"Огненная земля" - читать интересную книгу автора (Рид Майн)

VII. Первое сражение

Один только Зигриф не двинулся с места и хихикал…

— Посмотрите-ка на врагов, грозящих нам, — сказал он Гарри, — мисс Мод и миссис Геней тоже могли встретить их; ручаюсь вам, они совсем не страшны.

Однако крики были совсем не гармоничны. Теперь это уже был настоящий концерт из криков, очень похожий на шум, который могли бы, например, поднять несколько дюжин ослов вместе. Но любопытство даже у дам было сильнее страха, и они захотели сопровождать капитана и Гарри, направившихся к маленькой бухте. Едва только они обошли скалу, скрывавшую туземцев, как увидели нечто странное и даже забавное. На длинной полосе песка сидели одна за другой, в полном порядке, как на параде, двести или триста птиц очень крупных размеров. У них были очень короткие ножки, так что казалось, будто они сидят на маленьком вертлявом хвосте, большое брюхо, выдававшееся вперед, и маленькая голова на длинной шее. Все они смотрели в одну сторону, как школьники народного училища, ожидающие инспектора, и, в минуту покоя, изображали собой точно само приличие и воспитанность. Но внезапно, по поданному одной из них знаку, все сразу поднимали головы и издавали пронзительный крик. Много других таких же птиц бродили на месте, усеянном водорослями, ныряли в воду, добывая ракушек, свою обычную пищу.

Эти птицы, названные Зигрифом болтунами, были пингвины, как это сразу определил капитан. Некоторые из них удалялись в эту минуту в чащу водорослей и не прыгали при этом, как большинство птиц вообще, и не ходили, не шагали, как утки или куры, а пользовались своими зачаточными крылышками, как передними ногами, так что их движение похоже было на движение четвероногих животных.

— Они строят свои гнезда в чаще этих растений? — спросила миссис Геней.

— Конечно, сударыня, — ответил Зигриф, дотрагиваясь до пряди своих седых волос, торчавшей у него из-под колпака, — досадно, что мы раньше об этом не подумали: мы набрали бы свежих яиц к завтраку.

— К обеду во всяком случае они у нас будут, — сказал Гарри, как всякий мальчишка, неравнодушный к охоте за птичьими гнездами.

— Да, это прекрасная мысль, — заметила Мод на это, — пойдемте поищем яйца.

Миссис Геней одобрила этот план и пошла вместе с Гарри и дочерью к тому месту, откуда удалились пингвины. Зигриф не сказал ни слова, но, повернувшись, отправился в лагерь. Через несколько минут он вернулся к охотникам за яйцами, неся в руках весло и багор.

— На что вам понадобились эти инструменты? Не надеетесь ли вы найти лодку в глубине залива и предложить нам морскую прогулку? — спросила Мод, смеясь.

— Совсем нет, мисс, — скромно ответил старый плотник. — Но увидим еще. Может быть, кто-нибудь из тех, что смеются теперь надо мной, будет очень жалеть, что багор не попал в его руки…

Этими словами Зигриф метил в Гарри. Зная, что старый волк любит разыгрывать окружающих, никто не давал себе труда угадать действительный смысл его замечания насчет багра и весла.

Дамам стоило много усилий пройти пространство, усеянное водорослями; они старались освободиться от всего, что мешало их движению. Достигнув, наконец, места где не было болотной растительности, они оказались перед площадкой из сухого песка, граничившей со скалами, на которой находилась целая стая пингвинов. Песок был усеян тысячами гнезд, если так можно вообще назвать обыкновенные ямы в земле.

Яиц там не было, но во многих ямах виднелось по одной маленькой птичке, — только одной, так как эта птичья порода несет только одно яйцо, — усевшейся на заднюю часть своего тела и терпеливо ждущей возвращения матери. Эти молодые, еще не оперившиеся пингвины бывают очень жирными и мясистыми, что объясняется их прожорливостью. Странная манера у пингвина-мамаши кормить своего детеныша. Такое кормление происходило в то время в разных гнездах, и ничем не занятые охотники остановились понаблюдать любопытную сцену.

Кормилица возвращалась с моря с утробой, переполненной рыбой и ракушками. Появившись у гнезда, она садилась на маленький пригорок и вытягивала шею и голову, делая движения, как будто ее давили спазмы, и издавая странные крики, похожие то на рев, то на гортанные звуки. Она напоминала в это время уличного оратора в Лондоне, стремящегося всеми силами убедить в чем-нибудь окружающую толпу. Молодой пингвин продолжал, однако, сидеть в своей яме, ожидая неизбежного результата этого шума и этой работы шеей. Через одну-две минуты мать, опустив голову, широко открывала клюв. Тогда детеныш вставлял свою голову в эту зияющую бездну, находил там рыбу или ракушку, которые немедленно глотал, и вновь ждал. Мать повторяла прежние спазматические движения и прежние крики, повторяла до тех пор, пока детеныш не освободит ее от всего содержимого в ее мешке. Затем она удалялась к морю для нового наполнения утробы.

Сцена эта была до такой степени смешна, что Мод и Гарри готовы были оставаться там еще и еще, следя за всеми подробностями кормления: но Зигриф напомнил им о деле.

— Тут ни одного яйца! — сказал он тоном искренней досады. — Позднее для этого время года, но мы не должны возвращаться с пустыми руками. Хорошо приготовленное жаркое из пингвина — это блюдо, которым нельзя пренебрегать. Правда, мясо старого пингвина чересчур жесткое и пахнет рыбой, но зато молодой пингвин — это уже кое-что иное. Постараемся же принести их дюжину или две.

Проговорив это, он хотел схватить находившегося в ближайшем гнезде молодого пингвина. Мод и Гарри шли за ним, а миссис Геней подставила фартук, чтобы набирать в него добычу. Но едва только Зигриф ступил в гнездо — это священное птичье место, очевидно, — как сбежались штук двадцать рассвирепевших пингвинов и бросились на охотников, поднимая неистовый крик и щелкая клювами. Храбрость дам быстро улетучилась. Миссис Геней и Мод сейчас же бежали, оставив мужчин сражаться с представителями птичьего царства.

Зигриф передал свое весло Гарри, а себе оставил багор. Оба напали на сбежавшихся пингвинов. Это было настоящее сражение. Пингвины показали себя стойкими и мало чувствительными к побоям, благодаря твердому черепу и густому оперению, но все же вынуждены были бежать с поля сражения.

Но и с молодыми пингвинами пришлось выдержать борьбу. Они не только кричали и шипели, как гуси, но и кусали руки, протягивавшиеся за ними. Все же охотникам удалось добыть десятка полтора, и не прошло получаса, как Поллюкс уже поджаривал их, готовя изысканное блюдо.

— Кто желал бы теперь поесть спаржи? — спросил Зигриф. — Такая зелень не будет лишней к сегодняшнему обеду.

Все удивились этому странному вопросу, зная, что спаржи найдется в этой болотной местности еще меньше, чем всякого другого растения.

Однако Зигриф не смутился. Он собрал пару сотен стеблей каких-то водорослей и показал ту часть растения, которая была действительно съедобна и имела нежный цвет и отчасти сам вкус спаржи. Вареные молодые побеги этого растения были такими же вкусными и мягкими, как цветная капуста.

Во время этих приготовлений капитан старательно исследовал остров, полагая, что он необитаем, и был поражен богатством фауны у морского берега; остальная же часть острова была действительно пустынна. Вблизи водорослей на берегу было много жизни: плавали бесчисленные стаи рыб, на отмелях видны были целые стада морских свиней, различные птицы носились в воздухе тучами, закрывая солнце. Здесь были чайки, буревестники, бакланы, лебеди и множество хищников, встречающихся в Андах, продолжение которых составляет Огненная Земля, а именно: соколы, орлы, ястребы и хоты — коршуны, которые водятся в Чили. Одни спокойно ловили рыбу или качались на волнах, другие стрелой набрасывались на намеченную ими рыбу и хватали ее так быстро, что пена волны не успевала стечь с них, когда они оказывались уже высоко в воздухе. Нередко к несшемуся в небо хищнику с добычей в клюве подлетал другой, более сильный, так что тот вынужден был выпустить ее из клюва, но прежде чем она долетала до водной стихии, появлялся третий хищник, жертвой которого она становилась.

Такая же бурная жизнь проходила в самой воде, между стеблями и листьями водорослей. Там засели целые легионы охотников и легионы пожираемых — не только по числу, но и по разнообразию видов. Листья большой морской водоросли — кельпа , за исключением находящихся на поверхности воды, усеяны кораллами, придающими им совершенно белый цвет и объясняющими частью удивительную крепость водорослей. В жилках, напоминающих паутину по своей тонкости, живут полипы и другие, более сложные существа. На малейшей веточке помещаются ракушки и моллюски, целые кисти различных раковин висят на всех частях водоросли. Один только вырванный и встряхнутый стебель его уносит с места целый мир второстепенных живых существ. Эти большие подводные леса в южном полушарии могут сравниться по богатству скрывающейся в них жизни только с тропическими настоящими лесами. Впрочем, полное уничтожение тропического леса даже на значительном пространстве едва ли причинит такой громадный урон среди живых существ, как уничтожение одной только квадратной мили морской заросли.

Но то, что видно было во время прилива, было ничто в сравнении с тем, что выступало в отлив. Виднелись длинные черные пятна вдоль скал, образовавшиеся тысячами расположившихся там тюленей. Их было там столько, что издали они казались колоссальной массой студня, дрожавшего на солнечном свете.

— Было бы из чего изготовить меха для всех нью-йоркских дам, — заметил Зигриф, — и было бы чем обогатить нас всех. Но горе, что нет судна, на котором мы могли бы поместить тюленьи шкуры, чтобы превратить их потом в золото…

Так как никто не поддерживал его в этом сожалении, то он перешел к другим размышлениям:

— Эти животные обращают на нас столько же внимания, сколько на кусты у береговой полосы. Совсем как пингвины утром сегодня. Нужно было дотронуться до их выводков для того, чтобы удостоиться внимания с их стороны. Надо полагать, что туземцы никогда не приходят на этот островок, так как животные не были бы такими спокойными.

Молчание всех присутствующих ободрило старого столяра и он продолжал свою речь:

— Если мы останемся на этой стороне холма, то нет опасности, что проклятые каннибалы заметят дым от нашего огня. Мы здесь найдем, я надеюсь, несколько ям, которые можно будет превратить в наш постоянный домашний очаг, так как теперь уже очевидно, что здесь можно добывать все необходимое для существования: ловить рыбу, птиц и собирать ракушки вокруг нас. Мы попали в сравнительно хорошее место. Могло ведь быть хуже, и нам остается пока ждать появления какого-нибудь корабля, который захватит нас с собой. Пока же займемся собиранием тюленьих шкур в достаточном количестве.

Капитан Геней дал столяру высказаться до конца и начал говорить сам.

— Вы забыли об одном только обстоятельстве, дорогой Зигриф, — о том, что наша лодка с одиннадцатью членами экипажа, считая в том числе и моего сына, не с нами и что они попали, пожалуй, на берег материка. Это надежда, которую мы можем питать насчет их судьбы. Разве вы хотите, чтобы мы оставались на этом острове и не предпринимали усилий найти их и оказать им помощь, если они в опасности?

— Совсем нет, капитан, — ответил достойный моряк, несколько сконфуженный. — Но ведь с нами миссис Геней и мисс Мод, — прибавил он через минуту.

— Моя жена и моя дочь готовы делить с нами опасности и отправиться на помощь исчезнувшей лодке.

Старый Зигриф замолчал и за весь день ни одного слова не произнес. Но вечером, взяв подзорную трубу капитана, один отправился на холм и долго рассматривал берега материка, точно ища там уже знакомое ему убежище.