"Верняк" - читать интересную книгу автора (Пратер Ричард С.)

Глава 18

Лежа на спине в центре улицы Норт-Россмор, я слышал завывание мотора и пронзительный визг шин, когда машина резко поддала газа и помчалась прочь. Унося, вне всякого сомнения, сукина сына, подстрелившего меня.

Он стрелял дважды. Но я не знал, насколько серьезно ранен... Осторожно ощупывая свое тело, с опаской двигаясь, я проверил себя всего и наконец выпрямился. Сидя посреди улицы на своей и без того совсем недавно отшибленной заднице, я решил, что это недавнее физическое оскорбление имело целью остановить меня. Конечно, помешать мне могут. Но остановить – дудки!

Одна из этих пуль, первая, вскользь задела левую лодыжку, вторая, выпущенная, вероятно, когда я уже падал, просвистела между моей грудной клеткой и левой рукой. Рука кровоточила, кровь шла и из лодыжки – там была сорвана кожа, – но кости, слава Богу, были целы. Голова у меня разрывалась от боли, но дырок в ней не было, и я чувствовал, что мне повезло уже потому, что я жив.

Я поднялся, стараясь поменьше опираться на левую ногу. Было такое ощущение, будто я ступаю по раскаленным углям, но идти я мог, а гримасы, сопровождающие каждый мой шаг, значения не имели.

Поднявшись на ноги, я взглянул на отель – и там, у открытых дверей увидал Шейха Файзули. Весь в черном, он стоял, расставив ноги, с руками, скрещенными на груди, и даже отсюда я мог любоваться игрой яркого света на его орлином носу. Уж не отражался ли этот свет от лезвия острой кривой сабли?

В этот момент он стал спускаться по ступеням пружинистой походкой, как человек, командующий парадом, и остановился на тротуаре, ожидая меня. Я довольно бодро дохромал до него.

Пронзая меня взглядом черных, горячих, как ночные ветры пустыни, глаз, Файзули спокойно сказал:

– В последние минуты меня посетило опасение, что вы будете не в состоянии найти мой гарем.

– Я скажу вам, Шейх, сэр, что вы можете сделать с этим вашим незаконно приобретенным гаремом. Там ведь шесть жен, да? По одной на каждый случай...

– Шелл, шутки в сторону. Право же, я действительно испугался за вас. Но нам не стоит об этом говорить, верно?

Что-то в его тоне убедило меня, что он действительно так думает, или я просто хотел поверить в его искренность. Как бы то ни было, я произнес:

– Да, конечно, это верно. Приятель, я хочу поскорее выбраться с этой чертовой улицы, она кишмя кишит убийцами.

– Даже в Аздраке не так гибельно, пугающе и опасно, как в этом городе безумия, – промолвил он.

– Аздрак, – сказал я, – Аздрак...

«Интересно, что у меня с этим связано? Ах да! Дев ведь сказал, что провел там свою лучшую неделю – в Аздраке».

Я переместил вес на правую ногу и сделал попытку пошевелить своей пылающей лодыжкой.

– Если вы заглянете в мой номер, Шейх Файзули, мне кажется, у нас найдется, что обсудить.

Но сначала я был профессионально забинтован и заштопан Полом Энсоном, моим другом и соседом, постояльцем 208-го номера, через две двери от холла. Затем я вернулся на огромный шоколадного цвета диван в моей гостиной, переодевшись за этот утомительный день в третий раз, и продолжил свою беседу с Шейхом.

– Вам не кажется, Шейх, что это как-то связано: «охота» за вашим исчезнувшим гаремом и мгновенно за этим последовавшая попытка подстрелить меня? Причем дважды? Возможно, вы теперь поймете, почему я не горю желанием искать гаремы.

– Это верно, это я все предвидел. Я же сказал, что покопаюсь в вашей проблеме. И поскольку я это сказал, то попытаюсь сделать. Но только если вы расскажете мне об этой истории побольше.

– "Неладно что-то в датском королевстве", Шейх, я это знаю, и вам лучше поверить, а эту фразу, готов побиться об заклад на мешок мексиканских бобов, вы подцепили от Девина Моррейна.

На это мое замечание Шейх ответствовал:

– Да, эта фраза усладила мой слух, когда я впервые услышал ее из уст Девина Моррейна. Но что там за нелады в датском королевстве?

– Это из другой оперы, и для нас они не столь важны. Но что мне важно знать, это почему вы здесь. А также почему вы столь категорично заявили, что мои проблемы тесно переплетаются с вашими? Я хотел бы услышать все объяснения по этим вопросам, притом исчерпывающие, какие вы сможете мне представить. Поэтому, если вы хотите, чтобы мы поладили, вы не должны ничего скрывать от меня. И тогда, если мне повезет, я найду ваших девушек. Идет?

Шейх Файзули некоторое время обдумывал мое предложение. И по мере того как он его обдумывал, его бронзовое, продубленное ветрами и солнцем лицо мрачнело, а выражение жесткости все больше и больше определяло его черты. Что вовсе не означало, что он был жестоким или порочным человеком, вовсе нет. Но он, конечно, не принадлежал к разряду тех, кого мне хотелось бы прогневить или серьезно огорчить.

– Можно мне воспользоваться вашим телефоном, мистер Скотт?

– Конечно.

Он уже сидел у столика с телефоном. Сверившись с записями в маленькой красной книжечке, вынутой из кармана его черного костюма, Шейх быстро набрал номер.

– Так, вы на месте? Прекрасно. Это Шейх Файзули.

Ему что-то ответили, он улыбнулся и при этом снова показался мне чрезвычайно красивым. Его зубы и глаза сверкнули, он сказал:

– Это так. Я здесь или, лучше сказать, там. Я как раз с ним. И он настаивает, причем очень воинственно, чтобы я рассказал ему обо всех тех вещах, которые мы отчасти обсудили, и даже больше. Да... да... нет... да.

Что там, черт возьми, происходило? Я недоумевал. С кем он разговаривал? Но, уже задавая себе этот вопрос, я имел некоторые подозрения. Или предчувствия, если угодно.

– Что? – говорил он. – А, это... да, его настойчивость объясняется тем, что в него стреляли. Да, в него... Нет, немного иначе... Вот только что, несколько минут назад... Действительно, это довольно убедительная причина, можете поверить. Нет, он передвигается... и ведет со мной разговоры. Ставит условия. Он мужчина. Пули его сбили с ног, но также сбили с него и налет неуязвимости. – Шейх Файзули посмотрел на меня, подмигнул и улыбнулся этой своей белозубой, обезоруживающей улыбкой, потом продолжил: – Да, он ужасно орал, этот... Просто невероятно... Да, да... с большой серьезностью.

Разговор продолжался. Теперь Шейх долго слушал, потом сказал:

– Великолепно. Благодарю. Я вас вознагражу. Нет, нет. Я настаиваю. Я дам вам знать... – И повесил трубку.

– В чем дело? – спросил я его.

– Все в порядке. Мисс Сайнара Лэйн уверила меня...

– Вот как! Я это подозревал, но все-таки!

– Что я могу рассказать вам свою тайну, поделиться своими секретами, очень важными и опасными, и что вы никому их не расскажете. Она сказала: я не должен опасаться, что вы их откроете кому-нибудь...

– Вы хотите сказать, черт возьми, что она сообщила вам, будто я умею хранить секреты? Ради всех святых, почему вы не спросили об этом меня самого?

Шейх Файзули казался озадаченным. Он посмотрел на меня горящими черными глазами и проговорил серьезно:

– Почему я должен был спрашивать вас? Мудрость повелевает, чтобы я спрашивал того, кто знает и открывает знание, не имея в том личной заинтересованности и не получая выгоды. Как я мог быть уверен, что вы говорите правду, а не запугиваете мне мозги?

– Запудриваете.

– Запудриваете? Что это такое?

– Не важно. Продолжайте. Расскажите мне обо мне.

– Если вы поклянетесь, что сказанное мной не узнают другие, что никто не выведает у вас моих секретов, даже если вас привяжут к хвостам коней и они будут тянуть вас в разные стороны. Это не точно слова мисс Лэйн, возможно, я кое-что перепутал.

– Я надеюсь, что перепутали.

– Но смысл таков. Итак, вы клянетесь, что никому не откроете тайну, если на то не будет моей воли и разрешения?

– Конечно.

– Что?

– Конечно.

– И это все? Просто «конечно»?

– А чего еще вы хотите?

– Ну, может быть, вы встанете и возложите руку на Священную книгу? Или еще как-нибудь?.. Но едва ли этого будет достаточно.

– Послушайте, я обещаю... Клянусь, вот смотрите, я осеняю свое сердце крестным знамением... Честно. Осеняю свое сердце крестным знамением. Ваши тайны останутся тайнами... ни одна живая душа не узнает о них. И... Шейх, я хочу, чтобы вы начали рассказывать. Я умираю от любопытства. Любопытство меня пожирает. Уже пожрало.

– Ладно, пусть будет по-вашему. Приготовьтесь и слушайте внимательно. – Голос его, металлический и в то же время текучий, зазвенел на всю комнату.

Я почувствовал приближение чего-то необычного. Это ощущение, вероятно, коренилось в той чрезвычайной серьезности, с которой Файзули смотрел на меня. Видимо, он придавал своему рассказу очень большое значение.

– Ради тех сведений, которые я сейчас собираюсь вам сообщить, мистер Скотт, – сказал он, – люди, некоторых из них я знаю, и знаю хорошо, готовы убить человека или тысячу человек или даже погубить страну.

Он помолчат, то ли обдумывая следующую фразу, то ли дожидаясь моей реакции.

– Но давайте представим это так, как пожелал бы детектив. – Он сказал это не столь серьезно, пожалуй, даже с некоторой долей прежней легкости.

– Будем придерживаться хронологии. Во-первых, известно, что в моей стране, как и в соседних с нею странах, расположенных в районе Персидского залива, есть нефть. Много нефти. По оценкам, сделанным вашими специалистами, выходит, что владельцы этих нефтяных сокровищ могут получить за них триллион. Но это не вся прибыль. Это прибыль только тех, кто владеет землями в районе Персидского залива. То, что они получают в качестве личного дохода.

– Я что-то упустил? – спросил я. – Прибыль от чего? И что такое триллион?

– Прибыль или выплата в долларах, – сказал он. – А триллион, – добавил он мягко, – это куча долларов.

– Ах, так вот о каком триллионе идет речь. Это действительно много. Черт, еще как много!

– И я бы так сказал. Я говорю также, что в этом районе очень большие вложения в разработку нефтяных месторождений, имеющих мировое значение. Разведка, добыча и продажа нефти – все ведется по-крупному. Это нетрудно понять?

– Нетрудно.

– Моя собственная страна, столица и сердце которой есть Аздрак, невелика по размеру, и мы, как бы это выразиться, несколько отстали от наших братьев в нефтяном бизнесе, в разработке наших запасов нефти. Во всем Кардизазане...

– Это то место, откуда вы происходите, Шейх? Я не уверен, что понял это раньше.

– По крайней мере, до недавнего времени там было только сто двадцать нефтяных скважин, производивших немного более семидесяти тысяч баррелей нефти в день.

– Более семидесяти тысяч, – кивнул я.

– Теперь же случилось следующее, – сказал Шейх Файзули и, посмотрев на стену, продолжал своим музыкально-текучим голосом, будто рассказывая сказку о том, что происходило когда-то давным-давно: – В Кардизазан приехал человек, этот Девин Моррейн, о чьем гении и замечательных качествах не подозревал никто, включая и правителя этой страны, а правитель ее я. И этот Моррейн вел поиски корабля, потерянного много веков назад, и для этого дела он использовал инструмент, очень странный инструмент, потому что многие о нем говорят шепотом. Тем не менее корабль был найден, и очень быстро. Обо всем этом правитель Кардизазана, а его правитель я, был информирован и знал все это, включая и то, что тот, кто нашел корабль, говорил сам, что этот его странный прибор был предназначен не для поиска корабля, но для поисков нефти, где бы она ни была и как бы глубоко ни залегала.

Итак, будучи мудрым, а все правители должны быть мудрыми, правитель пригласил Моррейна в качестве почетного и желанного гостя пожить во дворце.

– Ага, – сказал я, главным образом самому себе, – вот откуда памятная неделя, отлично.

– Поскольку правитель обладал властью, сорока семью женами и бесчисленным множеством наложниц, был единственным и бесспорным владельцем огромного количества денег и драгоценностей. И это помогло ему узнать возможности чудо-прибора, отыскивающего нефть. Благодаря тому, что он повел себя с Моррейном так умно...

Внезапно Шейх Файзули замолчал, заморгал и покачал головой.

– Продолжайте, продолжайте. И что вы ему предложили? Сезам, откройся? Горы денег и драгоценностей?

– Ничего.

– Вы шутите!

– Ничего, что он мог бы положить в кошелек. Этот Моррейн был так уверен в своем инструменте, что не пожелал брать плату вперед. Он удовольствовался моим обещанием, а вы ведь знаете, как упрямы все эти закусившие удила лошади и как их невозможно сдвинуть с места, так и мое обещание неколебимо. Итак, я обещал, что, если после бурения в указанных им местах мы получим нефть, пять процентов от прибыли – его. Так он пожелал.

– Похоже на него. Приятель, это завораживает. И вы бурили во многих местах? Много скважин?

– Разрешите мне продолжить, чтобы заворожить вас еще больше описанием того, что произошло, но я хочу поведать обо всем в должном порядке.

– Ну ладно. О'кей.

– В течение четырех дней из тех семи, что он был моим гостем, этот Моррейн уходил с моими людьми, самыми сведущими в добыче нефти, и дважды его сопровождал сам правитель, то есть я, и в эти дни он показал нам подходящие для бурения места, – мои люди отметили эти места, поставив там опознавательные знаки. Для проверки его прибора мои люди предложили ему обследовать другие места, где они уже приготовились бурить отверстия для нефтяных скважин. Они настаивали, чтобы он им сказал, сколько там нефти и как глубоко она залегает.

– Он это сделал?

– Сделал. Что касается двух избранных нами мест, то его ответ был такой: там нет нефти вообще.

– Там в то время еще не было скважин, верно? Ваши знатоки нефти только собирались бурить?

– Совершенно верно. Два других места, сказал Моррейн, содержат такое количество нефти, что одно из них будет давать двести баррелей в день, если скважину пробурить до глубины в одну милю точка-ноль-четыре-восемь чего-то...

– Это похоже на него.

– Насчет другого места он уверил, что оно будет давать четыреста баррелей в день. Но больше всего Моррейн интересовался теми шестью местами, которые выбрал сам, и по этому поводу ужасно радовался и утверждал, что там – невозможное количество нефти! Он говорил, что всю жизнь искал такие места.

– Словом, если я правильно понял, Дев Моррейн предсказал вам, чего ждать от тех четырех мест, которые выбрали ваши люди, а также от шести, которые выбрал он сам. Это так?

Шейх кивнул.

– Ну и что же? Вы пробурили скважины, так ведь? И собираетесь мне об этом рассказать?

– Я и рассказываю. С тех пор миновало три месяца. Мы не проявляли нетерпения и не бурили скважины в местах, которые указал Моррейн, потому что имели некоторый опыт с подобными приборами, которые на деле оказывались не только бесполезными, но и очень дорогими. Некоторые из людей, кто рекламировал такие приборы, вряд ли смогут теперь найти свои головы, даже если бы знали, где их искать.

Он не стал развивать свою мысль, а я не хотел, чтобы он об этом распространялся.

– Итак, сначала мы стали бурить скважины в тех местах, которые выбрали мои люди. И представьте, те две скважины, о которых Моррейн сказал, что там ничего нет, на самом деле оказались пустыми.

– Так-таки ничего?

– Уж поверьте мне.

– А как насчет двух других, которые должны были давать двести и четыреста баррелей в день?

– Все, как он говорил.

– Но... Боже Всемогущий... ведь это ого-го!

– Вы можете снова сказать «ого-го».

– А как насчет остальных шести мест, которые указал он?

– Все дают то, что он обещал. Все, как он говорил. Принимая во внимание разумное допущение относительно возможной ошибки, все шесть оказались весьма богатыми нефтью. Одна из скважин, которая, как сказал Моррейн, должна быть пробурена на глубину двенадцати тысяч футов, дает десять тысяч баррелей в день. Это равно одной седьмой всей добычи нефти из ста двадцати скважин, которые ранее существовали в Кардизазане. Это казалось невозможным. Вы согласны со мной?

– Конечно. Конечно. Конечно, это невозможно. Но...

– Но это невозможное оказалось возможным. Десять тысяч четыреста баррелей в день.

Наступило молчание. И пока оно длилось, я был озабочен каким-то странным покалыванием во всем теле, как если бы у меня внутри образовалась гусиная кожа.

Потом я повернулся к Шейху Файзули и медленно заговорил, глядя на него в упор:

– Знаете, что вы утверждаете? Что Дев Моррейн изобрел «дудлбаг», который действует. Бог мой!

– Именно так, – сказал он.