"И целого мира мало" - читать интересную книгу автора (Бенсон Раймонд)8. Поездка на рассветеЧаса за два до восхода Бонд, не разбудив Электру, тихо вышел из комнаты. Он переоделся в черное, прихватил кое-что, что могло оказаться полезным, и выбрался наружу. Перед домом ходили два дежурных охранника. Бонд спрятался в нишу, пережидая, когда они пройдут, потом обежал дом вокруг, подпрыгнул, ухватился за ветку растущего у ограды дерева, перемахнул через ограду и спрыгнул с другой стороны. Потом побежал к пристройке службы безопасности, где был кабинет Саши Давыдова. Автоматическая отмычка от Кью аккуратно вошла в дверь. По нажатию кнопки она послала в замок звуковые волы, раздался щелчок – и дверь открылась. Бонд вошел, закрыл дверь и запер ее за собой. Несмотря на два окна, в кабинете было совсем темно, и Бонду пришлось держать в зубах потайной фонарь, обыскивая столы и ящики. Ничего интересного – бумаги, несколько обойм, канцелярские принадлежности... Он хотел было осмотреть большую сумку, стоящую под столом, когда в окна ударил свет фар. Всю комнату залило светом, но Бонд успел отступить и спрятаться в тени. Выглянув, он увидел "лендровер" со знакомой эмблемой Российского Министерства атомной энергетики. С водительской стороны вышел Саша Давыдов и настороженно огляделся. Бонд подумал, что вот человек, который не хочет быть увиденным. Еще он отметил, что у Давыдова перевязана рука и при нем кейс. Давыдов вышел из поля зрения, и надо было действовать быстро. Звякнули в замке ключи, и дверь открылась. Давыдов вошел в комнату и включил свет. В кабинете было пусто, но сквозь открытое окно задувал ветер. Ничего не подозревая, русский захлопнул окно и запер. Бонд тихо поднялся с холодной и темной земли под окном и спрятался за "лендровером". Глядя в освещенные теперь окна кабинета, он увидел, как Давыдов достал что-то из кейса и положил на стол. Потом, взяв из ящика какой-то инструмент, стал возиться с этим предметом. Бонд вернулся к машине и открыл заднюю дверь. Полный каких-то бумаг конверт лежал рядом с брезентом, накрывающим что-то большое. Приподняв брезент. Бонд слегка опешил. Это был труп пожилого человека с пулевым отверстием в голове. Бонда отвлекла внезапная вспышка из окон пристройки. Поглядев, он увидел, что Давыдов держит на вытянутой руке "полароид" и снимает сам себя. Думая, что бы это значило, Бонд вернулся к мертвому телу в "лендровере". Труп был одет в комбинезон с русской эмблемой на рукаве. Нагрудный карман был оторван – очевидно, там была табличка-удостоверение. Дорогу пересек луч фонаря – возвращались охранники. Бонд прыгнул внутрь и аккуратно закрыл за собой дверь. Давыдов вел "лендровер" к спрятанному в лесу аэродрому милях в восьми и дьявольски нервничал. Приходилось самому себе сознаться, что Ренар испугал его до смерти. И бедняга Арков... Он только и предложил, что отменить задание. Ему, Давыдову, надо быть очень осторожным, или он тоже получит пулю в голову. И не такую, как у Ренара. Аркову хотя бы удалось достать "АН-12" – русский военно-транспортный самолет, который сейчас стоял на полосе, отлично освещенный. Вокруг него суетились люди в комбинезонах, некоторые на подмостках, налепляющие эмблемы Российского Министерства атомной энергии на фюзеляж и на хвост. По полю гулял прожектор, выискивая, нет ли здесь кого-нибудь, кого здесь быть не должно. Давыдов подъехал к деревянному сарайчику, игравшему здесь роль административного здания, и припарковался рядом с кучей строительного мусора. Выйдя, он выглянул сквозь полосу деревьев, отделявших сарай от полосы. Самолет уже почти готов, и ему тоже лучше подготовиться. Его ботинки простучали по бетону – это он обошел "лендровер" и открыл заднюю дверь. Теперь самое противное... Он отбросил брезент и схватился за труп: – Давай-ка на выход... Голова трупа повернулась и улыбнулась. Давыдов ахнул. Джеймс Бонд ударил его наотмашь, но попал только по касательной. Давыдов перекатился назад и выхватил пистолет, но Бонд оказался быстрее. Выстрел из "вальтера" с глушителем прозвучал как выдох, и Давыдов свалился на землю. Бонд вылез из машины, посмотрел сквозь деревья на самолет, потом припал к земле рядом с мертвым начальником службы безопасности. Разумеется, удостоверение мертвеца было у него на пиджаке. Свежий моментальный снимок Давыдова был грубо приляпан поверх того, что могло быть только фотографией мертвого прежнего владельца. Его звали Арков. Бонд отстегнул карту и сунул в карман, потом поискал, куда спрятать тело. Под строительный мусор... Он нагнулся поднять труп, но тут запищал сотовый телефон у Давыдова на поясе. Бонд застыл. Телефон зазвонил еще раз. Если Давыдов не ответит... Бонд щелкнул кнопкой и сказал по-русски: – Да? На другом конце низкий голос произнес: – 1-5-8-9-2. Как поняли? – Вас понял. Был ли это Ренар? – Конец связи. Телефон отключился. Бонд пристегнул его себе на пояс и перекинул тело Давыдова через плечо. Полоса деревьев между полем и "лендровером" осветилась лучом фонаря. Кто-то идет! Бонд сбросил труп в кучу строительного мусора как раз вовремя. Из деревьев вышел круп-ный русский в комбинезоне. – Поехали! – сказал он. – Опаздываем! Увидев лицо Бонда и никого рядом с ним, он выразил удивление. – Что с Давыдовым? – спросил он, готовый выхватить оружие. – Мне сказали, что он тоже должен быть. – Он по уши в работе, – ответил Бонд по-русски. – Велел мне ехать одному. Человек заколебался, но потом пожал плечами. – Барахло с собой? Тогда поехали. Бонд подошел к машине и заглянул в кузов. Что он должен взять? Там стояла сумка, которую он видел в кабинете, и еще конверт и кейс. – Ну? – спросил человек. Бонд взял сумку и конверт, который сунул во внутренний карман пиджака, и пошел вслед за человеком к взлетной полосе. Самолет прогревал моторы, и у людей был вид, будто они очень торопятся. – Я Трухин, – сказал человек. – А вы – Арков? Бонд утвердительно хмыкнул. Рабочие кончили обработку самолета. Теперь он с виду принадлежал министерству России. Пилот – тоже русский – озабоченно подбежал к Бонду. – Опаздываете! – закричал он. – Сквок вы знаете? Бонд недоуменно прищурился. – Сквок! Коды ответчика! Если не дадим правильный код, нас собьют! Бонд заколебался, потом вопросительно произнес: – 1-5-8-9-2? Пилот кивнул, потом оглядел его с ног до головы. Приподнял бровь, увидев костюмные брюки и туфли Бонда. И посмотрел тяжелым взглядом: – А остальное? Подмазку взяли? Бонд понятия не имел, о чем это он. А пилот глядел вопросительно. Не имея другого выбора, кроме как рискнуть. Бонд открыл сумку. Там, к его облегчению, лежала коробка "Адидасов". Увидев их, пилот просиял: – Превосходно! "АН" летел на восходящее солнце со скоростью 482 мили в час, потом свернул на север че-рез Каспийское море на запад Средней Азии. Пилот в комбинезоне и новых "Адидасах" весело насвистывал в кабине. Бонд сидел сзади между надежно закрепленными штабелями груза. Весь он был помечен русскими словами, которые Бонд без труда перевел: ОПАСНОСТЬ – РАДИОАКТИВНО! С одной стороны самолета была пустая ниша, куда мог бы вместиться автомобиль. Трухин подчеркнул, что туда ничего нельзя класть. Что бы ни планировал Ренар, Бонд в это встрял. Мелькнула мысль об Электре и о том, будет ли она о нем беспокоиться. Бывали в его карьере случаи, когда он нервничал, выступая под прикрытием. И это был точно такой же случай. Он только надеялся, что сумеет сымпровизировать достаточно хорошо, чтобы узнать, что это все значит, и уйти живым. Появился Трухин, сгорбившись в низком проходе, и бросил Бонду ветровку с надписью по-русски. – Готовьтесь, – сказал он. – Через десять минут будем в Казахстане. И не забудьте надеть удостоверение. Бонд кивнул русскому, который тут же вернулся к себе на переднее сиденье. Бонд встал и прошел в туалет, закрыл за собой дверь и достал бумажник. Вынув из кармана удостоверение Аркова, положил его на столик. Потом нагнулся и раскрыл каблук. Внутри лежали полезные вещи вроде пары ножничек, клейкой ленты, отвертки... Взяв ленту и ножницы, Бонд приступил к работе. Вынув удостоверение "Универсал Экспорте", он аккуратно отрезал фотографию, удостоверение сунул в бумажник, а бумажник снова в карман. Подцепив лезвием ножниц, отодрал с удостоверения свежую фотографию Давыдова (открылось лицо, принадлежавшее трупу, который Бонд нашел в машине) и приклеил клейкой лентой свою фотографию, а потом прицепил к нагрудному карману. Что ж, оставалось надеять-ся, что там, куда летит самолет, настоящего доктора Аркова никто в лицо не знает. Когда Бонд вернулся на свое место, самолет уже входил в воздушное пространство Казахстана. Недавно обретший независимость Казахстан, еще одна бывшая Советская республика, с трудом поднимался на ноги. У всех стран Содружества Независимых Государств были одни и те же проблемы – рост преступности на фоне зарождающегося капитализма, этнические конфликты и регулярные экономические и политические встряски. Знания Бонда о Казахстане в основном касались космодрома Байконур – управляемого Россией. Хотя он знал также, что страна богата углем, нефтью и газом. Надо только подождать и посмотреть, как конкретно связано российское ядерное министерство с Ренаром, Давыдовым, а кстати, и с "Кинг Индастриз". "АН" сел в западной части страны – пустынной и солончаковой. Здесь во все стороны тянулись скальные образования и выветренная почва. Солнце уже начинало нагревать воздух до температуры пустынь. Бонд вслед за Трухиным вышел к "лендроверу", тоже украшенному эмблемой Российского Министерства атомной энергетики. – Я поведу, – сказал Трухин. – Первый раз в Казахстане? – Да, – ответил Бонд. – Райское место, – саркастически произнес Трухин, выезжая с импровизированного аэродрома на грунтовую дорогу. Они проехали скалистую долину, казавшуюся совершенно лунной, и наконец выехали к плоской горе, под которой толпились низкие дома. Когда машина подъехала ближе. Бонд разглядел грузовики, бронетранспортеры армии Казахстана, солдат и рабочих в комбинезонах, занятых делом. Они оба вздрогнули, услышав взрыв. В пятистах ярдах поднялось облако пыли. Увидев грузовики с маркировкой "IDA", Бонд понял, куда они попали. Это был русский полигон для ядерных испытаний, принадлежащий, по всей видимости. Российскому Министерству атомной энергетики. IDA, Международное агентство по консервации ядерных реакторов – организация под эгидой ООН, занимающаяся выводом из эксплуатации ядерных реакторов и других радиоактивных объектов, применяемых в научно-исследовательских работах, безопасным и безвредным для окружающей среды образом. Бонд и его спутник вышли из "лендровера" и пошли к зданию, вход которого был накрыт защитным надутым "пузырем". Сквозь него можно было рассмотреть внутри человека в защищающем от радиации скафандре. Он перебирал какие-то предметы и инструменты. У входа в пузырь стоял полковник Российской Армии. Удостоверение Бонда произвело на него впечатление. – Добро пожаловать в Казахстан, доктор Арков! – сказал он по-русски. – Я полковник Акакиевич. Всегда восхищался вашими работами. К нам фигуры вашего масштаба нечасто заглядывают. – Я езжу, куда работа требует, – ответил Бонд. Полковник на миг заколебался: – Но документы на перевозку у вас есть? Бонд хлопнул себя по пиджаку и нашел конверт, который, по счастливой случайности, успел туда сунуть. И протянул конверт полковнику, надеясь на лучшее. Полковник Акакиевич просмотрел бумаги и кивнул в сторону пузыря: – Отлично. Они вас ждут внизу, все должно быть готово. Отметьтесь у физика IDA. Из пузыря появилась фигура человека в радиационном скафандре. Шлем был откинут назад, открыв потрясающе привлекательное лицо молодой женщины с длинными светло-каштановыми волосами. Она сильно вспотела и потому остановилась, чтобы взять с полки кусок ткани и вытереть лоб. Потом она расстегнула скафандр и шагнула из него наружу. Одета она была в очень короткие шорты, спортивный лифчик цвета хаки, тяжелые сапоги, и на поясе висел охотничий нож. Бонд решил, что она американка. Фигура у нее была выдающаяся. Груди распирали лифчик, а загорелые ноги поражали гладкостью кожи и безупречностью формы. Бонд заметил, что все находившиеся поблизости мужчины уставились на нее. Девушка схватила бутылку с водой и стала жадно пить, роняя капли воды на подбородок и на грудь. Потом из той же бутылки облила себе плечи, ткань облепила тело, и сквозь лифчик стали видны затверделые соски. Бонд подумал, что она либо эксгибиционистка, либо ей на все плевать. Он перехватил взгляд полковника. Акакиевич огорченно кивнул и сплюнул на пол. Потом сказал по-английски, так, чтобы она тоже слышала: – Мужчинами не интересуется. Можете мне поверить. Мы в этом году закрывали четыре полигона... и даже ни проблеска интереса. Бонд сочувственно щелкнул языком, а полковник пошел прочь. Девушка подошла к Бонду, вытирая довольно широкий рот. У нее были до изумления зеленые глаза и ярко-белые зубы. Бонд определил ее возраст около двадцати пяти. И еще он не мог не заметить эмблемы IDА у нее на поясе и неуместную татуировку знака мира на бедре. – Вы здесь по делу? – спросила она и ткнула в сторону полковника. – Или просто "проблеск" ловите? Бонд придал своей речи легкий русский акцент, но ответил по-английски: – Кажется, здесь не только ядерное оружие требует разрядки. Девушка нахмурилась: – Хорошо сказано. А вы кто? – Михаил Арков, – ответил он. – Российское Министерство атомной энергетики. А вы? Мисс?.. – Доктор. Доктор Джонс. Кристмас Джонс, – сказала она. – И прошу без шуток на эту тему. Я уже их все слышала. – Я никаких докторских шуток не знаю, – сказал он. Она посмотрела на него с неприязнью. – Давайте документы. Куда идет груз? – Ядерное хранилище в Пензе-19, – ответил Бонд, протягивая ей бумаги. Это он успел заметить при беглом взгляде. – Должен извиниться за неприятности, доставленные вам моими соотечественниками. Понимаю, что не все рады здесь видеть людей из IDA. Доктор Джонс отдала ему документы со словами: – Теперь, если вы меня извините, мне пора заняться утечкой из титанового триггера. А только что я снимала плутониевую сферу с ржавеющей боеголовки. У меня здесь очень интересная жизнь. Бонд улыбнулся и кивнул, но совершенно явно не имел понятия, куда ему следует идти. Она показала в сторону дома. – На лифте в шахту. Ваши друзья уже там. – А мне никакая не нужна... защита? – спросил Бонд. Она глянула вопросительно, будто бы д-ру Аркову полагалось знать лучше. – Нет, если там нет неизвестной мне утечки из титанового триггера. Там атомные бомбы. Оружейный плутоний. Низкий радиационный риск. Горячего нет. А здесь у нас водородные бомбы – построенные в вашей лаборатории – с утечкой трития. И я уже последние полгода их вычищаю. Так что если вам и нужна какая-то защита, то лишь от меня. – Верно, – невинно согласился Бонд. – И я думаю, мы ушли от доктрины гарантированного взаимного уничтожения. Так что спасибо. Запал пропал зря. Она показала на лифт. – Вот сюда. Они ждут. Он пошел к лифту, миновав стол, на котором лежали нагрудные таблички для прохода в зону повышенной радиации. – Доктор? – позвала она. Бонд обернулся. – Вы ничего не забыли? Он понял, что допустил ошибку. И такую грубую, что теперь у этой девушки будут подозрения. Бонд взял табличку со стола. – Да, конечно, – сказал он. – Спасибо, что напомнили. От перелета еще не отошел. Он уже шел к лифту, когда она сказала ему в спину по-русски: – Вы для русского отлично говорите по-английски. Бонд ответил тоже по-русски: – Я учился в Оксфорде. Кристмас смотрела ему вслед, когда он входил в здание, и опять стерла пот с брови. Хм. Этот не похож на остальных! Темный, красивый, пусть и немного странноват. Но что-то тут не совсем так.... Она сделала еще глоток воды и снова пошла работать. Лифт опустил Бонда в глубину на три уровня. Когда двери открылись, он обнаружил, что стоит в длинном и темном туннеле. И тихо, как в могиле. Бонд пошел вперед, пока не услышал гул машин и какое-то зловещее жужжание. Впереди была большая и освещенная комната. Это был сферический испытательный зал, окруженный отверстиями, предназначенными для отвода ярости ядерного взрыва к измерительному оборудованию. Посреди зала была яма. Бонд стоял в одном из нескольких туннелей, расходящихся из зала по радиусам. Он вошел в эту необычную комнату, медленно прошел к середине и заглянул в яму. Там четыре человека что-то делали с устройством, лежащим на тележке. Крышка устройства была снята, и обнажены механические внутренности. Но Бонд узнал атомную бомбу. – Правда, красиво? – раздался за спиной голос Ренара. |
||
|