"Разгром в Сент-Луисе" - читать интересную книгу автора (Пендлтон Дон)

Глава 7

Дело было мрачным и серьезным и настроение группы, погрузившейся в фургон, соответствовало предстоящей операции.

Джордж Наполи по кличке Крюк комфортабельно развалился на переднем сиденье, разделяя его только с водителем Пауком Фишетти. Остальные пять стрелков втиснулись сзади: Росси и Монако с обрезами на коленях устроились на боковых, откидных сиденьях, а вооруженные пистолетами Вердуччо, Аванте и Ди Кавалла заняли заднее сиденье.

Эти парни не были простыми уличными шавками мафии, для которых оружие служило лишь дополнительным аргументом в споре и средством повышения эффективности «бизнеса». Ребята были именно боевиками, профессиональными убийцами. Это был их бизнес, и именно в этом качестве они использовались Организацией, существующей с единственной целью — увеличивать свое богатство и власть.

— Самое время нам перейти на микроавтобусы, — заметил кто-то из теснящихся сзади, глубоким вздохом показывая, как ему неудобно сидеть.

Водитель через зеркальце встретился с глазами говорящего.

— Как только мы это сделаем, я уволюсь, — спокойно заявил он.

— Дело в том, что не выпускают «кадиллаков» микроавтобусов, — объяснил другой голос сзади. — Паук никогда не опустится до того, чтобы управлять тачкой более низкого класса.

— Не в этом дело, — добродушно запротестовал водитель. — Класс заключается не во внешних формах, по крайней мере у автомобилей. Тут все...

— Хорошо говорить, что класс заключается не в форме, когда занимаешь все сиденье, — перебил его первый жалобщик. — А вот послушал бы я, что ты запоешь, когда коленки тебе в подбородок уткнутся.

— Кончайте, мужики! — рявкнул Наполи.

— Извини, Крюк, — уголком рта проговорил шофер.

— Ваш треп мне давит на психику, — заявил старший. — Хотите обсудить предстоящую работу — если вам что-то не ясно — Бога ради, но только не надо ля-ля.

— Точно, Крюк.

Новичок Монако подался вперед и сказал:

— Мне это тоже давит на психику, Крюк. Мне как-то не по душе мотаться по городу средь бела дня с этими железками в руках, — Монако потряс своим обрезом. — Мы, кстати, только что проехали на красный свет, а значит уже вляпались в дерьмовую ситуацию.

Наполи кивнул и ответил:

— Нормально, твоя озабоченность нам понятна. И это касается дела. Хочешь обсудить эту проблему?

— Я уже сказал, Крюк, и больше мне добавить нечего.

Старший прокашлялся.

— Это твой первый выход, вот в чем дело. Объясни ему, Паук, как мы поступаем в таких случаях.

— Мы просто не принимаем квитанций о штрафе, — объяснил водитель, бросив взгляд в зеркальце.

А Наполи проворчал:

— А как ты думаешь, для чего нам все эти чертовы железяки?

Кто-то фыркнул с заднего сиденья:

— Дохлый фараон из дорожной полиции уже не может выписать квитанцию о штрафе.

Монако откинулся на боковую стенку и погладил ствол своего обреза.

— Ясно. Теперь я все понял.

— И честь улаживать такие ситуации принадлежит вам — тебе и твоему партнеру напротив. Ба-бах! И нет никакой дерьмовой ситуации, — сказал старший и серьезно подмигнул Монако.

Монако кисло улыбнулся и покосился на Росси, тоже вооруженного обрезом и сидящего, как и он, на откидном сиденье.

— И как тебе нравится такая честь? — поинтересовался Наполи, забыв провозглашенное им же самим неприятие пустого «ля-ля».

— Это ты насчет того, смогу ли я уделать фараона? — Монако пожал плечами. — Да какая мне разница, в какой башке дырку сделать. Что та голова, что эта...

Наполи широко осклабился.

— Я знал, что принимаю в команду хорошего мальчика, — заявил он гордо. — Вы слышали, парни? «Что та голова, что эта...» Вот ты и кликуху себе заработал. Отныне ты у нас — Голова.

Паук хихикнул.

— А по мне лучше Головка.

Свежеокрещенный стрелок насупился и пробормотал:

— Кончай нести парашу, Паук.

Водитель поспешно извинился. Он понимал, что допустил серьезную оплошность. В этом мире с его курьезными законами клички воспринимались серьезно и никакие шутки на их счет не допускались.

Возможно, чтобы сменить тему, Фишетти, глянув в зеркальце заднего обзора, заговорил деловым тоном:

— Слушай, Крюк, сзади какая-то тачка болтается. Отстает от нас примерно на квартал. Видишь? Уже довольно долго за нами следует.

— Мы его недавно обогнали, — ответил Наполи, бросив небрежный взгляд в заднее окно.

— Ну да, но только сейчас этот тип нас догоняет.

Один из сидевших на заднем сиденье сказал:

— Я за ним наблюдал. То отстает, то догоняет. Нервный тип. Но не всем же быть водилами класса Паука.

Фишетти в ответ на это хихикнул. Спустя секунду он спросил босса:

— Хочешь, я его сделаю, Крюк?

— Забудь о нем, — ответил Наполи. — Не стоит лезть на стену от каждой распроклятой тачки на улице. Мы здесь не для того, чтобы следить за своими хвостами.

— А что мы в самом деле тут делаем? — проворчал Монако. — Когда мы доберемся до места, там уже все закончится.

— У мальчика шило в заднице, — прокомментировал Фишетти.

Наполи объяснил:

— В этом и заключается идея, Голова. Мы — вроде группы прикрытия, вторая волна. Когда в городе гуляет парень вроде Болана, надо соблюдать все меры предосторожности. Так что, не суетись. Дел знает, что он творит.

Фишетти озабоченно спросил:

— Думаешь, Болан в самом деле может вставить нам палки в колеса?

— Я думаю, что это ему на фиг не нужно, — ответил Наполи. — Но если Делу понадобилась группа прикрытия, мы будет изображать группу прикрытия.

— Не нравится мне этот парень, — сказал один из стрелков с заднего сиденья. — Я имею в виду Болана. Думаешь, он тут по делу, Крюк?

— Кто знает, — пожал плечами босс. — Но мы ведь не можем одновременно два дела делать, не так ли? Сейчас мы занимаемся Виноделом Джулио. А когда нам поручат заняться Боланом, мы займемся Боланом.

Упоминание имени Палача явно омрачило настроение присутствующих. В машине снова воцарилась гнетущая атмосфера.

Наконец один из парней с заднего сиденья заметил:

— В конце концов, он всего лишь человек. Сами знаете, как молва раздувает чью-либо репутацию. А Голова верно сказал: «Что та голова, что эта...»

— Ну нет, — серьезно возразил Фишетти. — Эта голова стоит миллион «зеленых».

— В таком разе, хотел бы я эту голову продырявить, — задумчиво протянул Монако.

Наполи и Фишетти обменялись понимающими взглядами.

— Да, хорошего мальчика мы заполучили в команду, удовлетворенно прокомментировал босс.

Болан терпеливо следовал за машиной группы прикрытия, выжидая удобного момента для атаки. Ему нужна была открытая местность, предпочтительно прямой участок дороги с подходящей «зоной безопасности», чтобы не было никаких осложнений и случайных прохожих. Свою войну он вынужден был вести в рамках строгих ограничений. Болан не мог подвергать опасности жизни ни в чем не повинных людей.

Такое место обнаружилось чуть севернее поворота к Торговому мосту, в промышленном районе, который еще не успел проснуться.

Но, в поисках подходящего места, он не терял времени даром. С помощью следящих систем боевого фургона, Болан установил, что между машинами основной группы и группы прикрытия расстояние было достаточным, чтобы, атакуя одних, не вызвать тревоги у пассажиров в других машинах.

И теперь, когда все условия были соблюдены, он готов был сделать свой ход. Надавив до упора на педаль газа, он бросил «мусорщика» вперед, одновременно послав по рации весточку своим партнерам:

— Атакую. Конец связи.

Преследуемый лимузин ехал не спеша, не превышая скорости, установленной правилами дорожного движения. Старый, но мощный боевой конь Болана сократил расстояние между машинами безо всякого труда. Он пристроился в хвост преследуемой машине и несколько раз вильнул влево-вправо, пока сидящая внутри банда не обратила внимание на эти маневры.

Первым заметил странные маневры Болана водитель, очевидно обратив внимание на мельтешение в зеркале заднего обзора. Болан увидел, что парень напрягся и что-то прокричал своим дружкам.

Передний бампер «мусорщика» сравнялся с задним бампером лимузина, когда Болан приметил лихорадочную суету внутри машины-цели. Стекло задней двери стало плавно опускаться, и на Болана глянули два зрачка двуствольного обреза. Именно это и нужно было Палачу.

Ни спереди ни сзади не было никаких других машин. По сторонам — ни прохожих, ни жилых зданий.

Болан снял ногу с педали газа, швырнул в окно лимузина осколочную гранату и мгновенно ударил по тормозам. Его машина с визгом и скрежетом почти что встала на нос, и Болан за долю секунды успел увидеть, как паника охватила мафиози, сидящих в салоне лимузина. Двуствольный обрез выпалил дуплетом, но пули поразили мостовую, никому не причинив вреда.

Точный расчет времени — вот что было сильной стороной Болана и позволяло ему до сих пор с честью выходить из многочисленных смертельных испытаний, требовавших от него чудес изворотливости и мгновенной реакции.

Болан поставил запал гранаты на пятисекундную задержку. Он все еще давил на тормоза, и визжащая машина все еще шла юзом, когда граната взорвалась.

Взрыв был тем более страшен, что произошел в замкнутом, ограниченном пространстве. Огненный шар выбил боковые двери, сорвал крышу и вышвырнул наружу изуродованные человеческие тела. Машина закувыркалась по мостовой со скрежетом и грохотом, пока не упокоилась на обочине в виде кучи горящих обломков.

Вряд ли кто-то из гангстеров выжил, но Болан, остановив «сент-луисского мусорщика» в безопасном месте, выбрался наружу с пистолетом-пулеметом в руке, чтобы добить раненых, если таковые найдутся. Намерение это диктовалось не кровожадностью, а соображениями гуманности. Мак считал, что быстрая и чистая смерть всегда предпочтительнее мучительной и долгой агонии.

Он выпустил в горящие останки полную обойму пуль тридцатого калибра в стальных оболочках, бросил на мостовую значок снайпера и пошел взглянуть на двух бандитов, выброшенных при взрыве наружу.

Первый был мертв, его лицо превратилось в кровавое месиво, одежда дымилась.

Второй — крупный малый, крепкого телосложения, но очень молодой, совсем еще пацан, — сжимал в руке обрез.

И он еще был жив... пока. В это трудно было поверить — у него была разворочена грудная клетка, можно было видеть, как в кровавом месиве пульсирует обнаженное сердце. Один глаз бандита был открыт и глядел на Болана.

— Извини, сынок, — произнес Болан и вытянул руку с пистолетом-пулеметом в сторону парня.

Парень смог даже ответить, хотя голос его менее всего напоминал человеческий.

— ... ошибся... не все равно... чья голова... дай... мне... шанс...

— Сожалею, сынок, но все свои шансы ты уже использовал, — и Болан выпустил короткую очередь из свежей обоймы в голову парня, ускорив его неизбежный конец.

Мак бросил рядом с трупом значок в виде креста с изображением мишени по центру и пробормотал:

— Ты жил в скверном мире, сынок. Отдохни малость, и удачи тебе в следующей жизни.

Он быстро вернулся к своей машине, отложил оружие и взялся за микрофон:

— Говорит Борт, — сказал он усталым голосом. — Выезжаю.

— Как раз вовремя, — последовал немедленный ответ. — У нас тут начинается заварушка.