"Безногий ас" - читать интересную книгу автора (Брикхилл Пол)

Глава 1

В 1909 году врач предупредил Джесси Бадер, что ее вторая беременность может кончиться неблагополучно — ребенок родится мертвым. Он считал, что это рискованно для матери, однако та категорически отказалась от любого вмешательства. Высокая, привлекательная женщина 20 лет, миссис Бадер иногда была слишком эмоциональна и упряма.

Фредерик Бадер привез свою молодую жену и первого сына Фредерика — или просто Дерика — в Англию из Индии. Они сняли дом в Сент-Джонс Вуде. Врач и акушерка прибыли 21 февраля 1910 года, и Фредерик Бадер начал беспокойно бегать по дому. Сестра Джесси Хейзел и немка-сиделка ждали у дверей спальни, пока в тишине не раздался тонкий писк. Немного погодя дверь распахнулась, и вышел сияющий доктор.

«Прибыл маленький возмутитель спокойствия. Это мальчик», — сообщил он радостно.

Из-за двери донесся недовольный плач. Доктор заметил, что «маленький возмутитель спокойствия», похоже, обладает талантом настоять на своем. (К сожалению, доктора сегодня нет в живых, и он не может убедиться в справедливости своего пророчества.)

Ребенок при крещении получил имя Дуглас Роберт Стюарт. Имя Стюарт он было дано в честь прадеда по матери Джона Стюарта Амоса, который работал возчиком в ливерпульских доках. Он мирно правил семейной телегой, пока в один из дней 1840 года вдруг не заявил напарнику: «Передай семье, пусть меня не ищут». Он взял вещевой мешок, устроился на клипер в качестве корабельного плотника (хотя совершенно ничего не смыслил ни в кораблях, ни в плотницком искусстве) и отправился в Индию.

Амбиции подстегивали этот мятежный дух, и через несколько лет Джон Амос стал офицером Индийской морской службы. Фотография прекрасно передает его характер. Большие глаза под высоким лысым лбом, тонкие плотно сжатые губы. Лицо человека, не признающего компромиссов. Он женился и позднее привел в ужас дочерей рассказом о казни вожаков синайского мятежа. Их привязывали к дулам пушек и выстрелами разносили на куски. Оторванная рука ударила Джона Амоса по лицу и упала в карман.

Его старшую дочь Джесси этот рассказ шокировал меньше других. У нее были такие же упрямые глаза, как у отца, и она совершенно не знала страха. Ей было 18 лет, когда она вышла за инженера по фамилии МакКензи и родила двух дочерей — Джесси и Хейзел. На руках у вдовы остались две дочери, однако она не пала духом. Семья жила в Котри на территории сегодняшнего Пакистана, а тогда неспокойной северо-западной провинции. Однако никто в доме не осмеливался перечить властной миссис МакКензи. Однажды ночью они были разбужены странным шумом на лестнице. Джесси вручила каждому ребенку по клюшке для гольфа, разместила их в стратегически важных пунктах позади двери и приказал: «Стойте здесь, а если кто-то пройдет мимо… бейте!» Затем она пошла осматривать дом, угрожающе выкрикивая:

«Кто здесь? А ну, выходи!»

Никто не появился. Вор, если это был вор, растаял в темноте.

В другой раз ночью кто-то заглянул в окно. Миссис МакКензи поднялась и пошла к окну. Незнакомец поспешно ретировался.

Хейзел побаивалась темноты, однако ее мать смеялась над такими страхами. Она заявила: «Я ночью пройду по кладбищу». Хейзел содрогнулась. «Не бойся, бог всегда с тобой», — заявила мать. Хейзел хотела сказать, что все будет хорошо, когда она увидит бога, но разумно промолчала. Она была симпатичной девочкой, которая унаследовала мягкость своего отца. Но очень скоро стало ясно, что Джесси унаследовала всю твердость Джона Стюарта Амоса и матери.

Когда ей было 17 лет, в клубе, где толклись местные сливки общества, она встретила Фредерика Робертса Бадера. Когда ей исполнилось 18 лет, они поженились. Он был на 20 лет старше, грубоватый старый холостяк с пышными усами, вдруг очарованный юной девушкой. Если Джесси была высокой и стройной, то Фредерик Бадер, наоборот, был плотным мужчиной. Он работал инженером. Семья неплохо жила на жарких сухих равнинах вокруг Суккура и Котри. Через год родился первый ребенок. Его окрестили Фредериком, но звали Дериком, чтобы отличить от отца. Через год семья отправилась в Англию, так как у Джесси должен был родиться второй ребенок.

Через 3 дня после рождения Дугласа и мать, и ребенок заболели корью. Как только им стало лучше, Джесси пришлось перенести операцию. Она поправилась, но больше не могла иметь детей. Когда семье предстояло вернуться в Индию, Дугласу было всего несколько месяцев. Он был слишком мал для жаркого индийского климата. Поэтому мальчика оставили у родственников на острове Мэн.

Ему было почти 2 года, когда его отправили к семье в Суккур. Вероятно, именно в эти дни в нем и родилось то внутреннее одиночество, которое было характерно для него всегда. Он был чужим в Индии. Дерик получал все внимание родителей, словно был единственным ребенком в семье, а Дугласа никто не замечал. Тетя Хейзел, однажды приехавшая из Котри, обратила внимание, что все лицо Дугласа покрыто синяками. Брат утверждал свое старшинство.

Но через 6 месяцев слугам приходилось думать только о том, чтобы держать их порознь. Дуглас начал давать сдачи и дрался, словно тигр. Он тоже унаследовал неукротимую отвагу деда. С этого момента он начал свою нескончаемую битву и никогда не плакал, даже если проигрывал сражения. Слезы выступали на глазах маленького Дугласа только в тех случаях, когда отец, мать и Дерик садились в автомобиль и отправлялись с визитами, а его оставляли дома одного.

В 1913 году отец уволился с работы в Индии, чтобы начать изучать право. Семья перебралась в Англию и сняла домик в Кью, прервав традицию трех поколений — жить в Индии. В эти смутные годы, когда война уже маячила на пороге, готовая покончить со славным прошлым Англии и вынудить ее искать новые пути, семье Бадеров тоже пришлось перестраиваться. Они привыкали жить без толпы туземных слуг. Джесси и Фредерик отнюдь не намеревались отказываться от прелестей жизни, и двоих мальчиков, которые были сданы на попечение старой няньки, им вполне хватало. Дуглас давал выход своей энергии в драках, и тогда приходилось вмешиваться родителям. Но Дерик имел перед ним одно преимущество. По мнению матери, он никогда не поступал неправильно.

А потом началась война. Фредерика Бадера призвали служить в Корпус Королевских Инженеров, и он отправился во Францию. Дугласу исполнилось уже 5 лет, и он постоянно рвался доказывать матери и брату, что он больше не маленькое дитятко. Дери к, обнаружив, что брат готов ринуться в любую авантюру, охотно это использовал, подстрекая Дугласа совершать различные противозаконные деяния. Никогда не отказываясь от авантюр, Дуглас быстро заработал славу отъявленного сорванца. Вскоре он начал считать наказания неотъемлемой частью жизни и приучился стоически переносить все.

Однажды произошел неприятный инцидент. Мальчики забросили мяч за высокую колючую изгородь вокруг церкви возле Кью-Боридж. Дерик посоветовал Дугласу перелезть через забор. Дуглас послушался, однако одна рука соскользнула и наделась на острие. Он повис на заборе, не в состоянии шевельнуться, с рукой, проткнутой насквозь. Наконец прибежала нянька и сняла его. Дуглас молча прошел полмили до дома, борясь с ужасной болью. Врач наложил ему 8 швов, однако пациент не издал ни звука.

Вскоре Дуглас присоединился к Дерику в Колет-Курт, соседней начальной школе. Их тетя Хейзел вернулась из Индии и обычно сопровождала их в автобусе в школу и обратно. Потом эти поездки вспоминались ей в ночных кошмарах, так как мальчики не прекращали драться, выясняя, кто главнее. Хотя и Дерик отличался сильным характером, перебороть Дугласа было невозможно. Так как ему не уделяли столько внимания, он считал необходимым добиться этого внимания сам! Однако дрался он лишь в тех случаях, когда была задета честь. А так Дуглас оставался жизнерадостным, довольно добрым мальчиком.

В Колет-Курт у него сразу начались драки, причем с мальчиками старше его. Та же самая история: старшие мальчики полагали, что младшим положено знать свое место. А вот Дуглас не желал становиться на это место. Спустя некоторое время драки прекратились, так как он не проиграл ни одной, хотя в нескольких случаях дело завершалось кровопролитной ничьей. Уже тогда Дуглас показал свое благородство, прекращая драку, когда у противника показывалась кровь.

Дерик перешел в начальную школу в Темпл-Гроув возле Истбурна. Там было немного спокойнее, чем дома. Однако на каникулах оба мальчика снова оказывались вместе, и все начиналось по новой.

Мальчики редко видели отца, который был в гуще боев во Франции. В 1917 году разрывом шрапнельного снаряда майор Бадер был тяжело ранен в голову. Врачи не смогли извлечь все пули, однако он оправился без поездки домой и вскоре снова вернулся на фронт.

Дуглас последовал за Дериком в Темпл-Гроув, и первая драка состоялась почти сразу. Большой мальчик вывернул ему руку, но Дуглас принялся молотить его по лицу второй рукой. По законам чести должен был состояться поединок. Большой мальчик сразу бросился на него. Дуглас следил за ним, набычившись. Он внезапно выбросил вперед оба кулака, и мальчик с разбега налетел на них подбородком. Нокаут! Он упал на землю, на несколько секунд потеряв сознание. Дуглас подумал, что убил его, и страшно перепугался. Он опустился на колени рядом с мальчиком и с облегчением обнаружил, что тот моргает.

Темпл-Гроув был приятной старой школой со множеством игровых площадок. Новичка быстро вовлекли в организованные игры, и за день он успевал спалить даже свой незаурядный запас энергии, а потому по ночам спал, как убитый. Дуглас буквально заставил взять себя в команду по регби, хотя эта игра сопровождается многочисленными столкновениями и падениями. Но уже после нескольких матчей его взяли в команду более старших мальчиков, и Дуглас нашел себя. Эта игра была тяжелым сражением, в котором закалялись его воля и решимость.

В гимнастике он быстро освоил брусья и коня, а потом перешел на боксерский ринг. Дуглас занимался каждым предметом до тех пор, пока не становился лучшим. И тогда он просто ненавидел тех, кто пытался оспорить его первенство. Или то. Все уже потеряли счет его падениям с параллельных брусьев, однако Бадер научился падать, не получая при этом синяков. Он просто разучился бояться падений. Позднее Дуглас обнаружил, что это было одно из самых ценных приобретений в школе.

Дома во время каникул он не мог давать выход энергии при помощи спорта. Любимчик Дерик уговорил мать купить им луки и стрелы. Сначала они стреляли друг в друга. Когда они научились стрелять, это перестало быть забавным, и тогда мальчики переключились на прохожих. Вдоль одной стены дома шел забор, над которым были видны только шляпы проходящих мимо. Это был страшный соблазн, и очень часто взбешенные мужчины молотили в дверь, держа в руках шляпы, пробитые стрелой.

Война уже закончилась, однако они редко видели отца, который все еще оставался на континенте, помогая восстанавливать разрушенное в годы войны. Даже после этого он остался во Франции, в составе Комиссии по военным захоронениям.

Тем временем Хейзел вышла замуж за капитана авиации Сирила Бэрджа, который провоевал почти всю войну в Королевском Летном Корпусе. Дугласа привели в восторг крылышки и орденские ленточки на мундире, а также рассказы Сирила о войне. Бэрджу тоже понравился мальчик, в котором буквально клокотала жизненная энергия. Больше всего поражало совершенно несвойственное маленькому мальчику властное выражение лица. Дерик очень походил на него, но без неподражаемых превосходных степеней.

Вернувшись в школу, Дуглас начал блистать в крикете тоже. Он стал неплохим подающим, невероятно стремительным полевым игроком и отбивающим, который совершенно точно знал, куда следует послать шар.

Согласно традициям Тремпл-Гроув мальчики выцарапывали свои имена на партах. Дуглас попытался, но у него ничего не вышло, и Дерик высмеял его. Они шли возле садика, где директор школы выращивал огромные кабачки.

«Лучше я вырежу имя на корке этой штуки», — не слишком серьезно сказал Дуглас, указывая на самый большой кабачок.

«А слабо», — подстрекательским тоном произнес Дерик.

Дуглас нацарапал «Д. Бадер» на самом большом, можно сказать призовом, кабачке. Восхищения этот поступок не вызвал.

Хотя Дуглас всегда старался отличиться в спорте, в классной комнате он не прилагал особых усилий. Впрочем, у него были живой ум и неплохая память, что позволяло выкручиваться в большинстве случаев. Латинский и греческий давались ему легко, он получал высшие отметки, не прилагая к этому особых усилий. В целом Дуглас был довольно ленив, когда предмет не вызывал у него интереса. Математику и подобные предметы он лишь терпел, получая минимально необходимые отметки. Часто учителя со вздохом отмечали: «Очень хорошо, но способен на лучшее, если постарается». Кроме того, Дуглас наотрез отказывался делать то, что не желал делать, проявляя своенравие, доставшееся от матери.

Преподаватель физкультуры Криз, бородатый отставной унтер-офицер, выглядевший как человек с пачки сигарет, учил мальчиков стрелять. Дуглас быстро освоил это искусство и научился стрелять быстро и метко. (Годы спустя это стоило жизни многим.)

Однажды его завербовали в хоккейную команду, сыграть против девочек из соседней школы. Дуглас играл грубо, совершенно не считая нужным соблюдать даже подобие рыцарских отношений. После одного из его бросков мяч, пролетев мимо ворот, с гулким звуком ударил по черепу преподавателя, что привело к немедленному возмездию. Бадер-маленький был отстранен от любых игр с девочками, что привело его в совершенный восторг.

В 1922 году в Кью пришла телеграмма из военного министерства. В ней с прискорбием сообщалось, что майор Бадер скончался от ран в Сент-Омере — последствия шрапнельного ранения в голову в 1917 году. Хотя мальчики редко видели отца, Дуглас довольно быстро ощутил последствия потери. Вскоре Дерик был отправлен в Королевскую Школу в Кентербери. И после этого возникли сомнения, а хватит ли денег на обучение Дугласа. Единственным выходом была стипендия, и совершенно того не желающий парень принялся за учебу, полностью оправдывая пометку в личном деле: «Способен на лучшее, если постарается».

Ни на один день Дуглас не прекращал своих занятий спортом. В последний год он был капитаном команды по крикету, капитаном команды по регби, капитаном футбольной команды. Во время чемпионата школы он выиграл все дистанции, на которых бежал: 100 и 220 ярдов, четверть мили, полмили, бег с препятствиями. После этого Дуглас установил рекорд школы в метании крикетного шара. По окончанию чемпионата директор школы с удовольствием сообщил, что он заслужил направление и стипендию в школе Сент-Эдвард в Оксфорде.

В это же время Джесси Бадер, не потерявшая миловидности в свои 32 года, снова вышла замуж. Отчимом мальчиков стал викарий Спротборо (Йоркшир) преподобный Уильям Хоббс. Это был добродушный холостяк 37 лет, внезапно и резко изменивший свою жизнь. Джесси была ему верна, хотя и сохранила своенравие. Мальчики перебрались в Йоркшир, чтобы жить в домике приходского священника. Там было 8 спален, 2 кухни, множество каморок для слуг (большей частью пустых), насос (нет водопровода), керосинки (нет электричества) и жуткий холод зимой. Между домом и симпатичной церковью находился сад с тисовой аллеей. Церковь была построена в XI веке, как и домик священника. Она была слишком велика для маленькой деревеньки и нескольких соседних коттеджей.

Викарий оказался слишком мягким человеком для такой семейки. Он предложил Дерику и Дугласу накосить травы, однако они наотрез отказались. Джесси, которая была гораздо тверже своего нового мужа, приказала им накачать воды для кухни, что они исполнили. Викарий попытался ввести обычай общих молитв после завтрака, но Дуглас и Дерик фыркали и хихикали, что превращало молитву в балаган. Викарию пришлось отказаться от благочестивых намерений. Джесси была склонна обвинять, как обычно, Дугласа, и он начал чувствовать себя лучше вне стен дома.

Этим летом Дугласа на неделю отправили в Кранвелл к Сирилу и Хейзел Бэрдж. Сирил служил адъютантом в колледже Королевских ВВС (открытый в 1919 году, этот колледж был авиационным эквивалентом знаменитого Сандхерста). Но теперь это было не слишком замечательное место. Вместо белых фасадов, окружающих квадратный плац, осталось несколько неприглядных зданий да горстка домиков на краю большого летного поля.

Хейзел и Сирил тепло приняли его. До 13 лет Дуглас совершенно ничего не знал о самолетах, и когда спокойный, веселый Сирил усадил его в кабину учебного самолета Авро-504, Дуглас пришел в полный восторг при виде рукояток и циферблатов. Потом он часами простаивал в садике Сирила, любуясь пролетающими над головой самолетами, — это курсанты практиковались во взлетах и посадках. Каждое утро в 6.30 он присоединялся к курсантам во время кросса, отчаянно пытаясь не отстать. Его приводило в восторг решительно все. И через пару дней он почти перестал следить за полетами, переключившись на крикет и гимнастику.

Когда Хейзел и Сирил посадили его в поезд, чтобы отправить в Спротборо, он твердо заявил: «Я хочу вернуться в Кранвелл в качестве курсанта». Сирил решил, что Дуглас уже обратился в новую веру, но это было несколько преждевременно. Жажда полета еще не овладела Дугласом. Интерес — да, но мальчикам интересно все вокруг. Вскоре Дуглас забыл о своих словах, так как отправился в школу Сент-Эдвардс, где смог заниматься спортом, сколько хотел.