"Гиблое место" - читать интересную книгу автора (Рибенек Александр Вадимович)IIШредер проснулся резко, как от толчка. Сел и попытался проанализировать, что заставило его выйти из сна. Нет, это не было следствием того кошмара, который он только что видел. Сон о темном лесе мучил его с того самого момента, как он получил это задание, и к этому он уже успел привыкнуть. Нет, здесь было что-то другое. Это было чувство опасности, которое не раз спасало его от неминуемых, казалось, провалов. Вот и сейчас Шредер каждой клеточкой своего тела ощущал тревогу. Опасностью был пропитан каждый кубический сантиметр воздуха. Он осторожно прощупал пространство вокруг, мысленно двигаясь от своего тела за пределы сторожки. В доме ощущалось присутствие Силы, но, к счастью, с ним был бывший хозяин избы, поэтому с этой стороны опасность исходить не могла. Она концентрировалась за стенами сторожки. Там были люди, они осторожно окружали дом, впрочем, не пересекая пространства, огороженного ветхой изгородью. Он взял собранный им накануне гранатомет, новейшую разработку ученых Третьего рейха. Это был уникальный экземпляр, чем-то напоминавший русский автомат ППШ. Только вместо патронов в диске находилось десять маленьких гранаток, имеющих страшную разрушительную силу. В этом он имел возможность убедиться, пристреливая оружие, выбранное им в спецхранилище РСХА специально для этого задания. Он подполз к Головину, мерно посапывающему на русской печке, и, приподнявшись, осторожно потряс его за плечо. Парень сразу же проснулся, но не стал двигаться, чтобы не выдавать возможному наблюдателю со стороны, что уже не спит. Довольно-таки опытный диверсант, Головин знал, как действовать в подобной ситуации, и только тихо поинтересовался: — Что случилось? — Бери автомат. У нас гости, — сказал Шредер по-русски. Головин, не задавая лишних вопросов, взял оружие и бесшумно спустился с печи. — Дом можно незаметно покинуть? — поинтересовался у парня немец. — Да, — ответил тот. — Из подпола есть потайной ход, вырытый отцом еще до революции. Он должен был служить путем к отступлению, если участников сходки застукают жандармы. Вот только не могу гарантировать, что он не обвалился за то время, пока меня тут не было. — Пошли, там разберемся. Они быстро спустились в подпол и закрыли за собой крышку. Шредер включил фонарик и осветил пространство вокруг. Прогнившие полки, затхлый запах — все говорило о том, что здесь давно уже никто не появлялся. Головин ощупал пол, разгреб руками мусор в одном из углов и откинул скрывающуюся под ним крышку. — Вот, господин майор, это он и есть. — Про этот ход знает еще кто-нибудь? — Контрразведка точно не знает, — уверил его Головин. — А местные? Головин покачал головой. — Не думаю. Я никому не говорил, а сами они не могли его найти. — Ладно, идем! — сказал Шредер и пропустил вперед своего проводника, а затем и сам осторожно спустился по вырытым в земле ступенькам… На их счастье, подземный ход не обвалился, хотя и пребывал в плачевном состоянии. Дышать было практически нечем, воздух был сперт и отдавал затхлостью. Вода была везде: капала с потолка, сочилась по стенам, заливала пол по колено. Его удивляло то, что в этом месте, где кругом были одни сплошные болота, этот ход до сих пор не затопило полностью. Они брели по коридору, с трудом вытаскивая ноги из вязкой почвы, скрывающейся под слоем воды. Идти пришлось недолго, но легкие уже разрывались от нехватки кислорода, когда они, наконец, уперлись в крышку люка, ведущего наружу. Очень хотелось распахнуть его и поскорее, полной грудью, вдохнуть свежего воздуха, который так требовался организму. Но они не стали этого делать, не зная точно, что ожидает их наверху… Шредер мысленно прощупал пространство вокруг выхода. Хотя Головин и клялся, что о подземном ходе никто не знает, что-то говорило ему о том, что этот русский не говорит ему всей правды… Подземный ход вывел их за пределы окружения. Совсем близко, в каких-нибудь нескольких шагах от них Шредер ощутил присутствие нескольких человек, но все их внимание было сосредоточено на сторожке. Они не обращали внимания на то, что творится за их спинами, и это играло сейчас на руку беглецам. Шредер осторожно открыл люк. Крышка с трудом поддалась его усилиям, было хорошо заметно, что этим ходом не пользовались много лет. Вопреки его опасениям, петли даже не скрипнули, так что люди наверху ничего не заметили. Они осторожно выбрались на поверхность и тихо закрыли люк. Потом приникли к земле и ужами поползли прочь от сторожки, подальше в лес… У Головина на душе было неспокойно. Встреча с Лизой потрясла его до глубины души. За два года службы в абвере, его сердце ожесточилось. У него не было, да и не могло быть ни любимой, ни друзей. Он оборвал все связи после ареста своего отца. Но Лиза настойчиво не хотела оставить его в покое, хотя парень приложил к этому максимум усилий, понимая, что связь с ним может испортить всю ее жизнь. Он не отвечал на ее письма, но она все равно регулярно присылала их ему в лагерь. Так продолжалось до тех пор, пока он не покинул пределов зоны… Эта встреча на дороге разбудила в его сердце что-то доброе и хорошее. Нет, это не была любовь. За долгие годы она куда-то ушла, так глубоко, что он уже сам сомневался, а была ли она вообще. Но встреча породила воспоминания. Воспоминания о том счастливом времени, когда они гуляли вместе и целовались под луной. Умом он понимал, что эта встреча ведет к провалу. Надо было доложить майору о том, что эта девушка слишком хорошо его знает, что она может привести за ними погоню. Если бы он тогда рассказал об этом Шредеру, к ним бы не подобрались контрразведчики, и им не пришлось бы сейчас ползать на брюхе! Но он почему-то промолчал… Головин не мог винить Лизу за то, что она привела за ними погоню. Для нее он был врагом, впрочем, как и она для него. Ему не хотелось в это верить, он видел, как она смотрела на него там, на дороге. Но он уже давно усвоил одну вещь: для советского человека не могло быть любимых и родных людей среди предателей Родины. А он предал свою страну, хотя для этого у него и были веские причины. И вряд ли Лиза могла перешагнуть через это, даже несмотря на то, что их когда-то связывало… В сторожке было тихо. Свинцов до боли в глазах вглядывался в дом, пытаясь отыскать хоть какие-нибудь признаки того, что их присутствие обнаружено. Но пока все было в порядке. Его бойцы окружили сторожку так, что ни одна мышь не должна была проскочить! К нему бесшумно подполз сержант из группы бойцов, которых он взял для блокирования немецких диверсантов. — Товарищ младший лейтенант, мы тут девушку задержали, — доложил он шепотом. — Направлялась сюда, утверждает, что вы знаете ее, что ей надо сообщить вам что-то важное. Свинцов развернулся и, стараясь не шуметь, пополз следом за сержантом. Он уже знал, кого увидит… На подходах к тому месту, где они заняли свои позиции, под охраной автоматчика стояла Лиза. — Ты?! Ты как здесь оказалась? — Взяла Звездочку и прискакала, — спокойно ответила Лиза. — Оставила ее в лесу, а сама тихонечко пробралась сюда. — А как же ты миновала Смирнова, которого я оставил на повороте? — поинтересовался Свинцов. — А я свернула в лес, не доезжая до него. Это было похоже на правду. Лиза неплохо знала эти места, как-никак они долгое время шатались здесь, когда дружили с Васькой. Но был еще один вопрос, который мучил младшего лейтенанта. — Как ты узнала, что мы отправились сюда? Девушка смутилась. — Извини, Толя, я случайно услышала твой разговор с начальником райотдела. Он кивнул, досадуя на то, что не догадался об этом раньше. Надо было понять это тогда, когда столкнулся с ней у дверей кабинета Краснова! Что вот ему теперь с нею делать? — Ты сказала, что у тебя какое-то важное сообщение для меня? — поинтересовался у девушки Свинцов, пытаясь скрыть раздражение. — Они здесь? — в ответ спросила Лиза. Он оглянулся на сторожку, скрытую от них зарослями кустарника. — Здесь. — Будете брать? — Не мы, смершевцы, — он пристально поглядел в ее глаза. — Что, за Ваську волнуешься? В его голосе прозвучала плохо скрытая насмешка, но девушка не обратила на это внимания, занятая своими мыслями. — Скажи, Толя, его могут убить? — Могут. Они засели в доме, позиция у них, в принципе, неплохая. Наверняка они будут сопротивляться, так что все возможно… — Я знаю, как их можно взять! Он не поверил собственным ушам. — Что?! Что ты сказала? — Я сказала, что знаю, как можно их взять без лишних потерь! Свинцов смотрел на ее лицо, пытаясь отыскать хоть какие-нибудь следы усмешки. Но девушка была серьезна, она не шутила. — Каким образом? — Через подземный ход. Свинцов насторожился. — Через какой подземный ход? — А ты разве не знаешь? — удивилась девушка. — Из подпола за изгородь, в лес, ведет подземный ход. Я думала, Вася показывал тебе… — Если бы он показывал мне, я бы уже давно взял их! — ответил Свинцов, одновременно обдумывая то, как использовать полученную от нее информацию. Он повернулся к сержанту, сопровождавшему его, и приказал: — Позови лейтенанта. Пусть немедленно подойдет ко мне. — Есть! — ответил тот и исчез за кустами… Минут через пять к нему подошел лейтенант Дворянкин, командовавший бойцами. Этот парень был моложе Свинцова, но уже успел навоеваться на фронте, поэтому вел себя не так, как другие офицеры батальона, которые не были на передовой. Сюда он попал после ранения, но, впрочем, не считал, что здесь спокойнее, и не забрасывал начальство рапортами с просьбами об отправке на фронт, как это делали другие лейтенанты. На них Дворянкин смотрел свысока, но со Свинцовым общался на равных, потому что тот за годы службы нанюхался пороху предостаточно. — Что случилось? — поинтересовался он. — Есть возможность взять наших подопечных тепленькими, во время сна, — сообщил ему Свинцов. — Каким образом? — В подпол дома ведет подземный ход. У Дворянкина сразу загорелись глаза, но он вовремя вспомнил об одной немаловажной детали. — Слушай, нам ведь нужно дождаться смершевцев. — Нужно, — согласился Свинцов. — Но у нас есть прекрасная возможность самим взять немецких агентов. Когда еще прибудут эти орлы, а рассвет не за горами! Диверсанты проснуться, и тогда тихо их не возьмешь… — Что будем делать? — Подбери мне несколько опытных бойцов. Они пойдут со мной. — Хорошо. Дворянкин исчез в темноте. — Покажи, где начинается этот ход, — попросил Свинцов Лизу. — Насыпь видишь? — она раздвинула ветки и показала рукой на холмик шагах в двадцати от изгороди, густо заросший травой. — Там и находится вход. Вернулся Дворянкин с тремя автоматчиками. Свинцов показал ему на холмик и сказал: — Я с твоими ребятами пойду туда. А ты минут через пятнадцать шумни тут. Шредер с Головиным бросятся к окнам отбивать атаку, а тут и мы вылезем и повяжем их! — Хорошо, сделаем, — ответил лейтенант. Свинцов поправил автомат ППШ, висевший на плече, и повернулся к бойцам, ожидавшим его команды: — Ну, пошли! — А мне что делать? — услышал он голос Лизы. — А ты… — Свинцов задумался. — Отправить бы тебя обратно, да ночью шататься небезопасно… Мельниченко! — Я! — откликнулся боец, охранявший Лизу. — Отведешь ее к Смирнову, — Свинцов кивнул на Лизу. — Она останется там до приезда смершевцев. Смотрите, чтобы она больше не возвращалась сюда, передай Смирнову, что он отвечает за это головой! — Есть, товарищ младший лейтенант! — ответил Мельниченко, но почему-то не спешил выполнять приказ. — Разрешите вопрос? — Что еще? — удивился Свинцов. — А что делать, когда смершевцы приедут? — Пусть оставит ее с водителем. Она не должна здесь появляться… — Есть! — ответил боец, козыряя ему, и сказал, обращаясь к девушке. — Пойдем, красавица! Свинцов невольно поморщился от такой фамильярности, но ничего не сказал. Лиза и Мельниченко ушли, а он с бойцами пополз к тому месту, которое ему указала девушка… Люк он отыскал не сразу. Холм так зарос травой, что даже вблизи трудно было обнаружить крышку лаза. Свинцов осторожно поднял ее, и они спустились в подземный ход. Они шли, стараясь не шуметь. В длинном коридоре было очень темно, но огонь Свинцов не решился зажечь, чтобы не выдать раньше времени своего присутствия, если вдруг кто-нибудь из диверсантов окажется здесь. Так и брели они наощупь, утопая по колено в холодной воде, пока не уткнулись в люк. Осторожно приподняв крышку, Свинцов прислушался. В подполе было тихо, из дома тоже не доносилось ни одного звука. Стараясь как можно меньше шуметь, группа захвата вылезла наверх и затаилась у лестницы, ведущей к выходу в сторожку. Свинцов опять прислушался, но ничего не услышал. И это настораживало. Либо эти люди вообще не спали, либо они спали, не производя никакого шума, что, в принципе было возможно, но маловероятно. Был, правда, еще и третий вариант: в доме вообще могло не быть людей. Но об этом варианте Свинцов предпочитал не думать… Вдруг снаружи послышалась стрельбы. Это Дворянкин со своими ребятами открыл отвлекающий огонь по сторожке. Сверху не было слышно ни топота бросившихся к окнам людей, ни ответной стрельбы. И это очень не понравилось Свинцову. Он повернулся к сопровождавшим его бойцам и поинтересовался, пытаясь разглядеть во тьме их лица: — Готовы? — Готовы, товарищ младший лейтенант! — послышалось в ответ из темноты. Свинцов облизнул пересохшие от волнения губы и скомандовал: — Тогда пошли! — Ну, что там? — с нетерпением поинтересовался Смирнов, когда Мельниченко с Лизой подошли к нему. — Я слышал стрельбу. Смирнов и Мельниченко были закадычными друзьями. Они дружили с того самого дня, как попали в этот батальон. За три года, которые они провели здесь, друзей даже не ранило, хотя многие их товарищи выбыли за это время. Так что младший сержант Смирнов и ефрейтор Мельниченко были опытными бойцами. — Решили брать их через подземный ход, который показала она, — Мельниченко кивнул на Лизу. — Наверное, уже взяли… — А с ней что? — Смирнов показал глазами на девушку. — А ее энкаведешник приказал охранять пуще глаза, чтобы не сбежала туда, к ним. Смирнов покачал головой. — Смотри ж ты! И чего это он так о ней печется? — Да я так понял, что это — его знакомая, — ответил Мельниченко. — Девка настырная, обязательно хотела быть там, когда будут брать диверсантов. Вот младший лейтенант и отправил ее под конвоем от греха подальше. — А, тогда понятно! — сказал Смирнов и вытащил из кармана кисет. — Ну, это его дело. Садись, браток, закурим. — Это можно, — согласился Мельниченко. Они уселись на ствол поваленной сосны, свернули самокрутки и затянулись душистым самосадом, поглядывая то на дорогу, то на девушку. А Лиза тем временем о чем-то напряженно думала. Вдруг она решительно шагнула в сторону автоматчиков и сказала: — Товарищи бойцы, мне бы… до ветру надо. Девушка выжидающе смотрела на них. Смирнов с Мельниченко переглянулись, потом последний махнул рукой и сказал: — Ладно, иди. Только побыстрей. — Я быстренько! — обрадованно ответила девушка и побежала в лес. — Вот бабы какой народ! — заметил Смирнов, глядя ей вослед. — Надо же, приспичило в самый неподходящий момент!.. Когда девушка не появилась ни через пять, ни через десять минут, Мельниченко заволновался. А когда она не откликнулась на его зов, он бросился ее искать. Мельниченко обшарил тот участок леса, в котором она скрылась, но Лиза как в воду канула. — Вот и верь после этого бабам! — в сердцах выругался он, возвращаясь к своему другу. — Обманула, стерва, обвела вокруг пальца! — Не кипятись, Коля! — сказал ему Смирнов и улыбнулся. — Не мог же ты с ней идти по такому делу! — Не мог, — согласился Мельниченко. — Только от энкаведешника мне все одно попадет! Думаю, она туда подалась… Он нервно заходил взад-вперед, потом вдруг заявил: — Знаешь, что?.. Побегу-ка я туда. Может, успею перехватить по дороге… А не успею, так хоть предупрежу, чтобы не удивлялись, если увидят ее… |
|
|