"Дык, или Как московские Митьки достали питерских" - читать интересную книгу автора (Асс Павел Николаевич)

Глава вторая Крещение Мирона

Добравшись до котельной, где по митьковскому обыкновению работал Антоныч, Фтородентов постучал в закрытую дверь.

— Дык? — спросил изнутри хриплый пропитый голос.

— Елы-палы, — ответил Василий («Мяу,» — проорал Мурзик. Не хотел, наверно, креститься. Тоже мне, атеист!) и дверь зашуршала замком.

— М-м-м… — замычал бородатый мужик, открывший скрипучую дверь. — Братишка! Василь Федорыч! Родненький ты мой! Василечичек!

— А-а-а! — обрадовался Фтородентов. — Сергунчик!

Братишки обнялись. Долго сжимая друг друга в объятиях, они орали на всю котельную «Дык! Елы-палы! Все мы под колпаком у Мюллера!», изощрялись в цитировании самых подходящих для момента фильмов.

— Однако, — наконец успокоившись немного, сказал Василий. — Вот тут животинку принес, христианская душа, а не православный!

— Где?

Василий похлопал по сумке, Мурзик вытащил голову и мрачно глянул на братишку митька.

— Класс! — восхитился Сергей. — Прям тигра! Антоныч! Глянь глазом!

— Дык… — из темноты, шаркая одетыми на босу ногу галошами, вышел Антоныч, как и все бородатый, в телогрейке на голое тело и синих в горошек трусах.

Посасывая короткую трубочку и выпуская время от времени изо рта дым, Антоныч молча взял кота за шкирман, поднял к свету, осмотрел. Во время его махинаций митьки стояли затаив дыхание, ожидая, что скажет самый крупный авторитет по котам.

— Ничо котяра, — удовлетворенный осмотром, заявил, наконец, Антоныч. — Хоть в суп…

— Окрестить бы христианску душу, — сказал Фтородентов.

— Эт можно, — Антоныч прошел к котлу и сунул кота в воду. — Как назовем?

— Мироном.

— А, ведь это ты, Мирон, Павла убил, — хором сказали Антоныч и Серега. — Дык, елы-палы!

Кот барахтался в воде и истошно орал благим матом.

— Эк орет-то, — добродушный Антоныч сунул кота поглубже. — Во имя отца, сына и святаго духа нарекаем тебя, однако, Мироном Васильевичем.

Вынув одуревшего от ужаса кота, Антоныч встряхнул его и посадил на горячую трубу.

— Почему Васильевичем? — спросил Вася.

— Братишка он нам, — объяснил Антоныч, почесывая спину. Однако, недурно бы отметить… Елы-палы…

— Оппаньки! — сказал Фтородентов. — Дык, ведь меня, однако, жена ушла. Денег нет!

— Не в деньгах счастье, — мудро изрек Антоныч, — Серега, доставай.

Серега бросился вглубь котельной и вытащил оттуда рюкзак с портвейном.

— Слава труду! — сказал Антоныч, откупоривая первую бутылку.

Пока братишки отмечали крещение новоявленного митька, Мирон пригрелся на батарее, облизал себя с ног до головы и задремал. Судя по всему, смирился со своей теперь уже нелегкой митьковской судьбой.