"Золотой палач (журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора (Приставкин Анатолий Игнатьевич)СвиданиеГолос снаружи еще раз назвал мое имя и добавил: – Это я, Тишкин! – Вот уж не ждал, – только и смог сказать я. – Значит, вот, пришел… Я не стал делать вид, что обрадовался. Хотя и обрадовался. Именно потому, что созрел для придуманного освобождения. – Какие успехи? – спросил я, заведомо зная, что успехов никаких нет. Просто наступил его черед сторожить. А он вдруг ответил: – Так я нашел!.. Эту… ну… Катерину твою… с косичками… Я не поверил. Небось, хочет еще и трут выманить… – Ну и где же она? – поинтересовался я, представляя, как красиво начнет он сейчас врать. Мол, уговаривал и так и сяк, а она не захотела, боится. Да и не знает, кто ее зовет. Может, решится, но не сейчас… Ну и дальше в том же духе. Я и сам бы не хуже насочинял. – Да здесь, здесь! Она тебя слышит! – воскликнул Тишкин, хихикая радостно. Я затих, пораженный. Неведомый мне Тишкин оказался придурком не меньшим, чем я. Пошел и привел. И еще радуется. А она стоит там и слушает. А я молчу. Не знаю, о чем говорить. – Так ее зовут Катя? – спросил я растерянно. – Да, меня зовут Катя, – донеслось из-за двери. Я никогда не слышал ее голоса, но сразу узнал. Именно такой красивый голос и должен был быть у нее. – А тебя как зовут? – Александр Гуляев. – Саша, значит. – Да, Саша. – Послушай, Саша, я не знаю, зачем ты меня позвал… – Я и сам не знаю, – перебил я. – Мы с тобой где-то встречались? – Да… в кино… – Я так и подумала… Значит, это был ты? Сидел позади меня? Ты еще так на меня смотрел… – Как я смотрел? – Внутри меня все похолодело. – По-особенному… Мы дружно замолчали. Дальше говорить можно было только о чем-то важном. Но рядом с ней стоял Тишкин, и я не хотел, чтобы он нас слушал. – Тишкин! – позвал я. – Ты еще здесь? – А где я должен быть? – спросил он обиженно. – Ну погулял бы…– посоветовал я. – Вокруг сарая, что ли. – А когда трут отдашь? – Отдам. Сперва я с Катериной поговорю. – Поговоришь да раздумаешь, – громким шепотом произнес Тишкин. – А я что, зазря старался? – Не зазря. – Тогда давай! А потом можешь хоть до ночи любезничать. – И добавил для пущей убедительности, но прозвучало это как угроза: – Если доживешь до ночи! Так-то! Я достал трут и подсунул под дверь. – Забирай! А теперь катись! – Так зачем ты меня позвал? – спросила Катя. – Тишкин еще здесь? – Нет, он отошел. Но недалеко. – А ты не удивилась? И не побоялась прийти? – Чего бояться? Тут такие же люди. И Тишкин этот твой… Даже не грубил. – А он какой из себя? – спросил я почему-то. – Обыкновенный. Маленький такой, рыжий. Только слишком худой. А за что тебя тут заперли? – Все равно не поймешь, – проговорил я. – Я догадливая. Это дружки тебя заперли? – Да какие они дружки! – Ну Тишкин твой… Или кто? – Тишкин только сторожит. – Тогда кто? – Да ты все равно их не знаешь. Главный урка Яшка. У нас все урки Яшки… – У него случайно не голубые глаза? – спросила Катя. – Голубые. – Светленький такой? Приветливый, обходительный, да? – Портрет у нее выходил как с натуры. – Он и есть ваш главный урка? – Да, – нехотя ответил я. Катя помолчала, о чем-то раздумывая. А потом призналась: – Я его хорошо знаю. Он жил в нашем доме, в соседнем подъезде. Мы даже с ним дружили в шестом классе. Он такой золотой ангелочек был. Ласковый, курчавый, голубоглазый. А потом у него арестовали родителей, и его забрали. Но отпустили. А за это время их квартиру уже заняли, и он ночевал на лестнице. Он даже хотел поджечь дом, чтобы отомстить этим… которые в его квартире. И тогда его снова забрали… Но я не знала, что он здесь, в колонии… И это он тебя запер? За что? – Не скажу. – А хочешь, я его попрошу и он тебя отпустит? Ведь он добрый… – Нет, – сказал я. К чему относилось мое «нет», думаю, Катя не поняла. – А почему этот… Тишкин говорил так странно, что ты не доживешь до вечера? Это он так шутил? – Да, шутил, – сказал я. – И твой Яша… он тоже… шутник… В этот момент воротился Тишкин. Он что-то сказал Кате, и она тут же, не попрощавшись со мной, ушла. Может, обиделась за своего Яшу. А мой страж, как бы оправдываясь, сказал, что скоро придет смена, а тут Катя. Тогда из него тоже пирожки сделают! – А чего ты трепался насчет вечера? – спросил я. – Готовятся, да? – Готовятся, – подтвердил Тишкин. – Но что готовят, честно, не знаю. И тут я решился у него попросить. – Слушай, – начал я, – сам понимаешь, последние часы… а курить так хочется, мочи нет. – Да я и сам бы не прочь, – подхватил Тишкин. – Так, может, того… по последней? – Да, а где табачок добыть? – Так травку! Травку! – почти завопил я. Надежда всколыхнула меня до нутра. А там, внутри, полыхало незримое пламя, освободительный пожар, дымом которого я отсюда сейчас уйду. И вдруг как ушат воды. – А огня-то все равно нет… – произнес растерянно Тишкин. – Загнал я твое кресало. Полбухарика дали. – И добавил с сожалением: – А ведь с трутом могли и больше отвалить!.. |
|
|