"Ожидание (три повести об одном и том же)" - читать интересную книгу автора (Погодин Радий Петрович)

„КРАС­НАЯ РЫ­БА»

– В про­шлом го­ду прие­хал к нам ху­дож­ник один из сто­ли­цы. Чис­тый та­кой гра­ж­да­нин. Не ста­рый ещё – го­дов пять­де­сят. Всё ры­ба­ков ри­со­вал для кар­ти­ны. И всё вос­хи­щал­ся. И ме­ня ри­со­вал. Очень хо­тел он пой­мать бе­лу­гу. Толь­ко всё не­уда­ча слу­ча­лась. Осень. У нас по осе­ни бе­лу­га ху­до бе­рёт. То­гда он ко мне.

– Ва­си­лий Ти­мо­фее­вич, – го­во­рит, – ока­жи по­мощь. – Он уже и на сей­не­рах хо­дил и на траль­щи­ке. – Те­перь, – го­во­рит, – мне очень нуж­на борь­ба. Что­бы ры­бак по­ка­зал се­бя в чис­той сво­ей кра­со­те.

Я его по­сы­лал к мо­ло­дым. Объ­яс­нял: не мо­гу, мол, от рев­ма­тиз­ма стра­даю дю­же. Ру­ки не вла­де­ют.

То­гда он мне го­во­рит, мол, на всех кар­ти­нах сей­час мо­ло­дёжь. Но я, го­во­рит, меч­таю по­ка­зать ста­ри­ков, са­мый ко­рень. Этим, го­во­рит, я гор­дость уте­шу. И бу­дет это прав­да.

– А вы, – го­во­рит, – Ва­си­лий Ти­мо­фее­вич, пой­мае­те ва­шу по­след­нюю ры­бу. По­то­му что, – го­во­рит, – че­ло­век дол­жен ухо­дить из об­щей ра­бо­чей жиз­ни че­рез по­след­ний свой под­виг. И бу­дет это кра­си­во…

Я цель­ную ночь не спал, всё ду­мал над его сло­ва­ми. По­том по­шёл к пред­се­да­те­лю, по­про­сил снасть – крю­чья на крас­ную ры­бу. Ты­ся­чу штук.

По­ста­ви­ли мы те крю­чья с тем ху­дож­ни­ком в од­ном лов­ком мес­те, на­про­тив шпи­ля, мы­соч­ка та­ко­го. Там взо­рван­ные гер­ман­ские бар­жи на дне. Бе­лу­га лю­бит об эти бар­жи бо­ка те­реть.

Я ду­маю: не оши­бить­ся бы. И тут же ду­маю: ес­ли бы ста­ри­ки не оши­ба­лись, мо­ло­дым бы прав­ды не знать.

Ночь пе­ре­жда­ли. Ху­дож­ник ме­ня ка­ран­да­шом в блок­нот за­ри­со­вал. Как я ку­рю, как я пор­тян­ку пе­ре­обу­ваю, сна­ря­жа­юсь. Ещё не раз­вид­не­лось, по­шли про­ве­рять крю­чья. Он на ба­бай­ках си­дит – на вес­лах, по-ва­ше­му. Я снасть вы­би­раю. Уже бо­ле пя­ти­сот крюч­ков про­ве­рил, две кам­ба­лы снял, осет­риш­ку– с ло­коть – вы­пус­тил. Мо­ре как по­ст­ный суп – ни пят­на на по­верх­но­сти. Го­во­рю ху­дож­ни­ку:

– Пой­ма­ли мы с то­бой на сей раз бу­гая.

Бу­гая пой­мать – это зна­чит пус­тым во­ро­тить­ся. Вдруг чую – ве­дёт.

– Ага, – го­во­рю, – си­дит, ро­ди­мая. Ма­буть, ки­ло­грам­мов на две­сти.

Я с ней во­жусь, под­тя­ги­ваю по­ти­хонь­ку. Де­ли­кат­но. Бо с нею гру­бо­сти не долж­но. Её крючь­я­ми по­рвать мож­но, а это зна­чит, – брак и вто­рой сорт.

Бе­лу­гу, её как бе­рут? Тем­ля­ком. Ба­гор­чик та­кой на ве­рев­ке. По­том её чи­ку­шить на­до. Чи­куш­ка та­кая есть, как буч­ка – ду­бин­ка, что ль. Ог­лу­шишь чи­куш­кой, ве­рёв­ку ей в рот и под жаб­ры.

Она от ме­ня ухо­дит. Я её от­пус­каю – иди… Ведь сколь­ко ча­сов с иной ры­бой про­во­дишь­ся, по­ка при­то­мит­ся. А ху­дож­ник так взвол­но­вал­ся, ело­зит по ска­мей­ке ту­да-сю­да. По­блед­нел от азар­ту.

Го­во­рит:

– Да­вай, дед, я в во­ду прыг­ну, под­ве­ду ры­бу к лод­ке.

Я ему:

– Чи вы ди­тё ма­лое? Она ж вас по­трёт. У неё ши­пы на бо­ках. Вы ж, го­во­рю, че­ло­век учё­ный.

Тут ры­ба са­ма по­до­шла. Бли­зень­ко так.

Ху­дож­ник схва­тил ска­мей­ку. Уда­рил, да лок­тём о борт. Ска­мей­ка в воз­дух.

Я ры­бу за­хва­тил тем­ля­ком. Кри­чу:

– Гре­би!

А он где? Ло­коть че­шет.

Ры­ба как даст ко­ло­верт хво­стом, хвост у неё что твой винт па­ро­ход­ный, и вглыбь. Я не ус­пел вы­пус­тить тем­ляк, ру­ки-то те­перь не враз сги­ба­ют­ся, и за борт. Во­да буд­то лёд. И тут мне боль в спи­ну. Я чуть в во­де де­ву Ма­рию не за­кри­чал. Ры­ба стрях­ну­ла с се­бя тем­ляк, а он, же­ле­зя­ка, пря­мо мне в спи­ну впил­ся. Ры­ба здо­ро­вая… Ве­рёв­ка от тем­ля­ка об­мо­та­лась во­круг ей­но­го хво­ста. Она ме­ня тре­плет и то­пит.

Ду­маю: «От­ры­ба­лил ты, ста­рый хрен. По­ка­зал свою гор­дость». Это я и вза­прав­ду по­ду­мал. Но из­вер­нул­ся, вы­рвал тем­ляк. Всплыл на по­верх­ность.

Лод­ка пе­ре­вёр­ну­тая. Ху­дож­ник си­дит вер­хом на ки­ле, но­ги под се­бя за­брал, опа­са­ет­ся, как бы ры­би­на их не по­тер­ла. На по­верх­но­сти его ка­ран­да­ши и аль­бо­мы с порт­ре­та­ми пла­ва­ют и ска­мей­ка.

Я ему гук­нул:

– Тут я… по­ле­зай ко мне!

Не ле­зет!

– По­ле­зай! – кри­чу. – Не­то я те­бя вда­рю этой ска­мей­кой.

Вдво­ём под­тя­ну­ли лод­ку к от­ме­ли. Пе­ре­вер­ну­ли на киль. Во­ду вы­чер­па­ли. И до­мой.

Ху­дож­ник сел в кор­моч­ку. За­мер­за­ет. Я ему кле­ён­ку дал. А он про­сит:

– Ра­ди бо­га, Ва­си­лий, го­луб­чик, гре­би по­бы­ст­рее.

Ка­бы я бы­ст­рее мог. У ме­ня ку­сок мя­са вы­во­ро­чен и кровь по спи­не плы­вет. На ка­ж­дом греб­ке де­ву Ма­рию кри­чу…

Ещё до бе­ре­га не дош­ли, а тот ху­дож­ник как схва­тил­ся по мел­кой во­де бе­жать…