"Нельзя идти за горизонт" - читать интересную книгу автора (Ильин Владимир)

Глава 6

Когда спрятанная в стене дверь гостеприимно распахнулась, Гарс невольно попятился. Трагедия, постигшая его после ухода за Горизонт вместе с земляками, навсегда отшибла тупую уверенность в том, что вылазки в неизвестность могут иметь благополучный конец. И теперь у него мелькнула мысль: а что, если обратного хода здесь тоже не будет? Может быть, лучше подготовиться как следует, запастись всякими полезными средствами и вернуться сюда в другой раз?

Но дверь ждать его явно не собиралась. Через две секунды створки стали смыкаться, закрывая проход. И тогда он испугался другого — что в другой раз код Прегона не подействует.

За дверью оказалась кромешная тьма, но, когда створки за спиной Гарса окончательно сомкнулись, над головой вспыхнул бледный свет, и стало понятно, что это нечто вроде лифта. Глухой параллелепипед без окон и дверей, но с кнопочной панелью на противоположной стене.

Кнопок было много, и каждая из них имела условное обозначение в виде аббревиатур и целых слов. Здесь имелись таинственные «Свет» и «Мрак», явно зашифрованные «Глыба» и «Дуршлаг», непроизносимые сокращения типа «ЩЖПК» и «АУЭЕ». Не хватало только «Ада» и «Рая» да еще «Входа» и «Выхода».

Куда же отправиться?

Чувствуя, как под ложечкой начинает неуклюже ворочаться угловатый страх, Гарс нажал кнопку с надписью латинскими буквами «Obser.» — он исходил из предположения, что за этим сокращением скрывается «обсерватория».

Пол под ногами вздрогнул, и «лифт» беззвучно устремился в недра здания. Только, в отличие от своих обычных собратьев, он передвигался не только вниз и вверх, а по более сложному маршруту. Он двигался и вертикально, и горизонтально, он совершал головокружительные повороты под прямым углом, а иногда складывалось впечатление, что он движется по спирали, и от этого начинала кружиться голова. Поездка смахивала на катание на «американских горках». Чтобы выдержать ее, надо было обладать хорошо развитым вестибулярным аппаратом и чувством равновесия. Впрочем, упасть пассажиру здесь не позволяли. Едва «лифт» тронулся, из его стен выползли призрачные голубоватые отростки, напоминающие щупальца огромного спрута-людоеда, и мягко, но властно обвили тело Гарса, на мгновение утратившего дар речи. Зато инерция и рывки перестали ощущаться. Видимо, это было силовое поле, выполняющее функцию амортизатора, чтобы обеспечить если не комфорт, то, по крайней мере, безопасность пассажиров этого странного транспортного средства.

Гарс не знал, сколько времени заняла поездка. Часы были на руке, но он не мог пошевелить конечностями Все же ему показалось, что «катается» он слишком долго. Одно из двух: либо путь в таинственный «Obser.» действительно был очень протяженным, и тогда это означало, что секретная часть подземного города Когниции представляет собой огромное здание; либо разработчики маршрута специально создали извилистый лабиринт, чтобы… Чтобы — что? Сбить с толку и запутать постороннего, если кому-то случайно удастся попасть в «лифт»? Или по какой-то другой причине?

Додумать Гарс не успел. «Лифт» остановился, «щупальца» втянулись обратно в стену, а дверные створки бесшумно разошлись в стороны.

«Интересно, поджидает ли меня тут кто-нибудь, — подумал он, переступая порог „лифта“. — Или здесь не принято встречать посетителей?»

К облегчению Гарса, верный? оказалось второе. Скорее всего создатели «секретных недр» не предусматривали возможности проникновения сюда лаборантов, страдающих избытком любопытства.

Зал, в котором оказался Гарс, выйдя из лифта, был пуст. В том смысле, что в нем не было ни единой живой души. Зато всевозможной аппаратуры "было — хоть отбавляй. Непонятные блоки, устройства и приборы высились штабелями по всему периметру овального помещения. Тем не менее это не могло быть складом, потому что в том месте, где дуга овала была наименьшей, на стене был укреплен большой стереоэкран, а в центре зала возвышалось нечто вроде диспетчерского пульта, который обычно имеется на энергостанциях. Судя по количеству кресел с высокой спинкой, за пультом одновременно могли бы работать не менее десяти человек, но сейчас в зале не было никого.

Однако аппаратура в зале безостановочно функционировала: мигали разноцветные индикаторы, что-то гудело, что-то жужжало, время от времени какой-то прибор принимался стрекотать, как электронный кузнечик, а потом опять умолкал. И перед каждым креслом на пульте лежал шлем, напоминающий тот, который обычно применяется для погружения в Виртуальность.

Куда же подевались сотрудники «обсерватории»?

Неужели они так испугались вторжения непрошеного гостя, что разом покинули свои посты?

Гарс огляделся, в каждую секунду ожидая, какого-нибудь неприятного сюрприза, но ничего подозрительного не обнаружил.

Тогда он подошел к самому крайнему креслу за пультом и решительно уселся в него.

«Меня наверняка застукают, — подумал он. — Рано. или поздно это должно случиться. И другого шанса побывать здесь у меня уже не будет. Значит, надо использовать нежданную удачу на всю катушку».

Он надел шлем и воззрился на панель управления со множеством кнопок и переключателей. Каждая кнопка здесь была обозначена буквами и цифрами. Он принялся нажимать наобум разные кнопки, и перед его глазами тотчас же стали возникать и сменять друг друга изображения. Они были такими четкими и яркими, что Гарсу показалось, будто то, что он видит, происходит перед ним на самом деле.

Сначала он решил, что это отрывки из каких-то художественных фильмов, но люди, которые попадали в поле зрения, не походили ни на актеров, ни на виртуальные персонажи компьютерных игр. Они не играли, они вели себя так обыденно и естественно, что становилось ясно: они — обычные, реально живущие люди.

Значит, то, что наблюдал Гарс с помощью шлема, было трансляцией. Или воспроизведением ранее сделанных записей — в сущности, это не столь важно.

Да, помещение, куда Гарс попал, действительно было обсерваторией. Но в значении «наблюдательный пункт». И люди, которые здесь работали, вели наблюдение не за звездами и даже не за небом, а за населенными пунктами, которые были недоступны для проникновения извне из-за огромных анизотропных колпаков, именуемых внутри этих поселений Горизонтом.

С помощью переключателей можно было менять масштаб изображения, а кнопки служили для включения камер, установленных в разных местах хомоценозов, находившихся на поверхности планеты за тысячи миль от этого помещения. Эти камеры фиксировали самые интимные подробности жизни людей, населявших большие и мелкие Оазисы, их ежедневные занятия, беседы, предательства, измены, любовь и вражду. Ничто не укрывалось от внимания тех людей, что, сидя в этих удобных креслах, наблюдали за человечеством.

Нетрудно было понять, для чего Когниции понадобилось такое наблюдение. Стремясь познать как можно больше явлений окружающего мира, исследователи не могли оставить без внимания такой богатый и удобный для всестороннего изучения материал, как герметично закрытые мирки людских сообществ. На этом материале они строили гипотезы и разрабатывали стройные теории, выявляли закономерности и обобщали результаты сравнительного анализа в научных докладах и диссертациях. Наблюдая за людьми во всем спектре их состояний и во всем разнообразии ситуаций, можно было уяснить, — какими путями эволюционирует разум, если его деятельность ограничить искусственными рамками, и как люди будут вести себя в обычных и в экстремальных ситуациях.

"Меня обманывали с самого начала, — с горечью подумал Гарс. — Купола по всей Земле были воздвигнуты не превенторами и не экстроперами. Это было делом рук когниторов. Именно Когниция была заинтересована в том, чтобы иметь в своем распоряжении объекты для скрытого наблюдения. Ей нужны были такие испытательные полигоны, замкнутые социумы, множество подопытных кроликов, не подозревающих о том, что их изучают с помощью скрытых камер, от которых некуда укрыться.

Но это — лишь начало. С учетом тех экспериментов, которые проводятся в секторе двести три, можно сделать вывод, что когниторы стремятся не только досконально изучить психологию и поведение людских сообществ, но и научиться управлять ими. Мы все, живущие в Оазисах, были только черновым материалом, на котором должны были отрабатываться методики и технические средства Воздействия, а конечной целью для Когниции скорее всего является применение этого Воздействия против тех, кто уже много лет ведет опустошительную войну за право определять, каким должно быть человечество и каким должно быть его место во Вселенной.

Значит, Когниция не хочет оставаться в роли вечного наблюдателя за стычками двух великих драчунов. И она решила создать особое оружие — оружие бескровное, но эффективное. Таким оружием является Воздействие — дистанционный способ подчинения своей воле любых людей. А ведь и превенторы, и экстроперы, несмотря на все их экстраординарные возможности и способности, до сих пор остаются людьми.

Да, может быть, руководящая роль, к которой так стремится Когниция, вовсе не означает этакой мировой диктатуры. Скорее всего стремление управлять людскими массами вызвано самыми благородными и гуманными побуждениями. Вспомни — «обращение к непреходящим ценностям, к уважению существования себя самого и ближнего своего», «мир на Земле», «царство культуры» и прочие идеалы, о которых делал заметки в своем комп-ноте доктор Прегон. И вполне возможно, что, добившись своего, Когниция действительно сделает все, чтобы возродить цивилизацию на нашей планете и продолжить путь к горизонтам Познания.

Но по какому праву людей исключили из этой схватки за будущее, отняв у них право самим определять, как и куда они должны идти и должны ли идти куда-то вообще?! Почему все эти всемогущие оголтелые гуманисты, кулаками доказывающие друг другу превосходство своих идеалов, решили запереть человечество в золотые клетки Оазисов, как бы приговаривая: вы, ребятки, посидите в теплом уютном уголке, пока мы тут разберемся, кто из нас сильнее. Разве никому из этих драчунов не пришло в голову, что нет большего унижения, чем покорное ожидание слабого, несмышленого малыша, когда за право распоряжаться твоей судьбой дерутся сильные взрослые дяди? Они все предусмотрели, эти люди, получившие могущество богов, но сохранившие в себе чисто человеческие качества. Они даже предугадали, что кому-то из обитателей клеток захочется вырваться на свободу, и они не стали вешать замок на Горизонты. Пусть, мол, пташки вылетят в открытое окно, если им не сидится возле кормушки.

Только пусть потом не сетуют, что на воле им суждено погибнуть, — сами виноваты.

Гарс машинально продолжал нажимать кнопки, и картинки чужой жизни мелькали на экранчике шлема, представляя собой единый коллаж, символизирующий жалкое, позорное существование человечества. В какой-то момент ему удалось включить камеру, транслирующую изображение мертвой поверхности планеты вне Оазисов, и он вздрогнул. В памяти ожили воспоминания о том, как они брели, корчась от болезненных ожогов и борясь с тошнотой, голодом, жаждой и усталостью, по черной равнине, где не было ничего, кроме смертоносного солнечного света и зловещего пепла.

Он щелкнул каким-то переключателем, и камера сменила ракурс.

Гарс с трудом удержался от того, чтобы не вскочить.

По равнине опять шли люди! Их было трое, и даже на расстоянии было видно, как им тяжко приходится. В отличие от Гарса и его спутников, они были лучше подготовлены к походу за Горизонт. Во всяком случае, одеты они были более основательно, у каждого к спине был прикреплен большой зонт для защиты от солнечных лучей, а на груди висел вместительный рюкзак. Время от времени путники останавливались, чтобы утолить жажду — в рюкзаках у них были специальные термосы. При этом они беспомощно озирались, пытаясь увидеть хоть что-то на горизонте, но, видимо, ориентиров для движения не было никаких, и они вновь продолжали свой путь в никуда, вздымая при ходьбе облачка черного пепла.

Гарс скрипнул зубами. Ничего он не может сделать для своих бывших коллег-"горизонтщиков", абсолютно ничего — только смотреть, как они бесцельно плетутся по Мертвой зоне!..

Внезапно земля чуть правее путников вспучилась, и на поверхность вынырнула какая-то штуковина, напоминающая большую блестящую змею. Люди шли, не замечая ее. «Змея» развернулась в их направлении, затвердела, принимая форму толстой трубы, и Гарс догадался, что сейчас произойдет.

— Гады! — прошептал он, затаив дыхание. — Не смейте убивать их, слышите?!

Но его не услышали. А если бы и услышали — вряд ли выполнили бы его просьбу. Потому что все, что двигалось в Мертвой зоне, было потенциальной целью. И если движущийся объект не отвечал на запросы автоматов-идентификаторов, его следовало уничтожить как безусловного противника.

Из трубы сверкнула очередь ослепительных даже при солнечном свете вспышек, и люди, шедшие гуськом друг за другом, упали лицом в пепел. Труба опять превратилась в подобие «змеи» и исчезла под землей. Гарс выждал несколько минут, но лежавшие на равнине не шевелились, и тогда дикая злоба охватила его.

Он содрал с себя шлем и принялся в исступлении колотить кулаками по пульту, пытаясь разбить приборы и панели. Он пинал ногами серую бесчувственную громаду пульта, не ощущая, как по его лицу текут слезы, смешанные с кровью из прокушенной нижней губы.

Вдруг взгляд его упал на большой экран, занимавший почти всю переднюю стену зала, и Гарс обомлел.

На экране виднелось какое-то знакомое помещение, и Гарсу потребовалось немного времени, чтобы опознать в нем комнатку, которую предоставили ему в Когниции. Из-за малых размеров она была похожа на корабельную каюту. Одинокому холостяку в должности лаборанта не положен крупногабаритный жилой отсек. Здесь было самое необходимое — койка, стол, шкаф, встроенный в стену. И даже фальш-окно, за которым был расположен источник дневного света.

В комнате кто-то двигался. И причем чувствовал себя там хозяином. Этот тип, лица которого пока не было видно, потому что он стоял спиной к камере, рылся в столе Гарса так же бесцеремонно и свободно, как роются в своем собственном имуществе, чтобы найти нужную вещь. Перерыв все ящики стола, человек небрежно задвинул их ногой и уселся на кровать, озираясь по сторонам. Когда он потянулся к дверцам шкафа, свет упал на его лицо, и Гарс разглядел, что это был не кто иной, как его наставник и «крестный отец» Джанком Тарраф.

— Сволочь, — пробормотал Гарс, невольно стискивая кулаки. — Какого дьявола ты обыскиваешь мои шмотки? Убирайся, скотина!

Словно услышав его, Тарраф задумчиво покачал головой и вышел из комнаты.

На пульте за спиной Гарса щелкнуло, и на экране. возникло изображение коридора четвертого яруса, где располагались бытовые помещения. Он хорошо просматривался в обе стороны. Потом Гарс увидел свою лабораторию, где в это время Лапорт с горящими ушами изливал на Герта Адамцева свой гнев по поводу «бездарно составленного теста». Затем замелькали виды других помещений Когниции. Некоторые из них были знакомы Гарсу, в других он еще ни разу не бывал.

Он обессиленно плюхнулся обратно в кресло, не отрывая взгляда от экрана, услужливо показывавшего самые отдаленные закоулки подземного филиала. Его поразило, что скрытое наблюдение распространялось и на самих когниторов.

Зачем им это понадобилось? Какой смысл змее кусать свой хвост? Или таким образом они намерены своевременно вскрывать внутренние заговоры?

Нет, тут кроется что-то другое.

Гарс вновь оглядел пульт, вереницу пустых кресел, приборы, равнодушно продолжавшие работать, и внезапная догадка больно ударила его.

Так вот оно что!

Болваном ты был, болванчиком и останешься! Неужели тебе раньше не пришло в голову, что ты слишком легко и беспрепятственно попал сюда? Почему у тебя не возникло и тени подозрения, что тебе позволили проникнуть в этот зал, а чтобы не, мешать тебе делать сногсшибательные открытия, заранее удалили отсюда тех, кто сидел за этим пультом?

Глупец, ты был слеп с самого начала. Ты самонадеянно возомнил себя разведчиком, раскапывающим тайны Когниции, не замечая, что каждый твой шаг фиксируется, изучается и используется твоими новыми хозяевами! Вполне может быть, что они следили за тобой уже давно — еще тогда, когда ты прозябал в Очаге, лелея мечту уйти за Горизонт. Когда же ты наконец сделал это, они вселили в тебя надежду, что мир за пределами Купола не так уж и плох. Им во что бы то ни стало надо было выманить тебя из клетки и привести в Когницию. Возможно, они и сами не ожидали, что ты пойдешь не один, а во главе целого отряда земляков, но это не могло помешать осуществлению их планов. Ты был нужен им один, и они сделали все, чтобы убрать тех, кто, по их мнению, был лишним.

Вы брели, задыхаясь от жажды и мучаясь от ожогов, а отсюда, из этого зала, за вами наблюдали холодные, внимательные глаза, изучающие вас, как изучают группку муравьев, оказавшихся вдали от своего муравейника.

А когда ты, полуживой и отчаявшийся, оказался здесь, в этом подземном царстве Познания, они продолжали наблюдение за тобой. Их очень интересовало, как ты будешь вести себя, оказавшись в новых условиях. Это наблюдение было весьма плодотворным. Они сумели изучить твои поведенческие реакции до такой степени, что сумели предугадать твои действия. Они знали, что ты из всех своих силенок пыжишься разгадать их секреты, и тогда они стали подыгрывать тебе в этом.

Для начала тебе показали скрытую дверь в стене. Затем подослали к тебе дочь Прегона с ее невероятной историей о внезапной любви к тебе. Они знали, что ты клюнешь на эту удочку, — и ты действительно клюнул. Они знали, что ты не остановишься ни перед чем, чтобы проникнуть в тайны Когниции. И ты послушно влез в расставленные для тебя сети, а в результате оказался здесь, в этом зале.

И, возможно, в этот момент, пока ты корчишься в кресле и в бессильной ярости пинаешь пульт, тебя рассматривают с помощью скрытых камер, которые расставлены повсюду на твоем пути. Ты можешь дергаться, сколько тебе угодно, пытаясь что-то изменить, а они будут лишь снисходительно качать головой и предсказывать твои дальнейшие действия. Это будет нетрудно, потому что ты для них не представляешь никакого секрета. Твои мысли очевидны, а поступки просты, как элементарные рефлексы.

Малейшее, незаметное воздействие — и ты катишься по заготовленным для тебя рельсам!

Бедная, глупая, слепая игрушка — вот кто ты такой, Гарс.

Но что же они хотят получить в результате этого длительного опыта на материале твоей личности?. Теоретические выводы или практические результаты? Какая роль отведена тебе ими в той игре, которую они затеяли? Чего они добиваются, в конце концов?!

Нет, ты не сможешь разгадать их замысел, потому что они сильнее тебя и поэтому вертят тобой, как хотят! Зато они смогут предсказать, как ты поступишь в каждую следующую секунду. А это значит — прощай, надежда на то, что ты когда-нибудь можешь стать свободным. Тебе суждено быть вечным пленником Когниции, и все твои дерганья и метанья будут лишь забавлять хозяев твоей судьбы!

Осознав это, Гарс ощутил ледяную пустоту в своей душе.

Не было больше смысла жить, потому что отныне впереди была не жизнь, а вечная несвобода марионетки.

Есть всему начало и всему конец, но не верил в это тот чудак-беглец. Он бежал по кругу, чтоб начать с нуля, Но его кружила круглая Земля. Ах, каким наивным тот упрямец был! Он не знал, что кто-то дверь уже закрыл. Он не знал, что мир наш заболел и слег И что палец чей-то надавил курок…

Он выбрался из кресла и побрел к «лифту». Створки послушно распахнулись, пропуская его в освещенное нутро кабины.

Ну и куда теперь?

Интересно, известно ли им, какую кнопку он сейчас нажмет, если он и сам пока еще не ведает этого?

Как жаль, что на панели нет кнопки «Смерть» — это было бы лучшим способом избавиться от чужой власти над собой.

А что, если поступить так, как они не рассчитывали? Чтобы хотя бы раз вызвать замешательство на их холеных, спокойных и уверенных лицах. Пусть даже он не увидит этого, но приятно будет знать, что своим безумным ходом ты испортил им всю обедню.

До сих пор они предугадывали его действия по той простой причине, что он вел себя разумно. Но разум и логика — это те Ьбласти, в которых они чувствуют себя как рыбы в воде. Значит, чтобы суметь противостоять им, надо поступить как-то совсем уж глупо и нелепо, как не поступит ни один здравомыслящий человек.

"Вспомни покойного Лагмара с его шахматными поединками против суперкомпьютера. Помнишь, как он говорил, что если ты играешь правильно, руководствуясь учебниками и наставлениями, то обязательно проиграешь, потому что человек не может сравниться в безупречности с компьютером. Но стоит делать заведомо бессмысленные ходы — и электронный противник начинает «глючить» и давать сбои, потому что не может разгадать твоего замысла. Ему, бедолаге, не приходит в электронную башку, что никакого замысла у тебя и в помине нет.

Значит, и сейчас надо сделать такой же лишенный логики ход.

И если они ждут, что ты будешь выбирать из множества кнопок на панели ту, которая приблизит тебя к разгадке их секретов, то надо поступить иначе".

Закрыв глаза, Гарс наугад ткнул в первую попавшуюся кнопку.