"Навстречу Славе" - читать интересную книгу автора (Гарсиа-и-Робертсон Р.)Степь саблезубыхКогда Дефо наконец дошел до изгороди, на траве уже повисли капельки росы. Один раз он попытался заснуть, но быстро проснулся, разбуженный кашлем саблезубого тигра. Разминая затекшие члены, Дефо слушал, как в последний предрассветный час перекликаются хищники семейства кошачьих, давшие название степи. Утренний ветерок доносил их зловоние, напоминающее запах, оставляемый кошкой в запертой каюте. С первыми лучами солнца крики прекратились; Дефо решил, что стая поймала добычу. Энергетическая изгородь, встречающая мощным частотным парализующим ударом всякого, кто приближался к ней, серебристой полосой пересекала степь. За ней паслись стада домашних животных. Дефо отметил, что объеденное подчистую пастбище на противоположной стороне напоминает коротко подстриженный газон. Он шел вдоль изгороди до тех пор, пока не заметил небольшой табун лошадей, При его приближении лошади подняли головы, с завистью глядя на высокую сочную траву. Дефо приказал своей навиматрице разобраться с доверчивым оборудованием изгороди, Воздух между двумя соседними столбами перестал мерцать, но сигнализация не сработала. Сорвав пучок травы, Дефо шагнул в брешь, предлагая лакомство вожаку. Они с кобылой моментально подружились. Животное, приняв траву, позволило человеку сесть себе на спину. Дефо проехал в брешь в изгороди. Маленький табун рысью проследовал за вожаком. Дефо направил свою кобылу в глубь земли тач-дахов. Как только изгородь оказалась вне зоны действия навиматрицы, она автоматически восстановилась. По пути он встречал антилоп и газелей, но никаких следов бизонов или тач-дахов. Трава становилась все ниже, и степь перешла в прерию, усеянную тут и там черными глыбами базальта. Выбежавшая прямо на Дефо любопытная антилопа вскинула голову, показывая маленькие рожки и белую шею. Небольшие черные глазки спокойно оглядели человека. Сомнительно, что здесь на них когда-либо охотились. Увидев кружащихся над землей стервятников, Дефо направился в ту сторону. Птицы слетелись к мертвому бизону, одинокому быку, затравленному гиенами. Спешившись, Дефо осмотрел следы борьбы. Гиенам удалось повалить бизона на землю, после чего его разорвали на части буквально за считанные мгновения. От огромной туши остались только обрывки шкуры и груда костей. В степи гиен следовало остерегаться больше, чем гигантских кошек; силой челюстей они не уступали пантере и были гораздо менее разборчивы, чем саблезубые. Среди кружащихся над землей стервятников промелькнула огромная тень, похожая на кондора, и, разогнав более мелких птиц, по спирали спустилась прямо на Дефо, прячась в ярко-оранжевом сиянии Дельты Эридана. В самый последний момент тень скользнула в сторону, обдав его потоком воздуха. Дефо узнал Элленору Секир в орнитолетной упряжи - более мощной разновидности тех крыльев, с помощью которых люди летали на Веретене. Элленора обращалась с крыльями так, словно родилась с ними - выпрямившись вертикально у самой земли, она мягко опустилась на ноги. В степи Саблезубых надо постоянно быть начеку. Только что Дефо наслаждался блаженством одиночества в обществе стервятников и мертвого бизона. И вдруг без всякого предупреждения прямо перед ним оказалась Элленора Секир, требующая объяснений. Чем он может оправдать то, что спрыгнул с дирижабля, перерезал изгородь и угнал лошадей? Дефо пожал плечами. - Наверное, меня вызвали не для того, чтобы кружить в небе на «Радости жизни». Он был просто очарован крыльями. Первоклассная техника «Соколформ Кондор», с дополнительными солнечными батареями, размах семь с лишним метров, удлиняемые консоли, автоматические закрылки и управление петли на кончиках пальцев. Крылья приводила в движение небольшая силовая установка, закрепленная в ранце на спине. - Это мой пропуск на земли: тач-дахов, _ сказал Дефо, кивая в сторону лошадей. - А какое у вас оправдание? Когда дело касается нежелательного общества, на Славе может оказаться теснее, чем на Веретене. Элленора медленно достала из-за спины записывающую камеру - должно быть, она была привязана к силовой установке. - Вот почему я здесь. - Покачав камеру на руке, она протянула ее Дефо. - Это камера моей дочери. Разогнав стервятников, Дефо присел на землю. Значит, женщина из экипажа АИР тоже из семьи Секир. У дочери с матерью мало общего - разве что овал лица. Впрочем, быть может, волосы Элленоры когда-то были темными. Что гораздо важнее, это объясняло ее готовность слушать доводы. - Как ее - Лила. На хинди это означает «игривая воля небес». Дефо покрутил камеру. - Так почему во время нападения эта штука не была в руках вашей дочери? - Сама гадаю. Возможно, здесь есть какое-то совсем простое объяснение. - Может быть. - Но Дефо в этом сомневался. - Это еще одна странность в обстоятельствах катастрофы. - А другие? - Сложив крылья, Элленора села напротив него. - Во-первых, никакой катастрофы не было. Полужесткий приземлился целым и невредимым, а потом сгорел уже на земле. Во-вторых, Лила умела стрелять? - Я сама учила ее! - В ее голосе прозвучала гордость. На поясе у нее висел такой же безоткатный пистолет. - Так я и полагал. - Дефо вспомнил, как спокойно и уверенно держалась Лила - совсем как ее мать. - Однако на траве нет следов крови. Трудно поверить, что ни один выстрел не попал в цель. Элленора угрюмо кивнула. Поднявшись с земли, Дефо протянул ей камеру и смахнул песчинки с колен. Мягкая почва была илистой на ощупь. - Вы можете ездить верхом на неоседланной лошади? Элленора не стояла первой в списке тех, кого он хотел бы видеть своим попутчиком, не была она в нем и пятидесятой; однако не надо забывать, что находишься на Славе. - Я занималась этим, когда вас еще не было на свете. Выбрав лошадь, она сделала из петли поводья, и они тронулись в путь. Растительность становилась все более чахлой. Тут и там между клочками высохшей травы белели полоски песка. Путники встретили еще одного мертвого бизона, над которым кружились стервятники. На этот раз туша была почти целой: столько не осилят и гиены. - Что вы думаете по поводу этого? - натянув поводья, спросил Дефо. - Единичные случаи, - отмахнулась от зловещей картины Элленора. - Мы заметили это с орбиты. Именно это расследовала группа Лилы. Дефо покачал головой. - Я заметил признаки засухи, когда мы пролетали над Лазурью. Кроме того, трава на пастбищах съедена вчистую. Лошадям Гелио не терпелось пробраться за изгородь. - Это говорит простой пилот или же вы по совместительству еще и ксеноэколог? - Не нужно быть ксеноэкологом, чтобы понять, что произошло. Уровень воды понижается. Взгляните сами, почва степи засаливается. На место бизонов приходят газели и антилопы. Элленора не желала признавать, что с Лазурью происходят какие-то неприятности. - Состояние моря стабильное. - Стабильное? - напомнил Дефо о том, что программа окультуривания планеты еще продолжается. - Разве Лазурь Не должна расширяться? - Это временное уменьшение количества осадков, - не сдавалась она. - Наступит сезон дождей, и все проблемы будут решены. Дефо происходящее не казалось таким простым. Даже в нескольких километрах от Лазури он все еще ощущал в воздухе запах соли. Да и тач-дахи вряд ли отнесутся к этим «временным явлениям» так спокойно - им же жить здесь. И они не из тех, кто забывает и прощает. Каждый, кому довелось вытерпеть двухдневный пост Имен, знал, что у тальцев чертовски хорошая память. Время от времени Элленора удалялась в сторону, делая круг в поисках воды. Перед самыми сумерками она нашла пересохшее русло, извивающееся в песках. Спешившись, Дефо набросился на влажный песок с киркой. Через час была вырыта небольшая ямка, наполнившаяся солоноватой водой. Напоив лошадей, Дефо наполнил свою флягу. Элленора, спустившись на землю, указала на приближающегося всадника. Дефо кивнул. Сумерки - это именно то время, когда следует ожидать гостей. Собрав сухую траву и ветки, он сложил костер, а затем, достав нагревательную капсулу - размером с таблетку для приема внутрь, - разломил ее и бросил в костер. Древесина вспыхнула ярким пламенем, источая резкий запах. Всадник осторожно приближался к лагерю со стороны красно-оранжевого диска Дельты Эридана. Это был Виллунгха верхом на гигантском самце-моропусе. Пусть у тальцев нет средств наблюдения с воздуха и космической разведки - немногое из того, что происходит на землях тач-дахов, ускользает от внимания Виллунгхи. Хотя и говорили, что он полукровка или даже гомо сапиенс, предводитель тач-дахов был чистокровным неандертальцем - о чем свидетельствовали массивные надбровные дуги, выпирающие вперед зубы и скошенный назад подбородок. Огромная голова Виллунгхи покоилась на широченных плечах, гигантские ручищи, пальцы, способные задушить голодного тигра (непременное развлечение на праздниках тач-дахов). Громадное бедро обезображено старым шрамом - Виллунгху поднял на рога раненый бизон, пронзив ему бедро. Повиснув вниз головой, талец обхватил шею разъяренного животного и, достав из ножен нож, спокойно перерезал бизону горло. Сидел Виллунгха верхом на древнем дальнем родиче лошади и носорога, который по замыслу АИР был выведен для того, чтобы обгладывать молодые деревья и кустарник, а затем, переварив растительную массу, возвращать ее назад в почву. В АИР вряд ли могли себе представить, что на моропусе можно ездить верхом. Вождь проворчал слова приветствия. Дефо даже не пытался ответить ему. Вместо этого он, распутав лошадей, торжественно положил поводья кобылы-вожака перед тач-дахом. Себе и Элленоре он оставил лишь двух верховых и одну вьючную лошадь. Виллунгха ответил продолжительным фырканьем. Дикие тальцы говорили на ужасной смеси ворчаний, улюлюканий и щелчков языком, которую некоторые гомо сапиенс, по их собственному утверждению, могли понимать, но воспроизвести не мог никто. В свою очередь, для тач-дахов гомо сапиенс были поразительно глухими и совершенно тупыми - едва ли их можно даже было считать существами мыслящими. Непредсказуемые, обладающие силой, способные рыть землю словно обезумевший моропус. Но разумные? Даже Виллунгха не мог этого признать. Он был довольно хорошо знаком с «человеком мыслящим» - чем и объяснялось его противоречивое отношение к людям. Преподнеся дары, Дефо перешел к следующей части программы развлечений на вечер. Установив камеру у костра, он направил ее на вертикальный разлом скалы. Воспользовавшись неровной каменной поверхностью в качестве трехмерного экрана, он с помощью своей навиматрицы отобрал в памяти записывающего устройства последние кадры, в том числе нападение тач-дахов. Когда материализовалось изображение самого Виллунгхи верхом на несущемся вперед моропусе, вождь свистнул и издал улюлюканье. Насколько знал Дефо, это всего-навсего означало: «Привет!» Или: «Симпатичный парень, и что?» Затем появилось изображение Лилы с пистолетом в руке. Дефо остановил картинку. Подойдя к экрану, он ткнул пальцем в девушку, а затем изобразил, что оглядывается по сторонам. Оставалось надеяться, Виллунгха поймет, что он ищет эту девушку. Глаза тач-даха внимательно следили за ним из-под массивных надбровных дуг. Дефо повторил пантомиму. На диких тальцев не производят особенного впечатления привозные диковинки, если они не могут найти им применение. Наконец проворчав что-то невнятное, Виллунгха направился в темноту, уводя с собой дареных коней. Вскочив на ноги, Дефо бросил Элленоре: - Нам нужно следовать за ним. Виллунгха - лучший провожатый, на которого они могут рассчитывать, Почти всю короткую ночь они провели в пути. Безжизненные солончаки уступили место саванне. Мандариново-оранжевый рассвет обрисовал верхушки черных акаций. Дефо, проведший двадцать с лишним часов без сна, пошатывался от усталости, думая только о том, как бы вздремнуть пару часиков. Наконец встречный ветер донес запах горелого навоза, сообщив о приближении к стойбищу кочевников. Под акациями темнел круг юрт, вокруг которых бродил мычащий скот. Высыпавшая толпа тальцев щелчками и свистом встретила вернувшегося в стойбище вождя. Дефо и Элленора не удостоились подобного теплого приема: на них смотрели непроницаемые каменные лица. Элленора присела, сложив крылья, а Дефо слушал живую беседу тальцев, время от времени грозивших им кулаками. Вскоре разговор ограничился диалогом Виллунгхи и свирепого верзилы со сломанным носом и вызывающей красно-коричневой татуировкой. Верзила был тяжелее Виллунгхи килограммов на пятнадцать, однако он не мог похвастаться хладнокровием вождя. Вклад Страшилы в обмен мнениями состоял из негромкого ворчания и угрюмых взглядов. Виллунгха резко развернулся, заканчивая разговор, и направился к тому месту, где ждали Дефо и Элленора. Присев на корточки, он ясно изложил свою точку зрения при помощи жестов и тычков пальцем. Люди вольны искать пропавшую женщину где им угодно за одним исключением. - Мы не можем только входить в юрту вот этого урода, - пояснил Дефо Элленоре, кивая на высокого тальца со сломанным носом и татуировкой охрой. - Логично сделать вывод, что именно эту юрту нам и захочется осмотреть в первую очередь, - нахмурилась Элленора. Дефо кивнул. Порой тальцы бывают поразительно прямолинейны. Порывшись в сумке, он достал аптечку, понимая, что не обойдется без допинга. Прикрепив аптечку ремнем к икре ноги, Дефо дал ей мысленную команду впрыснуть ему в кровь эквивалент недельного отдыха. - Посмотрим, смогу ли я получить у Страшилы разрешение заглянуть в его юрту. Стимулирующие вещества разлились по всему его телу. Дневной свет стал ярче. В движениях появилась легкость, присущая миру с пониженной гравитацией. Но он был не рад, что ему приходится прибегать к химии: долго организм обманывать нельзя. Верзила-талец стоял у своей юрты, обтянутой шкурами лачуги на колесах, украшенной верблюжьими хвостами. Вход был завешен шкурой бизона. Решительно направившись вперед, Дефо дружески поинтересовался: - Как поживаешь? Тач-дах лишь сплюнул в ответ. Поскольку оба не владели языком своего противника, надобность в предварительных словесных оскорблениях не потребовалась. Дефо молча принял боевую стойку, свободно опустив руки, выпрямив спину и выставив вперед правую ногу. Краем глаза он видел Виллунгху и его ребят, рассевшихся полукругом, чтобы лучше наблюдать за развлечением. Взревев, талец бросился вперед, преисполнившись решимости разорвать долговязого кроманьонца надвое. Дефо значительно уступал своему спарринг-партнеру в весе, к тому же тот был совершенно неуязвим к любым ударам в корпус. Схватив огромное правое запястье левой рукой, Дефо уклонился вбок и, используя инерцию неандертальца, бросил верзилу через бедро, что есть силы выворачивая ему кисть. Свирепый Страшила отлетел вверх тормашками к колесу своей юрты. Ребята Виллунгхи встретили это сдавленными криками. Вскочив на ноги, талец снова бросился вперед, рыча как раненый лев. Оберегая правую руку, он нанес Дефо удар левой. Тот парировал удар предплечьем, что явилось большой ошибкой - скользящий удар и он потерял равновесие. Злорадно усмехаясь, талец закружил влево. У него до сих пор даже не сбилось дыхание - наверняка ублюдок хорошенько выспался. Правая рука Дефо онемела, легкие разрывались - признак того, что аптечка на пределе. Еще немного в том же духе - и талец просто измотает его. А потом затопчет до беспамятства. Тач-дах сделал выпад левой. На этот раз Дефо пригнулся, уворачиваясь от удара, и схватил левую руку тальца обе-, ими руками, не обращая внимания на боль в правой. Не имея достаточно сил, чтобы двигаться самому, он намертво вцепился в здоровую руку тач-даха, и верзила, взвыв от боли, перекатился через его плечо; левая кисть тальца, вывернутая за счет его собственного веса и инерции, хрустнула. Обезумевший от боли неандерталец валялся на земле; одна его рука была вывихнута, другая сломана. Ярый приверженец того, что лежащего противника надо добивать, Дефо изо всех сил опустил пятку на татуированную ступню тальца. Страшила застонал. Отряхнувшись, Дефо взглянул на Виллунгху. Вождь тач-дахов проворчал, поздравляя его с победой. Теперь Дефо мог обыскивать юрту. Он очень надеялся, что найдет там что-нибудь. Подняв полог из бизоньей шкуры, Дефо понял, что вонь от находящегося в юрте будет чувствоваться до самого Веретена. Запах мочи, пота и горелого навоза смешивался со зловонием заплесневевшей кожи. Пробравшись на четвереньках внутрь, Дефо распугал ватагу ребятишек-тальцев, игравших вокруг очага в центре. Они бросились врассыпную, придя в ужас, воочию увидев страшного гомо сапиенс из сказок. Внутри юрты царил задымленный полумрак. Стены из шкур были покрыты копотью; тальцы, уделявшие много внимания татуировке и боевой раскраске, не утруждали себя украшением жилищ. То, чего искал Дефо, сидело в углу, и было на удивление живо. Его встретили настороженные глаза с красными кругами от усталости, которые были не в силах поверить в то, что видят. - Насколько я понимаю, Лила Секир? Девушке с трудом удалось кивнуть. Методы тач-дахов были жестокими и безжалостными. Для того чтобы Лила не сбежала, ей на шею была надета колода, сделанная из двух длинных массивных кусков дерева, стянутых кожаными ремнями. Руки девушки были свободны, но конец ярма, привязанный к основанию юрты, находился вне досягаемости. Лила имела возможность ограниченно двигаться, есть и справлять жизненные потребности, но она не могла достать до узлов, прикрепляющих ярмо. Дефо освободил девушку, и в этот момент в юрту вползла Элленора Секир, таща за собой сложенные крылья. Она торопливо прикрепила к запястью девушки свою аптечку. Мать и дочь встретились в зловонном полумраке юрты тач-даха - трогательная встреча длилась не больше одной наносекунды. Лила была дочерью своей матери; обе женщины не дали волю чувствам. Не успев как следует обнять дочь, Элленора уже спрашивала ее о том, что произошло. - Нас предал Гелио. Негодяй предложил нам спуститься вниз, пригласив на встречу с глазу на глаз. Следующее мое воспоминание - меня связанную отдают тач-дахам. Дефо подозревал нечто подобное - не в духе Виллунгхи связываться с гомо сапиенс, не важно, с дружескими или с враждебными намерениями. За всем случившимся должны были стоять полноценные люди. Но он испытал сожаление, узнав, что это Гелио. Самонадеянный глупец пришелся ему по душе. Вытащив камеру, Дефо показал Л иле ее «последний бой». Девушка покачала головой. - Мне бы хотелось совершить такой героический поступок, но я даже не видела приближающихся тальцев. Она ничего не знала о судьбе дирижабля и своих товарищей. - Они сгорели вместе с кораблем, - прямо сообщила дочери Элленора. А все остальное было просто запрограммировано в цифровую память глупой камеры. Приличная работа, но не без изъянов. Случай распорядился так, что была выбрана камера Лилы, и у ее матери появились подозрения; Дефо же с самого начала готов был верить в худшее. - Почему он просто не убил меня? - недоуменно спросила Лила. Проведя последние дни связанной в юрте тач-даха, она была удивлена больше всех. - Дополнительная страховка, - ответил Дефо, закрепляя камеру на колене. - Хороший охотник всегда держит под рукой запасный заряд, чтобы убить дичь наверняка. Катастрофы дирижабля и подделанной записи было недостаточно, чтобы обвинить тач-дахов. Но когда обнаружили бы ваше тело, не возникло бы никаких сомнений в том, кто держал вас в плену. Люди Виллунгхи, вероятно, не имели понятия, почему Гелио хотел покатать в их Юрте одну из своих женщин, да еще против ее воли. Но талец, с которым он заключил сделку, вступил в единоборство, выполняя условия договора. Трогательно и в то же время ужасно. - Но зачем все это? - Впервые Элленора, похоже, была в растерянности. - Зачем уничтожать нашу группу? Зачем валить вину за это на тач-дахов? - По тому, как нахмурилась Элленора, Дефо понял, что этот спор имеет давние корни. Лила упрямостью была под стать своей матери. - Поверхность моря и трава не возвращают воду в воздух с такой скоростью, с какой каналы откачивают ее. Тонкий слой почвы, покрывающий вулканические шлаки и скальные породы, не сможет вынести новых поселенцев. Гелио это понимает. Должно быть, Виллунгха тоже видит это. Гелио хочет, чтобы Лазурь была закрыта для будущих поселений. И я хочу того же. Но он, судя по всему, считает, что для этого необходима война. Элленора одарила дочь печальным взглядом, словно вопрошающим: «Неужели это я вскормила тебя?» Однако, насколько понимал Дефо, Гелио был прав: даже АИР не станет загонять людей в зону вооруженного конфликта. А если колонистов не допустят к Лазури, а тач-дахов прогонят от нее, море окажется всецело в распоряжении Гелио. Услышав гортанные крики, Дефо, приподняв полог, выглянул из юрты. Тальцы смотрели вверх. Над степью разносился гул соосных винтов, предвещая прибытие новых нежеланных гостей. К стойбищу приближалась «Радость жизни». Элленора выругалась. Ее дочь попыталась собраться с силами, готовясь к бегству. Никто не горел желанием встречаться с предателем. Дефо пришел к выводу, что единственный выход - отправить сообщение на Веретено и затаиться до тех пор, пока АИР не пришлет им на выручку специальный отряд. С вооруженными преступниками, которым уже нечего бояться, должны разбираться профессионалы. Пока Элленора торопила дочь, Дефо занялся камерой. Приказав навиматрице включить запись, он направил объектив на очаг, снимая языки пламени. Когда Дефо выбрался из юрты, «Радость жизни» уже появилась над ближайшим холмом. Дирижабль снижался, увеличиваясь в размерах. Мать и дочь скрылись в высокой траве, окружающей стойбище. Когда Дефо догнал их, Элленора, сложив крылья, возилась с передатчиком, собираясь передать сообщение на Веретено. В самый последний момент он схватил ее за руку, не позволив установить канал связи. - Подождите! - В чем дело? На лице Элленоры были написаны гнев, раздражение и испуг. В ее руке был наготове безоткатный пистолет. - Гелио следит за эфиром, - напомнил Дефо. Быть может, Элленора готова без колебаний пожертвовать всем ради торжества справедливости, но Дефо вовсе не собирался умирать во имя закона. - Давайте сначала выберемся отсюда. - Как? Бежать глупо. Гелио их быстро обнаружит. А у Виллунгхи нет ни малейшего желания становиться на их сторону. - Давайте начнем с того, что ляжем на землю, - властно произнес Дефо, - тогда трава не будет колыхаться. Сейчас мы видим Гелио, но он не может видеть нас. Он старался говорить как можно убедительнее. «Радость» зависла над возвышением неподалеку от стойбища, достаточно близко, чтобы прикрывать все выходы из него, но в то же время не настолько, чтобы беспокоить тач-дахов. Спустившиеся по тросам супершимпы закрепили дирижабль якорями. Гелио со своими людьми, вооруженные спортивными винтовками, спустились по трапу из гондолы и направились цепочкой к юртам, держа оружие наготове. - Приготовьтесь бежать. - Дефо направил камеру на дирижабль. - Я произведу отвлекающий маневр. Лила азартно кивнула. Элленора продолжала колебаться. - Что за отвлекающий маневр? - Пожар и паника. - Дефо сказал своей навиматрице настроить камеру на воспроизведение, проецируя непрерывный повтор последних отснятых кадров. - Что бы вы ни видели, бегите прямо к «Радости жизни» и поднимайтесь в гондолу. Уяснили? - Женщины кивнули. - Тогда пошли, - прошептал он, включая камеру. Только они выскочили из укрытия, как на корпусе дирижабля засверкали красные отблески - изображение огня в очаге, многократно увеличенное камерой, - перерастающие в страшные языки пламени. Супершимпы, взвыв от ужаса, бросились врассыпную от воздушного корабля. За считанные секунды изображение распространилось на полкорпуса, создав совершенно правдоподобную картину вспыхнувшего триллиона кубических Сантиметров водорода. Экипаж дирижабля начал выпрыгивать из иллюминаторов гондолы. Дефо первым взбежал на пригорок. Толкнув Элленору и Л илу к сходням, он начал освобождать якорные канаты. Дирижабль, избавившись от веса людей и обезьян, рвался вверх, извиваясь словно кит, у которого начались схватки. Кто-то крикнул, чтобы он остановился. Не утруждая себя ответом, Дефо схватился за последний канат и, выдернув якорь, взмыл вверх. Дернувшись вперед по ветру, неуправляемый дирижабль сразу же нырнул вниз. Болтающиеся канаты запутались в ветвях акаций. Осознав, что через рощу «Радости» не перелететь, Дефо заставил свою навиматрицу послать отчаянный приказ аварийным системам дирижабля сбросить балласт. Тонны воды оглушающим водопадом рухнули вниз. Воздушный корабль стремительно взмыл вверх, вырываясь из рук Гелио. Навиматрица отсчитывала увеличение высоты. Одна тысяча, две тысячи, три тысячи метров. Саванна осталась далеко внизу. Пора подниматься на борт. Держась за канат левой рукой, Дефо вытянул вверх правую и поймал натянутый трос. Ухватившись за него крепче, он разжал левую руку. И полетел вниз, обдирая ладонь о стальной трос. Правая рука не выдержала веса его тела. Отчаянно взмахнув левой, Дефо успел ухватиться за канат. Болтаясь на одной руке, он понял, что вторая теперь бесполезна. Она его не выдержит. Прикрепленная к ноге аптечка заглушила боль и замаскировала рану, нанесенную тальцем. И предала его, когда он взял на себя слишком много. Раскачиваясь в тишине на высоте нескольких километров под брыкающимся дирижаблем, Дефо стал обдумывать свой следующий шаг. С одной здоровой рукой он не сможет подняться вверх. Дефо постучал по тросу носком. Если ему удастся зацепиться ногой за ушко якоря, он сможет спокойно продержаться до тех пор, пока его не втащат в дирижабль, Слишком далеко. Нога не достает до ушка. Далеко внизу проносилось ровное зеленое одеяло. «Радость» набрала высоту четыре тысячи метров и продолжала подниматься. Ослабив левую руку, Дефо заскользил вниз по тросу, ощупывая его ногой в поисках ушка. Наконец носок зацепился за якорь. Дефо мысленно поздравил себя. Удалось! Но в тот самый момент, как его ботинок скользнул в ушко, трос дернулся - «Радость» достигла предельной высоты, и автоматически открылся клапан, выпуская избыточный водород. Не слушающийся рук дирижабль словно огромный дельфин нырнул вниз. Дефо постарался поймать вырвавшийся трос. Уставшие пальцы действовали недостаточно быстро. Трос выскользнул из его руки. Две бессонные ночи, поединок с тальцем, борьба с якорным канатом вымотали его до предела. Вскинув руки, Дефо медленно упал назад, зацепившись ботинком за якорное ушко. Притяжение всего в две трети от нормального дало ему достаточно времени, чтобы совершить последнюю отчаянную попытку ухватиться за трос. И промахнуться. Болтаясь вниз головой, держась одним только ботинком, Дефо чувствовал, что нога выскальзывает из ушка. Согнувшись пополам, он попытался поймать ботинок здоровой рукой. Это ему удалось. Пальцы схватили ботинок в тот самый миг, когда нога выскользнула из ушка, и он полетел вниз, удаляясь от троса. Дефо падал. Крепко вцепившись в бесполезный теперь ботинок, Дефо кричал, давая волю страху и раздражению. Над головой еще был виден извивающийся змеей трос и уменьшающаяся в размерах тень дирижабля. В пяти километрах внизу была земля и она стремительно приближалась. Он не испытывал того сонного благодушия, которым, как считается, наслаждаются умирающие. Даже при ускорении свободного падения в две трети g о мягкую траву он ударится очень сильно, отскочит один раз и больше не встанет. Никогда. Навиматрица бесстрастно фиксировала падение. Сперва медленное. Всего несколько метров в секунду - но все убыстряющееся и убыстряющееся. Мелькающие цифры альтиметра слились в сплошное пятно. Жуткую тишину нарушил шум крыльев. Чьи-то руки схватили Дефо. Крылья неистово забились. Он буквально ощутил, как напрягаются закрылки, пытаясь создать подъемную силу. Его держала в руках Элленора Секир. Выйдя из пике, она пыталась остановить падение, но ее крыльям приходилось иметь дело с двойным весом. Отличный прыжок, отметил Дефо. Но нагрузка на крыло слишком велика. Он чувствовал, как Элленора напрягается, пытаясь не сорваться в штопор - что обязательно- случится, если она не отпустит его. Но она не сдавалась, отчаянно махала крыльями, боролась до конца. Ее искаженное от напряжения лицо было всего в нескольких сантиметрах от лица Дефо. И тут произошел чудодейственный толчок, и случилось невозможное. Дефо застыл в воздухе. От плечей Элленоры вверх уходил натянутый трос. Ныряя за Дефо вниз, она пристегнула его к своей упряжи. Уставившись на этот трос, Дефо попытался произнести слова признательности, но у него получился лишь полный благодарности хрип. Эта упрямая женщина - гений. Ему захотелось поцеловать ее. Впрочем, в этом случае она наверняка отпустит его. Дефо чувствовал, как их метр за метром тянут вверх, к спасению. Женщина из АИР радостно улыбалась. Оказавшись втянутым на борт несущегося галопом дирижабля, Дефо первым делом увидел орудующего с лебедкой механика Рея. Лила лежала на палубе, протягивая руку в люк, чтобы помочь подняться своей матери. Чарли «с верхнего мостика», зажмурившись, стоял вцепившись в ферму, все еще ожидая взрыва. Дефо расслышал слова молитвы: Наш Сатана в Аду, Твое имя Проклятый. Веди нас к соблазну, Поощряй наше грехопадение… Дефо был поражен. Чарли Проворно натянув ботинок, Дефо приказал своей нави-матрице взять на себя управление дирижаблем. «Радость», выровнявшись, взяла курс на Лачугоград. Слушая, как Элленора вызывает Веретено, Дефо гадал, как у Гелио обстоят дела с Виллунгхой. Фермера, убившего двух сотрудников АИР, пытавшегося подставить тач-дахов, а затем напортачившего с прикрытием, ждут большие неприятности. Впрочем, как и всех на Славе. А также первые десять тысяч колонистов, приближающихся от Эпсилона Эридана с околосветовой скоростью. Но лично Дефо не имел ни малейшего желания находиться здесь, когда неприятности начнутся. Прямо сейчас он вернется на Веретено, чтобы наслаждаться долгими часами безделья в ожидании корабля, который заберет его из этой системы. АИР сможет и без него разобраться с кашей, которую само же и заварило. Увеличение количества людей приведет к увеличению интенсивности движения, и настанет день, когда Грязь и память о ней станут не такими уж неприятными воспоминаниями. Которые можно задвинуть на задворки сознания и забыть. R. Garcia у Robertson. «Gone to Glory». © Rod Garcia, 1995. © Перевод. Саксин СМ., 2002. [1] Поля блаженных |
||
|