32

Через несколько секунд Уайт вновь приземлился, чтобы забрать из кустов ранец, и лишь после этого набрал высоту.

– Ну, – нервно спросила Эмили, – и что теперь?

– Теперь осталось найти, где включается автопилот... Кстати, вам не приходило в голову, что здесь нельзя разговаривать? В кабине есть микрофон, и каждое наше слово могут слышать на базе.

– Что же вы не предупредили?

– Потому что я, в отличие от вас, об этом подумал и вывел микрофон из строя.

– Хотите сказать, что вы самый умный?

– Не без этого. Мне хватило ума захватить катер, теперь осталось захватить базу.

– Прекратите строить из себя супермена!

– На вас не угодишь, – логично заметил Роберт и, немного помолчав, добавил: – Впрочем, я и не собираюсь этого делать.

Ему удалось, наконец, найти автопилот и поймать сигналы радиомаяка базы. Катер по-прежнему летел вдоль реки, постепенно отклоняясь в сторону сгоревшей части леса. Роберт, доверив управление автопилоту, расстегнул скафандр и полез в хвост. Через пару минут он вернулся, уже облаченный в доспехи и шлем коррингартца, сел в пилотское кресло и найденной под пультом промасленной тряпкой принялся стирать кровь с доспехов. Эмили отвернулась к иллюминатору.

– Теперь вы можете, наконец, избавиться от тела?

– Сейчас я этим и займусь, – спокойно ответил пилот, ведя катер на снижение.

– Я понимаю, – сказала Эмили с нарастающим раздражением, – вас удивляет моя реакция, ведь для вас это дело привычное...

– А вот тут вы ошибаетесь, – серьезно сказал Роберт. – Мне приходилось стрелять в людей, но дело ограничивалось ранами. Мне приходилось присутствовать при убийствах, но лишь в качестве свидетеля. Только что я впервые в жизни убил... пусть не человека, но – разумное существо. Если верить книгам, у меня должна быть масса переживаний. Но я ничего не чувствую. Впрочем, возможно, потом... Вы пристегнулись? Держитесь крепче.

Роберт открыл люк и накренил катер над сгоревшим лесом. Мертвый коррингартец соскользнул вниз. Там, где он упал, медленно поднялось облако пепла. Полминуты спустя Уайт посадил катер у границы гигантского пожарища, выскочил из кабины и вымазал себе лицо сажей. Шлем скрывал его волосы, так что теперь с расстояния в несколько метров его уже можно было принять за коррингартца.

– Больше никаких остановок до самой базы, – заверил Роберт, когда они снова взлетели.

– Послушайте, – сказала Эмили несколько минут спустя, – конечно, у этого катера неплохие лучеметы, но ведь на базе, наверное, оружие еще лучше?

– Несомненно – так же, как бластер лучше ножа. Но вы сами видели, на что способен фактор внезапности.

– А те, что остались в лесу, не могут предупредить своих?

– Исключено. У их индивидуальных передатчиков максимальная дальность – несколько километров.

– А наш радиомаяк?

– С его помощью нельзя передать что-нибудь осмысленное. Он просто пиликает на заданной частоте. Конечно, они могут его выключить... – Роберт осекся.

– Что-нибудь не так? – встревожилась Эмили.

– Пожалуй, – Роберт, как обычно, решил не оставлять ее в счастливом неведении. – Вы когда-нибудь слышали про код Морзе?

– Не помню. Что это?

– На заре волновой связи аппаратура была слишком несовершенной, чтобы передавать цифровую или сложную аналоговую информацию. Единственно, что передавалось надежно – монотонные сигналы одной частоты и разной длительности. Код Морзе сопоставляет каждому символу алфавита определенную комбинацию коротких и длинных сигналов. Сами понимаете, это довольно медленно плюс затраты на шифровку и дешифровку... Впрочем, в аварийных ситуациях код Морзе иногда применяется и сейчас, поэтому пилоты изучают его.

– Ну и что?

– А то, что коррингартцы в процессе развития своих средств связи должны были придумать что-нибудь подобные. Значит, включая и выключая наш маяк через определенные промежутки времени, они могут передать депешу.

Эта мысль так встревожила Роберта, что он принялся крутить верньер настройки, уйдя с частоты маяка базы и разыскивая сигналы их собственного маяка. Вскоре он нашел их, и из динамика понеслись равномерные гудки. Пилот слушал несколько минут, и за это время гудки ни разу не прервались.

– Странно... – произнес Роберт, – неужели они не добрались до маяка? Правда, я спустил его в довольно приличную яму... но в критической ситуации куда только не залезешь, особенно если ты солдат. Выходит, они или предельно недогадливы, или вообще не знают ничего подобного коду Морзе!

– Вы же сами говорите, сейчас он редко используется. Возможно, никто из спасательного отряда действительно его не знает.

– Возможно, единственным, кто знал такой код, был пилот... В любом случае, нам по-прежнему везет.

– Что это вы называете везением?

– Хотя бы то, что мы захватили катер. То, что от места посадки капсулы до реки оказалось не сто километров, а меньше...

– Но ведь вы говорили, что скорее всего так и будет?

– Большинство людей, мисс Клайренс, в оценке грядущих событий исходят из наиболее вероятного варианта. Это неверно, потому что оставляет возможность неожиданной и роковой ошибки. Следует всегда исходить из наихудшего варианта. Тогда ничто не окажется неожиданностью, а если и ошибешься, то только к счастью.

– Если бы вы всегда следовали своим принципам, то вовремя починили бы компьютер «Крейсера».

– Что делать, иногда реальность оказывается хуже, чем наихудшие прогнозы.

– Послушайте, а вы уверены, что я необходима вам при захвате базы? Может, вы могли бы высадить меня, а потом забрать...

– Хотите отсидеться в безопасности? Ничего не выйдет. Ни один генерал не станет вдвое сокращать свою армию перед решающим сражением.

– Что же я должна буду делать?

– Смотреть в оба и демонстрировать коррингартцам готовность к решительным действиям... Дайте-ка мне мой ранец.

Роберт извлек коробочку с инструментами и отвинтил панель одной из секций пульта. Покопавшись внутри, он извлек наружу несколько проводов и закрепил их концы внутри ранца. Затем он вывинтил из пульта какой-то цифровой индикатор и панель с тремя кнопками, без которых, очевидно, надеялся обойтись при управлении катером, и все это также прикрепил к ранцу. При этом к индикатору осталось подведенным питание, и на нем горели зеленые цифры.

– Что вы делаете? – спросила Эмили.

– АНГ-мину.

– Что это такое?

– Весьма грозное и совершенное оружие. Аннигиляционная мина – это контейнер, внутри которого в силовом поле удерживается антивещество. Как только поле отключается, происходит взрыв чудовищной силы. Таймер отключает поле в установленное время, но естественно, оно может отключиться и раньше, если прекратится подача энергии. Кроме того, мину можно настроить на взрыв по радиосигналу и по его прекращению... Самым замечательным свойством АНГ-мины является то, что ее практически невозможно обезвредить. Здесь нет провода, который можно перекусить. Любое нарушение энергопитания – и...

– Ничего не понимаю. Где вы возьмете антивещество?

– Ну конечно, нигде. АНГ-мину нельзя изготовить кустарным способом. С коррингартцев будет достаточно видеть, что в кабине находится какая-то штуковина, к которой тянутся провода от блока питания. Им придется поверить мне на слово, что это АНГ-мина.

– А если не поверят?

– Я постараюсь их убедить. В конце концов, коррингартцы верят и в более странные вещи.

– Например?

– Например, их император... Чертовски странная личность. Они утверждают, что он царствует уже чуть ли не целый век, хотя средняя продолжительность жизни коррингартцев – пятьдесят земных лет.

– Но ведь это невозможно!

– Возможно, если учесть, что императора – его официальный титул «Божественный Император» – никто толком не видит. Он, конечно, дает аудиенции избранным и даже выступает по национальному 3D-видео [3-Dimensions Video – трехмерное телевидение], но при этом его фигуру полностью скрывает просторный черный плащ с капюшоном, а лицо – черная пластиковая маска. Голос его исходит из репродуктора на маске. Дескать, простые смертные не достойны созерцать лик Божественного... Но вы, конечно, понимаете, зачем это делается на самом деле?

– Может быть, он так уродлив, что это может подорвать его престиж? Может, он мутант?

– Эмили, я был лучшего мнения о вашей способности мыслить. Конечно, нет! Все гораздо проще. Вы, вероятно, знаете из истории, что все цари и фараоны стремились укрепить свою власть не только через светские, но и через религиозные институты, и лучшим в этом плане было обожествление собственной особы. И полному обожествлению мешало лишь одно обстоятельство – ни один из правителей не обладал одним из главных атрибутов бога, то есть бессмертием. Первый из Божественных Императоров Коррингарта решил эту проблему с помощью костюма, полностью скрывающего индивидуальные особенности. Даже голос, ретранслируемый репродуктором, может быть как угодно изменен. Таким образом, императоры, конечно, оставляют потомство и умирают, как и все, но это держится в глубокой тайне. В день смерти правителя наследник облачается в плащ и маску своего предшественника. Конечно, это связано с некоторыми неудобствами, зато позволяет поддерживать версию о бессмертном и божественном... Впрочем, возможно, существо в маске – просто дистанционно управляемый робот, а настоящий император живет в секретной резиденции или даже среди простых смертных. Так или иначе, столь простое и очевидное объяснение не приходит коррингартцам в головы. То есть, конечно, у них может существовать подпольная оппозиция, но по тем данным, которыми располагаем мы, официальная идеология стоит незыблемо.