"Лорд-мошенник" - читать интересную книгу автора (Райс Патриция)

Глава 3

Алисия выбирала платье — впервые после своего отъезда из Филадельфии она решила отправиться в гости. Дилижанс и килевая лодка на пути до Цинциннати не давали возможности воспользоваться вечерним туалетом, а ей хотелось надеть что-нибудь женственное и изысканное, но потом она заколебалась. После смерти матери она носила только черное, так что большого выбора у нее не было и желание надеть вечернее платье выглядело довольно проблематично. Одеваются ли здесь люди к обеду, или же другие гости будут щеголять в оленьей коже и набивном ситце?

Решительно поджав губы, Алисия остановила свой выбор на узком платье из черного шелка, прошитого серебряными нитями. Она заказала его незадолго до отъезда и знала, что оно будет вызывающе модным даже для Филадельфии. Высокая талия и довольно низкое декольте подчеркивали ее стройные бедра и высокую грудь, и это платье так ее обтягивало, что вряд ли она отважится еще раз его надеть. Но сейчас она наденет его, чтобы доставить себе удовольствие.

За последние недели Алисия научилась обходиться без служанки, но чего ей действительно в этот вечер не хватало, так это большого зеркала. Застегивая платье, она безуспешно пыталась рассмотреть себя в маленьком зеркальце, стоявшем на рукомойнике. Она провела ладонями по спадавшей с бедер юбке, надеясь, что ее фигура не очень изменилась с тех пор, как она в последний раз примеряла это платье. Черные кружева на вырезе делали его весьма благопристойным, хотя кружева и сами по себе выглядели достаточно соблазнительно. Алисия, правда, не подозревала об этом и гадала, какое украшение подойдет к черному цвету — жемчужное или серебряное?

Наконец она остановила свой выбор на простом серебряном медальоне и удостоверилась в том, что многочисленные заколки надежно удерживают ее тяжелые, не по моде зачесанные вверх волосы. Волосы были хорошо уложены, и только над ушами свисали маленькие кокетливые локоны. Алисия удовлетворенно улыбнулась. И в этот момент раздался стук в дверь — это прибыл ее эскорт.

Когда Жак Ларош увидел спускавшуюся по лестнице Алисию с шелковой шалью, прикрывавшей верхнюю часть изысканного наряда, он восхищенно улыбнулся. Посетители бара встретили ее появление восторженными криками, но француз, не обращая на них внимания, галантно поклонился и предложил ей руку.

Несмотря на то что Алисия была на полголовы выше Лароша, в этих обстоятельствах она была рада даже такой защите. До сегодняшнего вечера никто не обращал на нее внимания, когда она выходила из своей комнаты. Отвернув порозовевшее лицо от глазевших на нее сидящих у стойки бара мужчин, она поспешила вслед за своим сопровождающим к выходу. В следующий раз она, пожалуй, накинет пелерину.

— Вы оказываете нам честь, миссис Стэнфорд, — сказал Жак, помогая Алисии забраться в фургон, на котором он приехал за ней. — Марта обожает готовить, устраивать пиры, но она считает нас слишком бедными, чтобы кого-то приглашать. Спасибо вам за нее.

Смущенная таким выражением благодарности, Алисия покачала головой:

— Если бы вы знали, как мне приятно, что появилась возможность провести время с дружелюбно настроенными людьми. Это мне следует благодарить вас. Я никогда не думала, что так тяжело находиться вдали от друзей и близких.

Ларош глубокомысленно покивал в ответ:

— Я тоже когда-то был одинок. Для мужчины это не всегда хорошо. Для женщины же… — Он красноречиво пожал плечами. — Такая красивая женщина, как вы, не останется одинокой надолго. Вот увидите.

Алисия с улыбкой восприняла его галльскую самоуверенность, и к моменту, когда они прибыли к коттеджу Лароша, она чувствовала себя намного увереннее, чем ожидала. Она пришла к выводу, что все Лароши — хорошие люди и ее ждут приятные впечатления от предстоящего вечера.

Когда Алисия увидела Марту Ларош и ее дочь, Бабетту, она порадовалась, что не надела вечернее платье. Хотя их платья были сшиты по моде десятилетней давности, было ясно, что они воспользовались этой редкой возможностью, чтобы нарядиться в самое лучшее. Они поспешили навстречу гостье, и комната наполнилась шуршанием накрахмаленных нижних юбок и тафты.

Прошло совсем немного времени, и Алисия уже рассказывала любознательной Бабетте о том, как живут на Востоке, в то время как Жак и Марта приветствовали немногочисленных других гостей. В свои семнадцать лет Бабетта все еще была несколько неуклюжей и застенчивой, но ее неброская красота, по всей видимости, вскоре привлечет немало поклонников. Она заразительно смеялась над рассказом Алисии о встрече французского и английского послов в гостиной ее тети. В то время как эти две страны выясняли отношения с помощью пушек и сабель, оба политика весь вечер пускали друг другу пыль в глаза, и Алисия ярко описала ту сцену.

Несмотря на то что теперь правительство заседало в новой столице — Вашингтоне, — Филадельфия продолжала оставаться центром политического влияния. Алисия часто вращалась в аристократических кругах и бывала на многих официальных приемах в честь самых разных представителей чуть ли не всех стран мира, но здесь, в этой дикой стране, она быстро адаптировалась к суровым условиям.

Оказавшись среди дружелюбно настроенных людей, она расслабилась и успокоилась, как вдруг входная дверь вновь распахнулась, и Бабетта восторженно взвизгнула:

— Трэвис! Ты пришел! Мама говорила, что ты придешь!

Девушка бросилась в объятия одетого в сюртук джентльмена, который обнял ее с тем же пылом, с каким она приветствовала его.

— Бабетта, ты опасная малышка. Каждый раз, как я встречаю тебя, ты становишься все красивее. Когда же ты согласишься выйти за меня замуж?

Бабетта весело посмеялась над этой шуткой и ввела гостя в комнату. Сразу узнав этот густой баритон, Алисия завороженно смотрела на метиса. Как мог этот элегантно одетый джентльмен с черными волосами, зачесанными назад и заплетенными в аккуратную косичку, выглядеть совсем недавно индейцем-дикарем? Бархатный темно-коричневый сюртук прекрасно сидел на широких плечах, а изысканный атласный жилет в золотисто-бежевую полоску не только подчеркивал узкую талию, но и свидетельствовал о хорошем вкусе. Алисия не стала присматриваться к обтягивавшим его мускулистые икры и бедра брюкам из оленьей кожи. Если бы и они оказались столь же искусно скроенными, ей не удалось бы скрыть свое замешательство.

Вместо этого она перевела взгляд выше, на его скуластое бронзовое лицо и черные глаза, которые смотрели на нее с едва заметной насмешкой.

— Миссис Стэнфорд, кажется, — с ленцой протянул он. — Приятно возобновить знакомство с вами.

Алисия никак не могла подобрать подходящий ответ, но ей на помощь пришел Ларош. Хлопнув Трэвиса по спине, он засмеялся:

— Нам пришлось позвать этого никчемного отступника. Ведь у него, единственного во всей округе, имеется приличный сюртук!

Едва заметная улыбка тронула губы Алисии, и она протянула руку индейцу.

— Полагаю, что и меня пригласили по той же причине. Приятно снова встретиться с вами, мистер Трэвис.

— О нет, только не «мистер»! Я — Жак, он — Трэвис. Не нужно никаких церемоний. — Француз протестовал напрасно, поскольку никто из собеседников его не слушал.

Медленным взглядом Трэвис окинул стоявшую перед ним женщину. Ее высокий лоб венчала копна густых каштановых волос, синие сапфировые глаза в обрамлении густых темных ресниц смотрели из-под приподнятых как будто в постоянном удивлении бровей. Тонко очерченный прямой нос свидетельствовал об аристократичности, а широкий с ярко-розовыми от природы губами рот идеально подходил к ее почти овальному с мягкими чертами лицу. Даже если не принимать во внимание ее дорогое изысканное платье, было ясно, что она настоящая леди. Подтверждала это и ее нежная, гладкая кремовая кожа. Он усмехнулся:

— Полагаю, вы правы, миссис Стэнфорд. Здесь только Марта и Бабетта тянутся к цивилизованному образу жизни, остальные же, к сожалению, и не помышляют об этом. — Он как бы невзначай обнял за плечи стоявшую рядом с ним радостно улыбавшуюся девушку. — Осмелюсь заметить, сегодня им повезло. — Он одобрительно посмотрел на ее изящное черное платье, резко контрастировавшее с белизной ее оголенных плеч и рук.

Алисию охватил озноб под его оценивающим взглядом, и, холодно проигнорировав его вежливое заигрывание, она обратилась к хозяину:

— Кажется, я не знакома со всеми гостями. Может быть, вы представите меня?..

Выполняя ее просьбу, Жак повел ее к другим гостям и лишь пожал плечами, проходя мимо озадаченного друга.

Однако Трэвис не сдавался и, когда всех пригласили за стол, уселся напротив Алисии. Близко знакомый с присутствующими индеец вовлек всех в оживленную беседу, включая и почетную гостью. Поскольку Алисию смущал его откровенный взгляд, Трэвис постарался быть ненавязчивым и болтал о том о сем с другими гостями, время от времени обращаясь и к ней.

Постепенно Алисия расслабилась и начала получать удовольствие от вечера. Еда была простой и в основном состояла из свежих овощей, бобов и кукурузы, а также зажаренных на сале свежих лепешек с кусочками бекона, кроме того, тем, кто был голоден, предложили запеченный свиной бок и оленину. Поскольку сидеть за небольшим столом было тесно, гости накладывали себе еду в маленькие тарелочки и устраивались там, где им было удобно. Некоторые мужчины вышли из дома покурить и выпить по глотку виски, пока их женщины увлеченно судачили у камина. Марта и Бабетта неустанно носили из кухни блюда с горячей едой. Достоинства блюд можно было оценить по скорости, с какой опустошались тарелки. Алисия не могла сдержать улыбку, увидев, как свежая буханка хлеба была разорвана на части еще до того, как достигла конца стола.

Ее улыбку заметил сидевший напротив Трэвис и нахмурился. Эта элегантная леди с Востока насмехается над деревенскими манерами его друзей, или, может, ей и правда нравится, что она оказалась в обстановке, в какой никогда не была прежде? По правде говоря, Трэвису не были нужны ответы на эти вопросы. Женщины, с которыми он встречался, не оправдывали его надежд, возможно, кроме одной, но и та обманула его ожидания. Если он хочет осуществить свои планы, ему следует воспользоваться представившейся возможностью и не обращать внимания на недостатки леди. Это, несомненно, лучшая из женщин, каких ему доводилось видеть в последние годы.

Не подозревая о том, какое место она занимает в планах сидящего напротив мужчины, Алисия начала оттаивать в непринужденной обстановке, в обществе француза-траппера[2] и его друзей. Неведомо откуда появилась скрипка, и зазвучала веселая мелодия, а вскоре скрипку дополнило напевное звучание губной гармошки.

Изрядно подогретые выпитым виски, кое-кто из мужчин вытащил упиравшихся жен на освобожденный в центре комнаты пятачок, и они взялись плясать с таким энтузиазмом, что затряслись стены. Увлеченные зажигательной мелодией другие гости, смеясь и хлопая в ладоши, тоже присоединились к ним, так что за столом остались только Алисия и Жак.

Алисия задумчиво наблюдала за Бабеттой, танцевавшей с высоким индейцем, и чуть не подпрыгнула от зазвучавшего над ухом густого баритона:

— В этих краях женщина не может жить одна. Если у нее нет семьи, она должна найти мужчину. — Алисия обернулась и увидела смуглое лицо француза, расплывшееся в широкой улыбке. — А здесь много, очень много мужчин — выбирайте любого. Вдова быстро выходит замуж. На траур времени нет, когда не наколоты дрова и не приготовлено мясо в печи. Отчего бы вам не потанцевать и не повеселиться, как все?

Вопрос был справедливым, поскольку она отказалась от всех предложений, но Алисия не знала, как ответить на него. Она и сама не знала всей правды. Она знала только, что она здесь чужая и будет всегда оставаться чужой. Она могла заставить себя сделать многое, но заставлять себя танцевать не было смысла. Она никогда не выйдет замуж, так что ей ни к чему прикосновения незнакомых мужчин. Алисия вежливо покачала головой.

— У меня отец в Сент-Луисе, так что нельзя сказать, что у меня нет семьи, — пояснила она, сознавая, что искажает истинное положение дел. Ее отец находился в Сент-Луисе пять лет назад. Обитал ли он вообще где-нибудь сейчас, можно было только гадать.

Веселье закончилось незадолго до полуночи, и, когда гости начали расходиться, а Бабетта и Марта приступили к уборке, проститься с хозяином подошел Трэвис.

— Благодарю тебя за вечер, Жак. Будет что вспомнить долгими ночами, путешествуя вниз по реке.

Помогая Бабетте свернуть циновку, которую предстояло вытряхнуть во дворе, Алисия старалась не обращать внимания на безупречную речь, неожиданно прозвучавшую в устах этого человека, которого она знала если не как полудикого, то уж точно неотесанного индейца. Однако, услышав нечаянно, что он собирается плыть вниз по реке, она вся обратилась в слух.

— Значит, отправишься? — проявил живой интерес француз. — Говорят, Текумсе и его воины отказываются вести переговоры с Гаррисоном. Эти гнусные военные обещают отправить дикарей на небеса. Путешествие может повредить твоему здоровью.

Тонкие губы Трэвиса скривились в язвительной усмешке.

— Я ведь дезертир, так что для меня это не будет проблемой. Не беспокойся, Жак. Ты стареешь. А у меня возникла тяга к перемене мест. Я напишу тебе, когда найду подходящее место.

Жак фыркнул:

— Речной бродяга никогда не задерживается надолго в одном месте. Это убьет тебя, дружище.

Опасаясь, что беседа может принять личностный характер, Алисия решительно вмешалась в разговор:

— Вы сказали, что собираетесь отправиться вниз по реке, мистер Трэвис?

Темные глаза с недоумением уставились на нее:

— Лодка почти готова, миссис Стэнфорд. Я строил ее не для развлечений.

Избегая его насмешливого взгляда, Алисия сделала глубокий вздох и повернулась к хозяину дома:

— Вы еще не нашли мистера Дэниелза?

Жак пожал плечами:

— Он не вернулся. Я его ищу, но он из тех, кто предпочитает городам дикую местность. — Он выразительно взглянул на Трэвиса. Не стоило говорить даме, что человек, которого она ищет, валяется пьяным на задворках одного из местных баров.

Чувствуя, что неуловимый мистер Дэниелз может вообще не появиться, Алисия отважилась снова повернуться к циничному джентльмену:

— На вашей лодке не найдется места для пассажира, мистер Трэвис? Я бы хорошо заплатила.

Поскольку он построил лодку наудачу и едва ли мог забрать половину необходимого груза, он должен был бы немедленно согласиться. Но в данном случае Трэвис хотел избежать любых недоразумений.

— Мадам, я отправляюсь с командой из девяти мужчин по реке, настолько обмелевшей, что нам придется все время орудовать шестами. Если не выпадет дождь, мы будем вынуждены переносить лодку через пороги и песчаные отмели. Тяготы такого путешествия с трудом переносят даже сильные мужчины, а если еще добавить индейцев, вступивших на тропу войны, и речных пиратов по обоим берегам, я бы никому не советовал предпринимать такое путешествие, тем более одинокой даме.

Уязвленная Алисия расправила плечи и упрямо задрала вверх подбородок, хотя ее собеседников привлекла не эта поза. Не заметив, что шаль сползла с плеч и в низком вырезе лифа открылись восхитительные округлости ее груди, Алисия продолжала настаивать:

— Вы только пообещайте мне выделить отдельный уголок в каюте. Если понадобится, я смогу идти пешком, как и любой мужчина. Что касается индейцев и бандитов, то этот риск присутствует в любом случае, независимо от того, когда и каким образом я отправлюсь вниз по реке. Больше других подстерегающих нас опасностей меня страшит мысль, с кем мне придется делить тяготы путешествия. — Она с недоверием смотрела на Трэвиса. — Если бы Жак дал мне слово, что вы будете обращаться со мной более учтиво, чем тот болтун, что высадил меня на берег, я бы рискнула пойти с вами, коль скоро вы готовы рискнуть.

Трэвис негромко засмеялся, и в его глазах промелькнуло восхищение, когда он окинул взглядом свою бесстрашную пассажирку.

— Я не очень-то уверен, что мне можно доверять так же, как и Жаку. Но если вы настолько неосмотрительны, что согласны рискнуть, я приму предложенное вами щедрое вознаграждение. Возможно, мой груз не удастся продать в Сент-Луисе так же выгодно, как в Новом Орлеане, и путешествие окажется более опасным.

Алисию охватила дрожь то ли от радости, то ли от страха, и она только кивнула в ответ. Она бы заплатила любую цену, лишь бы оказаться подальше от Филадельфии, а предстоящий шанс найти отца наполнил ее сердце восторгом, однако перспективы предстоящего путешествия заставляли ее держаться настороже. То затруднительное положение, в каком она оказалась, как ни странно, вселило в нее уверенность. Она легко приспосабливалась к разным жизненным обстоятельствам, но иногда в процессе постоянной борьбы задавала себе вопрос: стоит ли прилагать такие усилия ради того, чтобы выжить?

Трэвис с самоуверенным видом повернулся к хозяину дома:

— Я провожу маленькую леди домой, Жак. Ты же дай отдых своей ноге и уложи Марту в постель, пока она не заработалась до смерти; Поцелуй за меня обеих своих женщин.

Алисию раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, ее возмутила его самонадеянность, а с другой — она догадывалась, что стоявшая рядом девушка предпочла бы получить поцелуй не от отца, а от этого красивого индейца. Как бы то ни было, ситуация вышла из-под ее контроля. Вежливо выразив свою признательность и попрощавшись с хозяевами, она оказалась под звездным ночным небом наедине с мужчиной, про которого инстинкт говорил ей, что он опасен.

— Где ваша серьга, мистер Трэвис? — язвительно спросила она заботливо поддерживавшего ее под локоть индейца.

— Вам она нравится? — весело спросил он в ответ. — Я надену ее утром, когда вы придете спорить об условиях нашего соглашения.

— Не вижу необходимости вести с вами разговоры, пока мы не отправимся в плавание. Просто назовите вашу цену и дату отправления.

Трэвис посмотрел на копну ее густых волос, которая находилась на уровне его подбородка. Другие женщины распускали волосы по плечам или завивали их концы, чтобы локоны падали на шею, делали еще какие-то прически. Он бы с удовольствием вынул все заколки и освободил ее густые волосы, но эта женщина была слишком чопорна. Возможно, она даже на ночь не распускает их.

— Ваши высказывания по поводу этого мероприятия содержали интересные предложения, миссис Стэнфорд. Неудивительно, что капитан Дэнфорт был так раздражен — вы не сумели заинтересовать его. Я, пожалуй, последую мудрому правилу Жака и не буду называть первые же цифры, пришедшие мне в голову. Приходите утром к лодке, и мы обговорим условия оплаты и все детали. А ночь можно посвятить более приятным делам.

Алисию возмутил непристойный смысл его Последней реплики, но она посчитала ниже своего достоинства опускаться до пререканий с существом, которое, возможно, подобно другим лодочникам, считало себя «полуконем-полуаллигатором». Какой смысл вступать в спор с неразумным дикарем?

— Не могу понять, какая еще требуется подготовка, но если вы не хотите обсуждать условия сейчас, то нет смысла провожать меня до дома. Благодарю вас за то, что составили мне компанию, но я могу дойти до салуна и без вашей помощи.

Ее надменный тон весьма позабавил Трэвиса. Эта женщина не снизошла до того, чтобы взять его под руку, когда он предложил ей это, однако и он не собирался спускать ей такое обращение с ним, будто был непослушным мальчишкой. Стараясь говорить как можно равнодушнее, он заявил:

— Я обещал Жаку проводить вас, и я сделаю это, даже если мне придется связать вас по рукам и ногам и нести, несмотря на ваши крики. Если вы собираетесь со мной в плавание, миссис Стэнфорд, вы должны научиться подчиняться приказам, или я высажу вас на первом попавшемся острове. Нельзя спускаться вниз на лодке по этой реке, если все, кто в ней находится, начнут критиковать команды капитана. Может быть, вам следует все основательно продумать, прежде чем связываться со мной?

Алисию шокировал тон, каким он разговаривал с ней, но она не решилась на резкий ответ. Ей нужен был этот заносчивый, бесцеремонный метис для того, чтобы поскорее уехать отсюда. Ее очень раздражал тот факт, что она оказалась в столь неприятном положении, но вскоре и у нее будет на кого опереться. Сент-Луис — цивилизованный город. Там прислушаются к жалобам женщины. Пусть сейчас этот черноглазый монстр дерзко смотрит на нее. Ей захотелось дать ему пощечину, но этим самым она опустилась бы до его уровня. Пожалуй, она повременит с местью. И тут они подошли к салуну.

— Я так и сделаю, мистер Трэвис, — холодно ответила Алисия. — Если меня не будет утром у лодки, можете искать себе другого пассажира. Спокойной ночи.

Трэвиса потрясла мысль, что она может остаться здесь, вместо того чтобы отправиться вместе с ним по реке, и он открыл перед ней дверь салуна, не решившись поцеловать ее, хотя очень хотел сделать это. Усмехнувшись от сознания собственной самонадеянности по поводу того, что она предпочтет его общество перспективе остаться здесь, он быстро шагнул за ней через порог.

Алисия уже добежала до лестницы, когда его громкий голос перекрыл гомон сидевших в баре посетителей:

— Спасибо за приятный вечер, миссис Стэнфорд! Надеюсь встретиться с вами утром!

Алисия обернулась и недоуменно посмотрела на него, но бурная реакция присутствующих в зале мужчин заставила ее ахнуть и броситься к своей комнате. Стоявшего за стойкой бара ирландца чуть не хватил удар при виде одетого в дорогой сюртук индейца, возвышавшегося над толпой посетителей. Другие же, протирая затуманенные от выпивки глаза, недоверчиво пялились на вежливо изъяснявшегося метиса — того метиса, с которым они не раз выпивали и били друг другу морды. Как только Алисия скрылась наверху, в баре поднялся невообразимый шум.

Трэвис же спокойно улыбнулся и, вежливо поклонившись публике, удалился.

Наверху, в запертой на все замки комнате, Алисия смотрела в окно на освещенную лунным светом улицу. Ее одолевали неясные страхи, и она инстинктивно прижимала руку к груди. Никогда в жизни она больше не позволит прикоснуться к себе ни одному мужчине. Одна только мысль об этом вызвала у нее нервную дрожь, а затем подступила тошнота. Но сейчас она находится в мире мужчин. Почему она не подумала об этом, прежде чем бежать от того ужаса, который уже испытала?

Ведь та первая ночь в Питсбурге, когда она столкнулась с насилием, была ей достаточным предупреждением. Дилижанс оставил ее у дверей выглядевшей вполне респектабельно гостиницы, но проживавшие в ней головорезы и даже женщины были немногим лучше тех, что сидят сейчас внизу.

Алисия попыталась успокоиться. Закрыв глаза, она старалась отогнать воспоминание о женщине в баре и сверкавшем ноже в ее руке. Прежде ей никогда не доводилось видеть драку на ножах. Кровь… Воспоминание об этом вызвало тошноту, а мысль о том, что удар ножом нанесла женщина, вообще повергла ее в шоковое состояние. Но самое ужасное — это память об испытанном ею грубом всплеске мстительного удовлетворения, когда мужчина упал на пол. Испытывая отвращение к себе, она выбежала из комнаты, но вид человека, истекающего кровью, продолжал преследовать ее. Теперь Алисия знала, в какую злодейку она могла бы превратиться, кого бы он из нее сделал, если бы она ему поддалась.

Алисия бросила шаль на комод и отрешенно уставилась в маленькое зеркало. Она не должна давать волю загнанному внутрь бешенству. Она должна противопоставить ему ту гордость, которая у нее еще осталась. Она не может опуститься до уровня той шлюхи с ножом, ведь это гибельный путь. Она получила воспитание леди, и даже среди дикарей она, несмотря ни на что, должна оставаться ею.

Охваченная бессильной яростью из-за совершенного над ней насилия и жаждая при этом сохранить достоинство, Алисия медленно раскачивалась на носках перед зеркалом. Она не позволит другому мужчине, проделать с ней это вновь. Утром она приобретет оружие, чтобы защитить себя. До того как отправится к реке.