"Пепел Бикини" - читать интересную книгу автора (Петров Лев, Стругацкий Аркадий Натанович)Пассажиры твиндекаШесть дней бушевал шторм. Шесть дней огромный серо-желтый пароход, тяжело переваливаясь, лез на водяные холмы, проваливался в водяные пропасти, проползал через водяные стены. Шесть дней волны с гулом и ревом били в скошенные скулы корабля. В небольшом салоне, зарывшись в глубокое кресло, задыхался и охал тучный человек в мохнатом халате. «Время от времени он проводил ладонью по влажной от пота лысине, доставал из кармана коробочку и, взяв оттуда белую таблетку, с гадливой гримасой клал ее в рот. Капитан, высокий, подтянутый и чисто выбритый, блестя многочисленными пуговицами и нашивками, слегка косолапя, ходил из угла в угол. – Старайтесь не думать о качке, мистер Болл, – сказал он, останавливаясь у иллюминатора и силясь рассмотреть что-нибудь через потоки воды, хлещущей по стеклу. – Больше ешьте, больше двигайтесь, и все пройдет. – «Ешьте, двигайтесь»… Что вы говорите, капитан! – Болл сморщился, зажмурил глаза и затряс головой: – О господи! Корабль плавно довалился набок. Капитан, с усмешкой взглянул, на позеленевшее лицо собеседника: – Что это за пилюли? – Аэрон, – с трудом отозвался Болл. – Ужасная мерзость. Не понимаю, почему они не действуют. В Штатах мне говорили, что это лучшее патентованное средство от морской болезни. Представляю себе, каково должно быть худшее! – Пилюли и микстуры – ерунда! (Корабль снова дал резкий крен, и капитан присел на диван.) Хороший стакан рома или виски и часовая прогулка по мостику – вот что вам нужно, сэр! Правда, некоторые больше любят коктейли, я же предпочитаю ром. Болл брезгливо отмахнулся и снова проглотил таблетку аэрона: – Где мы находимся? – К западу от Гавайских островов, примерно на траверзе острова Морелл. Утром пересекли линию перемены даты [1]. – Сколько же мне еще осталось мучиться? – Дня три, если шторм не утихнет. Впрочем, мистер Болл, если шторм не утихнет, мы все равно не сможем войти в лагуну и будем дрейфовать, пока не наступит затишье. Так что лучше всего последовать моим советам: ром и прогулка. – Не могу, не могу! – простонал Болл. – Есть ли какая-нибудь надежда на то, что эта болтанка прекратится? Капитан поднялся и снова заходил по салону. – Видите ли, сэр, надежда, конечно, есть. Но в это время года Тихий океан всегда неспокоен. Это мой пятнадцатый рейс на Маршаллы [2], и всегда в ноябре здесь штормы. И какие штормы! Вам, можно сказать, повезло. Всего восемь баллов. Настоящий моряк никогда не назовет такую качку штормом. – И это называется Тихим океаном!.. О господи, господи! Пятнадцатый рейс! Убей меня бог, если я когда-либо соглашусь повторить эту поездку! Пятнадцатый рейс!.. Капитан нажал кнопку звонка, и через несколько минут стюард поставил в специальное гнездо на столе черную бутылку и тарелки с закусками. Капитан наполнил стаканы: – Выпьем за вашу удачу, за ваших бедняг, мистер Болл! Им сейчас очень плохо. Твиндек – не салон. [3] Болл закрыл глаза и, давясь и икая, влил в себя обжигающую жидкость. Капитан сказал правду. Твиндек был далеко не салон. Слабые желтые лампочки еле рассеивали мглу. В их тусклом свете с трудом можно было разглядеть полуголых, лоснящихся от пота людей, вповалку лежащих на сплошных нарах. Смесь дыма от дешевых сигарет и испарений множества человеческих тел делала и без того душный воздух еще более тяжелым. Возле узкой двери, ведущей в душевую, куда непрерывно подавалась забортная вода, толпились желающие освежиться. В проходах между нарами, прямо на полу или на чемоданах, азартно хлопали разбухшими, засаленными картами. В дальнем углу тесным кольцом окружили большие железные бочки те, кто страдал морской болезнью. Ругань, смех, крики смешивались в сплошной гул. В одном из отсеков вспыхнула ссора. Жилистый рыжеволосый американец, длинноногий и длиннорукий, вцепился в маленького смуглого мексиканца и тряс его изо всех сил, стараясь во что бы то ни стало повалить на спину. Тот сопротивлялся и судорожно шарил рукой у пояса, ища рукоятку ножа. Стараясь попасть в такт качке, оба изгибались и приседали на корточки, наступая на разбросанные карты. – Шулер… подлый негодяй… – Заткни глотку, мексиканская крыса! – Ты мне ответишь за это, вор! Соседи, обрадованные неожиданным развлечением, расступились, чтобы освободить место для драки. Кто-то хлопотливо расталкивал сгрудившихся зевак, деловито повторяя, что «все должно быть по правилам». Через толпу, засунув руки в карманы, протискивались друзья мексиканца. Белые тоже стали оглядываться и перемигиваться, готовые ввязаться в драку. Между тем противники продолжали топтаться на месте. Вдруг рыжеволосый резким движением отбросил от себя мексиканца и стал торопливо расстегивать широкий кожаный пояс. Мексиканец вытащил нож. Они стояли в пяти шагах друг от друга: рыжий верзила с намотанным на кулак – пряжкой вперед – ремнем и маленький темнокожий человек с кривым ножом. – Погодите, парни! – раздался низкий звучный бас. Бесцеремонно растолкав трусливо притихших любопытных, в круг вступил здоровенный негр: – Что здесь случилось? – Не мешай! – проворчал тот, кто хлопотал насчет «правил». Негр даже не оглянулся: – Я думаю, вы с ума сошли, парни. Должно быть, от духоты – вот что я думаю! – А какое тебе до этого дело, негр? – угрюмо осведомился рыжеволосый. – Мое имя Майк, вот как меня зовут! – Толстые губы негра слегка раздвинулись, показав белую полоску зубов. – Можешь меня так и называть. – Какого дьявола негр вмешивается? – визгливо крикнул кто-то. – Дайте черномазому по морде, чтоб неповадно было! Стоявшие в первых рядах нерешительно топтались на месте, с опаской косясь на внушительные бицепсы негра. Рыжеволосый отступил на шаг. – Что тебе надо… Майк, или как там тебя? – Лучше вам не драться, парни… – Негр повернулся к мексиканцу: – Спрячь нож, мальчик… А ты, – он дотронулся до плеча рыжеволосого, – надень свой пояс. Или вы думаете, что боссы вам будут платить за увечье в драке? Напряжение спало. Мексиканец пожал плечами, решительно сунул нож за пояс и скрылся в толпе. Зрители стали расходиться, посмеиваясь с облегчением и разговаривая преувеличенно громко: мало кому улыбалась перспектива оказаться в общей свалке. Только двое или трое разочарованных подстрекателей всячески поносили «бездельника-негра». Рыжеволосый подтянул брюки и, присев на корточки, принялся собирать карты. Майк уселся рядом на нары. – Почему все-таки вы подрались? – с дружелюбным любопытством спросил он. – Мексиканец сказал, что я плутую. – Так ведь ты ж не плутовал, парень, верно? – Гм… игра есть игра. – Я говорил тебе, что карты до добра не доведут, Дик, – заметил молодой человек, лет двадцати пяти, с тонким, красивым лицом и большими глазами. – Хорошо еще, что все так кончилось. А если бы этот чако [4] пырнул тебя в живот? – Сначала он у меня съел бы собственную шляпу и ботинки в придачу! – Дик презрительно сплюнул, сунул колоду в карман грязных холщовых штанов и достал мятую пачку сигарет. – Со мной шутки плохи, Чарли, сам знаешь!.. Кури, негр! – Майк, – мягко поправил тот. – Спасибо, не курю, парень. Чарли упрямо насупился: – Я обещал Джейн следить, чтобы ты не ввязывался в драки. – Ладно, ладно! – захохотал Дик, потрепав его по спине. – Больше не буду, успокойся. Чарли хотел что-то сказать, но вдруг побледнел, схватился за горло и побежал в угол к железным бочкам. – Этот парень очень болеет, верно? – сочувственно сказал Майк. – Цыпленок… – Дик зевнул. – Впервые на море… – Твой приятель? – Муж моей сестры. Работаем на одном заводе. А ты откуда? Громадный веселый Майк нравился ему: Дик всегда уважал физически сильных людей. – Из Фриско. [5] – Безработный? – Был. Теперь – нет. – Майк достал из кармана сложенную вчетверо вырезку из газеты и развернул. – Вот видишь: «Фирма “Холмс и Харвер”, – читал он вслух, – производит набор рабочих для строительных работ за пределами Штатов на неопределенный срок. Оплата повышенная, от двадцати до двадцати пяти долларов в день». Двадцать долларов в день!.. Знаешь, парень, у конторы по найму было столько народу, что хозяева вызывали полицию. Верно, – полицию. Но я перехитрил всех, парень. Я встал у ворот еще с вечера. Ха! И я вошел туда первым. Целых двадцать долларов в день, подумать только! Это же куча денег. Дик слушал негра со снисходительным любопытством. Он был рабочим высокой квалификации и давно забыл, что такое безработица. – Ну, у нас это было гораздо проще, – сказал он. – А вам сказали, куда повезут? Нам – нет. Впрочем, какое нам дело, правда? – Майк аккуратно сложил газетную вырезку. – Какое-то строительство затевается, – небрежно бросил Дик. – Там увидим. – Если и не увидим, тоже не беда. Меньше знать – дольше жить. Так ведь, парень? – Пожалуй… Дик потянулся, закинув руки за голову, и Майк увидел у него под мышкой длинный неровный шрам. – Однако, парень, – пробормотал он, – ты, видать, большой любитель играть в карты? – Нет, это – штыком, – усмехнулся Дик. – Штыком? – Ну да. Во время войны я был капралом в морской пехоте. Какой-то джап [6] ткнул меня штыком на Гвадалканале [7]. Вот где была мясорубка… – Ты был на Гвадалканале, парень? Здорово! А я катался по Европе. – Воевал? – Ну да! На транспортере шофером. Два раза горел, вот как! Раз под Шербуром и раз в Арденнах. Оба с симпатией посмотрели друг на друга. Дик весело рассмеялся: – Какова жизнь, а? Воевали в разных концах света, а теперь болтаемся в одном корыте. – За двадцать долларов в день… Не так уж плохо! – Нам, квалифицированным, обещали больше – по двадцать пять. Эх, Майк, – Дик хлопнул негра по плечу, – где только я не бывал! Кажется, я дрался в портовых кабаках всего мира. С англичанами, датчанами… – Ну, драться… Чего хорошего? – А мне без этого скучно! Вернулся, вытирая ладонью рот, Чарли, и негр поднялся: – Ладно, пойду посплю, парни. Всего хорошего! – Валяй, – буркнул Чарли. – Приходи еще. Он уселся на нары рядом с Диком и тяжело вздохнул: – Слушай, Дик, пойдем на палубу. Здесь меня прямо наизнанку выворачивает. – Прогонят… – Да нет. Они, наверно, все сейчас внизу. Пойдем? Дик поднялся и направился к трапу, ведущему на палубу. Чарли, держась за горло и широко разевая рот, поплелся за ним. Дик и Чарли работали на одном из предприятий строительной компании «Холмс и Харвер». Месяц назад, поздним вечером. Дик, как всегда навеселе, явился к Чарли в новый домик, который тот недавно купил в рассрочку. Чарли лежал на софе и читал газету, Джейн убирала со стола. Дик поцеловал сестру, уселся в кресло и закурил. – Я к вам по делу, детки… – Ничего не выйдет, дружище, – поспешно ответил Чарли. – Только позавчера уплатил октябрьский взнос за дом, и сейчас в кармане – ни цента. А надо еще дожить до конца недели. – Конечно, если речь идет о паре долларов… – Джейн нерешительно оглянулась на мужа. Дик засмеялся: – Речь идет о тысячах долларов! Сколько вам осталось выплачивать? – Уйму. – Чарли был озадачен. – Четыре с половиной. – Ага… Так вот… – торжественно сказал Дик. Он рассказал, что фирма прислала запрос на сто пятьдесят квалифицированных рабочих для работы за пределами Штатов. Оплата – двадцать-двадцать пять долларов в день. – Двадцать пять дол… Джейн ахнула, а Чарли отбросил газету и вскочил: – Шутишь? – Нисколько. За четыре-пять месяцев – а на меньший срок за пределы Штатов посылать не станут – можно заработать минимум четыре тысячи. – Двадцать пять долларов, двадцать пять долларов… Чарли забегал по комнате, потирая руки, затем подбежал к Дику и схватил его за пуговицу на куртке: – Слушай, дружище, мне нужно обязательно попасть туда. У тебя есть знакомства в конторе, Дик, ведь верно? Ты попробуешь, да? – Гм… – Дик, ведь это было бы счастьем для… для Джейн и для меня. Ведь тогда домик был бы нашим, Дик! Ты ведь поможешь нам, дружище? – Ладно, – наконец сжалился Дик. – Не буду тебя больше мучить. Списки уже составлены и подписаны… – И я… – И мы с тобой значимся в этих списках. Считай, что несколько тысяч у тебя уже в кармане. Чарли завопил восторженно и принялся танцевать по комнате, прославляя во весь голос великого брата своей замечательной жены. Джейн подбежала к брату и звонко поцеловала его: – Дик, ты прелесть! Через несколько минут, когда они сидели за столом и Джейн раскладывала яичницу, Чарли спросил: – Как тебе это удалось? Ведь желающих, вероятно, была масса… Дик поднял палец: – А знакомства? Ты недооцениваешь знакомства, дорогой Чарли. Знаешь хромого Гэмпфри из конторы? Мы вместе с ним служили на островах, и он был самым бестолковым солдатом в моем отделении. Но парень он хороший. Я шепнул ему, и все было в порядке. Ну, за успех! – И Дик жадно выпил полный стаканчик. …Спустя неделю Джейн, вытирая платочком глаза и силясь улыбнуться сквозь слезы, провожала обоих мужчин в дорогу. Дик и Чарли вместе с другими рабочими сели в поезд, который увозил их далеко на запад. Вскоре к ним присоединилась новая группа завербованных. А спустя еще несколько дней, закончив тяжелые погрузочные работы в порту Сан-Франциско, друзья лежали на нарах в трюме огромного океанского парохода. Потом… теплая, затхлая вода, твердые как камень галеты, духота, раскаленная солнцем железная палуба. Так было до Гонолулу. Сразу после Гонолулу начался шторм. Изо всех сил вцепившись в поручни, Чарли и Дик с наслаждением глотали насыщенный соленой влагой холодный воздух. Полуодетый Чарли скоро озяб, спина и руки его посинели и покрылись пупырышками, но он и не думал возвращаться в трюм. С восхищением и ужасом смотрел он на бесконечные гряды серо-зеленых волн, с ревом катившихся навстречу судну. Медленный подъем вверх, секунда остановки… палуба стремительно уходит из-под ног, волны гулко бьют в борт, окатывают все соленой пеной – и снова весь корпус корабля медленно наваливается на гребень волны… и снова короткая остановка… – Ух ты, красота какая! – восторженно вопил Чарли, давясь от ветра. – Пойдем, простудишься! – Сейчас, сейчас… Ну ладно, пойдем. И они побрели к люку. Приближалось время обеда. Мистер Болл блаженно похрапывал на диване у себя в каюте, наполняя воздух запахом спиртного перегара. Заботливый стюард обложил его подушками, поставил рядом сифон с содовой и пододвинул пустой эмалированный таз. |
|
|