4

Эмили очнулась и некоторое время не двигалась, приходя в себя. Она обнаружила, что лежит в помещении с пластиковым потолком, с которого лился искусственный свет. Боль от ушибов еще чувствовалась, но серьезных повреждений, видимо, не было. Эмили попыталась встать, но что-то мешало ей. Приподняв голову, она убедилась, что лежит на койке и пристегнута к ней ремнями. Краем глаза она заметила какую-то фигуру. Превозмогая отвращение, Эмили повернула голову – и вздохнула с облегчением: рядом с койкой сидел, несомненно, человек, молодой мужчина в военной форме.

– Я рад, что вы пришли в себя, – сказал он, хотя в его голосе не ощущалось радости. – Советую вам не запираться и рассказывать всю правду.

– Это недоразумение. Где я нахожусь?

– Вопросы буду задавать я.

– Говорю вам, это недоразумение! Я Эмили Клайренс!

– А я Генри Морган Третий.

– Но почему вы мне не верите? Проверьте мою Ай-Си!

– Неплохая идея, – ответил военный, поднося к лицу Эмили ее идентификационную карточку, – особенно учитывая, что она размагничена.

– Это результат аварии!

– С какой целью вы проникли в запретную зону?

– Мой корабль сбился с курса из-за ошибки компьютера. Пилот может это подтвердить.

– Он сейчас дает показания в другой комнате. Кто и когда дал вам задание проникнуть в запретную зону?

– Послушайте, я не собираюсь отвечать на ваши идиотские вопросы. Свяжитесь с Астрополом, меня, вероятно, уже ищут по всей Галактике.

Внезапно взревела сирена, и с потолка хлынул пульсирующий красный свет.

– Что это? – воскликнула Эмили.

– Боевая тревога, – военный вскочил с места, – ваши дружки пожаловали. Не надейтесь, они вам не помогут.

Он выбежал в люк, и Эмили осталась одна. Некоторое время она пыталась освободиться, но безуспешно. Сирена смолкла, освещение снова стало нормальным, и сразу же вздрогнул пол. В отдалении послышался грохот, затем еще, сильнее и сильнее. Комнату несколько раз встряхивало, словно при землетрясении. Свет судорожно мигнул и погас. Раздались новые взрывы. Свет зажегся в половину мощности и так и остался, тусклый и мерцающий. Затем наступила тишина.

Эмили показалось, что прошло очень много времени, прежде чем люк открылся, и на пороге появился никто иной, как Роберт Уайт.

– Свет, – сказал он, – это замечательно.

– Вы? Что все это значит?

– Все очень просто, – он освободил ее от ремней. – Мы выбрали для посадки место, которое случайно оказалось занято секретной базой. Нас, естественно, приняли за шпионов и сбили. У них тут имеется один брэйнсканер. Меня допросили с его помощью и убедились, что я чист. Потом должна была наступить ваша очередь. Но тут началась атака. Судя по всему, она оказалась успешной.

– Погодите. Вы слишком бодро выглядите для прошедшего брэйнсканирование.

– Эта процедура утомительна только для тех, кто пытается что-то утаить. Когда человек беспрепятственно позволяет копаться в своем сознании, все проходит легко.

Эмили встала, подошла к выходу и выглянула в коридор. Там было темно.

– Там, откуда вы пришли, тоже нет света?

– Я же говорю, база разгромлена. Удивительно, что свет есть хоть где-нибудь. Нам вообще повезло, мы оказались в дальнем боковом крыле и не попали под удар. Не исключено, что мы единственные оставшиеся в живых.

– Слушайте, Уайт! – Эмили почувствовала, что теряет самообладание. – Из-за вас я влипла в эту историю, и вы обязаны меня вытащить! Мне плевать, как вы это сделаете, но вы должны это сделать!

– Прекратите истерику. Я вам ничего не должен. Наш контракт не предусматривал выплату неустойки. Между прочим, из-за вас я угробил свой корабль. И я желаю выбраться не меньше вашего. Идите за мной.

– Но здесь совсем темно!

– Не совсем. Можно привыкнуть. Давайте руку. Ну? Так.

– Куда мы идем?

– К центру базы. Вряд ли здесь есть выход на поверхность.

– А там не опасно?

– Мой счетчик Гейгера молчит. Это были не ядерные и не аннигиляционные заряды.

– Счетчик Гейгера?

– У меня в часы вмонтированы датчики всех опасных излучений. Чертовски полезно в Дальнем космосе. Меня сейчас занимает вопрос, почему они не применили тяжелое вооружение. Или это была легкая эскадра, не имевшая такого оружия на борту, или они собираются здесь высадиться и исследовать развалины базы.

– Тогда мы придем к ним прямо в лапы!

– У вас есть конструктивная альтернатива?

– Подождать.

– Сколько времени? Когда они высадятся и сколько здесь пробудут? Разгерметизированы ли эти отсеки и, если нет, на сколько нам хватит воздуха?

– Роберт... Что с нами будет, если нас поймают?

– Во всяком случае, – усмехнулся Уайт, – за честь свою можете не беспокоиться. Вы им не менее отвратительны, чем они вам. А вообще, пленные в этой войне большая редкость и, следовательно, большая ценность. Это увеличивает их шансы на жизнь и уменьшает шансы на освобождение.

Они миновали последний едва тлеющий плафон аварийного освещения и погрузились в полную тьму. В темноте можно было разглядеть только светящиеся цифры на часах Уайта.

– Жаль, что на Земле вышла из моды фосфоресцирующая косметика, – заметил он. От вас сейчас было бы значительно больше пользы. Хотя, с другой стороны, в случае чего было бы труднее прятаться.

– Уайт, ваши попытки острить... – Эмили вдруг споткнулась о камень и едва не упала.

– Откуда здесь этот булыжник? – удивилась она.

– Думаю, с потолка. А вот и еще один, – Роберт остановился. – Я так и думал. Здесь проход завален, нам придется искать другой путь.

Они медленно двинулись назад, ощупывая стены в поисках нового прохода. Несколько раз они натыкались на двери, но те были закрыты и заблокированы.

– Слушайте, Уайт, – спросила Эмили, чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, – почему нас подозревали в шпионаже? Разве есть люди, работающие на Империю?

– Вне всякого сомнения. Думаю, не одна корпорация поставляет им оружие и технологии через колонии на Границе. То, что никто из крупных бизнесменов еще не попал за это под суд, говорит лишь о плохой работе наших спецслужб.

– Но ведь с Коррингартом никогда не было торговых отношений. У нас нет общей валюты. Как же они расплачиваются?

– Натуральным продуктом. В основном – редкоземельными элементами и драгоценными металлами.

– Я, кажется, нашла еще коридор.

Они свернули туда и сделали несколько шагов, как вдруг Уайт остановился, услышав какой-то шорох. В тот же момент лязгнула открываемая дверь, и им в лицо ударил луч света, показавшийся нестерпимо ярким.

– Не двигаться! – предупредил голос из темноты. – Кто вы такие?

– Экипаж корабля, сбитого несколько часов назад, – ответил Роберт.

– Мне сообщили о вас. Роберт Уайт и женщина, называющая себя Эмили Клайренс.

– Послушайте, вы! – воскликнула Эмили. – Что значит «называющая себя»?

– Предоставьте вести переговоры мне, – прошипел ей на ухо Роберт. – Мы будем вам признательны, сэр, если вы также представитесь.

– Майор Майкл Сэндерс. Что вам известно о состоянии базы?

– Думаю, не больше, чем вам, – пожал плечами Роберт. – Насколько я могу судить, база полностью разрушена. Коридор, по которому мы пришли, завален. Слушайте, вы не могли бы опустить фонарь?

– Всему свое время, – ответил Сэндерс. – Слушайте меня. Ситуация действительно такова, как вы говорите. База разрушена, и вряд ли кто-нибудь еще остался в живых. Нам надо выбираться. Вы, Уайт, прошли брэйнсканирование, и вам я могу доверять. В отношении вашей спутницы этого сделать не успели, и теперь уже поздно. Насколько я понимаю, вы впервые увидели ее сегодня утром и не имеете доказательств, что она та, за кого себя выдает. Однако, кем бы она не оказалась, ей так же важно выбраться отсюда, как и нам. На данном этапе у нас общие цели, и мы должны действовать сообща, – с этими словами он опустил фонарь.

– На базе есть установка транссвязи? – спросил Роберт.

– Была, но теперь, видимо, уничтожена. И учтите, я не собираюсь рассказывать вам, что и для чего здесь было. Достаточно сказать, что мы находимся в резервном крыле на глубине в несколько сот метров, и единственный путь на поверхность – аварийный лифт. Идите за мной.

Майор двинулся вперед, освещая путь фонариком. Эмили хранила оскорбленное молчание. Роберт поинтересовался, велики ли шансы на исправность лифта.

– У него автономное энергопитание, – ответил майор. – Если мотор уцелел, все будет нормально.

В нескольких местах стены и потолок бороздили трещины, и на полу лежали мелкие камни и кучи песка, но непроходимых завалов больше не было. Наконец луч фонаря уперся в двери лифта. Сэндерс нажал кнопку. Прошло несколько весьма неприятных секунд, прежде чем послышалось гудение, и двери раскрылись. Кабину залил свет, и Сэндерс погасил фонарь.

Подъем продолжался около двух минут, и наконец лифт остановился. Прежде чем двери открылись, Сэндерс вытащил из кобуры лучевой пистолет.

– Прошу прощения, мисс, – сказал он, – но до тех пор, пока ваша личность не установлена твердо, я вынужден буду требовать от вас полного повиновения. Мистер Уайт, не вздумайте возражать.

– Я и не собираюсь, – пожал плечами Роберт. Эмили наградила его ненавидящим взглядом.