"Разведывательно-диверсионная группа. «Слон»" - читать интересную книгу автора (Негривода Андрей)27 декабря 1979 г. Афганистан. Тадж-Бек... 20.30 РМ......В районе самого дворца бой уже закончился минут двадцать назад, и Андрей надеялся, что и у них уже все должно пойти на спад. Только вот афганцы почему-то продолжали стрелять с упорством фанатиков. То ли связи у них с Тадж-Беком не было, то ли они настолько растерялись, что «прилипли» к своим автоматам и пулеметам, а может, у них была идея расстрелять все свои патроны... Только бой 9-й роты не прекращался... Они даже попробовали разок пойти в контратаку, но только высунулись из зданий, как тут же фанатизма у них и поубавилось – десантники Фокстротина наконец-то обрели уверенность в своих силах и теперь «рубились» как настоящие, бывалые солдаты... – Залпом! Залпом из всех стволов! – слышал Андрей где-то недалеко голос ротного. – Прицеливаться! Короткими очередями! – Привет! – кричал он сам. – Ставь «стенку» перед окнами! Ду-ду-ду-ду-ду! – рявкал басовито «АГС». Бу-бу-бу-бу-бу-х! – взрывались его гранаты перед зданиями. – Бекас! Держи штаб! Чтоб ни одна сука не вылезла! Та-та-та-та-та-та! – заливался длинными очередями пулемет младшего сержанта. И взмахивали руками, падая на снег, упрямые афганцы. Та-та! Та-та-та! Та-та-та-та-та! Что-то было завораживающее во всем этом... Ужасное, потому что они лишали жизни себе подобных, и завораживающее... Снег... Снег все падал и падал. Густой, тяжелый... Он падал на раскаленные от выстрелов стволы автоматов и тут же превращался в крохотные облачка пара. Он падал на солдат и таял на их разгоряченных спинах... Эх! Побарахтаться бы в нем, поиграть в снежки, слепить снежную бабу!.. Да только... У этих вчерашних мальчишек сейчас была другая игра. Утомительная и очень опасная – в салочки со смертью... Уже многие сбросили со своих плеч тяжелые бронежилеты и бушлаты, а кое-кто, и Андрей был в их числе, остались только в полосатых тельняшках. Стоял почти двадцатиградусный мороз, а им было жарко... Так жарко, словно они всем скопом попали на огромную сковороду. А может, именно так оно и было?.. И бегали они по этой сковородке, пытаясь улизнуть от костлявых лап... Только не у всех хватило сил на этот марш-бросок, в котором самым главным призом была жизнь... В этом неимоверном грохоте выстрелов и взрывов, в этой какофонической симфонии боя Андрей, который был для солдат своего взвода дирижером, услышал, как замолчала вдруг, захлебнувшись «на высокой ноте», его взводная «скрипка-прима», которая вот уже больше часа выводила сольные рулады... И тут же он услышал, как кто-то из его «музыкантов» громко прокричал: – Старшина! Бекаса срезали!.. Старшина!!! «Твою мать! Серега!!! Как же так! Бекасище! Держись!..» – Иду на правый фланг! – проорал Андрей во всю глотку. – Прикрывайте! Огонь! Огонь!!! Вот тут-то и грянул во всю мощь его взводный «оркестр», ударил по струнам из всех «смычков». Так, словно они учились этому с самых пеленок! Так!.. Словно в последний раз!.. А Андрей, прихватив свой теперь уже «ПК», бежал в полный рост вдоль цепи своих «музыкантов»-десантников и поливал длинными огненными очередями такие близкие, в сущности, стены казарм... Нет... Наверно, даже олимпийские чемпионы, бегуны-спринтеры, не смогли бы его догнать сейчас!.. Ну, разве что, если бы тоже бежали к своему «финишу» под обстрелом... – Ы-гых-х!!! Андрей жестко «приземлился» на спину, впрыгнув со всего маху в спасительную выемку в метре от Бекаса, но не почувствовал ничего! Он в какой-то момент превратился в резиновый мячик, которому абсолютно чуждо чувство боли... Да он и отпружинил от промерзшей земли, словно мячик, и тут же упал на живот, втыкая впереди себя сошки своего пулемета в природный бруствер. – Что там, Пурген?!! ...Пусть меня простит мой Читатель, но об этом парне хочется хоть немного, но рассказать отдельно. Потому что в судьбе нашего героя, Андрея Ошехи, он оставил большой и очень значимый след... Просто тогда об этом еще не знал никто... «Пурген»... Его земляк-одессит Яша Пурельштейн был «необычным» еврейским мальчиком... Закончив, и это для одесской еврейской семьи было абсолютно естественно, музыкальную школу по «классу скрипки», и не простую, а имени Столярского, он пошел после восьмого класса учиться дальше... В медицинское училище на медбрата! А попутно еще и в секцию бокса... И добился на спортивном поприще внушительных результатов... В армию он призвался весной, ровно за неделю до того, как и сам Слон приехал в Фергану из Тбилиси... Армейские «кадровики», узнав о его медицинском образовании и «обратив внимание» на национальность, тут же приписали его к медсанчасти полка, но... Они ошиблись в его характере... Да и не они одни ошиблись в этом парне на самом деле... Яша, и Андрей был свидетелем этого разговора, прослужив в «медицине» месяц и приняв Присягу, пришел к Фокстротину (почему именно к нему, об этом никто и никогда не узнает) и попросил того о переводе в его роту. – Или я буду десантником, а я таки хочу им быть, или все, кто придет ко мне в этот медпункт, будут кушать пурген! И будут бегать по части со штанами в руках и срать дальше, чем видеть!!! – Так-таки и будут?! – Старлей уже с первой секунды разговора решил взять к себе этого паренька, но хотел посмотреть, насколько он упорен в своем желании. – А если по лицу получишь? – Срать будут все! Это вам Яков Пурельштейн обещает! Кишечник, я вам как медик говору, – от шлаков очищать очень даже полезно! Для всех, несмотря на их звания!.. Триста метров против ветра, не считая мелких бризг!!! – заявил Яша. – А по лицу мине настучать не так-то уж и просто! Я таки КМС по боксу, и я таки горжусь своим национальным фамильным носом!.. Старлей его тогда перевел в свою роту как штатного фельдшера и стал за ним наблюдать... Издалека... Мол, посмотрим, как этот еврейский «скрипач с медицинским образованием» уживется с колхозными сибирскими парнями... А Яшка прижился! И когда один из десантников, крепкий такой детина, на тренировке по рукопашному бою ляпнул было: – Иди сюда, клизма! Ща будешь учиться жизни! Яша ответил со всей своей одесской непосредственностью: – Ты таки не прав, юноша! Клизьма – это ректально! А я заглядывать в чужие анусы не люблю – не гигиенично!.. Я пурген люблю – это орально! Надежно и, таки да, практично! А эффект тот же – жопа после процедуры горит, как наскипидаренная! Вот я сейчас набью тебе лицо за «клизьму», а потом дам в рот... И куда вся твоя гордость денется, когда срать устанешь?!! И он действительно «набил лицо» этому «местному солдатскому авторитету». Разделал, как бог черепаху!.. А потом сам же и лечил «своего пациента», прикладывая примочки и зашивая рассеченную бровь... Была в этом еврейском мальчике не просто мужская жилка, а настоящий негнущийся стальной лом... И «клизмой» его больше никто называть не рисковал – за Яшкой так и закрепилось имя «Пурген»... А он на него совершенно не обижался и говорил о нем с таким юмором, на который только настоящий одессит и способен: «...Так пурген – это таки полезно! И если я буду таким же полезным и ви мине об ентом скажите при всех, так я буду целовать вас не стесняясь в десна взасос, как Ильич Второй!..» ... – Яша, что с Бекасом? – Будет жить! Только я не знаю с кем! – Пурген, мать твою! – Сейчас совершенно было не время для всех этих одесских майсов. – Не лей мне воду! – Так, а шо «вода»?! Я его сейчас заберу, и все! И поволоку до палаток!.. Он теперь мой «клиент»... – Пошел на хер, Пурген! Я сам свой!!! – взревел вдруг Бекас, отпихнул от себя Яшку и схватился за пулемет. – Отвали, медицина! Без тебя забот хватает!.. Сергей был похож сейчас на мумию – поверх его тельняшки заботливой рукой Пургена было намотано неимоверное количество бинтов. Да и тельняшки-то самой из-под них уже не было видно... Только вот раскраска этого «камуфляжа» была странного сочетания цветов – бело-красного... Та-та-та-та-та-та-та-та! – залился длинной очередью пулемет Бекаса... – Как он? – На промедоле продержится еще минут десять... – ответил Яков. – Потом уйдет в отключку... У него три дырки навылет... В плечо, под ключицу и в грудь... Он очень «тяжелый», Слон... – Забирай его! Сейчас! – Ага! Сам попробуй! – осклабился Пурген. – Смотри, шо он творит! Его сейчас заберешь?!! Андрей посмотрел на этого «младшего сержанта» и понял, что Яша был прав – у Бекаса был бенефис!.. Та-та-та-та-та-та-та-та! – заливался его пулемет, посылая огненные, светящиеся в ночи струи к своей цели. – А-а-а-а-а!!! С-с-су-у-ук-ки-и-и-и! – орал в экстазе Сергей. – Н-на-а-а-а! Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! – Бекас! Стой! Стой, придурок! Ведь кровью же истечешь, Серега! Тормози!!! Сто-ой!!! – проорал Андрей, пытаясь остановить своего пулеметного «Вильгельма Телля». – Теперь я сам буду штаб держать! Только... – Отвали, старшина! А-а-а-а-а-а-а-а! – было ему ответом, и длинная пулеметная очередь: – та-та-та-та-та-та-та-та!.. – Я пока еще тоже кое-что могу!.. ...Эта вакханалия, как и предсказывал Яшка, продлилась минут десять... А потом Серега Черкасов как-то сразу сник, словно из воздушного шарика выпустили воздух... Он просто склонился над раскаленным пулеметом и затих... – Яша! Пурген!!! Выноси Серегу! Бегом!!! Ефрейтор, а Яков уже тоже успел стать «старшим солдатом», бросился к Бекасу и тут же схватил его за запястье, проверяя пульс. – Как он, Пурген?!! Жив?!! – спросил Андрей и выпустил очередь из своего пулемета – афганцы не давали ни секунды передышки. Та-та-та-та-та-та-та-та!!! – Жив! – сказал ротный фельдшер и стал снимать с себя бронежилет. – Если донесу его до хирурга за пятнадцать минут – то он будет жить еще долго и, может быть, счастливо... – А если нет? – У него болевой шок и большая потеря крови... – Ясно... Та-та-та-та-та-та-та!!! – Ты шо там со своим броником удумал, земеля? Та-та-та-та-та!!! – А ты когда-нибудь видел еврейского юношу, чтобы он был одновременно чемпионом и по тяжелой атлетике, и по бегу на длинные дистанции? – Яша уже надевал эту свою хлипкую защиту на Бекаса. – Нет? Так и я таки тоже! Серега сам килограммов восемьдесят весит, а еще моя сумка десять, да плюс броник на «младшого». Итого – сотня! Вторая броня – это уже перебор! Как бы не усраться по дороге!.. Та-та-та-та-та-та-та!!! Андрей слушал этот треп и одновременно продолжал стрелять. – Яша! Я все равно ни хрена не понял! Та-та-та-та! – Ползти с ним – долго, старшина, не успею! – Ефрейтор уже взваливал на свою спину раненого. – Так я решил пробежаться немного... Ты только прикрой меня немного... Первых метров сто, а дальше я сам... Ну! Гоцым-поцым паровоз!!! Ждите писем!!! Пурген вскочил на ноги и ломанулся с раненым Бекасом за спиной напролом через кусты, уподобившись лосю. «Давай, Яшка! Беги быстрее! Мы вас прикроем!..» – Взво-од!!! – перекричал Андрей грохот боя. – Огонь!!! Огонь из всех стволов!!! Залпом!!! Дружно застрочили два десятка автоматов, где-то бухал «Пламя» Привета, посылая к казармам очереди из гранат, на левом фланге заливался длинными очередями «ПК» Егорова... А Слон... Сержант установил осиротевший пулемет Бекаса рядом со своим и... «Сейчас главное – не дать им по Пургену выстрелить, а там потом разберемся!..» Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! Такого никто, ни до, ни после того боя больше не видел. Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! Андрей стоял на коленях и стрелял по казарме и штабу бригады охраны из двух пулеметов сразу!.. Он видел, куда летят его «трассеры», и пытался хоть как-то направлять пулеметные очереди в нужную сторону. Хоть как-то!.. Пулемет Калашникова – мощное, серьезное оружие, и управляться с ним, даже с одним, ах как не просто! А с двумя!.. Когда они оба дергаются как припадочные и скачут как ополоумевшие козлы от отдачи на своих сошках!.. Поди попробуй прицелиться!.. Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! Но все же их огненные шмели, прочерчивая темень афганской ночи малиново-красными строчками, все чаще и чаще залетали в темные оконные проемы зданий... От напряжения руки Слона свела судорога, и теперь он не то что не смог бы разжать кулаки, он не мог даже отпустить указательные пальцы, которые «замерзли», оттянув спусковые крючки пулеметов до упора... Та-та-та-та-та-та-та!!! – А-а-а-а-а-а! Та-та-та-та-та-та! – Пур-ге-е-ен!.. Вау-вау-вау!!! Вау-вау! Вау-вау-вау!!! – взвыли мартовскими котами афганские пули, прилетевшие с той стороны. Тух-ду-ду-дух! – выросли перед лицом Андрея смертоносные земляные фонтанчики. Афганцы постепенно начали «нащупывать» этого безумного пулеметчика, а он презирал их, напрочь игнорируя. Та-та-та-та-та-та-та-та! – На-а-а-а-а!!! Щ-щелк!!! Дзы-нь!!! Конечно!.. Лента «ПК» – это не магазин «АКМСа», а ее 250 патронов – это, конечно же, не 30 в автоматном «рожке», но... Рано или поздно настает момент, когда и она заканчивается, когда и из нее выстреливает самый последний патрон... – А-а-а-а-а!!! – Андрей никак не мог остановиться и все дергал и дергал замолчавшие пулеметы. – Старшина, ложись! Ложись, идиот! Кто-то рванул его сзади на себя и повалил на бок. Ш-ш-ду-дух-х! – мощно разорвалась где-то поблизости граната. На голову посыпались комья мерзлой земли и срезанные осколками ветки и сучья. У-у-у-у-у-у! – в ушах сержанта гудели и пикировали прямо на мозг тучи шмелей, и жалили прямо там, внутри головы... – У-у-у-у-вой? – в его «обзоре» появился старлей Фокстротин. Он смешно открывал рот, как рыба в аквариуме, и было видно, что он надрывает свои голосовые связки, да только... Разве же может говорить рыба?! Андрей придурковато улыбнулся своему ротному и вдруг... Мощно, «во всю пасть», зевнул... И в ту же секунду его голову «расколол пополам» грохот боя, который, словно снежная лавина в горах, ворвался в его уши... – А-а-а-а! – не сдержался он и, приложив ладони к ушам, громко застонал. – А-а-а-а-а!!! – Живой?!! Ты живой, Андрюха?!! – тормошил его Фокстротин. – Кажись, так... Я еще не знаю... Шо это было? – Из «РПГ» лупанули, суки! И правильно сделали! Я бы тоже лупанул! Может, хоть мозги тебе вправят и научат уму-разуму!.. Старлей, говоря все это, откопал из-под земли и веток оба пулемета, а затем еще и две коробки со снаряженными лентами. – Ты ж, мудило, на себя весь огонь вызвал! Два пулемета из одной точки долбят! Да сюда, по всем правилам, надо было не один раз из гранатомета выстрелить, а как минимум три, для верности!.. Ты че тут за бенефис устроил, придурок?!! – Пургена прикрывал... – Язык во рту почему-то превратился в негнущуюся доску, и Андрей им еле ворочал. – Он Бекаса понес... А времени отползать у Сереги не было... Так Яша сказал... Старлей прервал на какую-то секунду свое занятие и посмотрел на Слона. Странно так как-то посмотрел... Изучающе... Словно видел его сегодня впервые... А потом резко щелкнул затвором заряженного вновь пулемета: – Ладно... Потом разберемся... Ты как? – В башке гудит... А так нормально... – Контузило тебя ко всему прочему... Стрелять сможешь? – Меня ж не кокнули, Валера, – значит, смогу... – осклабился сержант и взял пулемет. – Не дождутся!!! – Не понял?.. – Я тебе потом этот анекдот расскажу, старлей... После боя... – Только не забудь, Андрюха!.. Ты мне должен одесский анекдот!.. – Ну-у-у, Валера!!! – Слон встряхнул гудевшей головой. – Так только ради этого стоит выжить в этой мясне!.. И в этот момент они оба услышали рев мощных двигателей у себя в тылу. И увидели свет фар... – Обошли, суки... – проговорил Фокстротин и посмотрел на Андрея. – Танкисты, бля, мать их за ногу!.. Теперь пиздарики нам приснятся, старшина... Видать, не сумел Сархатов их остановить... Жаль... Анекдот твой так и не услышал – видать, не судьба... Он схватил осиротевший пулемет Бекаса, вскочил на ноги и рванул бегом вдоль линии залегших десантников роты: – Командирам четных отделений развернуть бойцов в тыл!!! Противник сзади!!! Приготовить «РПГ» и противотанковые гранаты!!! Пулеметчикам, огонь!!! Огонь!!! – проорал он так, что его, наверное, услышали и афганцы, потому что на какой-то миг, на долю секунды, зависла тишина. – Ог-гонь!!! Он плюхнулся у самой кромки кустов, которые до сего момента были ротным тылом, и стал стрелять длинными очередями по приближавшимся фарам, которые в этой темени и снежной круговерти казались светящимися глазами огнедышащего дракона... «Неужели зря все?.. Если это танковый батальон прорвался, тогда хана!.. Раздавят с двух сторон... – мелькнула мысль в голове Слона, и он по-волчьи оскалился. – Да фуев вам тачку! Не получится!..» Он встал в полный рост и крикнул во всю глотку: – Десантура!!! Из всех стволов! А-а-а-а-а!!! Та-та-та-та-та-та-та-та!!! Нет!!! Не зря их учили, не зря им внушали, что воздушно-десантные войска – элита Вооруженных сил!.. Командиры сумели, сами того не зная до этого момента, добиться того, что эти вчерашние мальчики превратились в настоящих солдат... Наверное, сейчас в 9-й роте старлея Фокстротина не было ни одного солдата, кто не понимал бы, что все сложилось не в их пользу, но... Не дрогнул никто!!! Даже те, кто был ранен, а таких было уже несколько человек, снова взялись за оружие... Та-та-та-та-та! Та-та-та! Та-та-та-та! – заливались очередями автоматы десантников, стреляя в обе стороны. Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду!!! – зарокотал где-то на фланге «АГС» Привета. Бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу!!! – выросли грибы взрывов прямо перед танковыми фарами. – Толя-ан!!! – орал Андрей в каком-то исступленном экстазе. – Молодца, Привет!!! Мочи гадов!!! Афганцы-танкисты тоже начали отвечать. А как же иначе?!! По-другому и быть не могло! Б-бу-у! – разорвался первый снаряд. Б-бу-у, б-бу-у! – прилетела еще парочка. «Шо-то хрень какая-то!!! – мелькнула в голове Андрея молния мысли. – Не танковые это снаряды разорвались! У „пятьдесятчетверок“ „стомиллиметровка“ стоит, а от него разрыв помощнее будет!..» Та-та-та-та-та-та! – заливался длинными очередями пулемет в его руках. Та-та-та-та-та-та-та-та!!! А вот мысли... Мысли сержанта Ошехи, «офицера-артиллериста без диплома», не давали ему покоя... Что-то было не так! Но что? «...Эти орудия поменьше будут!.. Намного! Эти миллиметров около семидесяти! – Он все продолжал стрелять, но делал это уже „на автопилоте“. – На орудия БМП или БМД похоже... На них 73-миллиметровые „Громы“ стоят... Или афганцы поменяли „сотки“ на „семидесятки“?!! А на кой фуй?..» Б-бу-у, б-бу-у! – разорвалась в непосредственной близости от роты еще пара снарядов. Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! – залился длинной очередью пулемет Фокстрота. Та-та-та-та-та-та!!! – не отставал от него Андрей. «...А лупят-то по нам прицельно!.. Только „ночников“ на „Т-54“ не ставили! Не было их еще тогда! – Сержант поливал очередями приближавшегося с тыла противника, а сомнения „серной кислотой“ все больше разъедали его мозг. – Зато они есть на наших бээмдэшках[22] !.. И калибр пушки подходит! Только... У афганцев их нет и быть не может!..» Та-та-та-та-та!!! Б-бу-у!!! Б-бу-у!!! И в этот момент «ротный старшина» учудил такое, что не лезло ни в какие ворота... И что спасло, в конце концов, жизни многим десантникам роты... Андрей выскочил с пулеметом наперевес из своего жалкого укрытия и побежал навстречу танковой колонне, стреляя... в воздух: – Стоять, на фуй!!! Стоять, дебилы!!! – Андрюха, назад!!! – услышал он голос ротного за спиной. Но теперь остановить сержанта могла только пуля... Даром, что ли, его Слоном «окрестили»?.. – А ну стволы в гору, мудачье!!! Та-та-та-та-та-та-та!!! И опять он выстрелил в воздух. – Глаза, на фуй, с перепугу повылазили?!! В родную, бля, десантуру стрелять, долбоебы!!! «Светящийся глаз» первого в колонне «Змея Горыныча» качнулся вперед и замер на месте. И «Змей» проговорил «человеческим голосом»: – Это шо за фуй тут в поле скачет, а?!! Может, дать ему...ды?!! «Наши! Наши, бля!!! Наши подошли, мать вашу за ногу!!!» – Мож, нажмешь-ка на педали, пока вам пиздов не дали!!! Вы че, бля?!! Совсем офуели?!! Или нюх потеряли с перепугу?!! Андрей бежал прямо на танковую колонну и уже видел в темноте очертания первой машины. «Братская могила десанта[23] , на фуй! Точно наши!..» Он побежал к бээмдэшке и уткнул в ее бронированный борт свой полуопустошенный уже пулемет: – Вы в кого стреляли, мудозвоны?!! У нас из-за вас десяток раненых!.. – Ты кто такой вообще, добрый молодец с фуем наперевес?! «Обозначь» себя, военный!!! Над Андреем, стоя на «броне» в полный рост, возвышался крепкий, коренастый парень, излучавший всем своим видом абсолютную уверенность в своих силах. – Сержант Ошеха. Старшина 9-й роты N-ского гвардейского отдельного парашютно-десантного полка!.. А ты кто такой, красавец?!! – Командир батальона майор Гусев! 103-я воздушно-десантная дивизия... – Он спрыгнул с БМД на землю и приблизился к Андрею вплотную. – Что ж вы, бля, себя не обозначили-то, старшина? – Времени не было, товарищ майор... – Евгений... – Что? – Андрей все еще «весь был в бою» и не соображал, что происходит вокруг него. Майор придавил пальцами к горлу ларингофон и проговорил: – Внимание всем экипажам! Двумя белыми ракетами обозначить себя как «Я свой»! Батальон – в цепь!!! Ориентир – кромка лесополосы! Вперед!!! – И только после этого посмотрел на Андрея и снова протянул ему свою ладонь. – Женей меня зовут – Евгений, значит... А тебя? – Андрей... – Слон едва сумел «отцепить» от пулемета свои сведенные судорогой пальцы и кое-как пожал жесткую, как доска, ладонь майора. – Что же это ты, сержант, раненый по полю бегаешь? – Я не раненый – я «поцарапанный»... А бегать больше некому... Кому, как не старшине?.. – Слушай ты, «поцарапанный»!.. – проговорил комбат в сердцах. – У тебя кровища из плеча хлещет, как из брандспойта!.. Ну-ка, бегом к медикам!.. – Потом, Женя... Сейчас не могу... Он взглянул на майора и увидел, как за его спиной... БМД встала на дыбы и потом завертелась вокруг него в каком-то странном танце, словно многотонная гусеничная машина превратилась вдруг в балерину... В этом танце она закружила старшину, завальсировала его под хлопьями кабульского снегопада, и... |
||
|