"МИР В ТАБАКЕРКЕ, или чтиво с убийством" - читать интересную книгу автора (Рэнкин Роберт)

2

На травле быков или медведей, да и просто повсеместно, англичане постоянно курят никотиновую траву, которую в Америке называют «табакко». Пол Хойцнер, 1598

Юный Т.С. Давстон [Тот Самый Давстон – помните?] шаркающей походкой шел через школьную площадку. Шел он именно шаркая, а не, к примеру, вразвалку или вприпрыжку. Что-то в его походке напоминало тяжелую изможденную поступь, и мы не сильно отошли бы от истины, сказав, что он брел с трудом. Внимательно посмотрев, мы бы добавили еще, что он, видимо, прошел длинный и изнурительный путь, отметив, что в его аллюре были и элементы иноходи.

Но пусть до вашего сведения с самого начала будет доведено, что ничто в его походке не предполагало, что он пытается пробраться в школу украдкой. И если бы он, по причинам, ясным лишь ему самому, решил бы увеличить скорость своего продвижения, в его походке не появилось бы развязности или напыщенности. И уж тем более он не стал бы передвигаться гусиным шагом.

Юный Т.С. Давстон передвигался с помощью честного и невзрачного шарканья, присущего беднякам. Потому что он и былбедняком, как, если честно, и все мы.

В том, что наша школа называлась Амбар, была изрядная доля ирония. В Англии такое название вызывает в воображении кирпичные стены обители знаний, увитые плющом и защищающие укромные, посыпанные гравием тропинки для неторопливых прогулок. Это не тот случай. Амбар был школой эпохи Эдуарда VII (1901-1910), стандартной, как сортир, которую построили граждане Брентфорда, чтобы дети бедняков могли получить образование. Не слишком много образования, разумеется – именно столько, сколько нужно. Сколько нужно, чтобы они могли подписаться, сосчитать зарплату, и научиться обращаться к высшим по положению «сэр».

Амбар и давал именно столько образования.

И занимался этим пятьдесят лет.

Юный Т.С. Давстон нигде не учился шаркать. Это пришло к нему само собой. Это было у него в генах. Многочисленные поколения Давстонов шаркали задолго до него. Немногие дошаркались до хоть какой-нибудь известности, но все – до общей могилы на задворках городского кладбища. И хотя мы не испытывали крайней нищеты наших ирландских собратьев, мы были достаточно бедны.

Нас одолевали все обычные болезни бедняков: рахит, лишай, золотуха и чесотка. Будучи обычным ребенком, юный Т.С. Давстон служил средой обитания разнообразных паразитов, от вышеупомянутых вшей, до глистов, клещей и уховерток. Мясные мухи вились у его глаз, и тли норовили стянуть серу у него из ушей.

Но так уж была устроена жизнь. Мы не знали ничего другого. Мы не придавали этому значения, и были счастливы. И юный Т.С. Давстон был счастлив. Он ухмылялся и насвистывал песенку, популярную в то время, выплевывая ее неопознаваемыми ошметками, потому что практически невозможно ухмыляться и насвистывать одновременно.

Шаркая, юный Т.С. Давстон пересек школьную площадку. Шаркая, он вошел под навес над крыльцом, а затем – собственно в школу. Мы учились в 4«а» и сейчас наслаждались уроком истории. Мистер Во стоял перед доской – мел в одной руке, зажженный «кэпстен» в другой – и рассказывал нам про Железное ложе Дамьена.

В 1757 году Робер-Франсуа Дамьен совершил покушение на жизнь Людовика XV. В качестве наказания и урока всем потенциальным цареубийцам его зверски замучили на эшафоте. Его положили на железную кровать, которую затем раскалили докрасна. Правую руку сожгли на медленном огне. В раны, нанесенные специальными щипцами, влили расплавленные свинец и воск, а в конце концов его разорвали на части четыре диких лошади.

Все это было крайне интересно, и мистер Во, очевидно, прекрасно знал предмет, судя по живописным описаниям, которыми он сопровождал рассказ о каждом очередном виде пытки. И конечно же, это служило наглядным уроком для тех из нас, кто лелеял мечту стать наемным убийцей: как можно лучше спланируй, как смыться с места преступления!

Урок почти закончился к тому моменту, когда юный Т.С. Давстон вошел в класс. Позорник – он пропустил самое интересное. Я уверен, ему бы понравился тот момент, когда мистер Во держал палец над огнем свечи, чтобы продемонстрировать нам, как долго человек может сдерживаться, прежде чем начать вопить действительно громко. Мне точно понравилось. И хотя почти все девчонки-плаксы тихонько хлюпали носами, а слабак Поль Мейсон грохнулся в обморок, юный Т.С. Давстон наверняка был бы первым, кто поднял бы руку, когда мистер Во спросил, кто из нас хочет понюхать, как пахнет сгоревший палец.

Но так уж случилось, что он все пропустил, и так уж случилось, что он вошел в класс, не постучав.

Мистер Во рванулся вперед и наставил своей обугленный перст на бедного мальчика.

– Вон отсюда! – разъяренно взревел он, настолько громко, что Поль, едва очнувшись, тут же снова грохнулся в обморок.

Бедный мальчик вышел и постучал.

– Войди же, – отозвался мистер Во.

Бедный мальчик вошел.

Наш педагог отложил мел и заменил его шлепанцем. Он оглядел бедного мальчика снизу доверху, затем сверху донизу и печально покачал головой. Потом он поднял голову к часам на стене и поцокал языком.

– Два двадцать три, – сказал мистер Во. – Вы превзошли самое себя, Давстон.

Бедный мальчик поковырял пол носком нечищеного башмака.

– Прошу прощения, сэр, – сказал он. – Мне очень жаль.

– Похвальное чувство, – заметил мистер Во. – Оно придает чисто символический характер тому ущербу действием, которое я намерен применить к вашей тыловой части, используя этот шлепанец. Будьте так добры – склонитесь к парте.

– Не, – отозвался бедный мальчик. – Не выйдет.

« Не выйдет?» Усищи мистера Во встали дыбом так, как могут встать дыбом только усищи.

– Сейчас же к парте, юноша, и пожинайте плоды инакомыслия.

– Начальница сказала, чтобы вы не били меня за опоздание, сэр.

– Ах, вот как, – мистер Во нарисовал шлепанцем в воздухе замысловатую завитушку. – Вы заручились снятием обета в высших сферах. Возможно, вам следует искупить грехи свои неким другим способом. Или это – пример venianecessitatidatur[Прощение, дарованное по необходимости]?

Нам всегда доставляло удовольствие, когда из мистера Во начинала изливаться латынь. Но поскольку этот предмет в нашей школе не преподавали, мы понятия не имели о том, что он имеет в виду.

– Это пример того, сэр, что меня забрали в полицейский участок.

– О славный день, – сказал мистер Во. – Итак, вас, наконец, подвергают изъятию и отправлению в Исправительную школу, и с меня будет снята обременительная и неблагодарная задача по вашему обучению. Так поспешите же на свое место, собирайте свои вещи, и исчезните с глаз моих.

– Нет, сэр. Меня забрали в полицию, потому что я был свидетелем преступления и помог привлечь преступника к ответу.

– Давстон, – сказал мистер Во, – тебе известно, какое наказание ожидает того, кто лжет в этой школе?

Давстон задумчиво переложил жвачку за другую щеку.

– Да, сэр, известно, – сказал он наконец. – Известно, сэр.

– Отлично, – сказал мистер Во. – Поскольку, хотя это наказание несколько мягче, чем судьба, уготованная Дамьену, в прошлом оно неоднократно оказывалось надежным и мощным средством борьбы с лживостью, обманом и вероломством.

– Известно, сэр, – повторил Давстон.

– Отлично. Раз вам это полностью ясно, может быть, вы снизойдете до того, чтобы поделиться с нами подробностями происшедшего с вами сегодня?

– Снизойду, сэр. Если можно.

– Так делитесь, – Мистер Во уселся за стол, загасил окурок и заложил руки за набриолиненную голову. – Сцена ваша, – сказал он, – начните свой рассказ.

– Спасибо, сэр, сейчас начну, – Юный Т.С. Давстон снова засунул руки в карманы штанишек и шмыгнул носом, втягивая особенно резвую соплю.

– Видите ли, сэр, – начал он, – я вышел пораньше, потому что надо было сбегать в магазин, а мне не хотелось опаздывать в школу. Мама попросила меня дойти до лавочки старого мистера Хартнелла и купить ей пачку «Герцогини». Это новые ароматизированные сигареты, фирмы Карберри, что в Холборне. Светлый виргинский табак, довольно мягкий, с ароматом бергамота и сандала. Следует сказать, что хотя я не отвергаю использование эфирных масел при производстве нюхательного табака, но с сигаретами дело обстоит несколько иначе, поскольку эти масла скорее заглушают вкус табака, чем подчеркивают его. По моему мнению, в случае с «Герцогиней», так же как и с «Леди Грей» и «Ее любимыми», щедрость их применения необоснованна. На мой взгляд, ароматизация сигарет является не более чем экзотической уловкой, рассчитанной на то, что легковерные потребители женского пола изменят своим привычным сортам.

– Весьма красноречиво изложено, – поднял брови мистер Во. – Я и не знал, что вы знакомы, так сказать, aufaitс тонкостями ремесла табачника.

– О да, сэр. Когда я вырасту, я намереваюсь заняться именно этим. У меня есть идеи, которые, как я считаю, произведут революцию в табачном деле.

– Неужели? Ну что же, я уверен, что они представляют несомненный интерес. Но будьте любезны придерживаться темы.

– Конечно, сэр. Так я, значит, пошел к старому мистеру Хартнеллу купить сигарет. Должен заметить, что десять штук стоят фунт и четыре пенса – возмутительно дорого. А там передо мной какой-то парень ждал у прилавка. Одет он был как нищий бродяга, но я случайно заметил, что ботинки у него начищены лучше некуда. Мои подозрения только усилились, когда он купил сигареты.

– Почему? – спросил мистер Во.

– Потому что он купил пачку «Золотой славы» фирмы «Кэрролл». Это сигареты с фильтром, и курят их, за редким исключением, только представители высшего среднего класса. Ни один бродяга не будет курить сигареты с фильтром, тем более кэрролловские. И наконец, сэр, если этого недостаточно – он расплатился пятифунтовой бумажкой.

– Невероятно, – сказал мистер Во.

– Невероятно, – согласились мы.

И это действительно было невероятно. И становилось все невероятнее, по мере того, как юный Т.С. Давстон продолжал свою более чем невероятную историю.

И все интереснее.

Он следил за мужчиной, который покупал сигареты, после того, как тот вышел из лавки старого мистера Хартнелла. Мужчина спустился по Моби-Дик-Террас и дошел по Абаддон-Стрит до заброшенного дома на краю полигона в Полуакре. Мы знали все заброшенные дома в Брентфорде, но в этот нам никак не удавалось забраться, поскольку заколочен он был на совесть.

«Бродяга» вошел через потайной вход позади дома и бедный мальчик, т.е. юный Т.С. Давстон, последовал за ним.

Войдя в дом, мальчик оказался в комнате, похожей на лабораторию, где в высоченных колбах висели экспонаты самого зловещего вида и стояло множество сложного на вид оборудования, имеющего прямое отношение к электричеству. Он спрятался за лабораторным столом и следил за тем, как мужчина включил крохотный радиопередатчик. На слух язык, на котором тот говорил, состоял исключительно из разной высоты скрипов и хрюков. Закончив беседу, мужчина резко повернулся, в руке у него оказался пистолет, и он потребовал, чтобы Давстон вылез из-под стола.

Мальчик неохотно подчинился.

– Итак, – сказал мужчина, – ты предприимчивый малый.

– Я заблудился, сэр, – сказал Т.С. Давстон. – Не могли бы вы подсказать, как пройти на вокзал?

– Мог бы, – сказал мужчина (по словам мальчика, голосом, от которого в дрожь бросает). – Но не подскажу, раз уж я тебя нашел.

– До свидания, – сказал Т.С. Давстон, и пошел к двери.

– Дверь заперта, – заметил мужчина. И она действительно была заперта.

– Пожалуйста, не убивайте меня, – сказал Т.С. Давстон.

Мужчина улыбнулся и спрятал пистолет. – Я не собираюсь тебя убивать, – сказал он. – Напротив, когда я с тобой разберусь, ты будешь значительно дальше от смерти, чем сейчас. В тебе будет больше жизни, чем ты можешь представить.

– Я бы предпочел просто тихо уйти, если вы не возражаете.

– Возражаю, – ответил мужчина. – А теперь слушай внимательно. Я объясню тебе, что здесь происходит, а потом, когда я закончу, ты сможешь сам решить, что тебе делать.

– Можно покурить, пока вы будете рассказывать?

– Конечно. Угощайся.

Юный Т.С. Давстон ухмыльнулся, повернувшись к мистеру Во.

– Я рассчитывал, что он предложит мне сигарету, – сказал он, – потому что кэрролловских я еще не пробовал. Должен заметить, что в целом был разочарован. Табак хорошего качества, но бумага с водяными знаками слишком гладкая на ощупь и горит неровно. Угольный фильтр производит впечатление, но его можно существенно улучшить. Возможно, заменить пробковым фильтром, как в «Крейвен I». Я…

Но это лирическое отступление было прервано звуком соприкосновения шлепанца мистера Во со поверхностью стола.

– Продолжай, в конце концов! – крикнул мистер Во.

Бедный мальчик продолжил.

– Мужчина рассказал мне, что он является сотрудником элитной научной группы, работающей на правительство. Они создали электронный мозг, который способен предсказывать появление новых технологических разработок. Он не мог полностью предсказывать будущее, потому что не имел доступа ко всей информации, необходимой для этого. Его работа основана на математическом принципе. Когда тебя спрашивают, сколько будет дважды два, ты отвечаешь: четыре. Это означает, что ты предсказал будущее. Ты предсказал, что случится, если ты умножишь два на два. Так вот, этот электронный мозг работает примерно так же. Он сказал, что согласно его расчетам, к концу столетия мы будем практически полностью зависеть от машин, подобных ему, компьютеров, в том, что касается управления жизнью общества. Такие машины будет просто повсеместно. Производство продуктов питания, национальная оборона, системы коммуникаций, транспорта, больницы, банки – да где угодно.

Однако, по его словам, в программы, управляющих этими компьютерами, вкралась неизбежная ошибка разработчиков. Что-то там со встроенной системой отсчета дат. И это будет означать, что по достижении двухтысячного года многие из этих компьютеров попросту выйдут из строя. И это будет причиной гибели цивилизации. По его словам.

Мистер Во пригладил усищи. Если бы у меня было что гладить, я бы сделал то же самое. То, что рассказывал Т.С. Давстон, было восхитительно. Великолепно. Невероятно. Забавно, однако, что это также было весьма знакомо. Я был уверен, что где-то это уже слышал. Более того, чем больше я думал об этом, тем все больше становился абсолютно уверен, что я это уже слышал. И даже более того, что я это уже читал.

В комиксах, которые я недавно взял у Т.С. Давстона.

Я, однако, не думаю, что они попадались мистеру Во. Я думаю, что он прервал бы рассказ раньше, если бы они ему попадались. Я думаю, что ему очень понравился тот момент, когда мальчик отказывается подвергнуться операции вживления в мозг имплантата для прямой связи с электронной машиной, а мужчина дергает за рычаг, и мальчик падает через открывшийся люк в клетку в подвале. Именно там, разумеется, Т.С. Давстон встретил принцессу c удивительными серебристыми глазами, которую похитили, чтобы использовать в такого же рода эксперименте. Не уверен, что можно открыть навесной замок спичкой или что под Брентфордом действительно существует лабиринт подземных каверн, в которых живут карлики с татуированными ушами. У меня вызывает сомнение масштаб огневой мощи, которая смогла быть привлечена полицией Брентфорда к окружению дома. И я уверен, что мы услышали бы взрыв, вызванный тем, что мужчина в доме нажал кнопку самоликвидации, не желая попадать в руки полиции живым.

Но это была захватывающая история, и я все равно считаю, что мистер Во поступил очень благородно, разрешив Т.С. Давстону закончить.

И только после этого приказать ему лечь на парту.

Хотя в Амбаре никогда не преподавали немецкий, мы все понимали значение слова Schadenfreude. И эта порка доставила нам искреннюю радость. Она приобрела эпический размах, соответствующий случаю, и после нее мистер Во распорядился, чтобы четверо ответственных за травмы доставили потерявшего сознание Т.С. Давстона к медсестре для обработки ран и применения нашатыря по назначению.

В общем и целом это был день, достойный того, чтобы остаться в памяти, и я описываю его здесь для того, чтобы у читателя создалось впечатление, что за мальчик был юный Т.С. Давстон.

Мальчик, наделенный воображением. И отвагой.

После уроков мы помогли ему дойти до ворот школы. Мы все с радостью понесли бы его на руках, но состояние мягкого места у него, похоже, этого не позволило бы. Тем не менее, он без всякого сомнения был героем, и поэтому мы дружески похлопали его по тем частям тела, которые понесли менее существенный ущерб, и назвали его отличным парнем.

Когда мы вышли из школы, наше внимание привлек огромный, черный, сияющий лаком автомобиль на углу пустынной улицы. Рядом с ним, опершись о капот, стоял мужчина в одежде шофера. При виде нашей буйной компании он сделал шаг вперед. Не для того, как оказалось, чтобы не подпустить нас к машине, а для того, чтобы протянуть Т.С. Давстону пакет с конфетами.

Мы молча смотрели, как он вернулся к машине, уселся за руль, и включил зажигание.

И этот момент оставил у меня в памяти неизгладимое впечатление. Как машина срывается с места, сворачивает за угол, мимо лавки старого мистера Хартнелла. И видно, что сидящий на заднем сиденье пассажир улыбается нам и машет рукой.

И этот пассажир – красивая молодая женщина.

Красивая молодая женщина с глазами удивительного серебристого цвета.