"Сильнее обстоятельств" - читать интересную книгу автора (Джордан Пенни)ГЛАВА ДЕСЯТАЯ– От Анны, как я понимаю, никаких вестей? – осведомилась Ди. Все три подруги – Беф, Келли и Ди – сидели в квартире над магазином. Ди спешно приехала накануне, поздно вечером, сразу после звонка Келли, обеспокоенной неожиданным исчезновением Анны. – Никаких, – ответила Беф. Настороженно взглянув на Беф, Келли спросила неуверенно: – Ди, думаешь, мужчина, с которым Мэри видела ее, как-то связан с Джулианом Коксом? – С Джулианом? А почему он должен быть с ним связан? – резко отозвалась Беф. Ди, предостерегая Келли, покачала головой: обе считали, что не стоит еще больше огорчать Беф – она и так пострадала от козней Джулиана, ни к чему ей знать их планы. – Джулиан хотел занять у Анны денег, – спокойно объяснила Ди: в конце концов, это правда. Беф, казалось, поразило это сообщение. – О… но ведь это не значит… – И она умолкла, затем прошептала со страхом: – Но… но вы же не думаете, что Джулиан сделал что-нибудь с Анной?.. – Ну да! – не выдержала Ди. – Ведь, чтобы сотворить все это с тобой, он долго не думал! – А что, кто-нибудь знает, куда он уехал? – взволновалась Беф. С тех пор как вернулась из Праги, она совсем не вспоминала о Джулиане Коксе. Отношения с ним, боль, что он ей причинил, – все это казалось сейчас несущественным. А вот когда она получит известия о своем хрустале – это важно. Беф гораздо больше вложила в этот хрусталь, чем могла себе позволить, безрассудно забыв про первоначальный заказ. Не приняла во внимание, что ей следует чрезвычайно осторожно, взвешенно тратить заработанные ею и Келли деньги. Это он, Джулиан, посоветовал обратиться на эту фабрику. Как она вновь могла оказаться такой глупой? О, теперь ее охватывает бешенство при одной мысли о Джулиане. Но, вероятно, он был по-своему прав, раз она проявила подобную наивность… – Беф! Она спохватилась – ох, виновата: Келли что-то ей говорит, а она, вместо того чтобы думать об Анне, размышляет о своем. – Согласна, Джулиан Кокс вел себя отвратительно, но если Анна исчезла… нет, не думаю, что он как-то с этим связан. Ди молча слушала; хорошо, что ее крестная, в сущности, излечилась к тому времени, как Келли позвонила ей. Собиралась вернуться домой неделей позже, но, услышав новости, приехала раньше. Пусть Беф верит, что Джулиан никак не связан с исчезновением Анны, – она, хоть почти уже собиралась обручиться с ним, совсем его не знает. Этот человек абсолютно безучастен к чувствам других, к их интересам и нуждам. Алчность его поистине необъятна – какое ему дело, что он кого-то обидит, огорчит… Ди, пока гостила у крестной, посылала множество запросов, пытаясь выяснить местонахождение Джулиана, – безрезультатно. Сначала полагала, что обнаружит его в Гонконге – там он вел какие-то дела. Но если он и там, никаких официальных подтверждений она не получила. Возможно ли, что Анна уехала с тем таинственным незнакомцем, которого видела Мэри Чарлз? – Да, вполне, – согласилась Беф. Ди поняла, что произнесла свой вопрос вслух. – Но почему она нам ничего не сказала, пусть даже у нее и появился любовник? Это так на нее не похоже… Мы что же, будем опираться только на слова Мэри Чарлз? – Если не любовник, то кто же? – рассудила Келли. – Муж какой-нибудь подруги? – предположила Беф, и на лбу у нее появилась морщинка. – Или кто-то пришел что-то сделать, ну, садовник, рабочий – мало ли. – Но Мэри уверена: когда Анна представляла его как друга, слово звучало с заглавной буквы. – А-а… может, мы зря встревожились. Просто решила уехать на несколько дней, не все же нам сообщать, – предположила Беф. Прозвучало это очень неуверенно, она сама почувствовала. Беф виновато вспомнила, что, когда говорила с крестной по телефону, не набралась терпения довести разговор до конца. Кто знает, не поведи она себя так, Анна, может быть, что-то сказала бы, и это помогло бы им найти ключ к разгадке. – Машина ее все еще у дома, – уточнила Келли. – Но Мисси и Виттейкера нет? – поинтересовалась Ди. – Во всяком случае, я их не видела. – Хм… все это очень странно. А может, поехала в Корнуолл, навестить родных? – продолжала Келли. – Нет, – покачала головой Беф, – вчера я звонила домой – мама сказала бы, если бы Анна приехала. Прямо я не спросила – не хотела беспокоить. Они с Анной очень близки. – И что же нам делать? – Келли посмотрела на Ди. – Если не узнаем ничего до сегодняшнего вечера… – Ди помолчала, – остается одно: сообщить в полицию. – Думаешь, тут что-то серьезное? – страшным шепотом спросила Беф. – Возможно. – Вот все, что позволила себе сказать Ди, глаза ее потемнели. Десятью минутами позже, направляясь на машине домой, она радовалась, что Беф и Келли не могут прочитать ее мысли. Келли очень интересует, почему она, Ди, так ненавидит Джулиана Кокса. Догадывается, видимо, что здесь нечто большее, чем желание отомстить за Беф, – и не без основания. Но не Келли, а Анне Ди столько раз собиралась рассказать о бушующих в ее душе демонах. Возможно, Анне недоставало способности быстро реагировать, сразу давать ответ, как Келли. Зато Анна обладает спокойной внутренней силой – иногда хочется опереться на человека именно с таким характером. Ди многие считали слишком самоуверенной, а ее поведение – вызывающим, но никто ведь не знает, что сделало ее такой и почему ей надо так себя вести. Рассказать кому-нибудь, даже Анне, – значит подвергнуть риску того, кого она любила очень, очень сильно, и ничего с этим нельзя поделать. Она должна нести свой крест столько, сколько сможет, а если люди считают ее бесчувственной феминисткой – что ж, пусть так. Сейчас у нее еще один груз на плечах. Если что-то случится с Анной, насколько она ответственна за это? Связано ли исчезновение подруги с поисками Джулиана Кокса, которые она начала? Достаточно ли оказалось пятидесяти тысяч фунтов, которые он проворно уволок прямо из-под носа? Не вернулся ли он опять за деньгами или прислал кого-то? Она обещала себе, что ее планы не причинят никакого вреда Келли и Анне, и теперь тяжесть вины возрастала с каждой минутой. Ужасно, если придется обращаться в полицию; по некоторым причинам Ди считала – вряд ли они что-то сделают. Все-таки исчезновение Анны, скорее всего, не связано с Джулианом Коксом, но от этого ей не легче, она даже больше переживает. Как часто приходилось читать в газетах о женщинах – почти всегда это были именно женщины, – которые исчезали после таинственных происшествий. В некоторых случаях тело находили позже; в других не находили вообще… Ди с такой силой вцепилась в руль, что побелели костяшки пальцев. – Пожалуйста, о Боже! Нет, нет! – шептала она. – Нет!.. «Домой не поеду!» – решила Анна. Выйдя из поезда и поблагодарив проводника, что помог ей с багажом и животными, она почувствовала усталость и опустошение. Во время долгого путешествия на поезде, с бесчисленными остановками, у нее было достаточно времени, чтобы подумать, даже слишком много. Дома она сразу окунется в море вопросов, все соберутся посмотреть на нее… нет, этого она не хочет. И Ворд, должно быть, попытается связаться с ней – надо ведь отругать ее за то, что забрала машину, подумала она горько. Рядом со станцией полно пустых такси; она уселась, поместив Мисси к себе на колени, а дорожную клетку с Виттейкером – рядом. Водитель повернулся и спросил: – Куда едем, дорогуша? Куда? Хороший вопрос… Анна прикрыла глаза и, словно эти слова кто-то произнес за нее, назвала адрес Ди. Лежа в ванне с закрытыми глазами, Ди чувствовала, как тело отдыхает и успокаивается; но голова напряженно работала. Ванна для Ди всегда оставалась самым лучшим местом, безопасным, надежным, где она как бы заряжала свои батарейки и собирала силы. Как подросток, который пытается привести в равновесие множество чувств, эмоций и физических изменений внутри себя, Ди считала ванную комнату местом, где она может отдохнуть от чувства вины – в том, что отгородилась от отца. Они все время были так близки, существуя в своем отгороженном пространстве, с того времени, как умерла мать. Но когда наступил переходный возраст, к ней пришло необъяснимое ощущение: она движется на новую территорию – женственности. С отцом она чувствовала себя такой защищенной его твердостью, его великой любовью. Но там, где раньше он был единственным слушателем, сейчас располагалась группа подруг ее возраста. С ними она могла обсудить необыкновенные, волшебные изменения, происходившие с ней. Конечно, в то время она видела, как обижало отца ее отдаление. Но понемногу все утряслось, и появилось дочернее желание защитить отца. Много часов она проводила в ванной комнате: никак не могла решить, что лучше – поступить в университет (чего ей очень хотелось) или остаться дома с отцом. Ведь именно отец сам решил это за нее, гораздо мудрее и дальновиднее, чем она ожидала. Сказал, что очень огорчится, если она не продолжит образование и не пойдет в университет. Ди совсем потерялась в воспоминаниях и мыслях, когда прозвенел дверной звонок. В конце концов, ее может не быть дома… Но все же, наверное, стоит посмотреть, кто там. Ди неохотно поднялась, накинула халат, открыла дверь ванной и быстро сбежала вниз. Нахмурившись, она внимательно разглядывала посетителя через стеклянное облачко дверного глазка; осознав, кто это, радостно распахнула дверь. – Анна! Заходи! Все еще в заторможенном состоянии, Анна вошла. В этот теплый день ее опять начала бить дрожь. Она позволила Ди взять себя за руки и провести на кухню. – Садись! – твердо приказала ей Ди, забирая у подруги клетку с Виттейкером. Ясно: с Анной произошло, что-то нехорошее, сразу догадалась Ди – трудно узнать подругу в этой, в сущности, незнакомой женщине. – А мы все гадали, куда ты делась. – Ди включила чайник. Интуиция подсказывала ей: не надо рисовать исчезновение Анны драматическими красками, настаивать на немедленном объяснении… Ди молча налила чай, приглушила свет; потом начала спокойно рассказывать новости – вот встречалась недавно с Келли и Беф, – неотрывно наблюдая за тем, как Анна реагирует. Но та, если не считать чуть заметного подрагивания ресниц, казалась совершенно безучастной. Определенно что-то страшное произошло с ней – Ди знала все признаки эмоционального шока. Случаются вещи, которые никогда не забываются; бывают впечатления, которые никогда не стираются… Поставив чашку чаю прямо перед Анной, Ди увидела совершенно ясно: перед ней сидит не Анна, а какая-то другая женщина. – Анна, – Ди нежно дотронулась до ее руки, – что с тобой, что случилось? Что-то не так? Анна с трудом остановила взгляд на лице Ди. – Я… я… – Лицо ее сморщилось, все тело начало трястись. Ди обняла ее, прижала к себе. – Если это из-за Джулиана, из-за денег… – Ди знала, как огорчило Анну, что Джулиан перехитрил их обеих. – Нет, нет… – Анна покачала головой и умолкла. – Тогда что? Что случилось? Анна прикоснулась дрожащей рукой к лицу – что она делает здесь, на кухне Ди, и зачем пришла сюда? Ясно ей только одно – у нее нет никаких сил вернуться к себе домой. – Ди, я была такой дурой… – тихо сказала Анна, и слезы покатились по ее щекам. – Мне бы догадаться, додуматься, а вместо этого… – Она судорожно сжала кулачки, содрогаясь от рыданий. – Не понимаю, что это нашло на меня…. Ди терпеливо ждала, вслушиваясь в ее бессвязную речь, в непонятные слова, прорывавшиеся сквозь рыдания; потом предложила мягко: – Анна, почему бы тебе не начать сначала и не рассказать мне все? – Все? – Кровь бросилась Анне в лицо – и тут же отхлынула. – Не могу я… рассказать тебе все… О, Ди, я не знаю, что мне делать и как я смогу пережить все это…. «Как я смогу жить без Ворда» – вот что хотелось ей сказать, но она вовремя остановилась. Сколько раз напоминала себе: того Ворда, которого она любит, не существует. – Расскажи мне! – ласково повторила Ди. И медленно, запинаясь, Анна начала рассказывать. – Что он сделал? – изумленно переспросила Ди. Анна рассказывала ей об ошибке, происшедшей в больнице, когда она решила, что Ворд – ее любовник. – Так, значит, этот незнакомый мужчина, который меньше чем двенадцать часов назад впервые тебя встретил, позволил тебе поверить, что ты и он – любовники?.. Ярость в голосе Ди заставила Анну горько закусить нижнюю губу. – Сама думаю об этом снова и снова, – тихо ответила она. – Я, одна я виновата, что так произошло… Я решила, что мы любовники… – Но у тебя была потеря памяти! – гневно напомнила Ди. Глаза ее засверкали от возмущения. – Он вел себя подло… – Я-то думала, он любит меня… но все это время на самом деле он меня ненавидел, презирал… – И Анна прижала руку к губам, чтобы не выплеснуть наружу бушевавшие чувства. – Я даже не подозревала, я действительно верила… Ди в полном молчании слушала ее, не желая расстраивать вопросами. Видимо, Анна обманута самым жестоким, бесчеловечным образом, понятно, что ей тяжело возвращаться в пустой дом, оставаться наедине с собой. – Что я действительно не могу понять – так это чем вызвано такое поведение! – яростно выдохнула Ди. – Какое чувство, стремление владело им, для чего он все это проделал? – Хотел вернуть деньги своего сводного брата, – объяснила Анна. Поделившись с Ди, она почувствовала себя спокойнее, немного пришла в себя и уже пыталась разумно судить обо всем, что с ней произошло, хотя этот ворвавшийся в ее жизнь посторонней человек все еще владел ее телом и разумом. – Он проделал такое с тобой из-за денег? – жестко спросила Ди. – Нет, не только из-за денег. Думаю, это некий реванш… или наказание… – Что? Как может кто-нибудь… – начала Ди. – Мы… – напомнила ей Анна, – по крайней мере мы пытались… с Джулианом… – Да, но это далеко не одно и то же! – возразила Ди. – Ничего общего между тобой и Джулианом нет. Ты ни в коей мере не ответственна за его делишки! – Это мы знаем, ты и я, но Ворд… – И замолчала, пытаясь проглотить жесткий комок в горле. – Ворд думал иначе. – Но обмануть тебя таким образом… – А вдруг он влюбился в меня… уже в постели? – с нервным смешком предположила Анна. – Настаивал ведь, чтобы мы спали в отдельных комнатах. Это именно я… – И опять замолчала. – О, Ди! Я… я… так несчастна! Понимаешь, о некоторых вещах не скажешь – слишком больно! – Что ж, по крайней мере ты вернулась, ты в безопасности, это главное! – порывисто подытожила Ди и, взглянув Анне в лицо и мягко дотронувшись до ее руки, несколько неуверенно продолжила: – Знаю, сейчас ты считаешь это невозможным, но в конце концов все пройдет… И ты поймешь, что все не так уж плохо. Ты уже пережила худшее, и по логике все должно повернуться к лучшему. Анна опять печально улыбнулась. – А как он реагировал, когда ты открыла ему, что знаешь правду? Постарался объяснить что-нибудь, как-то извиниться? – Нет… А я не говорила ему ничего, просто оставила записку, что все вспомнила, и уехала. Видишь ли, Ди… – Анна замолчала, и слезы опять покатились по ее бледному лицу; она стала нервно скручивать между пальцами край скатерти. – Я думала, что люблю его; я верила… Он казался таким… Оставаться с ним было так естественно… как будто он всегда существовал в моей жизни. Он наполнял ее смыслом, дал мне счастье, наслаждение, о каком я и не мечтала. Никогда не думала, что оно будет у меня. Даже сейчас не могу до конца поверить… мне кажется, все это сон… – Кошмар, не более того! – сердито объявила Ди, непроизвольно наклоняясь к подруге в стремлении как-то утешить, оградить от тяжелых переживаний. Это сумасшествие, думала Анна, но в глубине души она тоскует по Ворду, жаждет его прикосновений – так страстно, что, появись он здесь, бросится ему навстречу… Ни разумные рассуждения, ни справедливая злость, ни незаслуженная обида не вычеркнут из памяти восторг, который они пережили вместе, пусть он и замешан на обмане. Но это ее тайна – на всю оставшуюся жизнь. – Хотела бы я, чтобы он оказался сейчас здесь! Я сказала бы все, что о нем думаю! – рассердилась Ди. – Сделать то, что он сделал… – И замолкла – у Анны глаза опять наполнились слезами. – Пойдем наверх, Анна, тебе надо лечь – ты совсем вымоталась. – Да нет, я как раз почти уже в порядке. – Но послушалась – стала подниматься за Ди по лестнице. – Как Анна? – взволнованно спросила Келли. – Что говорит врач? – Ничего, все в порядке, – успокоила Ди подругу, придерживая телефонную трубку щекой и поглаживая Мисси – собачка тоже тревожилась за хозяйку. – А врач… он сделал все, что нужно; говорит – обычные последствия перенесенной травмы, единственное, что ей необходимо, – это отдых. По особому желанию Анны Ди держала в секрете детали участия Ворда в том, что с ней произошло, по крайней мере насколько возможно. Беф и Келли знали, что Ворд – незнакомец, который помог ей, когда она пострадала от удара граблями и впоследствии, когда потеряла память. Этакий добрый самаритянин (хотя Ди думала о нем иначе). – А сказала она, почему уезжала, куда? – с любопытством осведомилась Келли. – О, просто ей хотелось проветриться. Ди надеялась, этого достаточно, чтобы усыпить бдительность Келли. Вообще она старалась вести себя – ради Анны – так, будто все уже прошло. Но сама Ди просто места себе не находила от возмущения. Как решился этот Ворд сотворить такое с Анной? Как смел и подумать, что она относится к тому типу женщин, которые имеют дело с субъектами вроде Джулиана Кокса! Да Анна переживает, даже если не может получить парковочный талон для машины, и обычно оставляет записку и чек для смотрителя. И будь она какой угодно, ему-то кто позволил поступить с ней так?! Почему в жизни всегда вот так получается? Такие мужчины, как ее отец и Бру, наперечет, зато тех, кто может с легкостью обидеть женщину, – десятки… нет, сотни. Ди и сама заработала немало шрамов в войне, бушевавшей между полами, но это уже другая история. Быть может, она судила резко, рубила сплеча, комментируя историю Анны. Но в конце концов это возымело успокаивающий эффект – Анна сейчас спит, а сон для нее важнее всего. Травма после перенесенной амнезии – серьезное испытание. А у нее это сопровождается такими переживаниями. Да, надо проверить, как чувствуют себя ее питомцы, решила Ди. Придется перед сном прочитать некоторые финансовые отчеты. Ответственность за финансовую империю отца – дело, к которому Ди относится чрезвычайно серьезно. Его неожиданная смерть вынудила ее заняться абсолютно неизвестной работой. Ее долг перед отцом – разобраться во всем и вести дела так же, как при его жизни; кроме того, поддерживать налаженную благотворительную деятельность. Единственное изменение, которое она допустила, – предала огласке все формы пожертвований: пусть люди знают, каким любящим и заботливым был ее отец. Одно, время она ужасно по нему скучала. Видел бы он ее сейчас – был бы разочарован? – спрашивала она себя. В некоторых отношениях его можно было назвать несколько старомодным – мечтал, чтобы дочь вышла замуж за солидного человека, имела детей. Но сама она допускала это только при условии, что полюбила бы очень сильно и была бы так же любима. А как полюбить, если не веришь, что любовь, та самая романтическая любовь, о которой Ди мечтала юной девушкой, существует? Любовь – просто слово, которое используют для выхода других, грубых и низменных, эмоций. Любовь или обещание ее – грозное оружие мужчин в борьбе против женщин. «Я люблю тебя», – говорят они, но имеют в виду: «Я люблю самого себя». – Смотри внимательнее! – шутливо приказала она Виттейкеру. – Не так уж много на свете мужчин, достаточно храбрых, чтобы прийти в этот дом! |
||
|