"Пифия" - читать интересную книгу автора (Резник Майк)

ГЛАВА 16

Все три спутника Ада — Порт Самарканд, Порт Марракеш и Порт Маракайбо светили высоко над головой в черном ночном небе, когда Индеец вышел из машины за милю от места своего назначения.

— Ближе я просто не мог подъехать, иначе обязательно привлек бы внимание, — виновато проговорил Бруссар. — Я подожду вас здесь.

Индеец рассеянно кивнул и попытался сориентироваться. Все эти то сужающиеся, то расширяющиеся извилистые улочки выглядели совсем не так, как на карте, и Индеец чувствовал себя несколько неуютно.

У него имелся литиевый фонарик, и первым поползновением Индейца было вытащить карту и свериться с ней. Однако человеку с картой здесь нечего было делать, а фонарик выдал бы его присутствие.

Сначала он собирался подойти к дому Врифа Домо по переулкам, но оказалось, что такого пути просто нет. Следующей мыслью было пройти под землей по канализационным трубам, но плана их ему раздобыть не удалось, а бродить наудачу впотьмах без всяких указателей и ориентиров ему не хотелось. Поэтому, стараясь держаться как можно ближе к стенам зданий, он медленно двинулся по узкой кривой улочке. Ночь была невыносимо жаркой, и, хотя влажность оказалась минимальной, горячий воздух, движение и волнение заставляли Индейца потеть, и не успел он пройти и сотни ярдов, как весь взмок с головы до ног, и одежда прилипла к телу.

Он уже приближался к острому углу какого-то немыслимого здания, когда услышал голоса впереди — голоса чужаков. Индеец выглянул из-за угла, пытаясь разглядеть в непроглядной темноте машину, однако все крылось в тени.

Голоса становились все громче, и Индеец счел, что чужаков отделяет от угла не больше тридцати ярдов. Он решил спрятаться в дверном проеме, но обнаружил, что здание дверей не имеет. Индеец метнулся обратно и нырнул в углубление между двумя зданиями. Там он и скорчился, ожидая, когда компания пройдет мимо.

Пять дьяволов вышли из-за угла. У одного из них был визгливый голос, но различить их Индеец все равно не мог. Четверо дьяволов носили треугольные бляхи, которые он видел в первый день своего пребывания в Квичанче, и все пятеро были одеты в короткие накидки из тонкого металлического волокна, плотно облегающие их торсы.

Когда дьяволы поравнялись с Индейцем, между двумя из них возник спор. Все пятеро остановились, голоса их перешли в крик, они наскакивали друг на друга, размахивая руками, и не двигались с места.

Индеец, проклиная все на свете, следил за этими пятерыми. У него затекли ноги, а тело обливалось потом, однако он не рискнул шевельнуться, пока чужаки уйдут. Если бы его засекли на улице вечером, это еще полбеды, но если его обнаружат прячущимся — было бы настоящей катастрофой.

Наконец Индеец почувствовал, что больше не в держит. Он оперся на руки, наклонившись вперед, вытянул сначала одну, затем другую ногу, как бег перед стартом. Он осторожно размял ноги, а затем встал на колени.

Дьяволы еще спорили. Однако вскоре один из них сделал странный жест, значение которого Индеец так и не понял, и тут же двое из компании молча ушли в темноту, а остальные трое, продолжая разговаривать, двинулись дальше по улице.

Индеец подождал минуты три, чтобы убедиться, что компания не вздумает вернуться, затем осторожно выпрямился, высунулся из углубления, осмотрелся по сторонам и быстро свернул за угол.

Согласно карте, здесь улица поворачивала на сто шестьдесят градусов и шла почти в обратном направлении, а затем сужалась так сильно, что здания на противоположных сторонах разделяло не больше десяти футов. Следующие пятьдесят ярдов Индейцу, страдая клаустрофобией, пришлось пробираться по тротуару боком, прижимаясь спиной к стенам домов.

А затем улица снова расширилась, причем не постепенно, а как-то сразу, и Индеец подумал было, что заблудился, выйдя из похожего на узкий коридор прохода на площадь средних размеров.

Уличное освещение отсутствовало, да в нем и не было нужды: взошли все три спутника Ада. Было светло, как днем, и Индеец мысленно выругался, поскольку ему предстояло пройти почти триста ярдов по открытому месту, на котором не было ни столбов, ни урн, ни скамеек, за которыми можно было бы спрятаться. Он был единственным живым и движущимся существом.

Индейцу совсем не улыбалось идти по открытому месту, где его легко заметить. У него возникла мысль пробраться по крышам, однако все здания были разной высоты и конфигурации. Канализационные трубы тоже отпадали: даже если бы у него был план, найти люк было делом сложным, а уж тем более отыскать выход оттуда в нужном месте.

В конечном итоге он пришел в выводу, что альтернативы нет и остается только пересечь открытое пространство как можно быстрее и тише. Едва он прошел половину расстояния, как вдруг заметил, что из окна четырехэтажного дома напротив за ним наблюдает какой-то голубой дьявол.

Усилием воли подавив желание пуститься наутек, Индеец посмотрел на дьявола, помахал ему рукой и пошел дальше. Он ожидал, что сейчас же раздастся возмущенный крик, или вой сирены, или приближающиеся шаги за спиной, или… он даже и не знал, чего еще ожидать, однако ничего не случилось. Через полторы минуты он добрался до угла, свернул и оказался на улице, для разнообразия не слишком широкой, не слишком узкой.

Индеец нырнул в тень, когда из-за очередного угла вышли два голубых дьявола, и приготовился ждать, но те вошли в какое-то небольшое здание. Потом ему попались еще два дьявола, и снова ему пришлось прятаться.

Эта улица оказалась куда оживленней, чем предыдущая, впрочем, на его счастье, здесь оказалось достаточно укромных местечек, в которых можно было спрятаться. За то время, пока он добирался до своей цели, ему попалось еще четыре группы дьяволов и одинокий прохожий.

Наконец Индеец все-таки обнаружил здание, которое искал. И не смог найти дверь.

Шепотом выругавшись, Индеец двинулся в обход дома, ища вход, но сумел обнаружить лишь секцию стены, отличающуюся по цвету. Он осторожно нажал на нее — никакого результата. Он подналег посильнее — снова ничего. Тогда он отошел на несколько, футов и помахал руками, надеясь, что какой-нибудь; сенсор среагирует на его движения. Ничего.

Индеец снова обошел здание со всех сторон и все-таки вернулся обратно к той же секции, придя к выводу, что именно она является входом. Он постоял перед ним стараясь сообразить, как же работает механизм. Совершенно очевидно, что ни на движения, ни на силу о» не реагирует. Пришлось рискнуть и включить на секунду фонарь — только чтобы убедиться, что нет ни кнопок, ни звонка, ни компьютерного замка.

Тогда он оглядел тротуар, надеясь здесь найти какой-нибудь секрет. И опять его ждала неудача.

Насколько Индеец знал, Вриф Домо жил на третьем этаже. Индеец запрокинул голову и посмотрел наверх, раздумывая, сможет ли вскарабкаться по стене, и решил, что не сможет.

Он потратил еще пять минут, ломая голову над простым вопросом: как же ему все-таки войти в здание, однако так ничего и не придумал. Наконец он, измученный, прислонился к стене рядом с секцией другого цвета и едва не ввалился внутрь, когда монолитный кусок панели скользнул в сторону.

Он быстро огляделся, пока дверь за его спиной не закрылась, погрузив в кромешную тьму помещение, и успел разглядеть узкую лестницу, ведущую наверх. Индеец включил фонарик на несколько секунд, запомнил высоту ступенек, затем на ощупь принялся взбираться по лестнице, стараясь ступать бесшумно. Поднявшись на четырнадцать ступенек, он вышел на лестничную площадку, попытался рукой отыскать перила, но не смог. Ему снова пришлось на мгновение включить фонарик, и, к своему удивлению, он обнаружил, что лестница ведет только до второго этажа.

Ненавидя все эти проклятые строения инопланетян больше, чем даже Тридцать Два, Индеец попытался сообразить, что же делать в подобной ситуации. Насколько он сумел разобраться, вход в здание был только один — тот самый, с которым он так долго мучился. И существовала только единственная лестница, ведущая с первого этажа. Значит, жильцы верхних этажей, дойдя до площадки, идут дальше. Как?

Он включил фонарик и на этот раз тщательно изучил лестничную площадку. На ней было четыре двери — более привычной формы, чем вход в здание. Три из них имели какие-то обозначения, четвертая была совершенно гладкая.

Понимая, что с тем же успехом на втором этаже может быть только одна квартира и три лестницы, ведущие наверх, Индеец все-таки решил открыть дверь без обозначений. Едва он приблизился к ней, она бесшумно отъехала в сторону, открывая еще одну узкую лестницу. Индеец пошел дальше, не выключая фонарика. В конце концов если кто-нибудь будет спускаться ему навстречу, то его все равно заметят независимо от того, включен фонарик или нет.

Его несколько раздосадовало, хоть и не удивило, что ему пришлось подняться на целых тридцать одну ступеньку до следующей площадки. Там он снова увидел четыре маркированных двери и одну без обозначений.

Индеец вытащил карту и внимательно рассмотрел в свете фонарика символы, которые Бруссар нарисовал на обороте.

Символ в виде капельки обозначал, что здесь живет группа молодых дьяволов, которые уже достаточно взрослые, чтобы жить отдельно от родителей, но связаны друг с другом социальными традициями, совершенно непонятными человеческой логике. Этот знак исключал дверь слева: Вриф Домо был зрелым дьяволом средних лет, уважаемым и работающим в правительстве.

Индеец осветил еще одну дверь, на которой оказалось семь неизвестных ему символов и еще один, тот самый, который нарисовал ему Бруссар. Этот знак походил на сломанный кинжал или странно изогнутую трость. Бруссар не объяснил Индейцу значения этого символа, но сказал, что это наиболее распространенный знак, а источники его возникновения настолько таинственны, что вдаваться в них даже и не стоит. Но самое главное: данный символ никак не мог находиться на двери, которая ему была нужна.

Таким образом, оставалось две двери справа. На обеих были знаки в виде полумесяца, о которых Бруссар говорил, что они обозначают правительственного чиновника. Индеец едва удержался, чтобы не выругаться. Два дьявола из правительства! Как же ему теперь узнать, где тот, который ему нужен? Они и выглядят одинаково, голоса у них одинаковые, одежда тоже… если он допустит ошибку, то потеряет так много времени, что Свистун наверняка его обойдет, да так, что его потом и не догнать.

Думай, краснокожий, мысленно приказал он себе, думай!

Он внимательно изучил обе двери, пытаясь обнаружить еще какой-нибудь символ, который, как говорил Бруссар, может быть на двери Врифа Домо. Но сколько ни старался, никакого результата.

Ну хорошо, решил он, надо попытаться подойти с другого конца.

Бруссар нарисовал ему одиннадцать символов, которые никак не должны были находиться на двери Врифа Домо. Ни одного из них он и не нашел на второй двери справа.

Он повернул луч в сторону крайней правой двери, внимательно изучая символы, и тут Индеец заметил неправильную трапецию, которая обозначала принадлежность владельца к военным кругам. Оба дьявола работали на правительство, но Вриф Домо был гражданским служащим.

Индеец внимательно посмотрел на вторую дверь справа, на дверь обиталища Врифа Домо. Он приготовился потратить несколько часов, чтобы вскрыть электронный замок, но, к своему удивлению, вместо него обнаружил лишь большую замочную скважину, такую большую, что запросто мог просунуть в нее указательный палец. Ему потребовалось всего тридцать секунд, чтобы поднять щеколду и открыть дверь, и он оказался в квартире Врифа Домо. Индеец прикрыл за собой дверь и замер, прислушиваясь к малейшим шорохам, которые могли бы означать, что ее обитатель не спит.

Индеец почти минуту простоял неподвижно. Свет лун лился в единственное окно, и вскоре его правый глаз привык к полутьме. Индеец не хотел снимать повязки со своего искусственного глаза, не хотел, чтобы Тридцать Два догадался, что он делает. Однако сейчас куда важнее было иметь восприятие глубины, поэтому Индеец все-таки снял повязку и спрятал ее в карман.

Он сделал шаг вперед, потом еще один, пытаясь отыскать то, что ему нужно. Он внимательно оглядел все предметы обстановки: и те, которые служили утилитарным целям, и те, назначение которых ему было совершенно непонятно. Однако в результате своих поисков он не нашел ничего.

Из комнаты вели еще три двери — кроме той, через которую он вошел. Запах тухлого мяса доносился из-за двери справа, и Индеец предположил, что это скорее всего кухня. Он быстро подошел к этой двери, хотел было осветить комнату фонариком, но передумал: его глаза не сразу привыкнут к темноте, когда придется вернуться в неосвещенное помещение.

Он вошел в кухню и остановился, оглядываясь по сторонам. Она была маленькая, заполненная разными приспособлениями, о назначении которых Индеец представления не имел. Кусок мяса лежал на низеньком столе, который возвышался над полом не более чем на восемнадцать дюймов. Стулья стояли, странным образом повернутые сиденьями к стенам, на полу в углу высилась кучка специй, рядом в стену была вмонтирована обычная раковина с семью кранами; ничего, что хотя бы отдаленно напоминало плиту и холодильник. На одной из стен висела восьмиугольная таблица, на которой были изображены какие-то непонятные символы. Несколько секунд Индеец изучал ее, стараясь определить: календарь эта, просто рецепт любимого блюда или что-нибудь еще.

Наконец Индеец вернулся в комнату, с которой начал. Перед ним было еще две двери, и ему предстояло решить: которая из них ведет в спальню Врифа Домо. Он постоял с минуту, размышляя, а затем вдруг услышал звук льющейся воды. Не раздумывая, Индеец шагнул в левую дверь и замер в кромешной темноте.

Хотел он того или нет, а здесь ему волей-неволей пришлось воспользоваться фонариком, поскольку окон в комнате не было, а свет из двери сюда практически не проникал. Теперь он мог совершенно свободно оглядеться, но прежде чем приступить к делу, он вытащил из кармана повязку и снова водрузил ее на глаз. Ему совсем не хотелось, чтобы Тридцать Два наблюдал за его действиями здесь.

Стены украшали панели из прекрасного местного дерева, которое отливало золотистыми и коричневыми тонами, подчеркивая оригинальную резьбу. Пол был покрыт огромным ковром ручной работы; сначала Индейцу показалось, будто сделан он из тонких металлических нитей, но это оказался искусно сплетенный шелк. В воздухе витал запах каких-то химикалиев. В помещении находились четыре расписных керамических емкости с золотыми дренажными трубами, которые уходили в стену. Индеец представления не имел, какая из них служит раковиной, какая — унитазом, а какая — ванной; для четвертой он и вовсе не мог придумать объяснения. Однако что было несомненно — это то, что ой попал в ванную комнату голубого дьявола. В стене было шесть кранов или что-то в этом роде, но ни один из них, насколько Индеец мог понять, не имел функционального назначения. Все они отливали металлическим блеском и были, казалось, хромированы, но, присмотревшись, Индеец решил, что это какой-то сплав, похожий на олово.

Ну, ребята, вы, как видно, к своему омовению относитесь серьезно, с насмешкой подумал Индеец. У стены были расставлены фарфоровые ящички, и, зажав в зубах фонарик, Индеец принялся открывать их один за другим.

То, что он искал, оказалось в третьем: большой треугольник, такой, как почти у всех дьяволов на улицах города.

Он вытащил из кармана маленький пузырек, которым снабдил его Бруссар, открыл его и, используя чистую тряпочку, прихваченную именно для этой цели, нанес раствор на треугольник. Он подождал некоторое время, пока вещество высохло, затем положил треугольник обратно в ящичек, закрыл остальные два, подошел к двери и выключил фонарик.

Он подождал почти полных две минуты, прежде чем глаза привыкли к слабому лунному свету, лившемуся из окна. Потом, испытывая огромное облегчение от того, что ему не пришлось входить в спальню, где находился голубой дьявол, Индеец на цыпочках пробрался обратно к входной двери. Выйти на лестничную клетку и снова запереть массивный замок не стоило большого труда. Он легко нашел обратную дорогу на первый этаж и уже минутой позже оказался на улице, торопливо перебегая от тени к тени, прижимаясь к стенам, когда приходилось миновать широкие участки, и осторожно проскальзывая между домами, когда улочка сужалась до метровой ширины.

Бруссар ждал его, и Индеец нырнул в машину с чувством огромного облегчения.

— Ну как, удалось? — спросил Бруссар.

— Угу, — буркнул Индеец. — Будем надеяться, что да.

— Все будет в порядке, — уверенно сказал Бруссар. — В этом растворе частицы изотопа урана, они теперь попали на его треугольник. Доза радиации мала, никакого вреда она дьяволу не принесет, но с нашим оборудованием мы точно будем знать, куда он пошел. — Он помолчал. — Мы просто подождем, когда он в следующий раз отправится за грузом продовольствия в космопорт, а потом проследим за ним, и он выведет нас на Пифию.

— Очень обнадеживающе звучит, — хмыкнул Индеец. — А теперь давай сматываться отсюда.

— Ладно, — ответил Бруссар, нажимая педаль акселератора и пуская машину с бешеной скоростью по кривой улочке.

— Эй, парень, полегче, — одернул его Индеец, — я не для того рисковал жизнью у дьявола, чтобы погибнуть в автокатастрофе.

— Извините, сэр, — откликнулся Бруссар, несколько сбрасывая скорость. — Я, кажется, немного увлекся, — Он помолчал. — А у вас, должно быть, в крови один адреналин сейчас.

— Это только первый шаг. Следующий может оказаться куда сложнее.

— Следить за голубым дьяволом? Никаких проблем, сэр.

— Проблемы начнутся, когда мы выследим его, — сказал Индеец, и чувство триумфа и радости от сделанного дела улетучилось, когда он представил себе, что его ожидает при встрече с Пифией. Все эти фокусы, вроде сегодняшнего, ее не одурачат. Настало время как следует поразмыслить о том, каким образом ему добраться до этой женщины и как выполнить задание.

А затем, когда он наконец расслабился и дал своим мускулам немного отдохнуть, прежняя жажда деятельности снова заговорила в нем — а вместе с ней стал зарождаться и план следующего шага.