"Огненное колесо" - читать интересную книгу автора (Вентворт Патриция)

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Эйли не двигалась. Джекоб Тавернер прошел мимо нее в холл. Он стоял там, глядя вниз на распростертую фигуру.

– Люк Уайт, да? – И резко повернулся к мисс Сильвер. – Вы говорите, он мертв? Откуда вы знаете? Вы же не врач, насколько я понимаю?

Мисс Сильвер потеряла уверенный вид. Она неодобрительно кашлянула и сказала:

– Пульс не прощупывается. Да и местоположение раны… Возможно, я высказалась слишком категорично. – Она придала лицу слегка взволнованное выражение. – Я была в Лондоне во время войны и повидала много ран.

Джекоб сказал:

– Мы должны убрать его отсюда.

Мисс Сильвер по-настоящему заволновалась. При всем своем желании оставаться в стороне, она не могла допустить, чтобы на месте преступления к чему-то прикасались. Она тут же великолепно изобразила нечто, весьма свойственное женщинам, и впала в ажиотаж.

– Вы так думаете? Конечно, вам лучше знать, но я всегда полагала, что ничего нельзя трогать до прибытия полиции. Мне ужасно неудобно, но я вынуждена просить вас об этом.

Из полуоткрытой двери столовой доносился громкий, полный отчаяния голос Фогерти Кастелла:

– Да, я сказал это дважды… полицейский участок Ледлингтона!.. Это полицейский участок Ледлингтона?.. Я хочу сообщить об убийстве… Я говорю об убийстве! Мужчина зарезан ножом! Он мертв!

Джекоб Тавернер прошел через площадку к столовой, вошел в нее и захлопнул за собой дверь. Оставшиеся в холле больше не могли слышать, о чем там говорили.

Все это время Флоренс Дьюк не двигалась с места. Эйли все еще сидела, закрыв лицо ладонями. На ней был выцветший розовый халат, надетый поверх ночной рубашки, и пара старых суконных тапочек на босу ногу. Ее темные волосы рассыпались по плечам. Джейн присела на ступеньку рядом с Эйли и обняла ее. Она почувствовала, что Эйли вздрагивает: по ее телу проходила дрожь, подобно волнам прибоя.

Когда Джереми спустился в холл, он почувствовал, что кто-то тронул его за руку. Возможно, это было случайно, но он так не думал. Мисс Сильвер стояла в дверном проеме гостиной. Он подумал, что это она дотронулась до него. Она отступила в комнату, и он последовал за ней. В пустой комнате было тепло и темно. Огонь все еще теплился в очаге.

Мисс Сильвер сказала очень спокойным голосом:

– Капитан Тавернер, я не очень-то хочу быть на виду. Вы до некоторой степени привыкли командовать людьми. Ответьте, можете ли вы при необходимости вмешаться в ход дела? Ничего нельзя трогать или двигать до приезда полиции, и, если это возможно, все должны прийти сюда и ждать полицейских.

Он кивнул.

– Девушки не одеты… никто из нас не одет, кроме Флоренс Дьюк. Она… – Он неожиданно замолчал.

Мисс Сильвер кашлянула:

– На ее руках кровь. Это ничего не доказывает, знаете ли. Если она обнаружила Люка, то, возможно, пыталась остановить кровь. Она находится в сильном шоке. Я думаю, мне лучше пойти к ней. Полиция прибудет сюда в течение получаса. Пожалуйста, сделайте все возможное, чтобы привести всех в гостиную. – Она прошла мимо лестницы и приблизилась к стоявшей без движения Флоренс Дьюк, которая продолжала разглядывать свои руки и не пошевелилась, даже когда мисс Сильвер дотронулась до нее.

– Миссис Дьюк, идемте в гостиную, вам нужно сесть. Скоро сюда прибудет полиция. Они захотят поговорить со всеми. Я понимаю, что вы потрясены…

Рука, которой она коснулась Флоренс, дернулась. Флоренс издала сдавленный звук, шедший откуда-то из глубины горла. Она не могла вымолвить ни слова. Затем с большим трудом начала говорить, не быстро, а в своей обычной медлительной манере, подобной поднимающимся пузырькам.

– Он мертв… я нашла его…

– Да. Полиция захочет знать все, что вы можете рассказать. Идемте и посидим в гостиной.

Флоренс не двинулась с места. Она продолжала смотреть на свои руки:

– Там была она, эта девушка Эйли – она вышла из гостиной и закричала. Она сказала: «Это Люк! Он мертв!» А я ответила: «Никогда не знаешь, в чем повезет».

Мисс Сильвер кашлянула:

– Почему вы так сказали?

Флоренс впервые пошевелилась и перевела взгляд. Красивые темные, но ничего не выражающие глаза на мгновение остановились на мисс Сильвер. Все так же медленно она произнесла:

– Вы же тоже не знаете, ведь правда? Возможно, что и она не знает об этом. Может быть, она в конце концов поймет это. Это бывает иногда, когда меньше всего ожидаешь.

– Боже милостивый! Что вы хотите этим сказать?

Какая-то мысль мелькнула в темных глазах. Тяжелый монотонный голос произнес:

– Вы хотели бы узнать?

Флоренс резко повернулась и пошла в гостиную.

Джеффри Тавернер в это время зажигал в гостиной настенные лампы. Свет выхватил из темноты Флоренс Дьюк, остановившуюся у камина. В руках у нее был носовой платок, которым она пыталась оттереть руки. Затем она бросила платок в огонь, где он сразу же загорелся и быстро превратился в пепел.

Джереми собирал всех в гостиную и делал это весьма успешно.

Джекоб Тавернер пришел из столовой вместе с Кастеллом и сообщил, что полиция уже в пути. Он был похож на мумифицированную обезьяну, но был бодр и деловит. Он абсолютно не был растерян и одобрил все, что было сделано.

– Все правильно, абсолютно правильно! Полиция захочет увидеть всех – так мне сказали. И, конечно же, ничего нельзя трогать. Но мы здесь не все. Кого не хватает? Я не вижу Милдред:.. и Торп-Эннингтонов… Да, Милдред, Торп-Эннингтоны и Энни Кастелл.

Фогерти вклинился в разговор. Он не рвал на себе волосы, но казалось, что он может сделать это в любой момент.

– Энни? – спросил он высоким голосом. – А какое отношение может иметь Энни ко всему этому? Неужели кто-то может представить себе, что она выбралась из постели посреди ночи, чтобы убить лучшего официанта из всех работавших здесь? Я ее муж и могу уверить вас, что когда она ложится в постель, то остается там, а когда встает и начинает одеваться, то это занимает у нее три четверти часа.

– Тогда ей лучше начать делать это сейчас, – сухо сказал Джекоб. – Полиция, возможно, захочет с ней поговорить. – Он нахмурился и огляделся. – Кто-нибудь должен заняться Торп-Эннингтонами и Милдред Тавернер. Почему они сами не спустились сюда? Был такой шум, что и мертвый проснулся бы.

Эйли судорожно вздохнула. Джейн уже усадила ее в одно из больших кресел, стоявших у огня.

Сама она села на подлокотник, положив ладонь на плечо Эйли. Эйли наклонилась к ней, уткнувшись головой в ее колени и спрятав лицо. Джекоб дотронулся до руки мисс Сильвер:

– Мадам, – простите, я не знаю вашего имени, – похоже, у вас на плечах есть голова. Не подниметесь ли вы наверх с мистером Кастеллом, чтобы узнать,, все ли в порядке с мисс Тавернер, а также с леди Мэриан Торп-Эннингтон и ее мужем? Им лучше спуститься вниз.

Мисс Сильвер ничего не сказала. Даже если бы она и хотела, Фогерти Кастелл вряд ли бы дал ей такую возможность. Он взволнованно говорил о своем доме, своей репутации, своей потере, чистоте своих побуждений, своей преданности интересам клиентов и своего патрона, способностях своей жены Энни как повара и ее добродетельности как женщины.

Так они дошли до двери Торп-Эннингтонов, в которую Фогерти постучал. Ответа не было. Когда он безрезультатно постучал еще несколько раз, с каждым разом все громче, мисс Сильвер повернула ручку и наполовину приоткрыла дверь.

Если до этого они были обеспокоены, то теперь это беспокойство мгновенно развеялось. Глубокий смешанный храп двух людей заполнял комнату. Совершенно безошибочно можно было определить, что храпят женщина и мужчина. Фогерти Кастелл всплеснул руками:

– Что мы делаем? Вы слышите? Они спят – оба. Что касается его, то я и так мог бы вам сказать, что он проснется не раньше десяти часов утра. Что касается леди Мэриан, то… должен ли я пойти разбудить ее, потрясти за плечи? Если она такая же, как моя жена Энни, которая приходится ей кузиной, то ничем другим ее не разбудишь.

Он держал в руках зажженную свечу. Мисс Сильвер взяла у него свечу и вошла в комнату.

В большой кровати с пологом лицом к стене лежал Фредди Торп-Эннингтон. Его светлые волосы торчали во все стороны вокруг его головы. Он выглядел юным и незащищенным. Его рот был широко открыт, и он неравномерно всхрапывал. Леди Мэриан лежала на спине и выглядела точно так же, как дамы, которых ваяли на старинных гробницах. Ее руки были сложены на груди, а длинная темная коса лежала поверх одеяла и почти достигала ее колен. В колеблющемся свете свечи даже повязка под подбородком дополняла ощущение Средневековья. Она была красива и величественна, и храп ее был глубок и гармоничен.

Мисс Сильвер позволила себе осветить смеженные веки. Кроме того, что стали лучше видны великолепные ресницы Мэриан Торп-Эннингтон, ничего другого не произошло.

Мисс Сильвер кашлянула и вернулась к двери.

– Я думаю, их можно оставить в покое до приезда полиции, – сказала она своим обычным голосом. – А тогда решим, стоит ли их будить.

Фогерти снова всплеснул руками:

– Какой дар! Если бы я мог так спать! Какая потрясающая женщина! Какое сердце, какие лёгкие, какое пищеварение! Я бы отдал все сокровища мира, чтобы иметь возможность положить голову на подушку и ни о чем не думать до следующего утра! Моя жена Энни тоже так спит, но я… я буду думать, метаться в постели, обдумывать все по сотне раз за ночь. И поэтому я могу сказать полиции, кто убийца. Если бы я спал, я бы его не услышал. Но я не спал, думал о том, что весной дом надо обязательно покрасить снаружи и что весна – плохое время для наружной покраски, потому что, если лето будет жарким, краска начнет пузыриться. И если я не куплю самую лучшую краску, то и не нужно затевать эту покраску, потому что плохая краска не стоит затраченного труда. Снова и снова, опять и опять я обдумываю это. А потом я услышал, как он идет мимо дальнего конца дома и свистит.

Они шли по коридору. Мисс Сильвер все еще держала в руках свечу, которая освещала мелкие, строгие черты ее лица, аккуратно причесанные волосы и отделку теплого красного халата. Она сказала:

– Бог мой! Кто же это был?

Кастелл развел руками:

– Это решит полиция. Но когда они услышат, что он приходит вечерами к нашему дому и свистит под окном моей племянницы Эйли, причем всегда одну и ту же мелодию…

Он сложил губы трубочкой и очень мелодично воспроизвел первые две строки известного гимна епископа Гебера.

– И ведь он приходит не днем, а только поздно вечером и свистит под окном Эйли – вот так. А когда я спросил мою жену Энни, она сказала, что этот гимн называется «Скалистые горы Гренландии».

Педагогические привычки были неотъемлемой частью жизни мисс Сильвер. Она кашлянула и поправила:

– Ледяные.

Фогерти выглядел оскорбленным:

– Ледяные – скалистые – неважно, как вы это назовете! Я не пою религиозные гимны. Это Джон Хиггинс поет их и насвистывает под окном Эйли. А мой бедный Люк, влюбленный в нее… – конечно же, он мог рассердиться. И это вполне могло привести к словесной перепалке между ними и, возможно, перерасти в драку. А может, Джон Хиггинс и воткнул Люку нож в спину? Эйли же выбралась из кровати и спустилась вниз, где ей совершенно нечего было делать посреди ночи!

Мисс Сильвер снова кашлянула.

– Вам придется рассказать все это полиции, мистер Кастелл. Не кажется ли вам, что мы должны постучаться в дверь мисс Тавернер?

Они постучали, но не получили ответа. На этот раз мисс Сильвер не стала стучать повторно. Она открыла дверь и переступила через порог.

Комната была довольно большая и скудно обставленная. Кровать, небольшая и современная, была прислонена изголовьем к стене справа. Она была пуста точно так же, как и комната. Милдред Тавернер не было. Ее одежда была аккуратно сложена на стуле у изножия кровати. В комнате спрятаться было негде.

Мисс Сильвер вернулась в коридор, оставив дверь открытой. С того места, где она стояла, она увидела, что дверь ванной открыта, но там было темно. Она прошла мимо своей комнаты и комнаты Джейн и заглянула в ванную. Несомненно, там никого не было.

Когда она вернулась в коридор, то заметила какое-то движение в другом коридоре, находившемся с другой стороны площадки. И этот коридор был пуст. Но кто-то шел по нему на свет свечи. Через мгновение появилась Милдред Тавернер. Ее прическа была в беспорядке, а лицо встревоженным. На ней был халат цвета гелиотропа.

– О, мистер Кастелл, что случилось? Я проснулась от ужасного шума, побежала, чтобы найти Джеффри, но его не было в комнате. Это пожар? У меня есть время, чтобы собрать вещи?