"Калевала" - читать интересную книгу автора (Крусанов Павел)

45. Солнце и луна возвращаются на небо

Стараниями вещего старца вернулся огонь в дома Калевалы, но по-прежнему не всходило на небе солнце и не серебрился над землею месяц — за крепкими засовами и тяжелыми замками держала их в глубине железной горы хозяйка Похьолы. Без небесных светил начал студить мороз посевы и напали болезни на скот, без них позабыли песни птицы и затосковали люди: знала щука свой темный омут, знал орел птичьи пути, ветер знал, куда держит путь челн, — но никто не ведал, пришло ли нынче серое утро или укутал землю мглою вечер.

Задумались люди: как быть им без месяца, как выжить на холодной земле без солнца? — и отправились с тяжкой заботой к кузнецу Ильмаринену. В доме искусного мастера попросили они хозяина выковать им новый месяц и изготовить круглое солнце, ибо плохо приходится на свете детям Калевы без благородных небесных светил. Вняв просьбе, пошел Ильмаринен в кузню к горнилу, развел огонь в древесных углях и, заготовив серебра и злата, принялся ковать новый месяц и новое солнце.

В своем доме услышал Вяйнемёйнен звон кузнечного молота и решил разузнать: что затеял великий мастер? Подойдя к дверям кузницы, спросил Ильмаринена песнопевец:

— Что куешь ты на этот раз? Над чем трудится твой искусный молот?

— Гну я серебряный месяц и кую золотое солнце, — ответил Ильмаринен. — Хочу повесить их в небе над Калевалой.

— Напрасный вершишь ты труд! — сказал мудрый старец. — Никогда не станет серебро месяцем, и никогда земное золото не засияет на небе вместо солнца!

Но продолжал упорно работу Ильмаринен и вскоре изготовил новые светила. Изрядно потрудясь, повесил кузнец на сосну серебряный месяц, а на вершину ели — золотое солнце, отер пот с лица, но не хочет сиять серебро и не светит золото — темны остались земные просторы и небесные пажити.

Тогда Вяйнемёйнен, видя людскую печаль, решил ворожбой узнать, где укрыто солнце и куда исчез месяц. Стал гадать вещий старец на ольховых лучинках, и открылась через них Вяйнемёйнену правда — так узнал он, что заперты светила в Похьоле, в груди железного утеса. Решил песнопевец не медля отправиться в угрюмую Сариолу, а то иначе, своей волей, никогда не отпустит Лоухи из заточения ни луну, ни благодатное солнце.

Снарядившись в путь, поспешно отбыл Вяйнемёйнен в холодные земли Похьолы и вскоре достиг переправы, за которой простирались стылые скалы и долины Сариолы. Крикнул старец на соседний берег, чтобы подали ему лодку и перевезли через реку, но не услышал никто его крика.

Тогда набрал Вяйнемёйнен валежника, сложил его в большую кучу и зажег на берегу костер, от которого пламя взлетело выше елей и к небу поднялся сизый дым. Тот дым от сухих еловых веток увидела злая Лоухи и велела сыну Похьолы сходить к переправе у речного устья и разведать, в чем там дело.

— Погляди, что за пламя пылает у реки, — сказала хозяйка Похьолы. — Для военных костров оно маловато, а для рыбацких — слишком велико.

Вышел сын Похьолы из избы к реке и увидел на другом берегу могучего героя.

— Эй, сын Похьолы! — крикнул во второй раз песнопевец. — Дай мне лодку, чтобы смог Вяйнемёйнен переправиться на берег Сариолы!

— Нет здесь свободных лодок. А если очень нужно тебе быть в Сариоле, так вплавь добирайся на этот берег, — ответил хмуро сын Похьолы и пошел докладывать резкозубой Лоухи о том, что увидел он и услышал.

Подумал Вяйнемёйнен и решил, что недостойно героя возвращаться с полпути, — щукой нырнул он в воду, сигом пересек потоки и ступил твердо на болотистый край Похьолы.

А старуха Лоухи тем часом созвала к себе в дом мужей Похьолы с оружием и выслала к реке чумазых детей — встретить гостя лживой лаской и проводить в избу. Привели дети гостя на двор Лоухи и сказали дрянные:

— Пожалуй, герой, в избу Похьолы!

Распахнув дверь, прошел Вяйнемёйнен через сени в горницу и увидел, что полна горница мужей, пьющих сладкий мед, и на поясе у каждого — меч на погибель Увантолайнена. Недобро оглядели воины вещего старца и спросили:

— Что скажешь ты нам, гость непрошеный? О чем, пловец, поведешь речь?

— Речь моя будет о месяце и солнце, — твердо ответил Вяйнемёйнен. — Хочу узнать я, где скрыто наше солнце и куда пропал наш месяц?

— В грудь железной скалы укрыты солнце и месяц, — сказали свирепые сыны Похьолы. — Никогда им оттуда не выйти, пока сами мы их не отпустим!

— Что ж, — промолвил Вяйнемёйнен, — если не хотите своею волей освободить светила, то готов я обнажить свой меч и сразиться с вами!

Вынул из ножен богатырский старец свой грозный меч, откованный Ильмариненом, с месяцем на острие, сияющим солнцем посередине и звездами на рукояти и померился клинками с мужами Похьолы: оказался лишь на малую толику длиннее меч у Вяйнемёйнена — всего на ячменное зернышко. Вслед за этим вышли соперники на двор, и поднял рунопевец свой огненный клинок. Рассыпались от его ударов искры, и, как репы, полетели наземь головы гордых сынов Похьолы — никто не устоял перед Вяйнемёйненом, всех одолел он разящей сталью.

Разделавшись с врагами, отправился вещий старец на поиски железного утеса, в чьей груди заточила старуха Лоухи солнце и месяц, — не терпелось ему вызволить светила и вернуть их на небо. Недолго пришлось искать Вяйнемёйнену: вскоре увидел он скалу цвета печени, а в скале той — щель. Вынув из ножен меч, вонзил песнопевец клинок в скалу и раздвинул щель — так нашел он вход в пещеру и могучую дверь с сотней засовов. Перед дверью той, охраняя к ней проход, во множестве ползали змеи и хлебали ячменное сусло.

— То-то в Похьоле нехватка веселого пива, — сказал сам себе Вяйнемёйнен, — когда кормят тут в скалах гадюк сладким суслом.

Срубил мечом вещий певец головы всем змеям и подступил к тяжелой двери; попробовал плечом раскачать створку, но не поддалась она, попробовал силой слова отомкнуть замки, но не послушались заклятий запоры. Понял тут Вяйнемёйнен, что безоружен он перед этой дверью, перед крепкими ее замками и задвижками, и, поникнув головой, опечаленный, что не смог разом добыть из утеса плененные светила, отправился домой.

Как вернулся вещий старец в Калевалу, спросил его Лемминкяйнен:

— Отчего, Вяйнемёйнен, не взял ты меня с собою, чтобы был я тебе товарищем в битве и помощником в заклятиях? Сбил бы я все замки и отомкнул запоры — вышли бы уже на свободу солнце и месяц.

— Не взять словами и заклятиями тех замков, — ответил Вяйнемёйнен хвастливому Ахти, — не сбить их кулаком и не выломать плечом крепкой двери. Но поможет нам Ильмаринен своим искусством добыть из недр утеса светила.

И отправился мудрый старец к кузнецу, к жаркому его горнилу.

— Выкуй мне, Ильмаринен, крепкий трезубец, — попросил мастера Вяйнемёйнен, — выкуй дюжину копий и изготовь связку ключей от всех замков, какие только бывают на свете, чтобы вызволил я из утеса месяц и выпустил наконец на волю солнце!

С радостью принялся Ильмаринен ковать орудия для Вяйнемёйнена: слишком истосковались люди по свету, живя во мраке, — как ни свети огнем, а никогда лучиной не заменить животворящее солнце. Все, что просил песнопевец, сделал для него кузнец и решил сверх этого сковать ошейник для острастки редкозубой Лоухи.

Чувствуя недоброе, решила хозяйка Похьолы проведать: что еще готовят для нее герои Калевалы? К рукам своим привязала она крылья и, обернувшись ястребом, полетела через залив Похьолы в земли сынов Калевалы. Точно буря, пронеслась она по воздуху и, подняв ветер крыльями, присела на окно в кузнице Ильмаринена.

— Что нужно тебе здесь, птица? — спросил мастер серого ястреба. — Зачем села ты у моего окна?

— По всему свету идет о тебе слава, великий Ильмаринен! — ответил льстиво ястреб. — Говорят, что лучший ты мастер среди всех кузнецов!

— Правильно говорят, — сказал Ильмаринен. — Кто, как не я, выковал чудесную кровлю воздуха!

— А что мастеришь ты на этот раз, славный кузнец? — спросила серая птица.

— Кую я крепкий ошейник для хозяйки Похьолы, — ответил Ильмаринен, — чтобы приковать старую навеки к каменному утесу.

Как услышала это Лоухи, так поняла, что нависла над ней нешуточная беда, и тут же устремилась обратно в Похьолу. Добравшись до железной скалы, сняла она с запоров чары и выпустила из глубоких недр на волю месяц и солнце, решив навсегда оставить свои козни против светлой Калевалы. После этого обернуласть старуха сизым голубем и, вновь прилетев к кузне Ильмаринена, села на порог у двери.

— Что нужно тебе у моего порога, сизокрылый? — спросил Ильмаринен птицу.

— Затем я здесь, — ответил голубь, — что принес тебе радостную весть: вновь теперь свободны месяц и солнце — погляди, уже восходят они на небе!

Вышел Ильмаринен из кузницы, посмотрел на небо и увидел, как подымаются над горизонтом слепящее солнце и сияющий месяц. Тут же поспешил кузнец, забыв про молот и наковальню, к Вяйнемёйнену и в доме его воскликнул радостно:

— Скорей выходи на двор — вновь вернулись на небо месяц и солнце, вновь сияют они на своих путях!

Не мешкая, вышел Вяйнемёйнен на двор, поднял лицо к небу и увидел над собою светила — снова свободно плыл в облаках месяц и как прежде благодатным теплом одаривало землю солнце. Возликовал вещий старец и пропел светилам такую руну: