"От любви не спрячешься" - читать интересную книгу автора (Гибсон Рейчел)Глава 16- Поздравляю с Рождеством! Клер крепко обняла Леонарда и через плечо старого друга посмотрела на Себастьяна. Тот стоял в нескольких футах от отца в черных шерстяных брюках и свитере карамельного цвета - почти таком же светлом, как его коротко остриженные волосы. В зеленых глазах таился лишь намек на улыбку. Но и этого намека оказалось вполне достаточно, чтобы в памяти Клер с кристальной ясностью всплыли события прошедшей ночи. Чтобы скрыть румянец, ей пришлось немедленно отвернуться. - Меня очень порадовала литография, - признался Леонард, как только Клер выпустила его из объятий. - Себастьян сказал, что это ты помогла ее выбрать. Клер постаралась сосредоточиться на разговоре и не обращать внимания на собственные ощущения. Но в животе снова разверзлась опасная пропасть. - Рада, что тебе понравилось. Несколько месяцев назад они втроем - Леонард, Джойс и Клер - заключили договор об отказе от подарков. А сэкономленные деньги решили жертвовать Армии спасения - А еще он подарил мне твою книгу. Но об этом тебе, конечно, известно. - Известно. Как и о том, что ты непременно поставишь ее на камин рядом с остальными. Клер повернулась к Себастьяну и протянула руку, умело, прячась за маской невозмутимой любезности, которая так часто выручала ее в трудную минуту. - С Рождеством. Вон- младший сжал ее ладонь и улыбнулся тепло и открыто. Всю ночь и немалую часть утра он ласкал ее вот этими сильными теплыми руками. После первого раунда на диване последовал небольшой перерыв, во время которого была с жадностью поглощена доставленная на дом пицца. А затем участники событий проследовали в спальню, где и продолжили церемонию. Закончилось все около половины третьего ночи совместным принятием водных процедур. - Счастливого и веселого тебе Рождества, Клер. - Большой палец слегка погладил руку, а голос дал понять, что ее тайные мысли разгаданы. Клер с трудом удержалась, чтобы не поправить волосы или не коснуться выреза черной атласной блузки. В этом году она не приготовила к празднику нового наряда. Надела длинную, до середины икры, красную бархатную юбку и пояс с бахромой, который всегда надевала на Рождество в комплекте с высокими кожаными сапогами. Ничего способного привлечь особое внимание. Во всяком случае, так она сама себе сказала, хотя прекрасно сознавала собственный шарм. - Что будут пить джентльмены? - решался голос Джойс. Себастьян выпустил руку Клер и повернулся к хозяйке дома. Они с Лео выбрали «Гленливет» со льдом. Джойс, заметив, что виски - лучший выбор решила составить им компанию. Клер предпочла вино. Поговорив с полчасика о погоде и последних событиях в мире, общество перешло в парадную столовую. Традиционный праздничный обед в доме Уингейтов происходил, а украшенным веточками падуба и конусообразными свечами столом. Ветчина, заливная рыба, картофель «айдахо», сладкий печеный картофель, зеленая фасоль с орешками кешью и эстрагоном - Рождество действительно обещало быть веселым. Рядом с каждой тарелкой стоял прапрабабушкин хрустальный бокал, наполненный римским пуншем. Как старший из мужчин, Леонард занял место во главе стола. Себастьян сел справа от отца, а Джойс - слева. Строго соблюдая этикет, миссис Уингейт настояла, чтобы Клер устроилась рядом с Себастьяном. Она считала, что две дамы ни в коем случае не должны сидеть бок о бок. В обычной жизни никаких проблем бы не возникло. Больше того, Клер постаралась бы затеять оживленную беседу. Однако сегодня она никак не могла придумать, что сказать человеку, который ночью подарил ей три оргазма. Терялась она и перед Лео: в ее глазах садовник воплощал образ отца. Клер почему-то казалось, что на ее лбу огромными неоновыми буквами начертано: «Ночь безумного сладострастного секса» - и если вдруг она сделает или скажет что-нибудь небезупречное, все сразу обратят внимание на вывеску. Свободный, без каких-либо обязательств секс оказался совершенно новым для Клер переживанием. Все случилось неожиданно, даже без приятного совместного обеда и похода в кино. Не то чтобы Клер испытывала смущение - во всяком случае, не до такой степени, как следовало бы, учитывая оральный аспект совместного пребывания в душе, - просто она не могла решить, что следует говорить и делать. Одним словом, чувствовала себя одновременно и выбитой из колеи, и сбитой с толку. Слава Богу, никто этого, кажется, не замечал. Себастьян тем временем откровенно наслаждался приятным ветром и вкусной едой. Он свободно откинулся на спинку стула и не ленился очаровывать хозяйку милыми историями о многочисленных путешествиях, равно как и умными вопросами о разнообразной плодотворной деятельности различный клубов и благотворительных организаций. Он-то, разумеется, привык к спонтанному сексу. Его раскованность и самообладание даже вызывали у Клер некоторое раздражение. Было бы куда приятнее, окажись партнер столь же растерянным, как и она сама. - Уже несколько лет пытаюсь уговорить Кларесту вступить в клуб «Леди Ле Буа», - проникновенно призналась, Джойс и пригубила «Гленливет». - В этом году с помощью различных бенефисов нам удалось собрать весьма солидную сумму пожертвований - тринадцать тысяч долларов. Особенно порадовало выступление Гэлвина Армстронга с оркестром на благотворительном концерту в зале «Гроув». Уверена: если бы Клер хоть раз пришла на наш вечер, непременно получила бы колоссальное удовольствие. Гэлвин Армстронг был более востребован чем Лоренс Уэлк, а потому Клер поспешила сменить тему разговора: иначе того и гляди окажешься вовлеченной в организацию следующего бенефиса. - А Себастьян ел обезьянье мясо. Леонард и Джойс дружно повернулись к Себастьяну. А тот недоуменно уставился на Клер и застыл с вилкой в руке. - И лошадиное тоже, - добавила она для пущей убедительности. - Это правда, сын? - О! - Джойс поставила бокал на стол. - Не думаю, что смогла бы так жестоко обойтись с лошадью. В детстве у меня была маленькая лошадка - пони. Ее звали Леди Цок-Цок. Себастьян медленно повернулся и взглянул на хозяйку. - Видите ли, за мою долгую жизнь мне пришлось много чего попробовать. Что-то оказалось вкусным, что-то - не слишком. - Гость улыбнулся и перевел взгляд на Клер. - Но кое-что я был бы не прочь пробовать снова и снова. Клер внезапно вспомнилось, как ночью он нежно обдувал ее пупок легчайшими, словно перышки, поцелуями. - Думаю, тебе это понравится, - выдохнул он, медленно пробираясь на юг. - А меня научила одна французская мадам в Коста-Рике. Да, ей действительно понравилось. Даже очень. - Но сейчас я с удовольствием отведаю рождественскую ветчину. - Себастьян восхищенно, с театральным энтузиазмом оглядел стол. А в это самое время под скатертью положил руку на бедро Клер. - Все так чудесно, миссис Уингейт. Клер почувствовала, как ее юбка медленно поднимается, и искоса взглянула на соседа. - Зови меня просто Джойс. - Благодарю за сегодняшний ветер, Джойс, - любезно, словно мальчик с рекламной картинки, произнес Себастьян, в то время как пальцы его продолжали настырно собирать юбку в гармошку. Колготки Клер не надела, а прикосновения к незащищенной коже допустить не могла. Поэтому она поспешила убрать руку Себастьяна со своего бедра. - Я получила рождественскую открытку от сестры твоего отца, - сообщила Джойс, глядя на дочь. - Как поживает Элинор? - Клер опустила ложку в пунш. Поднесла ко рту густой крепкий сироп и в этот момент почувствовала, что юбка снова взлетела вверх, а рука соседа расположилась на ее голом бедре. Теплое прикосновение оказалось настолько неожиданным, что она вздрогнула и даже слегка подпрыгнула на месте. - С тобой все в порядке? - невозмутимо поинтересовался Себастьян таким тоном, словно спрашивал о погоде. Клер изобразила некое бледное подобие улыбки: - Да, все прекрасно. Ничего не подозревавшая Джойс продолжала рассказывать: - Насколько я поняла, Элинор наконец-то пришла к религии. - Самое время. - Клер положила ладонь на руку Себастьяна, однако хулиган лишь крепче сжал ее ногу. Делать было нечего; не привлекать же внимание к происходящим под столом событиям. - Элинор всегда была непростым человеком, - заметила Джойс. - Нередко вызывала у окружающих чувство неловкости. Впрочем, ничего удивительного: для непредсказуемой семьи мистера Уингейта подобный характер вполне в порядке вещей. - А сколько Элинор лет? - поинтересовался Себастьян. Вопрос прозвучал с вежливым интересом, в то время как рука забралась еще выше. Волнующее ощущение близости живо напомнило Клер о прошедшей ночи. О постели, о душе. Ну и разумеется, о старинном диване. Внезапно ей стало жарко. - Если не ошибаюсь, не так давно исполнилось семьдесят восемь. - Джойс замолчала и принялась сосредоточенно накалывать на вилку, оставшуюся в тарелке фасоль. - Она была замужем восемь раз. И восемь раз разводилась. - С меня хватило и одной попытки, - покачав головой, вставил Леонард. - Но некоторых опыт ничему не учит. - Что правда, то правда, - согласилась Джойс. - Мой двоюродный прадедушка даже был ранен во время семейной ссоры. - - И куда же его ранили? - Пальцы Себастьяна скользнули на трусики. Взгляд Клер слегка затуманился, и она начала медленно таять. - В левую ягодицу. Дело в том, что проказник убегал со спущенными штанами. Себастьян засмеялся, а пальцы воровато поползли дальше и оказались у Клер между ног. Клер сжала бедра и с трудом подавила стон. К счастью, разговор успешно развивался и без ее участия. Вот Леонард сделал какое-то очередное замечание. Джойс что-то ответила. Себастьян оттянул эластичную кромку и что-то спросил… - Не так ли, Клер? - обратилась Джойс к дочери. Клер посмотрела на мать: - Да-да, именно так. Конечно! Она сбросила руку Себастьяна и встала, тщательно поправив юбку. - Десерт подавать? - Я, пожалуй, пока воздержусь. - Джойс положила на стол белоснежную, туго накрахмаленную салфетку. - А ты, Лео? - спросила Клер, убирая со стола свой прибор. - Нет-нет, спасибо. Дай с полчасика отдохнуть. - Можно забрать твою тарелку, Себастьян? Гость поднялся. - Я помогу. - Спасибо, не надо. - Если он пойдет следом, то на кухне непременно закончит то, что начал за столом, а точнее, под столом. - Лучше посиди здесь и пообщайся с мамой и Леонардом. - После солидного ужина следует слегка размяться, - настаивай Вон-младший. Джойс отдала ему свою тарелку. - Думаю, тебе стоит показать Себастьяну дом. - О, ему наверняка совсем не инте… - Посмотрю с огромным удовольствие! - Злодей даже не дал ей договорить. Они вместе отправились на кухню и поставили грязную посуду в раковину. Себастьян прислонился бедром к мойке и провел ладонью по голой руке Клер. - С той самой минуты, как зашел сегодня в дом, мучительно пытаюсь решить одну исключительно важную проблему: имеется ли под этой блузкой хотя бы самый маленький лифчик? По-моему, ответ будет отрицательным. Клер опустила взгляд на две отчетливые вершинки, откровенно приподнявшие черный шелк. - Мне холодно. - Ну да. Я так и подумал. - Он провел костяшками пальцев по ее левой груди. Губы Клер сами собой открылись, и он» нервно вздохнула. - Но на самом-то деле ты возбуждена. Она прикусила губу и покачала головой. Однако оба знали, что догадка Себастьяна справедлива. Он нехотя опустил руку. - Что ж, показывай ваш королевский дворец. Клер повернулась на каблуках черных сапог и вышла из кухни, предоставив гостю идти следом. Лучше бы Себастьян воздержался и не распускал руки. В доме Джойс ласки совсем неуместны. Но другая, новая, недавно открывшаяся часть Клер, не раздумывая, стремилась к радостями мечтала о дерзких прикосновениях. Она доказала гостю небольшую комнату, служившую кабинетом Джойс, парадную гостиную и библиотеку. Себастьян вел себя сдержанно, вполне прилично. Удивительно, но неожиданная скромность выбивала Клер из колеи не меньше, чем приставания. - В детстве я провела здесь уйму времени. - Клер кивнула на разноцветные ряда книг в солидных переплетах: они занимали все стены от пола и до потолка. Комнату украшали стариннее кожаные кресла и несколько ламп от Тиффани. - Как же, помню. - Себастьян прошел вдоль застекленных шкафов красного дерева. - А где же твои книги? - О, мои книги издаются в бумажных обложках. Он быстро оглянулся: - И что?… - Мама не считает их достойными соседства с дорогими изданиями. - Неужели? Но это, же смешно! Ты ее дочь, ее семья. А потому для нее ты куда важнее унылых русских классиков в неуклюжих переводах и давно почивших англоязычных поэтов. Миссис Уингейт должна с восторгом и гордостью поставить романы любимого ребенка на самое почетное место! Откровенно говоря, Клер тоже так считала. Ну, пусть и не самое почетное, но приличное место на полке в доме матери она заслужила. Слова Себастьяна разбудили в ней старательно запрятанные, не слишком приятные и не слишком желанные чувства. - Спасибо. - За что? Знает ли она, как трудно опубликовать книгу? Да, вот в этом искреннем интересе весь Себастьян Вон. И все же она не должна испытывать к нему ничего, кроме легкой симпатии и огромного физического влечения. - Скорее всего, она этого не представляет. Но даже если бы и знала, все равно ничего бы не изменилось. То, что сделано Кларестой, по определению не может оказаться ни хорошим, ни достойным, ни тем более совершенным. Мама не собирается менять свои взгляды, так что мне поневоле приходится приспосабливаться. Теперь у меня уже давно не возникает желания разбиться вдребезги, чтобы заработать похвалу или, напротив, намеренно вызвать недовольство. - Ну конечно! - Себастьян рассмеялся. - Теперь ты предпочитаешь невинно переключить внимание общества на меня. Клер улыбнулась. - Не стану отрицать. Но ведь и ты заслужил порцию осуждения за то, что поедал бедного мистера Банана. - Она кивнула в сторону двери: - Пойдем наверх. Клер начала подниматься по винтовой лестнице. Себастьян шел следом, не отставая ни на шаг. Она показала три комнаты для гостей, спальню матери и, наконец, детскую, в которой выросла сама. В небольшой светлой комнатке до сих пор стояли старинная деревянная кровать с огромными ананасами на столбиках, шкаф, туалетный столик и комод с пятью ящиками. Поменяли здесь лишь покрывало. - Прекрасно помню эту спальню Белоснежки, - произнес Себастьян, входя. - Или Барби? Ведь раньше здесь все было розовым. - Да. Он повернулся и попросил: - Закрой дверь. - Зачем? - Чтобы твоя мама не смогла увидеть, что я буду делать с ее дочкой. - Но здесь нельзя ничего делать! - Говоришь так, словно действительно веришь своим словам. - Он подошел к двери и сам ее захлопнул. - Почти веришь. - Себастьян вернулся, провел ладонями по рукам, плачам, шее Клер и поцеловал ее. Затем, не давая ей времени опомниться, он расстегнул блузку и сдвинул ее на талию. Клер отпрянула и прикрыла руками обнаженную грудь. - А если кто-нибудь войдет? - Никто не войдет. - Взяв Клер за запястья, Себастьян убрал ее ладони от груди и положил их к себе на плечи. - Соски, как камешки. Трусики влажные. Все свидетельствует о том, что мы мечтаем об одном и о том же. - Он завладел ее грудью и провел большими пальцами по твердым вершинкам. - Весь вечер думал об этой минуте. Пока Джойс разглагольствовала о благотворительных акциях, я пытался понять, будет ли замечено, если я исчезну под столом. Уж очень мне хотелось поцеловать тебя между ног. А еще я все время гадал, так же ли ты возбуждена, как я. Потом все-таки залез к тебе в трусики и понял, что должен любым способом оказаться внутри, причем как можно скорее. - Он поцеловал ее в шею. В ответ Клер запустила ладони ему под свитер и футболку. - А мне казалось, что после вчерашней ночи ты больше не захочешь близости, - призналась она и опустила руку к пуговице на брюках. - Думала, ты стряхнул напряжение и освободился от вожделения. - Я недооценил тебя. Ныне же предсказываю, что это произойдет по крайне мере еще один раз. Он схватил ее за ноги и поднял на себя. Клер обвила ногами его бедра так, что оказалась возле нетерпеливого орудия любви. Себастьян понес ее к тяжелому дубовому комоду. - Расскажи, насколько сильно твое желание. - Он посадил ее на комод и задрал юбку выше талии. - Настолько, что я даже позволяю раздеть себя, когда внизу сидит мама. Он раздвинул ее ноги и дотронулся до трусиков. - Ходить по дому, зная, что ты истекаешь соком, просто убийственно. Клер расстегнула молнию на его брюках и залезла под шорты. В ладони стремительно бился пульс. Она слегка сжала руку. - Ты уже совсем твердый. - Надеюсь доставить тебе радость. - Что ж, желаю удачи. Себастьян не стал стаскивать тройки, а просто оттянул в сторону тонкую эластичную полоску. А потом стремительно проник внутрь - толстый, длинный, огромный, жаркий. Клер сжала ногами твердые ягодицы, подталкивая его еще глубже, еще дальше. Напрягла мышцы и изо всех сил сдавила горячую требовательную плоть. Он нежно, благодарно поцеловал ее и начал двигаться, то слегка отстраняясь, то вновь углубляясь. - Да, ты действительно так хороша, как мне запомнилось, - прошептал он возле ее губ. - Скользкая, теплая, крепкая… Клер откинула голову, и он прикоснулся губами к ее шее, чуть ниже уха. - Как я хочу тебя! Мечтаю поцеловать все прекрасные уголки, которые узнал ночью! - Себастьян потерся об нее бедрами и тихо хрипло застонал. Отстранился, а потом с силой двинулся в наступление. Если бы в ящиках комода что-нибудь лежало, шум и гром наверняка донеслись бы до первого этажа. К счастью, почтенный патриарх оказался пуст, так что комнату наполняли лишь звуки тяжелого дыхания и слабые стоны. Себастьян упорно внедрялся, раскачивая влажные стенки узкого длинного тоннеля. Первая волна оргазма не заставила себя долго ждать - налетела стремительно и обдала Клер почти нестерпимым жаром. Сбила дыхание и едва не лишила разума. Потом немного откатил ась и начала подступать снова. - О Господи! - На вершине немыслимого удовольствия она ощутила, как освободился в недрах ее тела возлюбленный. Он застонал, словно раненый зверь, слегка покачнулся и, чтобы не упасть, еще крепче сжал ее бедра. - Боже всемогущий! - взмолился он яростным шепотом. Когда, наконец, буря утихла, Клер опустила одну ногу. Себастьян отчаянно пытался выровнять дыхание. Ни разу в жизни ей не доводилось испытывать ничего подобного. Едва обретя способность говорить, она заглянула в темно-зеленые глаза: - Поразительно. - Мне тоже так показалось. Клер несколько раз моргнула, словно привыкая к новой реальности. - Кажется, я познаю многократный оргазм. - У меня сложилось такое же впечатление. - Впервые в жизни. Уголок губ поднялся в нежной улыбке. - С веселым Рождеством тебя, Клер Уингейт. Через несколько дней после Рождества Клер встретилась с подругами в мексиканском ресторане. Это было любимое местечко небольшой дружной компании - уютное, тихое, с прекрасной кухней и милыми красивыми официантами. Над огромным блюдом с закусками четыре автора горячо обсуждали старые и новые книги, удачные и неудачные сюжеты. У Люси приближался срок сдачи работ. У Клер тоже. Адель только что закончила роман. Книги Мэдди выходили не с такой упрямой периодичностью как произведения ее коллег, работающих в более легких жанрах, а потому она могла позволить себе несколько месяцев отдыха: после окончания основанного на реальных событиях криминального романа требовалось привести в порядок и мозги, и нервы. Правда, лишь настолько, насколько порядок соответствовал характеру слегка взбалмошной Мэдди, подумала Клер. Подруги, как всегда, болтали и смеялись. Делились дольками, ломтиками, а порою и кусками собственных жизней. Дуайн продолжал терзать Адель, время от времени оставляя на пороге возмущенной леди всякий хлам. Люси всерьез размышляла, не пора ли завести ребенка. Мэдди совсем недавно купила летний дом в небольшом городке Трули, расположенном в сотне миль к северу от Бойсе. Но вот Клер свои отношения с Себастьяном решила утаить от подруг. Прежде всего, конечно, потому, что никаких отношений на самом деле и не было - был всего лишь секс. А она предпочитала не рассказывать об этой стороне своей жизни. В отличие от Мэдди - когда той было о чем поведать. А если честно, события и ощущения казались еще настолько новыми, что Клер и сама толком знала, как к ним относиться. Себастьян уехал из города на следующий день после Рождества, однако трижды он явился к ней домой и устроил очередное чувственное пиршество. До сих пор Клер не приходилось встречать мужчину, до такой степени неравнодушного к физической близости. Впрочем, нет. Не так. Неравнодушных мужчин встречать ей приходилось, хотя и давно; но вот в умении доставить женщине радость с Себастьяном не мог сравниться никто. Вон сообщал: я хочу сделать то-то и то-то. А потом это превосходило все самые смелые ее ожидания. Вернувшись, домой после ленча с подругами, Клер обнаружила на автоответчике сообщение. - Привет. - Снимая пальто, она слушала спокойный и мягкий голос Себастьяна. - Мне предстоит отправиться на крупное новогоднее сборище здесь, в Сиэтле. Пропустить никак нельзя. Вот я и подумал: может быть, если у тебя нет конкретных планов на вечер тридцать первого, ты составишь мне компанию? Позвони: Жду. Новогодняя ночь? В Сиэтле? Он с ума сошел? Клер достала банку диетической колы и позвонила, намереваясь задать именно этот вопрос. - Всего-навсего час лету, - невозмутимо ответил ей Себастьян. - Ты свободна? Будь Себастьян ее парнем, можно было бы, конечно, разыграть спектакль. Например, притвориться, что у нее уже есть планы, но она готова все отменить ради встречи с единственным и незаменимым. - Я оплачу билет, - тут же пообещал он. - Это обойдется недешево. - Клер взяла банку колы и поднялась наверх, в кабинет. Признайся на этот раз, в чем заключается тайный мотив? - Мечтаю провести время с прекрасной женщиной. Несколько дней назад он впервые назвал ее красивой, прекрасной. Слова прозвучали как гром средь ясного неба, поразив ту нежную часть ее души, которая до сих пор сохранила впечатления и воспоминания детства. Они напомнили о чувствах маленькой девочки, не отстававшей от Себастьяна ни на шаг. Но сейчас Клер просто не знала, как отнестись к комплименту. Такие слова мужчина мог сказать только своей девушке, и Клер ясно понимала, что не должна позволить случайному намеку на отношения разрушить надежную оборонительную стену, старательно возведенную ею, чтобы защитить сердце от нового удара. А потому она решила вообще об этом не думать. - Только не говори, что в Сиэтле нет женщин, которых ты мог бы пригласить на новогодний прием. Она ожидала, что почувствует первый укол ревности. Сверлящую боль в сердце. Однако ничего подобного не произошло, и Клер даже улыбнулась от радости. Да, Себастьян нравится ей, как может нравиться добрый веселый приятель. Женщина не способна ревновать мужчину, который так и не стал ее парнем. Тем более если он живет в другом штате. - Есть, конечно. Но с ними не так интересно, как с тобой. Они не настолько забавны. - Хочешь сказать, что они не лягут в постель с первого же приглашения? - О, разумеется, лягут! Какие могут быть сомнения? - Телефонная линия донесла беззаботный смех Себастьяна. - Но раз уж ты об этом вспомнила, то захвати, пожалуйста, что-нибудь сексуальное. Полагаю, нам придется несколько раз заняться любовью, чтобы снять напряжение. Заняться любовью? Да, то, чем они занимались, не подходило под определение любви. Они занимались сексом. Сладострастным, необузданным, невероятно приятным. Но секс не любовь. Это переживание физического свойства. Землетрясение, при котором сердце разрывается на части, - вот что такое любовь. Она-то отлично понимала разницу. - Что-нибудь типа рвотного корня? - Лучше что-нибудь типа сексотерапии. Думаю, пойдет на пользу. Мне уж точно. Да, слышать такие слова было приятно. После нескольких лет, проведенных без мысли о собственной физической привлекательности, нетерпеливое, жадное вожделение Себастьяна увлекало и захватывало. А в данный период жизни этот самый сладострастный, необузданный, невероятно приятный секс казался Клер даже лучше любви. Когда-нибудь в будущем она снова сделает попытку встретить родственную душу. Постарается отыскать того единственного в мире человека, рядом с которым захочется провести всю жизнь. Попробует найти надежного мужа, создать семью и завести детей. Клер так хотелось жить «долго и счастливо» рядом с нежным и верным другом. Стремление к вечным ценностям текло по ее жилам вместе с кровью, но сейчас вполне можно было мило развлечься, хорошо провести время с симпатичным и привлекательным парнем вроде Себастьяна. Вот только ни за что на свете нельзя путать его с «нежным и верным другом». - Хорошо, - согласилась Клер. - Но учти, когда я приеду, придется пройтись магазинам и купить что-нибудь соответствующее случаю. Не испугаешься? Себастьян долга молчал. Наконец в трубке раздался вздох: - Боюсь, после такой травмы мне потребуется дополнительная терапия. Клер рассмеялась и принялась перебирать в уме магазины. Кроме постоянного списка, включающего такие фирмы, как «Нордстром», «Миманс» и «Сакс», вспомнились еще «Клуб Монако», «БиСиБиДжи» и «Би-Би». Ну что же, ей предстоит отличная экскурсия. Прогулка по магазинам города Сиэтла плюс сексуальные упражнения. Всего несколько месяцев назад жизнь казалась Клер черной дырой. Но зато новый год начинается интересно, можно, даже сказать, увлекательно. |
|
|