"Невидимое солнце" - читать интересную книгу автора (Андерсон Пол Уильям)4Обед был накрыт в беседке на крыше, откуда открывался великолепный вид. К ночи Ванесса расцвела. Взошли две луны, маленькие, быстро бегущие по небу, и превратили окрестности в фантастический мир неясных серебряных колеблющихся теней. Слабо мерцало озеро; выступы скал были похожи на огромные цветы. Небо над головой было усыпано звездами; голубое сияние беты Центавра — алмаза, венчающего королевскую корону, — соперничало с лунами. Свет, льющийся с панелей, ласкал смуглые щеки Ютты; Седьмая симфония Бетховена мягко струилась из приемника; пузырьки танцевали в бокалах с шампанским. Обед шел своим чередом: от закусок и консоме к рыбе, ростбифу, салату, птифурам и, наконец, к сырам. Фолкейн не забывал и про винные бутылки. Не то чтобы кто-нибудь из них был пьян — Ютта, увы, была начеку, но оба они чувствовали себя навеселе. — Расскажите что-нибудь, — попросила девушка, — у вас такая интересная жизнь, Дэвид. Словно у героя древней саги, только все происходит в настоящем, и от этого становится вдвое лучше. — Дайте подумать, — он протянул ей бокал. — Может, о том, как я потерпел аварию на бродячей планете? — На чем? — На свободно летящей планете, не имеющей солнца. Их ведь больше, чем звезд. Видите ли, чем меньше тело, тем больше вероятность его образования при возникновении галактики. Обычно находишь их группами… То есть, честно говоря, нормально ты их не находишь, поскольку космос велик, а планеты — небольшие и темные. Но случайно, по пути от Тау Кита к 70 Змеи я… На самом деле это приключилось не с ним. Впрочем, так же обстояло дело с большинством рассказываемых Фолкейном историй. Но зачем портить хорошую байку излишней педантичностью? К тому же, пока он рассказывал, Ютта рассеянно пила и пила из бокала, не подозревая умысла с его стороны. — …и в конце концов я обновил запас воздуха, нагревая и перерабатывая замерзшие газы. Как же я был рад смыться оттуда! — Еще бы, — содрогнулась она, — космос мрачен. Восхитителен, но суров. Я предпочитаю планеты. — Она окинула взглядом открывавшуюся панораму. — Ночь здесь не такая, как дома. Не знаю, где мне больше нравится — на Ньюхейме или на Ванессе. Я имею в виду, когда стемнеет, — добавила она с легким смешком. — Ни один из краоканских миров нельзя назвать приятным при свете дня. — Неужели ни один? Вы ведь видели множество их, учитывая, что три вообще находятся по соседству. — Пять, — поправила она. — Ее рука метнулась к губам. — Он мило улыбнулся, хотя внутри у него все так и запело от возбуждения. Святой Иуда! Пять планет — шесть, считая Ньюхейм — в термальной зоне, где вода — жидкость… вокруг одной звезды! — Это неважно, — успокоил он ее, — раз вы сумели сделать всю систему невидимой. Я хотел побольше узнать о вас, вот и все, а это было невозможно, если бы вы не рассказали мне что-нибудь о своей родине. — Фолкейн наклонился через стол и похлопал ее по руке. — Ведь она — источник ваших грез, ваших надежд и вашего очарования, если позволите. Должно быть, Ньюхейм — просто рай. — Нет, людям тяжело там жить, — искренне призналась Ютта. — Уже после моего рождения нам пришлось переместить поближе к полюсам некоторые поселения, когда движение планеты по орбите привело ее ближе к солнцу. Даже у краоков были подобные же трудности. — Она отодвинулась от него. — Но я говорю о том, о чем не следовало бы. — Отлично, давайте переключимся на безопасные темы. Вы упомянули, что ночи дома отличаются от ванессианских. Чем? — Ox… Другие созвездия, конечно. Различия не так уж велики, но все-таки заметны. Потом, из-за полярного сияния звезды никогда не бывают так отчетливо видны, где бы ты ни находился. Не могу сказать больше. Вы слишком наблюдательны, Дэви. Лучше, наоборот, расскажите мне о своем Гермесе. — Ее улыбка была неотразима. — Я хочу знать, где рождаются ваши мечты. И Фолкейн охотно поведал ей о горах, девственной природе, равнинах, темных от стад, о купании в прибое Тандерстренда… — Что это значит, Дэви? — Ну, купание в прибое. Знаете, волны, вызванные приливно-отливными силами. — Он решил усыпить ее подозрительность шуткой. — Ну вот, простодушная бедняжка, вы снова выдали себя. Значит, на Ньюхейме нет приливов. — Не имеет значения, — отмахнулась Хорн. — Действительно, у нас нет луны. Океаны похожи на громадные спокойные озера. — Солнце не… — он остановил себя. — Оно на самом деле не так уж далеко; крохотная огненная точка. Я никак не могу привыкнуть к тому, что здесь солнце — диск. — Внезапно Ютта решительно поставила свой бокал на стол. — Послушайте, либо вы еще очень молоды и непосредственны, либо умны, как сатана. — Почему не то и другое одновременно? — Я не могу рисковать. — Она поднялась. — Лучше я уйду сейчас. Я допустила ошибку, придя сюда. — Что? — он вскочил на ноги. — Но вечер только начался. Я полагал, мы вернемся в гостиную и послушаем музыку, например, — Нет. — Смущение и решимость сменяли друг друга на ее лице. — Мне тут слишком хорошо. Я забываю следить за своим языком. Передайте Лиге следующее. Прежде чем она сумеет поднять против нас другие миры, где живут краоки, мы их захватим, да и не только их. Если Лига будет вести себя благоразумно, возможно, тогда мы обсудим с ней торговый договор. — Она опустила глаза и покраснела. — Я хотела бы, чтобы вы смогли вернуться. Фолкейн налил себе хорошую порцию виски, набил трубку и рухнул в кресло. Но все это было слабым утешением. Он тяжело вздохнул и мрачно уставился на репродукцию картины Хокусаи, портрет старика, висящий напротив. Старик улыбался; Фолкейну захотелось дать ему по носу. Отдаленные последствия плана Ньюхейма значительно неприятнее для крупных торговцев, чем потеря нескольких мегакредитов, рассуждал Фолкейн. Предположим, план осуществится. Предположим, могущественная Торгово-техническая Лига примет вызов и потерпит поражение; будет создана Империя краоков. Сами краоки согласятся или не согласятся остановиться на этом и установить мирные взаимоотношения с остальными мирами. В любом случае прямой опасности для человеческой расы это нести не будет — люди и краоки не претендуют на одни и те же владения. Но обитатели Ньюхейма… Они ведь уже считают себя крестоносцами. Учитывая всю предшествующую историю Homo, называющего себя Sapiens, можно себе представить, как повлияет столь блестящий успех на кучку идеологизированных милитаристов! О, процесс будет развиваться медленно, сначала им надо увеличить численность населения, развить промышленную базу, затем они установят контроль над всеми пригодными для жизни людей планетами по соседству. Но итог один — ради славы, власти, ради того, чтобы навредить ненавистным торговцам, ради установления Порядка — война. Остановить их нужно сейчас. Хорошая взбучка дискредитирует Землевладельцев; на Ньюхейме войдут в моду мир, меркантильность, кооперация (или хотя бы берущая за глотку экономическая конкуренция); ну и, между прочим, представитель Лиги, сыгравший существенную роль в таком исходе дела, может рассчитывать на быстрое получение сертификата мастера. С другой стороны, гонец, приносящий дурную весть… — Ладно, — пробормотал Фолкейн, — шаг первый в процессе обезвреживания: найти их проклятую систему. Они не могут рассчитывать вечно хранить свое местоположение в тайне. Им необходимо только время, чтобы успеть установить свою власть в данном районе; при наличии могучего космического Флота это недолго. Пока база остается неизвестной, они достаточно эффективно защищены. В таких условиях они сосредоточат свои усилия на наступлении, поскольку это даст им преимущество, далеко превышающее их реальные силы. И, несмотря на все это, если Лига решит бороться, она победит. Без сомнения. Если начнется война, секрет неизбежно будет раскрыт, так или иначе. И тогда — ядерная бомбардировка из космоса… Нет! Землевладельцы делают ставку на то, что Лига, чем ввязываться в дорогостоящие боевые действия, которые к тому же превратят в руины объект завоевания, предпочтет махнуть рукой на убытки и начать переговоры. Если при этом местонахождение Анторана будет по-прежнему неизвестным, шансы противников Лиги окажутся весьма высоки. Но независимо от того, насколько велика вероятность выигрыша, только фанатики играют в игры, где на кону — существование обитаемых миров. Бедняжка Ютта! В какую неподходящую компанию она попала! Как бы хотелось познакомить ее с порядочными людьми! Ну хорошо, где же, в конце концов, эта дурацкая звезда? Где-то неподалеку. Ютта на самом деле не выдала никакого секрета, проговорившись о том, что созвездия на ее планете выглядят почти так же, как здесь. Древние краоки ведь не путешествовали на большие, по межзвездным меркам, расстояния. К тому же база должна находиться в этом секторе, чтобы космический флот анторанитов мог получить преимущество, контролируя внутренние маршруты. А сам Анторан должен быть большой и яркой звездой, не меньше, чем, скажем, GO, согласно общепринятой классификации. И тем не менее… ведь все такие звезды можно исключить из рассмотрения на основании давным-давно имеющихся у Лиги данных. Если только… минуточку, минуточку… а не может ли звезда находиться в центре скрывающей ее туманности? Нет. Туманность ведь не воспрепятствовала бы зондажу в диапазоне радиоволн. Да и Ютта говорила о звездах, что видны у нее дома. Полярные сияния… Гм-м… Ютта упомянула, что некоторые поселения пришлось переместить поближе к полюсам, когда планета слишком близко подошла к светилу. А это значит, что изначально они располагались гораздо ближе к экватору. Однако даже и там полярные сияния были видны: куда бы ты ни пошел, сказала она. Еще одно подтверждение того, что их солнце высокоэнергетическое. Вот еще любопытный момент: очень вытянутая орбита Ньюхейма. И эта же проблема у других планет системы. Неслыханно. Можно даже подумать, что… Фолкейн резко выпрямился. Трубка выпала у него изо рта и скатилась на колени. — Святой… пресвятой… Иуда! — задохнулся он. Мысли понеслись с бешеной скоростью. Он пришел в себя, только когда высыпавшиеся из трубки угольки прожгли ему брюки. |
||
|