"Долгая ночь Примы Центавра" - читать интересную книгу автора (Дэвид Питер)

Глава 8

Придя в себя, Вир сразу почувствовал болезненное биение пульса у основания своего черепа, но когда захотел потереть ушибленное место, то обнаружил, что руки его прикованы к стене темницы, в которой он сейчас находился.

Вир потянул кандалы, но не смог добиться ни малейшего успеха в попытке хотя бы шевельнуть ими. Когда суровая реальность ситуации начала проясняться перед ним, Вир стал дергать руками все сильнее и сильнее, но единственное, чего добился, это громкого звяканья цепей. Он чувствовал, как стремительно нарастает паника, и тянул со все большей яростью, но без толку.

Тогда Вир закричал, но это оказалось еще большей ошибкой. Потому что единственным результатом явилось то, что у него жутко разболелась голова. И лишь тогда он начал понимать, что попал в очень, очень нехорошее положение.

А вслед за этим ему вспомнился предыдущий вечер, который начинался так великолепно, празднично и весело. Как же могло выйти, что начинавшееся так хорошо, закончилось столь плачевно…

Примерно четырнадцатью часами ранее, Вир мучился в своих апартаментах и размышлял, когда же Лондо сможет найти время, чтобы принять его, да и сможет ли вообще. Хотя, на самом деле, он размышлял и о многих других вещах тоже, например, не было ли его появление на Приме Центавра одной большой ошибкой.

Тогда Вир вновь воскрешал в памяти причины, заставившие его пуститься в путь. Заявление о великой тьме, опустившейся на Приму Центавра, и о некой странной расе, сумевшей подчинить себе Лондо. Но больше всего он переживал от личного унижения, из-за всей этой истории с Мэриэл. Эти думы закаляли его дух и укрепляли решимость сделать то, что он собирался сделать.

В дверь его покоев позвонили, и Вир пошел открывать. За дверью стояла Тимов, и лицо её было непривычно встревожено.

- У меня есть некоторая информация для тебя, касательно К0643, - начала она без всяких предисловий. - Оказывается, это планета.

Кратко, широкими мазками Тимов изложила все, что смогла узнать об этом мире. О загадочных археологических раскопках, инициированных Министром Дурлой, о том, что многие считали этот мир обителью привидений, как бы невероятно и абсурдно это ни звучало. О том, как исчезают работающие там люди.

- Мне интересно, не является ли это прикрытием для чего-нибудь другого, - закончила Тимов с сомнением в голосе.

- Но что они могут прикрывать? Удалось ли найти что-нибудь конкретное?

- Нет, но…

- Так! - прогремел хорошо знакомый громкий голос. - Так, так, так! И в чем же дело, а? Мой бывший помощник развлекается с женой императора, а?

Вир поразился перемене, происшедшей с Лондо. Сейчас он видел перед собой Лондо прежних времен. Добродушного, веселого, обожавшего хорошую компанию. Лондо не просто вошел в комнату, он ворвался в нее, широкими шагами, которые покрыли расстояние между дверью и Виром буквально за долю секунды. Он заключил в объятья Вира, а заодно и Тимов, что поразило Вира еще больше.

С этого момента Виром овладела уверенность, что Кейн был абсолютно не прав. Так, как вел себя сейчас Лондо, не мог вести себя человек, находящийся под контролем ужасных существ, человек, чьей жизнью распоряжались твари, скрывающиеся во тьме. Нет, такое было просто невозможно. Лондо не смог бы так ловко притворяться перед Виром, они слишком хорошо изучили друг друга.

Но…

С другой стороны, ведь Лондо знал о том покушении на жизнь Шеридана. Он где-то получил эту информацию, и судя по поведению императора и его поступкам в ходе последней их встречи, Лондо в самом деле действовал как человек, который знал, что находится под постоянным наблюдением. Могло ли случиться, что прошлый раз дела действительно обстояли именно так, но теперь Лондо больше не находился под надзором? Или он просто настолько привык к такому положению дел, что больше не придавал этому значения?

И Вир решил на всякий случай не ослаблять бдительность. Хотя, в свою очередь, и обнял Лондо в ответ.

- Вы должны придти в мою личную столовую сегодня вечером… хотя нет, прямо сейчас! - объявил Лондо. - И мы поговорим о старых временах… будем смеяться, как прежде… Порезвимся и повеселимся как прежде, а? Отпразднуем твое возвращение на родину, Вир, какими бы ни были причины, заставившие тебя осчастливить нас своим присутствием. Кстати, а какие это причины, а?

- Самое обыкновенное одиночество, Лондо, - поспешно ответил Вир. - Просто мне так захотелось вновь ощутить под ногами почву Примы Центавра. И вдохнуть потрясающий воздух нашего мира вместо искусственной атмосферы Вавилона 5. Тебе должны быть знакомы эти чувства.

- Оххх, слишком хорошо знакомы. В самом деле, слишком хорошо. А ты, Тимов, выглядишь так, будто заранее готовилась к сегодняшнему вечеру. - Лондо учтиво поцеловал пальцы императрицы. - Ты ведь сумеешь проводить нашего славного Вира в мою личную столовую и останешься с нами, а? Устроим вечеринку в узком кругу. Пусть на сегодня для нас троих вернутся старые добрые времена.

- Но в старые времена мы не так уж часто оказывались все трое вместе, - резонно заметил Вир. - Если не считать того случая, когда я пытался удержать Тимов и Даггер от взаимного истребления, пока ты не вернулся в свои апартаменты на Вавилоне 5.

- Увы, Даггер не будет с нами сегодня, так что можешь расслабиться, Вир, вечер наверняка пройдет очень мирно. Тимов, могу ли я рассчитывать, что благодаря твоим заботам, Вир не потеряется в этой преисподней, которая стала теперь нашим домом.

- Можешь положиться на меня, Лондо.

- Знаешь, Тимов… Мне кажется, в последнее время я убеждаюсь в этом все чаще и чаще. Ну! - Лондо хлопнул в ладоши и живо потер ими друг об друга. - Чтобы мое хорошее настроение не пропало даром для окружающих, мне нужно сделать еще несколько остановок во время своего вечернего моциона. Увидимся, скажем… через час?

- Это было бы здорово! - радостно воскликнул Вир. В самом деле, впервые за целую вечность ему предстояло провести вечер с Лондо.

- Великолепно! Великолепно! - Лондо сложил руки за спиной и вышел из комнаты.

- Да… Он, определенно, сегодня весьма громогласен, - отметил Вир.

- В первое время, когда мы поженились, он был таким постоянно, - ответила Тимов. - И знаешь, больше всего я жалею, что в те времена как раз его открытость и громогласность меня и раздражали. Из-за этих его привычек я чувствовала себя неловко… Как жаль, что столько лет понадобилось, чтоб понять… каким очаровательным человеком он может быть.

- Я всегда так считал, - дипломатично согласился Вир. На самом деле, этой очевидной перемены в поведении Лондо оказалось достаточно, чтобы подарить Виру некоторую долю надежды в отношении ожидаемых результатов его пребывания на Приме Центавра. Но он не забывал о словах Кейна, и потому прихватил с собой несколько бутылок весьма крепкого вина - так, на всякий случай.

Лондо искренне обрадовался алкогольному подношению Вира, и вскоре уже с головой ушел в этот импровизированный маленький личный праздник.

Что поразило Вира больше всего, так это те товарищеские и доверительные отношения, которые, по всей видимости, сложились между Лондо и Тимов. Вир никак не мог к этому привыкнуть. Когда Лондо и Тимов появились вместе на Вавилоне 5, он не мог заметить в их отношениях ничего, кроме взаимной враждебности. Казалось, у них обоих врожденная неспособность переносить один только вид друг друга. Но здесь он видел смех, веселье и искреннюю признательность друг другу за вечер, проведенный вместе.

По мере того, как Лондо напивался, его поведение все меньше походило на поведение обычного пьяного человека. Он не пьянел, а словно освобождался от оков. Иногда его смех звенел столь громко, что в дверь заглядывала голова гвардейца, желавшего убедиться, все ли в порядке.

- Вир, где же ты был все это время! - воскликнул Лондо, слезая со своего кресла, и хлопнул Вира по спине. - Я уж и забыл, как это здорово, напиваться в твоей компании!

- Быть может, просто потому, что я-то на самом деле почти и не пью, - пробормотал Вир.

Лондо расслышал его слова, но расценил их лишь как повод налить себе еще один бокал. Но затем решил, что выпить бокал займет слишком много времени, и отхлебнул прямо из бутылки. Тимов пила далеко не так много, как Лондо, но тоже уже была изрядно навеселе. Вир изумлялся тому, как женщина в ее возрасте может быть столь смешливой, это больше подобало бы какой-нибудь девушке-подростку, чем строгой и саркастичной даме, какой обыкновенно бывала Тимов.

- За Приму Центавра! - провозгласил Лондо, поднимая свой бокал, который по-прежнему оставался полон. Но сам снова отхлебнул прямо из бутылки, а бокал швырнул в сторону. Бокал разбился об стену, оставив на ней огромное, расползающееся темно-красное пятно. Лондо уставился на это пятно затуманенными глазами и сказал:

- Я полагал, что мой бокал должен быть пуст, ведь так?

- Твой бокал, и вдруг пустой, как же! - смеясь, ответила Тимов. Она с трудом встала на ноги. - Лондо… Я бы, пожалуй, сказала, что сейчас уже ночь.

Лондо посмотрел в окно на темное небо.

- Я определенно поддержу это твое утверждение, - согласился он.

- Тогда приятной тебе ночи, мой дорогой, - сказала Тимов и поцеловала Лондо. Столь открытый намек с ее стороны явно застиг Лондо врасплох. Когда их губы разделились, Тимов прикоснулась пальцами к щеке Лондо и добавила тихо: - Быть может, мы еще увидимся сегодня попозже? - и с этими словами ушла.

- Как ты думаешь, что она имела в виду, а? - спросил Лондо у Вира и еще отхлебнул ликера.

- Я… думаю, что, возможно, она имела в виду, что вы еще увидитесь сегодня попозже.

- Знаешь, и мне тоже так показалось, - ответил Лондо и с тоской посмотрел в ту сторону, куда ушла Тимов.

И тогда Вир сделал глубокий вдох, и выпалил:

- Итак… расскажи мне о Шив’кале.

В первый момент Лондо не сказал ничего. Похоже, его мозгу, насыщенному алкоголем, требовалось дополнительное время для того, чтобы осознать вопрос. Потом он медленно повернулся и уставился на Вира. Его глаза были столь затуманены, что Виру невозможно были понять, какие чувства кроются за этим взглядом.

- Что… ты сказал? - переспросил Лондо.

- Я попросил… рассказать мне о Шив’кале.

Лондо поманил его пальцем, и Вир придвинулся ближе. С тупой ухмылкой на своем пьяном лице, Лондо прошипел:

- Я бы никогда не стал… на твоем месте… произносить это имя…

- Но… есть какая-нибудь причина, почему ты не можешь рассказать мне о Шив’кале?

И больше Вир ничего не помнил.

Теперь, в темнице, он понял, что в этот момент Лондо, в руках у которого по-прежнему была бутылка вина, взмахнул этой бутылкой и обрушил ее на голову Вира. Это и было причиной нынешней тупой боли у основания черепа. Впрочем, это открытие никак не могло помочь Виру или вообще хоть как-нибудь улучшить ситуацию.

- Помогите! - на всякий случай закричал Вир, но, конечно, никто ему не ответил. Он еще раз позвал на помощь, но и на этот раз на его зов явилось не больше спасателей, чем в первый.

Этот вечер закончился ужасно, ужасно плохо… мягко говоря.

Лондо еще никогда в жизни не трезвел так стремительно. Через мгновенье после того, как зловещее имя слетело с губ Вира, в его мозгу не осталось и намека на выпитое спиртное.

Частично это объяснялось тем, что Страж, наслаждавшийся тем же блаженным алкогольным дурманом, что и его подопечный, мгновенно насторожился, как только было произнесено имя Дракха. Частично это мгновенное отрезвление можно было объяснить и тем, что Лондо моментально сообразил, что ему требуется что-то сделать, и сделать немедленно. К несчастью, ни малейшего представления о том, что же можно сделать в такой непредвиденной ситуации, у него не было, и потому он воспользовался простейшим и самым прямолинейным способом решить проблему, возникающую, когда вам докучают назойливым и противным шумом. Он заставил умолкнуть источник шума.

В то мгновение, не было иного способа заставить умолкнуть этот источник, кроме как отключить его ударом бутылки по голове. Что и удалось сделать без всяких проблем.

Лондо стоял над распростертым телом Вира, и естественно, как он и ожидал, тут же из сумрака, в котором он вечно скрывался, возник Шив’кала. Никогда еще Дракх не выглядел столь угрожающе.

- Этот должен умереть, - сказал Шив’кала, указывая на Вира.

- Нет, - ответил Лондо.

- Мольба здесь не поможет.

- А это и не мольба. Это простая констатация.

Шив’кала посмотрел на Лондо с нескрываемым гневом.

- Не препятствуй мне.

Не говоря ни слова, Лондо пересек комнату, туда, где на стене висел меч - декоративный, но все равно смертельно опасный. Он вытащил меч из ножен и повернулся лицом к Дракху. Крепко сжимая меч правой рукой, Лондо явно был полон решимости в случае нужды прибегнуть к этому оружию.

- Я буду препятствовать тебе, - сказал он, - и если не останется иного выхода, я убью тебя.

- Ты обезумел, - ответил Дракх. - Ты же знаешь, что я могу устроить тебе. Боль…

- Да. Боль. Но ты насылаешь ее на меня через Стража, а Страж сейчас выведен из строя… или по крайней мере, находится не в лучшей форме. Как и я. Но даже пьяный сумасшедший, в руки которому попал меч, все равно может наделать очень много бед.

И чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений, Лондо, пошатываясь, сделал два неверных шага в направлении Дракха. Ему сложно было сохранять равновесие, и координация движений почти отсутствовала. Но это не делало меч, со свистом рассекавший воздух, менее смертоносным.

- Ну, а теперь, - сказал Лондо, - попробуй остановить меня… своей болью… Интересно только… успею ли я разрезать тебя напополам… прежде чем подохну?

- Если ты убьешь меня, - тихо ответил Шив’кала, - Общность Дракхов просто поставит на мое место кого-нибудь другого. И мой преемник вряд ли будет таким мягкосердечным, каким был я.

- Возможно. Но ты ведь все равно будешь уже мертв. Разве что, конечно, твоя жизнь ничего для тебя не значит. В таком случае твою смерть можно просто не принимать во внимание.

Лондо сделал еще несколько шагов, продолжая рассекать воздух мечом, подобно косилке, срезающей колосья. Было ясно, что он не блефует.

Шив’кала не попятился, не запаниковал, вообще не проявил никаких чувств. Вместо этого он спокойно сказал:

- Прекрасно. Прикажи запереть его в темнице. Вернемся к этому вопросу позже. Даю слово, что я не буду настаивать на его смерти… если ты не будешь искать моей.

Лондо остановился и попытался обдумать слова Дракха, насколько позволял ему алкогольный дурман. Затем отбросил в сторону меч, пошатываясь дошел до дверей и призвал гвардейцев. Они увидели состояние императора, увидели распростертого на полу Вира, но не увидели Дракха, который исчез, чему Лондо нисколько не удивился.

- В темницу его, - приказал Лондо.

- За что он арестован, Ваше Величество? - спросил один из гвардейцев.

Лондо уставился на него мутными глазами.

- За то, что задавал слишком много вопросов. Молись, чтобы не оказаться его соседом по камере.

Неверной походкой Лондо направился по коридору прочь, и мысли бушевали у него в голове.

Он напрасно считал, что может вернуться к прежнему образу жизни. Что он, в самом деле, сможет найти счастье и взаимопонимание с теми, кого любил. Он обманывал себя. Для него, сближаться с людьми, означает подставлять их под удар Дракхов. За исключением разве что Сенны, чье присутствие во дворце он выторговал, как условие назначения Дурлы министром. Говорите что угодно о Дракхах, но, по крайней мере, заключив сделку, они свое слово держат.

Но Вир… бедный, глупый Вир, обманутый Вир, он каким-то образом случайно наткнулся на имя Шив’калы, и, произнеся его, нарисовал теперь огромную мишень на своей спине. Что с ним дальше будет? Лондо должен вытащить его из той ужасной ситуации, в которую он вляпался по неведению.

Если у тебя есть друг, любимая, ты несешь ответственность за них. И потому, сказал себе Лондо, у него больше не может быть друзей и любимых, это стало для него непозволительной роскошью.

Лондо вошел в свои апартаменты и застыл на месте.

Тимов была в его постели.

Она прилегла поперек кровати прямо поверх одеял, одетая в очаровательную ночную сорочку, на лице у нее играла лукавая улыбка. Даже во время медового месяца, необходимого завершения их заключенного по расчету брака, она никогда не выглядела столь счастливой.

- Привет, Лондо, - сказала Тимов. - А я уж думала, ты никогда не придешь.

- Не может быть, чтобы ты это серьезно, - промямлил он в ответ.

- Не беспокойся, - заверила его Тимов. - Я прекрасно понимаю, что ты немного подвыпил, и не стану требовать, чтобы ты был в лучшей форме…

- Но… теперь? Теперь? После всех этих долгих лет? Ты наверняка не…

- Лондо, - сказала Тимов с нежностью, на которую, как ему казалось, она не была способна, - Проблема именно и есть во «всех этих долгих годах». Так много возможностей упущено ради пустой ругани, ради того, чтобы нам обоим выпустить свой гнев по поводу насильственной женитьбы. Да, прошло много лет, но в конце концов я осознала возможность другого пути. Я бы очень хотела поверить, что и ты теперь чувствуешь то же самое.

Да, Лондо чувствовал, о, Тимов даже представить не могла, с какой силой он это чувствовал. Он так желал заключить жену в свои объятия, любить её, наверстать все это упущенное время. Но как бы ему этого ни хотелось, Лондо знал, что это невозможно. Все, кто был близок к нему, все, кого он любил, имели отвратительную привычку слишком быстро умирать. Чем дальше от него будет Тимов, тем дольше она проживет.

И к тому же, на его плече сидело это чудовище. Что, если во время любовных утех Тимов обнаружит его? Да даже если и не обнаружит, в любом случае, из-за присутствия Стража они не смогут остаться наедине. Все чувства, которые будут делить он и она, станут также и достоянием Общности Дракхов. Это было омерзительно. Такие личные, интимные переживания, и они будут выставлены на всеобщее обозрение этим тварям? Это то же самое, что скрытой камерой заснять Тимов в порнографическом фильме, даже не спросив на это ее согласия. А он, Лондо, еще и выступит при этом как режиссер и оператор!

Лондо прокашлялся и попытался изобразить человека, охваченного предвкушением события, желанного и долгожданного. Тимов в ответ - помоги ему, Великий Создатель! - захихикала с видом неопытной девушки.

- Как, Лондо, ты нервничаешь? Я не видела тебя настолько взволнованным с самой нашей первой брачной ночи.

- Я вовсе не был взволнованным в нашу первую брачную ночь, - ловко ответил Лондо, пытаясь выиграть время в поисках выхода из положения.

- О, конечно, нет. Потому-то и дрожал во все ее продолжение.

- Ты оставила окно открытым, и в комнате был пронизывающий сквозняк.

- А сегодня здесь… тоже… сквозит? - спросила Тимов.

Лондо сглотнул. Он не узнавал эту женщину. Она никогда не проявляла энтузиазма в постели, даже в ранней молодости, и он уже списал это на фундаментальное отсутствие у нее интереса к интимной стороне жизни. Теперь, впрочем, становилось понятно, что дело было не столько в отсутствии интереса с ее стороны, сколько в самом Лондо.

Это открытие заставило его снова задуматься, но в то же мгновение он почувствовал, как Страж зашевелился на плече, словно у твари пробудился живой интерес к происходящему, и Лондо немедленно выбросил из головы всякие сомнения. Впрочем, выбросить еще и Тимов было уже не столь простой задачей.

Но сделать это требовалось, причем раз и навсегда. Выбора не было; абсолютно недопустимо рисковать возможностью повторения событий сегодняшней ночи.

Лондо зябко поежился в своей рубашке и сказал:

- Если не возражаешь… Я бы отлучился еще на несколько минут, чтобы переодеться во что-нибудь…

- Менее стеснительное?

- Да, точно, - кивнул он и, попятившись, вышел из комнаты, не сводя глаз с Тимов. Потом приказал успокоиться своему дыханию и замедлиться своему пульсу, чтобы сердца перестали молотами колотить в его грудь.

И после этого вызвал Дурлу. Торопливо и без обиняков, он выложил Дурле все, что надлежало тому исполнить. Глаза министра округлялись по мере того, как Лондо объяснял суть своего приказа. Конечно, это поручение не было таким, от которого Дурла почувствовал бы себя неловко, скорей всего, он с радостью взялся за его исполнение, ведь взаимная неприязнь министра и императрицы была хорошо известна всем. Зато несправедливость приказа терзала самого Лондо. Из всех троих, приятным сегодняшний вечер мог выдаться разве что для Дурлы, который, уж конечно, меньше всех заслуживал этого. Воистину, порой кажется, что Великий Создатель испытывает необъяснимое пристрастие к черному юмору.

Тимов начала интересоваться, вернется ли Лондо вообще хоть когда-нибудь. Это была та ситуация, в которой начинаются раздумья, сколько же времени стоит ожидать опаздывающего, прежде чем решить, что он вообще не появится.

В дверях послышался какой-то шум, и Тимов подняла глаза. Там, улыбаясь ей, стоял Лондо, действительно переодевшийся в более чем свободный наряд. Он выглядел моложе и симпатичнее, чем когда бы то ни было раньше, в нем словно прибавилось жизни. Но, возможно, дело было и не в нем. Возможно, дело было в ней самой, в том, каким взглядом она смотрела на своего мужа. Словно с нее соскоблили годы обид и разочарований, как ржавчину с днища корабля.

Тимов не стала ничего говорить. Все было понятно без слов. Лондо подошел к ней, лег рядом, и подарил ей такой страстный поцелуй, какого Тимов не могла припомнить за все время замужества. Она была ошеломлена его горячностью. Своим поцелуем он словно извинялся перед ней за всю горечь прошлого…

…или…

…или пытался подарить ей разом все, что могло бы быть у них в будущем, как будто это было прощание, как будто сейчас они в последний раз были вместе.

Тимов немедленно отбросила это предположение как нелепое, параноидальное, как рецидив той антипатии, которую долгие годы они испытывали друг к другу. Сейчас настало их время, и ничто не могло испортить этот сладостный мо…

Двери спальни резко распахнулись. Лондо тут же сел, быстро озираясь по сторонам. Тимов заметила, что в дверях стоит несколько гвардейцев, и среди них был Дурла.

- Или вам, в самом деле, смертельно захотелось поглазеть на город с высоты пики, на которую будет насажена ваша голова, - прорычал Лондо, - или у вас должны быть чрезвычайно веские причины, чтобы вламываться ко мне в такой час.

Дурла выступил на два шага вперед и заявил твердым, решительным голосом:

- Ваше Величество… Мне очень неприятно, но я вынужден доложить об обнаружении неопровержимых доказательств участия леди Тимов в заговоре против вас.

- Какая чушь! - воскликнула Тимов. - Не может быть, чтобы вы всерьез так считали.

- Вы полагаете, миледи, что я посмел бы выдвигать подобные обвинения, не будучи до конца в них уверенным? - надменно спросил Дурла. - Я вполне отдаю себе отчет в тяжести обвинений и возможных последствиях. Так что будьте уверены, я не проронил бы ни слова, если бы это не было доказанным фактом. У нее есть сообщники, Ваше Величество. Сообщники, которые замыслили ни больше, ни меньше, как свергнуть вас и насадить вашу голову на ту самую пику, о которой вы только что упомянули. Ей поручено выяснить ваши слабости, а затем, когда сведения будут собраны, её сообщники нанесут удар.

- Лондо, вышвырни его вон! - в ярости закричала Тимов. - Не слушай эту клевету! Они… он…

Лондо повернулся к Тимов, и в его взгляде она увидела не доступную пониманию смесь чувств. Сплетение гнева, ужаса и горечи бесконечной потери.

- Мне следовало самому догадаться, - тихо сказал он.

Роковой смысл этих слов поначалу ошеломил Тимов.

- Ты… ты что, хочешь сказать, что веришь этим измышлениям? Ты…

- А что же еще! - заорал Лондо. - Зачем же еще тебе понадобилось соблазнять меня? Что было бы дальше, а? Может быть, яд? Или просто кинжал под ребра? Или ты всего лишь хотела усыпить мою бдительность, чтобы я разоткровенничался и проболтался о чем-то, чтобы потом можно было использовать мои собственные слова против меня.

- Лондо! - Тимов не знала, плакать ей или смеяться. Не сумев выбрать, она поддалась приступу ярости. - Ты что, в самом деле, так обо мне думаешь? Обо мне?

- Убирайся отсюда, - прошептал он.

- Лондо…?

- Вон отсюда! - взорвался он. - Уведите её! Заприте её! Немедленно!

- Ты лишился рассудка! - завопила Тимов, вскакивая на ноги, и тут же гвардейцы окружили её и утащили прочь.

Лондо смотрел, как её уводят, и чувствовал, что сердца в его груди готовы разорваться. Эхо её голоса еще долго доносилось из коридора, её протесты и жалобы на то, что ей больно, но Лондо ничего не мог поделать. Он ничего не смел поделать. Он по-прежнему внутренне содрогался от тошнотворной мысли, что едва не позволил Дракхам подсматривать за своими интимными переживаниями, словно исследователям, наблюдающим за подопытными животными в лаборатории.

Дурла неуверенно приблизился к Лондо.

- Вы довольны, Ваше Величество? - тихо спросил он.

Но Лондо не удосужился даже взглянуть на Министра.

- Убирайся, - произнес он голосом, донесшимся словно из мрачных глубин земли.

Впервые в жизни Дурле хватило мудрости покинуть комнату без лишних разговоров.