"Мрачный и опасный" - читать интересную книгу автора (Уилсон Патриция)

ГЛАВА 4

– Ну, и что ты надумала делать дальше? – спросил Ральф, будто угадывая ее мысли и удивляясь, что она готовит кофе без своей обычной болтовни.

– Надумала пройти на этой неделе курс физиотерапии. А в общем, не так уж часто буду выбираться из дому, только в больницу да к своему редактору.

– Волнующая перспектива, – сказал Ральф, принимаясь за свой кофе и искоса поглядывая на Кэтрин. – Послушать, так просто прелесть. Но мне кажется, ты чего-то не договариваешь.

– Ну, разве все расскажешь… – Кэтрин рассмеялась и села напротив соседа. – А как продвигается твой шедевр?

– В общем, неплохо. Два раза начинал, но не совсем удачно, а сейчас кое за что зацепился. – Взглянув на ее озабоченное лицо, он усмехнулся. – Нет, правда. Вот допишу, и ты будешь первая, кто это увидит.

Кэтрин с улыбкой кивнула, в который раз подумав о том, как приятно соседствовать с Ральфом. Он был на год старше ее, но из-за пышной кудрявой шевелюры казался гораздо моложе. Впрочем, он не вполне соответствовал представлениям многих о том, каким должен быть художник. По-мальчишески живой, добродушный, Ральф напрочь был лишен высокомерия и напыщенности.

– Знаешь, пока тебя не было, я тут призадумался… – сказал он позже, когда она провожала его до дверей.

– Призадумался? – с самым серьезным видом перебила его Кэтрин. – Скажите на милость! Призадумался он! Неужели для этого мне всякий раз придется покидать город?

– Ты вот все шутишь… Но в самом деле, если бы мы с тобой не были так омерзительно благоразумны, то обязательно влюбились бы друг в друга. И тогда тебе не пришлось бы уезжать в Корнуолл. Я прекрасно и сам присмотрел бы за тобой, ведь тогда это было бы моей прямой обязанностью.

– Нет уж, спасибо. – Кэтрин рассмеялась, выталкивая его из квартиры. – Ты даже кота моего и то умудрился перекормить.

– То была вынужденная мера. Но впрочем, все зря: это неблагодарное животное любит только тебя. Кормя его регулярно, обильно и вкусно, я пытался приручить его, но, поскольку это невозможно, оставалось только надеяться, что перекормленный он будет достаточно тяжел для того, чтобы вцепиться мне в глотку.

Закрыв дверь, Кэтрин с укором посмотрела на кота.

– Ну ничего, ты, приятель, у меня быстро похудеешь. Прямо сейчас и начнешь.

Снежок посмотрел на нее без всякого выражения и удалился спать. Он был доволен хотя бы уж тем, что обрел свой привычный мирок, куда возвратилась наконец и его хозяйка.

Подойдя к окну, Кэтрин засмотрелась на реку. Скоро зажгутся фонари, и город погрузится в спокойный, мирный вечер. Тут, по крайней мере, ей не надо то и дело подбегать к окну, чтобы посмотреть, горят ли окна дома в поместье Пенгаррон. Здесь, в Лондоне, поместья Пенгаррон и в помине нет, и лучшего нечего и желать.

Джейк сел в такси и, когда машина влилась в шумное уличное движение, нахмурился, хотя на самом деле, погрузившись в размышления, он ничего вокруг не замечал. Если бы понять, почему и зачем вернулся он в Лондон, тем более что не собирался так быстро покидать Пенгаррон. Здесь было шумно, суетливо, словом, при любых обстоятельствах, не самое лучшее место для работы. Он планировал оставаться в Корнуолле, пока не закончит книгу. А вместо этого сорвался и приехал сюда. Нелогичность поступков всегда раздражала его в других. Что же говорить теперь, когда он сам поступает столь нелогично?

Проезжая мимо парка, он посмотрел за его ограду. Небольшой островок спокойствия, на газонах которого в этот час не было ни души. Люди торопились мимо, шли по тротуарам, выискивали такси, ждали автобусов, все какие-то понурые, озабоченные – люди, которых он почти не замечал, никогда не знал и не хотел знать.

Что с ним происходит? Прежде, работая в Лондоне, он не испытывал никаких трудностей. Он всегда работал здесь. Жил здесь! И вдруг, растревоженный, не способный ни на чем сосредоточиться, бросил город, помчался в Пенгаррон. Однако и Пенгаррон не помог.

Какая-то неразрешимая загадка! Впрочем, Джейк прекрасно знал, почему вернулся. Ему было слишком скучно, потому он и не мог сконцентрироваться на работе.

Там, в поместье Пенгаррон, где он провел две недели, было так тихо, что это грозило повергнуть его в глухоту. Он решил вернуться в город, чтобы слышать шум уличного движения, видеть яркие огни, уличную суету. И вот он обрел все это. Что же дальше?

Хотя Джейк и смотрел в окно, мысли его были далеко отсюда. Кто-то явно желает ему зла, но по какой причине? Конечно, проработав столько лет политическим обозревателем, нельзя не нажить врагов, но он понимал это лишь умозрительно и не смог бы назвать никого конкретно.

Должно быть, что-то произошло в последнее время, когда он собирал материал для своей новой книги. Он припоминал каждый свой день, мысленно перелистывал свои записи, советовался с Бобом Картером, но ни он, ни Боб не могли понять, где собака зарыта.

Оставалось только строить догадки. Возможно, его работа никак и не связана с пропажей Джиллиан. Просто Джиллиан по некоторым, одной ей известным, причинам решила исчезнуть или убита одним из своих весьма подозрительных любовников. Последнее не удивило бы его. Он и сам временами испытывал жгучее желание придушить негодяйку, хотя делать этого ни в коем случае не стал бы.

Предположение, что Джиллиан сбежала, было не очень-то правдоподобным. Красотка слишком любит деньги, вернее, слишком любила их. А у Джейка деньги водились – гонорары за книги и их экранизации, – так что мысль, будто его женушка добровольно покинула этот источник, казалась невероятной. Разве что нашла кого-то побогаче.

Иной раз, допуская, что ее нет в живых, Джейк огорчался – не то чтобы тосковал о ней, но чисто по-человечески не мог не жалеть это грешное создание. Подчас ему казалось: она, живая или мертвая, все еще где-то там, в Корнуолле. Возможно, именно поэтому он и решил убраться оттуда. А скорее всего, просто не хотел знать, что произошло на самом деле.

Да и дело, честно говоря, не в Джиллиан и, конечно, не в том, что он соскучился по городскому шуму. Нет, не деревенская скука была причиной его возвращения, он понимал это. Он потерял массу времени, выискивая Кэтрин Холден, – больше времени, чем мог себе позволить. Но она, как и Джиллиан, исчезла… Еще один человек, который исчез из его жизни без предупреждения. Он немало тревожился, гадая, не случилась ли с ней какая беда, но позвонить ее тетке и спросить, все ли в порядке, так и не решился. Ведь если с девушкой и вправду что-то случилось, тогда… Достаточно с него своих неприятностей, чтобы еще давать понять местным жителям, что и к этому он имеет отношение.

И вдруг Джейк напряженно выпрямился и резко постучал в стекло водителя.

– Остановите здесь!

– Мы же почти у Кенсингтона…

– Не возражайте. Остановите здесь и ждите.

Он увидел ее издали, еще до того, как они подъехали к тому месту, где она стояла. Ошибиться было невозможно: эти рыжие волосы, эта тоненькая фигурка… Джейк с первого взгляда узнал Кэтрин Холден. И она явно находилась в затруднении – стояла, вцепившись руками в ограду парка, лицо ее от боли бледнее, чем обычно. Хорошо еще что не лежит мертвой в какой-нибудь заливаемой морем пещере…

Когда Джейк собирался выйти из машины и уже ступил одной ногой на тротуар, Кэтрин Холден отошла от железной решетки парка и махнула рукой. У него даже перехватило дыхание, когда он увидел, что рядом с ней притормозило такси, подхватило ее и отъехало от тротуара.

Он захлопнул дверцу.

– Следуйте за тем такси!

– Вы шутите?

Усмехающееся лицо водителя смотрело на него из зеркала, и Джейк уставился прямо ему в глаза.

– Отнюдь. Не упусти его из виду, парень, и я заплачу тебе вдвое.

– Ол райт, вижу, вы не шутите. Но деньги, на бочку, мистер. Знаю я эти погони! Потом и вовсе без платы останешься.

Пассажир тотчас выложил деньги, и таксист, посигналив, лихо бросился в погоню за машиной, уносящей рыжеволосую нимфу. А Джейк, сжав кулаки, злился на себя за то, что выкидывает такие идиотские номера. Видно, совсем лишился рассудка. Он не знает эту странную девушку. И знать ее не хочет.

Здесь, в Лондоне, ей ничто не угрожает, как это было в Корнуолле. У него самого по горло работы. Она, слава Богу, не помирает на тротуаре, у нее даже нашлись силы остановить такси и уехать. Да что, черт побери, она с ним вытворяет! Ничего худого случиться с ней здесь не может. Она даже одета соответственно – кремовый полотняный костюм и светлые туфли без каблуков.

Челюсти Джейка сжались. С какой стати он заприметил все эти подробности, прежде чем она успела юркнуть в такси? И что, собственно говоря, значит это идиотское «одета соответственно»? А чего он ждал? Что она явится ему посреди города в том эфемерном, чуть ли не марлевом, весьма экстравагантном платье с мокрым подолом и будет смотреть на него своими огромными зелеными глазами? Привык думать о ней как о нимфе, которая поселилась в окрестностях его дома и обитает в его лесу. А она просто женщина, обычная женщина, занятая своими делами…

Джейк уже подался было вперед, чтобы сказать шоферу, что он передумал, но затем мрачно откинулся на спинку сиденья. Нет, он не передумал. К чему обманывать себя? Он хотел проследить ее путь, узнать, где она живет, поговорить с ней. Она и вправду все время ускользала от него, будто призрак, и он должен пресечь это. Он догонит ее, а потом отпустит – сам отпустит, после чего и думать о ней забудет. Нельзя допустить, чтобы она застряла в его сознании как нечто неуловимое, как что-то, чего нет на свете и что только постоянно грезится ему. Он, в конце концов, человек дела…

Шофер, весьма довольный собой, обогнав несколько машин и автобусов, шел теперь за нужным такси, как приклеенный, ухмыляясь и что-то залихватски насвистывая. На поворотах Джейка, сидящего на заднем сиденье, мотало из стороны в сторону, но это не особенно его нервировало.

Они свернули к старым докам. Этот район выглядел не особенно презентабельным, во всяком случае, мало напоминал местность, где проживают нимфы. Куда, к черту, она направляется? Не может быть, чтобы она здесь жила! Он, во всяком случае, не так представлял себе место проживания легкого, воздушного, почти иллюзорного создания, существующего на грани мечты.

– Вот она, мистер, – проговорил таксист, лихо выкатив из-за угла и чуть не вплотную подъехав к машине, из которой, расплачиваясь, собиралась выходить Кэтрин.

Как видно, парень слишком хорошо вошел в роль преследователя из какого-то боевика. Джейк чуть было не заорал на него – ведь она могла заметить его раньше, чем он подойдет к ней! – но вместо этого дал водителю еще денег.

– Держи, малый.

– Премного благодарен, мистер. Это было сплошное удовольствие. Если вам понадобится проделать это еще раз, я к вашим услугам. Запомните номер моего кеба.

Трелони дико взглянул на него и ничего не ответил. Выходя из машины, он продолжал убеждать себя, что ему просто нужно знать, что она не видение. И вообще, он погнался-то за ней только из-за того, что ему все надоело – надоело писать, надоело не писать, надоело ничего не делать. Он просто посмотрит, где она обитает, а потом напрочь выбросит из головы.

В весьма странном магазине, куда вслед за Кэтрин вошел Джейк, девушки не было. Она опять исчезла, и он почувствовал себя рыбой, выброшенной из воды. Несколько пар глаз устремилось на него, когда он осматривался в поисках Кэтрин. Нет, нигде этой рыжеволосой не видно. Впрочем, она всегда исчезает, так что нечего особенно удивляться. Такова природа видений. Она и должна была исчезнуть, а чего он еще ждал?

– Могу я вам чем-то помочь, сэр?

Перед ним возник весьма плотный человек и подозрительно смотрел на него. Джейк решил, что правда, вероятно, более уместна в этом случае, чем что-либо иное.

– Я видел, что сюда вошла моя приятельница, юная леди с рыжими волосами. – Он заметил, что подозрительности своим заявлением не рассеял, а потому быстро добавил: – Мы познакомились в Корнуолле, а потом я потерял с ней контакт.

– В таком случае, это будет Кэти, – с облегчением сказал человек и улыбнулся. – Обитает на верхнем этаже, сразу над Ральфом. Она только что поднялась на лифте. – Он повернулся и скомандовал: – Тэдди! Проводи джентльмена к лифту. Это друг мисс Кэти.

Джейка через весь магазин сопроводили к лифту, и все присутствующие следили за его продвижением, пока он не скрылся за дверцами допотопного лифта, который медленно потащил его наверх, предоставив ему достаточно времени, чтобы обдумать, что он ей скажет, когда доберется до места. Впрочем, что тут придумаешь?..

Немало времени прошло с тех пор, как он позволял себе подобный идиотизм, такие необдуманные, чисто импульсивные поступки. Джейк всматривался в металлическую сетку лифта и вдруг поймал себя на мысли, что на самом деле это было не так уж давно. Ведь когда он впервые увидел Кэтрин Холден, то свалял такого дурака, что и сейчас вспоминать неприятно. Да и потом, когда настиг ее в лесу с целью изгнать со своей территории, а сам принялся строить заборчики для злосчастной полевки, раздумывающей, помереть ей или нет.

Но вот лифт, кряхтя и поскрипывая, добрался до верху, и Джейк оказался на небольшой квадратной площадке, чей вид заставил его нахмуриться. Господи! Что за место? Она, должно быть, сильно смутится, если узнает, что он здесь был и видел, где она живет. Обшарпанные стены, крашенные не иначе как в прошлом веке. И квартирка, скорее всего, недорогая, убогая. Он не имел права преследовать ее до самого дома.

Но только он собрался покинуть это место, не объявившись, как дверь из квартиры открылась, и он увидел Кэтрин, смотрящую на него ничего не понимающими глазами. Да, уходить поздно.

Джейк не знал, что сказать. Впервые в жизни он лишился дара речи. К тому же теперь, когда она оказалась совсем рядом, он вновь почувствовал ее нереальность. Тот факт, что одета она соответственно, то есть в полотняный кремовый костюм, вполне подходивший любой горожанке, ничего не менял.

– Мистер Трелони?

Она уставилась на него своими невероятными глазами, и мысль Джейка судорожно заметалась в поисках объяснения своего незваного вторжения на ее территорию.

– Я увидел вас там, у парка, – выговорил он наконец. – Мне показалось, что вы плохо себя чувствуете.

Кэтрин кивнула, нервно облизав губы, и, будто приняв его идиотское извинение за нечто, имеющее значение, пустилась в объяснения:

– Я думала, это Ральф… Как раз собиралась спуститься к нему, но не знала, хватит ли у меня сил… Сегодня у меня был сеанс физиотерапии, а потом… Ну, там один человек неосторожно толкнул меня, и я чуть не упала, моя нога… Словом, это было очень больно. Впрочем, ничего страшного, я бы управилась и сама. Но теперь боль опять одолела…

Ее голос звучал все тише, пока совсем не умолк, и Джейка захлестнула волна чего-то странного… Жалости? Сострадания? Но что бы это ни было, оно пронзило его насквозь, это чувство, которого он никогда не испытывал прежде. Будто его овеяло океаном, краешек которого плескался у ног мирным прибоем и вдруг встал огромным валом и накрыл его с головой. В один миг он ощутил такую тревогу за нее, что непроизвольно сделал шаг в ее сторону, а она, заметив это, прикусила губу.

– Я бы предложила вам чашечку кофе, но теперь не думаю, что… Вы не могли бы позвать Ральфа? Пожалуйста. Он живет этажом ниже. И давно предлагал свои услуги, обещал, если что, позаботиться обо мне, а теперь я нуждаюсь…

Кэтрин и так еле держалась на ногах, а тут вдруг начала падать, и Джейк, бросившись к ней, успел подхватить ее. Она, казалось, ничего не весила, и он взял ее на руки и, пошире раскрыв ногой дверь, внес в помещение. Душа его ликовала, что он оказался здесь в эту минуту, иначе она лежала бы на холодном, неухоженном полу площадки, в чем, так или иначе, был бы виноват он. Да, именно – виноват, этого нельзя не признать.

Джейк пяткой закрыл за собой дверь и осмотрелся, крайне удивленный увиденным. Мог бы и раньше догадаться. Нимфы всегда и во всем непредсказуемы. За обшарпанной дверью обнаружилось огромное пространство, со вкусом оформленное и невероятно притягательное. Все было выдержано в изысканном, умиротворяющем колорите. Воистину пристанище художника, светлое и прекрасное, украшенное огромным белым котом, настоящим сатанинским отродьем, которого Джейк сразу же заметил.

Кэтрин открыла глаза и обнаружила, что лежит на диване. Джейк находился неподалеку, и она почувствовала себя ужасно глупо. Услышав ее движение, он повернулся, и ему показалось, что Кэтрин страшно смущена.

– Простите, – прошептала она. – Со мной никогда так раньше не было. Думаю, это от боли.

– Да, скорее всего… Вам обязательно надо показаться доктору. – Он подошел, присел на корточки и, серьезно посмотрев на нее, сказал: – Дайте мне номер телефона, по которому я могу позвонить кому-то, кто сможет прийти и присмотреть за вами.

После этих его слов она сразу же попыталась сесть, и Джейк встал и немного отступил от дивана. Он вдруг вспомнил, что непростительно навязался ей. Чувство ответственности по отношению к ней скорее всего просто плод его воображения. Она не знает его, ему тоже ничего про нее не известно, и, однако, он здесь, без разрешения проник в ее квартиру, пристает к ней.

– Нет, спасибо, теперь со мной все в порядке, – ответила Кэтрин уже более твердо. – Обычно я не падаю в обмороки. Очевидно, это просто последствия физиотерапии, у меня закружилась голова… Когда я возвращалась домой, какой-то человек толкнул меня, и я, потеряв равновесие, подвернула ногу. – Она поморщилась и потерла ногу. – Сама виновата, надо было взять такси сразу у больницы, а я решила немного пройтись.

Джейк глядел на ее склоненную голову и чувствовал, как в нем поднимается раздражение. Какой кретин оказался способен толкнуть столь хрупкое создание?! Кэтрин подняла голову и, увидев его сердитое лицо, покраснела.

– Простите, – вновь извинилась она. – Я все еще не спросила вас, как вы здесь оказались.

Теперь настал черед Джейка смущаться, и он, подойдя к окну, с минуту смотрел на реку и крыши пакгаузов, отчасти закрывающих береговую линию. Наконец сдавленным голосом проговорил:

– Я уже сказал: мне показалось, что вам плохо. Хотел подойти, но вы сели в такси и… Ну, в общем, я решил последовать за вами.

Ее ответ привел его в еще большее замешательство.

– Спасибо. С вашей стороны это было очень любезно.

– Любезно? Да я даже не знаю вас.

Он повернулся и увидел, что она улыбается.

– Нет, вы меня прекрасно знаете. Я ведь вторгалась на вашу территорию, чем причинила столько беспокойства. А мы всегда помним того, кто нам досадил. Но для благоразумных людей вряд ли это повод для злопамятства. Вот я и говорю, что с вашей стороны было весьма любезно подумать о том, чтобы помочь мне.

Джейк тупо смотрел на нее. Она постоянно ввергает его в недоумение. Вот и сейчас просто ошеломила его, выразив уверенность, что он бросился ей на помощь. Да не бросался он ей на помощь, он просто бросился за ней. Правда, он не ожидал, что она живет в таком месте, одна. А что если не одна? Здесь еще есть какой-то Ральф, кто бы он ни был.

– Вы просили меня позвать Ральфа, – мрачно напомнил он.

Она кивнула.

– Да, просила… Но теперь это не обязательно. Я прекрасно себя чувствую и пойду приготовлю кофе.

– Не беспокойтесь, – смущенно проговорил Джейк. – Я не хочу затруднять вас.

– Какие затруднения? – Ее ясные зеленые глаза серьезно смотрели на него. – Вы были так добры ко мне. Кстати, я и сама не прочь выпить чашку кофе.

– Так я приготовлю, – сказал он, когда она начала подниматься, и, придержав ее за плечо и уложив на диван, направился в сторону кухни, радуясь тому, что хоть на несколько минут скроется с ее глаз и немного придет в себя.

У него вдруг появилась настоятельная потребность опекать ее, что-то для нее делать, чтобы она больше не просила его позвать кого-то, кто бы он ни был. Если она нуждается в помощи, он сам окажет ей эту услугу.

Кухню он увидел сразу, дверь в нее была открыта. По пути он мимоходом задел кота, тот открыл свои зловещие глаза и мрачно посмотрел на пришлого грубияна.

– Это забавно, – немного растерянно сказала Кэтрин.

– Что?

Джейк обернулся и увидел, что она смотрит на кота.

– Вы задели Снежка. Обычно он таких вещей никому не спускает. Он терпеть не может, если кто-то потревожит его на собственном месте, и с его стороны могут тотчас последовать карательные акции. Знаете, он даже рычит совсем как собака.

– Да и выглядит, скажем прямо, сущим монстром. Сколько он у вас весит?

– Не знаю, я его не взвешивала. Вообще-то он не такой толстый. Просто пока я была в Корнуолле, Ральф перекормил его, надеясь если не приручить, то хотя бы задобрить. Но Снежок никого, кроме меня, не признает.

– А кто такой Ральф? – спросил Джейк из кухни.

Это, конечно, не его дело, но ему чрезвычайно хотелось хоть что-то выяснить про таинственного Ральфа. Он испытывал странную досаду, что она живет себе здесь, водит знакомство с кем-то, кого по-приятельски называет Ральфом, выходит на улицу, ловит такси, разъезжает по городу и держит чудовищного кота. И все это в то время, как могла оставаться в лесу, которому принадлежала. Сидеть там со своим альбомом и сиять на всю округу яркими, просто какими-то солнечными волосами. Разговаривать с ним в этой своей странной, загадочной манере. Интересно, скажет ли она ему, кто такой Ральф?

Джейк сердито посмотрел на кофейник, который обнаружился сразу же. И неудивительно, потому что все вещи здесь были на виду, а все банки и коробки с продуктами снабжены этикетками. И это тоже было неправильно. Такое существо, как Кэтрин, должно быть взбалмошно, беспомощно, ни к чему не приспособлено, но он чувствовал, что если бы не ее недомогание и не хромота – временная, очевидно, – то она была бы полна сил и решительна. К тому же, как видно, это большая спорщица.

– Кто такой Ральф? Мой друг. Живет внизу. Только мы с ним вдвоем и живем в этом доме. Ральф разыскал это место, и мы откупили два этажа. Когда магазин вечером закрывается, здесь удивительно тихо и спокойно. – Последовала небольшая пауза, и Кэтрин, видя, что Джейк молчит, продолжила: – Мы вместе учились в художественной школе. Ральф очень хороший художник, настоящий художник.

– А вы разве нет?

Он вышел из кухни, неся две чашки кофе и слегка отпихнув со своего пути кота, ибо уверенности в том, что хозяйка обрадуется, если он обольет ее драгоценного монстра горячим напитком, у него не было. И пусть он сам провалится на этом месте, если даст себя убедить, что какой-то там Ральф действительно стоит ее похвал.

– Ральф рисует людей, – тихо ответила она.

– А вы рисуете жуков в смешных кепочках, но делаете это просто замечательно.

Кэтрин улыбнулась.

– Вообще-то я предпочла бы писать пейзажи, это мой конек, но на пейзажах не заработаешь, вот и пришла мне идея писать детские книжки и самой придумывать к ним иллюстрации. За это хорошо платят.

Джейк подал ей кофе и присел напротив, не в силах отвести глаз от ее прекрасного лица. А она сделала глоток-другой, храбро взглянула на него, стараясь не выдать своего смущения, и непринужденно спросила:

– А чем вы, мистер Трелони, занимаетесь в этой жизни?

– Джейк. Меня зовут Джейк. Я пишу политические триллеры.

– Никогда ничего вашего не читала.

– И не много потеряли. Уверен, что ваша творческая деятельность не пострадает, если вы и впредь не станете их читать.

Кэтрин склонила голову набок и чуть не целую минуту внимательно изучала непрошеного гостя. Он выглядел таким же сердитым, как и там, в Корнуолле, но одет по-городскому – темно-серый костюм, белая рубашка и серый галстук – словом, совсем другой человек. Здесь он больше не мрачный владелец поместья Пенгаррон. Тем более что при нем не было этой жуткой черной лошади. Она даже улыбнулась, представив, как он выезжает на коне из лифта.

И все же в нем таилась какая-то угроза. Что-то говорило ей, что теперь он, вероятно, даже опаснее, как бывает опасно сильное свирепое животное, вырванное из привычной среды обитания и готовое защищать себя от ненавистного, чуждого ему мира. Эти непроницаемо темные глаза все еще страшили ее, но, тем не менее, она была заинтригована. Он с такой забавной недоверчивостью посматривал на нее, будто ее здесь нет, хотя и мог рассмотреть ее в подробностях.

– Я здесь, как видите, – тихо проговорила она.

– Что вы хотели этим сказать? – твердо спросил он, не отводя от нее глаз и нахмурившись.

– Вы так на меня смотрите, будто я попала сюда случайно и вот-вот исчезну без всякой видимой причины.

Этого еще не хватало, мрачно подумал Джейк, она и мысли читает. Ему никак не удавалось примириться с тем, что она обитает здесь, хотя рассудком понимал, что лучшего места для художника и быть не может. Нет, он все еще не мог отделаться от ощущения, что это эфирное создание принадлежит лесам, полянам, травам на берегу ручья, а не городской квартире, какой бы удобной и милой та ни казалась.

Он почти жалел, что увидел ее здесь. Теперь, когда он вернется в Корнуолл, тот, прежний ее образ наверняка исчезнет.

– Вы покинули Корнуолл.

Он сказал это ровно, без всякого выражения, но Кэтрин поежилась, как под холодным порывом ветра. Будто он обвинял ее, имея право требовать отчета во всяком поступке, и будто она обязана оставаться там, где он впервые обнаружил ее. Впрочем, на какую-то минуту она действительно почувствовала себя виноватой в том, что покинула его владения. Смешно.

– Да, я уехала. Меня тяготило то, что я нарушаю естественный ход жизни тети Клэр. Она особа весьма занятая, и мне иногда казалось, что мое присутствие лишает ее многих привычных радостей. И потом, я ведь обычно живу здесь, в Лондоне. И книга моя уже закончена. Я хотела было отослать ее по почте, но потом передумала и решила отвезти сама.

У Кэтрин и мысли не было говорить ему, что он сам явился не последней причиной ее отъезда, что она еще пожила бы в Корнуолле, не появись там Джейк Трелони. Нет, ей совсем не хотелось сообщать ему, что он – вольно или невольно – вторгся в ее мысли, встревожил и тем самым нарушил естественный ход ее жизни.

Джейк резко встал и поставил чашку на столик, злясь на себя за то, что все еще торчит здесь, что вообще сюда заявился. Ну да, конечно, он не хотел, чтобы ее образ продолжал витать в Корнуолле, и пришел сюда, чтобы убедиться в ее реальности и заурядности, а теперь вернулся к тому, с чего начал: ничего реального в ней нет, выкинуть ее из головы совсем не так просто, как ему казалось. К тому же он видел, что никак и ничем не может повлиять на ее жизнь. Она сама по себе и неуловима, как прежде.

Столы-то у нее отполированы до зеркального блеска. Наверняка укоризненно поморщилась бы, если бы ей довелось побывать в доме поместья Пенгаррон. Старая мебель там давным-давно забыла о полировке. А он, войдя следом за ней в магазин и узнав, что она здесь живет, решил, будто это какая-то захудалая мансарда. А потом еще площадка перед лифтом произвела весьма удручающее впечатление. И вдруг там, внутри, все оказалось так чисто, исполнено такого вкуса, что оставалось просто диву дивиться. И кто это все создал? Бесплотная нимфа?

– Ну, мне пора, – холодно сказал он. – Если хотите, я по пути передам вашему другу, чтобы он зашел.

– Ральфу? Нет, спасибо, не беспокойтесь. В любом случае он сам позже позвонит. Он всегда так делает. А сейчас я чувствую себя хорошо.

Она вовсе не чувствовала себя хорошо, и он видел это. Правда, лицо ее чуть порозовело, так что в любом случае делать ему здесь больше нечего.

– Как ваша пневмония? – спросил Джейк как можно более равнодушно, чтобы она не догадалась, что он судорожно ищет повод задержаться здесь еще хоть немного.

Ох, до чего ж ему хотелось найти подтверждение ее обыкновенности, чтобы можно было наконец выкинуть ее из головы, как он это обычно и делает с другими. Он стремился заставить ее проявить свои чувства, хотя она, скорее всего, и так проявляла больше чувств, чем он сам.

– С пневмонией покончено, спасибо. Я ведь заболела восемь месяцев назад. Выздоравливала, правда, довольно долго, но сейчас все это в прошлом. – Он молчал, пристально глядя на нее, и она, отведя глаза, добавила: – Несчастный случай. Автокатастрофа. Я долго лежала на снегу, вернее, на льду. Ну, шок, да еще этот холод…

– Это тогда вы повредили ногу?

– Да.

– Что говорят врачи? Это излечимо?

– Они говорят, что излечимо, хотя сама я сильно сомневаюсь. Во всяком случае, поверить им смогу не раньше, чем пройдут боли.

Она осторожно встала и проводила его до дверей. Кот потащился за ними, и Джейк невольно насторожился. Но кот миролюбиво потерся о его ногу, от чего Кэтрин пришла в радостное недоумение.

– Невероятно! Хотела бы я, чтобы Ральф видел это зрелище. Снежок глумится над бедным Ральфом, угрожающе рычит на него, а то и набрасывается. А вы, как видно, ему понравились. Хотя это весьма странно.

– Возможно, я и на него произвел тяжелое впечатление, – пробормотал Джейк. – Он просто испугался меня.

Кэтрин серьезно посмотрела на него и сказала:

– Мне вы не кажетесь таким уж страшным. А Снежок, тот вообще никого не боится. Он даже собак гоняет.

– В это можно поверить.

Джейк с удивлением поймал себя на том, что улыбается. Конечно, она и должна иметь такого чудовищного кота, который думает про себя, что он страшнее и сильнее любой собаки.

Джейк повернулся к дверям, готовый покинуть эту местность. Но что любопытно, в ее доме ему было удивительно спокойно. И от дома, и от нее самой веяло умиротворением, чем-то таким, что успокаивало и давало отдохновение. Он никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Вся его жизнь была сплошным сражением.

– Пообедаете со мной? – спросил он чуть слышно.

Кэтрин подняла голову, внимательно посмотрела на него.

– Нет, не думаю, – ответила она, покачала головой и одарила его одной из своих странных, неизъяснимых улыбок.

– Почему?

Все в нем вскипело от возмущения. Неужели она просто не могла сказать «да»? Он не хотел, чтобы эта их встреча оказалась последней. Хорошо бы, конечно, забыть эту девушку, но для этого он должен сначала разгадать ее. Так всегда и было: люди интересовали его лишь до тех пор, пока он не мог их классифицировать. Как только выяснялось, к какой категории можно их отнести, они теряли для него всякую притягательность. Рано или поздно она сделает или скажет что-нибудь такое, что вполне объяснит ее, после чего он забудет о ней, вернувшись к своей нормальной жизни, к самому себе.

– Думаю, нам обоим будет неловко. Мне и вообще непросто сходиться с людьми. А с вами тем более. Вы действуете на меня ошеломляюще. А я опасаюсь слишком сильных ощущений. Мне по вкусу простые вещи и понятные люди.

– Такие, как Ральф, – невольно сорвалось у него с языка.

– Да, как Ральф, – согласилась она с мягкой улыбкой. – Ральф, во всяком случае, не пытается читать мои мысли. Он не смотрит на меня так, будто сомневается в моем присутствии. Он знает, что я здесь. И он безопасен.

– Я тоже, – заверил ее Джейк, понимая, что держит ее в напряжении. Ему хотелось ошеломить ее, озадачить. У него было такое ощущение, что именно она явилась причиной того, что он внезапно обнаружил оглушительное безмолвие Пенгаррона, заставившее его бежать оттуда, и теперь хотел избавиться от этого ощущения. – Я ведь всего лишь пригласил вас пообедать, а не вступать со мной в борьбу.

– Понимаю. Я и не думала так. Но все же – нет.

– Обещайте мне подумать о моем предложении, когда почувствуете себя лучше и будете способны принять меня таким, как я есть.

– Ну, подумать можно. Но в любом случае, я предпочитаю простые отношения и простых людей.

– И что же заставляет вас думать, что я не прост?

– Вы другой. Властный, суровый и немного опасный.

– И я убил свою жену? – жестко спросил Джейк.

– А вы убили ее?

Ее ясные зеленые глаза смотрели прямо на него, и он ответил ей довольно сердито:

– Нет!

Затем повернулся, вошел в лифт и, когда лифт тронулся, посмотрел на нее сквозь проволочную сетку. Она все еще стояла на площадке. Кот вспрыгнул ей на плечо, причем так привычно, будто он всегда там сидит. А она совсем не казалась настолько сильной, чтобы долго выдержать вес этого огромного белого монстра.

Этажом ниже он увидел на площадке пышноволосого мужчину, явно ожидающего, когда освободится лифт. Ральф, конечно, больше некому. Еще один художник. Они, вероятно, любовники.

Магазин Джейк прошел, ни на кого не взглянув. Значит, так, он пригласил Кэтрин Холден пообедать, а та отказалась – отказалась в своей загадочно спокойной манере.

Он поймал такси и плюхнулся на заднее сиденье, уставясь в окно, за которым начинали сгущаться сумерки. Было бы гораздо лучше, если бы он не заметил ее, проезжая днем мимо парка. Не знал бы, где она живет, и не надеялся на новую встречу. Какого черта, вообще говоря, он ее встретил здесь, в многомиллионном городе? Усмешка судьбы. Один шанс на миллион, а он его получил. Зачем? Прекрасно мог бы обойтись и без этого. Кэтрин Холден выбивает его из колеи привычной жизни. Джейк Трелони твердил себе, что не хочет больше ее видеть, не хочет – и все тут. Подумать только, «властный и опасный»!

Джейк жил в одной из квартир огромного дома новой постройки в непосредственной близости от привилегированного Уэст-Энда. Аренда стоила немало, но у него никогда и мысли не было обзаводиться собственным жильем. Снимать квартиру казалось ему менее хлопотным делом. К тому же у него уже был дом, он владел поместьем Пенгаррон.

Квартиру он занимал большую, с видом на парк, и расположена она была достаточно высоко, так что из окон открывались большие пространства, и это он особенно ценил. Впрочем, он редко любовался видом из окна, большую часть времени посвящая работе.

С тех пор, как Джиллиан исчезла, он все в квартире кардинально изменил – заказал другие шторы, выбросил кое-что из мебели, остальное переставил. Ему не хотелось оставлять что-то, что напоминало бы о Джиллиан и том беспорядке, который она внесла в его жизнь.

Оставшись в одиночестве, Джейк почти два месяца работал без перерыва. Постепенно привел в порядок свои записи и даже продрался сквозь завал научных изысканий, придав этой груде записок и заметок видимость систематически отобранных материалов. Проблемы, которые досаждали ему после исчезновения Джиллиан, были оттеснены на задний план, как только замысел книги обрел реальные очертания и работа сдвинулась с места.

Каждый день он сам себе готовил ланч и ел на ходу, прохаживаясь по квартире, наговаривая текст в диктофон или читая подсобные материалы. По вечерам он чаще всего выходил из дому, чтобы где-нибудь поужинать, и ужинал обычно один. Дело в том, что и в лучшие времена, погружаясь в работу, он старался оградить себя от всего, что считал лишним. А после исчезновения Джиллиан к тому же стал нетерпим и резок, еще больше замкнулся в себе. Иными словами, скорлупа, в которой он прятался, совсем отвердела.

Неопределенность и загадочность его теперешней жизненной ситуации сильно действовала на его сознание и странным образом примешалась к замыслу книги, которую он пытался писать. Обычно он писая быстро, почти не отвлекаясь. Однажды, по завершении подготовительной работы, он написал книгу почти без перерыва, можно сказать, на одном дыхании. Теперь же, хотя для работы, казалось, все было подготовлено, не мог набрать и половины прежней своей скорости.

Через две недели после невероятной встречи с Кэтрин в Лондоне Джейк вышел вечером в город поужинать, а возвратившись домой, решил принять душ, как обычно перед сном. Повесив пиджак на спинку стула, стоящего в холле, он прошел в ванную, разделся и на полную мощность пустил горячую воду.

Когда он вышел из ванной, то увидел в холле языки пламени – пылали газеты, напиханные в почтовый ящик, горел паркетный пол возле входной двери, и довольно здорово горел. Сильно пахло бензином.

Джейк предпринял первое, что подсказал ему инстинкт. Он схватил пук горящих газет, мгновенно забросил их в ванну и включил душ. Руки, по счастью, не обжег, поскольку часть газет не была еще охвачена пламенем. Затем ему удалось залить горевшую часть паркета.

Покончив с этим, он сразу же выскочил в коридор, но никого не увидел. Никого, естественно, там уже не было, да и лифт бездействовал. Перескакивая через ступени, он в считанные секунды спустился в фойе.

– После меня кто-нибудь приходил? – спросил он привратника.

– Нет, мистер Трелони. Вы пришли, и я, как обычно, запер двери. Вы ведь всегда приходите последним. Я даже успеваю выпить лишнюю чашку кофе, когда вы задерживаетесь.

– А новые жильцы здесь не появились? – поинтересовался Джейк, хотя и сам знал, что впустую тратит время.

– Нет, сэр. Точно вам говорю. Если людям удается снять здесь квартиру, они уж не скоро расстанутся с ней. И не припомню, чтобы за последние три года у нас появился кто-то новый. – Он тревожно посмотрел на жильца и спросил: – Что-то случилось, мистер Трелони?

– Да нет, ничего.

Ему даже удалось изобразить вежливую улыбку, но вообще-то он чувствовал себя довольно глупо. Кто и как мог войти, совершить поджог и выйти незамеченным, если это не здешний житель? Они пришли и ушли не обычным путем, не по лестнице и не на лифте. То есть не через парадный подъезд. Они пришли сверху. Над квартирой Джейка было еще три этажа, а потом совершенно плоская крыша. Как видно, все было продумано заранее. Теперь, конечно, они уже успели спуститься по пожарной лестнице и скрыться. И проникли они в дом наверняка тем же путем.

Поднимаясь на лифте, Джейк вдруг вспомнил, что оставил свою квартиру открытой, а душ – включенным. Если газеты забили сток, вода наверняка уже вышла за пределы ванной. Но опасения его не подтвердились. Он запер дверь, перекрыл воду и начал тщательный осмотр квартиры. Никто здесь не скрывался, и ничего, насколько он мог видеть, не похищено отсюда за то время, что он находился внизу.

Кто-то пошел на огромный риск, подвергая опасности других жильцов этого дома. Кто так сильно может его ненавидеть?

Трелони приготовил себе выпивку и, обдумывая ситуацию, расхаживал по квартире. Очень скоро он обругал себя идиотом. Как же он сразу не сообразил такой простой вещи. Это предупреждение!

Никто и не собирался дотла сжигать его квартиру и причинять ущерб зданию в целом. Тот, кто налил в почтовый ящик бензин и поджег газеты, сделал это после его прихода, понимая, что хозяин квартиры не даст разгореться пламени. Возможно, они поджидали его на лестнице, этажом выше, точно зная, когда он возвращается домой.

Итак, предупреждение. А не связано ли оно каким-то образом с исчезновением Джиллиан? Он и раньше задавался вопросом, не содержат ли ее где-нибудь узницей – как залог его хорошего поведения. Трудность состояла в том, что он понятия не имел, что от него требуется. Ведь никто не звонил и не предъявлял никаких условий.

Сегодняшнее событие говорило и еще кое о чем. За ним следили, возможно даже, ходили по пятам. Он спросил себя, не по заданию ли Джиллиан, но тотчас отверг свое предположение, ведь та ничего не зарабатывает. Зато в любое время может вернуться, развестись с ним и законно завладеть частью того, что он имеет. В сохранности его имущества Джиллиан заинтересована, возможно, даже больше, чем он сам. И уж совершенно точно, что она не стала бы оплачивать слежку за мужем. Деньги шли у нее на иные цели – на наряды, ювелирные украшения, дорогие рестораны и поездки в экзотические, тропические страны. Нет, это определенно не она. Да, две загадки в его жизни – пожалуй, многовато. Но так или иначе, а сегодняшний поджог как-то связан с исчезновением Джиллиан.

Он позвонил в полицию, но мрачный инспектор Харрисон прийти не соизволил. Явилась парочка молодых полисменов, на которых последствия поджога не произвели никакого впечатления.

– Особых повреждений, мистер Трелони, кажется, не имеется. Такие вещи случаются сплошь и рядом, – заверил потерпевшего один из этих стражей порядка.

– Вы имеете в виду, что сплошь и рядом кто-то пробирается в хорошо охраняемые здания и пытается поджечь квартиры? – ехидно спросил Джейк. – Но ведь люди делают это не для развлечения, как вы считаете? Скорее, для выгоды. Неужели найдется какой-то безумный юноша, который с риском для жизни заберется по пожарной лестнице, по которой потом ему предстоит быстро спуститься, и все только затем, чтобы засунуть в чей-то почтовый ящик пук газет и поджечь его, не имея никаких более существенных намерений, кроме желания поразвлечься?

– Почему же, мистер Трелони? Я вполне могу вообразить себе, что поджог и был целью подобных действий, то есть именно желания поразвлечься, – раздался вдруг тусклый голос.

Джейк обернулся и увидел в дверном проеме инспектора Харрисона, рот которого был перекошен, будто он только что надкусил лимон. Инспектор откашлялся и, не слыша ответа, продолжил:

– Впрочем, я бы и согласился с вами, люди частенько и не то выделывают, чтобы пригрозить кому-то. Хитрость лишь в том, чтобы разгадать, что это за угроза и откуда она исходит.

Он кивнул своим подчиненным, и оба офицера с радостью и облегчением, как показалось Джейку, покинули помещение. Милые ребятки, они оба невольно вызвали у него симпатию. Работать под началом этого типа!.. Инспектор Харрисон вовсе не принадлежал к тому сорту людей, которые внушают своим подчиненным доверие и могут ждать от них чрезмерной преданности. Он выглядел так, будто сам все знает, сам все решает и в помощи своих подчиненных, этих зеленых юнцов, совершенно не нуждается. И потом, эта его противная привычка являться, когда его никто не ждет. Джейк мрачно взглянул на него и спросил:

– Вы, полагаю, уже имеете какие-нибудь идеи относительно этой угрозы?

– Не исключено. – Инспектор запихнул руки в карманы и расхаживал туда-сюда, пунктуально поворачиваясь на пятках в конце каждой прогулки. – Мне представляется крайне невероятным, что какой-то идиот приперся сюда, вскарабкавшись по пожарной лестнице, и выбрал вас в качестве жертвы совершенно случайно, нет, напротив, это наверняка как-то связано с вашим… с вашими трудностями.

– Я и сам так думаю. Но какие выводы можно из этого сделать? Моя жена предпочла исчезнуть, и…

Перед тем, как вновь заговорить, инспектор выдержал омерзительную паузу, и темные глаза Джейка сузились от раздражения.

– Мы не можем знать точно, предпочла ли она что-то или вынуждена была подчиниться насилию, – поправил его инспектор. – По крайней мере, пока мы еще не знаем побудительных причин. Люди исчезают каждый день, и у этого всегда есть свои причины. Одни по каким-то своим причинам хотят скрыться, другие похищены…

– Третьи убиты, – сердито продолжил Джейк неторопливое перечисление инспектором причин исчезновения людей.

– Третьи убиты, совершенно верно, мистер Трелони, этого мы тоже исключить не можем. Вот уже пять месяцев, как от вашей жены ни слуху ни духу. Может, вы что слышали, мистер Трелони?

– Я ничего не слышал. А если бы что услышал, то можете не сомневаться, вы были бы первым, кому я доложил бы об этом.

– Еще бы! Ведь ее пропажа перевернула всю вашу жизнь, – задумчиво пробормотал инспектор. – У нас с ней были хорошие отношения?

– Проклятье, разве вы не знаете, что нет? – взорвался Джейк. – Вы ведь уже допросили всех, с кем я знаком. Мне казалось, что мы уже покончили с этим вопросом.

– Хм… – Инспектор еще больше скривил свои губы и продолжал расхаживать туда и обратно в своей обычной манере, способной измотать душу любого подозреваемого.

– Не хотите чего-нибудь выпить? – рассеянно спросил Джейк, немного успокоившись.

– Нет, благодарю, мистер Трелони, я на службе. – Инспектор помолчал, и потом многозначительно добавил: – Я, знаете ли, много о вас думал.

– Еще бы! – с ухмылкой проговорил Джейк. – Вы ведь, кажется, слежку за мной ведете. Каждый мой шаг знаете, не так ли?

– Ну, не преувеличивайте. Где уж там следить. Возможностей таких нет. Где нам взять людей, чтобы днем и ночью вести наблюдение за всеми, с кем мы имеем дело.

– Так, значит, вы не следите за мной? – спросил Джейк и, взглянув на инспектора, страшно удивился, ибо тот, впервые за все время их знакомства, изволил улыбнуться.

– Нет, не следим, мистер Трелони. Исчезла ваша жена. Существует подозрение в нечистой игре, вы и сами должны понимать. Но это не значит, что в ней подозреваетесь именно вы и только вы.

– А что вы думаете по поводу сегодняшнего поджога? – расстроенно спросил Джейк. – Кто, по-вашему, мог это сделать? Ведь не Джиллиан же стала бы карабкаться по пожарной лестнице?

– Да, это вряд ли… – На лице инспектора вновь промелькнула тень улыбки. – Она, кажется, не из той породы людей, которые способны передвигаться по пожарным лестницам.

– Вот именно. Появись она на «роллс-ройсе», я бы не удивился, – хмуро буркнул Джейк.

– Вы, видно, здорово ее недолюбливаете?

– Она разрушила мою жизнь еще до своего исчезновения. А с ее пропажей все стало еще хуже. И все же…

– И все же вы хотите, чтобы она к вам вернулась?

Джейк раздраженно взглянул на инспектора.

– Нет, я не хочу, чтобы она ко мне возвращалась. Я просто хочу знать, что с ней все в порядке.

– После всего того зла, которое она вам причинила?

– Черт возьми, инспектор, она же человеческое существо!

– А мы все разве не люди? – пробормотал инспектор, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Не все, – огрызнулся Джейк, – только некоторые!

И тут инспектор Харрисон по-настоящему рассмеялся. Однако это не помешало Джейку остаться с тяжелым чувством, что сегодняшним эпизодом дело не кончится и что эта безжалостная ищейка так просто от него не отстанет.