"Лорд-мошенник" - читать интересную книгу автора (Райс Патриция)

Глава 1

Обманчивое сентябрьское солнце мягко обогревало потрепанную обшивку большой килевой лодки. Медленное течение обмелевшей реки слегка раскачивало причаленное к пустынному берегу судно, но шкипер в штанах из оленьей кожи и без рубашки привычно реагировал на каждое его движение и почти не замечал его. Когда он будет готов, течение вынесет судно к нужному месту.

Красновато-бронзовая кожа блестела в лучах неяркого солнца, когда мужчина, сидя на палубе, неторопливо обрабатывал небольшой брусок вишневого дерева. Облокотившись мускулистой спиной о стенку каюты, он поднял вырезанную фигурку на свет, любуясь результатами своего мастерства.

Его широкие мозолистые ладони, которые явно не были приспособлены для обращения с такой изящной вещицей, а тем более для ее изготовления, любовно оглаживали полированное дерево. Темные глаза над загнутым, словно клюв ястреба, носом блестели от удовольствия, а тонкие чувственные губы изогнулись в довольной усмешке. Хотя отдельно взятые черты выглядели несовместимыми, на его скуластом лице с широкими бровями они отлично сочетались друг с другом. Небрежно стянутые хлопчатобумажной банданой тяжелые черные волосы до плеч и золотое кольцо в ухе сводили на нет все попытки природы придать хоть какую-то привлекательность его лицу.

Шкипер, тихо насвистывая, продолжил работу. Он ласково держал в руках дерево, будто вырисовывавшаяся под его искусными руками женщина была живой. Изящно вырезанная фигурка, как ни странно, была полностью одета в отличие от грубых похотливых поделок, появлявшихся из-под ножей многих резчиков по дереву. Одетая в длинные юбки, подобранные снизу, как будто женщина собиралась переступить через грязную лужу, фигурка всем своим видом — от обутых в туфельки ножек до перьев на шляпке — изображала знатную даму. Шкипер с довольным смехом бережно поворачивал свое творение в разные стороны, размышляя, что бы еще подправить в ней.

Печаль прогнала улыбку с его лица, когда он восхищенно рассматривал тонкую резьбу зачесанных наверх волос. Если бы настоящую женщину можно было так же легко сотворить, как эту, деревянную, он был бы счастлив. Но найти такую леди, как эта, на диком пограничье в бассейне реки Огайо было столь же несбыточным делом, как и оживить деревянную статуэтку. Он сознательно оставил все в прошлом и сейчас будет иметь дело с тем, чем располагает.

Весело, даже, пожалуй, цинично ухмыляясь открывающейся перед ним перспективе, шкипер отложил деревянную фигурку и потянулся за своей рубашкой. Шлюхи в салуне ниже по течению не возражали бы, если бы он появился перед ними в одних штанах из оленьей кожи, но у него не было никакого желания развлекаться с ними.

Если уж он решил остепениться, ему нужна леди, а поскольку порядочные женщины в Цинциннати дали ему ясно понять, что не желают связываться с плохо воспитанным метисом, ему придется жить как прежде. Сегодня вечером… ну что ж, сегодня вечером, наверное, сгодятся и шлюхи.

Он снова взял в руки фигурку и вновь прислонился спиной к каюте. В этот момент он услышал звук приближающейся большой лодки. Пока он настороженно ждал ее появления, его руки автоматически нащупали лежавший поблизости отполированный камень.

По воде разносились сердитые голоса, хлюпанье воды о киль и всплески шестов, направлявших лодку к берегу. Резчик, в жилах которого текла индейская кровь, не шевелился, всем своим видом давая понять, что ему нет никакого дела до пришельцев, пока он не различил в шуме спора женский голос. Он бросил взгляд в сторону подошедшего судна и успел заметить затянутую в чулок узкую лодыжку и даже длинную ногу, ступившую с лодки на скалистый берег. Тяжелые юбки тут же скрыли это мимолетное видение, но его внимание уже было полностью поглощено происходящим.

Медленно, впитывая каждую деталь, он перевел взгляд выше, отметив черные юбки траурного одеяния, скрывавшего стройные бедра и грациозную талию. Опасаясь, что это видение при дальнейшем рассмотрении окажется кошмаром, он заколебался, но, устыдившись собственной слабости, продолжил изучение этого чуда. Он судорожно сглотнул подступивший к горлу комок, когда его взгляд остановился на пышной груди, прикрытой все той же возмутительно черной тканью, затем поднял взгляд еще выше и ошарашенно уставился на живое воплощение его резной фигурки.

Правда, в отличие от продукта его воображения ее голову покрывал практичный капор, а не шляпка с перьями, но, глядя на убранные под головной убор длинные локоны, он мог с уверенностью сказать, что у нее была тяжелая копна каштановых волос, которые должны были блестеть на солнце красновато-коричневым цветом. А черты ее лица были тонко очерчены, изящны и исполнены гордости, как и пристало знатной даме. В данный момент она, похоже, боролась с какими-то эмоциональными переживаниями, природу которых он не мог определить. То ли это был гнев, то ли отчаяние. Тем не менее, желая увидеть ее глаза, он поднялся, и лишь тогда догадался о предмете их спора.

— Но вы же говорили, что доставите меня в Сент-Луис! Что мне делать в этом Богом забытом месте? Как мне найти другую лодку? Где расположиться на ночлег? — гневно, едва сдерживая слезы, выговаривала женщина насмешливо смотревшему на нее шкиперу, который стоял, облокотившись на длинный шест.

— Все, что смог, я сделал — доставил вас на эту сторону Гадеса, мисс Чванливость. Уровень воды в проклятой реке слишком низок для того, чтобы путешествовать по ней дальше без гарантии дополнительной оплаты с вашей стороны. Я лучше возьмусь перевозить шлюх или груз свинца, чем возиться с вами, мисс.

— Уверена, если бы я была мужчиной с кошельком, набитым золотом, то вы уж точно отвезли бы меня туда, куда мне надо! Почему женщина, путешествующая в одиночку, должна терпеть подобное обращение? Мое золото ничем не отличается от золота мужчин!

Индеец едва не засмеялся, услышав такое заявление. Заправив рубашку в штаны, он подобрался поближе к месту перепалки, окидывая взглядом экипаж чужой лодки. Похоже, все они получали огромное удовольствие от этого спора. Неужели эта глупая девица действительно думает, что сможет в одиночку добраться аж до самого Сент-Луиса в лодке, полной изголодавшихся по женщинам мужчин? Особенно таких мужчин, которые не привыкли иметь дело с леди. Он не сомневался, что шкиперу не раз приходилось размахивать ножом, прежде чем он добрался до этого места.

— Все золото ада не заставит меня рисковать своей шкурой, чтобы доставить вас по этой реке в Сент-Луис. Мне совсем не улыбается получить нож в спину, пока я буду тащить волоком эту посудину через пороги, а вы — мочить ваши ножки в воде. Найдите мужчину для вашей защиты, тогда я смогу выполнить то, что обещал.

— Для моей защиты! Вы хорошо знаете, что я могу сама себя защитить! Отдайте мой багаж, я и без вас доберусь до Сент-Луиса. — Гнев наконец взял верх над слезами. Женщина выставила вперед ногу и уперла руки в бока, дерзко глядя на заносчивого шкипера.

Индеец молча появился за ее спиной, следя за реакцией других мужчин на свой поступок. Хорошо зная, на какие пакости способны подобные люди, он ясно представлял себе, как они могут распорядиться сундучком с безделушками леди. По-видимому, настало время вмешаться.

— Дайте-ка мне ее сундук, ребята. — Низкий, спокойный, голос мгновенно привлек общее внимание.

Незнакомка повернулась и, обнаружив в непосредственной близости от себя неслышно материализовавшегося стройного гиганта, изумленно приоткрыла рот. Она сжала зубы, подавляя страх, вызванный его появлением. Блестящие черные глаза под выцветшей красной банданой вызывали желание повиноваться, а выпиравшие из-под небрежно заправленной рубахи мускулы свидетельствовали о способности индейца противостоять любой угрозе. Она видела шрамы на его щеке и на верхней части груди, а когда он сжал кулаки, она испуганно отступила назад.

Тем не менее шкипер прибывшей лодки смотрел на него без всякого трепета. Напротив, он кивнул ему, как старому знакомому.

— Эй, Лоунтри[1], она твоя. — Повернувшись к ухмылявшимся членам экипажа, он отрывисто распорядился: — Подайте багаж леди, парни. И будьте с ним поосторожнее. Ею займется Лоунтри.

Распоряжения сопровождались гиканьем и свистом, но все было выполнено быстро и аккуратно, и поклажа под высокомерным взглядом дамы через несколько минут была сложена на скалистом берегу.

Мужчина, которого назвали Лоунтри, погрузил багаж в фургон, запряженный мулом, который стоял неподалеку от берега. Не глядя на одетую в черное женщину, он отвязал поводья мула и забросил их на козлы. А затем спокойно встал рядом, ожидая ее.

Алисия Стэнфорд покрепче сжала затянутыми в перчатки пальцами ридикюль, задрала вверх подбородок и подошла к ветхому фургону с таким видом, будто это был привычный комфортабельный экипаж. Путешествие от Филадельфии было долгим и трудным, и у нее уже выработался иммунитет к тем лишениям и неудобствам, которые ей пришлось испытать на пути к намеченной цели. Если уж ей придется ехать вместе с дикарем в это бревенчатое фортификационное сооружение, претенциозно именуемое городом, она сделает это с достоинством, никому не демонстрируя загнанные глубоко внутрь отчаяние и страх.

Лоунтри наблюдал за ее поведением с тайным восхищением профессионала. Ее синие миндалевидные глаза, обрамленные густой бахромой черных ресниц, не выражали никаких эмоций, когда он помог ей взобраться на деревянное сиденье. Когда она села, расправив подол и на этот раз скромно прикрыв свои лодыжки, от широких складок ее юбок повеяло слабым ароматом духов. Она вообще не обращала на него внимания, будто его и не было рядом.

Алисия сидела прямо и, насколько позволяло сиденье фургона, отстраненно от странного незнакомца. Она думала, что от него будет дурно пахнуть, как от многих других головорезов, с которыми ей уже приходилось иметь дело, но он выглядел на удивление опрятным, и, она не смогла уловить ничего, кроме слабого мужского запаха. Даже его непривычно длинные, до плеч, волосы казались такими же чистыми, как у нее, что выгодно отличало его от членов команды другой лодки, с их кишащими паразитами головами. Нервно вздрагивая, она невидящим взглядом смотрела на улицы, по которым они проезжали.

Наскоро сложенные из бревен лачуги сменялись отдельными кирпичными двухэтажными домами, но этот выстроенный на реке Огайо процветавший пограничный город не сулил ей никаких надежд. В тысячный раз с тех пор, как она уехала из Филадельфии, Алисия задавала себе вопрос: не окажется ли место, куда она стремилась, хуже даже этого? Однако воспоминания о пережитом стыде и унижении не позволяли ей вернуться, а любые проявления жалости к себе она отвергала из чистого упрямства. Она продолжит свой путь в Сент-Луис, даже если это будет грозить ей смертью.