"Дорогой, это смерть!" - читать интересную книгу автора (Пратер Ричард)

Глава 16

Мария вихрем пронеслась по бульвару Мануэля Гузмана и свернула направо.

– Родная, почему ты не удрала? Мне бы не хотелось впутывать в это тебя.

Она сказала, повернувшись в мою сторону:

– Мне очень хотелось удрать, Шелл. Я испугалась. Но я не смогла это сделать. Бросить тебя, когда.., когда тебя могли убить. Нет. Я не могла сдвинуться с места. – Она помолчала несколько секунд, потом спросила:

– Куда мы поедем?

– Не мы, а я. Ты и так уже здорово рискуешь. Тебе стоит где-нибудь спрятаться. – Я вкратце рассказал ей о случившемся: об Ив, о том, что ее убийца теперь несется на всех парусах в сторону Птичьих островов, а может даже уже и там.

– Ты тоже собрался туда? – спросила она. – Но ведь тебя убьют.

Я ничего не ответил. Судя по ее дальнейшим репликам, я понял, что она знает и понимает больше, чем я думал. Она считала, что я должен был прикончить Шутника. Но одно дело убить человека в пылу драки или же спасая собственную жизнь, и совсем другое убить беззащитного. Да, разумеется, мне следовало его убить – ведь в самом ближайшем времени он позвонит Торелли и доведет до его сведения все, что случилось. До этого Торелли позвонил убийца Ив и доложил, где находится коробка с досье, получил от Торелли добро ехать за ней и двинул в сторону островов. Стоит Торелли сопоставить эти два звонка и он будет знать не только то, что я жив-здоров, но и то, что мне известно насчет Ив и я либо держу курс в сторону Птичьих островов, либо гоняюсь за убийцей Ив. Теперь Торелли прекрасно понял, что я отнюдь не простачок, оказавшийся случайно в комнате Пулеметчика. Это плохо, из рук вон плохо. Но куда хуже то, что Торелли с минуту на минуту отправит на Птичьи острова целую банду – за Шеллом Скоттом. У меня остался один-единственный шанс: успеть убраться оттуда до приезда банды Торелли. Только Богу известно, что я буду делать на Птичьих островах. Но бумаги там. И это уже важно.

Мария вдруг свернула на обочину и затормозила. Я видел, что она включила нейтральную скорость и, уронив руки на колени, сцепила пальцы.

– Не могу больше, – призналась она. – После той драки мне кажется, будто я вся рассыпалась на кусочки. Я видел, что Мария вся дрожит.

– Ну-ка вылазь из-за руля, – скомандовал я. – И нечего распускать нюни. Сам поведу машину.

Я быстро поменялся с ней местами.

Мне не хотелось быть грубым, но начни я ее утешать, и станет ясно, что она для меня значит.

Я включил скорость и устремился в док, где можно взять лодку.

Сзади меня дыбилась вспененная кормой моторной лодки полоска воды, впереди маячил задратый нос, вспарывающий океанскую гладь на выходе из Залива Акапулько. Океан был на редкость спокоен, неподвижен, он словно млел под жаркими лучами солнца. У меня было ощущение, будто я плыву по огромному озеру, вода в котором не шелохнется. В открытом океане тоже было безмятежно спокойно.

Когда я добыл лодку, Мария буквально вцепилась в меня, умоляя остаться. Мне пришлось обойтись с ней довольно грубо. Но, видит Бог, она такая прелесть.

Лодка стоила мне пять драгоценных минут и целую кучу песо, но зато оказалась быстроходной, а лодочник показал точный курс. Птичьи острова уникальны тем, что обитаемы исключительно птицами, а если точнее, то миллионами пронзительно орущих чаек. Это шесть клочков суши среди синих вод общей протяженностью примерно в милю, над которыми в любое время года кружит и парит туча чаек. Они здесь гнездятся, выкармливают птенцов, так что это своего рода их заповедник. Плохо то, что островов шесть, а коробка, насколько мне известно, спрятана на одном из них. Увы, можно лишь гадать, на каком именно. Да, Ив выбрала замечательный тайник.

Теперь мне хорошо были видны эти острова, и я мог точнее скорректировать курс. Но, черт возьми, я понятия не имел, к какому именно острову править, то есть где спрятана эта коробка с бумагами и где рыщет убийца Ив. Одно я знал точно – он уже здесь. Не объезжать же каждый из шести островов: во-первых, на это уйдет слишком много времени, во-вторых, меня обнаружит тот мерзавец, который смертельными пытками вырвал у Ив нужные ему сведения. Ему ничего не стоит совершить еще одно убийство, а у меня даже нет при себе оружия. Я так спешил отделаться от этого Шутника, что даже забыл поднять выпавший у него из рук револьвер.

К тому же меня тревожило то, что убийца Ив услышит шум моей моторки или увидит, как она приближается, спрячется, чтоб подпустить меня поближе и всадит мне пулю в лоб. И все равно отступать нельзя: тогда на бумаги наложит лапы Торелли, а я останусь при пиковом интересе. И не только я, а еще много разного народу. У Торелли эти бумаги назад не получишь.

Я снова оглянулся, боясь пропустить момент, когда на горизонте появится лодка, может даже несколько, с моими преследователями. До сих пор на горизонте как будто бы было чисто, однако теперь я находился на таком расстоянии от берега, что видно было далеко не все. Неумолимо приближались Птичьи острова, и я стал сбавлять обороты мотора, чтобы подплыть бесшумно. На третьем по счету острове в воздух поднялась целая туча пронзительно орущих чаек. Это облако двигалось к центру острова, и я догадался, что убийца там.

Это был самый большой из всех островов шириной примерно в полмили или даже больше и расположенный приблизительно в четырехстах ярдах от ближайшего маленького островка. Возможно, Ив облюбовала его по той простой причине, что здесь можно спрятать тысячу разных коробок или папок с документами, которые, если точно не знать где они лежат, можно искать полгода. Я и не знал, где нужно искать, но все равно нацелил нос лодки на этот остров. В двадцати ярдах от берега, откуда уже были слышны хриплые крики чаек, я заглушил мотор и лег в Дрейф.

Птичий гомон становился все громче и громче. Как только лодка ткнулась в берег, свет застлало белым мельтешением, а гомон казался таким, что меня явно никто не мог слышать. Я видел не дальше, чем на двадцать ярдов вперед, за исключением тех редких мгновений, когда в густом хаосе птичьих тел образовывался небольшой просвет. На острове были скалы и несколько маленьких кривых деревцев и кустиков. И никакой другой растительности. Повсюду землю покрывал толстый слой птичьего помета. И куда ни взгляни были птицы, беспрестанно и громко кричащие.

Я постарался установить, с какого места начался этот птичий переполох, который я наблюдал, подъезжая к островам. Оказалось, что справа и совсем рядом от меня. Он распространялся почти что по прямой линии к центру острова, выходит, тот тип направился туда. Но в данный момент мне был нужен не он, а лодка, на которой он сюда прибыл. Я шел вправо кромкой воды, вспугивая по мере продвижения тучи птиц, пока не увидел лодку. Она была почти такой же, как моя, только чуть поменьше. В ней никого не было. Я отошел от нее ярдов на пятнадцать и решил дождаться его здесь. Он вот-вот вернется, неся с собой бумаги, за которые Винсент Торелли готов отвалить пять миллионов долларов или загубить несметное множество человеческих жизней. Те самые бумаги, которые необходимы мне, без которых не может прожить Джо, которые не прочь бы поиметь Министерство Обороны и ФБР. Ну, а профсоюзные боссы кое-кто еще отдали бы за них все на свете. Этот ирреальный остров был странной декорацией того, что вот-вот неминуемо случится и от чего зависят сотни, тысячи и даже миллионы человеческих жизней.

Минуло пять томительных минут. Я знал, что у убийцы есть оружие, я был уверен, что живым отсюда уйдет лишь один из нас. И был необычайно спокоен: ведь рано или поздно такая минута должна была наступить, и мне было радостно от того, что она наконец наступила. Я рассчитывал застать убийцу врасплох, что, как известно, наполовину увеличивает шансы к победе.

Птицы заслоняли от меня солнце, их беспокойные тени другой раз подолгу маячили на одном месте. Сверху сыпались перья, а то вдруг какая-нибудь большая чайка касалась крылом моего лица. В пронзительных птичьих криках растворялись все иные звуки, даже шум моря.

Я не слышал его шагов, но птичьи крики стали громче и тревожней, а белый хаос вокруг пришел в неистовое движение. Я приготовился к встрече, подчиняясь какому-то внутреннему инстинкту, широко расставил ноги и стиснул кулаки. Во рту у меня пересохло, а сердце готово было выскочить наружу.

И тут я его увидел.

Сперва лишь на короткое мгновение: он был в тридцати ярдах от меня, вокруг него кишмя кишели птицы. Но я его узнал, ибо Джорджа Мэдисона я не мог не узнать. Ну да, я рассчитывал встретить именно его, Джорджа Мэдисона, который вел “переговоры” от имени Торелли, вероятно, с тем, чтобы вернуть расположение Торелли. Я был рад, что это именно он. Я хотел, чтобы это был он, тем более что нам рано или поздно придется выяснить отношения, а Джордж Мэдисон был из тех, кто может выстрелить в спину. Наконец мы были один-на-один с Джорджем, и во мне вскипела ярость при мысли о вынесенных благодаря ему унижениях, на нее отозвалась каждая клеточка тела. Снова в ноздрях был запах горелого мяса, почти такой же острый, как в тот момент, когда я переступил порог спальни Ив.

Все эти ощущения я пережил за какую-то долю секунды. Я медленно двинулся ему навстречу, стараясь не прозевать просвета в хаосе, чтобы ударить первым. Стремительный удар – вот мой девиз, иначе Мэдисон успеет догадаться, что на острове кто-то есть и примет необходимые меры.

Я снова его увидел – теперь он был на расстоянии шестидесяти футов, то есть всего почти двадцати ярдов. Я оттолкнулся изо всей силы, провалившись по щиколотку в мягкую почву и совершил прыжок в его сторону. Он увидел меня, когда я был уже в тридцати футах от него. Он нес в правой руке черную коробку. Ту самую, которую я видел до этого у Ив Уилсон.

Джордж Мэдисон вскинулся, ошарашенный моим появлением буквально из ниоткуда, а точнее из шумного хаоса снующих взад-вперед белых и серых тел и хлопающих крыльев. Одному Богу известно, что пришло ему в голову в тот момент: то ли он решил, что я встал со дна морского, чтобы свести с ним счеты, то ли его неповоротливый умишко просто определил мою личность и так же неповоротливо приказал ему действовать.

Мой замысел удался. Повинуясь рефлексу самообороны, Джордж швырнул в меня коробкой, сам попытался освободившейся рукой достать из-под пиджака оружие. Коробка попала мне в лицо, но я не почувствовал никакой боли. Мое тело всей своей массой, помноженной на скорость, стукнулось о его тело. Звук был точно такой, как при ударе топором по стволу дерева. Он пошатнулся, упал на спину и покатился. Я удержался на ногах, сделал шаг в его сторону и нацелился в него обеими ногами.

Он был поражен натиском, но тоже знал, что дело идет о жизни или смерти, поэтому когда я еще был в воздухе, он успел чуть-чуть откатиться в сторону. Я заметил, что он поднял руку и, извиваясь подо мной как змея, нацелился мне в горло растопыренными пальцами. Я мотнул головой, схватил его за руку и стал ее выкручивать, пытаясь повалить его на землю и навалиться на него сверху. Он с трудом удержался на коленях. Его рука дернулась за оружием.

Я схватился за рукав его пиджака и изо всей силы потянул вниз. Я прекрасно понимал, что эта драка не похожа на мою драку с Шутником, который брал лишь своей силой. Джордж был борец под стать мне. Судя по предыдущим ударам, он знал кое-какие приемчики и мог в считанные секунды убить меня голыми руками. Так же, как и я его.

Я вцепился в его рукав, пытаясь не позволить руке дотянуться до рукоятки револьвера, другую руку занес над его головой, целясь ему в переносицу. Мы стояли на коленях, утопая в вонючем иле. Джордж быстро наклонился, и удар скользнул по лбу. Теперь Джордж нацелился мне в солнечное сплетение, и я знал, что от удара его растопыренных пальцев может лопнуть мое сердце.

Я отпрянул в сторону. Моя правая рука еще не совсем преодолела инерцию удара, так что тело ничем не было защищено. Мне удалось сделать рывок вперед и влево. И все равно его пальцы буквально вспороли мою грудную клетку, пронзив все мое существо нестерпимо острой болью.

В тот момент Джордж мог без особого труда справиться со мной, если бы снова не потянулся за оружием. Я сделал подкат, встал на колени и рубанул его изо всей силы по руке. Я слышал звук своего удара и видел, как он выронил оружие.

Никто из нас не рискнул его поднять, этот тяжелый автоматический кольт 45-го калибра, который теперь лежал между нами, поскольку мы оба боялись сделать хотя бы одно неверное движение. Мы хорошо представляли возможности друг друга и отдавали себе отчет в том, к чему может привести хотя бы малейшая оплошность. Стоя на коленях в грязи, мы не спускали друг с друга глаз. Совсем как два первобытных существа, ведущие борьбу за выживание в девственном болоте, над которым гомонят и кружатся птицы.

Джордж слегка подался назад в надежде, что я попытаюсь дотянуться до оружия и окажусь на какое-то время беззащитным. Я подтянул к себе ноги и встал одновременно с ним. Мы двигались навстречу друг другу: медленно, осторожно, кругами, как это делают звери в джунглях, выжидая подходящий для нападения момент.

Он сделал выпад левой рукой. Я отступил на шаг назад правой ногой, чувствуя как ко мне потихоньку возвращается уверенность в собственной силе, поколебленная тем жутким ударом. Внезапно коленку пронзила острая боль – это была та самая коленка, которой я ударил Шутника в челюсть, – и я почувствовал, что ей не выдержать моего веса. Мои растянутые сухожилия и связки не слушались меня, я стал заваливаться вперед, но в последний момент ухитрился приземлиться на колено и выпрямиться. Боль была нестерпимой, но я забыл про нее, увидев как Джордж размахнулся и прицелился мне в лицо. Я выбросил вверх левую руку и сумел поймать его запястье. Он упал прямо на меня, я еще сильней стиснул его запястье. Мы покатились по земле, в какой-то момент ему удалось схватить меня свободной рукой за правое запястье. Он его тут же выпустил, и я сумел привстать на одно колено. Я затряс головой, дабы прочистить мозги, но тут же у меня померк перед глазами свет, и я рухнул на спину, сраженный внезапным ударом.

В двух футах от себя я видел его искаженную бешенством физиономию. Он сделал движение левой рукой, в ней тускло блеснул металл автоматического кольта. Вот, оказывается, чем он меня ударил – когда мы катались по земле, он нащупал свой кольт и, схватив его, использовал как дубинку.

Дуло смотрело на меня, готовое в любой момент выплюнуть смерть. Да, всего через секунду кто-то из нас двоих окажется на том свете. Упершись левой рукой в землю, я выбросил вперед правую, нацелив окостеневшие пальцы в мягкое, ни чем не защищенное место под его грудной клеткой. Дуло смотрело мне прямо в глаза, он уже нажимал на курок, когда мои пальцы вошли в его податливую плоть. Я тут же их отдернул, рывком откатившись в сторону, но все равно у меня было ощущение, будто моя рука по локоть вошла в его живот.

Он так и не успел спустить курок. Он медленно опрокидывался навзничь, и я видел, как его лопнувшее сердце сжалось в последний раз. Я знал, что Джорджу остается жить считанные секунды.

Так оно и вышло.

Он умер, лежа на спине с подвернутой под себя ногой. Сжимавшие оружие пальцы разжались. Я подхватил кольт и присел, чтобы перевести дух и унять дрожь, периодически сотрясавшую все мое тело. Над нами с криками кружили чайки. Некоторые из них садились на землю и передвигались по ней смехотворно неуклюжими шажками.

Я обвел взглядом окружавший меня пейзаж, потом сосредоточил его на лежавшем рядом теле. Довольно странное место для чей бы то ни было могилы. И лишь по чистой случайности этот остров станет могилой Джорджа, а не моей собственной. Когда я отсюда уйду, на его труп усядутся чайки, похожие на грязно-белых стервятников, и жизнь снова войдет в привычную колею. Вероятно чайки поначалу будут проявлять интерес к человеку, который неподвижно лежит на земле, но скоро перестанут обращать на него внимание и будут, как обычно, кружиться с криками в воздухе, а может даже топтать его застывающее тело и восковое лицо. Со временем он превратится в такой же ил.

Черт с ним. Он это заслужил.

Я встал, направился к тому месту, где лежала черная коробка и, взяв ее, вернулся к Джорджу. – Обшарив его карманы, нашел серебряный ключик, который подходил к замку в коробке, положил его себе в карман и направился к своей лодке, не забыв прихватить Джорджев кольт. Коленка вроде бы вела себя нормально, если я не перетруждал ее излишними движениями. Но у меня страшно болел бок, а тело, казалось, превратилось в один сплошной синяк.

Увидев лодку Джорджа, я взял правее, влез в свою лодку и начал отталкиваться от берега. И только сейчас окинул взглядом окрестности.

Сражаясь с Джорджем, я забыл обо всем на свете, тем более о них. Но они были рядом. Они спешили ко мне, уверенно рассекая океанскую гладь. Вооруженные силы Торелли.