"Книга мечей" - читать интересную книгу автора (Саберхаген Фред)

Глава 18

Дама Йолди объявила Марку, что считает его жизнь настолько важной для всех людей на земле, что он просто обязан во время всех боев находиться рядом с ней. И повторила это несколько раз. Ему не оставалось ничего иного, как повиноваться, и ранним утром следующего дня они вместе поднялись на смотровую площадку и вместе наблюдали за тем, как земли сира Эндрю захлестывает мутная пена авангарда Серой Орды.

Защитники замка давно подготовились к атаке, и захватить врасплох их не удалось. Накануне вечером дама Йолди сообщила сиру Эндрю, что скорость продвижения и распространения войск лярв полностью контролируются королевой Ямбу. Несколько последних дней дама вместе со своими помощниками потратила на то, чтобы попытаться постичь принципы управляющей лярвами магии и заставить нежитей обратиться против их же создателей. Однако ничего не получилось и пришлось сосредоточиться на более насущных проблемах. И все же изучение лярв принесло некий результат: дама была уверена, что они неспособны сражаться на суше более двух суток — покинув болото, они утратили свой источник энергетической подпитки. И чем дальше они уходят, тем труднее им биться и тем больше слабеет их яд, хотя они все же продолжают подчиняться своим хозяевам. Их псевдожизнь может длиться еще долго, однако уже дня через два вместо армии жестоких убийц останется лишь дезорганизованная толпа полудурков, подвластных и страху, и слабостям.

Но пока что Орда наступала. Ее боевой визг донесся издалека еще за час до того, как первые ряды лярв сгрудились под стенами замка. Защитники загодя подготовились к штурму, и сотни взметнувшихся в воздух и упавших на стены замка осадных лестниц были тут же отброшены.

Со своего наблюдательного поста Марк видел, как сражавшийся на восточной стене Бен, используя свою недюжинную силу, одним махом отшвыривал лестницы, лишь только они упирались в зубцы, — и лярвы падали с них на землю десятками. В авангарде наступающей армии не было ни одного человека — только нежити.

А Барбара сражалась в отряде пращников и лучников, защищавших западную стену и главные ворота. Они осыпали нападающих тучей стрел и камней, но Марк что-то не заметил, чтобы это нанесло врагам хоть какой-нибудь ущерб. Даже если стрела пронзала панцирь мертвой твари, она, не обращая внимания на торчащую помеху, вновь устремлялась на штурм. И какое бы увечье ни нанес камень — хоть напрочь раздробил ногу или рукооружие, — лярвы упрямо ползли по осадным лестницам вверх.

Марк понял, что атака полностью спланирована хозяевами нежитей. Вчера вечером Нестор очень подробно рассказал о своем первом сражении с лярвой, а затем о том, как эти твари напали на остров. Поэтому было нетрудно догадаться, насколько тяжелой будет эта осада.

Сир Эндрю, выслушав отчет охотника на драконов, ненадолго задумался. На его лице читалась великая скорбь. Затем он встряхнулся, созвал своих командиров и отдал им четкие приказы, благодаря которым стены были максимально защищены, насколько это возможно было в данной ситуации. Марк только диву давался — уж он-то знал, что людей для защиты не хватает, но король сумел распределить их так хитро… что могло и хватить.

После сир Эндрю объявил своим командирам, что Нестор принес ему сообщение от Драффута, что Покровитель зверей на их стороне и что он обязательно, чем сумеет, поддержит их в борьбе. Это заявление вызвало в армии подъем энтузиазма. Правда, самому Нестору так и не удалось вспомнить: когда это Драффут говорил ему хоть что-то похожее и когда это он сам передавал эти слова королю?

Своим же друзьям охотник объявил, что раз уж он явился в замок с волшебным мечом, значит, у него нет иного выхода, как принять активное участие в обороне.

— Да, откровенно говоря, куда мне еще деваться? Отсюда все дороги — за исключением тех, что стремятся обратно в болото, — ведут либо к Фрактину, либо к Ямбу. Можно, конечно, попытаться пробиться на северо-запад, но и там, я уверен, ожидает засада.

Сир Эндрю распорядился, чтобы Нестору выдали самые лучшие доспехи, какие только можно было отыскать, а затем охотник на драконов отправился на свой пост на одной из центральных сторожевых башен. Расчет был прост: когда защитники уже будут не в силах отражать атаки нападающих и те поднимутся на стены, вот тут-то и заработает магический клинок. Но поскольку волшебный меч начинал вертеть «мельницу», лишь только почует угрозу, то во время первой атаки он представлял опасность прежде всего для защитников стены.

За первой волной наступающих почти что без перерыва накатила вторая. Серая Орда жила по отличным от человеческих законам; и там, где любая другая армия отступила бы для того, чтобы перестроиться, очередная партия лярв просто тупо ринулась на приступ. Они могли себе это позволить — их были тысячи и тысячи, и ни одна из них не боялась ни стрел, ни пращей.

И вновь на крепостные стены замка нацелились сотни лестниц.

Теперь уже защитники убедились на опыте, что булыжники намного предпочтительнее стрел, однако и они наносили наступающим слишком малый урон, чтобы считаться с ним всерьез. Вырезанные из мертвого дерева нежити действовали до тех пор, пока их не крошило в труху.

— Они прорвались! — услышал Марк буквально через пару минут после того, как началась вторая атака. На западной стене справа от него закипел смертельный бой.

— Достать мечи!

— Градоспаситель!

Нестор, сверкая новыми доспехами, протиснулся сквозь редкие ряды защитников и наконец-то вступил в бой. Вопли наступающих лярв, сравнимые лишь с криками баньши, были мгновенно перекрыты яростным боевым взвизгом волшебного меча. Услышав этот звук, Марк тут же остро вспомнил свой последний день в родной деревне, и сердце его сжалось.

На его руку сверху легла мягкая ладонь дамы Йолди.

— Вот он и проснулся. Вовремя, надо сказать. У нас здесь столько беззащитных людей — старики, дети. Если боги создали его для этого, то я не могу называть их злыми.

Визг меча все нарастал и полностью отсекал мысли Марка от него самого. Он уже ничего не слышал — видел лишь, как Нестор вступил в бой: сияющий клинок разил серую мразь направо и налево с такой скоростью, что было не уследить. И вот в этом бою появились первые жертвы со стороны захватчиков.

Наконец-то герцог Фрактин услышал ратную песнь Градоспасителя! Он наблюдал с безопасного расстояния, как крошечный человечек на западной стене постепенно расчищает площадку от наступающих лярв, и это было захватывающее зрелище! Впрочем, он именно так себе это и представлял.

Следя за боем на стене, он одновременно не выпускал из виду и гарцующую на боезвере впереди своей армии (состоявшей уже из людей) королеву Ямбу. Своей же армии герцог приказал построиться полукругом, правое крыло которого группировалось в районе озера, а левое отсекало дорогу, ведущую к главным воротам. В данный момент эти ворота пытались разнести тараном около сотни лярв (но у них это плохо получалось — ноги скользили в грязи, которая сочилась из их же собственных продырявленных стрелами и камнями тел). Впрочем, на дороге уже стояли новые бесчисленные полчища нежитей, готовые сменить тех, кто не сможет продолжать осаду.

К западу от озера было большое поле, которое контролировали батальоны Ямбу, сформированные из людей. Как и армия герцога, они растянулись большим полукругом. Обе армии поглядывали друг на друга и с нетерпением ждали, чем закончится атака марионеток Ямбу.

Герцог обернулся к стоящему рядом магу и чуть не прыснул — в напяленных поверх синей рясы доспехах его советник выглядел крайне нелепо!

— Нам остается только надеяться на то, что большую часть этих деревяшек разобьют на стенах или их покрошит меч. Лучше, чтобы к тому моменту, когда нам придется вступить в бой с Ямбу, этих тварей осталось поменьше.

— Сколько их ни останется — на нас хватит, господин мой.

— Теперь я полностью убежден, что моего кузена хотела похитить именно она. А перед этим она откуда-то сумела узнать и о мечах… С востока есть вести?

Последний вопрос был обращен к штабным офицерам, но ни один из них не сумел дать на него хоть маломальский ответ. Зато абсолютно все они видели прошлой ночью на горизонте багровое марево, окутавшееся с утра серой пеленой дыма. Посланный герцогом в гарнизон в Эрине-на-Элдоне летучий гонец вернулся ни с чем. Он сообщил, что не сумел разыскать деревню, так как в том районе земля полностью скрыта удушливым дымом и ландшафт изменился. (Кстати, приказ герцога касался в первую очередь семьи мельника Джорда. Их требовалось немедленно доставить в центральную ставку, так как время мягких методов прошло.) Теперь же стало ясно, что связь с предгорьями полностью утрачена. Судя по отрывочным и нерегулярным сообщениям, все население этого района спешно эвакуировалось, а квартировавшие в том районе военные отряды стремятся нагнать армию герцога. Его светлость тяжело вздохнул: эту семью упускать из виду было никак нельзя. С другой стороны, его ожидало генеральное сражение и потому он не мог направить на поиски беглецов ни единого человека.

Но тут придворный маг самодовольно усмехнулся и шагнул вперед:

— Я хотел бы сообщить вам, ваша светлость, что мой личный план принес-таки некоторые положительные результаты.

— Что еще за план? — Герцог нахмурился. — Ах да, ты имеешь в виду то, что вчера ночью сообщил мне «под особым секретом»?

— Именно, ваша светлость, — кивнул маг, с трудом сдерживая гордую улыбку. — У нас есть основания надеяться на то, что Марс с минуты на минуту самолично появится здесь и сразится на нашей стороне. А в этом случае наш главный противник с его жалкой Серой Ордой…

— Так они вызовут Великого змея Йилгарна! — зло бросил герцог, скрывая, что сообщение мага несомненно произвело на него большое впечатление. И все же он не удержался от скептицизма: — А ты уверен, синерясник, что это существо… Что он на самом деле бог? Действительно Марс? Ты в этом уверен?

— Полностью, ваша светлость.

Их видели сотни людей, но ни один из них не стоял настолько близко, чтобы слышать этот разговор. Герцог позволил себе улыбнуться.

— И ты полагаешь, что поступил мудро?

Маг опустил глаза — он-то рассчитывал на то, что его хозяин только обрадуется его помощи. Но прежде чем он сумел придумать достойный ответ, их разговор прервали. Караул окружил герцога плотной стеной, и к нему подвели человека, который настаивал на немедленном разговоре с его светлостью. Он мотивировал это тем, что последние несколько дней провел в осажденном замке, и клялся, что знает тайный ход внутрь, по которому сумеет провести отряд солдат.

Перебежчика быстро обыскали, проверили на магическое воздействие и, лишь убедившись в полном отсутствии того и другого, подвели к его светлости.

— Ну, выкладывай, парень, начистоту, — милостиво улыбнулся герцог.

Перед ним стоял хрупкий, затравленно озирающийся юноша.

— Меня зовут Капару, ваша светлость. Раньше я шпионил для королевы Ямбу, но теперь хотел бы работать на столь прославленного правителя, как вы.

Осада продолжалась все утро. На передышку у защитников замка почти не было времени. И даже если внезапно и возникал короткий перерыв, то вовсе не потому, что их противник уставал, а потому, что полчищам лярв требовались новые и новые осадные орудия взамен тех, что разбивали солдаты сира Эндрю. Несмотря на уничтоженные лестницы и потерю в личном составе, армия нежитей упорно лезла на приступ. И, судя по воплям, меньше их не становилось.

Марк спустился с башни на стену, и по дороге до него долетели слова одного из солдат:

— Мы уже изрубили с тысячу этих тварей, но им просто конца нет!

И солдат ничуть не преувеличивал.

Затем Марк пересек внутренний двор, забитый возами с продовольствием, домашним скотом и стонущими ранеными, вокруг которых хлопотали женщины. Дама Йолди отпустила его ненадолго к позвавшей его Барбаре, так как бой ненадолго прекратился и маги-ямбу отозвали лярв, чтобы подготовить новые лестницы и тараны. Наконец-то защитники замка смогли передохнуть и поесть. Пробиваясь сквозь толпу во дворе, Марк слышал вздохи крестьян, что продовольствия в замке на долгую осаду не хватит. А ведь беженцев было много больше, чем защищавших их солдат…

Марк поднялся на стену и повторил услышанное во дворе Барбаре и почти тут же подошедшему Бену.

Девушка сидела, прислонившись к стене, но молодой силач стоял, словно его мускулы и нервы все еще были готовы в любую секунду к атаке. Он был невысок ростом и потому в раздобытых где-то доспехах и шлеме выглядел, несмотря на свои широкие плечи, лишь пародией на настоящего солдата. Воитель с лицом младенца выдавил принужденную улыбку:

— Остается надеяться на то, что мы сумеем выдержать осаду как можно дольше. Лучше уж поголодать, чем…

Не закончив фразу, он, изображая голодный обморок, рухнул спиной на стену и сполз по ней к ногам Барбары. Правда, он тут же ожил и уселся рядом с девушкой.

Марк заметил пробивающегося к ним сквозь толпу во дворе Нестора — тот тоже был в полном снаряжении, но без волшебного меча.

Поднявшись к своим друзьям, охотник на драконов, ни говоря ни слова, опустился рядом с ними у стены. Затем тяжело вздохнул и откинул голову назад, подставив лицо моросящему дождику. Глядя в серое насупившееся небо, он пробормотал:

— Этот бой…

И снова замолчал. Продолжать ему не хотелось.

Все молчали. Марк понимал, что должен хоть что-то сказать, но он никак не мог подобрать нужных слов.

И еще он знал, что в любую секунду атака может возобновиться и войска поднимут по тревоге. Но пока труба молчала. Было даже странно, что пауза так затянулась. Откуда-то издалека доносились завывания жрецов ямбу, заставлявших своими заклинаниями Орду маршировать по кругу до тех пор, пока не будет подготовлено достаточное количество лестниц и таранов для продолжения осады.

…Марк вскочил на ноги и только тут понял, что, сидя у стены, задремал. Солнце уже перевалило за полдень. Неизвестно как появившаяся здесь дама Йолди склонилась над Нестором:

— Вы ранены?

— Нет, мэм. Царапины. Но я очень устал. Все тело ноет. Впрочем, я хорошо отдохнул. Как только будет нужно, я снова возьму меч и буду биться с этими тварями до последнего.

Дама Йолди серьезно кивнула:

— Кто бы ни держал в руке Градоспаситель, защищая безоружных людей, он не умрет, как бы изранен ни был, до тех пор, пока не завершится бой. Но если раны его серьезны, то как только придет конец его врагам, закончится и его жизнь.

Нестор не ответил. Он по-прежнему смотрел в небо. Лишь минуту спустя он кивнул, давая знать, что он ее услышал.

Марк машинально глянул во внутренний двор на скопление повозок и вдруг радостно воскликнул:

— Смотрите! Наш фургон!

Его друзья тут же встрепенулись.

— Там осталась моя лютня, — вздохнул Бен.

— Надеюсь, — пробормотала себе под нос Барбара, — что деньги под сиденьем целы.

Марк снова задремал. На сей раз его разбудил стук собственного сердца. Уже близился вечер, и от зубцов стены протянулись длинные тени.

— Слышишь? — взволнованно прошептал Нестор.

Марк поднял голову и прислушался.

Далекие завывания жрецов ямбу смолкли, и наступила полная тишина.

Времени на долгие прощания не было, и Марк со всех ног помчался снова на башню, куда ему повелела явиться дама Йолди, как только военные действия возобновятся. На первом этаже он столкнулся с сиром Эндрю. Старый рыцарь в изрядно потрепанных в прошлых боях доспехах направлялся к своим войскам, чтобы вдохновить их на новые победы.

Лестница наверх показалась бесконечно длинной, и когда Марк наконец ее одолел, он увидел, что дама Йолди уже на площадке. Ведунья замерла у парапета, воздев руки к небу и закрыв глаза. Двое ее помощников расставляли перед ней на широких перилах между двумя зажженными свечами бутыли и корзинки с необходимыми для заклинаний снадобьями.

Марк глянул вниз: лярвы вновь пошли на приступ. Оснащенные сотнями новых лестниц, они накатывались на стены замка подобно мутной волне. И все же его не могло не радовать то, что казавшееся с утра безбрежным море нежитей теперь превратилось в пусть широкое, но все же имеющее край кольцо вокруг замка. Большая часть их армии уже растеклась лежавшей кучами на десятки метров вокруг крепостных стен грязью.

К сожалению, помимо нежитей наготове стояли еще две армии. И эти состояли уже из людей — солдаты герцога Фрактина и гвардия Ямбу. И те и другие хорошо отдохнули и были готовы к атаке. Даже Марк понимал, что как только последнюю лярву разрубят на куски (хотя слабо верилось в то, что это возможно), тут же в бой ринутся обычные солдаты. Но пока наступающие несли большие потери.

Издалека до Марка донесся зычный голос сира Эндрю:

— Берегите метательное оружие! Особенно стрелы! Оно пригодится нам против людей!

Стрелки из луков и пращники немедленно прекратили огонь. Марк не видел Барбару, но надеялся, что она отступила вместе со всеми.

Солнце уже садилось, окрашивая облака в алый цвет, словно отражая багряное зарево на востоке. На стенах укрепили зажженные факелы, и в их пляшущем свете карабкающиеся лярвы казались еще отвратительней. Они тоже пускали стрелы и бросали дротики, но не очень много — по-видимому, на метательное оружие ямбу не слишком рассчитывали.

Дама Йолди по-прежнему стояла, воздев руки в глубоком трансе, лишь ветер колыхал ее одеяния. Казалось, ей безразлично то, что происходит внизу. Но Марк знал, что она каким-то образом пытается противостоять врагу и уберечь от него защитников замка. Он и сам не понимал, откуда это знает… но он это видел.

На сей раз атака захлестнула весь край стены по периметру — так близко враги еще не подступали. И они быстро продвигались вперед. С двух противоположных концов стены одновременно раздался зов о помощи: звали Нестора с Градоспасителем.

Марк увидел ринувшуюся с главной башни фигуру в доспехах. Но Нестор ли это? Марк не был уверен. Но все равно, он сможет сражаться только в одном месте. А как же другая сторона стены?

А тут уже и с третьей стороны несся отчаянный зов:

— Меч Ярости! Сюда!

Но все заглушил вой наступающей Серой Орды. И вновь Марк смотрел сверху, как чертит серые дуги волшебный меч и как он рубит наступающие оживленные гнилушки в труху. Вновь, где бы ни появлялся, он создавал непреодолимую преграду для атакующих.

Но Градоспаситель мог отразить врага только с одной стороны.

А со всех остальных сторон до Марка доносились визги и стоны — там лярвы прорвались и вели бои уже на стенах. Теперь их целью было закрепить свои позиции. Дама Йолди вышла из транса и поспешно отдала несколько приказов своим помощникам. Затем она схватила Марка за руку и увлекла по лестнице вниз. Бросив последний взгляд на поле боя, он увидел, что к стенам замка подступили боезвери.

А по выгону, на котором еще недавно стояли палатки ярмарки, под барабанный бой двинулись в атаку армии герцога Фрактина и Ямбу.

Дама Йолди, не отпуская Марка, торопливо спускалась по лестнице. В коридорах царила суета, люди метались в поисках спасения: кто тащил с собой детей, кто — вещи, кто — драгоценности. Дама, не обращая на них внимания, бежала, по-прежнему крепко стискивая запястье Марка. Ворвавшись в свой кабинет, она схватила со стола Драконосек и лежавшую рядом перевязь с ножнами.

Спешно натянув через голову ремень, она застыла в замешательстве. Затем, внезапно передумав, выпуталась из перевязи и надела ее на Марка.

— Так будет лучше, — пробормотала она себе под нос. — Да, так лучше. А теперь пошли вниз.

И они вновь побежали по лестницам — все ниже и ниже.

— Что бы со мной ни случилось по пути, юноша, уходи. Спускайся до самых подвалов. До тюрьмы.

— Но почему?

— Потому что мы не сможем удержать замок, а единственный выход наружу — там. И из всех нас ты — единственный, кому необходимо уйти.

Марк не стал спорить. Он сам себе не мог объяснить почему, но… Не стал, и все.

Когда они спустились на первый этаж, уже из внутреннего двора до них донеслись вопли и шум битвы. Но их перекрыл крик о том, что сир Эндрю ранен.

Дама Йолди застыла на месте. И когда она заговорила, ее голос показался Марку незнакомым.

— Я должна идти к нему, мой мальчик. А ты уходи. Спустись в тюрьму и затем выйдешь наружу. Там остались еще верные люди — они покажут тебе дорогу.

И она устремилась вверх по лестнице. Марк начал спускаться к темневшему внизу проему двери в донжон. Затем он распахнул ее и тут же чуть было не споткнулся о распластавшееся поперек входа тело чужого солдата.

Герцогу Фрактину и его отряду из пятнадцати солдат все же удалось пробраться в замок. Их добровольный осведомитель Капару не обманул — он действительно знал, как туда можно войти. Решение возглавить десант самолично пришло к герцогу в тот момент, когда победа лярв стала для всех очевидна, из чего следовало, что захват ими замка — вопрос ближайших часов.

Да и доверить столь важную миссию кому-то другому? Нет! Захватить главное сокровище замка должен только он сам! То, что при этом, возможно, придется сражаться, герцога нисколько не смущало — он не раз уже участвовал в войнах, развязанных порой с целью получить добычу, о которой на фоне нынешнего трофея — волшебного меча! — можно с улыбкой забыть. А кроме того, он ощущал всем телом, как от висящего на бедре меча Удачи текут волны магии — клинок наконец-то проснулся. Герцог давно уже чувствовал, как ножны слегка трепещут, и ему слышался странный звук, настолько тихий, что герцог был уверен — слышит его только он один, да и то положив руку на эфес. Из меча струился слабый, но постоянный ручеек энергии и обещал в скором времени перерасти в обильный поток. Не снимая руки с эфеса, герцог отдал приказ и шагнул навстречу удаче.

Через час после того, как окончательно стемнело, его светлость убедил себя, что Капару предлагает ему выигрышную партию в новой азартной игре, и крошечный отряд всего в семнадцать человек незаметно отделился от основных сил армии герцога. Игра могла начаться вот-вот — было неизвестно, сколько еще продержатся защитники замка и как скоро пойдут в атаку ямбу.

По дороге к замку их отряд пересек изрезанное канавами поле с вытоптанной травой, где, по словам Капару, еще пару дней назад шумела ярмарка. Канавы были отличным прикрытием: защитникам замка было некогда особо разглядывать, кто там шляется в одиночку по выгону. На стенах замка все еще горели факелы, но они освещали не только продолжавших сражение солдат сира Эндрю, а также и прорвавшихся вслед за лярвами солдат герцога Фрактина и ямбу.

Прямо перед отрядом возвышалась гладкая и совершенно неприступная стена высочайшей башни. Идти на нее в прямую атаку было бы безумием, поэтому это оказалось единственным местом крепостного вала, где бои не велись.

На середине выгона герцог дал команду остановиться и, приставив меч Удачи к горлу Капару, прошипел:

— Если ты ведешь нас в ловушку, то умрешь первым.

Однако парень, похоже, не испугался:

— Я вам ловушек не готовил, ваша светлость. Я просто очень хочу получить обещанную вами награду.

Герцог молча пихнул Капару в сторону замка.

Очередной поворот канавы привел отряд почти под самые стены донжона. В нескольких метрах над их головами на фоне черной стены выделялось несколько чуть более светлых пятен.

— Окна, — выдохнул Капару. — Как я и обещал. Я же говорил вам, что у старика совсем крыша съехала. Я вообще тащусь, как он сумел так долго продержаться.

Герцог был вынужден согласиться с тем, что проемы в стенах действительно выглядят как открытые, незащищенные окна. Вот уж, воистину — любой, кто носит в народе имя Доброго, вряд ли сумеет грамотно защитить свой замок…

Отряд легко перешел вброд крепостной ров и затем начал подъем по давно уже нуждавшейся в основательном ремонте внешней стене. Когда они подобрались под самые окна, Капару поднял руку и прошептал:

— Я уже предупреждал вас, что внутри нас встретят массивные решетки. Это тюрьма, и я не знаю, открыты или закрыты сейчас камеры.

— Решетки — это наша забота, — угрюмо кивнул герцог и бросил вопросительный взгляд на своего мага в дурацких доспехах и нескольких солдат, вооруженных помимо мечей ломами и кувалдами.

Солдаты деловито кивнули в ответ. Маг был несколько растерян — Марс почему-то до сих пор не торопился объявлять о своем присутствии, и потому колдуну (без малейшего его на то желания) пришлось присоединиться к десанту.

— И чтобы никаких сюрпризов! — прошипел герцог на ухо Капару. В его голосе звучала неприкрытая угроза.

Капару шагнул в проем окна. За ним — след в след — крался герцог Фрактин, упирая в спину проводника острие трепетавшего от возбуждения меча Удачи.

Так они прошли пять или шесть метров — всю толщу крепостной стены, — а затем герцог оказался на краю подоконника и спрыгнул вниз, тут же отпрянув в сторону, чтобы освободить место для спрыгивавших вслед за ним солдат. Да, они, как и было обещано, оказались в подвале. И решетки тоже присутствовали — их смутные очертания можно было разглядеть благодаря расположенному где-то на лестнице, но выше арки свода коридора факелу.

Жестом послав к врезанным в решетку дверям мага и солдат с ломами, герцог вдруг внезапно ощутил, как по его лбу ползут крупные капли пота. И лишь только остальные солдаты из его отряда спрыгнули с окна и окружили его, он вдруг почувствовал необъяснимую тревогу, а откуда-то из глубины желудка стала подниматься тошнота. Фрактин напомнил себе о том, что испытывать страх во время подобных рискованных предприятий — это вполне нормально. Даже такой сильный страх, чтобы замутило и пошла кругом голова… Но… на сей раз страх гнездился не в нем самом, а где-то еще… Вне его… Разве такое бывает?

Рядом с герцогом раздался тихий вскрик. Один из его солдат, борясь с собой, сдерживался сколько можно, но все же не смог преодолеть внезапно охватившего его ужаса. А другой просто уронил меч на пол. Ударившийся о камень металл исторг тоскливый звон. Третий солдат, не стыдясь, зарыдал. Герцог готов был зарубить их на месте за нарушение тишины, но что-то внутри него самого уже расползалось холодным ядом и сковывало движения…

Но нет, это был не яд.

Маг был единственным, кто понял, что с ними происходит, и поспешно зашептал начальные слова противоборствующего заклинания… Но либо он слишком поздно опомнился, либо заговорил очень неуверенно: завершить заклинание ему уже не удалось — окончание так и застряло в глотке.

Отряд был полностью выведен из строя, а окна затянула теперь уже явно видимая синяя дымка, блокирующая дорогу к отступлению. Несколько солдат все же нашли в себе силы, чтобы броситься на решетки, но вокруг уже заплясали языки странного голубого пламени, более похожего на порождение тьмы, нежели на порождение света. И чем больше слабели люди, тем ярче светилось пожиравшее их синее пламя.

Герцог, все еще ощущая на бедре дрожь меча Удачи, выхватил его из ножен и рванулся сквозь оплетавшие его липкие огненные языки. Он упал на каменный пол и стал кататься по нему, чтобы сбить колдовской огонь. Ему казалось, что еще совсем чуть-чуть — и он развеет колдовство, одолеет магическую преграду, и…

Двое солдат торопливо спускались по лестнице вниз; они несли соломенный тюфяк, на котором бессильно раскинулось тело сира Эндрю. Им уже удалось протолкаться сквозь толпу на первом этаже и миновать дверь, в которую ломился боезверь. Теперь их путь лежал в тюрьму, из которой начинался тайный ход — последняя надежда обитателей осажденного замка.

Наконец солдаты ступили на ведущую в подвал длинную лестницу. Все наружные двери замка уже были блокированы боезверями. Сверху доносились человеческие вопли и истошный крик домашнего скота, а по стенам плясали отблески пожара; но внизу пока что было тихо.

В другой обстановке несущие короля солдаты обязательно обратили бы внимание на странное синеватое мерцание под аркой свода в конце коридора и ударились бы в бегство. Но сейчас они точно знали, что у них нет пути обратно. Они опустили свою ношу на пол, и один из солдат поспешил к камере, чей секрет знали лишь избранные. Он собирался открыть потайной ход и проверить, не завладели ли им враги. Второй выхватил нож и, прислонившись к стене, позволил себе немного отдохнуть, не забывая зорко поглядывать по сторонам. Еще минуту назад он без малейшего колебания был готов отдать свою жизнь за сира Эндрю, но, взглянув вниз, сквозь решетки, солдат заколебался и на его залитом кровью лице отразился откровенный ужас.

Сир Эндрю очнулся, моргнул и попытался откинуть наброшенный поверх доспехов плащ и сесть на своем соломенном тюфяке. Когда ему удалось сфокусировать взгляд, он увидел в конце коридора неспешно облизывающий решетку сотнями ледяных языков колышущийся синий мрак. Там же лежали тела семнадцати человек, и жизни в них было не больше, чем в свечном огарке.

Один из мертвецов все еще цеплялся за решетку, и рот его был раскрыт в беззвучном вопле.

Сир Эндрю узнал его.

— Ах, Капару, Капару… — прошептал он. — Мне жаль тебя… Мне очень жаль… Но я уже ничем не могу тебе помочь.

Объятая синим пламенем фигура почернела, начала корчиться, и в огненных конвульсиях ее рот то закрывался, то снова открывался… Но ни звука не доносилось с той стороны.

Старый рыцарь говорил с трудом, но его голос был по-прежнему звучным:

— Я же сказал тебе, Капару, что ты мой единственный узник-человек. Но у меня были и другие… как ты уже успел убедиться. Этого не удержали бы ни каменные стены, ни стальные решетки… Только дама Йолди знала, что с ним делать. И не отпускала его. Когда мы его нашли, он уже был наполовину парализован в результате небольшой стычки с Эрдне, две тысячи лет тому назад.

Капару продолжал извиваться в потоке синей тьмы. Его пальцы все еще цеплялись за решетку, а волосы мотались из стороны в сторону — казалось, что он, как и прежде, внимательно слушает сира Эндрю.

— Да, конечно же, он демон. — Слова давались старому рыцарю с трудом, и все чаще его речь прерывалась судорожным дыханием. — И мы так никогда и не узнаем его имя… А убить его тоже нет никакой возможности, потому что нам неизвестно, в чем у него держится жизнь. Но отпустить его просто так было бы слишком жестоко по отношению к людям… И мы… оставили его здесь. И я повелел расширить окна в темнице и удерживать его в них — все гордыня моя… Я, видишь ли, возмечтал… что однажды и демона обучу добру. Если он увидит благодатные, залитые солнцем земли и счастливых… хоть время от времени… под моим управлением людей, то проникнется… Я понимаю… я был самонадеянным глупцом. И не подумал о тех, кто захочет войти в эти окна. Как непредусмотрительно!

Отправившийся на разведку солдат вернулся и прошептал пару слов на ухо своему соратнику. Второй солдат спрятал нож, и они снова подняли тюфяк сира Эндрю и понесли его вниз по лестнице. Не обращая внимания на слабые протесты своего повелителя, двое верных слуг тащили тюфяк туда, где их король окажется, по их мнению, в безопасности. Чуть погодя дверь спрятанного в одной из камер потайного хода тихо захлопнулась за их спинами.

На несколько минут в донжоне воцарилась полная тишина — синее пламя пожирало свои жертвы абсолютно беззвучно, но затем дверь камеры — той, что была с окнами, — с лязгом отворилась и из нее вывалилось человеческое тело. Зажав в руках обнаженный меч, человек катался по полу, пытаясь сбить языки охватившего его синего пламени. И ему это удалось — раз лизнув клинок, синяя тьма разочарованно отступала.

Но дверь камеры так и оставалась открытой.

Собрав последние силы, человек с мечом ухватился за решетчатую дверь и захлопнул ее, вызвав в ответ негодующую вспышку синего пламени.

Откатившись в сторону, он стал собирать силы для того, чтобы встать на ноги.

— Повезло… — шептал он. — Ох как повезло…

Но битва с демоном лишила его последних сил — меч выскользнул из дрожащих пальцев и упал на пол. А затем, через несколько секунд, клинок вдруг сам пополз по полу. Словно его притягивала к себе чья-то рука.

А еще через пару секунд в донжон спустился мальчишка в лохмотьях, с плохо залеченным шрамом на щеке и весь в свежих царапинах. На нем были перевязь и ножны, а в правой руке он сжимал меч, явно себе не по росту.

Увидев синее мерцание и простертого у своих ног человека, он остановился. Затем наклонился и поднял левой рукой ползущий к нему меч. Теперь в его руках было два клинка, и мальчик внимательно оглядывал их, переводя взгляд с одного на другой. И чем дольше он смотрел, тем большее удивление выражало его лицо.

Но тем временем человек исхитрился подняться, и он увидел, что его меч в руках у кого-то другого! С отчаянным криком, выхватив кинжал, он бросился на мальчика.

В первую секунду ребенок испуганно отпрянул. Но клинок в его левой руке словно сам по себе рванулся вперед. Его острие нашло в шлеме атакующего трещину не шире волоска и устремилось в нее как можно глубже, туда, где плоть…

Хлынула черная в синем свете кровь, герцог Фрактин прошептал:

— Тебе повезло… — упал и затих.

Марк бросил взгляд на тело и увидел всего лишь одного из наемников, одетых в цвета герцога.

И тут сверху донесся шум боя, который шел уже совсем недалеко — прямо на ступеньках ведущей в темницу лестницы.

Затем на несколько секунд снова повисла тишина, прерванная мужским голосом:

— Сходим вниз и обыщем, что там есть?

— Да нет, сперва осмотримся вокруг, — ответил второй голос. — Я думаю, что если у старой лисы и был запасной выход, то он где-то здесь, на первом этаже.

Послышался звук удаляющихся шагов, и в донжоне вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь доносящейся неведомо откуда мерной капелью. Один из мечей задел решетку, и тут же в голове того, кто его держал, прозвучало его имя. У Марка в руках были оба меча — и Драконосек, и меч Удачи, который с того самого момента, как он поднял его, посылал явный магический сигнал. И еще мальчик понял, что как только он начинает двигаться в каком-то конкретном направлении, сигнал возрастает.

Повернувшись спиной к залитой синим мерцанием камере, он сосредоточился на том, чтобы понять, что именно пытался объяснить ему меч. Клинок настойчиво тянул своего хозяина к одной из соседних камер. Внимательно оглядев ее стены, мальчик вдруг обнаружил тайную дверь в подземный ход.

Он толкнул ее, и она открылась. Марк на секунду замер на пороге, а затем зажмурился и стал водить мечом Удачи в воздухе, надеясь, что он, как стрелка компаса, покажет ему верное направление: вверх, вниз, направо, налево, снова вверх… Здесь. Именно здесь он чувствовал, как невидимая энергия начинает буквально хлестать из рукояти, и еще он ощущал непонятно как связывавшую его с замком нить. А затем меч дрогнул и сам по себе развернулся в сторону лестницы, по которой спускался Бен, неся на руках бесчувственное тело Барбары.

Тайный подземный ход был очень узким, низким и оказался полон неожиданных поворотов. Но ни у Бена, ни у Марка не было с собой никаких источников света. Как только дверь захлопнулась за их спинами, синеватый сумрак донжона сменила непроглядная тьма. Марк шел впереди, на ощупь определяя направление, а Бен с Барбарой на руках следовал за ним. Марк выставил вперед меч Удачи, словно посох слепого, — только что пульсировавший магией клинок теперь был не живее обычной железяки. По дороге Марк в двух словах рассказал Бену, откуда у него взялся новый меч. Если эта история и произвела на юного силача хоть какое-то впечатление, то на его дыхании это никак не отразилось.

В какой-то момент Марку пришлось переступить через тело, частично одетое в доспехи, — очевидно, этот человек умер от ран. Убедившись, что в лежащем не теплится ни искры жизни, Марк продолжил свой путь. Чем дальше они шли, тем чаще на смену шороху их подошв приходили чавкающие звуки, словно они шли по грязи. Все органы чувств Марка были предельно напряжены — больше всего на свете он боялся оступиться, поскользнуться и упасть.

По мере продвижения по туннелю звук капели становился все громче, а вскоре на лицо Марка упало несколько капель. Дорога явно шла под уклон, и в стенах не было ни одного проема. Еще два раза Марк был вынужден остановиться, так как его стальной «посох», ударяясь об очередную преграду, издавал металлический звон. Наконец туннель настолько сузился, что Бену пришлось опустить Барбару на пол и буквально пропихнуть ее безжизненное тело сквозь «бутылочное горлышко», с другой стороны которого ожидал их Марк. Услышав стоны и бессвязный лепет подвергшейся такой жестокой процедуре девушки, мальчик только обрадовался — до сих пор он лишь усилием воли запрещал себе думать о том, что они спасают труп.

Казалось, у этой дороги вслепую не будет конца. Марку примерещилось, что они заблудились в бесконечном лабиринте под землей, что они ходят кругами и что рано или поздно это подземелье станет их могилой. Он знал, что он не первый, кто воспользовался этим потайным ходом, но, помимо мертвого солдата и брошенного оружия, у него теперь уже не было никаких доказательств, что где-то там, наверху, существует целый мир. Мир, из которого он сам пришел. Мир, ныне далекий, как солнце в небе. Единственное, что утешало, — позади не было слышно погони.

Марк упорно шел вперед, нащупывая дорогу острием подобранного в тюрьме меча. Когда он помогал Бену проталкивать Барбару сквозь узкое место, ему пришлось отложить клинок в сторону, и потом он чуть было не порезался, пытаясь найти его в непроглядной тьме на ощупь.

Наконец мысль о том, что они заблудились, настолько завладела мальчиком, что он остановился.

— Где мы находимся, Бен? Как нам отсюда выбраться?

Юный силач остановился и, судя по лязгу доспехов, прислонился к стене. Только теперь Марк понял, что его спутник устал гораздо сильнее, чем казалось раньше. А кроме того, похоже, он был серьезно ранен.

— Мы пойдем до конца, — с угрюмой уверенностью проревел Бен. К удивлению Марка, в его голосе было достаточно той же упрямой силы, с которой юный менестрель, несмотря на все доводы Барбары, категорически отказывался воевать с драконами без Нестора.

— Не знаю, Бен. А если мы выйдем где-нибудь, где… они уже…

— А что нам еще остается? Или ты хочешь вернуться? Ладно, что там вещует тебе твой меч Удачи?

— Ничего.

Но Бен был прав. И Марку пришлось снова продолжить поиск выхода.

Какое-то время они шли молча, а затем Бен неожиданно заявил:

— Думаю, мы идем на запад.

Марк мгновенно понял, что он хотел этим сказать.

— Но это невозможно. На запад от замка? Это значит, что мы идем под…

Он не сумел выговорить вслух осенившую его догадку. Они идут под озером! И в вышине над его головой гуляют волны. Теперь туннель шел прямо. Прямо, а не вверх!

Они подошли еще к одному «бутылочному горлышку» и вновь были вынуждены пропихивать сквозь него бесчувственное тело девушки. На сей раз она бредила громче и даже явственно попросила:

— Оставьте меня в покое…

А затем Барбара пришла в себя. Она была еще слишком слаба, чтобы самостоятельно держаться на ногах, но ее верная свита была и этому безумно рада. Первый же ее вопрос был о том, что случилось с Нестором и Градоспасителем, причем задан он был таким тоном, что стало ясно — скоро она снова начнет командовать. Но юноши ничего не могли ей ответить — они и сами не знали. А девушке пока недоставало сил, чтобы возглавить их маленькую группу.

И все же с этого момента все изменилось.

Прямой до сих пор туннель, словно признавая, что дорога без Барбары — это вовсе не то, что дорога с Барбарой, вильнул сначала направо, потом налево и резко пошел вниз. А уже через пару шагов устремился вверх! А затем вдали забрезжил свет! Первый свет за все время их тяжкого путешествия по мрачному подземному ходу! Сначала он был настолько слабым, что его могли различить лишь изголодавшиеся по свету глаза, но с каждым шагом он становился все ярче и ярче.

Свет проникал сквозь узкое неровное отверстие. Снаружи царила безлунная ночь и небо было затянуто облаками. И все же после долгих блужданий в кромешной тьме даже этот сумрак был счастьем! Марк, как самый ловкий из них, первым выбрался из-под земли: со всех сторон его окружали дикие камни, а где-то невдалеке слышался шорох волн. Оглядевшись, он понял, что находится на одном из скалистых островков на озере. Островок не превышал в диаметре и пяти метров. Не меньше чем в километре от него пылал замок сира Эндрю, и отражение пожара плавно колыхалось в темно-синих волнах озера. Прямо на глазах Марка языки пламени вырвались и из окон верхнего этажа башни.

Не желая больше смотреть на это, мальчик снова юркнул под землю в окруженный валунами проход и крикнул:

— Бен, все в порядке! Давай ее наверх!

Марк протянул руку и нащупал кисть Барбары, которую сзади подталкивал неунывающий силач.

Когда наконец из-под земли показался и Бен, они (теперь уже втроем) устроили военный совет.

— Нам нужно добраться до берега озера к утру. Но вот в каком направлении нам плыть?

Марк поднял меч Удачи. Стоило ему направить острие в сторону от замка, как он мгновенно почувствовал легкую вибрацию рукояти. Но разглядеть, насколько далеко от них берег, в том направлении было невозможно.

— Я не умею плавать, — вдруг объявила Барбара.

— Да и я не сумею плыть с двумя мечами, — согласился Марк.

— Зато я умею! Особенно если сильно захочу, — буркнул Бен. — Посмотрим, может здесь вовсе не так уж глубоко.

Юный силач вступил в воду, и оказалось, что у берега она ему только по пояс. Он снял с себя доспехи и бросил их на дно. И вот уже трое беглецов шли вброд по сумрачному озеру, следуя направлению, указанному зажатым в руке Марка клинком.

Вскоре выяснилось, что и под водой меч чувствует себя не менее уверенно, чем на суше, — в какой-то момент Марк погрузился в озеро почти по плечи. Но дальше дно снова стало повышаться, а впереди четко вырисовалась черной линией полоска деревьев на берегу. Когда они наконец вышли из воды, то оказалось, что песчаный пляж был шириною не больше двух метров, а значит, волны быстро слижут с его поверхности любые следы.

В густом кустарнике вскоре обнаружился проем, а за ним — поросшая травой полянка, манившая к себе обещанием заслуженного отдыха.

Но они обманулись: буквально через пару минут после того, как путники расположились на отдых, из-за ближайших кустов раздался хруст ломаемых веток — словно кто-то напролом несся прямо к месту их тайного лагеря. Марк кивнул Бену на валявшийся в траве меч Удачи, а сам выхватил из ножен Драконосек.

Соблюдая полную осторожность, они тихонько двинулись вокруг кустов, откуда продолжал доноситься треск, и вскоре наткнулись на смутно различимый в ночной темноте силуэт — он был не так велик, как дракон, но тоже достаточно большой. Доносящиеся из кустарника скрипы и топот показались неожиданно знакомыми: то был скрип несмазанных колес и стук копыт тяглов, влекущих за собой на полу порванной упряжи пустой фургон.

Оба тяглозверя были — кожа да кости, но в нормальных условиях могли довольно скоро войти в прежнюю немалую силу. Фургон же был немного поменьше, чем их собственный, но на его матерчатых стенках также были намалеваны какие-то знаки. Правда, в темноте разглядеть, какие именно, было довольно сложно. Барбара предположила, что им достался фургон одного из посетителей ярмарки, спешно удравшего в замок при приближении чужих войск и бросившего свое имущество на произвол судьбы.

После беглого осмотра выяснилось, что упряжь не так уж повреждена, а главное — вожжи в полном порядке. Бен и Марк вскочили на облучок, Барбара устроилась в фургоне, и они двинулись в путь. Драконосек спокойно лежал у ноги Бена в пределах досягаемости, а зажатый в руке Марка меч Удачи вновь проснулся и завибрировал, указывая им правильный путь.