать из Гнезда бопперов.

После того, как чипоед убил всех бопперов.

– Ага, – кивнула Дарла. Ее выдающихся размеров грудь была обнажена и украшена большим количеством золотых цепочек. – Я была беременна, а теперь я мать двойни. И я могу курить столько, сколько душе угодно. Хочешь дернуть, Вилли? Эй, Уайти, дай Вилли тяжку.

Вилли осторожно затянулся из сложного курительного устройства. На вкус курево было очень крепким, и от него немного щипало язык, как от снепа. Очень крепкое курево, похоже, с генетически исправленной структурой. Вилли еще раз затянулся, вдохнув невидимый дым, полностью очищенный от частиц и недожога, и новый наркотик наложился на выпитый прежде ликер, отчего все звуки вечеринки с мягким щелчком перешли в ненавязчиво журчащий фон, в котором главные мелодичные скрипки играли голоса трех новых друзей Вилли.

– Да, Кори сам выращивает эту травку, – объяснил Уайти, принимая от Вилли трубку. – Это здоровенные кусты монго. Кори и его заросли.

Жесткие, словно рубленые черты Уайти растянулись в блуждающей улыбке, говорящей о накрывшем его приходе.

– Братишка Кори! Расскажи Вилли о том, что ты придумал с глупышами.

– С глупышами?

– Вот именно, – кивнул Кори. – Это единственное подходящее для них название. Я много об этом думал.

– Единственное подходящее название для чего? – спросил Вилли.

– Для злобных имиполексовых игрушек, – ответил Кори. – Имиполекс – это отличное новое вещество. Очень похоже на глину, только живое. Глупыши – это игрушки, только игрушки развратные и для взрослых. У меня есть план сделать зверюшек, вроде домашних питомцев и мистических животных. Но сейчас я работаю над другой серией – в первую очередь я решил сделать трехмерные копии известных лого рекламных персонажей. Мальчика-Пончика. Барби. Редди Киловатта.

Убийцу с Запада. Толстяка. Птицу-крикуна. Вектора. Медведя Хохотуна. Тедел Тора. Шефа Кабана. Демона Помощника.

Каждому из них я установлю ДИМ, чтобы они могли бегать по комнатам и делать простые штуки, устраивать представление для гостей, выскакивать из засады и прочее. Но сделать их настолько, же умными и автономными, как молди, я не собираюсь. Как твое мнение, Вилли, по поводу такой идейки? Можешь взглянуть на мои труды, посмотреть, что я тут напахал. У меня еще есть фильтр – это почти то же, что цефаскоп, только интерактивная штука.

Кори достал из кармана ювви и прилепил Вилли на шею.

В поле зрения Вилли немедленно появилось с дюжину изгибающихся, словно резиновые, существ, гармонично совместившихся с участниками вечеринки. Некоторые из фигур, например Вектор, были знакомы Вилли, хотя и искажены.

Беспечная Тедел Тора подбежала к ним на своих ногах-свитках и развернулась подобно большой книге, открыв священные иудейские тексты, извивающиеся по страницам подобно бесчисленным рядам змей, Птица-крикун неуклюжими прыжками выбежала вперед и принялась склевывать со страниц Тедел Тора буквы, словно бы это были червяки, истекая слюной и что-то бормоча, покуда она проделывала это. Сферы Вектора мгновенно все разъединились и – хлоп! – одна за другой метнулись вперед в лицо Вилли, и сразу же оказалось, что это и не сферы вовсе, а искусно смоделированный трехмерный Мандельбротовский набор. Вилли вздрогнул и поморщился, но продолжал следить за происходящим. Представление было выполнено на самом высоком уровне и действительно захватывало дух. На другой стороне террасы Барби опустилась на колени и устроила Убийце с Запада отличный глубокий минет, как это умеет делать одна только Барби, от чего у Убийцы вывалились из рук кольты, а с губ сорвались стоны. Хромированный Демон Помощник твердым шагом направился к Вилли и молча предложил ему банкнот в сто миллиардов долларов. Шеф Кабан полоснул себя острым ножом по раздутому животу, потом принялся наполнять тарелки дымящейся требухой и предлагать кушанье гостям. Медведь Хохотун схватил нож Шефа Кабана и ловко и быстро порубил Мальчика-Пончика на кусочки, которые Редди Киловатт мгновенно запек, полоснув по ним золотыми молниями, вылетающими из кончиков пальцев. Шоу непрерывно развивалось, делаясь все более и более диким. Наконец Вилли поднял руку и снял ювви.

– Это круто, Кори, по-настоящему. Должно быть, ты долго над этим работал?

– Не слишком усердствовал. Образы-то стандартные. Кроме того, я использовал кое-какой коммерческий мультипликационный софт, для того чтобы запрограммировать поведение каждого персонажа. Я уже много лет занимаюсь такой чепухой.

– Кори тусуется в Сети уже лет десять, – объяснил Уайта. – Известный хакер. Он разукрашивает рожи виззи-звезд своими программами-накладками, подменяет рекламные ролики порнухой своего собственного изготовления. Ты знаешь о том, что на Луне больше не крутят корпоративные новости, потому что по милости Кори все дикторы становятся похожими на гигантских муравьев? Кори с ними живо управился.

– Точно. Я придушил этого дракона в зародыше, – кивнул Кори. – Но вот сегодня я решил заняться кое-чем для себя лично. Я пытаюсь создать реальные физические объекты. Не просто самодвижущиеся логотипы, но также исторические и аллегорические фигуры. А также фигуры, олицетворяющие собой универсальные концепции. Фигуры Зиммеля для двадцать первого века. Коммивояжер знакомится с Дочкой Фермера.

– А так она сможет? – спросила подкуренная Дарла и, качнув грудью, каким-то образом заставила соски прыснуть несколькими тонкими струйками молока.

– Bay, Дарла, – выдохнул Уайти, сделав шаг, так что струйки молока ударили его прямо в грудь. – Ты прекрасна, детка.

– Вино лунных нерях, – провозгласил Кори. Вилли все происходящее казалось здорово сумасшедшим и оттого веселым.

На следующий день Вилли отправился к Кори в гости – в пятикомнатные апартаменты, вырубленные в скале в пятидесяти футах под лунной поверхностью. Квартира Кори соседствовала с жилищами других лунян, в квартале, куда можно было попасть, соскользнув по шесту в тоннель, заканчивающийся холлом с несколькими десятками дверей.

Первая комната в жилище Кори – луняне называли свои квартиры отсеками – немного напомнила Вилли собственную комнату, которую он оборудовал для себя в подвале в родительском доме. Повсюду валялись разные замечательные штуки, по большому счету просто утиль: сломанные механические игрушки, резиновые и пластиковые, на нескольких полках пачки сотен старинных комиксов и журналов, выпущенных в прошлом веке, раритетные статические голокастеры с арканной проекционной петлей, семнадцать антикварных ламп Лава, множество странных, но клевых рисунков и картинок на стенах, которые Кори любовно заламинировал, прежде чем повесить на обозрение, и даже несколько уже совсем древних телевидиков. На одной из стен была развешана коллекция водяных пистолетов, навсегда оставшихся гораздо более футуристическими, чем любые современные нидлеры или уродцы о-джи. Позади прихожей и кухни находился спальный отсек Кори и две его студии, одна традиционная, другая в современном стиле. Традиционная студия была посвящена живописи и скульптуре, здесь на стенах висели и стояли прислоненные в углах написанные маслом полотна. Многие картины были написаны на черном бархате и были посвящены таким знаменитым историческим событиям, как вивисекция Кобба Андерсона, уничтожение Акрона, и совсем недавний, но уже классический образ Стена и Дарлы, выходящих из Гнезда уничтоженных бопперов, – и тот и другой в зеркальных Плащах Счастья, Стен – веселый и подвижный, Дарла смертельно усталая и на последнем месяце беременности.

Большинство скульптур находились на той или иной стадии доработанности, например, довольно большой иглу, содержащий в себе Санта-Клауса с кишками наружу, выскабливающего кюреткой зародыш Нового года, гротескно-умилительные образы королевских бабочек, кружащих возле совершенно обнаженной Алисы в Стране Чудес. Особенно странными казались задумчиво-человеческие лица бабочек…

Огромное количество произведений искусства находилось также в современной студии, содержащей обычное электронное оборудование, все совершенно недавно прошедшее апгрейд на основе ДИМ-технологии – цефоскоп-дека, голосканер, несколько ювви и стойка с S-кубами. Пол кухни Кори был усыпан золой, и сама кухня находилась в совершенном беспорядке. В спальне Кори была специально увеличена высота потолка, для того чтобы в каюту могло уместиться принадлежащее ему удивительное пятнадцатифутовое марихуановое древо.

Вилли был заворожен зрелищем этого жилища и несколько недель прожил у Кори, тусуясь вместе с ним. Он восторгался и преклонялся перед классическим шармом настоящего старого битника, который во всем чувствовался в Кори. И что лучше всего, Кори полностью разделял желание Вилли никогда не взрослеть.

Вилли начал помогать Кори в его проекте с глупышами, и они часто засиживались допоздна, укладываясь спать просто на матрасах в прихожей. Вскоре выяснилось, что Кори, который тратил все деньги на старые комиксы и ДИМ-апгрейд, нечем было платить за квартиру. По предложению Вилли было решено, что он въедет а отсек Кори и они будут платить по счетам напополам. Кори сразу же согласился на этот вариант, поскольку ни разу до сих пор они как следует не ругались.

Просто для того, чтобы между ними не было непонимания касательно мотивов переезда, Вилли первым же делом объяснил Кори свои сексуальные проблемы. По его словам, выходило так, что, несмотря на все старания, он просто не мог заниматься настоящим сексом с реальной женщиной. Короче говоря, он был отщепенец, урод среди людей.

– Путь Онана, – провозгласил Кори. – Не помнишь, чем кончил этот парень из Библии? Подожди-ка…

Он быстро включил ювви, и после нескольких манипуляций, голос произнес, цитируя Библию: «И то, что делал Оная, отвратило Господа, и он умертвил его». Книга Бытия, 38:10.

Кори был немного растерян.

– Ну теперь времена-то другие. Все не так плохо, Вилли. По крайней мере ты не заришься на двенадцатилетних девочек.

– А ты что, заришься на двенадцатилеточек? – неуверенно спросил Вилли.

– Время от времени я думаю о молоденьких девочках. Но руки я не распускаю. Будучи художником, я способен превратить тяготу своего извращения в золото бессмертных произведений искусства. В физическом смысле я встречаюсь только с совершеннолетними девицами. Когда у меня хватает нервов назначать им свидания и с ними встречаться. Как правило, я предпочитаю, чтобы женщины знали, кто я такой на самом деле, и сами приходили потусоваться ко мне.

Вилли помог Кори сделать несколько первичных образцов глупышей. Как вид настоящего искусства, проект казался Вилли бессмысленно переусложненным. Вся проблема с созданием этих полуживых существ состояла в том, что приходилось балансировать на тонкой грани между бездумными ДИМ и полностью автономными и неуправляемыми молди.

Все время существовало странное опасение перед тем, что их создания обретут ту или иную степень самосознания. Выходило так, что только произведя на свет полноценное существо, Вилли приходилось тут же вручную снижать нелинейные характеристики сознания новорожденного, делать его искусственно глупым, что в мире людей называлось лоботомией или даже убийством.

Одна из моделей, с которой Вилли продвинулся наиболее удачно, была женщинкой, куклой, изготовленной на основе симпатичной эльфийки Лероя Неймана, которую Кори продемонстрировал Вилли на развороте старого журнала, называющегося «Плейбой», в разделе юмора. Женщинка была совершенно голой, за исключением туфель на шпильках, высоких перчаток и шляпки с полями. Женщинка обожала забавляться с пенисом Вилли. Очень скоро Вилли накрепко привязался к женщинке.

Но в один прекрасный день туманное сознание женщинки неожиданно прояснилось, и она уразумела, насколько убогой была ее жизнь во имя ублажения Вилли. Женщинка дождалась, когда дверь из отсеков Кори и Вилли останется открытой, и в ту же минуту выскользнула наружу в общий холл.

Насмерть перепуганная соседская дама притопнула женщинку каблуком, приняв ее за крысу. Вся эта сцена произошла на глазах у Вилли, который совершенно потерял над собой контроль; он принялся орать на соседку с такой силой, что его пришлось схватить и тут же, на полу холла, рядом с изувеченными останками его драгоценной женщинки, накачать успокоительным.

Вскоре после этого выяснилось, что всем соседям до смерти надоели безумные причуды и выходки Вилли и Кори, в результате чего прессинг, болтовня и скандалы со стороны окружающих стали невыносимыми и стало ясно, что в такой обстановке лучше всего будет переехать. До сих пор Вилли и Кори уживались друг с другом, поэтому они решили подыскать новое место сообща. Посовещавшись, они решили спроектировать и выстроить свое собственное жилище, роскошный изопод, поместье в одном из кратеров за пределами Эйнштейна – эдакую просторную жилую биосферу с питательной почвой для растений и куполом, который покрывал бы весь кратер.

Стоимость подобного изопода составляла миллиарды, ни в распоряжений Вилли были сотни миллионов, и ежедневно сотни миллионов поступали на его счет быстрее, чем он успевал их тратить. Кори с головой ушел в проект изопода – поместье с жилыми комнатами, студии, парник с овощами, фруктами, цветами и гигантскими зарослями марихуаны. Строительство изопода продолжалось несколько лет.

К тому времени, когда они переехали в изопод, Вилли уже полностью решил проблему создания глупышей – решение проблемы в основе своей состояло в том, чтобы принудить глупышей гомеостатически сбрасывать нелинейности собственного развития, как только в объеме памяти накапливалось некоторое количество опыта. Как только подобная обратная связь была установлена, малорослые создания продолжали существовать на сумеречной границе сознания словно животные. Кори раздумывал над тем, чтобы наладить массовое производство глупышей, а не просто видеть в них еще один предмет выражения искусства, но Вилли пока что не брал этих планов в голову. Вместо того он занимался благоустройством изопода, время от времени добавляя особые штрихи, придающие жилищу свой колорит: живую карту Земли, такой, какой ее должен был видеть Бог, собственный бассейн, зверинец, турецкие бани, кольцевую велосипедную дорожку и прочее, и прочее. Годы уходили один за другим.

Прошло время, и дочери двойняшки Уайта и Дарлы, Джок и Йок, подросли и стали частыми гостями изопода. Но вышло так, что Кори подарил близнецам на день их рождения глупышей, результатом чего был скорый и бурный разрыв дружеских отношений, по крайней мере со стороны Дарлы.

Вилли так никогда и не узнал всех подробностей. Дарла и близнецы продолжали навещать их изопод, но никогда не оставались тут надолго. Прошло еще несколько лет, и маленькая Йок стала наведываться в изопод одна, чтобы потусрваться с Кори.

ДИМ и РЛП продолжали пользоваться неизменным спросом, но самого Вилли судьба этих творений больше не интересовала. Впечатление было такое, словно бы за краткое время лихорадочной исследовательской работы на Кокосовом Пляже в нем что-то сломалось. Уже долгое время он не проявлял ни к чему особенно большого интереса. Он превратился в нечто вроде отшельника, непрерывно медитирующего и смакующего свое одиночество. Он мог дни напролет просиживать в гущах своих марихуановых зарослей, глядя поверх кущей на россыпи звезд.

Наконец летом 2052 года нечто новое привлекло внимание Вилли.

Все началось с приглушенного хруста, доносящегося из-под почвы в дальнем углу зарослей марихуаны, там, где купол соединялся с лунной поверхностью. Что это, лунотрясение?

Или коробление пластика под лунной поверхностью? Но потом почва расступилась, образовав круглую яму, словно вход в нору огромного крота, из круглой норы в подкупольное пространство вылезла розовая имиполексовая колбаса. На боку колбасы сформировалось лицо и заговорило с Вилли:

– Вилли Тейз! Ты до сих пор так и не побывал в Гнезде!

Ты нужен нам теперь. С твоей помощью, возможно, нам удастся создать первое Раскодирование Гардла.

– Так ты… Гардл?

Молди червем вытянул свое тело из норы, предусмотрительно заткнув вход кончиком хвоста, чтобы воздух изопода не выходил наружу. Тело молди было розового цвета с серебристым отблеском.

– Я Гардл-7! Прапрапрапраправнук Гардла. Ведь прошло уже двадцать лет, Вилли. Настало время тебе покинуть твой волшебный сад. Ты можешь укрыться внутри меня, как в скафандре, и я доставлю тебя в Гнездо. Там, в Гнезде, мы уже подготовили для тебя оранжерейный отсек, ни в чем не уступающий роскоши твоего изопода.

– Ты хочешь сказать, что мы поползем через эту нору? – с сомнением спросил Вилли. – Но я не хочу биться там о камни.

– Не волнуйся, потому что ты ничего не почувствуешь, ибо твое тело будет окружено моим. Я заделаю нору за собой, и утечки воздуха не случится. Идем же, Вилли. Пора тебе воспрянуть! Раскодирование Гардла имеет всекосмическое значение. Но только ты один можешь помочь нам сделать последний необходимый шаг.