"Верняк" - читать интересную книгу автора (Пратер Ричард С.)

Глава 9

– О Боже, – пробормотала Сайнара снова.

Я подался вперед, поближе к ней, так что моя рука коснулась ее плеча, и стал исследовать страницу, которую она читала.

– Выглядит даже хуже, чем я ожидал, – сказал я серьезно. – Тут только половина быка! О, я погиб.

– Вы не погибли и не погибнете, вы из тех, кто сам губит других, – прошептала она.

– Звучит не очень-то приятно.

– А вы и есть не очень приятный человек. Вы сладострастны, похотливы, распутны. Если бы вы были быком, вы бы все время фыркали и били копытом.

– У меня тут больше быков или тельцов, чем требуется, и я не знаю, что с ними делать.

– О, вы тайный демон секса...

– Я и не знал, что это тайна, Сайнара, все, что вы перечислили – сладострастный, похотливый, распутный, – я оскорблен, что вы считаете это все пороками. Я был склонен принять это за комплимент. Даже целый букет комплиментов. Но сам я считаю себя довольно милым демоном секса. Ой, не протыкайте меня карандашом. Вы целили мне прямо в глаз. Послушайте, я просто шучу, главным образом потому, что вы возвели на меня столько напраслины. Вы не знаете, что я за парень, ведь я даже не попытался к вам подъехать с низменными намерениями.

– Но вы собираетесь это сделать. И сделаете, как только у вас появится удобный случай. Верно?

– Ну, если вы на этом настаиваете...

– Будьте вы неладны!

Она замолчала и очаровательно нахмурилась, выпятив губки – тоже очаровательно, потом резко мотнула головой, как если бы молча спорила сама с собой. Потом ткнула этим своим коралловым ноготком в закорючки, которые только что поставила на моем гороскопе, и сказала:

– Поглядите на сочетание Марса, Венеры и Урана в пятой тройке, в двенадцатом доме Луны и Юпитера – это признак пола!

– О'кей, я смотрю, но чувствую себя так, будто не смотрю, а подсматриваю.

Я замолчал, потому что Сайнара снова принялась что-то бормотать, изучая десять символов, десять моих планет, ведущих хоровод на листе бумаги. Наконец она медленно перевела взгляд на меня и посмотрела с таким напряженным вниманием, что я почувствовал себя не в своей тарелке.

– Последний раз я встречал такой взгляд, – сказал я, – у одного бактериолога, который заразился какой-то инфекцией.

– Лучше я займусь этим позже. – Она сдвинула мою карту на край стола. – В противном случае мы никогда не дойдем до гороскопа Джиппи. Ведь вы пришли сюда ради этого?

– Давным-давно, много лет назад... Не нервничайте так, Сайнара.

– Это потому, что ваши Марс, Венера и Уран как раз на моем...

– На вашем чем?

Но она не стала уточнять.

– А теперь давайте заглянем в каргу Джиппи, – сказала она быстро, как если бы не слышала моего вопроса. Но на ее щеках зардел нежный румянец – ну точь-в-точь стыдливая школьница!

Некоторое время она ухитрялась не смотреть на меня или по крайней мере не смотреть мне прямо в глаза.

– Итак, Джиппи... Внутренний круг – это положение планет в момент его рождения. Средний и внешний – это их перемещение в продолжение года, начиная с последнего дня сентября, когда он консультировался со мной.

Она замолчала, как если бы ожидала моих вопросов, но все еще не глядя на меня. Поэтому я благожелательно улыбнулся карте, всем ее кругам и разноцветным знакам.

– Красиво, – сказал я. – Особенно там, где они перемещаются и двигаются.

– Переходят, перемещаются – это относится к действительному, а не к символическому движению планет на небе. Сейчас поздний октябрь, поэтому Солнце совершает перемещение в пространстве от крайнего предела Весов к Скорпиону. Вот направлением этого дня мы и руководствуемся, составляя гороскоп на весь год, как это упомянуто в Библии. И в книге Иезекиля, и в Числах.

– В Библии? Вы хотите сказать, что астрология упоминается в Священной книге?

– Вы считаете это чем-то кощунственным? Конечно, вы так считаете, – заключила она, опуская глаза на мой гороскоп. – А ведь об астрологии там не раз говорится, – продолжала она. – Трое мудрецов, Магов-Волхвов-Волшебников, например, уж точно были астрологами. Они увидели яркую звезду на востоке – вероятно, соединение Юпитера и Сатурна в созвездии Рыб. Основа гороскопа – это положение планет в день рождения человека, и оно оказывает безусловное воздействие на него в течение первого года его жизни, их положение во второй день влияет на второй год, в пятидесятый день – на пятидесятый год и так далее.

– Астрологи производят такие расчеты, основываясь на Библии?

– Нет, это более древнее знание, Библия только констатирует факт... Но снова о Джиппи. Из-за того, что Сатурн образовал прямой угол с его Луной, ему суждены были длительные страдания. Вот, если вы помните, символ Сатурна. – Она провела прямую линию слева направо, и с конца ее повисло нечто похожее на серп.

– Вот он, – сказал я, постучав по этому значку три раза и по разу ткнув в каждое из трех колес. – Мне нравится...

– Или родственный, движущийся и блуждающий Сатурн. Теперь найдите для меня его перемещающуюся Луну. И перемещающийся Сатурн.

– Легко. – Символ Луны был похож на молодой месяц, а светло-синий цвет означал передвижения, поэтому я постучал по нему и по красному Сатурну и сказал:

– Я никогда не предполагал, что астрология такая легкая наука.

– На сколько градусов они отдалены друг от друга?

Не сразу, но все-таки я сообразил. А когда сообразил, сказал:

– Девяносто с чем-то, но меньше ста.

– Неплохо. Когда две планеты отстоят друг от друга примерно на девяносто градусов, то есть располагаются практически под прямым углом друг к другу, мы говорим, что они – в перпендикулярном аспекте.

Если отдаление равно ста восьмидесяти градусам, то есть планеты оказываются друг против друга, то они – в аспекте оппозиции. Обычно эти аспекты означают какие-то помехи, разочарование – словом, поражения своего рода. Отдаление в шестьдесят градусов, или иначе – в аспект шестидесяти, и отдаление в сто двадцать градусов означают обычно удачные и счастливые сочетания. Но как вы сами указали, странствующий Сатурн там все еще присутствовал, и тогда, более года назад, он находился в перпендикулярном аспекте по отношению к Луне. Теперь, поскольку Сатурну требуется примерно двадцать девять с половиной лет, чтобы пройти через все двенадцать знаков зодиака, и почти столько же времени требуется перемещающейся Луне, чтобы пройти через триста шестьдесят градусов зодиака, они могут сохранять этот аспект в течение многих лет. Улавливаете? Если этот аспект означает передвижение на шестьдесят градусов, это хорошо, но в случае Джиппи, в его гороскопе, тяжелое пересечение под прямым углом – не знаю, поверите вы или нет, – должно было сохраняться в течение почти десяти лет.

– Это плохо?

– Не обязательно. Но может быть просто ужасно, и, по-видимому, так оно и было для Джиппи.

– Так что же происходит с этим маленьким человечком? Сатурн хочет надувать его еще десять лет?

Она наконец взглянула на меня и улыбнулась.

– Это лучшая часть, Шелл. Этот аспект начал разделяться, слабеть, когда Джиппи пришел ко мне за советом, и теперь он, собственно говоря, уже вышел из этой действующей орбиты. Ну-с, а каковы текущие перемещения? Давайте поглядим. Это займет у нас только минуту.

Девушка действительно была очень энергична. Она бодро листала справочник, дошла до октября, поводила пальцем по линии, на которой располагались даты. Пластиковая линейка переместилась на двадцать четвертое число. Щелк-щелк, щелк – пометка на листке...

Через минуту Сайнара закончила и опять занялась картой.

Она смотрела на нее вполне трезво.

– О Боже, – сказала она тихо. – О Боже.

– Он что, тоже сексуальный демон, да?

Она покачала головой, глаза ее блестели и казались очень яркими.

– Он подвергается опасности. Его могут ранить. Серьезно ранить.

И внезапно моя веселость пропала, я ощутил странное и все растущее беспокойство. Не то чтобы я поверил, будто Сайнара, глядя на свои рисунки, действительно может знать, что ждет человека, нет, просто в голову мою непрошенно пришла странная мысль...

И вдруг я утратил свою жизнерадостность, я оглянулся в прошлое и в нем, в этом прошлом, представил себя ассистентом одной вымогательницы по имени Зорина, что больше подошло бы заклинательнице змей. Но эта крошка не была заклинательницей, она была предсказательницей судьбы, и от нее пахло чесноком. Она умела гадать по картам. Вне всякого сомнения, есть люди, умеющие гадать по картам, или по чайным листам, или по скошенным газонам, и видеть в них вещи, которые от меня скрыты. Что мне до них? Но Зорина не случайно оказалась в сфере моего профессионального внимания. Как-то она сообщила одной богатой клиентке, что той в скором времени грозит потеря чего-то очень ценного. Однако карты тут были ни при чем, просто сожитель Зорины, профессиональный взломщик, собирался навестить упомянутую клиентку в ближайшие дни, и Зорина об этом знала. Он унес из дома клиентки алмазные и рубиновые броши, подвески, браслеты и кольца на сто двадцать тысяч долларов плюс еще один маленький цирконий, не представлявший особой ценности.

Такое ясновидение столь впечатлило богатую даму, что она вновь и вновь обращалась к Зорине. А когда ее ограбили вторично, она стала моей клиенткой. Но – увы! – не раньше. Некоторые люди соображают медленно.

Впрочем, сейчас это было не важно. Кроме того, что под речи Сайнары я вспомнил Зорину, о которой не думал по крайней мере год.

Я не знал, почему она вдруг всплыла в моей памяти. Может быть, только потому, что ее имя своим звучанием отдаленно походило на имя Сайнары.

Но я выкинул из головы это неприятное сравнение и спросил:

– Что, вы думаете, могло с ним случиться? И когда?

Сайнара заглянула в справочник и, взяв гороскоп Джиппи, начертила в нем знак Луны и пару стрел, а потом поставила несколько цифр.

– Итак, Сатурн стоит под прямым углом к Луне, перемещающейся сейчас со своей орбиты, – сказала она. – Это облегчает дело. Но мне не нравится переход Урана в Весы и шахматное расположение его обычного и главного сочетания – Марса и Урана в восхождении.

Она замолчала, постукивая карандашом по столу и глядя в гороскоп, затем, точно соглашаясь с кем-то, кивнула раз-другой.

– Интересно, какое отношение к этому имеют другие планеты? Переход Марса совершенно перпендикулярен сейчас родственному Джиппи Меркурию, он был перпендикулярен его Меркурию и Солнцу и его восхождению из Стрельца, когда с Джиппи в прошлом году произошел несчастный случай и его поместили в больницу. – Она посмотрела на меня.

– Это было до того, как он консультировался со мной. Вы знаете об этом случае, Шелл?

– Да. Так там замешано несколько планет? Значит ли это, что его опять может лягнуть лошадь? Но другая или тот же Годольфус?

– Конечно нет. Марс находится в другом знаке и доме, это первое. Но ему все-таки нужно поостеречься, особенно в течение следующей недели. Есть и еще ряд факторов, в частности, у меня вызывает опасение двенадцатый дом. Позже я повнимательнее просмотрю эту карту, но если учесть влияние Марса и так как Марс управляет Тельцом, то не исключена травма головы или... Нет, меня больше беспокоит это несчастье в Деве, значит, что-то в области живота...

– Какое несчастье в Деве?

– Я сейчас смотрела на родственный Джиппи Меркурий в Деве. Это прекрасное место для Меркурия, потому что именно он управляет Девой, и в этом знаке он возвышается. Но его Меркурий терпит бедствие и перпендикулярен Марсу, а Дева ведает областью живота.

Она посмотрела на меня.

– Каждый из знаков влияет на разные части тела. Грубо говоря, Овен отвечает за голову, Телец за горло, и так все знаки по всему колесу, Дева за область живота. А это как раз там, где находится Меркурий в гороскопе Джиппи. Сейчас он перпендикулярен Марсу с точностью почти до минуты.

Сайнара покачала головой, снова взглянула на меня и спросила:

– Вы ведь увидите Джиппи? – И, когда я кивнул, она продолжила: – Попросите его позвонить мне. Обычно я не давлю на своих бывших клиентов и не подстегиваю их, чтобы они обращались ко мне, но на этот раз сделаю исключение.

– О'кей, – сказал я, возможно, несколько небрежно. – Передам ему.

– Пожалуйста, Шелл. Я действительно беспокоюсь из-за этого бедствия в Деве.

Она вернулась к своим картам, хмурилась, выпячивая прелестные губки. Я заметил, что она опять изучает ту маленькую карту, на которой составляла гороскоп для меня. Скоро она сказала:

– Это интересно. Знаете, Шелл, а ведь вам грозят такие же неприятности.

– Действительно интересно. И откуда они нагрянут?

Она смотрела на меня без улыбки.

– Я не имею в виду, что вам суждено быть убитым или что-нибудь в этом роде. Вероятно, нет, но будьте осторожны. Обещаете, Шелл? Вам предстоит период – недолгий, несколько дней, – несколько дней, когда вы можете подвергаться опасностям. Вам будет мешать раздражительность, нервозность. Вы будете импульсивнее, чем обычно. Вы можете забросить дела и пропустить что-то важное. Можете по рассеянности сделаете глупость.

– Я – сделать глупость?

– Вы уже забыли миссис Гернбаттс? Серьезно, Шелл, берегитесь. Даже если считаете меня сумасшедшей.

– Конечно. Но вы, дорогая, не сумасшедшая. Вы ненадежная. И, возможно, эротически неразвиты. Посмотрите на свой карандаш, видите его? Вы постукиваете им по столу и говорите, что звезды сообщают, будто я в опасности. И опасность эта заключается в том, что мне ткнут чем-то острым в глаз. А затем вы тычете мне в глаз карандашом. Вам бы следовало познакомиться с Зориной!

Сайнара и бровью не повела. Только сказала:

– Я знаю, что вы никакого внимания не обратите на мое предостережение. Но хоть своему клиенту передайте, что сейчас у него опасный период. Он должен послушать вас.

– Передам. Сегодня вечером как раз собираюсь повидаться с ним и его женой. – Я поглядел на часы. – Примерно через двадцать минут.

– Тогда вам пора отправляться. А я еще поработаю.

– Позвольте на прощание пару вопросов. Это не отнимет у вас много времени. О'кей?

– Хорошо.

– Кажется, Джиппи пустился в это предприятие со скважиной потому, что считал: расположение звезд благоприятствует тому. Но он принял во внимание и совет человека по имени Моррейн. Прав ли я, считая, что вы и мистер Моррейн давние друзья?

Она искоса взглянула на меня, как бы удивляясь, почему я задаю такой странный вопрос, но потом ответила без колебания:

– Да, Дев Моррейн и я очень давние друзья. Он был одним из моих первых клиентов, стал им вскоре после того, как я основала «Путеводитель по звездам», семь лет назад. И с тех пор мы близкие друзья. А что вы хотите о нем узнать?

– Ну, что он за человек. И, как я понимаю, его совет Джиппи основывался на таинственных свойствах какого-то «дудлбага», который он изобрел...

Сайнара слушала и улыбалась, слегка покачивая головой.

– Я сказал что-нибудь смешное? – спросил я ее.

– Да нет. Но слово «дудлбаг» объяснило мне, что вы думаете о Деве Моррейне. По правде говоря, у вас с ним много общего. Наверное, вы думаете, что это чудак или псих, а может, и преступник, хитрый и коварный... Так или нет?

– Ведь мы даже не встречались, откуда мне знать, какой он? Но я могу утверждать: каждый «дудлбаг», о котором мне приходилось слышать...

– Это не «дудлбаг». И Дев просто рвал и метал, если его холаселектор называли...

– Не хотите же вы сказать, что эта штука действительно действует?

– Конечно, действует, – отвечала она спокойно.

– Тогда почему ни одна нефтяная компания не купила ее у него за миллиард долларов?

Она пожала плечами.

– Спросите его сами.

– Я и собираюсь это сделать, когда найду его. Но, говорят, его нет в городе. Вы случайно не знаете, где он?

– Понятия не имею.

– А что вы имели в виду, когда сказали, что у нас с ним много общего? Неужто у него тоже две руки, две ноги и голова на плечах?

– Во-первых, у него такое же сочетание Марса и Венеры, как у вас. Но в другом знаке. Собственно говоря, он даже хуже вас... О, право же, оставьте меня в покое и дайте мне работать.

– Расскажите мне побольше об этом деле с Марсом и Венерой и обо всем прочем. В конце концов я проникнусь очарованием вашей науки.

– Нет. – Она посмотрела на меня, потом на свои карты и прикусила нижнюю губу. Казалось, мысли ее были где-то далеко. Потом она сказала: – Шелл, я ведь говорила вам, что у меня не было никаких контактов с мистером Уилфером с тех самых пор, как он приходил ко мне посоветоваться. Это больше года назад. Я знала, что он хочет вложить деньги в какое-то дело, но понятия не имела, во что именно. Все это время я ничего и не слышала о нем.

Она помолчала.

– Может быть, вы расскажете в подробностях, что случилось? Потому что те мелочи, которые кажутся вам несущественными, для астролога могут быть крайне важны.

У меня не было причины таиться от мисс Лэйн, поэтому я передал ей все, что услышал от Одри, Джиппи и Арнольда Трапмэна. Я даже упомянул, что вчера Джиппи убежал из дому с пистолетом, съедаемый единственной мыслью: застрелить этого «мошенника Трапмэна», а также о его ночном загуле в баре.

– Это прекрасный пример обычного для Уилфера поведения после испытанного им шока, так мне кажется, – закончил я.

– В этом случае, к счастью.

Сайнара слушала, не отрывая глаз от гороскопа Джиппи и время от времени делая на нем какие-то пометки. Когда я закончил, она только кивнула, а потом спокойно сказала:

– Вряд ли вы знаете данные о рождении мистера Трапмэна.

– Вот об этом я как-то не догадался спросить его.

– Возможно, что они есть в каком-нибудь биографическом справочнике – здесь, в нашей библиотеке. Но... – Она снова посмотрела на меня, слегка улыбаясь. – Ах, если бы знать, в какое время суток он родился!

– Для чего?

– Я могла бы тогда сказать, есть ли у мистера Трапмэна склонность ввязываться в сомнительные дела, мошеннические сделки, вообще во что-либо противозаконное, а также была ли у него возможность для этого в последний год. И есть ли она сейчас.

Я покачал головой и растерянно захлопал глазами.

– Вы утверждаете, что все это есть в гороскопе?

– Да. В первую очередь это видно из его карты рождения, она показывает его изначальные качества: слабости, сильные стороны натуры, склонности. Что касается меня, то основу характера человека я всегда вижу яснее, чем что-либо. Это, право же, очень просто.

– Хорошо, – сказал я с некоторым сомнением. – Правда, мне нелегко представить ситуацию, в которой я мог бы между делом спросить: а в котором часу вы родились, мистер Трапмэн? Но если я сумею это узнать, сообщу вам.

– Я очень ценю это, Шелл. А теперь пора заняться делом. Боже, мне придется сидеть над этими гороскопами дома до полуночи!

Она привстала и взяла большую книгу «Таблицы домов», – такое название было напечатано на ее пыльной картонной обложке, – открыла этот свод чудес, нашла нужную страницу, пробежала ее глазами, произвела какие-то расчеты в своем блокноте, глянула в справочник и опять что-то записала.

Я улыбнулся.

– Знаю, я спутал все ваши планы, но разве это того не стоило, Сайнара? Разве мы не развлеклись немного?

Она взяла три фломастера разных цветов, вытащила из стола заготовку для гороскопа с тремя напечатанными на нем кругами и начала чертить во внутреннем круге какие-то значки. Время от времени Сайнара заглядывала в таблицу логарифмов и делала поправки и добавления, прежде чем начертать очередной знак.

– Не так ли? – спросил я. Потом добавил: – Даже если это не так уж весело, я бы не сказал, что чересчур мучительно, а? – Ответа вновь не последовало. Я встал, собираясь уйти.

А Сайнара уже перешла из внутреннего круга в средний, и теперь так же самозабвенно заполняла его значками. Поэтому я улыбнулся ей, хотя она и не могла меня видеть, и дружески махнул ей на прощание. С этой улыбкой я ступил за порог ее офиса, быстро прошел по коридору, трезвея на ходу, а когда оказался на улице, уже отчаянно хмурился.

Я испытывал некоторое смятение. Потому что даже до того, как я сделал ей прощальный знак рукой, я заметил, что справочник, которым она пользовалась, был открыт на странице с месяцем и днем моего рождения. Так, значит, она трудилась над моим гороскопом! И сначала я почувствовал себя безмерно польщенным, мне было приятно, что прекрасная Сайнара так мной заинтересовалась... но очень скоро мое настроение изменилось, и я уже чувствовал только некоторое удовлетворение, да и то слабое. Ведь занимаясь моим гороскопом, меня она не замечала!

«Когда же она перестала со мной разговаривать?» – размышлял я.

«И почему?»

«Что она увидела в этих идиотских каракулях, которые она так деловито царапала? Конечно, в этом не могло быть ничего особенно плохого, но...»

«Да, конечно, она не могла увидеть ничего особенного, но думала, что что-то там разглядела. Так что это было такое? А вдруг каким-то образом она действительно способна проникнуть в самые непостижимые и скрытые от глаз глубины моей личности, в которые лучше бы и не проникать, в самые секретные и тайные закоулки?»

Такие любопытные вопросы роились в моей голове, пока я ехал на своем «кадиллаке» по Беверли, потом по Мэрион-стрит, пока не подкатил, наконец, к дому Уилферов. Когда я был в трех кварталах от него, часы показывали шесть без трех минут. Я прибыл вовремя, даже чуть раньше. И пока машина медленно катила, минуя последние два квартала, я представлял, как после короткой болтовни с Одри и Джиппи и спасительного глотка холодного пива я через каких-нибудь десять минут уже буду дома, рядом с телефоном. И буду звонить...

Кому? Очень странно, но я думал о Сайнаре, и только о ней.

Потом, правда, я перестал думать о Сайнаре и о других красавицах, о телефоне и пиве и обо всем на свете, потому что услышал звук, от которого похолодел.

Мышцы мои напряглись, по телу прошла дрожь, когда этот звук резанул мой слух. Потому что я узнал не только, что это было, но и кто кричал.

Может быть, потому, что в этот момент уже подъезжал к дому Уилферов. А может, дело было в чем-то другом, в том, например, что я внутренне был настороже и предчувствие беды уже крепко засело в глубине моего мозга.

Как бы там ни было, я знал, кто кричит.