"Война Мага. Том 1" - читать интересную книгу автора (Перумов Ник)

Глава седьмая ДОЛИНА МАГОВ

Мессир Архимаг Игнациус, как и многие пожилые люди, спал мало и вставал рано. Даже если ему приходилось полночи заниматься теми видами магии, что требуют звёздного света и не работают под ярким солнцем. Ещё мессир Архимаг любил прогуливаться берегом Круглого озера: выйти из дома ранним-ранним утром, когда маленькое собственное солнце Долины ещё не поднялось над островерхими росчерками окружавших её зачарованных гор. Света было уже достаточно, вдоль берега стараниями слуг-гоблинов проложили прекрасную гранитную набережную, с элегантными спусками к воде, полукруглыми ротондами, розариями и статуями, утопавшими в зелени. Мессир Архимаг покровительствовал художникам, архитекторам и скульпторам. Многие из них получили вожделенное убежище в Долине, порадовав сердце старого чародея каким-нибудь выдающимся творением. Правда, ничего из этого мессир Архимаг себе не взял. Прекрасные картины, портреты, пейзажи или же полотна, запечатлевшие переломные моменты истории родных для каждого отдельного художника миров выставлялись в устроенном попечением Архимага музее, скульптуры щедро украшали улицы и набережные Долины. Ну, а любоваться дворцами и особняками, само собой, мог всякий желающий. Другое дело, что далеко не каждый смог бы там жить…

В то утро мессир Архимаг прогуливался, по своему обычаю. Ему предстоял визит к Аглае Стевенхорст. Игнациус не привык бросать слов на ветер. Если он сказал, что, мол, «начнём завтра», то это означало именно то, что означало. Когда солнце поднимется над Долиной, он начнёт действовать. План ясен и продуман до мелочей. Неудачи не должно быть – да и то сказать, когда он, Архимаг Долины, последний раз терпел неудачу? Много-много веков назад, ещё будучи зелёным мальчишкой, никак не Архимагом.

Нет, нет, волноваться нет никаких причин. В его возрасте это совсем не полезно. Всё рассчитано и учтено: все душевные метания и потуги живых куколок, старательно играющих отведённые им роли. Как бы они ни поступили, план мессира Архимага учитывал любую возможность и был, соответственно, многовариантным. Другое дело, что все эти варианты через последовательность различных приближений вели к одному и тому же – конечному торжеству мессира Архимага и его дела.

Если верны все свидетельства и предсказания, если слова безумных пророков содержат хоть крупицу смысла, то есть возможность продвинуться куда дальше, чем могло представиться ему даже в самых смелых мечтаниях.

Спокойно, спокойно, острожил он сам себя. Не допускай посторонних мыслей. Строгая дисциплина – залог успеха. Будь последователен. Один успех вытекает из другого. Добьёмся же первого, за ним последуют и другие. Сомнений быть не может.

Собственно говоря, первые успехи уже налицо. Аглая согласилась помочь. Добровольно. А ведь заставить её он, Игнациус, не смог бы никакими силами. Таковы ограничения, налагаемые утончёнными, изощрёнными заклинаниями. Слишком много граничных условий – например, добровольность жертвы в случае целого ряда гримуаров, могущих высвободить поистине чудовищную энергию… Нет, трижды и четырежды был прав он, не допуская даже мысль о преподавании в Долине некромантии!

…А утро сегодня всё-таки прекрасное. Кто делал погоду? М-м-м… ах да, малышка Тэффи, дочка Велимудры. Надо послать письменную благодарность. Молодёжь такое ценит. Тонко выверенное сочетание тепла и лёгкого ветерка, и с запахами не переборщила, а то, случалось, выйдешь – и такое чувство, что угодил в парфюмерную лавку после того, как там побывала стая бешеных горгулий.

Впереди, из-за пышного розария, окаймлённого невысокой баллюстрадой белого сияющего камня, появилась ещё одна фигура. Тоже дородная, благообразная, с седой бородой до середины груди и вычурным полированным посохом драгоценного мраморного дерева. Малиновое одеяние до пят, шитое золотыми звездами, высокий старомодный колпак – такие носили лет пятьсот, если не шестьсот назад…

Впрочем, достопочтенный Динтра, лучший, наверное, целитель Долины, всегда отличался и основательностью, и старомодностью.

Старики церемонно раскланялись.

– Весьма приятно видеть вас на прогулке, досточтимый, – приветливо начал Игнациус. – Рад, что не меня одного приятно волнуют красоты нашей Долины в сии утренние часы, когда ещё нет места дневным тревогам и заботам.

– И я рад видеть вас, мессир, в добром здравии, – басом отозвался Динтра (он всегда соблюдал церемониал по полной программе и именовал Игнациуса не иначе, как «мессиром». Архимаг давно бросил попытки отучить пожилого солидного целителя от этой привычки). – Да, вы правы. Днём слишком много забот, слишком много хлопот. Давно бы ушёл на покой – да разве оставишь без присмотра этих несмышлёнышей!

– Да, да, конечно, – поспешил согласиться Игнациус. Хотя этим «несмышлёнышам», о которых говорил Динтра, от роду уже минуло не меньше трёх сотен лет. – Глаз да глаз нужен за этими молодыми магами и магичками! Неровен час, такое выкинут, что хоть из дома беги. В пустыню, в глушь, в изгнание. В отшельники. Заняться, наконец, отвлечённой, теоретической магией. В глубину окунуться, к потаённым источникам… А тут всё хлопоты какие-то, все суетишься, мельтешишь, бегаешь, словно молоденький. То ли дело раньше – разве не уважали мы наших старейших, наших Учителей? Разве не покоили их старость, разве не старались не тревожить по пустякам?

– О мессир, как вы правы! – церемонно воздел руки Динтра. – Как сейчас помню…

И старики погрузились в умилительную беседу о прежних временах, когда и небо над Долиной было много голубее («ну ничего не умеет нынешняя молодёжь; учишь её, учишь, а они даже небо как следует поддержать не могут»), и трава зеленее («исключительно точно замечено, мессир, и как только эта Вилиорина сдала зачёт по гербарике?»), и вообще всё было гораздо лучше – монстры монстричнее, приключения приключенистее, а одна золотая монетка доставляла куда больше радости, чем сейчас целый сундук, доверху набитый сокровищами.

– Какие у вас планы на сегодня, почтеннейший Динтра? – осведомился наконец Архимаг, когда все положенные светской беседе темы оказались исчерпаны.

– Зайти к бедняжке Аглае, – вздохнул старый целитель. – На девочку валится одно горе за другим. И Кэрли исчез, и Клара где-то сгинула… Аглая очень переживает. Я давным-давно пользую эту семью – и отца Кэра, и его мать, и Аглаю. Надо зайти, подбодрить. Узнать, не могу ли чем-то помочь. Может, разузнать через кого-то из моих пациентов в других мирах…

Ингациус насторожился. С чего это старый лис Динтра заговорил о семье Аглаи Стевенхорст? Совпадение? Мессир Архимаг не верил в совпадения. Вернее, даже так: он знал, что совпадений не существует. Всё обусловлено глубокими причинами и, в свою очередь, имеет далеко идущие следствия. Умение разобраться в паутине причинно-следственных связей даже самого незначительного, на первый взгляд, события и делает обычного чародея Архимагом. А вовсе не умение ловко швыряться огнеша-рами, словно дети – снежками.

– Да, Але сейчас нелегко, – осторожно и взвешивая каждое слово, проговорил Игнациус. – Я сам собирался к ней зайти, вы правы, досточтимый, подбодрить её сейчас просто необходимо…

– Да и Клара, похоже, вляпалась в какую-то скверную историю, – все тем же озабоченным, но внешне очень искренним тоном продолжал Динтра. – Без царя в голове девчонка. Вечно лезет в самое пекло. Как сейчас помню, пришлось её всю залатывать и заштопывать, после того, как она отыскала местное Инферно в одном из миров и очертя голову полезла в огненные бездны. Ей, видите ли, приспичило спасти мучимых там невинных созданий!

– Даже так? – искренне удивился Игнациус. Ему даже не пришлось играть – об этом походе Клары он ничего не знал. – Когда ж это было?

– Почти сразу после того, как погиб её… гм… друг, кажется, теперь это так принято называть среди молодых. Ну, помните, мессир, – молодой сорвиголова Аветус? Аветус Стайн, сгинувший во время похода, как он говорил, «ко Дну Миров»?

– Беднягу Аветуса, конечно же, помню, – медленно произнёс Игнациус, буравя Динтру взглядом и пытаясь понять, что же на уме у хитрого старика.

– Верно, Клара тогда была несколько не в себе. Искала смерти, мессир, это несомненно… классический случай. Боюсь, что и сейчас с ней могло случиться нечто подобное. Память такая коварная вещь, мессир, бывает, так обожжёт воспоминаниями даже и много лет спустя, что хоть сам на меч свой бросайся. В таком состоянии всё что угодно учинить можно. Я бы, если честно, уже подумал бы о спасательной экспедиции. Ребята из Гильдии боевых магов застоялись, мессир, им нужно действие. А тут такой замечательный повод. Если честно, я бы и сам тряхнул стариной и с ними отправился. Кларе и Кэру может потребоваться помощь – вы понимаете, мессир, что я имею в виду, настоящая квалифицированная помощь, причём врачевать возможно придётся и душу, не только тело.

Мессир Архимаг достаточно долго знал целителя Динтру. И знал, что слова тот на ветер не бросает. Динтра говорил мало (не считая, разумеется, ни к чему не обязывающей светской болтовни), но если уж говорил – слова его настоятельно рекомендовалось принимать всерьёз.

– Не могу поверить, старый друг, – Игнациус даже остановился. – Вы собираетесь сами возглавить поиски? Но это может оказаться смертельно опасно…

– Разве мало замечательных парней и девчонок Долины таинственным образом сложили головы в последние времена? – в мягком голосе целителя внезапно прорезалась сталь. – Клара Хюммель – один из лучших, честнейших боевых магов, каких когда-либо знала Долина. Смерти Аветуса Стайна и Витара Лаэды так и остались нераскрытыми и неотомщёнными. А если вспомнить Конрада де Бюйса, Ангелику Вихрь, Доннера Шимански и Миэль с'Элсата?.. Что же нам, добавить к этому списку Клару Хюммель и Кэра Лаэду? Если мальчишка погибнет, мессир, с ним вместе угаснет один из древних и уважаемых родов Долины. Я не могу взирать на это спокойно и бесстрастно, мессир. Надо действовать. Я прошу вашего позволения собрать поисковую партию и возглавить поиски.

Ошеломлённый мессир Архимаг мог только моргать. Ай да Динтра, ай да старый лис. Всё видел, всё знал, за всем следил – и вот решил действовать! Такого не возьмёшь за шиворот, как какую-нибудь там Сильвию или даже гордячку Хюммель. Динтра формально не занимает никаких постов, Гильдию целителей возглавлют другие, но авторитет его огромен.

– Дорогой друг, – Ингациус доверительно взял старого целителя под руку. – Умные мысли приходят мудрым одновременно. Скажу вам, что именно сейчас, прогуливаясь по сей набережной, я обдумывал свой визит к бедняжке Стевенхорст. Я хочу использовать её, чтобы разыскать Клару. А быть может, и Кэра Лаэду. Видите ли, мой добрый друг, случилось нечто, о чём я могу поведать только очень немногим и только под строжайшим секретом.

– Мессир! – вскричал воспламенённый Динтра. – Мессир, неужели…

– Да, мой добрый друг, – печально проговорил Архимаг, вздыхая и опуская голову. – Клара Хюммель ввязалась в донельзя неприятную историю. Она фактически поступила на службу к Падшим.

– Падшим? – враз осипшим голосом переспросил целитель.

– Да, досточтимый. На службу к Падшим. Проклятым Молодым Богам, некогда уничтожившим мой родной мир – ну, вы-то знаете эту историю. Губитель и всё такое прочее.

На лице Динтры появилось донельзя странное выражение. Понять, что оно значит, Игнациус не мог, и это раздражало.

– Но зачем Падшим потребовался боевой маг по найму, пусть даже и очень хороший? – осторожно осведомился Динтра.

– Как это «зачем», друг мой! Ясное дело, Падшие стремятся вернуть себе утраченную власть!

– Гм… они хотят вернуть эту самую утраченную власть посредством всего лишь одного боевого мага?

– Не надо сарказма, достопочтенный Динтра, – нахмурился Игнациус. – Конечно, одна Клара Хюммель исход войны не решит. Однако она весьма опытна в разыскании всевозможных артефактов. И, насколько мне удалось узнать, Падшие наняли её как раз для поиска неких очень могущественных вещей. Овладев которыми, они вполне даже могут рассчитывать на успех. Ведь силы Падших подорваны их поражением в Обетованном.

Динтра молча смотрел прямо в глаза Игнациусу, и, надо сказать, под этим взглядом мессиру Архимагу отчего-то сделалось несколько не по себе.

– Что же вы намерены сделать, досточтимый мессир? – наконец проговорил целитель.

– Немедленно отыскать Клару Хюммель и положить конец этой её нелепой сделке, – сердясь на самого себя за непонятную слабость, ответил Игнациус. – И вы, дорогой друг, могли бы оказать мне – и всей Долине – огромную услугу.

– Я – весь внимание, мессир.

На сей раз Игнациусу показалось, что Динтра если не смеётся про себя, то, во всяком случае, усмехается.

– Мы используем Аглаю Стевенхорст как медиума для межмирового поиска, – медленно проговорил мессир Архимаг. – Потом незамедлительно отправимся туда. Я собирался проделать это… гм, сам, но вы, дорогой друг, если желаете, можете меня сопровождать. Ваше присутствие будет весьма кстати.

– Только мы двое? И больше никого?

– Никого, – кивнул Игнациус. План придётся корректировать прямо на ходу, однако такой расклад – когда станет ясно, что Сильвия потерпела неудачу, а вдобавок по каким-то причинам он, Игнациус, не сможет пустить в ход первый из заготовленных «на чёрный день» сюрпризов, – тоже учитывался. Резервов много, надо просто правильно выстроить последовательность их задействования.

– К вашим услугам, мессир, – церемонно поклонился Динтра. – Я буду готов через час.

– Встретимся в доме Стевенхорст, – в свою очередь ответил любезным поклоном Игнациус. – Я отправлюсь туда немедленно.

…Мессир Архимаг не помнил, как ноги донесли его до дома, как руки взяли всё необходимое, как потом он добрался до аккуратного особнячка Аглаи Стевенхорст. Динтра! Хитрец, старый лис, как он-то обо всём этом проведал? Ведь он, Игнациус, соблюдал строжайшую секретность! Или у этого жирного тюфяка-докторишки какие-то свои каналы… или уже успела разболтать милейшая наша Аля.

Первый, самый «оптимистический» вариант плана приходилось отбросить. В действие вступал резерв «А». Ну ничего, если станет совсем жарко, он, Игнациус, знает что делать. В конце концов, когда его останавливали лишние свидетели, даже важные и авторитетные? Если ситуация не предоставит иного выбора… хотя, конечно же, не «ситуация» должна решать, как поступать ему, Игнациусу. Он привык сам управлять событиями, а не подстраиваться под их ход.

Однако мессир Архимаг оставался мессиром Архимагом. У него скопилось достаточно тузов (и достаточно рукавов, чтобы их спрятать). В дверь Аглаи он стучал с уже чётким пониманием того, что и как он станет делать.

За ночь Аглая довела свой дом до полного и абсолютного совершенства. Настоящий монумент Чистоте, Опрятности и Аккуратности. Служанки выстроились в холле, церемонными, но скромными книксенами приветствуя всемогущего мессира Архимага.

– Отпусти девочек, Аля, – махнул рукой Игнациус. – Нам они сегодня не понадобятся.

Скромно опустив глазки, служаночки мелкими шажками быстро-быстро убрались прочь.

– Ну, а теперь, Аля, займёмся делом, – решительно сказал Архимаг, глядя в глаза перепуганной Аглае. – Да, и вот ещё – к нам присоединится достопочтенный Динтра, он вызвался помочь мне в поисках,

– Правда?! Какое счастье, мессир! – вырвалось у прижавшей руки к груди Аглаи.

«Что, и эта курица тоже мне не доверяет?! – с раздражением подумал Игнациус. – Ишь ты, „какое счастье“! Тоже мне, наседка бездарная, ни на грош в тебе магии нету, только на кулинарию и хватает…»

– Правда, правда, – он постарался, чтобы голос звучал достаточно любезно. – Почтенный Динтра скоро будет здесь. Так что давай начнём, – Архимаг открыл принесённый с собой сундучок. Засверкали удивительные, сильно вытянутые кристаллы причудливой огранки размером с ладонь каждый.

Девять прозрачных кристаллов без малейшего признака окраса.

– Их точили и гранили гномы, – пояснил Архимаг, хотя Аглая не проронила ни звука и только со страхом наблюдала за этими приготовлениями. Но её ужас-то как раз и мог помешать мессиру Игнациусу. Ужас Аглаи – или даже боль – нам могут потребоваться несколько позже. И уж, конечно, не в присутствии этого надутого индюка Динтры. – Славный был мирок… свободнотекущая Сила… масса природных источников, очень много природных магов… правда, изобилие Силы их избаловало. Никто не смог сделать ничего серьёзного, когда ту же Силу надо было выжимать из окружающей среды. Но тамошние гномы делали – и делают, хочется верить, – удивительные вещи. Этот вот набор – мне пришлось прикончить… сколько ж их было? ну да, семерых драконов, грабивших гномьи сокровищницы…

Сейчас неважно было, что именно говорить, Аглая должна успокоиться и притом безо всякого магического воздействия, иначе весь поиск пойдёт насмарку.

– И вот представь себе, Аля, левитирую я так осторожненько по горному тоннелю, а навстречу мне целая толпа подземных гоблинов. А ты знаешь, что нет более шумных и бестолковых существ, чем подземные гоблины. Дракон ни о чём не подозревает, и я надеялся, что он и не заподозрит, пока я не подберусь на расстояние прямого выстрела. Ненавижу все эти эффектные заклятья, они только мучают бедные создания. Раз уж дракон подлежит отстрелу, делать это следует быстро и так, чтобы бедняга ничего не почувствовал. Ну вот, значит, я левитирую под потолком, гоблины топают прямо на меня, светят факелами. Я срочно вызываю порыв ветра, он срывает пламя, воцаряется кромешная тьма, и я… Раздался стук в дверь.

– А вот и Динтра, – Игнациусу пришлось приложить некоторые усилия, чтобы голос звучал бы чуть ли не обрадованно.

– Мессир Архимаг, – прогудел из прихожей целитель. – Милая Аля, рад видеть тебя в добром здравии. Не беспокойся, родная, мы с мессиром Игнациусом обо всём позаботимся.

«О да. Именно что позаботимся. Ты даже не знаешь, насколько ты прав, тюфяк жирный». Сам Игнациус отличался крайней умеренностью в еде. Тело Архимага сохранило поджарость и жилистость молодости. Целитель же Динтра имел немалую склонность к сладкой и жирной пище, несмотря на свои же собственные трактаты о вреде всего вышепоименованного.

– Друг Динтра, – Архимаг приветствовал целителя кивком головы. – Я пока закончу расстановку ривайрона, а вас я бы попросил освидетельствовать госпожу Аглаю – от неё потребуются немалые внутренние усилия…

– О да, да, разумеется, мессир, – пробасил Динтра. – Аля, дорогая, будь любезна, позволь взглянуть на твою ладонь…

«Давайте-давайте, глупцы, – не без злорадства подумал Архимаг, расставляя кристаллы на тщательно вычерченной девятилучевой звезде. – Это даже хорошо, что этот надутый болван здесь. Стевенхорст успокоится. Поиск будет более эффективным».

Некоторое время ушло на окончание приготовлений. Архимаг редко прибегал к предметной или артефактной магии. Но уж если прибегал, то пользовался исключительно мощными и действенными вещами. Такими, как его ривайрон, набор из девяти магических кристаллов, действительно сделанных гномами в отдалённом мире, но вот достались они Архимагу при совершенно иных обстоятельствах, упоминать о которых сейчас, право же, не имело никакого смысла.

– Ты готова, Аглая? – осведомился Игнациус, сдерживая нетерпение. Ситуацию надо разрешить. И, увы, почти что собственными руками. Раз уж – прав Динтра! – эти молодые вроде Сильвии никуда не годятся.

Аглая испуганно кивнула.

– Тогда вставай в центр. Динтра, а вас, дорогой друг, я попрошу встать во-он туда, во избежание интерференции…

Целитель молча протопал, куда было сказано.

– Я должна вспоминать Клару, верно? – робко пролепетала несчастная Аглая.

– Нет. Это устаревший метод поиска, по так называемой «эмоциональной матрице». Отличается невысокой точностью и большими затратами сил. Ты должна просто ни о чём не думать. Оставаться совершенно спокойной. Помнить, что никакого вреда причинено тебе не будет.

– Гхм! – громко кашлянул в своём углу Динтра.

– Что?! – Игнациус не сдержался, послав целителю весьма и весьма раздражённый взгляд.

– Мессир, могу ли я переговорить с вами наедине?

– Сейчас не время, Динтра, – Архимаг не скрывал недовольства. – Не время для дискуссий. Я знаю, что делаю.

В глазах целителя что-то гневно сверкнуло – или это только показалось Игнациусу? Разве Динтра когда-либо посмеет?

– Мессир, ваш метод опасен. При данном уровне концентрации…

– Мэтр Динтра! – рявкнул Игнациус, уже не сдерживаясь. – Потрудитесь не обременять мой слух вашими комментариями! Аглая, ты готова?

Динтра сделал какое-то движение, словно хватаясь за несуществующий эфес. Игнациус это высокомерно проигнорировал.

Дрожащая с головы до пят Аглая едва сумела кивнуть.

– Тогда начнём, – резко бросил Игнациус, поддёргивая рукава мантии. – У нас не так много времени. Клара уже могла совершить главное – передать артефакты заказчику. Тогда… я даже не знаю, сколько крови прольётся. Надеюсь, это понятно, мэтр Динтра?

И вновь целитель не ответил, только глаза его угрожающе сузились.

– Начали, – бросил Игнациус, когда несчастная Аглая оказалась наконец в центре девятилучевой звезды.

Раздражение – плохой помощник при плетении такого рода сложных заклятий, но опять же Игнациус не зря носил титул Архимага. Инкантации произносились легко и непринуждённо. Слово, жест и мысль послушно выстраивались соответствующими последовательностями, и, повинуясь чародею, девять кристаллов один за другим начинали светиться неярким жёлтым цветом. В нём не чувствовалось ничего угрожающего, однако Аглая отчего-то дрожала всё сильнее и сильнее.

Она честно старалась выполнить приказ мессира Архимага и ни о чём не думать. Однако это оказалось нелёгкой задачей. Аглая никогда не отличалась буйной фантазией, однако на сей раз перед её мысленным взором стали представать картины одна кровавее и кошмарнее другой. Она увидела пытки, настоящие пыточные поля, где столбы, кресты и дыбы занимали всё пространство до самого горизонта. Горели костры, на которых жгли каких-то существ, не слишком похожих на людей, палачи в масках прикладывали добела раскалённые железные пруты к пяткам распятых на шипастых колёсах – по виду вроде бы лесных эльфов. Где-то мучили половинчиков, механический самосекатель самозабвенно лупил целой связкой кнутов по зажатым в колодках жертвам, и так далее и тому подобное.

Аглае хотелось закричать, ей вдруг перестало хватать воздуха, однако где-то за спиной по-прежнему звучал властный голос мессира Архимага и она не могла не повиноваться.

Она не видела, как над её головой медленно разрасталось светящееся матовым облако. Не видела стиснутых зубов и сжатых кулаков Динтры, его покрытого потом лба, не видела торжества на лице Игнациуса, когда матовый свет в облаке уступил место неяркой, но достаточно чёткой картине – Клара Хюммель, вся перевязанная не слишком чистыми бинтами, лежащая на подстилке из лапника. Одновременно ожила большая и сложная схема на широкой раскладной планшетке Архимага, схема со множеством цветных кругляшков, покрытых понятными одному Игнациусу рунами. Аглая, само собой, не знала и знать не могла, что эта планшетка представляет собой схему ведомого магам Долины Упорядоченного. Кругляшки начали двигаться сами по себе, то одна, то другая надпись вспыхивали тем же жёлтым светом, что и девять кристаллов в магической звезде Архимага. Каменные кругляшки прыгали, словно жуки по весне, выстраиваясь в затейливые цепочки, между ними то и дело вспыхивали жёлтым непонятные пунктирные линии.

…Архимаг Игнациус в самом буквальном смысле слова обливался потом. Несмотря на всё умение, удерживать поисковую нить оказалось чрезвычайно сложно. Во-первых, Аглая боялась (проклятый Динтра, будь он неладен, напугал-таки модель), и, во-вторых, ощущалось совершенно чёткое и определённое противодействие. Кто-то очень быстро понял, кого и как ищет мессир Архимаг, и сейчас срочно пытался помешать. Пока это ещё не страшно, но, несомненно, говорило в пользу того, что Падшие уже настороже, и гнев их может вот-вот обратиться против Долины. Этого избежать не смог бы никакой, даже самый блестящий стратегист, сколько ни выстраивай цепи ложных аттракторов, Падшие всё равно пройдут по всей цепочке.

Игнациус это прекрасно понимал. И его план весь строился на опережении. Если Падшие окажутся вынуждены делать то, что предписывают им замыслы мессира Архимага, то…

Усилием воли он отогнал посторонние мысли. Картинка, изображение раненой Клары (значит, всё-таки не зря Сильвия старалась), у него была. А вот с местонахождением, с точным путём к ней пока обстояло хуже.

Впрочем, самое главное – что его поиск обнаружен. В противном случае нечего было его и затевать. Искушённые в военных хитростях Древние всегда советовали выманить противника из крепкого места, в котором он засел. Ложное отступление, а потом внезапный удар.

Именно это и собирался осуществить Игнациус. Если, конечно, всяческие идиоты вроде Динтры не будут мешаться под ногами.

Однако планшетка наконец-то издала мелодичный звон, и цветные кругляшки замерли, образовав сложный узор.

Поиск завершён. Всё в порядке. Можно разрывать нить.

Игнациус подчёркнуто-отточенным жестом бросил последнее заклятье, и в тот же миг Аглая Стевенхорст без чувств рухнула прямо там, где стояла. Один из девяти кристаллов опрокинулся, Игнациус стремительно выбросил руку – и драгоценнось медленно и плавно воспарила «на воздуси».

– Уф… – Игнациус элегантным пассом заставил все остальные кристаллы воспарить над полом и самостоятельно начать укладываться в сундучок.

– Что с Аглаей, вас, мессир, похоже, совершенно не волнует? – резко бросил Динтра.

– С ней ничего не будет, – холодно бросил Игнациус. – Странно, что надо говорить об этом опытному целителю.

– Опытный целитель как раз и знает, что подобные опыты с моделью-зеркалом очень часто заканчиваются эпилептическими припадками с необратимым поражением центральной нервной системы, которые не в силах излечить даже моя магия, – тем же ледяным тоном парировал Динтра. – Опытный маг, во-первых, предупредил бы Аглаю, рассказал бы ей всё, а во-вторых, поставил бы соответствующую защиту. Но защита, само собой, сильно ослабила поисковое заклятие и вообще весьма осложнила бы всю процедуру. Мессир Архимаг, полагаю, не счёл возможным тратить силы и время на подобные мелочи, как защита модели, – последнее слово Динтра произнёс с плохо скрываемым презрением.

Архимаг Игнациус ничего не ответил. Аккуратно закрыл крышку сундучка с кристаллами, запечатал заклинанием и только после этого склонился над Аглаей.

– Целитель Динтра поступил мудро, не вступая в мою фигуру, – он кивнул на девятилучевую звезду. – Целитель Динтра поставил свою безопасность выше безопасности пациента, о которой он только что произносил столь горячие и патетические речи.

Динтра прищурился, но ничего не ответил.

– Вот что, сударь мой целитель, – Архимаг уже овладел собой. – Совершенно нечего нам тут ссориться и пыхать гневом друг на друга. То, что я сделал, было необходимо. Не одну сотню лет стоял я во главе Долины, и, мне кажется, доселе ещё никто не мог упрекнуть меня в тиранических наклонностях. Мне нужен был настоящий, глубокий поиск. Мы движемся навстречу грозным событиям, друг мой Динтра. Один раз Совет Долины уже предпочёл позорное бегство честному бою. Я был против, как вы, конечно же, помните. Но подчинился решению большинства. Именно потому, что Долина магов – не тирания. Но сейчас мне надо было закинуть крючок в самый глубокий омут. Так, чтобы Падшие бы наверняка заметили бы приманку. И я могу уверить вас, друг мой, – они заметили. Мои усилия не пропали даром…

– Мессир Архимаг, раз уж вы были столь любезны, что вслух предупредили меня об опасности, грозящей ступающему на ещё активную нонаграмму, то, быть может, вы всё-таки поможете Аглае, а не будете даром терять время? – ответ Динтры прозвучал непозволительно резко, но Игнациус решил это проигнорировать.

– Разумеется, разумеется. Но уверяю вас, друг мой, с ней ничего не случилось, – Игнациус небрежно щёлкнул пальцами над самым лицом Аглаи, и бедняга тотчас открыла глаза. Взгляд у неё казался мутным и совершенно бессмысленным.

– Всё кончилось, дорогая Аглая. Ты оказала неоценимую услугу всей Долине. Это не будет забыто, – напыщенно проговорил мессир Архимаг. – Ну, пойдём, пойдём, пусть Динтра осмотрит тебя, хотя, уверяю, всё прошло самым наилучшим образом.

Он почти что выволок шатающуюся и всякий миг тяжело повисавшую на нём Аглаю за пределы нонаграммы. Девятилучевая звезда вспыхнула в последний раз и стала медленно угасать.

– Она вся ваша, дорогой друг, – любезно улыбнулся мессир Архимаг. Динтра лишь метнул на того сердитый взгляд и тотчас же ухватил Аглаю за запястья, закрывая глаза и принимаясь что-то бормотать себе под нос.

«Подумать только – до сих пор использует вербальные формы! Сколько столетий назад они окончательно вышли из употребления?» – с известным пренебрежением подумал Игнациус.

Собственно говоря, больше ему тут делать было нечего. Поиск успешно завершён. Мессир Архимаг точно знал, где сейчас Клара Хюммель. И теперь это должны были знать и Падшие. Мышеловка насторожена, приманка помещена на самое видное место, осталось только ждать, когда щёлкнет сорвавшаяся пружина и ловушка захлопнется.

О возможных последствиях мессир Архимаг сурово запретил себе даже и думать.

– Мэтр Динтра, если вы ещё не передумали отправляться на поиски, то покорнейше прошу пожаловать ко мне в любое вам удобное время. Думаю, что мешкать нет никакого смысла – тем более сейчас, когда мы точно знаем местонахождение бедной Клары Хюммель.

– А как насчёт Кэра Лаэды, мессир? – угрюмо осведомился Динтра, не поворачивая головы. Старый целитель совершал какие-то пассы над неподвижно лежавшей на кушетке Аглаей.

Разумеется, мессир Архимаг не собирался сообщать этому забывшему всякую почтительность целителишке о том, что он по-настоящему видел в сгустившемся над нонаграммой облаке.

А видел Архимаг там не только Клару. Вернее, Кэра Лаэду он там не видел, а чувствовал. На самом пределе даже собственных чувств, справедливо почитавшихся им весьма и весьма обострёнными. Должен же Архимаг иметь хоть какие-то преимущества над остальными чародеями Долины, кроме возраста, опыта и авторитета…

Кэр Лаэда тоже был где-то там. Поблизости. В странном и непонятном мире Эвиала. Мире, о котором сам Игнациус предпочитал без нужды не вспоминать. Потому что именно там много-много лет назад он потерпел своё единственное поражение (к счастью, не оказавшееся летальным) – когда постарался понять, что же такое тамошние Кристаллы Магии и кем в точности они сооружены.

Впрочем, сейчас ни Кристаллы, ни их, гм, малосимпатичные Хранители мессира Архимага ничуть не волновали. Падшие и то, что последует за исполнением его плана, – вот настоящие вещи. Вот где реальность. Мощь. Власть. Всё, что угодно. Вплоть до бессмертия и собственного божественного статуса – по его, Архимага, выбору.

Но и это, в конце концов, не главное. Главное – оно…

Почувствовав, что сердце начинает бешено колотиться, Игнациус вновь заставил себя отогнать непрошенные мысли.

…Сборы его, как и положено, были недолгими. В конце концов, отправляя Сильвию, Игнациус просчитывал и вариант, если девчонка не справлялась и в дело приходилось вступать ему самому. Не самый лучший исход, но важен конечный результат, а не способы его достижения.

Раскрывая один из тайников с артефактами, сделанными собственными руками, купленными, вымененными, добытыми в бою, похищенными и так далее, Игнациус позволил себе усмехнуться. Он никогда не отличался слепой верой в могущество мёртвых вещей. Сила мага – в нём и только в нём самом; всё прочее призвано лишь облегчить его главную задачу.

Но сегодня он не пренебрёг запасами. Настал день, который Игнациус ждал очень, очень долго – целые века, ждал с бесконечным терпением, широко раскидывая сети, твёрдо веря – крупная рыбка в конце концов непременно клюнет. Не сегодня, так завтра. Или через месяц, через год, через столетие. Он умел ждать и потому дождался.

Негатор магии двунаправленного действия. Возьмём обязательно. Очень удобно – лишить противника и малейшей возможности творить даже самые простые заклятья. Долго обеспечивать такую благодать не под силу никакому артефакту, но Игнациусу и не потребуется слишком много времени.

Скромный прямой клинок невзрачной серой стали, рукоять обмотана потёртой чёрной кожей. Игнациус надел перчатку, прежде чем взяться даже за безопасный как будто бы эфес. Воплощение давней мечты многих и многих чародеев, называвших себя «тёмными», – меч, мгновенно поглощающий всю жизненную силу жертвы. Даже малейшая царапина, нанесённая им, – смертельна, и против него не существует никакой магической защиты. Во всяком случае, мессиру Архимагу она неизвестна. Ножны с мечом Игнациус повесил за спину.

Кинжал, в противоположность первому, богато украшенный. Воронёное, чуть волнистое лезвие, по клинку вьются золотистые змеи, в глазах – инкрустированные рубины. Казалось бы, безделка, парадное украшение богатого и солидного царедворца в летах, а не боевое оружие. Если не знать, что этот кинжал способен извергать прожигающее всё и вся пламя на два десятка шагов, пламя, перед которым не устоят ни камень, ни сталь, ни песок.

Кристалл Поиска. Ни к чему мессиру Архимагу зря блуждать по Межреальности, тем более если те, кто имел несчастье ему понадобиться, уже найдены.

Некоторое время поколебавшись – брать или не брать второй клинок, – Игнациус всё-таки надел перевязь с лёгким, чуть изогнутым мечом с круглой небольшой гардой и длинным, на две ладони, эфесом. Разумеется, тоже магическим. Серый клинок за спиной может оказаться… слишком эффективным.

Вообще-же мечемашество мессир Архимаг недолюбливал, считая уделом молодых, горячих и плохо в силу этого соображающих натур. Задача настоящего чародея – создать ситуацию, в которой против его врага уже не понадобится никакого оружия. Иными словами – сделать всё чужими руками. А если понадобится, то и клинками.

Небольшой аккуратный заплечный мешок с сухими хлебцами и фляга воды довершили экипировку Архимага. Защитными доспехами он пренебрёг.

Стук в дверь. Динтра точен. Несмотря на пикировку, старый толстый лис решил-таки отправиться с ним, Игнациусом. Ну что ж, этот вариант тоже предусмотрен и просчитан. Мало кто в Долине умеет как следует планировать. Вот почему он, Игнациус, и возглавляет её невесть уже сколько лет.

– Мессир Архимаг, – глаза старого целителя были непроницаемы. – Я приношу свои извинения за несдержанность. Тщательно всё взвесив…

– Пустяки, пустяки, ну что вы, друг мой, – разумеется, тотчас же замахал руками Игнациус. – Я понимаю, я всё понимаю. Мне ведомо, сколько дорога вам Аглая, сколь близки вы всегда были с её семьёй… Забудем об этом. Нам предстоит пройти вдвоём дальнюю и опасную дорогу. Прикрывать друг другу спины. Может, даже рубиться плечом к плечу… ибо и вы, друг мой, не побрезговали на сей раз презренной сталью?

– Нет, мессир Архимаг, – на лице Динтры появилась странная улыбка. Рука погладила эфес висевшего сбоку клинка. – Не побрезговал.

– Не сочтите за оскорбление, старый друг, но не разрешите ли взглянуть поближе? Никогда не видел вас с оружием такого рода, а ведь вы знаете – я ценитель и коллекционер. Старая, мальчишеская ещё страсть… – как бы смущённо и чуть виновато закончил Архимаг. Немного доверительности с Динтрой сейчас не помешает. Тем более, что этот меч Игнациуса и впрямь заинтересовал.

Динтра аккуратным движением – плавным и ловким, текучим, словно вода, неоспоримо свидетельствовавшим о громадном (невесть откуда взявшемся) опыте, выдвинул клинок из скромных, обтянутых чёрным ножен. Сверкнула и засияла начищенная до блеска странная голубая сталь, и Игнациус невольно отшатнулся – от меча прямо-таки тянуло Силой, древней, глубокой и до поры сдерживаемой. Мессир Архимаг невольно припомнил свои ощущения от чёрного фламберга Сильвии, и его губы сжались – оружие его гончей не шло с этим мечом ни в какое сравнение.

Двумя руками, отвернув острие в сторону, Динтра протянул клинок Игнациусу.

– Минутку, – торопливо проговорил Архимаг, и его ладони окутало небольшое серое облачко. Миг спустя оно исчезло, а со стены сорвалось и поспешно подлетело к хозяину расшитое полотенце. – Такие вещи надлежит брать со всем почтением и чистыми руками… Великие небеса, друг мой, откуда ж вы добыли такое сокровище? Я считал, что знаю всех более-менее значимых мастеров ковки и зачаровывания мечей в относительной близости к нашей Долине, но это…

– Дела давно минувших дней, – ответил целитель. – Память о бурной молодости.

– Помилуйте, друг мой, – всплеснул руками Игнациус, – Разве вы когда-либо принадлежали к Гильдии боевых магов? Если только мне не изменяет память…

– Память никогда не изменяет вам, мессир, – сдержанно поклонился Динтра. – Но я имел обширную практику. А начинал, так сказать, с военно-полевой хирургии. Вот в одном мире я и натолкнулся на подобное. Я… гм… служил тогда у одного из местных лордов, постоянно… гм… находившегося в состоянии войны. Надо сказать, вынужденной, ибо нападали на него со всех сторон. И вот один поход забросил нас на юг. К некоей горе, где правило какое-то чудище, реликт давно ушедшей эпохи… тех самых Древних Богов, что, по легендам, предшествовали богам Молодым, которых вы, мессир, справедливо именуете Падшими. Там было славное дело. Я не сражался сам, только помогал раненым. Но в конце концов стало горячо. Пришлось браться за оружие даже тыловикам и обозникам. Легкораненые вернулись в строй. Пришлось и мне поработать железом. И вот… вы держите в руках мою награду. Лорд был щедр. И высоко, как видно, оценил мои услуги. С тех пор я и храню сей клинок. Конечно, большей частью просто как память. Но в былые годы пару-тройку раз довелось им воспользоваться. Пока не стал слишком старым для дальних вылазок и не осел окончательно в нашей замечательной Долине.

– Гм… – задумчиво проронил Игнациус, бережно держа на весу голубой меч. Оружие было поистине замечательным. Кое-где по клинку тянулись короткие росчерки рун, но Архимаг хотя и почитал себя великим знатоком мёртвых языков, ничего разобрать не смог. Такой меч просто не имеет права висеть у этого жирного каплуна, с невольным возмущением подумал Игнациус. Такую вещь надо тщательно изучить. Возможно, где-то ещё живы традиции тех мастеров… возможно, что-то удастся перенять… – Друг мой, но что же это был за мир? Полагаю, это не тайна?

– Нет, не тайна, мессир, – в глазах Динтры плясали странные огоньки, и Игнациус готов был поклясться, что этот оказавшийся далеко не простым целитель сейчас отчего-то просто насмехается над мессиром Архимагом. – Мир назывался Хьёрвард, мессир.

– Никогда о таком не слышал, – совершенно искренне признался Игнациус. – Друг мой, когда наше путешествие закончится, не соблаговолите ли вы…

– Разумеется, мессир, я всё покажу. И проведу, если будет нужно, – усмехнулся Динтра.

– Буду крайне признателен, – склонил голову Архимаг.

– А теперь не пора ли нам в дорогу? – осведомился целитель, вкладывая клинок обратно в ножны. В покое Игнациуса кто-то словно задул ярко горевшую свечу. – Время уходит. А никто не знает, в каком из потоков Великой Реки нам доведётся очутиться. Может, пройдёт мгновение, а может…

– Разумеется, разумеется, вы правы, дорогой друг, – заторопился Игнациус. – В путь, и да помогут нам все силы Добра и Света…

– Борьба бобра с ослом… – тихонько проворчал Динтра.

– Что-что, друг мой?

– Нет, ничего, ничего, мессир. Полагаю, карта пути у вас уж наготове?

– Обижаете, дорогой целитель. Разумеется. И я сейчас её высвечу, чтобы вы тоже видели…

Два пожилых мага двинулись к границе Долины, провожаемые изумлёнными взглядами случившихся в это время на улицах городка чародеев.