"Чёрные сны" - читать интересную книгу автора (Корнев Павел Николаевич)

Глава 3

Утренний туман густой пеленой укутал болото, и хлюпанье сырой земли под ногами моментально гасло и растворялось в молочном пологе. Голые ветви засохших деревьев костлявыми пальцами кошмаров тянулись со всех сторон, но опасаться стоило не их, а чудовищ настоящих: двуногих и до зубов вооруженных. Уверен – назначившие меня на роль дичи загонщики запаздывают на считаные минуты.

Как-то очень незаметно туман начал расползаться на отдельные лоскуты, и выяснилось, что вместо деревьев из земли торчат покосившиеся и почерневшие от времени кресты. Насколько хватало глаз – одни кресты. Как же меня угораздило забрести на кладбище?

И никакое сейчас не утро – вокруг давно уже сгустился ночной мрак. Только какой-то он странный: будто именно ко мне льнет, а куда ни посмотри, давно рассвело. Что за чертовщина?

Неожиданная разгадка заставила посмотреть вверх, и вид зависшего над головой темно-синего основания летающей пирамиды разом вышвырнул меня из жутковатого сна.

Ух, аж взмок весь. Даже лысина холодным потом покрылась. Это ж надо такой ерунде присниться! А какие, говорят, на новом месте сны приходят? Вещие? Чур меня, чур! Нет, мы уж без таких суеверий как-нибудь обойдемся. Да и ерунда это все, насчет вещих снов. Вымотался за день, жути натерпелся, вот в голову всякая чушь и лезет.

Я быстренько, пока настроение окончательно не успело испортиться, соскочил с кровати, добежал до ванны и умылся ледяной водой. Подумал – заодно и напился из-под крана. Вот и весь завтрак, в квартире из съестных припасов даже тараканов нет.

Квартира, блин. Ну и что толку от трех комнат? Я бы на конспиративный номер Линева в «Гавани» без колебаний эту халупу променял. Там хоть выпить есть. А тут всех достоинств – только что температура выше нуля. Да и то ночью лишь из-за верблюжьего одеяла не околел. Мебель – старье. Явно с окрестных помоек собирали. Все обшарпанное, залатанное уже не на раз. Может, действительно к Гадесу на постой попробовать напроситься? С другой стороны – это ж мне свои кровные выкладывать придется, а тут как-никак на халяву. А на халяву, как известно, даже уксус очень даже ничего.

Да ладно, нормально все. Крыша над головой есть – уже хорошо. Время будет, обживусь. И пусть только попробуют ко мне кого-нибудь подселить. Я им тогда покажу кузькину мать и все такое…

Так, что теперь у нас на повестке дня? Узнать, сколько времени и пойти документы оформлять? План, конечно, идеальный, только есть вероятность, что, когда вся эта бюрократическая волокита закончится, я уже с голоду помру. Вчера за весь день только бутерброды перехватить и удалось. А это разве еда?

Значит, первое – узнаю, сколько времени. Второе – иду завтракать. Вопрос на засыпку: куда идти завтракать? По идее, тут недалеко Кирилл живет, можно до него пробежаться. Но не факт, что он дома сейчас. Еще вариант, до «Кишки» прогуляться – там закусочных без счету, а если потом на Площади павших наверх подняться, то до Селина рукой подать будет. Вот с Дениской переговорить надо обязательно. Что там да как…

Только он, нехороший человек, все равно в кабак встречу обмыть потащит, а времени в обрез. Не проще ли сразу до него прогуляться? Вот так, пожалуй, и поступлю.

Тогда остается один и, пожалуй, самый серьезный вопрос: стоит ли брать с собой оружие? Пистолет-пулемет, понятно дело, придется оставить, а с «Гюрзой» как быть? Вроде я уже без пяти минут дружинник, но прихватят без документов, замучаюсь отмазываться. А пойти без ствола – вообще кисло. После вчерашних-то событий. Если прижмет, финка на кармане положения не спасет. И как быть?

Логично в общем-то рассудив, что отправить меня на тот свет в Форте пытались уже два раза, а до шмона дело пока еще, тьфу-тьфу-тьфу, не доходило, я поднял с пола фуфайку и сунул пистолет в карман. Огляделся в поисках какой-нибудь забытой мелочовки, но лишь задвинул подсумок под кровать. Все, идти пора – на улице почти рассвело.

Заперев за собой дверь, я сунул ключи в карман джинсов и спустился на первый этаж. Такое впечатление – попал на натуру для съемки фильма про войну. Нет, видно, что здание ремонтировать пытаются, но, если разобраться, тут еще и конь не валялся. А учитывая скорость работы получающих казенные деньги подрядчиков, вся эта бодяга затянется не на один месяц.

Уточнив время у коменданта, тащившего себе в каморку термос с завтраком, – оказалось начало девятого, – я вышел на улицу и невольно вздрогнул, когда за спиной с оглушительным грохотом захлопнулась железная дверь. И какой от нее прок, если замок не врезан? Да и под засов дужек не видно. Блин, уж Дружина-то могла бы безопасностью собственной озаботиться – вон какой забор вокруг «Тополей» отгрохали. Еще и егозу поверху натянули. А тут сидит гаврик с огурцом в кобуре вместо пистолета – и вся охрана. С другой стороны, кто в здравом уме в это осиное гнездо сунется? Хоть и полагается после смены оружие сдавать, но многие об этом – особенно если «Дырокол» или жезл «Свинцовых ос» на руках, – забывают.

Принюхавшись к морозному воздуху – к утру небо прояснилось и здорово похолодало, – я все же решил, что денек сегодня будет то, что надо. До оттепели, конечно, дело не дойдет, но и плевки на лету замерзать не будут. Так что поход за оставленными у Кирилла теплыми вещами вполне можно отложить и до вечера.

Спустившись с крыльца, я направился к Красному проспекту, решая, стоит ли спускаться в «Кишку» или имеет смысл прогуляться по свежему воздуху. Времени и так и так уйдет примерно одинаково, но в «Кишке» – тянущейся вдоль проспекта сети бывших бомбоубежищ и подвалов, превращенной в весьма популярный торгово-развлекательный комплекс, – теплее. С другой стороны, вовсе не все, кто туда спускаются, поднимаются обратно. А мне в очередную историю влипнуть – как два пальца, да еще и в поезде.

В конце концов я все же решил пройтись поверху и начал с интересом оглядываться по сторонам, пытаясь подметить хоть какие-то изменения, произошедшие в Форте за последние месяцы. А изменений-то особых и не было. Нет, каких-то лавок не оказалось на своих местах, а где-то открылись новые заведения, но это так, мелочи. Штрихи к портрету, не более. Как находился всегда Красный проспект на вторых-третьих ролях после Южного бульвара и проспекта же Терешковой, так и сейчас сразу в глаза бросается, что район ни к черту. И чем ближе к северной окраине, тем это «ни к черту» заметней становится.

На устроенной между обочиной и длинным боксом заброшенного гаражного кооператива мусорке копошилось несколько переругивавшихся бродяг, а разгулявшийся на просторе широкого проспекта ветер кружил разномастные бумажки и полиэтиленовые пакеты. От уже работавшей в столь ранний час шашлычной две мутных личности волокли куда-то не способного самостоятельно передвигаться компаньона. А быть может, и жертву. Кто их разберет? Да и не факт, что первый в скором времени не окажется вторым. Жизнь штука такая – все течет, все меняется…

Вот хозяин шашлычной, сразу видно, нос по ветру держит: нет на проспекте приличных закусочных – будет вам предприятие общепита на свежем воздухе. Вон, уже дощатым забором территорию обнес и даже барак какой-то соорудил, чтобы посетителей ветром не сдувало.

Пропустив три тяжело нагруженные телеги, я разбежался и проскользил через перекресток по наледи, образовавшейся из-за натекшей от колонки воды. В зимнее время большинство обитателей Форта предпочитали не тратить время на походы за питьевой водой и топили снег, но отдельные оригиналы и жители соседних домов продолжали таскаться сюда с флягами и канистрами. А поскольку экономией воды никто особо не озадачивался, застывший на проезжей части лед создавал серьезные проблемы с безопасностью дорожного движения. Чуть зазевался, не сбросил скорость и получай урок экстремального вождения. Ладно, хоть машин на дорогах почти нет – не страшно, если на полосу встречного движения вынесет. Разве что в сугробе увязнешь. Правда, один из осветительных столбов какой-то особо невезучий лихач все же снес.

Несмотря на отсутствие очереди к колонке, на перекрестке было для этого времени довольно многолюдно – собравшиеся глазели на двух сцепившихся в драке пьянчуг. Крепко поддатые парни на ногах держались плохо и больше барахтались на льду, чем махали кулаками, а поэтому наряд дружинников в ситуацию не вмешивался. Ржавшие над очередным кульбитом забияк наравне с остальными стражи порядка по сторонам особо не смотрели, но я решил здесь не задерживаться – так и кажется, будто пистолет в кармане всем и каждому виден. Чушь, конечно…

Далеко, впрочем, не ушел – почти сразу же остановился, заметив намалеванные на углу дома черные иероглифы. Уж не знаю, что значила эта китайская тарабарщина, но поверх нее кто-то красной краской вывел: «Мочи желтомазых!» Вот это, понимаю, лозунг. Какой еще, на хрен, «Миру – мир»? Даже с сортиром для простоты восприятия заморочиваться не стали. Четко и по делу.

Весь первый этаж следующего дома занимало несколько лавок – посудная, скобяная и бакалейная. Рядышком приткнулись ремонт обуви и швейное ателье. Второй этаж с обваливающейся пластами штукатуркой выглядел куда неприглядней, а вместо третьего стояли строительные леса – видно, кто-то начал перекрывать крышу, да так и забросил это дело.

Салон «Гомеопат» тоже оказался на своем месте, хотя слухи о том, что там приторговывают наркотиками, ходили довольно давно. Заметив собравшуюся впереди толпу, я замедлил шаг и огляделся по сторонам. Ничего из ряда вон – просто «Несущие свет» организовали очередную уличную проповедь. И, судя по количеству собравшегося здесь в этот ранний час народа, молодой проповедник в черном балахоне действительно смог задеть людей за живое. Неужели Доминик для разнообразия решил сменить заезженную пластинку и начать толкать в массы новые идеи?

А тема проповеди и в самом деле была весьма необычной. Смысл ее сводился к одному-единственному утверждению: «Не все колдуны одинаково полезны». Отдельные темные личности, оказывается, давно продали свои души Стуже и теперь всячески строят козни простым людям. И вывести этих выродков на чистую воду – долг каждого порядочного человека. Ну и все в том же духе. Ладно, хоть ведьм на костер тащить не предлагают.

Далеким от магии обывателям, понятно дело, такие разговоры не понравиться не могли. Слишком уж гимназисты заносчиво держатся. Дружина, конечно, тоже не сахар, но туда, по крайней мере, у простого человека шанс устроиться есть. А Гимназия, та несведущим людям закрытой кастой представляется.

Странно, с чего бы это сектантам так неприкрыто на колдунов наезжать?

У следующего дома несколько грузчиков пытались затащить в слишком узкую дверь черный рояль, а матерившийся бригадир, не стесняясь в выражениях, расписывал, что с ними приключится, если на этом «чертовом гробе» обнаружится хоть одна царапина. Стоявший под еще не окрашенной вывеской «Клуб «Ширли-Муры» охранник смотрел на мучения работяг с нескрываемым превосходством. Интересно, что за заведение такое открывается? Если кабак очередной – зачем им рояль сдался? И самое главное – где они его откопать умудрились?

Над входом в магазин «Охотник и рыболов», чуть ниже испещренной следами неведомых животных вывески появился плакат: «Диего рекомендует!» Еще ниже на стене уже при помощи банального баллончика с краской намалевали: «Смерть уродам!» Рядом с крыльцом стояли и тихонько что-то обсуждали несколько спортивного вида дядечек. Экипированы они были как для охоты на очень серьезную дичь, причем, вполне возможно, по огневой мощи дичь эта запросто могла поспорить с охотниками. Если не ошибаюсь, вон тот длинный из команды Темы Жилина, который, в отличие от того же Диего Охотника или Айболита, не особо щепетилен в выборе целей. Лишь бы денежка капала…

Ну да это не мое дело, кто как на жизнь зарабатывает. Куда интересней, что надписи про уродов я уже не первый раз замечаю. А ведь раньше Чистые и Крестоносцы никогда так далеко от северной окраины не забирались. Или теперь мутантов и здесь активно не любят? Интересно…

Перед недавно отремонтированным домом, в котором располагалась букмекерская контора Гонзо, я прошел, специально замедлив шаг. Не видать никого. А то бы, глядишь, и пообщались…

Выдав из выхлопной трубы длинный шлейф вонючего дыма, немного виляя на скользкой дороге, мимо меня проехал микроавтобус, а сразу следом за ним прополз армейский тягач. Как оказалось, на месте бывшего пустыря теперь стояла автозаправочная станция. Емкости с горючим были вкопаны в землю, а к колонкам выстроилась очередь из трех «газелей», джипа и двух грузовиков. Неужели специально к свежей партии топлива приехали – вон, от заправщика еще даже шланг отцепить не успели.

Сморщившись от кислой вони новомодного топлива – ясно, что бензин и солярку Дружина для своих нужд придерживает, – я ускорил шаг и едва не растянулся на припорошенной снегом наледи. Блин, так и убиться недолго. Надо бы поосторожней. Хватит уже по сторонам глазеть.

Моих «не глазеть по сторонам» хватило ровно на два квартала. Дальше, как раз у школы рукопашного боя «Берсеркер,» толпился народ, а на растяжке огромными буквами было выведено: «Открытое первенство Форта». И дата сегодняшняя. А среди эмблем спонсоров – перекрещенные на черном щите меч и топор. Выходит, дела у Братства идут вовсе не плохо, раз они деньги на ветер выкидывать себе позволяют.

Оглянувшись на уже какое-то время тащившийся позади черный микроавтобус с вырванной решеткой радиатора, я по обочине миновал толпу болельщиков и ускорил шаг. На заборе объединения кузнецов и оружейников висел плакат «Сдается в аренду», а дальше показались пятиэтажки, львиная часть квартир в которых давно уже была разобрана под офисы неведомо как умудрявшихся держаться на плаву небольших контор.

Как и раньше, весь фасад ближайшего пятиэтажного здания пестрел десятками разноцветных вывесок, от разнообразия которых начало рябить в глазах. «Сауны Нептуна», «Бакалея», «Салон «Лунный заяц», «Чары и амулеты», «Алхимик», «Электрон», «Guns amp;Magic», ну и, конечно, – «Стоматологический кабинет «Граф Д.», который нехило разросся и теперь занимал почти весь этаж. А вообще, разнообразие контор по выколачиванию монет из простаков поражало воображение. Здесь за соответствующее вознаграждение могли вылечить от чего угодно и за куда более чем умеренную плату наложить на кого угодно проклятие. И даже на одном прилавке обычные продукты могли соседствовать с привезенными с Севера дорогущими ингредиентами для ведьминых зелий. Главное правило в таких заведениях: никому не верить на слово и не светить крупные суммы денег. Пусть большинство коммерсантов и состояли в Торговом союзе, но даже одна паршивая овца могла существенно укоротить ваш жизненный путь, дав наколку постоянно ошивающимся неподалеку от таких мест темным личностям.

Свернув с Красного проспекта за угол пятиэтажки, я прислонился к стене дома и сунул руку в карман. Черный микроавтобус все так же тихо проехал мимо вверх по проспекту, и у меня немного отлегло от сердца. Вроде не по мою душу. А то уже волноваться начал.

Заметив какое-то яркое пятно на стене дома, я поднял голову и хмыкнул – на уровне третьего этажа красный круг рассекала ломаная синяя молния. Слов не было, но и без того ясно, что здесь побывали активисты движения за права уродов – а точнее, самопровозглашенных измененных. И как, хотелось бы мне знать, они на такой высоте свое творение малевали? Неужели лестницу через полгорода тащили?

Возвращаться обратно на проспект я не стал и напрямик через дворы направился к общаге Патруля, в соседнем доме с которой жил Денис Селин.

По мере удаления от проспекта дома вокруг становились все обветшалее и частенько среди них темными остовами мелькали засыпанные снегом развалины. Уж не знаю, показалось ли мне это или нет, но на первый взгляд заброшенные здания выглядели так, будто их начали потихоньку растаскивать на строительные материалы. Что ж, рано или поздно это должно было произойти – руины точно никому в ближайшее время не понадобятся, а кирпич, шифер, оконные блоки и панели в хозяйстве завсегда сгодятся.

Снег хрустел под ногами, протоптанная местными обитателями узенькая тропинка виляла, то удаляясь, то приближаясь к обочине нерасчищенной дороги. За все время пути навстречу мне попалось человек десять – не так уж и много, даже делая скидку на довольно раннее утро. Хотя какое оно уже раннее? Рабочий день в самом разгаре. Откуда-то со дворов тянуло дымом, в прорубях на выходившей из бетонных труб речушке, несколько женщин полоскали белье. Ошивавшаяся поблизости ребятня скатывалась с некрутого склона берега на санках, кидалась снежками и была вполне довольна жизнью. В отличие от охранявшего женщин и детей старика с заткнутым за пояс топором – топтавшийся на месте дедок явно желал поскорее вернуться домой и пропустить стопочку-другую самогона. Для сугрева. Я бы и сам от чего-нибудь согревающего не отказался. Безалкогольного, само собой. Хотя…

Решив не рисковать и не выходить на лед речушки, я прошел до места, где она вновь ныряла в бетонную трубу, и направился к видневшейся из-за окрестных халуп общаге Патруля. Вон рядом уже и крыша дома, в котором обитает Селин, торчит. Тут идти всего ничего осталось. И это просто здорово – жрать охота сил нет. Скоро сам себя переваривать начну. Эх, жизнь моя, жестянка…

Железная дверь подъезда пятиэтажного жилого дома как обычно была приоткрыта, и я беспрепятственно попал внутрь. Дядя Вася – местный алкаш, притворявшийся, что выполняет роль консьержа, – уронил голову на руки, сложенные калачиком на стоявшем в его закутке столе, и преспокойно давил храпака. Видно, что-то совсем убойное употребил – раньше так рисковать своим теплым местечком он боялся, и хоть вечно был под мухой, но меру знал.

Только хмыкнув, я не стал его будить и взбежал на третий этаж. Точнее – на пролет между вторым и третьим этажом. Дальше подняться не успел: навстречу спускались два незнакомых парня в белых полушубках, пошитых из шкур серков. Простая связка: «белые полушубки – Патруль, Патруль – неприятности», рождалась в толком не проснувшемся мозгу непозволительно долго и в оборот патрульные взяли меня, особо не напрягаясь.

– Руки к солнцу, – скомандовал полноватый парень и перестал прятать за спиной руку с короткой дубинкой.

– Пасмурно сегодня, – ответил я, но руки все же приподнял – остановившийся на ступеньку выше напарника патрульный целился в меня из пистолета с предусмотрительно навернутым на дуло глушителем.

Сместившийся к перилам, чтобы не перекрывать линию стрельбы, толстяк быстро охлопал мои карманы и без труда обнаружил «Гюрзу» и финку. Убедившись в отсутствии других потенциально опасных для своего здоровья предметов, он легонько ткнул левой мне в подбородок. Удар у этого гада был поставлен на редкость хорошо – голову мотнуло, и я затылком врезался в стену.

– Слушай сюда. Сейчас спускаемся вниз и без фокусов: дернешься, сразу маслину в башку получишь, – предупредил переложивший в другую руку дубинку толстяк и для большей убедительности решил врезать второй раз. Теперь уже правой.

В голове у меня уже звенело, во рту стоял солено-металлический привкус крови, и снова подставляться под удар не хотелось совершенно. Я слегка отклонился и кулак угодил по скуле немного вскользь. И все равно в левом ухе зазвенело.

– Топай, – начав спускаться по лестнице впереди меня, приказал патрульный. Парень с пистолетом приближаться не стал и держал дистанцию. – Потрещать надо.

Прикинув, что сопротивляться в этой ситуации бессмысленно, я на подгибающихся ногах послушно поплелся вниз. Хоть бы кто-нибудь из жильцов дома в подъезд вышел… Не, это вряд ли. На пьяного дядю Васю надежды тоже мало. Да уж, похоже, от беседы с патрульными отвертеться не получится. А судя по настрою ребят, ничем хорошим она для меня не закончится.

Перенеся вес на левую ногу, я подался вперед и изо всех сил впечатал правый ботинок в поясницу спускавшемуся впереди толстяку. Тот ласточкой рухнул на бетонный пол, но мне было уже не до него – резко присев, я крутнулся на месте и метнулся вверх по лестнице.

Пистолетная рукоять ударила прямо в лоб, тело вмиг стало ватным, а сознание под негодующий крик внутреннего голоса – я же тебе говорил! – ухнуло в черную дыру. Каюк…

– Очнулся? – издевательски-ласково поинтересовался кто-то, когда колючий холод приложенной к разбитому лбу пригоршни снега заставил меня замотать головой.

Сипло выдохнув, я попытался вытереть залитые кровью и тающим снегом глаза, но руки почему-то слушаться отказывались. Хотя что значит – почему-то? Если пошевелить мозгами, то все сразу становится ясно – сковывавшие запястья наручники прицепили к чему-то у меня над головой. А вот это уже совсем нехорошо: наручники – это такая паскудная вещь, от которой хрен освободишься. Плавали, знаем.

– Очнулся, говорю? – потеряв терпение, пихнул меня ботинком под ребра обладатель смутно знакомого голоса. Точно ведь раньше пересекались…

– Да. – Кое-как вытерев лицо о рукав фуфайки, я открыл глаза и обнаружил, что полулежу на полу какого-то фургона. Разглядеть лицо сидевшего напротив затонированного окна человека не получилось, зато толстая сволочь с дубинкой тут как тут. Целехонек, даже морду при падении не разбил. Гадюка…

– Не дергайся, – легонько ударил он мне по бицепсу дубинкой, когда я попытался поудобней усесться на полу.

– Что ты, Ринат, он у нас мальчик умненький, – подался вперед сидевший у окна парень. Блин, да это же Андрей Кузьмин! Он же Хобот. Мой бывший сослуживец по Патрулю, век бы его не видеть. Теперь понятно, отчего голос знакомым показался. – Правда, Скользкий?

– Я только для друзей Скользкий, – не подумав, напомнил я ему о кое-каких наших прошлых разногласиях и тут же получил ногой в живот. Ах ты сволочь!

– А для остальных шершавый, что ли? – рассмеялся Ринат. – Можно проверить…

– Хватит его бить уже, – обернулся на звук удара водитель.

– Успокойся ты, никто никого не бьет, – вновь сел на свое место Хобот. – Хотя и надо бы.

– Не то слово, – поддержал его потерший поясницу Ринат.

– Мы люди гуманные, – продолжил глумиться скрививший толстые губы Кузьмин, – и делать этого не станем. Так что для тебя же лучше проявить здравомыслие и ответить нам на пару вопросов.

– Че надо? – Я постарался ослабить давление наручников на запястья и, упершись ногами в валявшийся на полу сверток, немного распрямил спину.

– А стоит ли? – заволновался водитель. – Давайте просто отвезем…

– И какой нам с того понт? – фыркнул Хобот, потер длинный нос, которому и был обязан прозвищем, и наклонился ко мне. – Год назад ты шлялся у Лудина в компании с каким-то придурком и взял у него бумаги, где они?

– Что? – не сразу понял я, о чем речь. – Какие бумаги?

– Броню не включай, – скривился Кузьмин. – Мы пока тебя еще пальцем не тронули, но будешь тупить – за этим дело не станет.

– Вообще не понимаю, о чем ты, – лихорадочно решая, как быть, ответил я. Они ведь действительно меня пока еще не били. Ну может, пару раз пнули, злость сорвали. Но это только начало. – Ты объясни нормально!

– В том декабре в окрестностях Лудина был? – скрипнул зубами Кузьмин, все же решив пока обойтись без мордобоя.

– Был, – не стал отпираться я. Знать бы, кто Хоботу капнул. И вот еще что непонятно – судя по полушубку, он все так же в Патруле лямку тянет, но с какой стати ему бумаги Жана сдались? Или это со стороны заказ? Да нет, вряд ли. – И что?

– Человечка там одного встретил?

– Какого еще человечка? – заартачился я.

– Не свисти – встретил. – Скорее всего Кузьмин и сам не знал, о ком речь, и это наводило на определенные размышления. – От горожан вы вместе сбежали. Вот у него бумаги ты и забрал.

– Да какие еще бумаги? Не было ничего такого! – уперся я на своем. Может, на пушку меня берут?

– Я тебе предлагал по-хорошему?! – наклонившись, резко пробил мне в грудину патрульный. – Где бумаги, сволочь?

– Какие бумаги? – откашлявшись, прохрипел я.

– Где они?!!

Пинок пришелся в солнечное сплетение, я обмяк и повис на наручниках.

– Не брал ничего…

– Где? – Мотнувшаяся от удара коленом голова врезалась в борт фургона и у меня из носа хлынула кровь. – Где, я тебя спрашиваю?

– Хватит его бить уже! – завопил водитель. – Убьете на хрен!

– Не убьем, – зло оскалился Хобот. – Где бумаги?

– Не знаю, – просипел я, решая, как выпутываться из этой ситуации. Пока мне еще ничего не отбили, но к этому все и идет. Рассказать про сектантов? Нельзя – либо не поверят и до смерти забьют, либо поверят и убьют сразу. Хотя могут и отвезти куда-то, что-то такое в их разговоре промелькнуло. Может, их и не просили ничего из меня выбивать? Инициативу проявить решили?

– Хватит! – неожиданно рявкнул водитель. – Кто потом от крови машину отмывать будет?

– Ты, – удивился странному вопросу Ринат. – Кто еще?

– Офигели, что ли? – разозлился парень. – В общем так: или везем его сдавать, или берете инструменты и убираетесь из машины.

– А что у тебя есть? – заинтересовался Хобот.

– Стандартный набор.

– Сгодится, – гаденько заулыбался Ринат. – Поехали?

– Идея неплохая, но Валера заартачится, – нахмурился Кузьмин.

– Зови – уболтаем, – предложил толстяк.

– Эй, хорош, – забеспокоился я. И было от чего: если начнут пытать, то уже точно не остановятся. – Не знаю я ничего. Давайте разбежимся и без обид, идет?

– Мы бы разбежались, да только свистишь ты, – оторвался от чемоданчика с автомобильными инструментами Хобот. – Веришь – нет, но хоть ты и подонок, мне пытать тебя радости никакой. Только время тратить.

– Скажу, где бумаги, отпустите? – поежившись от вида ржавых плоскогубцев, уточнил я. Мысли в голове вертелись быстрее карусели, но из всех вариантов ни один не гарантировал хоть каких-то шансов остаться в живых. Если начну плести про знакомых – хоть и кого-нибудь из крутых типа Гамлета, – отвезут в укромное место, а потом уже за бумагами без меня отправятся. И что в итоге? Их либо грохнут, либо доступно объяснят, что ни про какие бумаги слыхом не слыхивали. При любом раскладе – крайне паскудная и долгая смерть мне обеспечена.

– Почему нет? – задумался Кузьмин. – Ты нам никуда не впился. Отдашь бумаги – вали.

– Я в том году в «Гавани» останавливался, – шмыгнул я разбитым носом. – Бумаги там, в вентиляционном коробе.

– Как туда запихнул? – сразу же решил проверить мои слова Ринат.

– Ножом решетку открутил.

– И не упали? – прищурился Хобот.

– Там выступ, бумаги в металлической коробочке, – ответил чистую правду я. – Триста шестой номер – езжайте и забирайте.

– Ключ где?

– На вахте.

– И кто нам его отдаст?

– Скажите – от Линева. – Насколько знаю Хобота, хрен он туда без меня пойдет. Ссыкливый.

– Кто такой Линев? – Кузьмин закрыл чемоданчик с инструментами и засунул его под сиденье.

– Человек, который мне номер бронирует, – на ходу начал изворачиваться я.

– Там не живет сейчас никто?

– Нет.

– Что насчет сюрпризов? – уставился на меня Хобот.

– Каких еще сюрпризов? – облился я холодным потом.

– Мало ли чего ты туда положить мог…

– Да нету ничего там! Самоубийца, что ли? – сплюнул я сгусток крови. – С вами же останусь.

– От тебя чего угодно ожидать можно, – почуял неладное Хобот. – С нами пойдешь, если что – первым сдохнешь.

– Зачем он нам? – удивился Ринат.

– Я его знаю, там запросто мина оказаться может, – уперся Кузьмин. – Хочешь, чтобы тебя потом от стен отскребали?

– Мы ж его на куски порежем! – обернулся к нам водитель.

– Ринату, думаешь, от этого легче будет? – усмехнулся Хобот. – Нет, Митя, этот гаденыш запросто такую подлянку устроить может.

– А почему сразу – Ринату? – набычился толстый. – Вот сам и иди туда. У меня такого приказа не было.

– Может, все же отвезем его? – засомневался водитель.

– Не ссы, прорвемся, – рассмеялся Кузьмин. – Зови Валеру и поехали.

До «Гавани» ехать было всего ничего, но дорога показалась бесконечной – наручники не сняли, и на каждой выбоине они, сдирая кожу, впивались в запястья. Руки затекли, голова кружилась, и это было хуже всего: если не успею очухаться, можно сразу по магазинам проехаться – урну для праха присмотреть. Так что придется терпеть…

Минут через десять микроавтобус заехал за «Гавань» и остановился у свалки.

– Ринат, сними с него наручники, – тут же распахнул боковую дверь Хобот.

– Давайте, я схожу, – предложил сидевший рядом с водителем Валера – тот самый долговязый парень, который засветил мне пистолетной рукоятью в лоб.

– Пойдем все вместе, – распорядился Кузьмин и, оглянувшись, осмотрел серую коробку пятиэтажного здания гостиницы. – Митя, мотор не глуши.

– Зачем всем идти? – Валера снял ПМ с предохранителя и выскочил из машины.

– Если это замануха, то тебя там примут, потом за нами придут. – Хобот вытащил из кармана полушубка костяшку длиной в мизинец. – Лед, смотри – вот это «Щелчок». Мамой клянусь – первым делом тебя в фарш превращу.

– Понятно. – Осторожно растирая запястья, я выпрыгнул через боковую дверь и едва не повалился на снег – в голове зашумело, а ноги подкосились.

А ведь Хобот не шутит. Раз говорит: «размажу» – значит, размажет. Костяшка-то энергией под завязку залита. А мне в таком состоянии даже нормальную защиту не выставить. Единственное, что радует, – никаких других магических игрушек у патрульных с собой нет. Только отводящие пули амулеты, но это не страшно. Еще б понять, отчего тогда у меня в голове будто камертон мерно щелкает? Сосредоточиться, блин, невозможно. На последствия сотрясения мозга вроде непохоже.

– Надо было нормальные стволы взять. – Валера спрятал пистолет и скептически осмотрел вооружение напарников: боевой амулет Хобота и дубинку Рината.

– И кто бы нам разрешение выписал? – остудил его пыл Кузьмин. – Или ты арсенал взламывать собирался?

– О! Хорошо, что напомнил. – Ринат вытащил из машины «Гюрзу» и сунул ее себе в карман.

– Смотри, пальнуть не вздумай, – осадил его Хобот. – И вообще, оставил бы ты его. На нем наверняка столько всего висит…

– На крайний случай, – заверил его Ринат. – Мить, подъезжай ко входу – мало ли чего…

– Заметано, – кивнул водитель. – Вы идите, я сразу за вами.

Вопреки моей надежде, на входе охраны не было. Оставляя за собой грязные следы, мы спокойно прошли к стоявшим в углу диванам и чинно расселись на них, ожидая, пока Ринат сходит за ключом. Нервы мои были напряжены до предела – а ну как пароль сменился или кто-нибудь в номере сейчас живет? – и, положив руки на подлокотники мягкого кресла, я незаметно расслабил ноги. Если начнутся проблемы, уходить с патрульными никак нельзя – запытают. Нет, тогда надо в подвал ломиться. Там всегда несколько охранников вооруженных дежурят. Только не выгорит это: и Валера, который пистолет шарфом прикрыл, и Хобот каждое мое движение контролируют.

– Взял? – поднимаясь на ноги, спросил Кузьмин у вернувшегося через пару минут Рината.

– Легко, – покрутил тот на пальце кольцо с ключом. – Сразу выложили. Без бэ.

– Пошли.

Поднявшись на третий этаж, Ринат отпер дверь, и меня сразу же запихнули в номер. Заглянувший внутрь Хобот остался стоять в дверях, а переставший прятать пистолет Валера протиснулся к буфету. Внимательно оглядев помещение, патрульные немного успокоились и даже не стали проверять содержимое стоявшего напротив кровати бара. Зря – вопросов бы у них сразу прибавилось.

– Здесь, что ли? – почесавший висок Ринат, задрав голову, присмотрелся к вентиляционной решетке.

– Лед, лезь, – приказал Хобот.

– Да ну на фиг! – для виду отказался я. – У меня голова кружится.

– Лезь, я сказал, – подозревая подвох, повторил приказ патрульный и потер пальцами костяшку боевого амулета. – И без фокусов.

– Нож дайте, – поставив одну ногу на стоявший между кроватью и окном столик, попросил я.

– Зачем еще? – удивился моей наглости Валера.

– А шурупы как выкручивать?

– Держи, – кинул мне отвертку Хобот и мерзко рассмеялся. – Специально для тебя из машины захватил. Как чувствовал.

Опершись руками о стену, я встал на столик и едва не рухнул на пол, когда его плохо прикрученные ножки заметно качнулись. Да и голова еще, как на грех, закружилась.

– Осторожней ты, – вытащил из кармана «Гюрзу» Ринат.

Глубоко вздохнув, я ухватился левой рукой за гардину и принялся выкручивать шурупы. Много времени на это не ушло, а, выкинув отвертку и саму решетку на кровать, мне едва удалось удержаться от падения на заходившем ходуном столике.

– Ну и как бы я туда влез? – прислонившись к откосу окна, спросил Ринат у стоявшего в дверях Хобота. – Хлипковат столик.

Я сунул руку в вентиляционный короб и тут действительно неустойчивый столик ушел из-под ног. Избегая падения на пол, пришлось завалиться спиной на кровать, и кто-то из патрульных издевательски заржал. Эта секундная расслабленность оказалась как нельзя кстати: появившийся у меня в руке ТТ с навернутым на дуло глушителем плюнул свинцом в грудь встрепенувшемуся Ринату за мгновение до того, как его приятели сообразили, что падение вовсе не было случайным.

Я уже растянулся во весь рост на кровати, когда принявшее на себя энергию «Щелчка» оконное стекло с хрустальным звоном выплеснулось наружу – выбросивший вперед руку с амулетом Хобот немного опоздал. Валера тоже замешкался и вместо меня продырявил висевшую на стене картину.

Тугой матрац спружинил, и я кубарем скатился с кровати за миг до того, как она взорвалась разлетевшимися по всей комнате обрывками набивки и вырванными пружинами. Скорее благодаря удаче, чем умению выпущенная мной почти наугад пуля угодила в челюсть Валере, и выкинувший разряженный «Щелчок» Хобот бросился к лестнице. Вскочив на ноги, я метнулся к двери и два раза выстрелил ему в спину. Не удержавшийся на ногах патрульный врезался в стену и свалился на пол.

Неужели все? Похоже на то.

Кинув разряженный ТТ на кровать, я подошел к уткнувшемуся лицом в ковер Кузьмину и, ухватив за ноги, уволок его в номер. Фу, чуть мозги из ушей не потекли. Что ж так голова болит? Совсем это не здорово, и даже более того – нездорово. Как бы к целителям тащиться не пришлось.

Заслышав быстрый топот в коридоре, я скинул на пол фуфайку, вышел из номера и прикрыл за собой дверь. Успел как раз вовремя – прибежавший на этаж в сопровождении охранника администратор ничего криминального заметить не успел.

– Здравствуйте, – затирая ногой испачкавшие ковровую дорожку капли крови, попытался улыбнуться я.

– Здравствуйте, – уставился администратор на мой разбитый лоб. – С вами все в порядке?

– Просто отлично все, – кивнул я, и в этот момент из разбитого носа вновь пошла кровь. – Мы тут с друзьями встречу отметить решили – бутылку шампанского неудачно открыли. Хорошо хоть в лоб – запросто мог без глаза остаться.

– Понятно, – немного успокоился администратор, который должно быть вспомнил, кто именно поселил меня здесь этим летом. – Господин Линев в курсе?

– Разумеется. Это наши общие знакомые.

– Могу я осмотреть номер? – Думаю, администратор и сам не мог понять, что именно его смущает, а поэтому фраза прозвучала именно как просьба, а не как команда напрягшемуся охраннику.

– Вы знаете, – улыбнулся я, – там всех шампанским забрызгало, переодеваются они. Давайте позже?

– Без проблем, без проблем, – понял тот, что спорить бесполезно. – Договорились. Но вы уж про нас не забудьте. Сами понимаете – за сохранность имущества мы отвечаем.

– Как только, так сразу, – пообещал я. И заскочил в номер только после того, как гостиничные работники покинули этаж.

Заскочил, и прислонившись к стене, медленно сполз на пол. Худо мне. Но и рассиживаться времени нет. Там ведь еще водитель в машине нас дожидается. Как бы не забеспокоился. С ним-то как быть?

И как выяснить, на самом ли деле на меня патрульные наехали?

Впрочем, обнаруженное в кармане у Хобота новехонькое удостоверение младшего лейтенанта Патруля все расставило по своим местам. Сразу видно – не липа. Фотография, печати, все дела. Обюрократились… Гораздо интереснее место службы – рота дальней разведки. Получается, снова без Креста не обошлось.

А еще среди всякой мелочовки мое внимание привлекла стальная коробочка размером с визитницу. Была она цельнометаллическая, лишь на торце располагался тумблер: «Вкл» и «Выкл». Щелкнул переключателем, и в голове сразу же прояснилось. Очень интересно. Выходит, из-за этой штукенции у меня мозги набекрень? Ладно, на десерт отложим.

Подняв валявшийся на развороченной кровати ТТ, я подошел к выбитому окну – благо выходило оно на свалку и этого безобразия пока еще никто не заметил, – и выкинул пистолет в кучу кого-то старья. Потом вынул из руки мертвого Рината «Гюрзу» и забрал у Валеры ПМ. Так, что у нас тут с патронами? Ага, порядок.

Ну все, теперь можно и последним могиканином заняться.

Встряхнув фуфайку от разлетевшейся по всей комнате обивки, я рассовал по карманам пистолеты и, заперев дверь, спустился в холл. У стойки администратора толпилось несколько человек, и мне удалось беспрепятственно выскользнуть на улицу. Дальше проще – сразу же спрыгнул с крыльца и оглядел стоявший неподалеку черный микроавтобус.

Автомобиль был припаркован так, чтобы сразу же выехать на дорогу и, учитывая ликвидированные как совершенно ненужные дизайнерские изыски зеркала заднего вида, подобраться к нему незамеченным труда не составило. К тому Митя проявил изрядную беспечность: вопреки приказу он заглушил мотор и, развалившись на водительском сиденье, мотал головой в такт громко игравшей музыке. Не теряя времени, я достал ПМ и прямо через стекло два раза выстрелил ему в голову. Повалившийся грудью на руль патрульный включил автомобильный сигнал, и, распахнув дверцу микроавтобуса, я спихнул его с сиденья.

Ах да! Чуть не забыл! Вытерев шарфом пистолетную рукоять и спусковой крючок, я вложил ПМ в еще не успевшую окоченеть руку водителя. Два выстрела в голову – какое циничное самоубийство…

Все, пора отсюда когти рвать.

Как выяснилось позже – дойти мне удалось только до крыльца. Там, видно, присел на ступеньку перевести дух, да так и остался сидеть до приезда вызванных администратором дружинников. Глаза закрыл, на ноги подняться уже сил нет. Да и желания, честно говоря, тоже.

– Эй, Лед, очнись, – потрепал меня кто-то за плечо. – Ты живой, вообще, или как?

– Или как… – Открыв глаза, я первым делом увидел высокие армейские ботинки. Потом разглядел спортивные штаны и короткий ствол автомата. – Гриш, будь добр, отойди…

– Чего это? – отступил на шаг назад Конопатый.

– Чтобы ботинки не забрызгал, – объяснил я уже очевидную вещь, когда меня перестало рвать желудочным соком. Хорошо, хоть в рвоте крови не видно.

– В номере что? – обернулся Григорий к выскочившему из гостиницы дружиннику.

– Три трупа, все из Патруля. Младший лейтенант и рядовые, – отрапортовал сержант.

– Тише ты, – зашипел я. – Администратор трупы уже видел?

– Нет, – переглянувшись с Григорием, ответил поправивший ремень висевшего на плече автомата высокий парень. – Мы сами…

– Вот и замечательно. – Я попытался подняться на ноги, но с кряхтеньем опустился обратно на ступеньки. – Никто их и не должен увидеть…

– Боюсь, Лед, ничего не выйдет, – покачал головой Григорий, оглядев стоявших поодаль дружинников. – Мы этот случай замять не сможем.

– А придется. – Я пальцем поманил к себе контрразведчика. – Ты в курсе, чего от вас «Несущие свет» хотели?

– В общих чертах, – насторожился присевший на корточки Григорий.

– Этим то же самое надо было, – выразительно посмотрел на него я. – Сечешь?

– Не знаешь, чей заказ? – понизил голос Конопатый.

– Я так понял, им приказали, – высказал свое предположение я.

– Н-да… – поднялся на ноги Григорий. – Костя, можно что-нибудь придумать?

– Чтобы никто и никогда? – уточнил сержант.

– Именно.

– Если возьмешь на себя администратора, организуем. Вывезем на северную окраину да подорвем на фугасе. На «Черный январь» спишут.

– Хоть время выиграем, – согласился с предложенным вариантом Конопатый. – Я пойду перетру с персоналом, остальное на тебе.

– Заметано. – Сержант потер пересекавший костяшки правой руки шрам и, натянув перчатки, присел рядом со мной. – Слушай, фокусник, я только одного понять не могу – ты зачем пистолет в руку водиле вложил?

– Помню, что ли? – зажмурившись, пожал плечами я. – Подумалось что-то такое, наверное…

Разговор у Григория с администратором занял от силы пару минут. Я еще только поднялся с холодных ступенек и окоченевшими пальцами застегивал никак не поддающиеся пуговицы фуфайки, когда он выскочил из гостиницы и потащил меня к «газели» дружинников.

– Нас в «Тополя», – забравшись внутрь, приказал Конопатый водителю, и тот без лишних разговоров повернул ключ зажигания.

– Слушай, доверять-то им можно? – устроившись на пассажирском сиденье, потихоньку поинтересовался я у рывшегося в сумке Григория. И размеренно задышал, прогоняя накатившую вдруг тошноту. Хреново мне чего-то…

– Парням-то? – утонил Конопатый. – Это наша выездная группа.

– Понятно, – поморщившись от боли, кивнул я. – Вы как там оказались-то?

– Администратор с Ильей связался, ну мы и подъехали, – объяснил дружинник и протянул мне тюбик с какой-то мазью. – Держи.

– Это что еще?

– Намажь лицо, а то смотреть страшно, – застегнул молнию сумки Гриша. – Ты как с ними со всеми справился?

– Захоронка у меня в номере была. – Отвернув колпачок, я понюхал едко пахнущее зелье. – Сколько мазать?

– Да ты знаешь, – оценивающе посмотрел на мою опухшую физиономию Конопатый, – побольше, побольше мажь. Хуже не будет.

Выдавив на ладонь зеленоватое желе, я принялся размазывать его по лицу и неожиданно чуть не заорал от боли – охватившее кожу жжение начало уходить внутрь, но прежде чем у меня закипели мозги, на смену жаре пришла освежающая прохлада. В голове сразу прояснилось, разбитое лицо перестало болеть и даже опухший лоб более-менее пришел в норму.

– Ну вот, хоть на человека похож стал, – одобрительно кивнул Григорий. – Ссадину бы еще на лбу замазать чем-нибудь.

– Кремом тональным? – пошутил я.

– У тебя есть? – воспринял шутку всерьез Григорий.

– Совсем, что ли? – покрутил я пальцем у виска. – На фига прихорашиваться?

– Сейчас брифинг начнется, а ты туда такой нарядный завалишься.

– Стоп. Какой еще брифинг? – вытирая о фуфайку с ладоней излишки целебного желе, потребовал я объяснений. – Давай-ка поконкретней.

– Держи, – протянул мне красную книжечку удостоверения и служебную бляху в целлофановом пакетике Гриша. – Как и просил – старшиной оформили.

– И что? – раскрыв удостоверение, уставился я на собственную фотографию. Когда сделать-то успели? Или из архива подняли? Оп-па! Старшина-то я старшина, но не простой, а сотрудник отдела контрразведки. С каких это щей Илья меня к себе в подчиненные записал?

– Будешь наш отдел на планерке представлять, – как-то обыденно заявил Конопатый и заправил выбившуюся прядь волос под спортивную шапочку. – Да не пугайся ты! Там сборная солянка будет, с миру по нитке людей набрали.

– И по поводу чего общаться будем? – чувствуя неладное, спросил я и убрал едва заметно завибрировавшую медную бляху с выдавленным изображением расправившего крылья сокола в карман.

– Общаться вы не будете – вам будут ставить задачу. Разница ясна?

– Какие задачи нам будут ставить? – еще больше заволновался я из-за уклончивого ответа. Зачем меня в это дело впутывать? Еще понимаю, припрячь пострелять, в акции какой поучаствовать. Но так светить?

– Важные, – улыбнулся Григорий и, распахнув дверцу, выпрыгнул из остановившейся у пропускного пункта «Тополей» машины.

Я осторожно выпрыгнул вслед за ним,и, к моему удивлению, никаких последствий побоев не ощутил. Как огурчик. Блин, надо было у Гриши весь тюбик подрезать.

Конопатый тем временем предъявил свой служебный жетон и прошел за ограждение. Мне ничего не оставалось, как поспешить за ним. Выданная бляха не подвела, и сканер в руке охранника мигнул зеленым диодом. Но все оказалось не так просто – ко всему прочему пришлось сдать пистолет и расписаться в журнале регистрации.

Уже стоявший на крыльце одного из общежитий Григорий, которого подобными формальностями отчего-то донимать не стали, дождался окончания этой вовсе не быстрой процедуры, и мы вместе зашли внутрь. Здесь нас вновь остановили охранники – на сей раз уже из службы внутренней безопасности, но с ними особых проблем не возникло. Проверили документы, прогнали через стационарный сканер и разрешили проходить.

Странно, для чего все эти строгости? И если это такое серьезное мероприятие, почему его проводят в «Тополях», а не в зале заседаний Центрального участка? Ничего не понимаю.

Что-то невразумительно буркнувший в ответ на мой вопрос Григорий буквально впихнул меня в зал, и я быстренько метнулся на последний ряд. Народу внутри собралось не слишком много, и знакомых лиц приметить не удалось. Хотя нет – вру. Есть знакомые, просто они президиум оккупировали. Заместитель воеводы Олег Перов, чье лицо еще больше стало напоминать вырезанного из дубовой чурки идола, вещал с трибуны, а по правую руку от него сидел Илья Линев собственной персоной. Рядом расположилась симпатичная черноволосая девушка, которая мне раньше на глаза не попадалась. Но надпись на стоявшем перед ней листке бумаги: «Дарья Краснова – заместитель начальника СВБ», начисто отбила желание познакомиться поближе,

Ну и зачем, спрашивается, меня сюда тащить надо было? Для галочки?

Именно: по рядам тут же передали форму для заполнения и шариковую ручку, а когда я с ней только-только разобрался, собрание уже подошло к концу. Ну и какие задачи передо мной поставило новоявленное руководство? Бдеть и выявлять внутренних врагов и агентов влияния? К чему это вообще? Не иначе опять с Городом отношения накаляются. Очень уж неприкрыто Перов проехался по проблеме Лудина и присутствию китайцев в Форте. Ему б коня и шашку – собственноручно всех бы порубал.

– Лед, подожди, – остановил меня Линев, когда все начали потихоньку расходиться из зала. – Дарья, это командир нашей группы, про которую я вам рассказывал.

– Очень приятно, – выдавил из себя вежливый ответ я, едва не выругавшись от удивления. Какой, простите меня, еще командир? Какой, на фиг, группы? И зачем про нее рассказывали представителям СВБ?!!

– Взаимно, – улыбнулась в ответ оказавшаяся почти на полголовы выше меня девушка и повернулась к Илье. – Сразу видно, люди у вас боевые.

– Ага, – ухмыльнулся я, почувствовав в словах Красновой неприкрытую насмешку в свой адрес. – Завалил тут с утра пару врагов народа…

– Еще и с чувством юмора, – махнув на прощанье ручкой Линеву, девушка отправилась к собиравшему в папку бумаги Перову. Вокруг заместителя воеводы толпились пытавшиеся прояснить ситуацию дружинники, но Красновой сразу же уступили дорогу.

– Только попробуй сказать, что это была не шутка, – тяжело посмотрел на меня заподозривший неладное Илья и нервно поправил серебряную заколку темно-синего галстука. Линев, надо сказать, как обычно, выглядел просто шикарно: дорогой деловой костюм, выглаженная сорочка, отличные полуботинки. Пижон, одним словом.

– Это была не шутка, это было преуменьшение, – уточнил я.

– Тебя Григорий привез? – сморщившись, все же сдержал себя в руках Линев.

– Да.

– Пошли. – Илья надел кашемировое пальто, которое до этого держал перекинутым через руку, и отправился на поиски Конопатого.

Я тяжело вздохнул – совсем ничего уже в этой жизни не понимаю, – и в ожидании выволочки поплелся за ним. Гриша отыскался на первом этаже, где он скромненько уселся на подоконник и без особого аппетита завтракал бутербродом с вареной колбасой. Рядом стоял открытый термос.

– Что еще он натворил? – дождавшись, когда засунувший остатки бутерброда в рот Григорий прожевал, спросил Илья.

– «Четыре трупа возле танка дополнят утренний пейзаж», – глядя куда-то нам за спину, фальшиво пропел Григорий и, закрутив крышку, сунул термос в сумку.

Дружно обернувшись, мы проводили взглядом слишком уж неторопливо прошедшего мимо дружинника из СВБ, и Григорий продолжил:

– И номер в «Гавани» твой в хлам расхлестали.

– Пошли отсюда, – прорычал Линев и, поправив норковую шапку, вышел на улицу.

Вопреки моим ожиданиям, немедленных объяснений от меня не потребовали и, лишь когда Илья прогрел двигатель припаркованной за оградой нивы, он коротко бросил:

– Излагай.

– Утром решил позавтракать и пошел проведать одного своего знакомого, – сунув в карман возвращенный пистолет, только начал я рассказ, как меня тут же перебили.

– Подробней. – Линев газанул, и машина, выдав из-под задних колес фонтан снега, выскочила на дорогу. – Когда, к кому, зачем…

– Утром, пообедать, к знакомому. – На всякий случай я решил не упоминать фамилию Селина. – По дороге меня перехватили бывшие коллеги из Патруля в количестве четырех гадов. Кроме Андрея Кузьмина, больше никого не знаю. Чуток поколошматили и под угрозой причинения тяжких физических повреждений вынудили…

– Короче, – оборвал меня Илья.

– Им нужны были бумаги, которые я передал «Несущим свет».

– Документация по алхимии? – не счел нужным скрывать собственную осведомленность в этом вопросе Линев.

– Да. Хотя им просто приказали меня куда-то привезти. Колоть команды не было.

– Они тебе угрожали, дальше что? – с силой вывернул руль Илья, направляя машину на Красный проспект.

– Я их убил.

– Номер мой тут при чем? – взглянул на Григория Линев, но тот лишь утвердительно кивнул: мол, так все и было.

– Так получилось, – пожал я плечами, разваливаясь на заднем сиденье. Надо же – и не болит почти ничего. Ребра, правда, ломит, но это обычное дело.

– У него с прошлого раза там ТТ с глушителем припрятан был, – пояснил ситуацию Конопатый. – Самое интересное другое – эти хлопцы в роте дальней разведки служили.

– Установи наблюдение, сам знаешь за кем, – распорядился Линев. – Что с номером?

– Окно вынесли вместе с рамой, кровать только на выброс, – ухватился за ручку Григорий, когда машина съехала с Красного куда-то во дворы и нас ощутимо тряхнуло. – Остальное не пострадало.

– Как дело замяли?

– Константин ребят организовал, они трупы на северную окраину вывезут и вместе с машиной подорвут. Только надо будет им расход взрывчатки утвердить.

– Утвердим, – кивнул Илья, подгоняя «Ниву» к прекрасно известному мне складу с крытой профнастилом крышей. Выходит, снова будем здесь тусоваться.

Не дожидаясь остальных, я первым вылез из машины и огляделся. Единственное, что изменилось, – окошки под потолком кирпичом заложили. Раздвижные ворота снегом завалены, но к двери сбоку от их ржавых створок проход расчищен. Частенько, значит, тут сборища устраивают.

Захлопнувший дверцу автомобиля Илья подошел к гаражу и приложил к замочной скважине какой-то амулет. У меня аж рябь пошла перед глазами, насколько мощные чары отключила эта латунная пирамидка. Линев тем временем спокойно убрал амулет в карман и вошел внутрь. Пропустивший меня вперед Григорий задвинул засов и кинул свою сумку на стоявшую у входа табуретку.

Потерев зачесавшийся от пыли нос, я прошел через предбанник и с интересом заглянул в следующую комнату. Там тоже на первый взгляд ничего не поменялось: всей обстановки – длинный стол для совещаний, пожелтевшая карта Форта на стене да плохо отмытая обычная школьная доска. Правда, стало куда темнее – оконца кирпичом заложили, а никаких осветительных приборов не появилось. Сейчас так и вовсе единственным источником освещения в комнате была узкая щель приоткрытой двери рядом со входом в арсенал. И, судя по мельканию теней, там нас уже кто-то дожидался.

– Проходи, – указал на приоткрытую дверь Илья и, аккуратно сложив, перекинул свое шикарное пальто через спинку стула. Надо бы тоже фуфайку куда-нибудь пристроить. А то больно у нее вид непрезентабельный – вся в клочьях набивки, да еще и кровищей заляпана.

Без церемоний бросив теплую спортивную куртку на лавку у стены, Григорий мокрой тряпкой стер с доски выведенные мелом линии каких-то схем и отпер дверь арсенала. Илья скептически осмотрел оставшиеся после тряпки разводы, но промолчал. Я не стал мешаться под ногами и, как было велено, прошел в заднюю комнату.

– Здрасте, – кивнул я развалившемуся на низеньком диванчике Мстиславу, который в свете вставленного в держатель магического шара читал какую-то книгу. А вот сидевшему за столом гимназисту здравствовать не пожелал – вообще-то, склей Олежа Кузнецов ласты прямо сейчас, меня бы это только позабавило. А уж самому в этом процессе поучаствовать…

– Кого забодал? – вместо приветствия глянул на мой рассаженный лоб сектант и отложил книгу на подлокотник. Кузнецов же от раскладывания пасьянса даже не оторвался.

– В косяк не вписался, – выдал я стандартную отмазку и оглядел небольшую комнатушку.

Диван, придвинутый к стене столик, шкаф – вот, собственно, и вся обстановка. Не густо. Странно, что бара нет. Или Илья здесь свои конспиративные встречи не проводит? Не удивительно – от протянутых по зданию силовых линий защитных чар у кого угодно со здоровьем проблемы начнутся, если здесь дневать и ночевать. Мне бы тоже побыстрее отсюда свалить не помешало.

– Тебе уже задачу поставили? – Мстислав устроился поудобней на диване.

– Нет, – односложно ответил я и на всякий случай уселся рядом с ним. А то чую, сейчас еще куча народа набежит. Как пить дать, сидячих мест на всех не хватит.

Но, как выяснилось, я немного ошибся: успевший избавиться от пиджака и галстука Илья оказался единственным, кого мы дожидались.

– Ну что, приступим? – расстегнул он ворот сорочки и сел на принесенную с собой табуретку.

Думаю, в этой ситуации мне полагалось задать идиотский вопрос: «Приступим к чему?», но я с безмятежным выражением лица промолчал. Так что волей-неволей Линеву пришлось продолжать беседу без наводящих вопросов.

– Вообще, Лед, этот разговор мы затеяли исключительно ради тебя. Первоначально планировалось обойтись собственными силами, но ты весьма кстати вернулся в Форт, – дождавшись моего кивка, Линев продолжил: – Знаешь, почему тебя не сжег «Закатный муар»?

– Представления не имею, – пожал я плечами. – Повезло, наверное.

– Повезло – не то слово. Никто толком не может объяснить, из-за чего это произошло, но твоя энергетика замыкается сама на себя и отсекает любое внешнее воздействие. Лично мне представляется, что все дело в том злополучном ноже, – не совсем понятно изложил свою точку зрения Кузнецов. – Куда ты его дел, кстати?

– Потерял, – честно глядя на своих собеседников, заявил я. Ну а про то, что этот «злополучный» нож потом сам собой нашелся, говорить, понятно дело, не стал.

– Да и неважно, – решил не заострять этот вопрос Олежа и взглянул на Мстислава. – Есть мнение, что тебя невозможно поразить никакими чарами, но, думаю, определенный предел есть у всякой защиты. Как бы то ни было, в предстоящем деле нам это сыграет на руку.

– В каком деле? Давайте уже говорите прямо, чего от меня надо! – устав от этих недомолвок, заявил я. – Ну?

– Нам стало известно, что часть недовольных своим положением в Гимназии колдунов завербована агентами Города, – перешел к сути вопроса Илья. – Самостоятельно провести чистку рядов гимназисты не могут – придется соблюсти слишком много формальностей и обрубить изрядное количество весьма интересующих нас концов. Поэтому мы окажем посильную помощь в силовых мероприятиях, а потом с нами поделятся информацией.

– Обрубить концы, это как? – ничего не понял я.

– Некоторые знают слишком много, и наверху никогда не дадут санкцию на их арест, – как ребенку, объяснил мне сложившуюся ситуацию Кузнецов. – Но и продолжить действовать мы им уже позволить не можем…

– Подождите, подождите, – замахал я руками. – Бергман операцию согласовал?

– Да! – рявкнул на меня взбешенный Олежа. – Но некоторые не должны дожить до суда! Ты это хотел услышать?

– А сами вы ручки замарать боитесь? – понял я, в чем подвох.

– Гимназия – это одна большая коммуналка, – с затаенной ненавистью вздохнул Кузнецов. – Мы не можем быть до конца уверены, что сумеем удержать в секрете планы ликвидации отдельных одиозных личностей.

– Ну так соберите их всех в одну кучу и решите вопрос окончательно.

– Так дела не делаются, – мотнул головой гимназист. – Нам вовсе не нужны массовые волнения. Многие не примут такой политики. А остальные перестанут чувствовать себя в безопасности. Это может привести к расколу.

– Развели плюрализм, вы еще свободные выборы устройте, – хмыкнул я и решил прояснить еще один интересующий меня вопрос. – Ладно, а зачем тогда спектакль в «Тополях»?

– Напустить немного тумана никогда не помешает, – снисходительно улыбнулся Илья. – А теперь все будут знать, с чем связана повышенная активность Дружины. Для Триады наступают тяжелые дни, ну а мы под шумок провернем наше совместное дельце.

– Как служба безопасности в этом участвует?

– Их направление – пресечение утечки информации и общий контроль соблюдения договоренностей с Гимназией. О проведении операции мы их в известность поставили, но в детали не посвящали. И так должно оставаться впредь. Ясно? – недвусмысленно намекнул Илья.

– Ясно, – кивнул я. – И еще. На кого ложится ликвидация тех самых отдельных одиозных личностей?

– Ты сначала их живыми возьми, – зло оскалился Олежа. – А потом уже поговорим. Как бы тебя еще от этих бедных овечек оттаскивать не пришлось.

– Тебя мы этим напрягать не будем, – заявил Илья. – Устраивает?

– Да, – согласился работать на таких условиях я, прекрасно понимая, что иного ответа позволить себе просто не могу. И Олежа, гаденыш, в чем-то, как ни крути, прав: есть у меня с кем в Гимназии поквитаться, есть. Только вот они-то как раз под раздачу точно не попадут.

– Еще б ты «нет» сказал. Мосты для тебя давно уже сожжены. Теперь только до победного конца, – без особой радости в голосе поддел меня Линев. – Сейчас проведем общий сбор, на нем и цели распределим. Мстислав, вас не затруднит здесь подождать, пока народ не разойдется?

– Разумеется, – вновь раскрыл книгу сектант. – До пятницы я совершенно свободен.

– Все собрались, что ли? – Я подошел к двери и, приоткрыв ее, выглянул в щель. А неплохая здесь звукоизоляция, однако. В комнате вокруг выдвинутого Гришей на середину комнаты стола расселось уже человек пятнадцать.

– Пошли, – тычком в спину выпихнул меня в дверь Илья.

– Оба-на! – во всю глотку завопил вскочивший из-за стола Напалм и, подлетев ко мне, радостно затряс мою руку. – Вот это я понимаю: «I`ll be back»!

– Ну приступим! – вышел к школьной доске Илья. – Думаю, большинство из вас уже знает, зачем мы здесь собрались, так что перейдем сразу к существу вопроса.

Я уселся на свободное место рядом с Напалмом, улыбнулся ошалело смотревшей на меня Веронике Крыловой и хмуро глянул на невесть как затесавшегося в эту теплую компанию Колю Ветрицкого. Он-то каким боком к Дружине отношение имеет? Вроде как раз наоборот – с китайцами очень плотно сотрудничал.

Пиромант, на столешнице перед которым уже дымился свежевыжженный вензель, потянул меня за руку, но сидевший с другой стороны стола Григорий украдкой показал нам кулак.

Не особо прислушиваясь к словам Линева, я оглядел собравшихся в помещении людей. Большинство с первого взгляда можно было отнести к рядовым сотрудникам Дружины: лет до тридцати, неплохая физическая форма, почти военная выправка. Но считать их тупыми служаками будет очень и очень большой ошибкой: просто у них интеллект не выпячивается из-за спокойной уверенности в себе сильного человека. А понадобись Илье простые костоломы, он бы это сборище устраивать не стал.

Куда больший интерес вызвали мои бывшие подельники Напалм и Вера. Пиромант, как обычно, весь в коже – даже безрукавка надета прямо на голое тело, – худой, как жердь, и вроде меня – лысый. Мы с ним, должно быть, смотримся почти как братья. Только он примерно на голову повыше будет.

– Не холодно тебе? – наклонившись к Напалму, поинтересовался я и уловил легкий запах паленой кожи.

– Греюсь, – не понижая голоса, ответил тот и заработал еще один грозный взгляд Григория.

– Второй где? – понимая, что с расспросами лучше пока повременить, все же поинтересовался я.

– В гетто, – машинально проведя пальцами по шраму, очертаниями напоминавшему африканский континент, Напалм потер левую щеку. На мизинце сложной чеканкой блеснул серебряный перстень.

Я только кивнул. Выходит, загубили парня. Ну да понятно – низкая сопротивляемость плюс мощный выброс магического излучения. Тут уж никакая защитная татуировка не поможет.

Покачав головой, я перевел взгляд на Веронику, которая будто почувствовала, что ее рассматривают, и поправила короткую челку мелированных волос. Симпатичная девочка, ничего не скажешь, хотя и не совсем в моем вкусе. Черты лица несколько резковаты, а так все на месте: и фигура очень даже ничего, и умишком Бог не обидел. Да и снайпер, если уж на то пошло, отменный.

– Спасибо, – тихонько прошептал я ей, и она подмигнула в ответ. А вот сидевший по правую руку от нее Ветрицкий набычился и разве что зубами не заскрипел. Неужели пробовал клинья подбивать? Мельком глянув на разозленного Николая, я отвернулся послушать разглагольствования Линева.

И все-таки странно: что здесь Ветрицкий делает? Кто его вообще сюда пригласил? И почему он согласился? Неужели простил, что у него брат Ильи подругу отбил? Ведь всяко не в деньгах дело – на бедствующего человека Коля никак не похож. Сразу видно – пообтесался за последнее время в Форте. И раньше спортивным малым был, а тут вообще заметно окреп. Качается, что ли? Да и одежка не из дешевых: вельветовые штаны, из-под теплого свитера воротник джинсовой рубахи выглядывает.

Но самое главное не в этом, больно уж у него вид непрошибаемый. И хоть в левом ухе по-прежнему серьга висит, зацепить его теперь на улице не каждый шпанюк рискнет – морду Коля к людям кирпичом держит. Такого если уж трогать, так сразу наглухо валить.

– Итак, наша основная задача, – перешел наконец к основной теме встречи Линев, – это оказание помощи Гимназии в изолировании отдельных ее членов, представляющих серьезную угрозу для безопасности Форта.

– Думаю, у многих из вас возник вопрос, почему мы выносим сор из избы и вовлекаем в это дело Дружину, – взял слово поднявшийся со стула Кузнецов. – Все просто: вошедшие в контакт с агентами Города люди слишком влиятельны. Мы можем самостоятельно организовать их преследование, но в этом случае возникнет угроза раскола внутри Гимназии. А этого допустить никак нельзя. И, чтобы предотвратить даже малейшую возможность междоусобицы, мы реально наступили на горло собственной гордости и обратились к профессионалам.

Уж не знаю, кто готовил Олеже речь, но расчет оправдался на все сто – чрезмерно пафосное начало очень незаметно перетекло в запанибратское завершение и в комнате послышались смешки.

– Насколько потребуется изолировать ваших коллег? – уточнил сидевший на противоположном конце стола молодой дружинник. – Навсегда?

– Только в случае самообороны, – твердо заявил Линев.

– Мы располагаем всеми необходимыми доказательствами, – подтвердил Кузнецов. – Добиться обвинительного приговора – дело техники. Главное, не дать им задурить головы простым людям.

– Кем будет осуществляться магическая поддержка операции? – Обернувшись на знакомый голос, я кивнул Косте – дружиннику, который должен был избавиться от трупов патрульных. Заметив мой взгляд, тот незаметно соединил колечком большой и указательный пальцы: мол, все ОК. – Вы дадите своих людей?

– Это слишком рискованно с точки зрения возможной утечки информации, – вполне резонно возразил Кузнецов. – Что касается защиты от магии – мы уже передали в распоряжение Дружины опытную партию талисманов нового поколения.

– Выдадим перед операцией, – подтвердил слова гимназиста Илья.

– Спецпули будут? – уточнил кто-то из дружинников.

– В ограниченном количестве. – Илья указал на Конопатого. – По конкретным модификациям уточняйтесь у Григория Алексеевича. Что касается организации – действовать будете двумя независимыми группами. Командиры Алексей Никонов…

Задавший вопрос о сроках изоляции гимназистов парень слегка привстал над стулом.

– …и Александр Леднев. Со списочными составами групп можете ознакомиться прямо сейчас, – Илья посмотрел на часы и, видимо, решил, что пора закругляться. – По организационным вопросам все. Завтра группы в полном составе должны быть собраны в десять утра. Места сбора назначат командиры на свое усмотрение. Все свободны.

– Леднев… Лед, это ты, что ли? – уставился на меня Напалм, когда подхвативший со стула пальто Линев в сопровождении Кузнецова ушел в комнату, в которой до сих пор куковал Мстислав. – Так ты, выходит, Санек?

– Лед, – поправил его я. Илья, гад, еще б по имени-отчеству представил. Не мог, как обычно, прозвищем обойтись? – Григорий Алексеевич, список где?

– Держи, – Конопатый протянул мне свернутый надвое листок бумаги. – Сегодня до пяти определись по снаряжению.

– Задачу обрисуй в двух словах.

– Штурм помещения с колдунами.

– Лед, проси танк, – зашептал мне на ухо Напалм, с тем расчетом, чтобы это услышал Григорий.

– Легко, но заправлять на свои деньги будете, – отшутился Гриша.

– Тебе чего надо? – спросил я у пироманта и развернул листок. Ну и кто тут у нас? Напалм, Крылова, Ветрицкий, Ломов, Шмидт, Грицко. Последних трех не знаю – очевидно, кто-то из дружинников.

– Тридцать капсул «Магистра», десять пакетиков абсорбента МПЭ-44, настойку железного корня спиртовую и упаковку новокаина, – поразил нас своими запросами Напалм. – Ну и шприцы двухкубовые к ним.

– Ты кого мне подсунул? – поинтересовался я у начавшего записывать заказ Григория. – Остальные, что – ЛСД и героин запросят?

– Не, вам нужен результат или как? – оскорбился пиромант. – Нужен? А тогда нечего попу морщить. Сказал: надо – значит, надо.

– Свободен, – закрыл блокнот Конопатый.

Напалм натянул прожженную в нескольких местах кожаную тужурку.

– Лед, ты где остановился?

– В «Тополях».

– И я там. Тебя подождать?

– Давай, но я сейчас к западной проходной собирался проскочить.

– Ничего, прогуляемся, – кивнул пиромант и отправился к выходу, тихонько напевая себе под нос: – «Время есть, а денег нет и в гости не к кому пойти…»

– Мы так поняли, нас к тебе определили? – В сопровождении двух молодых парней подошел ко мне Костя. – Ломов, Шмидт и Грицко. – Он пихнул в бок Григория. – За что такая честь?

– Опыт перенимать будете, – усмехнулся Конопатый. – Лед, у этих все есть, от них никаких заказов не принимай.

– Да мы, собственно, место сбора хотим уточнить, – застегивая молнию кофты, заявил Ломов.

– У нового корпуса «Тополей», – решил я и повернулся у Конопатому. – На задание оттуда успеем?

– Вполне.

– Завтра в десять у «Тополей»? – приобняла меня сзади незаметно подошедшая Вера и, чмокнув в щеку, убежала к Ветрицкому, дожидавшемуся ее с шубой в руках.

– Они со снаряжением определились, – похлопывая уголком записной книжки о столешницу, остановил меня Гриша, когда я уже собирался позвать эту парочку обратно. – Ты лучше о себе подумай.

– Талисман давай, – протянул я руку.

– Он секретный, – заартачился Григорий, но, поймав мой укоризненный взгляд, достал из сумки оправленный медью деревянный кругляш размером чуть больше пятирублевой монеты.

– И чего он могет? – К моему удивлению, энергии в амулет оказалось залито куда больше, чем держало в себе простое дерево. Ага! Это же железный корень! Очень интересно.

– Вообще он универсальный. Надолго не хватит, но, как и просил, – отводит пули не хуже «Чешуи дракона». И не простой, а ультровской. Ну и чары кое-какие рассеивает, хотя в этом плане особо на него полагаться не стоит.

– Заряжать как?

– Он с функцией подзарядки, но это дело небыстрое и не всегда работает. Завтра зарядных камней принесу, раздашь своим.

– Ладно, пойду с Ильей попрощаюсь. – Я сунул талисман в карман и направился в комнату, из приоткрытой двери которой только что выглянул Мстислав. Думаю, он и сам уже не рад, что здесь подзадержался, но Илья все же правильно ему запретил на людях появляться – вдруг кто в лицо узнает? Еще пойдут слухи гулять. Мало ли, где потом аукнется? На пороге оглянулся на Конопатого: – Будет возможность, достань ручных гранат. И насчет спецпуль не забудь.

– Сделаю, – махнул рукой Григорий, задумчиво озирая опустевшую комнату.

– А помните, Мстислав, – заглянул я к продолжающим совещаться сектанту, контрразведчику и гимназисту, – вы мне кобуру подогнать обещали.

– Забыл, – честно сознался помощник Доминика. – Ты в «Тополях» ночевать будешь? Вечером занесут. Без обид?

– Само собой, – не прощаясь, я забрал фуфайку и, прикрыв за собой дверь, направился на выход.

Скучавший у выхода Напалм, который, несмотря на мороз, прикрыл лысину всего лишь кожаной кепкой, к этому времени уже докуривал вторую сигарету – фильтр первой был аккуратно выложен на капот «Нивы».

– Ты не легковато оделся? – поежился я от щипнувшего за нос холода и посильнее натянул на уши шапку.

– В самый раз, – словно пугало, растопырил в разные стороны руки Напалм и от его тужурки заклубился пар. – Говорю же – у меня с подогревом.

– Пошли, что ли? – Я оглянулся по сторонам, но никого из собиравшихся на инструктаж дружинников не приметил. И к чему все эти формальности? Завтра бы и прополоскали людям мозги. Или опять кому-то пыль в глаза пускают? Не нравится мне все это. – Слышь, с подогревом, ты на стимуляторы крепко подсел?

– Да не, я так. – Натягивая кожаные перчатки с отрезанными пальцами, Напалм пошел по тропинке между трехэтажным жилым домом и высоким бетонным забором. В своей черной коже на фоне свежевыпавшего снега он смотрелся несколько жутковато. – Просто, когда нужен результат, легче «Магистром» закинуться, чем потом три дня в лежку лежать.

– Понятно, – кивнул я и, приноравливаясь к быстрому шагу пироманта, зачерпнул пригоршню снега – почистить фуфайку. – Не знаешь, чего за забор? Может, спрямим?

– Ангары здесь какие-то у Дружины. Так что напрямик не советую. Да вон и Красный уже видно.

– Как скажешь. – Что ж, теперь понятно, почему Илья себе этот склад под штаб-квартиру присмотрел. – Но ты со стимуляторами все равно поосторожней. И не дымил бы столько.

– Да ну, ерунда. Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким умрет, – фыркнул Напалм, зажигая взглядом очередную сигарету. – То, что я Конопатому перечислил, – детские игрушки. Сейчас новый препарат появился, супермагистр называется. Я со знакомыми с «Западного полюса» разговаривал – штука убойная. Простого поца легко колдуном делает. Причем, заметь, навсегда. А уж у кого способности есть – тогда круче только яйца.

– Просто съел таблетку и уже колдун? – не поверил я.

– Его в позвоночник колют. Для начала серия в десять инъекций. Дальше – в зависимости от результата. – Пиромант перепрыгнул торчащую из снега железяку и сошел с тропинки, обходя стороной дом, с крыши которого свисали толстенные сосульки чуть ли не метровой длины.

– И сколько народу от дрогнувшей руки в момент укола померло? – усмехнулся я, оглядывая Красный проспект. Показалось, или при нашем появлении кто-то в подворотню нырнул? – Десять уколов!

– Да нормально все, наши к Салавату с Торгового угла ходили – и все путем. Он же то ли хирург, то ли анестезиолог по образованию.

– А патологоанатом он прирожденный, – пошутил я и неожиданно понял, что именно меня насторожило в скрывшемся во дворах парне. Глаза. Пронзительно-голубые глаза. Было в них что-то неестественное, если я с такого расстояния цвет различил. Или это у меня очередной приступ паранойи начинается? – Ну а чего тогда не вколол себе эту дрянь? Дорого?

– Да уж не дешево. У меня на два укола только хватает. – Напалм указал мне на расчищенную от снега широкую пешеходную дорожку на той стороне проспекта и побежал через дорогу.

Я рванул за ним. Спросил на бегу:

– А два смысла ставить нету?

– Почему нету? У меня ж к этому делу талант. – С пальцев правой руки пироманта сорвались пять длинных лепестков почти прозрачного пламени. – Мне бы, пожалуй, и одной дозы для усиления способностей хватило.

– Ну и чего тогда? – Я заметил торчащую за домами крышу отремонтированного здания морга, над которой вспух призрачный купол поставленной Гадесом магической защиты, и только вздохнул. Вот бы обратно в свою каморку! Пожалуй, это единственное место в Форте, где, ложась спать, можно не опасаться, что проснешься от проведенного по горлу лезвия бритвы. – Очкуешь?

– «С виду я совсем неустрашим, а у самого очко жим-жим», – рассмеялся Напалм, припомнив строчку из песни «Сектора газа». – Нет. Серьезно – нет.

– А в чем проблема? – Я остановился неподалеку от блошиного рынка у перекрестка, прикидывая, не купить ли чего съестного на ужин. Идея неплохая, но таскать это потом все с собой… О! Мне ж Гриша талонов на питание отмотал, можно в «Тополях» их отоварить.

– Найти не могу. – Пиромант легонько толкнул меня в плечо. – Представляешь? Деньги вот они, говорю: продайте – и нету ни у кого. То ли боятся, то ли поставщик куда-то пропал. Или мутят чего…

– Смотри, могу у своих поспрашивать, – предложил свою помощь я, рассматривая собравшийся на рынке народ. Торговали здесь, как обычно в таких местах, чем попало: выложенные на картонную коробку грубой вязки шерстяные носки соседствовали с пирамидкой из банок свиной тушенки, а привезенная с какого-то пруда смерзшаяся рыба занимала один лоток с разделанной кабаньей тушей. Двое попрошаек, не поднимая от земли глаз, обходили приценивавшихся к товарам покупателей. А вот уродов ни одного не видно. Карантин, однако.

– Да дали мне один адресок. Думал, вечером сходить проверить. Если и там облом, тогда уже… – Напалм остановился, провожая взглядом девушку в легоньком топике и короткой мини-юбке. Даже непонятно, что именно привлекло внимание пироманта – ладная фигура и пара стройных ножек или абсурдность ее наряда в целом. Да уж, нечасто настолько открытое пренебрежение законами природы увидеть можно: Сестры Холода в большинстве своем такого эпатажа избегают, а тут разнагишилась, понимаешь…

– Договорились, – не стал навязываться я и замедлил шаг, услышав, как одна торговка пересказывала второй новости с северной окраины. По всему выходило, что ребята Кости сработали чисто, и подрыв машины с патрульными все восприняли как месть уродов за устроенный Дружиной карантин. – Как тогда от тумана ушли, нормально?

– Еле отбились, чуть мозги не закипели, – поежился пиромант и в подробностях начал расписывать свои приключения.

Через пару минут мы свернули с Красного проспекта и взгляд все чаще начал натыкаться на заброшенные дома. Да и те бараки, обитатели которых еще не переехали в более благополучные районы Форта, выглядели на редкость обветшало. Ржавые железные двери, тяжелые ставни, подворотни завалены мусором, сугробы в желтых отметинах мочи.

У выделявшегося на фоне всеобщей серости грязно-розовым пятном раковой опухоли зала игровых автоматов «Captain F.» двое дружинников обыскивали парня, раскоряченного в положении «руки на стену, ноги шире, еще шире». Его уже отмучившийся приятель – да ведь это Маньяк! – вольготно переминался с ноги на ногу, но ладони от выкрашенной розовой краской панели оторвать не решился. Встретившись взглядом с прищуром налитых кровью глаз альбиноса, я слегка кивнул, и тот широко осклабился в ответ. Знакомство у нас было шапочное, так что мне и в голову не пришло пытаться выяснить причину столь пристального внимания к нему со стороны стражей порядка. Тем более, в этом особой необходимости уже не было: младший сержант велел убираться нетвердо стоявшим на ногах парням.

Впереди показались сторожевые вышки бывшей женской тюрьмы, давно уже облюбованной Сестрами Холода. Из-за высоких стен виднелись мрачные серые здания, и я невольно ускорил шаг, по краю обходя обширный заснеженный пустырь. Лига была далеко не самой сильной группировкой из входивших в Городской совет, но без веских оснований связываться со сбрендившими бабами не решались даже дружинники. А братья и гимназисты и вовсе лишний раз на их территорию не совались.

– Пошли быстрее, – заторопил я Напалма, когда из-за почти вплотную подходивших к городской стене домов показался обходивший окрестности тюрьмы патруль валькирий. Как-то нет у меня желания с этими перекачанными барышнями встречаться. Потому как если они старое припомнят, то глаз вон все равно мне будет. Глаз, мозги, кишки – все вон. Не хотелось бы. Ну да мы с ними так и так разминемся – нам к торговому дому «Янус» сворачивать.

– Чего еще? – сбился всю дорогу безостановочно трепавшийся Напалм.

– Вон, валькирии идут, – мотнул головой я. – Еще докопаются.

– Да они в последнее время не буксовали даже. Слышал, отряд наемников из мужиков сформировали?

– Да ну? – удивился я. – Серьезно?

– Серьезно. Весь Форт теперь гадает: то ли их как осеменителей использовать будут, то ли бабы наконец поняли, что не их это дело – воевать.

– Одно другому не мешает, – замедлил я шаг, рассматривая принадлежащее Яну Карловичу здание торгового дома. В отличие от моего прошлого посещения теперь оно удручающего впечатления не производило: медные буквы вывески надраены на совесть и блестят, отражая лучи зависшего в ясном небе солнца. Трещины в штукатурке замазаны и почти незаметны, окна сверкают чистыми стеклами. И даже снег с крыши счищен.

– Невозможно, блин, – прикрыл глаза рукой Напалм. – Солнце шары слепит – капец. Ладно, в городе еще не так, а на пустырях застрелиться можно.

– Давно бы купил очки темные, – посоветовал я.

– Они у меня больше недели не живут, – вздохнул пиромант. – Плавятся. Замучался уже куртку от пластмассы отчищать. Стеклянные и вовсе лопаются.

– Мне б твои заботы. – Я потянул дверь на себя за литую медную ручку и шагнул внутрь. Где-то над головой раздался тонкий писк сработавшего сканера, но сунувший руку под полу теплого шерстяного пиджака охранник сразу же расслабился, увидев у меня в руке служебный жетон. – Напалм, сядь посиди, я недолго.

– Вы к кому? – настороженно осмотрел нас незнакомый приказчик – к сожалению, Вениамина на работе не оказалось.

– Ян Карлович у себя?

– Он занят. – Приказчик даже не поинтересовался, с какой целью заявились сюда представители Дружины. Что ж, Ян Карлович себе это может позволить – мало кто из простого служебного рвения решится задевать одного из руководителей Торгового союза.

– Освободится, – усмехнулся Напалм и, усевшись на стоявший у прилавка стул, оглядел заставленное стеллажами и многоярусными полками помещение. – Сказал же человек – ненадолго.

– Передайте: Лед пришел, – вежливо попросил я, скорее почувствовав, чем разглядев внутренним зрением, залитые в висевшую под потолком стоваттную лампочку чары. Интересные такие чары – стоит отдать команду, и весь торговый зал превратится в морозильную камеру с температурой, близкой к абсолютному нолю.

– Лед? – Взгляд приказчика метнулся куда-то под прилавок, потом на охранника. – Проходите.

Я не заставил повторять приглашение дважды и сразу же по узкому проходу между стеллажами отправился в кабинет к торговцу. Как обычно, протиснуться между полками оказалось весьма непростой задачей. Не первый раз мне в голову пришла мысль, что такая планировка выбрана намеренно: реши кто брать помещение штурмом, драгоценные минуты уйдут на преодоление всех этих заграждений, и темп будет потерян.

– Здравствуйте, Ян Карлович, – поприветствовал я сидевшего за заваленным бумагами столом хозяина торгового дома и прикрыл за собой дверь. – Не помешаю?

– Помешал бы – не пустили, – не особо весело усмехнулся Ян Карлович. – Вешай фуфайку. Коньяк будешь?

– Нет, спасибо. Ждут меня. – Я внимательно пригляделся к торговцу. Если не заглядывать в умные глаза, можно подумать, что перед тобой просиживающий рабочие дни в ожидании скорой пенсии работник какой-нибудь канцелярии. Серый, сильно вышарканный пиджак с кожаными вставками на локтях, свежая, но видно, что не новая, сорочка, очки в недорогой, хоть и удобной оправе. Но стоило взглянуть в глаза, сразу становилось ясно, что свой образ недалекого бюрократа Ян Карлович намеренно лепил именно из таких штрихов. И на самом деле перед тобой вовсе не карась, а щука.

– Чего пришел тогда? – откинулся на спинку стула в свою очередь рассматривавший меня торговец. – Неужели по делу?

– Да ну, прям, это у вас дела, у меня так, делишки, – уселся я в кресло для посетителей. – Поздороваться просто заглянул.

– Надо же, не ожидал, – скрипуче рассмеялся сильно поседевший за последнее время Ян Карлович. И тем не менее нынешний его настрой понравился мне куда больше, чем тщательно скрываемая растерянность в нашу последнюю встречу. – Ко мне ведь теперь только по делам заходят. А как хоть парой слов перекинуться, то все сразу такие занятые становятся…

– Можно подумать, вам поговорить не с кем. – Я вытянул ноги к работающему обогревателю и мельком глянул на стоявший вдоль стены шкаф. Замков-то замков понавешали. И не простых, а с магической начинкой. К чему бы это?

– А кому теперь я нужен? – хитро прищурился торговец. – Это раньше советоваться приходили, а теперь…

– Что случилось-то? – Мне никак не удавалось понять странное несоответствие между словами и настроением торговца. Вроде говорит – плохо все, а не верится совершенно.

– Да я временно членство в Торговом союзе приостановил, – объяснил суть произошедшего Ян Карлович. – На льготах много, конечно, теряю, но зато и сборы не плачу. А льготы, я тебе скажу, в последнее время выбивать с боем приходилось, так что пока то на то и выходит.

– Если ты плюнешь в коллектив – коллектив утрется, если коллектив плюнет в тебя – утонешь, – напомнил я торговцу избитую истину.

– Плеваться стенка на стенку придется, и неизвестно еще, кому спасательный круг понадобится, – начал протирать кусочком замши очки Ян Карлович. – Конечно, даже из старичков мало кто с Гиоргадзе ссориться не побоялся, но зато на тех, кто ушел, почти половина оборота Торгового союза приходится.

– И дальше что?

– В январе общий съезд намечается, там и будем отношения выяснять. Гиоргадзе, сам понимаешь, скинуть не получится, но по рукам ему надавать мы возможности не упустим. А то он нас скоро со всем Фортом перессорит.

– Слышал, он на накопители Иванова цены сбить хотел?

– Было дело, потом от гимназистов неделю прятался, пока те не остыли. В итоге скидку три процента себе выторговал – ходит гордый. А то, что они деньги из нашего банка увели, вроде как и пустяки, дело житейское. – Ян Карлович надел очки и посмотрел мне в глаза. – Точно ничего не хочешь?

– Нет, спасибо, бежать пора, – отказался я. – Нашим прошлым делом никто не интересовался?

– Нет, забыли все давно. А что?

– Да мало ли? Вообще ничего нового нет? Меня просто давненько в Форте не было. – Я поднялся из кресла – мало ли, упустить чего мог.

– Да ты в курсе всего должен быть… – многозначительно замолчал торговец.

– Вот насчет этого тоже вопрос есть, – понял непрозвучавший вслух намек я. – Помните, насчет работы мне сходить предлагали? Можно этим работодателям доверять вообще? Или потом бритвой по горлу и в колодец?

– Ну я же веду с ними дела, – развел руками Ян Карлович. – Ты, главное, сам не подставляйся.

– Понятно, – снял я с вешалки фуфайку. – А через них разве нельзя с Гиоргадзе вопрос порешать?

– Его сразу две боевых бригады Цеха круглосуточно охраняют. Шуму будет! – постучал карандашом по краю стола торговец. – Непроходной вариант. Ты, кстати, сильно сейчас занят?

– Мне хотите предложить эту работенку? – пошутил я.

– Нет, – покачал головой Ян Карлович. – Просто Вениамин второй день на работу не выходит. Я охранников к нему домой послал – никого. Соседи говорят, со вчерашнего дня не было. Будет время, пройдись по знакомым, вдруг кто чего знает?

– О чем речь? Конечно, поговорю. Через Дружину-то поискать не хотите?

– Дружину уже подключили.

– Если чего узнаю – заскочу. – Я подошел к двери, но обернулся, чтобы задать вопрос, ради которого сюда и приходил. – Да, кстати, помните, тут у вас тип крутился – Кречет погоняло? Не знаете, с кем он сейчас?

– А разве не с твоими нынешними работодателями? – прищурился торговец.

– У них пути-дорожки разошлись.

– Тогда даже не знаю. Он больше с Вениамином дела вел.

– Понятно, – кивнул я и открыл дверь. – До свидания.

– Будет время – заходи.

– Обязательно. – Я пробрался по узкому проходу к ходившему от стеллажа к стеллажу Напалму и, остановившись, начал медленно застегивать пуговицы. – Обязательно…

Не понравился мне разговор. Сам понять не могу, в чем причина. И выпить Ян предложил, и заходить звал. А будто соринка в глаз попала – и хоть кричи. Не так что-то пошло, не так, как раньше. Будто бывший патрульный по прозвищу Лед бывшему члену Торгового союза Яну Карловичу как человек уже неинтересен. Сейчас никчемной просьбой его озадачить можно, а на будущее – даже разговаривать толку никакого. Будто у кого-то из нас этого самого будущего просто нет. Ох не нравится мне все это.

– Пошли уже, – распахнул входную дверь пиромант и напялил на лысину кожаную кепку. – Че тормозишь?

– У меня есть мысль, и я ее думаю. – Отбросить невеселые раздумья оказалось не так уж и легко – паранойя, мать ее. – У тебя, часом, не все жалованье на сигареты уходит?

– На работе я не курю, – затянулся, раскуривая очередную сигарету, Напалм. – А перед работой всегда мандраж – нервы успокаиваю.

– Выпил бы водки, – предложил я народное средство для снятия стресса, оглядывая тем временем окрестности. Пожалуй, надо к Красному проспекту напрямую через заброшенный микрорайон пойти. Не стоит тем же путем обратно возвращаться, да и крюк немаленький выйдет.

– Не, я в завязке. Ты просто не представляешь, что в пьяном угаре пиромант сотворить может. Я один раз начудил – месяц потом мазью от ожогов мазался. Лучше уж за стену схожу, к знакомым, страхогона покурю.

Я только кивнул и снова внимательно посмотрел по сторонам – мы уже вышли на узенькую тропинку, протоптанную через заброшенный район от западной проходной к Красному проспекту. Двух– и трехэтажные дома находились в плачевном состоянии и торчали из снега пустыми шлакоблочными коробками стен. Не нравится мне тут – очень уж место для засады подходящее. С другой стороны, и ходят здесь в основном служивые – народ безденежный и резкий, а потому для грабителей малоинтересный.

До Красного проспекта мы добрались минут за десять. Тропинка вывернула прямиком к свалке, на которой шла потасовка между десятком бродяг. Что они меж собой не поделили, осталось для нас загадкой, но проезжавшие по проспекту на санях патрульные не стали даже останавливаться. Видать, здесь такое в порядке вещей.

– Тебя, значит, тоже сюда заселили? – остановился на крыльце пятиэтажного общежития Напалм, когда мы добрались до «Тополей». – Какой этаж?

– Третий.

– Соседи. У меня четвертый. Заходи вечером. Как по лестнице поднимешься, так в мою дверь и упрешься, – предложил пиромант и заскочил внутрь.

Я немного постоял на холодном ветру, раздумывая, чем бы заняться дальше. Неплохо бы чего-нибудь перекусить. С другой стороны, не могу сказать, что особо проголодался. Пойти поспать для начала? Пожалуй, так и поступлю, а то голова опять побаливать начала. И болит как-то паскудно – будто спицу в темечко втыкают. Основательно так втыкают – аж в зубах отдается. Впрочем, ничего удивительного, досталось моей черепушке сегодня, мама не горюй.

– Лед? – Задумавшись, я заметил непонятно откуда появившегося парнишку лет пятнадцати, только когда он уже взбежал на крыльцо.

– Ну?

– Мстислав передать велел, – протянул курьер полиэтиленовый пакет.

– Давай, раз велел. – Заглянув внутрь, я удовлетворенно хмыкнул – про кобуру помощник Доминика не забыл, – кивнул парнишке и зашел в подъезд.

А там по-прежнему кипел ремонт и до лестницы пришлось пробираться в клубах бетонной пыли – рабочие ломали стену одной из квартир на первом этаже. Комендант, похоже, смотреть на разгильдяйство рабочих уже не мог и заперся у себя в бендешке.

Несколько раз чихнув, я начал подниматься по лестнице, но, заметив ноги сидевшего на ступеньках человека, переложил пакет в левую руку и нашарил в кармане фуфайки пистолетную рукоять. Высокий кожаный сапожок, вроде женский, но мало ли…

Неужели Вероника в гости заглянуть решила? Еще мне с Ветрицким проблем не хватало…

– Здравствуй, Лед, – улыбнулась, глядя на мой ошарашенный вид, сидевшая на подстеленной газетке Катя.

– Привет. – Мне пришлось несколько раз пробежаться взглядом от норкового капюшона до острых носков модных, но непрактичных сапожек, чтобы окончательно увериться – это не галлюцинация. Я ее вижу, я ее слышу, даже аромат любимых духов и тот ощущаю. Скользнул по ней внутренним взором и окончательно уверился в том, что с моими мозгами все в порядке, а вот с миром творятся какие-то нелады.

– Ты не пустишь нас к себе? Лестница – не самое подходящее места для разговора. – Поднявшись на ноги, моя бывшая подруга оправила короткую шубейку. – Если это, конечно, удобно.

– Э… – Только тут я заметил стоявшего на лестничной площадке парня моих лет с двумя здоровенными баулами. Что за дела?

– Знакомься: это мой муж, Виктор. Виктор, это Лед, я тебе про него рассказывала, – поспешила представить нас друг другу Катя. Скосив глаза, я приметил у нее на безымянном пальце правой руки кольцо белого золота с крупным бриллиантом.

– Очень приятно, – подобрав ключ, я отпер дверь. – Проходите.

– Тепло у тебя, – поежившись, подула на ладошки Катя и повесила шубу на прибитую к стене вешалку. Странно, раньше на такие мелочи, как холод, она внимания не обращала: валькириям, что минус пять, что минус тридцать пять – разницы никакой.

– Ты как меня нашла? – Расстегнув фуфайку, я не спешил ее снимать по простой причине – в кармане оставалась «Гюрза», а чего ожидать от незваных гостей, пока было совершенно непонятно.

– Мы к Кириллу заходили, а у него как раз Денис был, сказал, что ты в Дружину завербовался. – Катя пробежалась пальцами по перламутровым пуговицам кофточки, и у меня даже виски заломило от узнавания ее давней привычки. А думал, давно перегорел… – Остальное – дело техники.

– Давно здесь караулите? – повесив фуфайку поверх шубы, спросил я только для того, чтобы хоть что-нибудь сказать. Селин-то откуда все уже пронюхать успел? Что за человек такой?

– С утра, – улыбнулась Катя и повернулась к неприкаянно переминавшемуся с ноги на ногу мужу. – Вить, ты присядь, мы пока поговорим, а дальше уже видно будет.

– Что видно? – Я вытащил из кармана пистолет, взял пакет с кобурой и, решив, что ответа могу и не дождаться, кивнул на дверь в кухню. – Проходи.

– Нам нужна твоя помощь. – Девушка уселась за скособоченный стол и отвела взгляд, сцепив длинные изящные пальцы.

– Это я уже понял, – вздохнул я, внимательно разглядывая Катю. Напоминающее лисью или кошачью мордочку острое лицо, зеленые глаза, обесцвеченные на концах рыжеватые волосы. В ушах тонкие золотые кольца, хотя она всегда предпочитала более броские украшения. Но сразу ясно, что дело вовсе не в отсутствии денег – такие вещи мне, далеко не погрязшему в роскоши и уж тем более разврате, сразу в глаза бросались. – Давай подробней.

– Нам надо где-нибудь пожить неделю или две, – нисколько не смущаясь нелепости ситуации, заявила девушка.

– И вы пришли ко мне?! – Вроде бы давно успокоившееся сердце друг начало как-то слишком уж активно постукивать. Любовь? Вряд ли. Скорее некстати ожившие воспоминания о ней. Привычка любить? Оно самое.

– Нам больше не к кому идти, – честно созналась Катя.

– Мне вам квартиру освободить? – Я нацепил на вдетый в джинсы кожаный ремень кобуру и убрал в нее пистолет.

– Нам хватит одной комнаты. – Девушка нервно затеребила выложенные на стол пачку сигарет и серебряную зажигалку. – Мы тебя сильно не стесним.

– И как ты себе это представляешь? – излишне резко, чем следовало, поинтересовался я. – Вы там, а я тут? Ты считаешь это нормальным? Просто делать вид, что не замечаем друг друга?

– Извини, что побеспокоили, – убрав сигареты и зажигалку в сумочку, Катя поднялась из-за стола.

– Сядь, – приметив закушенную губу, попросил я.

– Да перестань ты, – моргнула девушка, скрывая выступившие в уголках глаз слезинки. – Мы пойдем.

– Сядь! – бешено прошипел я, злясь в первую очередь на самого себя. Надо было сразу понять, что Катя доведена до предела. Уж если она со своим неизменным оптимизмом из последних сил слезы сдерживает… – Сядь и рассказывай, что стряслось.

– Зачем тебе? – Девушка после недолгого колебания все же послушалась и села обратно за стол. – Нам просто нужно место, где можно переждать неделю или две. Ничего больше.

– Рассказывай, – повторил я свою просьбу.

– Нас хотят убить, – как-то очень уж буднично заявила Катя. – А вообще, ты прав – мы под одной крышей не уживемся. Лучше квартиру снимем.

– Помолчи, – достаточно невежливо велел ей я, переваривая услышанное. Их хотят убить. Ни Сестры Холода, ни Дружина как варианты спасения не рассматриваются. И укрыться они решили у меня – в последнем месте, где их будут искать. Могли бы на съемной квартире отсидеться – так бы и поступили. Нет, это дело точно с душком… – Я говорил вовсе не про то, как мы будем жить. А про доверие между нами. Как я могу быть уверен, что это не очередная комбинация Лиги?

– Я больше не валькирия. – Катя устало прислонилась спиной к стене и закурила сигарету. – Хотя для тебя это мало что меняет. Все равно не поверишь.

– Почему? – пожал я плечами и стянул через голову свитер, радуясь, что удалось выкрутиться и избежать никому не нужного выяснения отношений. – Проверю, возможность есть. Но если уж на то пошло, почему вы не обратились за помощью в Дружину?

– Единственного моего хорошего знакомого из Дружины нашли убитым в собственном доме на следующий день после такой просьбы. – Катя отвернулась и стряхнула пепел в раковину. – У нас просто нет времени пытаться выйти на кого-то другого. Тем более – неизвестно, кому можно доверять. А в Лигу мне обратная дорога закрыта. Там таких, как я – падших женщин, – не жалуют. Даже разговаривать не станут.

– Ты ж летом говорила – нормально все? – удивился я.

– Политика, – прищурилась девушка и в уголках ее глаз залегли неглубокие морщинки. – Теперь никому нельзя доверять.

– Мне можно?

– Ты не продашь, – польстила моему самолюбию Катя. – Если только от чистого сердца нагадишь…

– Это сколько угодно, – чувствуя, как спадает напряжение, усмехнулся я. На подставу не похоже. Женщины, конечно, все актрисы от Бога, но просто смысла нет – весь этот огород из-за меня городить. Да и проверить слова Кати не так уж сложно. – А теперь подробности…

– Виктор! – позвала, затушив сигарету, девушка. – Ты нам нужен.

– Опять курила? – укоризненно посмотрел на жену усевшийся за стол парень. – Ты же обещала…

– Не сейчас, – оборвала его Катя. – Расскажи все по порядку.

– Откуда начинать?

– С начала, – понимая, что это звучит издевательски, попросил я и принялся внимательно разглядывать Виктора. Парень как парень, ничего на первый взгляд особенного. Среднего роста, худощавый, волосы русые, глаза голубые. Череп словно сплюснут по бокам, а затылок срезан. Истинный ариец, да и только. Черты лица – не сказать, чтобы шибко мужественные, но и на размазню Катин муж не похож. И что, интересно, такого она в нем углядела? Видно ведь, что очень хорошо к нему относится. Меня с замечаниями по поводу курения без изысков подальше посылали.

– Я работал в городской клинике ассистентом у профессора Долгоносова. – Парень сцепил пальцы рук и, задумавшись, уставился в потолок.

– В курсе.

– В конце лета в Форте стали находить трупы с ампутированными конечностями и вырезанными внутренними органами, – сразу же перепрыгнул на другую тему Виктор, будто мое замечание сбило его с мысли. – Примерно с месяц никто не придавал этому значения, но потом убивать начали исключительно измененных, а вырезать только позвоночники. Администрация Черного квадрата устроила истерику и несколько тел дружинники привезли на вскрытие в нашу клинику.

– Что-то удалось обнаружить? – удивился я, поскольку пресловутого Повара ловили до сих пор.

– Нет, но от нас требовали результатов, и часть исследований провел лично профессор. Ничего интересного тогда найти не удалось, а примерно недели две назад привезли погибшего при наложении чар гимназиста. И вместе с трупом нам передали найденный при нем стимулятор, резко усиливавший способности человека к колдовству.

– Супермагистр, – уточнила Катя.

– Профессор случайно сравнил анализы крови мертвого гимназиста с заборами из разделанного Поваром трупа и предположил, что этот стимулятор изготавливается на основе спинного мозга обитателей гетто.

– Обалдеть! – Я встал из-за стола и прошелся по комнате. – И он сразу сообщил рецепт куда следует?

– До рецепта дело не дошло. – Уставившись в одну точку, Виктор упер подбородок в сцепленные ладони. – Профессор понимал, что это прорыв. Технология создания колдунов бесценна, да к тому же на ее основе можно лечить уже изуродованных мутациями людей.

– Это, бесспорно, самое важное, – согласился я.

– Учитывая последние волнения в гетто, для Дружины – да. – Катин муж уловил прозвучавший в моих словах сарказм. – Но имевшейся у нас на руках информации было недостаточно для самостоятельного воспроизведения аналога супермагистра, и профессор обратился к своим знакомым с просьбой свести его с производителями стимулятора.

– Профессора не смущала репутация Повара? – ухмыльнулся я. – И что за знакомые у него такие?

– Мой шеф действовал из самых благих побуждений, – с уверенностью фанатика заявил Виктор.

– Долгоносов обратился за помощью к Никанору, – назвала Катя прозвище одного из главарей Семёры, чьи люди в основном промышляли на западе Форта. – Тот был его постоянным пациентом.

– И что?

– Накануне встречи профессора убили. – Виктор расстегнул выглядывающий из-под джемпера ворот рубашки. – Это было неделю назад.

– Зарезали по пути из клиники домой, – добавила подробностей Катя. – Кроме кошелька, грабители унесли с собой кейс профессора со всеми рабочими записями.

– Бывает, – пожал плечами я.

– На следующий день в «мерседес» Никанора угодила шаровая молния такой мощности, что не спасли даже заказанные в Гимназии защитные заклятия, – продолжила перечислять цепь событий Катя.

– Жизнь полна неожиданностей. – Пока я не видел в произошедшем ничего из ряда вон. Людей режут постоянно, бандитов взрывают тоже не так уж редко. Может, китайцы постарались, может, Цех тактику сменил.

– Три дня назад попытались убить нас, – спокойно заявила девушка, но голос у нее все же дрогнул. – Первый раз…

– Сколько всего было попыток? – сразу же уточнил я.

– Четыре. – Катя вцепилась побелевшими пальцами в край стола. – Шпана на улице, фальшивые дружинники, двое с ножами в подъезде.

– Еще? – поднял я руку с тремя загнутыми пальцами.

– Вчера по ошибке застрелили моего брата, – выдавил из себя Виктор. – Он решил зайти в гости, а мы с ним хоть и не близнецы, но похожи. Особенно в темноте…

– Если дело в исследованиях Долгоносова – вы здесь при чем? – попытался я увязать концы с концами.

– Я ассистировал профессору при исследованиях и у меня имеются дубликаты всех записей, – не стал скрывать Виктор причин интереса к своей персоне со стороны убийц.

– Как отбились-то ото всех? – Закатное солнце начало светить прямо в лицо, и я задернул штору.

– Повезло просто. – Катя откинула с лица челку. – Мы хотели здесь недельку пожить, пока все успокоится, и уехать в Северореченск. Там нас точно искать не станут.

– Живите, – разрешил я. – Комнату большую занимайте.

– Спасибо! – от всего сердца поблагодарила меня Катерина. – Ты настоящий друг.

– Да не за что. – Открыв кухонный шкаф, я посмотрел на пустые полки. – С тебя готовка.

– Я тебе сейчас список продуктов составлю. Если надо, мы денег дадим. – Катя вытащила из сумочки отрывной блокнот и ручку. – Дойдешь до рынка?

– Дойду, – зевнул я, потирая ноющий с голодухи живот. – А что, на основании ваших записей и правда супермагистр сделать можно?

Виктор ненадолго задумался, потер лоб.

– Понадобятся повторные исследования и новые заборы тканей. Без этого работа не сдвинется с мертвой точки. Только никто на это не пойдет.

– Почему?

– Вряд ли власти разрешат вырезать позвоночники по меньшей мере сотне измененных.

– Да кто их знает, – пробурчал я и отправился в свою комнату дожидаться списка необходимых покупок. В Форте жизнь урода ничего не стоит: надо будет кому из власть предержащих, и не то что сто выродков, а каждого второго под скальпель отправят.

– Долгоносов не говорил, с кем собирается встречаться? – крикнул я в соседнюю комнату.

– Нет, – заглянула ко мне Катя. – Но Никанор ему имя сообщил. И мне кажется, он знал этого человека.

– Понятно, – кивнул я. – Что там со списком?

Катя протянула мне листок.

– Денег дать?

– Вам нужнее. – Я сунул перечень в задний карман джинсов и снял с вешалки фуфайку. – Располагайтесь пока. И дверь закрыть не забудьте.

Кинув на тумбочку с облезшей полировкой и висевшей на одной петле дверцей связку ключей, я вышел в коридор и тяжело вздохнул. Ситуация… Но не выгонять же их на улицу. Не по-человечески это. Катя меня тоже не раз прикрывала, хотя в последний раз чуть на тот свет не отправила. Ладно, что было – то прошло. Но в это дело влезать нельзя. Если Повара до сих пор не нашли ни уроды, ни Дружина – он чертовски умен. Или этот процесс организовал человек с очень хорошими связями. Такой не остановится ни перед чем – убийство одного из главарей Семеры говорит о многом. Хотя куш на кону стоит очень даже неплохой. Попробовать подключить Линева? Хм… Не раньше чем Катя покинет Форт, а то получится медвежья услуга. И мне выгоды особой нет, и ее под монастырь подведу.

Задумавшись, я сам не заметил, как поднялся на четвертый этаж и остановился перед дверью квартиры Напалма. Хмыкнул и, решив, что в одиночку по вечернему Форту лучше не шататься, постучал.

– Чего? – почти сразу же открыл дверь уже одетый парень.

– Ты харчуешься где или на рынок сходим, продуктов купим?

– Сейчас не могу, давай завтра. – Напалм вышел из квартиры и запер дверь. – У меня встреча.

– Решил все-таки поэкспериментировать? – догадался я, про какую встречу толкует парень. – Мозги из ушей не полезут потом?

– Да нормально все будет. – Пиромант заскакал вниз по ступенькам. – Не я первый…

– А мутации? – сбегая вслед за ним, поинтересовался я.

– Вот чего-чего, а мутаций ни у кого не было от этого дела, – Напалм открыл подъездную дверь, на которую уже наварили массивный замок. – По дурости некоторые залетают, есть такой момент. Они ж по привычке всю силу в заклинание бросают, вот и отрывает на фиг руки-ноги.

– Сходить с тобой? – не особо рассчитывая на согласие, предложил я. Не то чтобы надеюсь что-нибудь о Поваре узнать, но мало ли как дело обернется? Да и Напалма проконтролировать не помешает – без поддержки живого огнемета с гимназистами завтра схлестнуться совсем невесело будет.

– А пошли! – неожиданно ухватился за эту идею пиромант. – Тут недалеко – во дворах у Красного.

– Вверх, вниз по проспекту?

– Вверх. Салон «Гомеопат» знаешь?

– Знаю. Оттуда тогда на рынок завернем. – Я прикинул, что по времени должны уложиться. – И что, прямо в салоне банчат?

– Не. – Напалм сбил налипший на кожаный полусапожек снег о покосившуюся металлическую ограду. – Во дворах. Все же хорошо, что вдвоем пошли – денег на кармане прилично, так вот дадут по башке и очнешься в сугробе без копья в кармане.

– Непроверенные товарищи? – уточнил я.

– Да через третьи руки все, – высказал вслух свои опасения пиромант. – Как бы это не разводка была.

– Посмотрим, – усмехнулся я и переложил пистолет из кобуры на поясе в карман. – Если что – отобьемся.

– Да это понятно, – принюхался к аромату шашлыков Напалм. – Просто столько времени угробил, чтобы на этих барыг выйти…

– Забей, – махнул рукой я. – Все равно рано или поздно найдешь.

– Надеюсь, – оглянулся пиромант. – Потом, может, по шашлычку?

– Видно будет, – не стал отказываться я. – Ты ж сразу к Салавату рванешь, поди.

Напалм пожал плечами и свернул во дворы. Местные жители явно нечасто пользовались этой дорогой, и вилявшая меж сугробов тропинка оказалась изрядно засыпана недавно выпавшим снегом. Обогнув припорошенную кучу мусора, пиромант подошел к трансформаторной будке и без стука толкнул дверь. Как оказалось, все внутренности давным-давно уже отсюда выломали, а помещение для своих нужд приспособили какие-то жуликоватые ребята. В одном из углов они поставили буржуйку с уходившей в вентиляционное отверстие жестяной трубой, вдоль стены лежал диванный матрац с торчащими сквозь обивку пружинами, а прямо посреди трансформаторной будки стояла неведомо где раздобытая школьная парта. Все стены изрисованы граффити и прочими образчиками наскального творчества. Это не притон наркоторговцев, а какая-то камора малолеток получается.

– Чего вам? – Сидевший за школьной партой хлыщ в драном пуховике тоже на серьезного человека не тянул. Хотя кто этих драгдилеров разберет?

– Для меня должен быть готов товар. – Напалм уселся на поставленную на попа коробку. Я присаживаться на вторую свободную коробку не стал и прислонился к стене сбоку от входной двери.

– Две дозы? – прищурившись, настороженно оглядел нас парень.

– Одну, – подался к нему пиромант, опершись локтями о столешницу парты.

– Договаривались на две, – уперся на своем барыга, не испугавшийся не самой дружелюбной улыбки Напалма.

– На пробу возьму одну. Покатит – еще закажу, – твердо заявил пиромант и, положив на парту свою кожаную кепку, достал туго набитый кошелек. – Хорош кисляк мандячить – тугрики вот они. Отсыпь товар, и разбежимся.

– Мы под вас уже две дозы закупили. – Парень, вместо уверенного в себе торговца, все больше напоминал плавающего на экзамене двоечника. – Куда девать его теперь?

– Товар ходовой, не залежится, – раскрыл кошелек Напалм. – Или под меня отложите до следующей недели. Четыре рубля одна доза?

– Пять, – назвал правильную цену парнишка. – Пять рублей серебром.

– Ну не медью же, – усмехнулся пиромант, выкладывая деньги на стол: три серебряных рубля царской чеканки, четыре советских червонца и пачку стодолларовых банкнот. Потом порылся в карманах и кинул на столешницу еще одну пачку долларов, но уже потоньше. – «Давай, давай, давай, давай лавэ и будет проще твоей галавэ»… – Баксами тринадцать с половиной тысяч. Пойдет?

– Пойдет, – ссыпал монеты в ладонь барыга. А вот банкноты взял неправильно, нехорошо он лежавшие на столе доллары взял: просто смял всю стопку в жмене, да и сунул себе в карман. Не пересчитал даже. То ли совсем дурик непуганый, то ли не до того ему сейчас. А это уже на определенные размышления наводит… – Сейчас принесу.

– Куда, говоришь, собрался? – вслед за ним встал из-за стола Напалм.

– Сказал же – за товаром, – пошел к выходу парнишка. – Не при мне он – в холоде храниться должен.

– Ты нам скажи, сами достанем, – сделал вид, будто не понял, что происходит, пиромант.

– Ага! Там же две дозы! – вполне резонно заявил парень.

– Сядь на место, – попросил его я, и барыга тут же метнулся обратно за парту. Нацеленный в голову пистолетный ствол – слишком уж весомый аргумент, чтобы не обращать на него внимания. – Товар давай.

– Держите, – наркоторговец с вполне понятной злостью выставил на столешницу стеклянный пузырек с какой-то зеленой жидкостью.

– Это оно? – уточнил я у Напалма, приметив, что пузырек закрывает запечатанная поверх резиновой пробки жестянка. Что-то это напоминает…

– Да вроде оно, – передал мне стекляшку пиромант.

– Слышь, умник, а не зеленку ли ты нам часом впариваешь? – Присмотревшись, я приметил на пузырьке плохо смытые следы клея. Все же нас кинуть решили. Это как приехавшим за травкой пионерам ушлая шпана карандашную стружку в пакетах продает. – Что скажешь?

– Какая зеленка?! – вскакивая на ноги, завопил барыга. – Платить не хотите?!!

– Раствор бриллиантового зеленого. – Напалм тут же вскрыл бутылочку ножом и капнул себе на ладонь. – Деньги обратно гони, паскуда!

– Че за беспредел?!! – отскочил к стене парнишка.

Ухватив его за ворот, я впечатал лицом в парту и приставил к затылку дуло пистолета. Напалм быстро обшарил карманы, но кроме уплаченных за супермагистр денег ничего ценного не нашел.

– Эй, че за наезды, в натуре? – со скрипом распахнув дверь, в трансформаторную будку ввалился здоровенный бугай и взмахнул зажатым в руке обрезком арматуры. – Ну-ка руки в гору, быстро!

Вслед за главарем с улицы заскочили еще трое весьма обтрепанного вида парней, вооруженных аналогичным образом. Впрочем, на случай, если клиент окажется совсем уж несговорчивым, у двоих за поясами были заткнуты туристические топорики.

– Дверь закрой, – попросил я, и заметившие пистолет парни несколько подрастерялись. А уж когда широко улыбнувшийся Напалм усилием воли докрасна раскалил железные прутья, и вовсе пригорюнились.

– Это… Чего надо-то? – Дуя на обожженную руку, главарь прикрыл дверь и невольно отступил на шаг от шипевшего на бетонном полу прутка.

– То, за чем я сюда пришел, – потряс пиромант пачкой долларов. – Мое предложение пока еще остается в силе.

– Нет у нас супермагистра, – просипел уткнувшийся лицом в парту парнишка.

– Не смогли достать, – подтвердил его слова напряженно следивший за стволом пистолета главарь. Его подручные сгрудились в углу и изо всех сил пытались сделаться как можно более незаметными. Будто их тут и нет вовсе.

– Или не пытались? – Напалм уселся на парту и уперся в нее руками.

– Не пытались, – сглотнул главарь и уставился на столешницу, где от ладоней пироманта остались выжженные отметины.

– Хреново, – посмотрел на меня Напалм. – Ну и что с этими гавриками делать будем? Может, их запечь заживо?

– Не надорвешься? – сделал я вид, что сомневаюсь в его способностях.

– Раз плюнуть, – соскочил на пол пиромант и главарь заметно побледнел. – Но если я их поджарю, кто продаст мне супермагистр?

– А ты их по одному начинай поджаривать и на медленном огне, – предложил я и свободной рукой вдавил в парту попытавшегося что-то вякнуть парня, который мигом заткнулся и завертел головой, пытаясь не дать расплющить себе нос. – Не могли же они все это сами выдумать, наверняка подсказал кто-то.

– Не знаем мы ничего, – видимо, все же расслышал слова парнишки главарь. – Давно уже лохов на зеленку разводим.

– А кого волнуют проблемы негров? – приставил я дуло к затылку пацана, впечатанного лицом в парту. – Если так, какой нам понт вас в живых оставлять?

– Не трать патроны, сам справлюсь, – воспринял Напалм мои слова как руководство к действию.

– Валяй, раз они нас всерьез не воспринимают… – пожал плечами я, и Напалм кинул под парту вытащенный из кармана кожаной тужурки деревянный шарик размером с грецкий орех. Едва коснувшись бетонной плиты, дерево рассыпалось в мелкую труху, а несостоявшиеся грабители все как один без сознания повалились на пол. «Грезы морфея» были артефактом хоть и не из сложных, но зато отличались завидной надежностью, и за здоровый сон попавших под его действие людей на пару ближайших часов можно было не волноваться. А нам больше и не надо.

Подхватив с пола обрезок арматуры, Напалм ухватил главаря за шиворот и рывком поставил его на колени. Раскалившаяся докрасна железка обожгла бугаю мочку уха, и тот, моментально очнувшись, попытался забиться в угол.

– Если человек не идет на контакт, значит, его надо к этому мотивировать… – раскурил от железки сигарету пиромант.

– Стойте! – завопил, поняв, что дело в буквальном смысле слова пахнет жареным, главарь. – На той неделе на нас какие-то крутые вышли; когда поняли, что мы их кинуть хотели – выкатили условие: либо достаем товар, либо всех на запчасти разбирают.

– Ну и? – потребовал я продолжения.

– Знакомый один с Лукова выручил, достал инъекций на весь курс…

– Ну так и для нас через него достаньте! – в бешенстве заорал пиромант.

– Он сказал: первый и последний раз. – Главарь уставился на носки своих ботинок. – Хотите – сами с ним перетрите. Может, договоритесь…

– Кто такой? – заинтересовался я.

– Рипус погоняло. У него дом рядом с рынком.

Не особо размахиваясь, я ткнул носком ботинка парня в висок и тот без чувств растянулся на полу.

– Надо было все же из них дозу вытрясти. – Напалм выкинул за дверь обрезок арматуры и надел кожаную кепку.

– Я Рипуса знаю, сами завтра сходим, потолкуем. – Прикоснувшись к переставшей вибрировать служебной бляхе, которая и защитила меня от действия сонных чар, я вслед за пиромантом вышел на улицу и плотно закрыл за собой дверь. – Мне на рынок надо, ты как?

– Может, лучше до Лукова прогуляемся? – задумчиво посмотрел на меня Напалм. – Утро, конечно, вечера мудренее, но сам понимаешь: хочется жрать, а не ждать.

– Вот насчет жрать, ты это правильно заметил, – остановился я у Красного проспекта. – Мне сегодня еще позавтракать не удалось.

– С меня шашлык и идем в Луково, – никак не сдавался пиромант.

– Блин, Напалм, сегодня никак, – развел я руками. – У меня гости будут, мне их кормить чем-то надо.

– Ладно, но тогда завтра с утра, – решил поторговаться парень.

– Ага, разбежался, – остудил я его пыл. – А вместо операции ты к Салавату побежишь? Давай так – дела делаем и сразу в Луково.

– Заметано, – поскучнел пиромант. – Ты на рынке чего хотел, не лучше в продуктовом магазине «Тополей» талоны отоварить?

– А там как выбор, нормальный?

– Ну так для своих же!

– Это еще ни о чем не говорит. – Я вспомнил рыгаловку, в которую меня как-то привел обедать Григорий. Вот в Патруле нас кормили просто замечательно и даже не пытались экономить на харчах. Ну да там по-другому нельзя.

– Пошли, говорю, – потянул меня за собой Напалм. – Все там отовариваются, и никто не умер еще.

– Тогда пошли.

Обратно в общагу я вернулся, когда на улице уже начало темнеть. Два здоровенных пакета с харчами оттягивали руки и, пока взобрался с ними по лестнице на третий этаж, чуть не сдох. Вроде и подниматься не так уж высоко, но чего-то меня пошатывает. А с другой стороны, ничего удивительного – по голове сегодня прилетело очень даже неслабо, а подсунутый Гришей гель хоть большинство внешних следов и убрал, но сотрясенные мозги в норму, конечно, привести не мог.

Опустив пакеты с едой на пол, я несколько раз пнул дверь, прислушиваясь к доносившейся из квартиры музыке. Они что там, дискотеку устроили? Неужели магнитофон с собой притащили?

Открывший дверь Виктор подхватил пакеты и потащил их на кухню. Я, завалившись в квартиру, с размаху плюхнулся на стоявшую в коридоре тумбочку и наконец перевел дух. Ну и денек сегодня…

– Ужинать будешь? – выглянула с кухни уже переодевшаяся в домашнее Катя.

– Буду. – Я повесил фуфайку на вешалку и стянул через голову свитер. – А это у вас что такое?

– Приемник, – заглянула в комнату девушка и сразу поняла, что именно привлекло мое внимание. – Не видел еще, что ли?

– Нет, – сознался я, рассматривая переливающийся всеми цветами радуги стеклянный или хрустальный шар, который установили на подставку в виде треножника. – И чего он принимает?

– Да тот же радиоприемник, только магический, – вернулся с кухни Виктор.

– А вещает кто?

– От Торгового союза кто-то, – пожал плечами парень. – Музыку в основном крутят, иногда новости передают.

– Чего только не придумают люди, – хмыкнул я. – Дорогое удовольствие?

– Раньше не накладно было, теперь уже без разницы. – Катин муж присел рядом с приемником, провел по нему ладонью, и музыка почти стихла.

– До чего дошел прогресс, – покачав головой, я зашел в свою комнату, отстегнул с ремня кобуру и кинул ее на стул. Зевнул, развалился на кровати и почти сразу же задремал.

– Лед!

– Да? – Я моментально проснулся и открыл глаза.

– Ужинать иди, – позвала меня заглянувшая в комнату Катя.

– Попозже, – перевернулся я на другой бок.

– Остынет.

– Ешьте, приду сейчас. – Вставать не хотелось, но жевать остывшую еду тоже не дело. Да и спать можно будет пораньше лечь. Надо только насчет будильника у квартирантов уточнить.

– Остынет.

– Иду, – свесив ноги с кровати, я прислонился спиной к стене и зевнул. Спросонья помотал головой и поплелся на кухню. – Что на ужин-то?

– Макароны по-флотски. – Катя сняла с двухконфорочной плиты сковородку и поставила на стол. Нет, все же электричество – великая вещь. Недаром Дружина на собственную котельную раскошелилась.

– Спасибо. – Я нашел в одном из ящиков чистую вилку и принялся расправляться с макаронами. Покончив с ними, поинтересовался:– Настроение как?

– А сам как думаешь? – Катя убрала грязные тарелки в мойку.

– Думаю, не очень. – Я запил ужин холодной водой, но с кухни уходить не стал. Сидевший у передававшего новости приемника Виктор сейчас разбирал бумаги, и более удачной возможности поговорить было, пожалуй, не дождаться.

– Зачем тогда спрашивать? – вытерла девушка руки о полотенце. – Не можешь под кожу не залезть?

– Лучше молча сидеть? – Отодвинув штору, я выглянул на улицу. Темно. И снег опять пошел. Задернув плотную ткань, я вновь вернулся за стол.

– Лучше – молча, – отвернулась от меня Катя.

– Да ну? – усмехнулся я. – А в чем трагедия-то? Все живы, все здоровы. Меня вот за последние два года кто только убить ни пытался – и ничего, живу.

– Да перестань ты. – Катя достала из кармана халата пачку сигарет и закурила.

– Перестань что? – уточнил я.

– Ерничать. Терпеть не могу.

– А мне табачный дым не нравится и дальше что?

– Поужинал? Вот и освободи кухню, мне еще посуду мыть. – Катя стряхнула пепел с сигареты в раковину.

– Ладно, ты успокойся, – поднялся я из-за стола, решив не напоминать, что это все-таки моя квартира. А то еще и посуду мне мыть придется. – Нормально все будет. Если что – говори, что меня знаешь.

– Какой же ты, Лед, все-таки пацан, – покачала головой моя бывшая подруга.

– Это плохо? – остановился я в дверях.

– Не знаю. – Катя выкинула окурок в мусорное ведро. – Но с тобой мне никогда так спокойно не было, как с Виктором.

– Он взрослый?

– Взрослый? Да как тебе сказать. Он надежный. Он не уйдет в запой в самый неподходящий момент…

– Я завязал, – непонятно для чего начал оправдываться я, но Катя меня даже не услышала.

– …он не набросится на человека из-за косого взгляда, – как ни в чем не бывало продолжила она, – и не разругается со всеми друзьями из-за мнимой обиды. Он – настоящий мужчина – спокойный и уверенный в себе, а ты, как был, так и остался пацаном.

– Аминь. – Я скрестил на груди руки.

– Извини, – немного смутилась Катя. – Нервы…

– Забудь. – Мне ничего не оставалось, кроме как грустно улыбнуться. – Я человек слабый. Мне нельзя было быть добрым, белым и пушистым – схарчили бы. Вот и пришлось казаться жестче и злее окружающих. А репутация – штука прилипчивая…

– Маска приросла к лицу? – прищурилась девушка. – А в глубине души…

– Это не маска, – провел я ладонью по лысине, – это несчастный случай на производстве.

– Иди ты, – кинув в меня тряпкой, засмеялась Катя.

Ну я и пошел. Спать. Нечего нам друг другу глаза мозолить и нервы трепать. К тому же пытаться что-либо изменить все равно уже слишком поздно. Слишком…

А, да и наплевать! Будь что будет, и гори оно синим пламенем!

Мне бы со своими проблемами разобраться. А то есть подозрение, что интерес ко мне у Линева и компании какой-то нездоровый. На словах все гладко, вот только на самом деле где-то зарыта какая-то нехилая подлянка. Понять бы еще, зачем это затевается и какой интерес здесь у сектантов. Тоже решили рыбу в мутной воде половить?

Как бы в итоге не оказалось, что на самом деле имеется потребность вовсе не в моих вновь прорезавшихся способностях, а в идеальной кандидатуре на роль козла отпущения. Командир группы, блин…

Ладно, завтра еще попробую из Григория подробности вытянуть. Тогда и станет ясно, имеют ли под собой почву мои подозрения, или просто паранойя и мания преследования на огонек решили заглянуть.

А сейчас – спать…