"Русский угол Оклахомы" - читать интересную книгу автора (Питерс Джефф)

Глава 20. ЛОВУШКА ДЛЯ ХАММЕРА

По-настоящему богатого человека легко отличить от обычного богача. Да, у Скотта Фримонта блестели золотые перстни на пальцах, его кольт был отделан серебром, и один его сапог стоил больше, чем месячная зарплата шахтера. Но не в этом проявлялось его богатство. Перстни можно и не заметить, особенно издалека, да и сапоги оценит не всякий. А вот многочисленная охрана, вооруженная до зубов, сопровождает только по-настоящему богатого человека.

Федеральный маршал Энди Баррет чувствовал себя довольно неуютно в сопровождении такой охраны. Он привык перемещаться по земле в одиночестве. Скромный значок на груди был его лучшей защитой. Каждый знал, что за маршалом следует невидимая, но непобедимая сила, имя которой — Закон. Однако сейчас маршал ехал рядом с Фримонтом, а вокруг них гарцевали три десятка всадников. И даже самый последний воришка, встретив такую процессию, мог бы предположить, что маршал более не полагается на могущество Закона и отдал себя под покровительство тридцати винтовок Маузера.

— Вы всегда берете с собой столько народу? — спросил он у Фримонта.

— О нет. Только тогда, когда сопровождаю федерального маршала.

На развилке, у поворота в сторону поселка, им встретился местный телеграфист на двуколке.

— Маршал Баррет! Маршал Баррет! — издалека принялся кричать он, размахивая своей фуражкой. — Вам срочная телеграмма!

Баррет развернул сложенный листок, прочитал и удивленно хмыкнул.

— Что-то случилось? — спросил его Фримонт.

— Ничего особенного. Но мне придется поторопиться.

— Вы обещали поужинать на моем ранчо, — напомнил Фримонт.

— Отложим ужин до следующего визита. Приготовьте фургон для арестантов и пару охранников.

— Пару? С вами отправится дюжина, — важно сказал Фримонт. — Для меня большая честь, Энди, оказать вам такую скромную услугу.

— Спасибо, Скотт.

Баррет свернул с дороги на улицу, ведущую к салуну.

— Загляну к Бенсону, надо напомнить ему кое-что. Поезжайте в участок, Скотт, готовьте людей к отправке.

— Если не возражаете, я подожду вас, — сказал Фримонт, сворачивая вместе с маршалом. — Что там творится? Что за шум?

Они повернули за угол дома и остановились перед толпой. Вся улица перед салуном была запружена людьми в черных робах. Их черные лица блестели от пота. Они молча глядели на маршала и Фримонта, неохотно расступаясь перед лошадьми.

— Что за собрание? — недовольно спросил Фримонт, привстав в стременах. — Кто вас сюда пригнал?

— А мы не скот, чтобы нас пригонять! — мрачно прозвучал голос из толпы, и за ним прокатилась слабеющая вдалеке волна других голосов: — Кто этот хлыщ? Гляньте, у него шерифская звезда! Это же новый начальник сторожей! Вот кого нам назначили! Крутой, ничего не скажешь!

Баррет осторожно спустился с лошади и прошел к салуну. Толпа расступалась перед ним и снова смыкалась за его спиной. Маршал поднялся по ступеням и оглянулся. Фримонт возвышался над толпой, пробираясь назад, к своему отряду. Охранники остановились, перегородив улицу.

Шагнув между качающимися створками, маршал Баррет обнаружил в салуне необычную картину. Столы были сдвинуты к стенам, а посреди освободившегося пространства лежало тело, укрытое одеялом. Люди в черном мрачно стояли вокруг, прижимаясь к стенкам. Рэймонд Бенсон вышел из-за стойки и пожал руку маршалу.

— Догадываюсь, что вы получили мое послание, — сказал он. — Хорошо, что вам удалось отделаться от своего попутчика. Потому что при нем наш свидетель теряет дар речи.

— Свидетель? — маршал скосил глаза на покойника. — Свидетель убийства?

— Вы знали инженера Скилларда? — спросил судья Бенсон.

— Конечно.

— Его убили пару часов назад. Убийца у нас в руках. Он сознался во всем. Думаю, вам будет интересно его послушать. Дженкинс, вы хотели видеть маршала? Он вас слушает.

Бенсон поманил маршала к себе. Шахтеры расступились, и Баррет увидел, что на поставленных в ряд стульях у самой стены лежит человек с перевязанной грудью. Его черные прямые волосы свисали почти до пола. Лицо было пепельно-желтым, ястребиный нос заострился и побелел на кончике. Баррет не сразу признал в нем одного из помощников Маккарти.

— Я Вашингтон Дженкинс, по прозвищу Чокто. Мистер Фримонт заплатил мне двадцать долларов, чтобы я подстроил гибель инженера Скилларда. Еще пятьдесят он обещал выплатить, когда Скиллард будет мертв. Я подговорил индейцев из банды Красного Когтя, чтобы они выкрали инженера. Они обещали убить его, но обманули меня и отпустили его живым. Я отдал свои двадцать долларов шайенам, чтобы они убили Скилларда, но они тоже обманули меня, и он вернулся в поселок. Я встретился с ним у конторы. Никто нас не видел, и я убил его. Я не успел снять с него скальп, и только оставил томагавк между лопатками, чтобы всем стало понятно — его убили индейцы.

— Зачем ты это сделал? — спросил судья Бенсон.

— Я же сказал, мне заплатил мистер Фримонт.

— Хорошо, а ему зачем это было нужно?

— Он хотел, чтобы началась паника. Чтобы началась война с индейцами. Ему нужны эти земли. Ему нужно, чтобы все разбежались отсюда. Он хочет построить большую бойню. Скиллард был его компаньоном. Они вместе вложили свои деньги в это дело. Теперь у бойни будет один хозяин.

— Куда тебя ранило? — спросил маршал Баррет.

— Под ребро.

— Судья Бенсон, этот парень дотянет до суда? — спросил Баррет.

— Он постарается.

— Что мне светит? — раненый повернул голову и посмотрел Баррету в глаза. — Петля?

— Окружной судья не любит загружать работой гробовщика. Сколько тебя сейчас?

— Двадцать девять.

— Когда ты выйдешь на свободу, тебе не будет и сорока, это я могу обещать, — сказал маршал.

— Ну да, если выйду, — криво улыбнулся Чокто.

— Зависит от тебя самого.

Судья Бенсон обеспокоенно сказал, глядя в окно:

— Дженкинса мы довезем до суда. Но что делать с Фримонтом? Не всякие новости можно сообщать в присутствии такой охраны.

— Надо подумать, — маршал Баррет потер подбородок.

— Чего там думать! — нетерпеливо выпалил Маккарти, выходя на середину салуна. — Я арестую его за соучастие в убийстве! И судить мы его будем прямо сейчас!

— Маккарти? — удивился маршал. — Помнится, я оставил тебя за решеткой. Кто тебя выпустил?

— Меня выпустил народ, — Маккарти кивнул в сторону распахнутого окна, где чернела толпа. — Судья Бенсон, сегодня маршал привез мне пару бумажек. Дайте ему еще одну бумажку, чтобы он увез ее окружному судье.

— Что за бумажка?

— Меня всегда умиляла та легкость, с которой шериф Маккарти относится к важнейшим документам, — сказал судья Бенсон, разворачивая свернутый в трубку лист. — Позвольте зачитать. Мы, нижеподписавшиеся жители поселка Крофорд-Сити, территория Оклахома, путем всеобщего добровольного голосования избрали Теодора Дункана Маккарти на должность шерифа, обязав его денно и нощно вылавливать воров и убийц и возвращать краденое, соблюдать Закон, всегда быть верным справедливости, и да поможет ему Бог. Подписи на восьми листах прилагаются.

Баррет взял лист, запятнанный внизу серыми отпечатками шахтерских рук.

— Перо мне, — попросил он. — С моей подписью этот документ будет весить немного больше.

Когда бумага была подписана, свернута и приобщена к стопке других листов, Маккарти сказал:

— Ну теперь-то, Энди, могу я арестовать этого негодяя?

— Не думаю. Скотт Фримонт слишком важная птица. Он хозяин огромного ранчо, и, кроме того, получил высокую должность в Компании. Нет, Маккарти, мы не можем его арестовать только потому, что имеем показания против него. Сделаем иначе. Я попробую заманить его в Гудворд. Там будут рассматривать дело твоего помощника, Криса, а Фримонта мы пригласим как свидетеля… Что ты улыбаешься? Криса тоже освободил народ?

— Вы все усложняете, Энди, — заявил Маккарти, уклонившись от ответа. — Люди, которые стоят на площади, давно могли бы разойтись по домам. Им надо помыться, и у них желудки свело от голода. Но они не расходятся, потому что ждут нашего решения. У них на глазах убили инженера Скилларда. Их пугают индейцами, и они не смогут заснуть этой ночью. Кто виноват во всем этом? Фримонт. Достоин он того, чтобы висеть в петле?

— Достоин! — в один голос ответили шахтеры.

— Судья! — маршал с надеждой взглянул на Бенсона. — Неужели вы ничего не можете сказать им? До сих пор вам удавалось удерживать людей от расправ!

— Это не тот случай. Невозможно не придти соблазнам. Но горе тому, через кого они приходят. Лучше бы ему утонуть с мельничным жерновом на шее, чем соблазнить одного из малых сих19. А Фримонт соблазнил к убийству не только несчастного Дженкинса.

— И вы не сможете мне помешать, маршал, — предупредил Маккарти, шагая к выходу.

— А его охранники? Они тебе не помешают? — спросил вдогонку Баррет.

— Пусть только дернутся. Мы размажем их, как куриный помет. Верно, парни?

Маккарти уже стоял у самого выхода, когда в толпе на площади вдруг началось непонятное движение. Невнятный гомон внезапно был прорезан истошным криком: «Индейцы! Краснокожие идут!»

Шахтеры, стоявшие в салуне, рванулись к выходу, отталкивая друг друга. Баррет отлетел в сторону, Маккарти благоразумно прижался к стене. Через окна салуна было хорошо видно, как быстро редеет толпа, растворяясь между бараками. Хлопали двери и ставни, визжал перепуганный поросенок — жители поселка забивались в свои ненадежные дома и прятали все свое достояние под кровати.

Не прошло и минуты, как на опустевшей площади осела пыль, и стали видны всадники Фримонта, неспешно подъехавшие к салуну. Они выстроились полукольцом, окружив салун и держа под прицелом прилегающие улицы.

Фримонт, неловко свешиваясь с седла, закричал:

— Эй, мистер Баррет! У вас все в порядке?

Маршал поднялся с пола, стряхивая черную пыль помятой шляпы и крикнул в ответ:

— Да, Скотт! Что там стряслось?

— Нас атакуют индейцы! Оставайтесь внутри, мои люди их встретят!

— Что еще за индейцы? Откуда они взялись?

— Не знаю, но их целая армия!

Скотт Фримонт спешился и в сопровождении нескольких охранников перебежал к салуну.

— Придется занять круговую оборону, — бодро проговорил он, вбегая внутрь, и осекся, увидев Маккарти. — Что за черт!

— Босс, они схватили Чокто! — выкрикнул охранник.

— Вижу, — ледяным тоном произнес Фримонт. — Надеюсь, никто не будет делать резких движений.

Его охранники вскинули свои винтовки. Их было четверо, и каждый выбрал себе одну мишень — Баррета, Бенсона, Маккарти и неподвижно лежащего Чокто. Фримонт держал револьвер у пояса, нацелив его на маршала.

— Скотт, что это с вами? — спокойно спросил Баррет. — Что случилось?

— Со мной? Это я должен спросить, что случилось. Это я должен спросить, о чем вы тут шушукаетесь с беглым арестантом. И это я должен спросить, что тут делает этот метис.

— А вы не догадываетесь? — улыбнулся Баррет. — Угадайте, чье это тело под брезентом?

Фримонт побледнел и опустил револьвер.

— Скиллард?

— Верно. Вы хотите мне что-то сказать, Скотт? Дженкинс уже все рассказал. Теперь ваша очередь. Смелее, Скотт, — ободряюще улыбнулся Баррет. Он словно не замечал направленного на него оружия.

— Мне очень жаль, — медленно сказал Фримонт и взвел курок.

— Босс, что с ними делать? — спросил охранник, прижимая ствол винтовки к спине Маккарти.

— Сейчас решим, — дрогнувшим голосом сказал Фримонт. — Сейчас придумаем.

— Не ломайте голову, Скотт, — по-дружески посоветовал маршал Баррет. — Спокойно отправляйтесь на свое ранчо. Вы прекрасно знаете, чьим словам верят наши суды — словам безродного бродяги или словам уважаемого гражданина. Вам нечего опасаться. Поезжайте на ранчо. И выкиньте из головы дурные мысли.

Фримонт стоял, облизывая губы и неотрывно глядя на маршала.

— Не знаю, что вам наговорил этот метис, — хрипло произнес он. — Но вы тут все сговорились против меня. Ладно, я улаживал и не такие дела. Ну-ка, парни, позовите сюда еще пару ребят…

Через минуту охранники разоружили и связали Баррета и Маккарти, а потом затолкали их вместе с Бенсоном в угол к раненому Чокто.

С улицы донесся тревожный крик:

— Босс! Индейцы окружают поселок! Пора уходить!

— Да, пора, — задумчиво произнес Фримонт. — Мне очень жаль, Энди, что так вышло. Я думал, мы станем друзьями. Нас ждал хороший ужин на ранчо… Я не смогу есть один. Придется выбросить собакам.

Он отступал к выходу, медленно поднимая револьвер. Его охранники тоже вскинули винтовки, целясь в людей, связанных в углу.

В напряженной тишине неожиданно прозвучал насмешливый голос Криса:

— Не жалеешь ты своих собак, Фримонт.

Он стоял за стойкой бара и приветливо улыбался, словно образцовый буфетчик. Но на полированной полке перед ним не было ни кружек, ни стаканов. Никто даже не успел разглядеть в руке Криса кольт, как тот начал стрелять. Шесть выстрелов прозвучали слитно, как рычание огромного зверя. Пороховой дым затянул воздух плотной кисеей, а когда дым развеялся, Криса уже не было за стойкой. Он стоял у входа, водя перед собой «смит-и-вессоном», и как только Фримонт наклонился за выпавшим из рук револьвером, Крис выстрелил, и кольт отлетел в сторону.

Охранники лежали вповалку, раскидав винтовки.

— Развяжи моих друзей, Фримонт, — попросил Крис.

— Да он не сможет и с места шагнуть, — снисходительно заметил Питер Уолк, перепрыгивая через стойку. — С полными штанами далеко не уйдешь.

Питер быстро разрезал узлы на руках пленников. Маккарти и Баррет сразу же подобрали винтовки с пола и кинулись к окнам. Нэт Беллфайр с грохотом опрокинул стол, перегораживая вход.

— Фримонт, прикажите вашим людям уходить, — сказал маршал.

— Ладно, — кивнул Фримонт, и Питер подтолкнул его к окну.

Новые беспокойные крики раздавались на улице:

— Босс, краснокожие нас не выпустят! Босс!

— Слушайте меня! — закричал Фримонт. — Парни! Все кончено! Мне не уйти, но вы еще можете спастись! Перебейте тех, кто держит меня тут! Сожгите этот дом! Забирайте все мое барахло и отправляйтесь в Мертвую Долину! Сметайте с пути всех, кто вам помешает. Парни! Убейте их всех, как они убили меня!

Выстрел и звон разбитого стекла заглушили его последние слова. Пули влетали в салун, взрываясь в буфете и осыпая всех осколками стекла и фарфора. С оглушительным звоном сорвалась люстра с потолка. Маккарти и Баррет отстреливались из винтовок, Нэт палил из своего блестящего револьвера. Крис стрелял из кольта, приставив перевернутый стол к окну. А Питер сидел верхом на поваленном Фримонте и аккуратно связывал ему руки и ноги.

И вдруг все кончилось. Смолкла стрельба, затихли крики, и только топот копыт еще гремел какое-то время, затихая вместе с оседающей пылью.

Когда же пыль и дым растворились окончательно, на площади перед салуном стояли совсем другие всадники: с белыми перьями в волосах, с красными полосами на щеках, в белых рубахах с красным кругом на груди. Длинные копья высились над ними.

Лысый Мак бросил под ноги разряженную винтовку.

— А я уж думал, что это все сказки…

Индейцы стояли неподвижной стеной, и даже их лошади застыли, словно деревянные.

Все молчали, затаив дыхание, и только Крис невозмутимо щелкал патронами, перезаряжая револьвер.

— Черт, да кого они хотят напугать? — возмутился Маккарти и шагнул к выходу.

Судья Бенсон попытался удержать его, но Маккарти отмахнулся:

— Кажется, вы избрали меня шерифом? Не мешайте работать.

Он вышел на крыльцо и скрестил руки на груди. Белые перья индейцев заколыхались, послышались приглушенные голоса.

— Шериф Маккарти? — спросил индеец.

— Некоторые зовут меня именно так, — процедил Лысый Мак. — Что вам нужно?

— Мы хотим забрать нашего брата. Его зовут Питер, и он сидит в вашей тюрьме, — ответил индеец торжественно и звучно, но тут же сменил тон: — Маккарти, это и вправду ты?

Он соскочил с лошади и подошел к крыльцу, на ходу стаскивая с головы связку перьев. Индейцы за его спиной заговорили громче, и кто-то засмеялся.

— Верно, — сказал индеец и протянул руку. — Здравствуй, шериф. А нам сказали, что тебя уже повесили в Гудворде.

— Рано радуетесь, — грубо ответил Маккарти, пожав пухлую ладонь. — Забирайте вашего драгоценного Питера. И кончайте свой маскарад.