Патриция Райс Прикосновение волшебства

Глава 1

Высокие мраморные колонны, увенчанные позолоченными фигурками граций, привлекали взгляд к сводчатому потолку, обильно украшенному изображениями греческих божеств. В просторном зале с обитыми парчой и бархатом стенами чинно расхаживали джентльмены в строгих черных фраках и дамы в роскошных туалетах. Разговоры велись вполголоса, как того требовали правила хорошего тона.

В центре зала на натертом до зеркального блеска полу пары изящно двигались в такт хорошо знакомой мелодии. Танец даже отдаленно не напоминал вульгарный вальс, который принц-регент взел в моду на придворных балах два года назад. И чопорные музыканты в париках, и сами танцующие были исполнены красоты и гармонии. В лондонском особняке герцога Роксбери царили идеальный порядок и благопристойность, как и полагается в лучших аристократических домах.

Поэтому лишь немногие обернулись, когда из-за скульптуры полуобнаженной Дианы неожиданно ураганом пронесся шуршащий шелк. Однако успели заметить лишь копну золотисто-рыжих волос и стройную женскую фигурку в ярко-желтом наряде, в мгновение ока скрывшуюся в дверях. Кассандра! Гости покачали головами, пошептались и вернулись к своим разговорам.

В просторном холле эта очаровательная золотая комета столкнулась с толпой только прибывших гостей. Сняв цилиндры и подбитые мехом накидки, опоздавшие обменивались приветствиями со старыми знакомыми и вежливо улыбались новым. Но стоило мимо них пронестись золотисто-огненному облачку по имени Кассандра, как все эти джентльмены в черных фраках и шелковых панталонах застыли на месте. Однако, поймав на себе неодобрительные взгляды спутниц, поспешили принять равнодушный вид.

Посреди холла некий джентльмен броской наружности на мгновение остановился, чтобы помочь своей даме поправить длинную кашмирскую шаль. Эта невысокого роста особа что-то щебетала ему по поводу полученного приглашения и предстоящего вечера, однако лицо джентльмена сохраняло невозмутимое выражение. Что касается дамы, то в отличие от него она хоть и не была уродлива, но красотой не блистала, однако держала себя гордо и уверенно, поскольку непривлекательную внешность с лихвой компенсировало громкое имя и тугой кошелек. Даже посторонний и тот наверняка заметил бы, что эта особа знает себе цену — по крайней мере в собственных глазах.

Неожиданно огненный ураган резко замер на месте — как раз рядом с этой оригинальной парой. Более того, чтобы не упасть при этом, шальной комете пришлось ухватить джентльмена за руку — к вящему изумлению его самого и его спутницы.

— Уайатт! Слава Богу! Вы непременно должны мне помочь! Скажите ему, что вы уже записались на мой следующий танец. А потом я уж как-нибудь сама постараюсь от него убежать! Умоляю вас, Уайатт, поживее, не стойте как истукан. Сделайте вид, будто рады меня видеть! Иначе он вам не поверит!

Взглянув на божественные черты лица рыжеволосой нимфы, которая обратилась к нему со столь странной мольбой, да еще при этом вцепилась ему в руку, высокий джентльмен растерялся еще сильнее. Неужели это сама Диана, неожиданно ожив, снизошла со своего пьедестала? Произойди нечто подобное, он ничуть не удивился бы! Прекрасно осознавая, чего ожидает в столь щекотливых ситуациях общество, он учтиво положил пальцы на тонкую, затянутую в перчатку руку и заставил себя улыбнуться:

— Прошу прощения, мисс. Разве мы с вами знакомы?

— Уайатт! Да это же Кассандра! Или ты совсем потерял память? — еле слышно прошипела его спутница.

— Кассандра! Разрази меня гром, малышка Кассандра! — воскликнул джентльмен, устремив удивленный взгляд на золотоволосую богиню, которая повисла у него на руке. — Что-то не припомню, когда видел тебя в последний раз! Ведь ты тогда была…

Огненно-рыжее подобие Дианы довольно бесцеремонно оборвало его на полуслове:

— Не далее как в прошлую среду. Я тогда обещала вам этот танец. Да улыбнитесь же вы, Меррик, черт возьми! Незачем строить из себя бог знает кого! — просияла она ослепительной улыбкой.

— Леди Кассандра, вот вы где! А я вас повсюду ищу! Лорд Эддингс сказал, что этот танец вы дарите мне! — послышался мужской голос, и рядом с девушкой вырос сухощавый джентльмен в черных панталонах и белом атласном жилете. Наряд этого франта можно было бы назвать безукоризненным, если бы не обилие золотых украшений — в этом он мог бы потягаться с потолком танцевального зала. Несмотря на его щеголеватый вид, лицо джентльмена носило на себе явные следы распутной жизни. В руках он держал бокал, от которого пахло чем-то более крепким, чем пунш.

Кассандра бросила на него беглый взгляд.

— Сэр Руперт! Какая приятная неожиданность! Прошу меня извинить, но этот танец я уже обещала своему соседу. Уайатт, Кэтрин, вы знакомы с сэром Рупертом?

Лорд Меррик напрягся, однако постарался придать лицу учтивое выражение, хотя ничего, кроме презрения, не испытывал.

— Да-да, леди Кассандра, мы знакомы с сэром Рупертом. Прошу меня извинить, но я намеревался познакомить леди Кэтрин с одним из моих старых друзей. Он как раз направляется к нам.

С этими словами лорд помахал некоему молодому джентльмену атлетического сложения, который тотчас направился в их сторону.

— Мои сожалении, Руперт, но мы с леди Кассандрой уже пообещали друг другу этот танец.

Меррик наверняка не остался глух к возмущенному возгласу одной дамы и радостному — второй, однако, следует отдать ему должное, сохранил при этом полную невозмутимость. Руперт запротестовал было, но в этот момент к ним подоспел коренастый светловолосый джентльмен, которого подозвал Меррик.

— Шеффинг, будь любезен, составь компанию леди Кэтрин. Она хотела бы выпить пунша, пока мы с Кассандрой станцуем.

С этими словами он ловким движением подвёл свою невысокую спутницу к другу, а сам с рыжеволосой красавицей прошествовал мимо растерянного Руперта. Тот одарил их испепеляющим взглядом, но, увы, был бессилен что-либо сделать. Не под силу какому-то там захудалому баронету тягаться с графом, тем более если этот граф — Уайатт Мэннеринг, лорд Меррик. Даже такая своенравная особа, как Кассандра, и та не осмелилась бы перечить человеку столь благородного происхождения — и это при том, что ее собственный отец носил более древнее и благородное имя. Руперт проводил Кассандру и ее спутника недовольным взглядом. Когда они шествовали по просторному холлу, толпа расступалась перед ними. Ангел на пару с дьяволом, в сердцах окрестил он их про себя, когда пара исчезла за дверьми танцевального зала. Нет, эта дочь сатаны никакой не ангел.

Но и выражение лица графа тоже было далеко не ангельским, когда он с высоты своего роста бросил взгляд на невесть откуда появившуюся партнершу. В этом взгляде не было ни симпатии, ни антипатии к юной красавице, и все же в уголках рта графа залегли суровые складки. Танец оказался медленным, и граф воспользовался им для того, чтобы получше рассмотреть свою даму.

— Не объясните ли мне, в чем, собственно, дело? — поинтересовался граф.

Слова эти прозвучали скорее как приказ, нежели как вопрос.

— Неужели вы так и не поняли? — ответила та, сверкнув глазами, с присущей ей дерзостью. — Дункан пообещал этому распутнику, что я буду с ним танцевать, но у меня на сей счет собственное мнение. К сожалению, я не успела взять накидку и вызвать экипаж. И если вы будете так добры и после танца проводите меня до лестницы, я притворюсь, будто мне нужно припудрить носик, и убегу. Спасибо, что согласились выручить меня, это так благородно с вашей стороны! Я всегда знала, что вы из породы истинных рыцарей.

— Только не надо мне льстить, миледи, — осторожно возразил лорд.

Дело заключалось не в том, что он был на десять лет ее старше, и даже не в том, что привык к знакам почтения, которые другие оказывали его особе. Просто он запомнил Кассандру своенравной, упрямой девчонкой, какой она была лет этак пять-шесть назад, когда он видел ее в последний раз. И вот теперь фамильярность, с какой она обращалась к нему, не на шутку задела графа. Он серьезно вознамерился осадить невоспитанную девицу.

— Коль ваш брат выступает в роли вашего опекуна, вы обязаны подчиняться его требованиям. Кстати, я что-то не припомню, чтобы вы получили от меня разрешение обращаться ко мне по имени, не говоря уж о том, чтобы так навязчиво приставать ко мне в публичных местах. Поэтому надеюсь получить более подробные объяснения, нежели те, что уже слышал от вас.

Кассандра вздохнула и подняла на своего визави небесно-голубые глаза.

— Вы никак не можете простить мне, что я похитила яблоки из вашего сада? Подобной мелочности я от вас не ожидала.

— Яблоки, о которых вы говорите, — результат многолетних опытов. Увы, из-за ваших детских шалостей я больше не, смогу его достичь. На той яблоне было всего три таких яблока. Вам не следовало срывать все три. Но дел о даже не в этом.

Заметив досаду на его лице, Кассандра улыбнулась:

— Не понимаю, какой прок от яблони, которая приносит всего три яблока?! И вообще, если в этом

году яблок нет, они наверняка будут в следующем. Уверена, через год эта яблоня будет плодоносить лучше. И чем же закончились ваши опыты?

— Тем, что яблоня принесла слишком много яблок, но я, как назло, был в отъезде, а садовник не сумел правильно сделать привой. Дерево раскололось и погибло.

Кассандра рассмеялась, продолжая кружиться в танце. Лорд Меррик оказался хорошим танцором.

— И все яблоки пропали! Какая жалость! Жаль, что меня тогда не было дома, уверена, дерево можно было спасти — я бы сорвала столько, чтобы оно не погибло. Вдова Джонс всегда говорила, что ваши яблоки — самые вкусные во всем графстве.

— Ах вот как! То-то я всегда подозревал, что одна девчонка не могла сразу украсть так много. Сказали бы мне, кому они предназначались. Я бы с удовольствием помог вам набрать еще. Ведь вдова Джонс всегда угощала меня своими отменными пирогами.

— Скажи я вам, было бы совсем не интересно, — ответила Кассандра, просияв улыбкой. Но на графа эта улыбка не произвела впечатления, он лишь вопросительно выгнул бровь. Кассандра поспешила принять серьезный вид. — К тому же на следующий год вдова Джонс умерла, и мы уехали из ваших краев, — простодушно добавила она.

И пространные объяснения, как и почему, тотчас сделались не нужны. Еще шесть лет назад это был ребенок, которому ничего не стоило украсть яблоки из соседского сада. А сам сосед, кстати сказать, в ту пору был уже женат и счастлив в семейной жизни. Еще год, и Кассандра уехала, не стало его жены, а также вдовы Джонс. Воистину тот год оказался судьбоносным, только судьба была горькой. Уайатт поспешил сменить тему:

— А где же ваша компаньонка? Уж если вы решили насолить сэру Руперту, то почему она не позаботилась, чтобы вам подали ваш экипаж?

Кассандра отмахнулась от его вопроса.

— О, пусть это вас не заботит, милорд, — заявила она, сделав акцент на последнем слове. Она явно давала понять, что усвоила только что преподанный ей урок. — Вы и без того были ко мне добры. Просто проводите меня до лестницы, а там я как-нибудь позабочусь о себе сама.

С момента их последней встречи пролетело шесть лет, однако Уайатт поймал себя на том, что его одолевает тревога. И пусть худенький голенастый подросток теперь превратился в цветущую юную красавицу, граф почему-то никакие мог избавиться от ощущения, что Кассандра так и осталась все тем же очаровательным проказливым чертенком, что и прежде. С какой стати ей меняться? Тем более что Говарды если чем и славились, то лишь своенравным характером. Лорд нахмурился:

— То есть, если я вас правильно понял, вы намерены отправиться домой одна?

Опекуном Кассандры был ее брат, но она не имела ни малейшего желания спрашивать его разрешения. Вопрос был щекотливый, и девушка поспешила сменить тему:

— Вы с леди Кэтрин уже договорились о дате? Насколько я понимаю, она и ваш друг Шеффинг нашли общий язык.

Меррик тотчас повернул голову в сторону, куда был устремлен взгляд девушки. За все время своего довольно продолжительного ухаживания за Кэтрин ему так и не удалось добиться от нее хотя бы одной улыбки. А вот Шеффинг всего за несколько минут, похоже, сделал невозможное — Кэтрин буквально сияла от радости. Ну а поскольку лорду было доподлинно известно, что его приятель хотя и веселый добрый малый, но недалек умом, надо полагать, что Кэтрин поддалась очарованию лишь его смазливой физиономии и галантных манер. Отлично осознавая, что это именно то, чего ему самому недостает, Меррик поспешил вновь обернуться к рыжеволосой красавице, чья рука все так же касалась его руки. Да, время сотворило с ней истинные чудеса. Лорд заставил себя отвести взгляд от полной девичьей груди, которую подчеркивало бальное платье, и посмотрел Кассандре в глаза.

— Кэтрин и Берти знакомы уже давно, или вы забыли об этом? Странно, если принять во внимание, что вы покинули Кент совсем недавно. Кстати, где ваш брат? Я должен увидеть его, прежде чем вы уйдете.

— Боже, неужели и вы намерены обращаться со мной как с ребенком? Дункан за карточным столом. Где же еще ему быть? Между прочим, танец уже закончился, и Руперт поджидает меня у входа. Прошу вас, милорд, проводите меня до дверей. И поскорее, иначе он догадается, что я хочу уйти!

Меррику ничего не оставалось, как выполнить ее просьбу. Едва музыка смолкла, Кассандра схватила его за рукав, и Уайатт, которому меньше всего хотелось привлекать к себе внимание гостей, был вынужден последовать за ней к выходу.

— Я вам очень благодарна, милорд, — улыбнулась ему Кассандра, когда они подошли к лестнице. Без всякого предупреждения она наклонилась к Уайатту, который с хмурым видом стоял несколькими ступенями ниже, и поцеловала его. — Кэти вас недостойна! — прошептала она и, взбежав вверх по ступенькам, скрылась из виду.

Несколько шокированный столь неожиданным проявлением чувств, Меррик постоял в растерянности, глядя ей вслед, словно влюбленный школьник. Однако тотчас же взял себя в руки и, придав лицу обычное равнодушное выражение, вернулся в зал. Он ничуть не сомневался в том, что именно стояло за этой выходкой с ее стороны, и как бывший сосед и джентльмен поклялся, что больше не допустит ничего подобного.

Он непременно найдет Дункана Говарда, чтобы отчитать новоявленного лорда за неподобающее поведение сестры, однако ему тотчас вспомнился Дункан Говард не столь далеких дней его молодости. У этого щенка щепетильности не больше, чем у Руперта. Лишь безумец, в коего превратился на склоне лет старый маркиз, мог поручить заботу о юном и невинном существе такому беспринципному типу, как Дункан Говард. Правда, Уайатт сильно сомневался в том, что Кассандре подходит определение «невинная».

Не желая дальше предаваться размышлениям о нравственном облике особы, которую он не видел уже много лет, Уайатт поступил так, как и должен был поступить джентльмен по отношению к даме. Он поспешил в заполненный гостями зал и, отыскав глазами Шеффинга, подозвал его к себе.

Они встретились у входа в дальней части зала. Надо сказать, что Кэтрин была далеко не в восторге от того, что ее, словно марионетку, таскают за собой по всему залу. Однако граф уже решил для себя, что в данный момент главное — быстрота принимаемых решений, и поэтому проигнорировал ее протесты. Кстати, именно в этом заключалось одно из преимуществ помолвки с женщиной, которую он знал всю свою жизнь. За это время Уайатт успел изучить характер Кэтрин и знал, как она поведет себя в той или иной ситуации.

— Берти, Кэтрин, я должен прийти на выручку одной даме и потому вынужден увести вас отсюда, хотя, насколько я понимаю, вам здесь нравится. Однако я обязан доставить Кассандру домой. Надеюсь, вам известно, что представляет собой Дункан? — спросил он, однако слова его прозвучали отнюдь не как вопрос. В Лондоне не нашлось бы никого, кто не был бы наслышан о беспутстве молодого маркиза Эддингса.

— Мне известно, что собой представляет Кассандра, — раздраженно ответила Кэтрин. — Интересно, как она все эти годы обходилась без вашей помощи? Я бы не советовала вам идти на поводу у этой притворщицы, Уайатт. К тому же у меня нет ни малейшего намерения уходить отсюда раньше времени. Она сама найдет дорогу домой.

Меррик напрягся;

— Но она — молоденькая неопытная девушка. И я не смогу жить в ладу с собственной совестью, если с ней что-то случится лишь потому, что я не выполнил свой долг джентльмена. Шеффинг, прошу вас, уделите все ваше внимание Кэтрин. Я скоро вернусь.

С этими словами граф зашагал к выходу.

— Кэти, не мне вам объяснять, что долг для моего друга превыше всего на свете, — шепнул Шеффинг на ухо Кэтрин. — Так что, хотите вы того или нет, вам придется с этим смириться. Тем более что вы прекрасно знали, что вас ждет, когда приняли предложение его руки.

Что сказала в ответ на эту тираду Кэтрин, никто не услышал, потому что в этот момент граф распахнул дверь и решительно зашагал к лестнице, ведущей в фойе.

Будь он чуть ниже ростом, его аристократическая внешность не так бросалась бы в глаза и ему наверняка пришлось бы прокладывать себе путь сквозь толпу, однако, завидев приближение темноволосого красавца графа, гости поспешно расступались. Меррик в считанные мгновения преодолел пространство фойе. Он ничуть не сомневался, что Кассандра тоже не теряла зря времени. Меррик на всякий случай бросил через плечо взгляд в сторону лестницы, желая убедиться, что она не спряталась где-нибудь наверху. Затем поспешил вниз по высоким каменным ступеням парадного крыльца, туда, где стояли кареты гостей.

Он тотчас увидел стройный силуэт в накидке с капюшоном. На ходу бросив распоряжение лакею, он устремился ей вслед. Вот где пригодились графу его длинные ноги, угнаться за ним смогли бы не многие. Что касается Кассандры, то, хотя она и была довольно высокого роста, узкое платье и бальные туфельки замедляли ее шаг.

Меррик поймал ее за руку и резко повернул к себе лицом. Надо сказать, он редко позволял себе с дамами подобные вольности. Но коль скоро этой особе вздумалось вести себя подобно капризному ребенку, то и он имеет полное право обращаться с ней соответственно.

— Я провожу вас домой, — решительно заявил он и повел к лестнице.

Кассандра уставилась на него в немом изумлении. Впервые за вечер она смотрела на него как на мужчину и теперь не знала, что ей думать по этому поводу. Ей вспомнился совершенно другой Уайатт Мэннеринг — спокойный и уравновешенный, редко поднимавший голос даже для того, чтобы приструнить шаловливого ребенка. Тогда она воспринимала эту учтивость как признак слабости, которой при необходимости не грех и злоупотребить. И вот теперь то, с какой силой он схватил ее за руку, как, невзирая на ее протесты, препроводил в поджидающий экипаж, заставило девушку призадуматься. Наверное, все-таки она ошиблась, полагая, что из такого, как он, можно вить веревки.

— В этом нет никакой необходимости, милорд, — пролепетала Кассандра, на мгновение застыв перед открытой дверцей экипажа.

— Наоборот, так мне будет спокойней на душе. А теперь садитесь, или я буду вынужден внести вас в карету на руках.

Надо сказать, что Кассандра привыкла к довольно резкому обхождению с ней со стороны мужчин. С тех пор как они переехали в Лондон, у нее не было гувернантки. Когда же ей порой случалось чем-то рассердить отца или брата, те неизменно разговаривали с ней суровым приказным тоном. Но никогда не выполняли своих угроз. Другое дело — лорд Меррик. Поняв, что на его снисхождение рассчитывать не приходится, девушка послушно села в карету и пришла в неописуемый восторг, как только увидела ее внутреннее убранство. Стоило ей опуститься на мягкое, обтянутое бархатом сиденье, как под ним негромко вздохнули рессоры: Занавески были в тон обивке, окна застеклены, и при желании можно было полюбоваться шумными городскими улицами. Кроме того, возле каждого сиденья стояла вазочка с красной гвоздикой. Кассандра совершенно по-детски схватила цветок и воткнула в прическу. Затем покрутила ручку газового фонаря, сначала приглушив освещение, затем снова сделав его ярче.

Меррик сел рядом, сложив на груди руки, и молча, хотя и не без улыбки, наблюдал за ней. Она действительно совсем еще ребенок. О чем думает Эддингс, позволяя ей показываться на публике одной?

— Я бы сама, без вашей помощи, наняла себе извозчика, — вывел его из задумчивости голос девушки. — Потому что теперь Кэтрин не будет разговаривать с вами по меньшей мере неделю. К чему вам лишние хлопоты?

Эта своенравная девчонка умеет задеть, что называется, за живое. Граф холодно посмотрел на нее. Однако Кассандра уже успела снова приглушить в лампе огонь и теперь думала о чем-то своем.

— Извозчика? Посреди ночи? Или вы, сударыня, окончательно утратили способность трезво мыслить?

— Нет, конечно, — отозвалась она и обернулась к нему, сияя улыбкой. — Я постоянно так делаю. Стой лишь разницей, что сегодня у меня нет ни гроша, чтобы заплатить извозчику. И все потому, что в бальных платьях нет карманов, куда можно было бы спрятать монетки. Особенно в этом. Лишний вес и… — Кассандра, смеясь, жестом продемонстрировала, что может произойти с чересчур откровенным декольте.

В свою очередь, Меррик представил себе, как лиф платья скользит вниз, обнажал восхитительную грудь, и поспешил перевести взгляд на потолок. Да, воспитанием Кассандры явно никто не занимался все эти годы, подумал граф.

От Кассандры не ускользнуло выражение его лица.

— Мне не следовало разговаривать с вами в таком фривольном тоне. Дункан предупреждал меня, что вы не понимаете шуток, но я ему не поверила. Прошу меня простить, это не повторится. И спасибо вам за то, что вы вызвались доставить меня домой.

С этими словами она откинулась на обтянутые бархатом подушки, сложила на коленях руки и устремила взгляд на пустое сиденье напротив. Гвоздика выскользнула из ее растрепавшейся прически и повисла над щекой..

Уайатт вытащил запутавшийся в волосах цветок и невзначай коснулся ее лица.

— Позвольте не согласиться с тем, что я не понимаю шуток. Однако считаю своим долгом объяснить, как следует себя вести с джентльменом, с которым вы едва знакомы.

С этими словами он вложил гвоздику ей в руки.

— Ерунда! — воскликнула Кассандра. — Я знакома с вами ближе, чем Кэтрин. Вы просто не желаете признать, что я уже не ребенок. Вы, Меррик, слишком много о себе воображаете, вас прямо-таки распирает от собственной значимости. Я знаю, что такое хорошие манеры, и соблюдаю их, когда считаю нужным. Но только не со старыми соседями.

Экипаж остановился у лондонского особняка маркиза Эддингса. Этот дом Меррик помнил с детства. Он был расположен на менее престижной стороне Сент-Джеймсского парка, и многие из соседних с ним особняков уже давно были перестроены и превращены в доходные дома. Однако Меррик придерживался того взгляда, что новое еще не значит лучшее. От старых георгианских особняков веяло неким старомодным благородством.

Граф подождал, пока лакей откроет дверь, после чего взглянул на Кассандру.

— Мы уже давно перестали быть соседями, Кассандра. Кроме того, в ту пору вы были слишком юны, чтобы состоять со мной в дружеских отношениях. Кстати, я бы не сказал, что мы с вашим братом на короткой ноге, однако, если мне вновь станет известно, что вы в одиночку разгуливаете на публике, я буду вынужден поставить его об этом в известность.

С этими словами он вышел из экипажа и подал Кассандре руку. Та изящно, не выше, чем то диктовали правила хорошего тона, приподняла подол платья и накидки и с видом уязвленной гордости ступила на мостовую. Меррик предложил ей согнутую в локте руку, чтобы проводить ее в дом, но Кассандра одарила его ледяным взглядом.

— Я бы посоветовала вам не мешкая вернуться на бал, милорд, иначе ваша кроткая невеста покажет вам свои острые зубки и коготки. Позвольте пожелать вам всего хорошего.

И, не дожидаясь, когда ей откроют, Кассандра сама взялась за дверную ручку. Затем шагнула в дом, захлопнув дверь прямо перед носом изумленного графа.

Лишь сев в карету, Меррик понял, что имела в виду Кассандра, говоря про острые коготки. Она явно намекала на имя его невесты — Кэт, то есть кошка. Что ж, у него самого под лайковыми перчатками не менее острые когти. Граф устало откинулся на бархатные подушки.

«Ох уж эти женщины!» — подумал он.