"Долететь и вернуться" - читать интересную книгу автора (Перемолотов Владимир)

ЧАСТЬ 3

Пробуждение было под стать вечерним волнениям. Разбудил их писк локатора и конский топот. Только теперь он был ближе и ему сопутствовал треск ломающихся веток.

— Что это? — спросонья спросил Сергей. — Петухи у них тут так кричат, что ли?

— Маввей, — ответил Мартин, привычно обозначая этим словом все неожиданное и непонятное, что встречалось в пути. Потом, подумав, поправил себя: — Или маввей, или шутка подсознания.

Отбросив НАЗы, люди припали к щелям. Утренний всадник, как и вечерний, появился со стороны дороги. Это был живой человек, а не шутка подсознания. Похоже было, что он то ли спешил куда-то, то ли от кого-то бежал. Вид у него был довольно растрепанный, хотя даже издали было видно, что на коне сидит не простой человек. Грудь и спину его прикрывали искусно изогнутые куски металла, расходившиеся на поясе широкой и короткой юбкой. Металл был грязен и мят. Видно было, что человеку на коне сильно досталось, и причем не далее как вчера, ибо богатый доспех наводил на мысли о слугах, которые должны были бы выправить вмятины, вымыть, начистить и вытереть сопли. Как ни скверно выглядел всадник, но конь выглядел еще хуже. Животное шаталось, прося отдыха. Всадник хлестал его по бокам и голове, но тот едва переставлял ноги. Коню было так плохо, что даже инженер-ядерщик, сроду не видавший вблизи живой лошади, понял это.

— Коня жалко…

— А дядю?

Кусты, отгораживающие их от дороги, затрещали, и перед «новгородцами» появилась целая куча вооруженных всадников. Эти были из той же компании, что повстречалась им в лесу — обладатели длинных копий и маленьких круглых щитов. Спеша быстрее во всем разобраться, Сергей навел на них бинокль. Люди приблизились. На бородатых лицах читалось выражение радостной озлобленности. Он переводил бинокль с лица на лицо, но ничего не менялось. Выражение было всеобщим. Преследователи видели, что жертве деваться больше некуда, и не торопясь наслаждались ощущением собственного всесилия. Эта спокойная уверенность ничего хорошего одинокому страннику не сулила.

— Дядю, пожалуй, даже больше…

Всадники с круглыми щитами окружали затравленно озирающегося нарушителя утренней тишины, а тот, отмахиваясь от наиболее назойливых длинным мечом, медленно отъезжал назад. Мартин не понял сперва, чего он хочет, но потом до него дошло, что тот вел себя так, словно уже смирился со смертью и перед неизбежным хотел захватить в мир иной как можно больше врагов.

В него тыкали копьями, а он хладнокровно отбивал их, стараясь достать до рук копейщиков. Когда это ему удавалось, над поляной звучал крик боли. Это продолжалось минут десять, пока одно из копий не пронзило лошадиную шею.

Сергей тихонько вскрикнул, а Мартин только крепче сжал зубы.

Узкое жало копья пробило шею насквозь. Лошадь закричала от боли, поднялась на дыбы. Древко копья нелепо болталось в шее животного, причиняя жестокую боль. Всадник обрубил его. Свободной рукой выдернул остаток из раны. Не удерживаемая ничем широкая струя исходящей паром алой крови потекла по взбугрившимся грудным мышцам. Словно алая лента она обернулась вокруг белой как молоко ноги животного;

Несколько мгновений конь еще сопротивлялся слабости и смерти, не понимая, что уже мертв. Даже сделал несколько-шагов, но ноги задрожали, подогнулись… Не дожидаясь падения, одиночка спрыгнул. Перекатившись несколько раз по земле, он встал спиной к камням, за которыми прятались люди, волей-неволей делая их участниками этой драмы.

Сдаваться он явно не собирался. Скорее даже наоборот…

Выбранная беглецом позиция была хороша, но только для него. И Сергей, и Мартин понимали, что как только начнется драка, их неизбежно обнаружат, и инженер решил упредить события.

— Ой, что сейчас будет… — пробормотал он, просовывая в щель ствол разрядника. — Что будет…

Одним глазом он следил, как разворачиваются события перед камнями, а другим — за реакцией Мартина на его инициативу. Мартин молчал. Сергей воспринял это как знак одобрения и нажал на клавишу.

Несмотря на уверения инженера, ничего необычного, однако, не произошло. Во всяком случае, с точки зрения «новгородцев». Разрядник сработал как надо. А уж если кому и пришлось удивиться, так это прижатому к камням бедолаге.

Со спины людям ничего видно не было, но можно было догадаться, что рот, раскрытый им для произнесения очередной порции ругательств, так и остался открытым. От удивления, ибо слушать его ругань было уже некому. Все слушатели как один попадали на землю.

Несколько мгновений человек недоуменно смотрел на неподвижные тела, ожидая подвоха, оценивая, не может ли все это быть коварной военной хитростью, но потом до него дошло, что произошло нечто, никак не укладывающееся в рамки здравого смысла, и он крикнул:

— Кто тут еще? Выходи!

Удивлен и испуган он был настолько, что даже не стал убивать своих обездвиженных врагов, поняв, что новый враг может оказаться страшнее старых.

Шаг этот был в равной степени и смелый, и глупый.

Смелый — оттого, что он бросал вызов силе, уложившей на землю почти два десятка хорошо вооруженных бойцов, а глупый… Глупым он был по той же самой причине. Плечи его напряглись. Кончик меча мелькал перед лицом, выискивая опасность, но он никак не ожидал, что она находится позади него. Голос Сергея заставил его подпрыгнуть и обернуться к камням.

— А вот орать бы не надо. Чего орешь? На всякий случай Сергей держал его под прицелом. Щель, в которую он выглядывал, была достаточно низко над землей. Спешившийся всадник мог видеть примерно в локте над землей бледное от волнения лицо и блестящую металлическую палку, похожую на жезл. Не удержав в себе удивления, он воскликнул:

— Горный гном?!

Страх ветром оттолкнул его от камней. Все, кого он знал, не просто советовали, а просто-таки настоятельно рекомендовали держаться подальше от всякой горной нечисти. Ноги сами собой шагнули назад, но другой страх, свежий, еще не забытый страх перед врагами, лежащими на поляне, толкнул назад, и он остался на месте. Два страха боролись в нем, и непременно один победил бы, но тут прозвучал голос незнакомца:

— Я гном?

В голосе Сергея было столько брезгливого удивления, что человек успокоился — переводчику каким-то чудом удалось передать интонацию инженера.

Они смотрели один на другого настороженно, оценивая опасность, которую представляли друг для друга. Рука воина сама собой поворачивала меч, слепя противника солнечными зайчиками. Нужно было или рубить неизвестного, или что-то ему сказать. Несколько томительных мгновений Хэст соображал, что лучше — драться или договариваться.

О том же думал и Сергей. Он уже совсем решился обез-движить до кучи и этого туземца, но вдруг вспомнил вечерний разговор и фразу Мартина о горных дорогах. Этого-то наверняка можно было бы расспросить о дороге до избушки, точнее, до замка Трульда. Чтоб беглец да не знал дороги?

Но тут туземец опередил его.

— Ты один? — спросил он.

— Нет. С другом…

Меч мгновенно взлетел вверх, готовый разрубить всякого, кто приблизится к нему хотя бы на шаг. Видя его реакцию, Сергей грубовато сказал:

— Чего всполошился? Ну, двое нас… Так по вашим лесам одному ходить себе дороже… Муравейники у вас тут ползают, дрянь всякая летает, мерзость сверху падает…

Мартин, с нарочитым кряхтеньем вылезши с противоположной стороны, вышел из-за камня.

— Не бойтесь, — сказал он как можно мягче. — Мы не причиним вам зла…

Вряд ли он нарочно мог придумать что-то другое, что успокоило бы бывшего всадника лучше этой фразы.

Лицо воина страшно задергалось, словно из-под кожи, преодолевая сковывающее его напряжение, что-то хотело вылезти. Судорога отступила, и он улыбнулся нахальству незнакомца.

Перед закованным в железо (пусть даже местами и помятое) воином с мечом в руке стоял… Вид незнакомца был настолько странен, что он даже не мог определить, кто перед ним. Так одеться мог только сумасшедший. Явно не дикий, хотя поговаривают, что там тоже разные попадаются. Осанка непочтительная… Говорит как с равным. В глаза смотрит прямо… Из просвещенных, может? Но ведь без оружия! Как слизняк! Бери его голыми руками, кто мараться не захочет!

— Вы? — удивился воин. Он смерил глазами одного, посмотрел на другого. — А не слишком ли сильно сказано?

Он сказал это серьезно, но потом словно крючок какой соскочил у него в голове. Он опустил меч и рассмеялся. Хохотал он долго, смехом истребляя в себе остатки страха.

До этого надо было додуматься — двое голых, безоружных нищих и — он. Силы были явно неравны. Решив быть милостивым, он с лязгом бросил меч в ножны.

— Я — благородный рыцарь Хэст Маввей Керрольд, владелец замка Керрольд и окрестностей. Назовите ваши имена.

Он горделиво подбоченился, когда увидел, что даже для этих безумцев его имя кое-что значит. Они переглянулись, и он не мог ошибиться, на лицах их мелькнула радость, однако вместо того, чтобы подчиниться требованию…

— Маввей? — переспросил один, с непочтительным вниманием разглядывая его. — А что это значит «маввей»?

У Хэста зачесались кулаки. Вместо того чтобы, потупив глаза, ответить на вопрос дворянина и ждать других вопросов, он еще начал расспрашивать… Такая непочтительность заслуживала трепки, но… Он посмотрел на лежавших вокруг воинов Трульда и решил и далее быть милостивым и всепрощающим, как и заповедано было Братством.

— Это мое родовое имя, — с достоинством ответил он. Сумасшедшие переглянулись и захохотали с самым дурацким видом. Гордость Маввеев, хоть и уязвленная падением в стог и временной потерей замка Керрольд, бросила его руку на рукоять клинка. Хэст никогда не считал, что его имя может служить поводом для смеха…

Пальцы туземца сошлись на рукояти меча. Мартин уловил это движение и примирительно замахал руками.

— Простите нас, уважаемый Хэст Маввей Керрольд, — поспешно сказал он, давясь смехом. — Мы давно уже слышали ваше имя и вот наконец-то смогли увидеть вас воочию… Поверьте, это большая честь для нас…

«Точно сумасшедший!» — подумал Хэст.

— Все кругом только о вас и говорят, — добавил обнаглевший Сергей.

Мартин угадал в глазах Хэста нетерпеливый вопрос и поспешил ответить на него:

— Мы путешественники из далекой…

— Очень далекой, — хмыкнул Сергей, и Мартин поправился:

— Очень далекой страны. Мое имя — Мартин, имя моего товарища — Сергей. Наши дела привели нас в ваши края.

Он говорил короткими рублеными фразами, чтобы лента переводчика, закрепленная на лбу, успевала справляться с переводом.

— Альригийцы? — нахмурившись, спросил Маввей. Мартин запнулся, не зная, что сказать, но Сергей нашелся:

— Нет. Наша родина находится гораздо дальше. Пальцы туземца остались на рукоятке, но уже не сжимая, а скорее лаская ее. Хотя по лицу его трудно было определить, чего он именно хочет — то ли зарубить их, то ли поблагодарить за спасение. Подумав, тот, однако, не стал делать ни того, ни другого.

— Почему ты говоришь со мной, будто меня двое? Не одержим ли ты демоном?

Мартин с трудом сообразил, что туземца смутило принятое у землян обращение на «вы». Сергей совсем уж было собрался ответить за штурмана, но тот предостерегающе положил ему руку на плечо.

— В наших краях это форма уважительного обращения. Если она тебе неприятна… Туземец понял главное.

— То есть ты здоров! — закончил за него Хэст. — Хорошо. Тогда почему каждый из вас говорит двумя голосами? Это колдовство?

Мартин посмотрел на Хэста, раздумывая, как можно объяснить туземцу, что такое переводчик и как он действует. Пока он собирался с мыслями, ответил Сергей, для которого трудностей в общении с кем бы то ни было просто не существовало. Он уже вжился в шкуру жителя средневековой империи и оперировал логикой земного монаха-иезуита.

— Колдовство? Ни о каком колдовстве не может быть и речи! Твой меч, о благородный Хэст, удлиняет твою руку, а эти штуки — их во множестве изготавливают ремесленники в нашей стране для нужд путешествующих — удлиняют наш ум. Пока они у нас есть, нам нет нужды в изучении других языков. Мы говорим ему слова нашего языка, а он пересказывает их тебе. Поэтому ты слышишь два голоса…

Хэст воспринял эту новость хладнокровно.

— Разумные люди либо сидят дома, либо воюют, изучив язык меча и копья — единственный из языков, который стоит учить, и их понимают где угодно…

Это было сказано хорошо. На мгновение он почувствовал себя беседующим с одним из Братьев по Вере, что так недавно жили при его замке, но, пересилив это ощущение, обратился к старшему из безумцев:

— Ты сказал, что слышал мое имя. Откуда?

— От людей в такой же одежде, — ответил Мартин. Рыцарь пренебрежительно улыбнулся:

— В таком случае эти прохвосты вряд ли сказали вам обо мне что-нибудь хорошее. Это враги. Солдаты брайхкамера.

Сказано это было таким тоном, что люди поняли — о вражде Хэста и неведомого брайхкамера тут известно всем. Даже слепоглухим младенцам.

Сергею после этих слов стало ясно, что Хэст Маввей Керрольд признал их частью своего мира и убивать прямо сейчас не собирается. Успокоенный, он достал из-за камней НАЗы.

— Да мы вообще-то и не просили их об этом. Они дважды пытались задержать нас и при этом все время вопили: «Маввей, Маввей», — видимо, по глупости своей принимая одного из нас за вас.

— Дурачье… — рассмеялся Хэст. — Спутать благородного рыцаря с… путешественником. Ну и как?

— Точно так же.

Сергей небрежно, словно тысячи раз делал это, кивнул на лежащих солдат брайхкамера. Его небрежность была немного показной — все-таки это были не покойники, а просто спящие люди, враги. Мартин вовремя вспомнил об этом и спросил:

— Как ты думаешь, сколько времени у нас есть?

— Полтора или два часа.

Хэст следил за разговором, морща лоб.

— Два часа? — коверкая слова, повторил он. Переводчик не перевел слова «час», и он не понял, о чем идет речь. — Что это такое — час?

— Так мы измеряем время, — объяснил Сергей.

— Время? Измеряете?

Каждое из этих слов по отдельности что-то значило, но вместе…

— А зачем?

Теперь пришел черед удивиться «новгородцам».

— Разве у вас этого нет?

Маввей пожал плечами перед очередным чудачеством:

— У нас есть восход, закат, полдень, утро и вечер… Куда же больше?

Мартин с Сергеем переглянулись.

— У нас другие обычаи.

В эту минуту чужие обычаи рыцаря интересовали мало.

— Погоди, погоди… Значит, они живы? — как-то странно посмотрев на них, поинтересовался он.

Мартин не захотел оставаться в глазах туземца крово— жадным чудовищем и успокоил его:

— Не меньше, чем мы с вами. Они только… спят.

— А когда проснутся?

— Через два часа.

Рыцарь зло и нетерпеливо дернул головой, и Сергей поправился:

— Нужно досчитать примерно до семи тысяч и…

— А если я не буду считать? — быстро спросил Маввей.

Сергей виновато развел руки:

— Они все равно проснутся.

— Ну, тогда я и считать не буду… — разочарованно сказал рыцарь. Он пренебрежительно выпятил губу. — Что же у вас за оружие такое, что никого убить не может?

Хэст даже не счел необходимым скрыть явное презрение к путешественникам. В его глазах они падали все ниже и ниже. Разговор незаметно начал переходить в опасную плоскость возможностей «новгородцев». Не зная, что на уме у рыцаря, Сергей осторожно ответил:

— Нет. Мы в состоянии убить тут всех, кого только пожелаем, и вместе с лошадьми, и в отдельности от оных, но мы стараемся не умножать зла.

Хэст вежливо улыбнулся словам путешественника. Ни в одно из них он не поверил, да и как поверить такому:

«Могу убить, но не убью»… Глупость какая-то получалась, однако эти люди помогли ему и уже только за это заслуживали снисхождения и милосердия. Выбрав коня, он запрыгнул в седло. Глядя сверху вниз, как и подобает высокородному дворянину, на нищих путешественников, милостиво сказал:

— Кто бы вы ни были, я благодарен вам за помощь. Возможно, что сегодня вы спасли мне жизнь, а я никогда не страдал короткой памятью. Чем я могу отблагодарить вас?

Мартин не мог не воспользоваться.возможностью, тем более что она сама шла к нему в руки.

— Скажите, благородный Хэст, вы, верно, здешний житель?

Хэст подбоченился. Железо на нем заскрипело и горделиво выгнулось, одна рука опустилась на рукоять меча, а другая описала широкий круг.

— Все эти земли принадлежат мне!

Мартин и Сергей переглянулись. Что-то тут было не так. Владелец замка Керрольд и прилегающих к нему окрестностей вряд ли мог появиться перед ними в подобных обстоятельствах. В ответ на взгляд Мартина Сергей пожал плечами и спросил:

— А это, простите, кто?

Ответ Хэста расставил все по местам.

— Это воины брайхкамера. Три дня назад они захвати Мои замок.

— Три дня назад? — переспросил Сергей. — Знакомая. Надо же… В ту ночь у нас тоже были неприятности…

Хэст усмехнулся, давая понять этой братии, что его неприятности не могут идти ни в срaвнeниe с неприятностями каких-то там путешественников. т»,,1'1?™quot; счел УльЮку туземца добрым знаком и поспешил просить о самом главном:

— Скажите нам, благородный рыцарь, как нам лучше добраться до замка Трульд?

Как человек практичный, он хотел извлечь хоть какую-нибудь пользу для себя из этой встречи.

Одно только мгновение Хэст молча переводил взгляд с одного на другого, потом последовал взрыв эмоций. Изо рта вылетело застрявшее в переводчике ругательство или вопрос-утверждение:

— Так значит, вы все-таки Трульдовы слуги?

— Нет! — вскрикнул он. — Мы чужестранцы. Единственное, что нам нужно, так это найти одно место в окрестностях его замка.

Насупившись, Хэст глядел на них, надеясь взглядом проникнуть в души путешественников. Глаза его перебежали на лошадей, собравшихся маленьким табунком, на тела преследователей, которые при других обстоятельствах могли бы стать его убийцами. Именно это и заставило его сказать:

— Нам по дороге. Если хотите, можете ехать следом… Не очень близко, разумеется.

Не готовые к такому повороту событий, люди смотрели на него снизу вверх.

— Ну же… По коням, — нетерпеливо подстегнул их рыцарь. — Или вы хотите остаться?

Люди переглянулись. Оставаться один на один с этой шайкой им не хотелось, однако, многое перепробовав в своей жизни, они все-таки никогда не ездили верхом.

— По-моему, это хорошая идея, — сказал Сергей, всем своим видом противореча тому, что говорил. — Я где-то даже читал, что лошадь всегда была другом человека. Древние так прямо и говорили: «Лошадь — друг человека!»

Мартин покачал головой, больше отвечая на тон высказывания Сергея, чем на смысл.

— Мысль, поданная нам благородным Маввеем, действительно заслуживает внимания. Хотя предки, как мне кажется, имели в виду какое-то другое животное.

Сергей развел руками и показал, что, не являясь специалистом в этой области, вполне может допустить ошибку. Все были согласны, но все-таки прыгать в седло никто не спешил.

— Что же вы, — спросил Хэст, забавляясь их нерешительностью. — Или у вас лошадей не водится? Мартин поспешил кивнуть.

— Трудно поверить, благородный Хэст, в том месте, откуда мы прибыли, лошадь действительно большая редкость.

Рыцарь, услышав это, недоверчиво склонил голову к плечу и поинтересовался:

— Как же вы обходитесь? На чем ездите?

— Да так. На чем придется, — уклонился от ответа Мартин, не желая попадать с первых минут контакта в записные лжецы.

Но делать было нечего. Нужно было решаться. Он осторожно подошел к ближайшей и с опаской коснулся ладонью шеи. Лошадь мотнула головой. Она вообще-то ничего не имела против этого человека, но Мартин этого не понял и отдернул руку. Хэст засмеялся. Сергей почему-то тоже.

— Тем не менее вам придется последовать нашим обычаям, да и простому здравому смыслу. Садитесь верхом. Пока Всезнающий состоит на службе у Трульда, мне нельзя долго задерживаться на одном месте.

С четвертой попытки они все же уселись в седла. С НАЗом за плечами, закутанный в солдатский плащ, Сергей был похож на горбатого солдата из Трульдова войска. Сперва ничего не получалось, но, глядя, как Хэст обращается со своим животным, «новгородцы» стали делать то же самое, и дело пошло. Ломая ветки, лошади вышли на дорогу. Людям ни за что не удалось бы поладить с ними, но это были военные лошади, и они сами по привычке вытянулись цепочкой за лошадью Маввея. Лошадь Мартина оказалась самой скромной, и он ехал замыкающим.

Первые минуты они скакали молча — для Маввея в этом не было ничего необычного, что следовало бы обсуждать, а «новгородцам» было не до разговоров — они старались просто удержаться в седлах. Потом Мартин нащупал ногами два полукруга на тонких ремешках и догадался вставить туда ноги. Ехать сразу стало не в пример удобнее, теперь можно было и посмотреть по сторонам.

Плащ, развевающийся за спиной Сергея, навел его на веселую мысль.

— В этом плаще ты похож на шпиона, — крикнул он. — Отравителя колодцев, похитителя младенцев и обирателя церковных кружек.

Сергей промолчал. Ему было не до этого.

— Знаешь, чем отличается шпион от разведчика? Остро сожалея о том, что нет под руками ни кнопок, ни клавиш, инженер продолжал молчать, занятый двумя веревками, продетыми сквозь морду животного для управления. Чтобы его знания не пропали даром, Мартин сам ответил на заданный вопрос:

— Шпион всегда действует в чужой форме. И за это его всегда вешают. Если ловят, разумеется.

Хэст, услышав Мартина, полуобернулся и сказал:

— А обычаи у нас, оказывается, одинаковые. Я неделю назад приказал одного такого повесить.

Сергей, недолго думая, сдернул с себя плащ, и тот унесло ветром в кусты.

Стремительный и ровный бег приученных к строю животных пришелся инженеру по вкусу. Неожиданное, ранее никогда не изведанное ощущение скорости, когда земля летит в двух метрах под тобой, нахлынуло на него, и теперь покоритель пространства, привыкший мерить его парсеками, с восторгом считал верстовые столбы.

В главную дорогу, словно ручьи в реку, вливались дороги поменьше.

Вскоре они начали обгонять скрипучие телеги, группы людей, бредущих то навстречу им, то в одну сторону с ними. Временами налетал запах гари. Если это случалось, когда вокруг были люди, они горбились, прятали лица, а кто-то взрывался проклятиями.

Запах гари был запахом скорби и горя. Так прошло часа три. Хэст не останавливался ни на минуту. Он мчался вперед как одержимый, заставляя «новгородцев» следовать его примеру. Рыцарь не оглядывался, словно позабыл о них, а скорее всего просто был уверен, что если они захотят, то не потеряются на этой дороге.

Дом появился из-за поворота неожиданно, словно выпрыгнул. Увидав его, благородный рыцарь махнул рукой, показывая, чтобы, не задерживаясь, заезжали во двор.

Деревянные стены предвещали отдых. Стараясь в точности повторить действия Хэста, люди спрыгнули с лошадей и привязали их к врытым в землю столбам. Хэст вошел в дом первым. С трудом переставляя негнущиеся ноги, Сергей и Мартин поднялись следом…

Уже стоя в дверях, они поняли, куда попали, — изнутри отчетливо пахло съестным. Тут же, у порога, к Хэсту подскочил хозяин. Кланяясь до земли, он поцеловал рыцарю руку. Оттащив толстяка в сторону, Маввей заговорил с ним, но так тихо, что люди ничего не услышали. Через несколько минут Хэст вернулся к спутникам.

— Трульды были тут совсем недавно, — сообщил он. — Я думаю, что нам удастся спокойно поесть.

— Вас все еще ищут? — поинтересовался Мартин. Хэст утвердительно кивнул.

— И не меня одного.

Он вошел в пахнущую сытностью темноту харчевни. Оттуда бросил так, словно слова эти ничего для него не значили:

— Ищут еще двоих. Могучих чародеев… Люди переглянулись. Если для Хэста эти слова не значили ничего, то для них они могли значить слишком много.

— Что ж, — сказал Сергей после небольшого раздумья. — У брайхкамера широкий круг интересов. Это похвально.

По чисто выскобленной лестнице они поднялись на второй этаж. Там, похоже, было место для благородных посетителей из дворян и простолюдинов побогаче. Если первый этаж был погружен в полумрак, почти темноту — света очага да четырех узких, словно бойницы, окон было явно недостаточно, чтобы осветить весь зал, — то наверху было гораздо приятнее.

В комнате, куда их привели, вдобавок к камину горела лампа и стояло изящное кресло.

На этом, однако, и заканчивались попытки хозяина как-то облагородить комнату. Кроме лампы и кресла, там стоял еще крепкий стол совершенно неблагородного вида, который, правда, был застелен темной материей, а по бокам от стола стояли простецкого же вида лавки без затей, сбитые из распиленных пополам древесных стволов.

Около кресла суетились слуги, накрывая на стол. Минуту спустя, сделав свое дело, они с поклонами вышли, оставив путешественников за накрытым столом.

— Прошу вас, — сказал Хэст, делая приглашающий жест. — В моем замке я мог бы принять вас более подобающим образом и вознаградить за оказанную услугу, но…

— Что ты, — неожиданно сказал Сергей. — В любом добром деле уже есть и награда за него. Кроме того, дворяне должны помогать друг другу. Не так ли?

Инженер действовал как опытный провокатор, и бесхитростный туземец попался на удочку.

— Вы дворяне?

В голосе его слышался вопрос, но не оскорбление.

— Да. Мы люди благородного происхождения! — уклонился от прямого ответа Сергей.

Хэст Маввей Керрольд встал. Сделал он это так торжественно, что Сергею показалось, что в комнате стало светлее.

— Ваши титулы, господа?

— Не кривя душой, могу открыть тебе, благородный Маввей, что господин Мартин — Штурман, а я — Инженер! — значительно сказал Сергей.

Мартин, ошеломленный нахальством инженера, помычал что-то не то восхищенно, не то осуждающе.

Хэст поочередно склонил голову в одну и в другую сторону:

— Господин Штурман, господин Инженер… Прошу прощения, что ваш вид ввел меня в заблуждение.

Легковерие туземца, оказывается, не знало границ, и для пользы дела этим стоило воспользоваться.

— Благородство не определяется одеждой! — сурово, хотя и не укоризненно сказал Мартин. — Оно находится в сердце каждого истинного дворянина…

— Ничего страшного, — подтвердил Сергей, уже сидевший, изящно закинув ногу на ногу. — Превратности путешествия, знаешь ли…

Мартин, не зная, куда может занести Сергея, мощно прокашлялся:

— Грм-м-м.

Сергей смолк и выразительно посмотрел на что-то жареное, сидевшее на деревянном блюде растопырив четыре ноги. Хэст намек понял.

— Прошу к столу, господа.

С голосом его произошла чудная перемена. Теперь это был не голос господина, обращающегося к своим верным слугам, а дворянина, приглашающего к обеду друзей.

Стол оказался хорош даже на взгляд не очень голодного человека, а Сергею и Мартину он показался вообще восхитительным. Блюда стояли тесно, задевая друг друга краями. Расставляли их в спешке, и теперь подливка из одного перетекала в другое. Здесь были и тушки птиц, исходящие паром, и рыба, и просто грубо порезанные, но от того не менее привлекательные куски сочного мяса.

Сергей взялся за две облюбованные им ноги, дернул их… В лицо стрельнуло пахучим паром, прорвавшимся через-треснувшую кожу. Руку обожгло соком. Вилок и ножей тут не водилось. Штурман ругнулся и, поглядев, как управляется хозяин, достал десантный нож… Увидев оружие с пилообразной насечкой по тупому краю, Хэст поинтересовался:

— Странный нож у тебя, господин благородный Инженер. Зачем это?

Сергей, не отрываясь от ноги, ответил:

— Это оружие на все случаи жизни — нож, клещи, пила… Если я не могу что-то отрезать, приходится отпиливать.

Хэст задумался такому излишеству, а потом понимающе закивал:

— Это очень умно. Да. Да-да… Только я своих пленников предпочитаю убивать не мучая…

Утолив первый голод, Сергей и Мартин уже не только ели, сколько пробовали. Если раньше в глаза инженеру лезли тарелки и блюда, то теперь этим занялись кувшины, что стояли посреди стола.

— Это знаменитое каспедийское вино, — сказал Хэст, заметив их интерес. — Хозяин держит несколько бочек специально для меня.

Слова его обещали так много, что люди взяли по какой-то глиняной плошке, желая попробовать, но рыцарь остановил их.

— Не обижайте этот славный напиток, — укорил он их. — Не в наших обычаях пить его из такой мелкой посуды…

Он достал из-под стола три деревянных кубка.

— О, простите нас, благородный рыцарь, — церемонно откликнулся Мартин. — Обычаи вашей страны еще незнакомы нам, а делая что-то в первый раз, всегда рискуешь ошибиться.

Он встал, поклонился Хэсту как хозяину, и все пригубили вино. Действительно, напиток был неплох. Вытерев губы, Мартин продолжил:

— Однако я готов рискнуть еще раз. Я заранее прошу прощения за бестактный вопрос. Скажите, что произошло с вами.? Там, у камней, мы видели следствие, но причина…

Глядя на льющуюся в кубок темно-красную струю, Хэст нехотя ответил:

— Не такая уж это приятная история, чтобы вспоминать ее…

Вино добежало до краев, и шапка розовой пены поднялась над краем кубка. Он помрачнел. Брови сошлись в линию над переносицей. По лицу его было видно, что воспоминания доставляют ему мучительную боль, но он хочет проверить, сможет ли он еще раз выдержать ее. По щеке пробежала судорога, но он взял себя в руки.

— Ну да ладно…

Раздвинув локтями тарелки, он положил руки на стол, сжал пальцы в кулаки. Немного помолчав, сказал:

— Род Керрольдов — очень древний род. Подтверждение тому — два единорога в моем гербе, а их уж лет триста как нигде в Захребетье не сыщешь. Все по-вывелись.

Предок мой, благослови его Карха, пришел в эти места из области Теплых Ключей. В роду он был младшим и поэтому, по нашим обычаям, должен был покинуть родину и искать счастья на диких землях Захребетья. Тут он и построил замок Керрольд, в котором родился мой отец act Маввей Керрольд. В положенное время там же родились и мы с сестрой, а шесть лет назад он погиб в схватке с небесными колдунами. Когда я стал хозяином замка, на меня перешли все вассальные обязанности по отношению к Императору и права, которыми были наделены мои предки. Мэй выросла и превратилась в красавицу. Вот ее-то в недобрую минуту и повстречал на балу в Эмиргергере брайхкамер Трульд, ну и, конечно же, влюбился с первого взгляда без памяти.

Знакомое имя заставило Сергея насторожиться:

— А кто он такой, этот Трульд? Его замок где-то рядом?

— Брайхкамер Трульд дворянин, но не очень древнего рода — всего четыре поколения благородных предков. Да и знакомства у него… Со всякой швалью дружбу водит…

Было видно, что Хэст хочет вспомнить еще что-нибудь порочащее брайхкамера, но ничего не вспоминалось.

Сергей, почистив куском хлеба свой нож, отправил кусок в рот.

— Так он что, жениться хотел? — помог он рыцарю выйти из неловкой паузы.

— Да, — отрешенно глядя перед собой, сказал Хэст, — все по правилам… Со священной пляской и раздачей милостыни в полнолуние.

Мартин подпер голову ладонью. История получалась вполне заурядной, но неугомонный инженер попытался угадать, что случилось дальше.

— А сестра, значит, не хотела?

Рыцарь тяжело пожал плечами. Где-то глубоко внутри него раздался скрип — металл терся о металл. От этого звука у Мартина мурашки побежали по спине.

— Не знаю. Ее никто и не спрашивал. Она с рождения была сговорена за меркира Винтимилли.

Хэст говорил, казалось, сам с собой, принимая вопросы инженера за свой внутренний голос.

— Конечно, это не было неодолимым препятствием, — сказал он себе. — Все можно было бы переиграть, согласись он отдать мне Всезнающего, но он не захотел. Видно, посчитал, что будет лучше, если у него будет и то и другое…

Лицо его дрогнуло, но он удержался, не всхлипнул. Не желая продлевать эту муку, он сглотнул комок в горле и быстро закончил:

— Девять дней назад он осадил Керрольд, а три дня назад взял его штурмом. Мэй похищена… Замок разрушен… Всезнающий там же, где и был…

Он умолк, глядя на стол.

Видя его горе, никто из людей не поторопился с вопросом. Хэст резко отодвинул кубок:

— А теперь я иду выручать сестру.

Он так и не притронулся к нему. Пена опала и стекала по стенкам прозрачными каплями, чертившими кривые дорожки по отполированному дереву.

— Ты смелый человек, — сказал наконец Сергей. — Такому зверю в пасть лезешь…

— А что мне еще делать? — горько улыбнулся Хэст. — У меня нет ни семьи, ни замка. Только честь.

«Он ищет смерти, — подумал Сергей, — а жаль…»

Этот дикарь ему чем-то нравился. То ли непосредственностью своей, то ли исповедуемыми идеалами, из которых сыпалась пыль веков.

В распахнутое окно со двора залетел стук копыт. Мартину показалось, что это даже обрадовало туземца. Стряхнув с себя тяжесть воспоминаний, тот шагнул к нему, но в ту же секунду в комнату вбежал испуганный хозяин:

— Господин! Солдаты Трульда!

Маввей все-таки сделал шаг и выглянул.

Двор корчмы был полон солдат в ненавистной розово-белой форме. Он узнал их, и они узнали его;

— Вот он! Хэст присел, почти упал на пол. Короткое копье, свистнув над головой, впилось в потолок.

— Это за мной, — спокойно пояснил Хэст, поднимаясь. Стиснув зубы, он выдохнул воздух и добавил вполголоса: — Проклятый Всезнающий…

Маввей не потерял головы. Сняв с пояса кошелек, он протянул его плачущему трактирщику:

— Спасибо, Тригди. Обед был неплох. Особенно вино.

Обойдя ломающего руки толстяка, «новгородцы» тоже выглянули во двор.

Они были спокойны, как могут быть спокойны люди, уверенные в том, что сумеют постоять за себя. По двору, поднимая пыль, бегало около двух десятков вооруженных людей. Сергей усмехнулся, глядя на длинные копья, как две капли воды похожие на те, что остались в лесу. Ни в одном из них не было ни капли страха. Что могли им сделать эти вооруженные палками, пусть даже палками с железными наконечниками, люди, Сергей даже не стал предполагать. Он хотел посмеяться над ними вместе с Мартином, но, взглянув на него, увидел, как кривится его лицо. Спросить, что случилось, он не успел — за спиной прозвучал голос Хэста. Оторвав от себя хозяина, в слезах вспоминавшего предков благородного Маввея и оказанные ими ему благодеяния, Хэст подошел к ним:

— Господин благородный Штурман! Господин благородный Инженер!

Заморские дворяне склонили головы.

— Здесь наши дороги расходятся. Я благодарю вас за все, что вы сделали для меня.

Он усмехнулся. Нервно, краешком рта. — Надеюсь, то, что я познакомил вас с верховой ездой, хоть в какой-то степени искупает мой долг перед вами. Прощайте. Тригди проводит вас.

Спокойствие его никого не обмануло. Трудно было быть спокойным, выбирая между жизнью и смертью.

— А вы? — спросил Сергей. — Разве вы не составите нам компанию?

Маввей бросил незаметный взгляд на окно:

— Похоже, что мне придется задержаться. Их слишком много для одного человека.

Сказано это было просто, безо всякой рисовки. Просчитав ситуацию, он всего лишь констатировал факт своей смерти, как нечто неопровержимо вытекающее из того, что творилось вокруг них.

Первый удар в дверь заставил их вздрогнуть. Потом в нее забарабанили чем попало сразу несколько человек, и новизна ощущений пропала.

— Открывай!!! — весело заорали за дверью. Хэст не стал терять времени на ответ. Лязгнув ножнами, он обнажил меч. Свет от окна упал на сталь, и она вспыхнула яркой полосой. Косым взглядом из угла в угол он оглядел комнату, выбирая место для последнего боя. Взгляд его опять наткнулся на «новгородцев».

— Тригди, выведи их. Быстро… Тригди послушно сделал шаг к людям.

— Ну, нельзя же так, — морщась, сказал Мартин. — Ведь не один же тут вы…

Его корчило от стыда, от неестественности происходящего. Против воли жизнь заставляла его стать персонажем рыцарского романа да вдобавок еще и играть в нем роль благородного героя. Гадливая дрожь, вызванная недовольством к самому себе, пронизала его от шеи до ног. Но все это было естественнее и правильнее, чем все остальное.

— Сколько их, Тригди?

— Около двадцати, господин… Желая как можно быстрее приземлить ситуацию, штурман почесал голову.

Вмешиваться в здешние дела было неосмотрительно, но что оставалось делать? Жизнь заставила их сделать первый шаг еще там, у камней, когда они спасли Хэста, и теперь приходилось делать второй шаг.

«Против воли, — подумал он. — Против воли. Ведь наверняка будет и третий, и четвертый…»

Но делать было нечего. Судьба тащила их вперед, ухватив за шиворот. Дверь уже трещала под навалившимися на нее с той стороны доброхотами…

Мартин еще раздумывал о нравственности выбора, а Сергей уже настраивал разрядник на парализующий разряд.

Когда дверь соскочила с петель и в горницу полезли бородатые морды, он уже был готов. В первую же секунду оцепеневшие от лучевого удара солдаты гремучим ворохом оружия и конечностей ввалились внутрь комнаты. Напор нападающих был так силен, что от него содрогнулись и стены, и люди. В мощном звуке, потрясшем корчму до основания, слились и топот, и звон железа, и хриплые, придушенные стоны…

А во вторую секунду Мартин швырнул за дверь гранату.

Вспышка предназначалась всем, кто еще не успел подняться на второй этаж. Свет, сжатый взрывом, ощущался как нечто материальное, что можно было потрогать рукой и оцарапаться. От него не спасали ни веки, ни ладони, прижатые к глазам. Даже в их комнате воздух словно наполнился едким зеленым дымом, а уж что было там, внизу…

Не успело ослепительное сияние померкнуть, как Мартин выбежал на галерею. Под ногами что-то податливо ушло в сторону, что-то звякнуло, но он даже не подумал о тех, на кого наступил. Лежавшие тут были пока неопасны, но те, другие, внизу…

Он замер, давая глазам привыкнуть к темноте.

В зале было тихо-тихо.

Люди не решались в наступившей темноте сойти с места и только щупали воздух вокруг себя. Тишина наливалась ужасом. Воины не понимали, что произошло тут секунду назад, но все говорило им о том, что произошло нечто страшное, нечто непоправимое. Ощущение ужаса.витало в воздухе. Каждый считал себя оставшимся один на один с неведомым, но это не могло продолжаться долго. Сметая запруды стыда и долга, ужас просился наружу. Секунда вязкой тишины раскололась от многоголосого жалобного воя.

По спине Мартина холодным потоком пробежали мурашки. Он был готов к этому, но все же… В звуках, идущих снизу, не было ни гнева, ни ярости — тихий, едва слышный вой десятков людей был наполнен только животным ужасом перед силой, сделавшей ЭТО. Силой, безусловно, злой и могучей и поэтому могущей сделать нечто еще более страшное… Те, внизу, уже не чувствовали себя ни мужчинами, ни воинами. В темноте, хватая воздух дрожащими пальцами, стояли испуганные дети, взывающие к жалости и состраданию.

Пораженные увиденным, Хэст и корчмарь застыли на месте. Мартин сделал шаг вниз. Хэст протянул руку, чтобы тронуть его за плечо, но не решился. Лестница оглушительно заскрипела, и солдаты заметались, налетая на столы, столбы и друг на друга. И вдруг он понял:

— Колдовство! Что ты сделал с ними?

В голосе Хэста был едва сдерживаемый ужас.

— Ничего страшного не произошло. За спиной тоненько охнул хозяин.

— Это такое заморское оружие. Не беспокойтесь о них, — вполголоса ответил Мартин. — Это временная слепота. Завтра утром они вновь смогут гоняться за вами.

Хэст унял возникшую в утробе дрожь, вспомнив рассказы Братьев о колдунах. Очень было похоже… Правда, они дворяне… Хотя кто знает? Маввей покосился на господина благородного Инженера, стоявшего рядом с ним с разрядником на изготовку и с жадным любопытством глазевшего на то, что получилось.

Нет… Все-таки дворяне. Вон взгляд какой осмысленный и разговор учтивый, и к схватке, видно, привычны. Вон как быстро управились…

Все бы ничего, но одно неприятно царапало душу. Могущество этих людей было велико. И не просто велико, а унизительно велико. Легкость, с которой они решили проблему его жизни и смерти, задевала фамильную гордость, да и средства, что они использовали… Может быть, все же колдуны?

Он вздернул подбородок, перевел взгляд на замерших врагов. Они показали ему свое могущество, что ж… Он найдет способ показать им свое.

— Воины! — обратился он к солдатам. От его голоса слепцы шарахнулись в разные стороны. Шум волной пробежал по залу. — Передайте Трульду, что каждый, кто будет гоняться за мной, плохо кончит.

Понимая свое положение, бело-розовые завопили:

— Милости! Пощади нас, Керрольд! Хэст улыбнулся. Что ни говори, а дружба с такими людьми, как эти заморские дворяне, может принести и пользу, и удовольствие. Он вскочил на скамью, чтобы голос его был услышан во всех концах зала.

— Вы не враги мне, и я не враг вам. Завтра утром вы вновь сможете видеть, но предупреждаю…

Голос Маввея обрел силу грома. Факелы на стенах колыхнулись, выпустив вверх чадные струйки.

— Каждый, кто захочет пойти по моему следу, ослепнет вновь.

Его слушали затаив дыхание, боясь пропустить хоть слово — ведь он возвращал им жизнь и свет.

— А пока посидите тут… Эй, хозяин! Напои своих гостей…

Его слова были встречены ревом — страх отступал, растворяясь в радости. Недавний враг возвращал им жизнь и будущее. Краем глаза он ухватил странный жест господина благородного Инженера — он поднял большой палец и тряхнул им.

— Да здравствует благородный Хэст Маввей Керрольд! — завопило сразу несколько голосов. Орать это можно было сколь угодно долго, благо оба десятника ослепли и неприятностей от них можно было не опасаться. Голос Маввея трубным звуком оттолкнулся, даря им пощаду.

— Счастливо, ребята! Помните о моих словах и хорошенько напейтесь за мое здоровье.

Они стояли спиной к входу в полной уверенности, что неприятностей с той стороны ждать не стоит. И ошиблись. Что там сработало внутри Хэста, ни Сергей, ни Мартин не поняли. Возможно, что стало чуть-чуть темнее оттого, что кто-то появился в дверном проеме. Может быть, скрипнули половицы. Может быть, что-то еще…

Хэст был ближе к этому миру и знал правила игры, исповедуемые аборигенами, несравненно лучше. Именно поэтому он первым учуял опасность и бросился вбок, валя плечом «новгородцев» на дощатый пол корчмы.

Инженер и штурман еще копошились там, а благородный рыцарь уже стоял около пробившего пол копья с обнаженным мечом в руке. Сергей потянулся к разряднику, но Хэст крикнул:

— Нет! Оставьте их мне. Мой меч работает не хуже вашего колдовства.

Покачивая мечом, он не спеша пошел к выходу. Две тени, маячившие в проеме, медленно отступали назад. Хэст двигался качающейся походкой. Сергей понял, что это все не от страха, а для защиты от копий и стрел. Голова его вертелась в разные стороны — двух человек он видел, но могли ведь остаться и еще… Эти солдаты то ли замешкались, то ли были оставлены стеречь лошадей. Так или иначе, они не попали ни под разрядник Сергея, ни под гранату Мартина.

В каждом движении Хэста видно было угрюмую силу, способную приложиться к чему угодно, и Мартин подумал, что это еще неизвестно — повезло тем двоим или нет.

Солдаты медленно отступили во двор. Казалось, страх все дальше толкал их от дверей. Однако, выйдя из тени, отбрасываемой домом, они остановились. Сергей подумал было, что это солнечный свет добавил им отваги, но потом догадался, что все было так и задумано. Те просто хотели поставить Хэста так, чтобы солнце било ему в глаза.

Они напали на него одновременно, но рыцарь не дрогнул. Мечи, скользнув друг по другу, отпрянули. Слова рыцаря оказались не пустой похвальбой. Меч его и правда работал ничуть не хуже разрядника. Щитом, бросив его, как метательный диск, он сбил одного из противников на землю и, пока тот корчился там, пытаясь подняться на ноги, пятью мощными ударами разбил доспехи второго. Воин пытался защищаться, но и только. Хэст, с неукротимостью водопада, обрушился на него, срубил оплечье, выбил меч. Удар по горлу не убил врага, угодил по железу, но перерубил застежку плаща, и тот упал в грязь. Топча его, солдат попытался защититься от лавины ударов, подняв щит над головой, выиграть хотя бы немного времени, но Хэст не позволил ему этого. Ухватив меч обеими руками, он размашисто, сверху вниз, вколачивал врага, сразу ставшего похожим на гвоздь, в землю.

Через несколько секунд тот грудой железа уже лежал в грязи. Хэст постоял над ним, раздумывая, что делать дальше. Сергей подумал было, что он не сдержится и зарубит несчастного, но все обошлось. Рыцарь пинками заставил упавшего подняться, взвалил раненого ему на плечи и погнал в корчму, к остальным. Сергей с Мартином расступились, пропуская их. Хэст остановился на пороге и плоской стороной меча направил их внутрь. Лицо его раскраснелось. Он тяжело дышал, но губы улыбались. Он тоже смог себя показать.

— Я рад, что все обошлось, — сказал Мартин. — Мы за вас волновались…

— Пустяки. Это не лучшие из воинов Трульда. Лучшие идут следом.

Сергей, покачивая разрядником и стараясь не выглядеть заинтересованным, бросил:

— Может быть, не стоит их тут дожидаться? Обедать мы, по-моему, закончили? Хэст оглянулся:

— Да. Пожалуй, только вот руки не помыли…

Хэст оглядел корчму, двор, заполненный лошадьми. Уже остывая от схватки, сказал:

— Да. Все было славно, но пора и ехать. В седла, господа, в седла.

За воротами их снова ждала дорога. После двух часов скачки они оставили лошадей. Она вела прямо к перевалу, на котором — Хэст знал это абсолютно точно — всегда стояла застава трульдов: Прорываться сквозь нее не стоило. Гораздо проще было обойти заставу стороной и не усложнять себе жизнь. С сожалением посмотрев на лошадей, он повел ничего не спрашивающих путешественников в лес.

Разговоров по дороге почти не было. Задав темп, Хэст не снижал его. Он шел впереди, без дороги, напролом. Первое время Сергей думал, что вот-вот они выйдут на какую-нибудь тайную тропу, но потом он понял, что ее не будет. Если бы тропа предполагалась, Хэст не оставил бы лошадей. Решив проверить свою догадливость, он догнал его.

— Куда мы идем, господин Маввей?

— Вперед.

Лаконичность ответа внушала уважение. Сергей отстал, размышляя, что еще может означать слово «вперед».

Хэст шел к горам. Просто шел, понимая, что горную цепь, протянувшуюся на их пути, они не минуют. Рыцарь часто оглядывался, наблюдая, как «новгородцы» протаптывают тропу. О чем еще он думал в такие моменты, оставалось для землян тайной. Сергей, перехвативший такой взгляд, толкнул плечом Мартина:

— Рыцарь-то наш… Себе на уме…

— И слава Богу что не дурак, — ответил штурман. — Лучше б было, если б он от всего того, что мы делали, умом тронулся?

Мартин считал свой вопрос риторическим и не ждал ответа, но Сергей сказал в спину обогнавшему его Мартину:

— Может быть, и лучше.

— Ты чего?

Он повернулся было, но ветка хлестнула по лицу и напомнила, что в дороге нужно смотреть вперед и под ноги.

— Слишком уж он уверенный…

Он замолчал, но Мартин жестом попросил его продолжить. Сергей молчал долгих одиннадцать шагов и наконец сказал:

— Ни страха… Ни сомнений… Да и смотрит.

— Дворянин, — сказал Мартин, словно это объясняло все. Сергей пожал плечами. Потом до Мартина дошел смысл последней фразы. — Как это — смотрит?

Сергей неловко улыбнулся, словно пожалел о некстати вырвавшемся слове. Он попытался подобрать другое, но не смог.

— Не знаю. Он не испытывает к нам благодарности. Что другое, может быть, но не благодарность.

Спина Хэста маячила впереди. Оттуда доносился хруст ломаемых веток, летели вверх листья, труха. Мартин впервые подумал о туземце как о возможном противнике.и с удивлением увидел, насколько широки его плечи. Между ними вполне мог бы уместиться разрядник. Вспомнив о своем оружии, Мартин успокоился.

— Мы идем в нужную сторону? — спросил он Сергея.

— Да.

— Ну а обо всем другом пока думать не время. Я не колеблясь пущу в ход оружие, если почувствую что-либо подозрительное.

Он снял разрядник с плеча, перевесил его на грудь. Идти так было неудобно, но ради спокойствия можно было потерпеть и более крупные неудобства.

После того что случилось в корчме, Хэст не решался говорить со своими спутниками. Его, как и «новгородцев», точили не только сомнения, но самый обычный страх. Там, еще в корчме у Тригди, он понял, что произошло. Хэст догадывался! Догадывался! Да что там догадывался, знал уже, с кем свела его судьба, но предпочитал пока не щеголять остротой ума. Тайна, которой он владел, не просто жгла душу, а наполняла ее страхом.

«Колдуны! Колдуны! Колдуны! — стучала кровь в висках. — Колдуны, а не дворяне!..»

Вспомнив о том, что случилось в корчме, он вновь испытал ужас и ощущение позорного бессилия от близкого колдовства.

Теперь, когда ходьба привела мысли в порядок, он мог связно мыслить. Движение загнало страх внутрь, и тот не мешал рыцарю смотреть вперед.

Ох уж эти господа путешественники! Он оглянулся.

Страшные своей силой, колдуны неутомимо шли следом, то ли переговариваясь на ходу, то ли пробуя какое-то новое колдовство. В лицах читались упорство и воля.

Такие породистые лица и в столице Империи были редкостью.

«А может быть, и дворяне к тому же… Кто их разберет, заморских-то колдунов?»

Мысль его металась, не зная, на чем остановиться. Хэст затравленно вздохнул. Жизнь, конечно же, не кончилась, но страшно было остаться на белом свете с запачканной душой. Колдуны были не только силой и властью, они еще были и опасностью. Братство не просто косо смотрело на колдунов и чародеев. С ними боролись, их подчиняли и, — если не могли подчинить, уничтожали. Спасти колдуна от неприятностей мог только Император. Доставалось и их укрывателям. Маввей хорошо помнил, как Братство домогалось Всезнающего и как вертелся Трульд, отбивая его у Братьев по Вере.

Теперь-то, конечно, для Трульда все позади. Он вспомнил самодовольную усмешку похитителя сестры и в голове всплыл злобный вопрос.

«Почему ему можно, а мне нельзя? Почему? Чем он лучше меня?»

Колдуны за спиной переговаривались. Он украдкой обернулся на своих спутников. Теперь их лица не казались ему ни страшными, ни отталкивающими.

«А может быть, это неспроста? Может быть, это не черное колдовство, а помощь Кархи? Неужели я не заслужил такой милости…» Он уцепился за эту мысль, и она потащила за собой другие.

Маввей кожей ощущал мощь, что струилась от его попутчиков, Он понимал, что эти чужие для его мира люди обладают тем, что крайне ценилось здесь, но пока эта мощь была ничья. Она пропадала втуне, словно сила плодородия в нераспаханной земле, словно золото в камнях.

А он нашел это золото. Любое богатство в любых руках оставалось золотом. В руках ли разбойника, или Брата по Вере, или самого Императора оно оставалось золотом, и только тот, кто владел им, решал, как использовать его.

Конечно, его «золото» было особым. Кроме силы, оно еще имело и волю, и только поэтому следовало пять раз подумать, прежде чем назвать его своим. Но назвать его своим было необходимо! Подъем был тяжел.

Досталось всем — и нетренированному Хэсту, и «новгородцам», которые, привыкнув уже к небогатому кислородом воздуху планеты, вынуждены были перейти на еще более скудный высокогорный паек, но люди упорно шли вперед, и к вечеру лес расступился. Пройдя вверх еще метров двести по круто вздымавшейся вверх расселине, они остановились. Выше идти было некуда. Они вышли на гребень. Ноги просили отдыха. После леса, в котором дальше двадцати шагов ничего видно не было, открывшийся простор завораживал. Горы закрывали три четверти горизонта. Заходящее солнце, подпертое далекими скалами, бросало последние лучи и на лес, из которого они только что вышли, и на склон перед ними, и на нависающий со всех сторон камень. От панорамы веяло грозным величием. Прямо перед ними, только далеко-далеко, в небо рвались три островерхие вершины. Сверху на них были нахлобучены снежные шапки, искрящиеся ледяным блеском. Темно-синий от предвечерних сумерек камень вздымался в небо, и синева его там сменялась буйством оттенков голубого цвета — от ультрамарина на востоке до пронизанной золотыми лучами голубизны на западе.

Чудесным и естественным дополнением панорамы был замок. Он стоял у подножия среднего пика и отсюда смотрелся как игрушка — резные башенки, аккуратные стены, перекидные мосты над рвами. Перед стеной голубой лентой лежала река. Мартин, смотревший на все это великолепие из-за спины Сергея, прищелкнул языком;

— Красиво…

Он повернулся к Хэсту, спеша поделиться с ним радостью, но туземец был мрачен.

— Замок Трульд, — сказал он, указывая вниз. — Нам всем нужно именно туда.

Едва он увидел замок, как перед глазами встало лицо Мэй. Волна ненависти захлестнула рыцаря так стремительно, что он чуть не захлебнулся в ней. Вспотевшей рукой Хэст сжал рукоять меча, загоняя гнев внутрь, не давая ему расходоваться понапрасну. Гнев — его сила.

Весь он, до последней капли, еще пойдет в дело. Гнев и еще кое-что…

— Надо идти, господа путешественники, — сглотнув спазм в горле, напомнил он.

— Да, да, господин Маввей, — откликнулся Сергей, — Конечно.

Его мысли были гораздо более приятны. Он представил просторное помещение склада, округлые бока пищевых синтезаторов. Ноздри защекотал запах-какао и китайской лапши… Это была цивилизация. Это был конец дороги. Легкая грусть мимоходом коснулась его, даря сожаление о подходящем к концу приключении. Еще несколько часов, может быть, сутки, и все… О том, что было, можно будет только вспоминать.

«А ведь будет что вспомнить!» — оживляясь, подумал он. Перед глазами возникло розовое от крови стекло кабины дирижабля, дрожащий от жара воздух над поляной Волосатых Муравейников, Хэст, приготовившийся умереть перед придорожными камнями…

— Ну что, вроде дошли? — весело окликнул он Мартина.

Было видно, что инженеру так и хочется броситься вниз и бежать, бежать, бежать… До самого склада. Мартин достал личный индикатор, протянул его перед собой. В окошке затрепетал лепесток зеленого пламени, указывая на близость аварийного склада. Сергей радостно хлопнул в ладоши.

— Спустимся, — деловито пророчествовал он. — Обойдем гору и завтра же будем на месте.

Наученный горьким опытом прошлых предсказаний Сергея, Мартин хотел было постучать по дереву, но под руку ему ничего не попалось. Ближайшие деревья росли шагах в восьмидесяти от них, образуя на склоне горы эдакую родинку, окаймленную полоской кустов.

— Спустимся… Обойдем… — с сомнением повторил он. Предсказание Сергея могло бы исполниться лишь в том случае, если бы на этом пути не возникло никаких препятствий. Однако последнее время по жизни всегда получалось так, что находилось что-то или кто-то, что вмешивалось в их планы, превращая гладкие пожелания Инженера в колдобины реальной жизни.

Иногда это были солдаты или стихийные бедствия, иногда — сам Сергей. Тут, чтобы не ошибиться, стоило серьезно подумать. Глупо было рассчитывать на то, что упорный Трульд отцепится от них после случая в корчме. Он был силой, с которой приходилось считаться. Правда, с другой стороны, откуда ему знать, где они сейчас? От корчмы в разные стороны лежало сто дорог, а они выбрали всего-навсего одну.

Кроме этого, на их стороне было и еще кое-что. Небо на западе меняло цвет, предвещая-близкую ночь. Мартин подумал об этом и тут же осекся. Конечно, надвигающаяся темнота была им на руку, но, возможно, те, кто охотился за ними, считали точно так же.

Не обращая внимания на мающегося рядом с ними Маввея, Мартин поднес к глазам бинокль, провел им вдоль дороги…

— Что там, господин Маввей?

— Где?

Хэст подошел и встал рядом. Внизу извивалась Дорога. Одним концом она упиралась в замок брайхкамера Трульля. Неожиданностей Хэст не боялся, ехидства тоже и вплотную, как это только что делал Мартин, прижал трубки к глазам…

И свершилось чудо.

Притянутые чародейской силой горы вздыбились в двух шагах от него.

От неожиданности он качнулся назад. Он упал бы, если бы готовый к этому Мартин не поддержал его.

Бинокля от глаз Хэст не оторвал, и Мартин не мог видеть, что тот стоит с закрытыми глазами.

— Что это? — спросил Маввей. Кисти его рук проросли жилами. Костяшки пальцев проступили белыми пятнами на натянувшейся коже… Бинокль он держал крепко. Не вырвать.

— Это бинокль, — ответил Мартин. — А что там у моста?

Хэст медленно оторвал бинокль от глаз и завертел, разглядывая. Мартин ждал вопросов, готовый ответить на них, но Хэст, понимая, чего от него ждут, ни о чем не спросил. Только сказал;

— Хорошие вещи делают за морем.

Как ни в чем не бывало он снова поднес его к глазам, и чудо повторилось. Горы шагнули к нему, закрыв каменными боками горизонт. Не в силах удержаться, он вытянул руку, пробуя их на ощупь.

— Дорога, — напомнил Мартин, немного разочарованный самообладанием Маввея.

Хэст неловко повернулся. Ноги устали, да и сознание протестовало от искажения перспективы — он боялся задеть за приблизившиеся горы. Перед глазами возник небольшой бревенчатый домик. Ветер, которого он отсюда не чувствовал, трепал солому на крыше и флажок таможенной стражи. У стены стояла рогатка, на ночь запиравшая дорогу. Рядом с ней, прислонясь к перилам, дремал человек. По оранжевой плечевой повязке Хэст узнал стражника таможенного отряда.

— Караульный пост.

— Они там всегда стоят?

— Всегда. Работа у них такая, — пояснил Хэст. — Мостовую пошлину брать.

— И даже ночью? — недоверчиво спросил Мартин. Хэст пожал плечами, не отрывая бинокля от глаз. С непривычки его еще немного покачивало, и вместо моста в этих волшебных трубках иногда появлялось что-нибудь другое. Как раз сейчас самым наглым образом туда влез трульдовский замок. Ненависть вспыхнула в нем с новой силой. Кровь хлынула в лицо, но он перехватил ее где-то на уровне горла, оставляя голову светлой. Комок в горле нешал, он проглотил его.

— И ночью тоже. А как же иначе?

— Да уж лучше как-нибудь по-другому, — разочарованно сказал Мартин, — ночью спать надо или девушек выгуливать, стихи сочинять в крайнем случае.

— У брайхкамера на этот счет другое мнение. Он стихов не пишет.

— Ничего страшного, — заметил Сергей, обращаясь конкретно к Мартину. — Зачем тебе мост? Переправимся на лодке. Не привередничай.

Мысль была неплоха, но… Хэст опустил бинокль и с сожалением объяснил:

— Лодки-то как раз при деле будут. Они ночью по реке плавают.

— Лодки? Зачем это? — Сергей энергично затряс головой. — Нам чужого не надо. Нам своего девать некуда.

Рыцарь непонимающе посмотрел на Инженера. Сергей потянул за бинокль, вытащил его из Хэстовой руки.

— Лодку я вам сделаю, — пояснил он. — Это-то наименьшая из всех наших проблем. Главное — до реки добраться.

Хэст хотел было сказать, что уж до реки-то он их доведет, но слова застряли в горле. Холодок восторга скользнул по его спине, когда он почувствовал уверенность инженера.

«Он ведь даже не спросил, сколько их там…» Маввей кинул быстрый взгляд на господина Инженера. В душе всколыхнулось странное чувство — словно ненароком он прикоснулся к чему-то непонятному, опасному и могучему… Уверенный тон господина Инженера подтверждал: да, могут!

«И может быть, не только лодку? — чуть пьянея от оказавшейся под руками мощи, подумал Маввей. Он посмотрел на замок Трульда. — Вот бы…»

Мысль не успела сформироваться. Он загнал ее назад. Время для таких мыслей еще не наступило.

— Насчет реки не беспокойтесь, — прокашлявшись, сказал он. — Дойдем. Это-то я вам обеспечу.

— По дереву бы постучать, — уже вслух пробормотал Мартин, надеясь, что его услышит Сергей, но деревья были далеко впереди. И позади.

Маввей не понял, зачем это нужно, и просто пропустил фразу мимо ушей, а господин благородный Инженер жизнерадостно откликнулся:

— До реки дойдем, там и постучишь! Мартин покачал головой:

— Не спеши. Сперва поглядим, что там. Сергей нетерпеливо сдернул с плеча микролокатор. На экране вспыхнуло сразу несколько точек. Мартин наклонился поближе, но Сергей только покачал головой. Техника не обнаружила там ни людей, ни металла. Метки на экране давали только деревья и здоровенные валуны, почти скалы, что стояли среди кустов и деревьев, но и то и другое было видно и без локатора.

— Чисто! — радостно сказал Сергей. — Отличное место! Давай-ка быстрее… Нам еще где-то на ночь пристроиться нужно…

Здесь, на высоте, воздух быстро посвежел. Настоянный на горном снегу и цветах, он бодрил, расправлял плечи. Настойка получилась такая крепкая, что от нее гудело в голове и ноги сами бежали вниз.

Перед полосой кустов, окаймлявших рощу, они остановились. Среди темно-зеленых шершавых листьев качались на ветру желто-оранжевые бутоны. А уж пахло от них…

— Хорошее место! — повторил Сергей, крутя носом. Воздух вокруг был пропитан совершенно земным медвяным ароматом. Сергей потянулся к цветам, но Маввей быстро ударил его по руке:

— Тут тоже хорошее место. Как раз для несчастного случая.

— Ну?

— В таких кустах живут не только пчелы, но и медовые змеи. Лезть напролом не советую…

— Обойдем? — предложил Мартин. На лице его было написано отчетливое нежелание связываться с местной фауной. Он посмотрел направо, налево, определяя, в какую сторону путь будет короче.

— Тут рядом проход. — Хэст махнул рукой вправо. — Но лучше там пройти, пока светло…

Держась подальше от кустов, они прошли шагов двадцать. Под кронами деревьев было уже сумрачно. Сделав охранительный знак, Хэст первым скользнул в щель между кустами. Едва за его спиной схлестнулись ветки, он почувствовал себя уютно, словно нога в старом башмаке. Ни комары, слетевшиеся на него погреться и поесть, ни роса, быстро пропитавшая до колен штаны, — ничто не доставляло неприятностей больших, чем те, которые свалились на него по милости брайхкамера. Он шел вперед, размышляя о близкой мести и изредка мрачно улыбаясь.

Каждый шаг приближал его к Трульду, и ему все было ясно. У него был меч. За спиной — удивительные господа путешествующие дворяне.

Мысли о колдунах занимали его целиком, и он не особенно внимательно смотрел по сторонам, полагаясь на колдовство своих спутников.

«Надо же ведь как вышло, — думал он, перебирая в уме события последних суток. — Белому спасибо… Лошадиная интуиция… Вот что значит голова большая. Если б не конь…»

Шаг его был по-охотничьи тих. Он умело вплетал его в шумы леса, перебирая в памяти прошедший день.

Следом за ним двигался Мартин. Тот шел, не таясь и. не рассчитывая, что ему удастся быть неслышным и невидимым. Да и к чему это? С разрядником на плече он был тут сильнее всех, а сила не нуждается в скрытности.

Замыкал цепочку Сергей. Микролокатор на его плече успокоительно пищал, не обнаруживая опасности. Пройдя лесок почти насквозь, они вышли на поляну. Последний ряд деревьев и кусты разделяла изогнутая полумесяцем полоса травы. Хэст остановился. Сквозь редкие в этом месте кусты он видел уходящий вниз склон. То здесь, то там по нему были разбросаны скалы. То же самое из-за его плеча видел и Мартин.

— Километра три — и река, — сказал он. Вздох облегчения, вырвавшийся у штурмана, говорил, что и он тоже поверил в близкий конец путешествия.

— Представляешь, какое лицо будет у Мак-Кафли, когда мы свяжемся с ним из склада. Он нас уж, поди, в покойниках числит…

Он повернулся к Сергею. Глаза моргнули, отреагировав на смазанное движение. Перед глазами штурмана мелькнули уносящиеся вверх ноги. Они дергались так, словно туда тащили молчаливую лягушку, затянутую в комбинезон.

Еще не понимая, что он делает, чисто рефлекторно Мартин ухватился за. возносящиеся ноги. Реакция была настолько бурной, словно там наверху сидел сам Вольта и испытывал на амфибии свою знаменитую батарею. Сипение перешло в хрип.

— Хэст! — заорал Мартин. — Хэ-э-эст!

В крике не было страха. Только удивление. Хэст круто повернулся, выдергивая меч. На его глазах Мартин отпустил ногу, и Сергей в одно мгновение исчез в листьях.

И вот тогда Мартин испугался. По-настоящему. До гадкой дрожи в коленях. Секунду он переживал это чувство, но выучка взяла свое, и, сорвав с плеча разрядник, он выпалил вверх.

Результат превзошел самые смелые ожидания.

Листья раздвинулись, и оттуда выпал Сергей, а за ним еще двое в черных балахонах и веревка, на которой они поднимали инженера. Конец ее с размаху хлопнул рыцаря по лицу.

— Засада! — опамятовавшись, закричал Хэст.

В руке у него уже был меч, но рубить пока было некого. Тускнеющий свет солнца освещал шевелящиеся кусты, из которых словно комары выбирались все новые и новые люди. Особой спешки среди них не наблюдалось. Без подбадривающих криков они уходили куда-то вбок. Мартин повернулся. Так и есть. Их брали в кольцо. Кто бы ни были эти люди, дело свое они знали. Все происходило в полном молчании, без команд и понуканий. Тишину засыпающего леска нарушали только шелест травы под ногами и озабоченное пищание локатора, ежесекундно обнаруживающего все новые и новые поводы для беспокойства.

«Профессионалы, — хладнокровно подумал Мартин. — Под камнями сидели, что ли? Можно подумать, что тут каждая собака знает, что такое локатор».

Кольцо сомкнулось. Штурман обежал его взглядом. Лучников не было. Сами солдаты все как на подбор — рослые, толстые. Даже ему было ясно, что набирали таких не для драки, а для того, чтобы задавить, взять числом и весом.

«Значит, живые мы им нужны… Для общения, значит… Кто же это у них такой общительный?»

Кто-то — не поймешь кто в надвигающейся тьме — поднял руку. Переводчик ничего не перевел, видно, тоже не расслышал, но Мартин и так догадался — предлагали сдаваться. В ответ Хэст оскорбительно расхохотался. Ритуал был соблюден, и только после этого солдаты двинулись, сжимая кольцо.

За первым кольцом образовалось второе, за вторым — третье… Драться с таким числом противников было немыслимо. Да это и не входило в планы Мартина, хотя Мав-вей, кажется, был прямо противоположного мнения. Меч в его руке качался туда-сюда, словно он нагнетал в руку кровь для удара.

«Одним махом семерых побивахом! — вспомнилась ему сказочная присказка из далекого детства. — Только их не семеро, а раз в десять побольше…»

Мартин даже почувствовал укор совести. Лишить этого большого ребенка такого удовольствия… Но делать было нечего. Штурман отцепил от пояса гранату.

— Хэст! — тихо позвал он. — Ложитесь на землю и закройте глаза. Быстро!

— Что? — возмутился владелец развалин замка Кер-рольд. — Да чтобы я…

Мартин, уже сдернувший чеку, свирепо прошипел.

— Делай что говорят, смертный. Сейчас я им тут явлю чудо…

Туземец — даром что дикий человек — все понял и без возражений повалился на землю. Мартин мельком оглянулся на Сергея — тот лежал как надо; лицом вниз, — и подбросил гранату…

Раздался негромкий хлопок, и ярчайшая вспышка резанула по глазам ночному воинству. Отброшенное камнями эхо еще не успело вернуться на поляну, а Мартин уже поднимался и тянул за собой Маввея.

— Вставайте, Хэст. Дело сделано.

Хэст поднялся. На поляне все было так же, как и в харчевне. Только с одной существенной разницей — благостной тишиной харчевни тут и не пахло. Ослепленные вспышкой солдаты с воплями ползали по земле, натыкаясь друг на друга и вцепляясь друг другу в глотки.

Сражение было выиграно одним ударом. Поле боя осталось явно за ними. Для тех, кто еще был в состоянии видеть, поляна стала похожа на прибрежный пляж, облюбованный гигантскими черепахами для своих брачных игр. Кольчуги поверженного воинства взблескивали в темноте, словно мокрые спины. Осмотрев поле боя, Хэст демонстративно убрал меч в ножны и, отряхнув ладони, с вызовом сказал:

— Хорошие вещи делают за морем… Полезные… Звякая амуницией, мимо него прополз начальник отряда. Тот самый, что предлагал сдаться. Хэст беззлобно ткнул его в бок:

— Зарезать бы тебя…

Тот повалился, стараясь притвориться мертвым. Маввей истерически рассмеялся.

— Расспроси лучше, что они там готовили.

— Этого-то? У него язык к штанам прилип. Ничего он нам сейчас не скажет…

Хэст был прав,

Полянка перестала быть идиллическим местом. Вместе с темнотой ужас захлестнул ее, не оставив на ней ни одного мыслящего человека. Солдаты истошно кричали, катаясь по земле, теряя человеческий облик. Хэст брезгливо отталкивал их ногами. Ему и самому было не по себе. Опять дело решило колдовство, а не честная схватка грудь в грудь, не молодецкий удар.

Склон в этом месте ощутимо скользил вниз, и Хэст пошел к дальним кустам.

— Я гляну, что там впереди…

— Я догадываюсь, — пробормотал Мартин, опускаясь на колени перед Сергеем. — Но посмотрите, конечно. Мало ли что…

Штурман осторожно снял веревку с шеи и покачал головой при виде темно-багрового рубца толщиной с палец. Мельком глянул на двоих, что лежали рядом. Черные балахоны растворялись в темноте, скрывая фигуры. Мартин провел рукой. Ни капли жира. Сухие тренированные тела, выпуклые мышцы. Пальцы нащупали железо. Кинжалы. Пядью он промерил их длину, присвистнул.

«Вот это серьезно, — подумал Мартин, — это не пузаны под предводительством идиота».

С Сергеем, насколько это было возможно в его положении, все было в порядке. Не обращая внимания на неутихающий шорох кустов, движение теней и жалостливые вопли, штурман взгромоздил на себя оба НАЗа и разрядники. Когда он собрался добавить туда инженера, до него донесся отчаянный крик Хэста:

— Штурман!

Не раздумывая, он бросил Сергея на землю. Инженер мог подождать, а вот то, что увидел Хэст, ждать не будет. Если бы это было иначе, Маввей, почитатель и знаток этикета, крикнул бы «господин благородный Штурман».

Мартин выскочил из кустов и сразу же наткнулся на рыцаря. Тот, не успев далеко уйти, стоял сразу же за кустами, приложив ладонь к глазам на манер козырька.

— Что?

— Посмотри на нашу смерть.

Мартин послушно повернулся.

Солнце уже не висело на остриях Трех Братьев, а скользнуло за их спины. В небе догорали последние минуты дня, и этот замирающий свет падал на отряд рыцарей, бешеным скоком несущихся прямо на них. Зрелище было из тех, что запоминаются на всю жизнь, какой бы длинной она потом ни оказалась. Всадники скакали плечом к плечу, в тесноте задевая друг друга доспехами, и яростный, возбуждающий жажду крови лязг железа разносился окрест. Они неслись молча, видимо чтя приказ, но тяжкий грохот железа выдавал их. Это продолжалось несколько секунд. Потом кто-то из них не выдержал, выхватил меч…

Ощущая себя частицей силы, которой должно подчиниться все, трудно соблюдать чужие приказы. Сила была выше их и сама устанавливала свои правила.

Сперва это был один голос, но через секунду уже весь ряд железных всадников исторгал из себя что-то звериное. Крик тоже был их оружием. Он летел впереди отряда, вселяя страх в каждого, кто мог считать себя их врагами.

Прищурившись, Мартин оглянулся на солнце. К несчастью, оно было на стороне нападавших. Оно давало возможность железным всадникам настичь их, но не оставляло времени, чтобы скрыться. Да и куда было прятаться? Враги были и спереди, и сзади.

— Что у вас в таких случаях делают? — спросил Мартин.

— Бегут, — ответил Хэст, загнавший страх под доспехи и став самим собой.

— Правильное решение, — согласился с ним Мартин.

Грохочущий железный вал придвигался все ближе и ближе. Он оглянулся на рощу. Позади них солдаты на поляне продолжали совершать свои странные эволюции. — Только вот беда — некуда нам бежать… На мгновение он задумался:

— А в плен у вас тут не берут? Для выкупа или еще как? Может, для опытов?

— Керрольды в плен не сдаются! — сказал тот как отрезал.

Мартин в задумчивости провел рукой по поясу. Престиж землянина требовал не менее лаконичного ответа.

— Шведы вообще-то тоже.

Шанс у них был. Последняя лайт-граната. Рыцари явно напрашивались именно на нее.

«Вот тебе и прошмыгнули серыми мышками, — подумал штурман. — Тишком да бочком…»

Он хотел усмехнуться своей наивности, но не смог. Пока глаза смотрели на конницу, руки обшаривали пояс в поисках гранаты и не находили ее. От неожиданности он даже залез в карманы, где ее и быть не могло, но гранаты не оказалось и там.

«Уронил, — подумал он, обливаясь холодным потом. — Когда с Сергеем возился, уронил!»

Он хотел повернуть голову, чтобы посмотреть на инженера, но не смог. Вопли и грохот железа были так близко, что инстинкт самосохранения не позволил отвести глаза от опасности. Страх холодной рукой схватил за горло. Теперь выбора у него не было. Остановить этот напор он мог только одним способом — боевым лучом. Ничто другое их спасти уже не могло.

«Что ж, покажем зубы, — подумал он. — За отступлением следует преследование. Посмотрим, что тут следует за отпором».

Рыцари подкатывались к ним с энергией и неумолимостью камнепада. Хэст Маввей повел плечами, разгоняя кровь, несколько раз крутанул кистью, притопнул ногой, примериваясь к месту. Ничего, кроме смерти, впереди не маячило — колдовство колдовством, но никогда еще ему не приходилось слышать, чтобы колдун, какой бы силы он ни был, сумел бы отбиться от отряда полурыцарей. Говорили, правда, что знаменитый Тарден улетал в небо в таких вот случаях, но так это был сам Тарден…

— Слава Кархе! Я умру как воин. Прощайте, господин благородный Штурман. Очень было приятно познакомиться с вами и вашим другом. Принять смерть в вашей компании я считаю честью!

Мартин на всякий случай отодвинулся на шаг.

— Я бы на вашем месте не торопился.

Хэст, весь уже в предвкушении схватки, чуть склонил голову:

— Не понял.

Тяжелой рукой Мартин перевел разрядник на боевой луч.

— Не горячитесь, Хэст, — мрачно сказал он. — Я думаю, что и на этот раз все обойдется.

Хэст быстро огляделся. Ситуация вокруг него не стада ни яснее, ни спокойнее.

— Колдовство? — догадался он.

Мартин кивнул. Все внутри него Протестовало против того, что он собирался сделать, но другого выхода он не видел.

— Ты опять усыпишь их?

— Нет, — угрюмо ответил Мартин. — На этот раз я их, кажется, убью…

Слова были тяжелыми, как камни. Штурман чего-то ждал. Но чего? Этого он не мог понять и сам. Может быть, чуда? Чтобы кони и люди, летевшие им навстречу, исчезли, испарились, развеялись… Или сочувствия от Хэста? Но тот был частью этого мира и далек от сантиментов и душевных переживаний.

— Ну так убейте! Чего вы ждете? До отряда оставалось не более сотни метров.

— Если получится. Для меня это в первый раз… Может не получиться…

— Что — в первый раз? Мартин криво усмехнулся:

— Это все…

Хэст от удивления опустил меч. Лицо господина благородного Штурмана казалось странно бледным и растерянным.

«Он же боится, — понял Хэст. — Он же… Неужели…»

— Тебе еще не приходилось убивать? — спросил он осторожно, самим тоном вопроса извиняясь за нелепость предположения. Маввей был настолько удивлен, что даже перестал смотреть за рыцарями.

— Нет, — сквозь зубы сказал Мартин. — То есть да. Не приходилось.

Почему-то ему стало стыдно. Индикатор на разряднике засветился рубиновым светом. Техника сделала свое дело. Теперь нужно было только направить ствол на живых людей и нажать на клавишу спуска.

— Что же у вас там за страна такая? — удивился Хэст Маввей Керрольд. — С такими-то порядками. Полжизни, человек прожил и не убил никого…

— А у нас там земля круглая, — невпопад ответил Мартин. — И демократическая республика.

Мысли его уже были там, под копытами коней. Лицо стало жестким. Необходимость того, что он собирался сделать, он понимал и разумом, и сердцем. Он выдохнул, словно перед прыжком, и луч, тонкий как провод, связал разрядник с отрядом рыцарей.

Огненная точка быстро скользнула от одного края к другому, но и этого оказалось достаточно, чтобы остановить казавшийся неодолимым напор закованных в железо всадников.

Поперек всего ряда вспыхнула дымная полоса, и в ту же секунду весь ряд с железным грохотом упал на землю кусками лошадиных туш и человеческих тел.

Пара лошадей, на которых еще каким-то чудом сидели половинки людей, проскакали мимо стиснутого ужасом и отвращением Мартина. Из обрубков тел струями била вверх кровь и тащились следом ленты кишок.

Расширенными глазами штурман проводил их. Через секунду оба обрубка накренились и, ничем более не удерживаемые, съехали с крупов и упали на землю.

Не в силах вынести все это, он побледнел еще больше. Содержимое желудка подкатило к горлу. Руки сами ухватились за неистово бьющуюся жилку на горле. Удивленный взгляд Хэста отрезвил его. На мгновение он почувствовал себя укротителем в клетке с хищником, перед которым нельзя показывать своей слабости, взял себя в руки, посмотрел вперед.

Живым, по крайней мере невредимым, остался только один всадник. Он сидел в седле неподвижно, словно парализованный. То ли это был настоящий паралич, то ли удивлен он был настолько, что потерял способность двигаться. Лошадь его смирно стояла на месте, мотая головой. Рыцарь мог бы, если бы был в состоянии двигаться, подъехать и зарубить Мартина. Тот стоял, выронив разрядник и борясь с отвращением к самому себе, но рыцарь не двигался с места.

Исход схватки решила лошадь. Она повернулась и, не чувствуя руки хозяина, побрела вниз. Всадник, деревянно покачиваясь, заскользил по склону вниз, и вскоре силуэт его скрыла темнота. Хэст смотрел, как он удаляется, и не сдвинулся с места. То, что он только что увидел, поразило его настолько, что он позволил врагу беспрепятственно уйти.

Из темноты доносились стук копыт, ржание и человеческие стоны. Было ясно, живые там еще были, но целые — нет. Рыцарь расслабил мышцы, и из груди его вырвался могучий вздох.

— Да-а-а-а! — сказал Маввей. В голосе его плескался океан восхищения. — Обязательно съезжу к вам за море, Посмотрю, как вы там живете. Может, прикуплю себе чего-нибудь…

Ничего не ответив, Мартин, с трудом переставляя ноги, пошел назад, к кустам. После того что он увидел, в голове осталась только одна мысль: «Дело сделано, дело сделано…» Перед глазами качались в галопе брызжущие кровью половинки человеческих тел.

Двигаясь словно автомат, он дошел до поляны. Не думая ни о пчелах, ни о змеях, раздвинул кусты, огляделся. Там все стояло на своих местах. Деревья, камни, ползали ослепленные солдаты, лежали парализованные… Все было на месте. Все, кроме одного. Сергея там не было.

Мартин замер. Все, что было в нем до этой минуты — страх, злобу, стыд, — унес поток адреналина, выброшен-» ный в кровь надпочечниками. На задний план ушло все — и муки совести, и чернорясые разбойники-паралитики, и только что располосованные им на части конные туземцы, и все остальное. Внутри все смерзлось, словно туда попала холодная молния.

— Хэст! — крикнул он. — Хэст! Сергей пропал!..

Крик был настолько похож на визг, что от стыда он поперхнулся и мгновенно пришел в себя.

События сыпались, словно неведомый дух перевернул над их головами шкатулку Пандоры и теперь с большим интересом смотрел, что из этого получится.

События развивались стремительно. Только успевай уворачиваться.

Не зная, что делать, за что браться, он застыл на месте. В это мгновение его распирали самые разнообразные желания. Хотелось куда-то бежать, трясти за грудки ползавших под ногами солдат, но умом-то он понимал, что все это бесполезно. Успокаивая себя, он стиснул зубы. Пальцы сами собой сжались в кулаки. В два прыжка он выскочил к Хэсту.

Склон простирался далеко вниз. Оттуда, откуда только что на них налетели всадники, теперь тихо, словно черный туман, поднималась темнота. Штурман, прижав бинокль к глазам, вглядывался в нее, понимая, что на своих ногах инженер никуда бы не ушел. Где-то там был доброхот, взявший на себя труд сделать это за него.

Всадника он нашел быстро. То ли обезумев от страха, то ли понимая, что от таких врагов ему не укрыться, тот во весь опор гнал коня вниз. Поперек седла висел инженер.

— А-а-а-а! — завыл Мартин. — Хэст, Хэст! Они увозят его, увозят!

Он вскинул разрядник, но не выстрелил. Ночь. Скачущая лошадь. Риск попасть в друга был слишком велик. Теперь он знал, что может убить чужака, но друзей ему убивать еще не приходилось, а лошадь уносила друга все дальше и дальше. Силуэт всадника растворялся в темноте, словно сахар в кипятке. В растерянности Мартин то поднимал разрядник, то опускал его, то вновь вскидывал.

— Что же ты, колдун? — заорал ему в ухо Хэст. — Они же убьют его! Ты понимаешь, убьют!

Крик привел штурмана в чувство. Как-то разом осознав смысл случившегося и последствия, он успокоился. Решение пришло мгновенно, словно до этой секунды пряталось где-то в закоулках мозга. Робким всплеском где-то на задворках сознания мелькнуло лицо Мак-Кафли, и прозвучал голос капитана: «Ни космические корабли пришельцев, ни апостолы Господа нашего Иисуса Христа…» — но штурман упрямо мотнул головой. Всему есть предел. И он его достиг.

Прикинув скорость всадника, штурман понял, что еще минут пять тот будет в пределах досягаемости луча. Теперь все, что было вокруг него, представлялось ему задачей по звездной механике. Скорость лошади, расстояние до ближайшего препятствия, уклон, мощность разрядника. У него было все, чтобы решить ее. Все, кроме света. Темнота путала все карты.

Вдоль дороги стояли редкие деревья. В темноте они казались полузасыпанными камнями. Выбрав одно из них, метрах в трехстах перед всадником он поджег верхушку.

Дерево вспыхнуло разом, словно в него попала молния. Рассыпая искры, оно горело, рассеивая тьму вокруг себя.

Пользуясь этим светом, Мартин начал хладнокровно подрезать деревья и валить их перед лошадью.

— Ага! — радостно заорал над ухом Хэст, наблюдавший за всем этим в бинокль. — Ага! Побежал, щекоткин внук!

В его голосе уже не было священного ужаса перед волшебством. Оно стало частью жизни, частью его силы, направленной против ненавистного Трульда.

Мартин уже по-хозяйски вырвал у него бинокль, поднес окуляры к глазам. Всадника в седле уже не было, но лошадь наличествовала. Понуро кивая головой, она стояла там, где ее бросил не выдержавший «новгородского» прессинга всадник. Сергей, словно ничего не произошло, висел поперек седла. Поднявшийся ветер нес в его сторону дым пожара.

Мартин сбегал на поляну, быстро вернулся. На бегу бросил один из НАЗов Хэсту:

— Быстро вниз. Он может задохнуться.

— Не должен. Там же лошадь. Вынесет. Мартин или не услышал, или не поверил. Пришлось рыцарю бежать следом.

Языки пламени то прыгали вверх, то припадали к земле. От искр занялись и другие деревья, освещая картины одна ужаснее другой. Пальцы огня словно перелистывали книгу с картинками о судьбах грешников. Перед глазами Хэста мелькали то половина лошади, то половина человека, а то и то и другое вместе. Все это еще жило — скреблось, корчилось, царапало землю.

«Из замка этого, пожалуй, не видно, — с сожалением подумал он. — А жаль! Тут есть на что посмотреть».

Мартин бежал не прямо, а обходя камни и кусты. За всем этим ему виделась опасность, которой на самом деле более не существовало. Зубы, показанные им воинству брайхкамера, были настолько страшны, что нападавшие теперь не помышляли ни о чем, кроме бегства.

Хэст споткнулся на бегу, выругался.

Впрочем, они тоже не думали о другом. Хоть они и разнесли эту мышеловку вдребезги, уходить с этого места требовалось как можно скорее.

Лошадь сама вышла к ним навстречу. Оскаленные зубы сверкнули улыбкой. Радостно рыча, Мартин стащил Сергея на землю. Тот перенес путешествие без потерь, а может быть, даже и не заметил его вовсе. Штурман бегло ощупал друга. Руки и ноги были на месте, только рубец на горле посинел еще больше, но он и не подумал жаловаться на судьбу. В их ситуации и это было удачей.

Когда он встал с колен, лошади рядом уже не было. То ли Хэст ее демобилизовал, то ли она сама дезертировала, но, кроме нее, все остальное осталось на месте. Штурман глубоко вздохнул и посмотрел назад. Свет горящих деревьев достигал и места схватки. Ветер и дым делали свет неровным, но даже он позволял угадать то, что там сейчас творилось. Мартин зажмурился. Картина, возникшая перед глазами, оказалась под стать иллюстрациям к стихам Данте.

«Грешники в аду… — подумал штурман. — Это я — ад…» Благородный хозяин замка Керрольд смотрел туда же, куда и Мартин, но во взгляде его было только торжество. Он испытал странное облегчение. Ему стало легче от сознания того, что есть хоть один человек, который считает, что он поступил верно.

— Веди, Вергилий.

Незнакомое слово неприятно царапнуло Керрольда. Не будь у него за плечами рыцарского отряда, с такой легкостью разбитого этим чародеем, Хэст оскорбился бы, но он был… Даже тут, у дороги, было слышно, как орали наверху ослепленные стражники, и поэтому он обижаться не стал.

— Ну что же ты, пошли… — повторил Мартин нетерпеливо.

— Меня зовут Хэст Маввей Керрольд, — твердо, но довольно миролюбиво сказал рыцарь. — А на собачьи клички я не откликаюсь…