"Бумажные розы" - читать интересную книгу автора (Райс Патриция)

Глава 9

Подходя к комнате Бена, Дэниел и Эви расслышали рычание Тайлера, доносившееся из-за двери и гремевшее по всему коридору:

— Кем ты себя, твою мать, возомнил?! Генералом Шерманом[5]! Ты хоть понимаешь, что мог лишиться своей пустой башки? И ради кого? Ради кучки тупиц, которые не могут отличить лисицу от курицы?

Ответа Бена они не услышали, но это было и не важно. Глаза Эви полыхнули страшным огнем, и она без приглашения влетела в комнату, широко распахнув дверь и едва не сбив с ног Тайлера.

Вместо извинений она набросилась на него, будто тигрица:

— Бенджамен пытался спасти всех нас и, возможно, вас тоже, болван вы эдакий! И если вы не способны оценить этого, убирайтесь вон отсюда! Он не нуждается в ваших оскорблениях!

Бен весело взглянул на разгневанную леди в посеревшем от дорожной пыли платье и мужской ковбойской шляпе, потом перевел взгляд на Тайлера, на котором, напротив, не было головного убора. Лицо его друга побагровело от гнева в ответ на неожиданную отповедь. Бен даже присвистнул, ибо давно не видел на лице Тайлера ничего, кроме кривой усмешки, и уже начал бояться, что в нем умерли все чувства. Наконец он посмотрел на растерявшегося Дэниела и подмигнул ему:

— Будет вам, мисс Эви, вы его совсем смутили. И потом, разве можно требовать от человека, чтобы он был одновременно и красивым, и умным? Вдобавок я хорошо знаю, что зной неизменно выветривает из него остатки мозгов, стоит ему только снять шляпу.

Дэниел фыркнул, и Эви тоже улыбнулась, взглянув на Бена. Тайлер смерил их всех потемневшим от ярости взором и молча вышел. Хлопать за собой дверью было излишне, ибо стук его каблуков по лестнице и так отдавался грохотом по всей гостинице.

Бен перестал смеяться.

— Я советую вам догнать его, мисс Эви, а то он чего доброго вскочит в седло и умчится отсюда без оглядки. Что поделать, мой приятель очень обидчив.

— Обидчив? Будь моя воля, я прибавила бы к этому определению еще пару-тройку покрепче! — С этими словами Эви подхватила полы своей смятой юбки и покинула номер. На лице ее была написана решительность солдата, отправляющегося на войну.

Дэниел и Бен недоуменно переглянулись и пожали плечами. Если юноша был просто смущен, то у раненого негра появилось ощущение, будто он попал в лечебницу для душевнобольных. И оба не знали, что им делать.

Эви вышла на улицу и увидела, как Тайлер ведет в поводу лошадей к зданию, выцветшая от времени вывеска которого гласила: «Платные конюшни». Бен ошибся, когда предположил, что Тайлер может ускакать из города куда глаза глядят. По крайней мере сначала тот решил напоить лошадей.

— Что все это значит? — резко спросила Эви, поравнявшись с ним. — Я имею в виду ту отвратительную сцену наверху?

Тайлер смерил ее холодным взглядом, молча снял с нее шляпу, водрузил ее себе на голову и коротко бросил:

— Не ваше дело.

— Мы платим вам ежедневно вовсе не за то, чтобы вы вели себя как… как неумный человек! И я вправе требовать объяснений.

— Как неумный человек, говорите? Забавное выражение. Почему бы не сказать проще: как задница? Запишите это словечко в свой словарик, чтобы не забыть.

Тайлер поздоровался с человеком, вышедшим из конюшни, и стал снимать седельные сумки.

— Как хочу, так и выражаюсь! Я леди и не употребляю в своей речи нецензурных выражений. Не вам учить меня лексике! И потом, вы ушли от ответа на вопрос.

Эви чувствовала на себе какие-то странные взгляды конюха, но не обращала на них внимания. Она была занята сейчас тем, что смотрела на Тайлера Монтейна и боролась с собой. Увидев, с какой легкостью он перекинул через плечо тяжелые седельные сумки, она почувствовала, как затрепетало ее сердце.

— Вы выговариваете мне, словно школьная учительница. А отвечать я вам действительно не собираюсь.

Тайлер направился обратно к гостинице. Эви последовала за ним. Боковым зрением он заметил какого-то долговязого мужчину, который двигался им наперерез. Не нужно было большого ума, чтобы догадаться: этот человек представляет в городе закон. «Интересно, заявит ли она об изнасиловании? Неужели я настолько сильно взбесил ее? Впрочем, она имеет на это право».

— Пикос Мартин?

Эви резко остановилась и посмотрела на незнакомца. Он был гораздо выше и крепче Тайлера. Девушка невольно загородила своего телохранителя.

Тайлер же протянул шерифу руку:

— Тайлер Монтейн, сэр. Чем могу?

На куртке шерифа была приколота потускневшая звезда. Он с сомнением покосился на протянутую руку Тайлера, но потом все-таки пожал ее. Взглянув ему прямо в глаза, он проговорил:

— Мне не нравится, когда в наш город приезжают такие люди, как вы, но, если вы сохраните свое инкогнито, я постараюсь сделать так, чтобы у вас не было неприятностей. А это та самая леди, из-за которой мальчишка поднял такой шум? — Он кивнул в сторону Эви.

Девушка растерялась и не сразу нашлась что ответить, невольно предоставив это право Тайлеру.

— Ей не дают покоя лавры педагога, — язвительно проговорил он.

Откуда ему было знать, что он попал в самую точку? Эви наконец опомнилась и, очаровательно улыбнувшись шерифу, сказала:

— Меня зовут Мариэллен Пейтон, сэр. Узнав о том, что Минерал-Спрингс нуждается в школьной учительнице, я приехала, чтобы предложить свои услуги. А мистер Монтейн любезно согласился составить мне и Дэниелу компанию. Даже не знаю, что с нами было бы, не окажись он рядом в тот момент, когда на дилижанс напали грабители.

— Я уже слышал об этом. Мои люди ищут подонков. В последнее время они что-то уж слишком распоясались. Когда вы устроитесь, я хотел бы еще поговорить с вами обоими по поводу происшедшего на дороге. А пока… рад был познакомиться, мисс Пейтон. Меня зовут Алан Пауэл.

— Миссис Пейтон, шериф. Я вдова. Мне тоже очень приятно. А теперь прошу извинить меня. Я ужасно устала и хочу пока только одного: найти себе комнату и отдохнуть.

Суровый шериф растаял всего от одной легкой улыбки Эви прямо на глазах. Тайлер усмехнулся. Это еще что! Ему было даже страшно представить себе, что бы произошло, улыбнись она Алану Пауэлу так, как она обычно улыбалась ему.

Эви обратила на него глаза, в которых танцевали чертики. Тайлеру захотелось свернуть ей шею. Миссис Пейтон, так, так… Не успокоится, пока не добьет.

— Я поболтаю с вами чуть позже, Пауэл, а пока надо устроить даму.

Решительно взяв Эви под локоть, Тайлер увел ее в гостиницу, где было относительно безопасно. Выбор, стоявший перед ним, был небогат: либо уехать отсюда поскорее, либо выколоть глаза всем мужикам в этом чертовом городе. Впрочем, можно еще надеть Эви на голову мешковину.

Как только они оказались в полутемном вестибюле, Эви остановилась и вырвала руку. Они смерили друг друга хмурыми взглядами.

— Вы можете болтать с шерифом сколько вам угодно, мистер Монтейн, но если вы прежде не объясните мне, что произошло наверху между вами и Беном, можете считать, что вы уволены. Я не хочу иметь ничего общего с человеком, который так по-хамски обращается со своим раненым другом.

Эви вся трепетала от гнева. Свет, лившийся из грязных окон, падал на ее каштановые локоны, делая их золотыми. Тайлер уже видел подобное превращение утром в хижине… Глаза ее метали искры. Трудно было поверить, что перед ним стоит та самая женщина, которой он вчера ночью так грубо овладел.

«Она права. Я задница».

— Теперь, когда мы добрались до места назначения, я и сам охотно попрошу у вас об отставке, мисс Пейтон. — Он снял с плеча седло и бросил на пол. — Что же касается объяснений, то я согласен предоставить их вам, если только вы, в свою очередь, не откажетесь пообедать со мной сегодня в каком-нибудь местном заведении.

Эви вздрогнула, когда седло с грохотом рухнуло на пол. А может, она вздрогнула от взгляда, который Тайлер обратил на нее, делая свое небрежное приглашение. Она пыталась не думать о том, что было между ними прошлой ночью, но он явно не собирался забывать об этом.

Нет, на Айвенго он явно не тянул.

Но тут показался гостиничный клерк. Эви молча ждала, пока Тайлер договаривался о комнатах и спрашивал, как пройти к ближайшему кафе. Одно ей было ясно: она умирала от голода, а леди не ходят одни в публичные заведения.

У нее было время передумать, когда клерк отвел ее в комнату с единственной кроватью. Она поняла, что в случае чего рядом с ней не будет Дэниела, который смог бы ее защитить. Но вещи ее уже были здесь, в тазу маняще искрилась теплая вода, а пустой желудок урчал с каждой минутой все нетерпеливее. Эви вздохнула, умылась, переоделась и без колебаний открыла дверь, когда через некоторое время услышала голос Тайлера.

Она перехватила его оценивающий взгляд, брошенный на ее бежевое крепдешиновое платье с кружевным верхом. Это был ее самый красивый наряд, к тому же кружево не мялось так сильно, как другая ткань. У платья были длинные рукава, множество оборок, и ей очень нравились синие розетки на поясе. Тайлер не нашелся что сказать, и Эви окатила его надменной усмешкой.

— Неужели вы не скажете мне никаких гадостей по поводу моего нового платья, мистер Монтейн? Может, хотя бы ругнетесь как следует перед выходом? Или вы способны думать сейчас только о карточной игре и бутылке виски? Что ж, в таком случае не буду вас задерживать.

Поскольку они были в помещении, Тайлер мял шляпу в руках. Но после слов Эви он нахлобучил ее на голову и взял девушку под руку. Он решил очаровать ее любыми способами, даже если для этого придется расшибиться в лепешку.

— Рад вас снова видеть, мисс Пейтон. Пообедаем? — Заметив, как дрожит ее рука, он тут же пожалел о своем сарказме. Что же это такое? Он и в самом деле превращается в последнего негодяя. Со вздохом похлопав ее по руке, он шепнул: — У меня нет оружия, Эви. Умоляю, не улыбайтесь и не выставляйте напоказ свой наряд. Иначе на вас набросятся все местные мужчины. Вы же не хотите забрызгать эти красивые кружева моей кровью?

Эви быстро взглянула на него, но, увидев смешинки в его глазах, расслабилась. К Тайлеру вернулась вся сила его обаяния. Такого его нечего опасаться. Худо придется лишь в том случае, если эта маска спадет и из-под нее покажется другой человек…

— Держите свои руки при себе, сэр. От вас требуется только дать мне поесть. Я буду вам очень обязана. Признаться, умираю с голоду.

— Будете мне обязаны? Это уже интересно. Пойдемте.

Смеясь и весело переговариваясь, они спустились по лестнице и вышли на яркое солнце. Сторонний наблюдатель ни за что не узнал бы в молодом человеке профессионального игрока, который никогда не проигрывает и ловко стреляет из винтовки. А в очаровательной девушке — первоклассную лгунью и незаконнорожденную дочь неизвестных родителей, до которой никому нет дела. Со стороны Тайлер и Эви походили на влюбленную парочку, на джентльмена и леди, которым на роду написано быть вместе.

Модное платье Эви смотрелось нелепо на фоне убогого кафе, куда отвел ее Тайлер. Свет поступал в зал через одно-единственное, засиженное мухами окно. Обстановку дополнял красовавшийся на стойке стеклянный кувшин с теплым пивом. Они сели на деревянные жесткие стулья перед столом без скатерти, а обслужить их подошел какой-то босоногий парнишка в замызганном переднике. Еда, правда, оказалась горячей и обильной.

Через некоторое время, когда они уже почти утолили голод, пришло время для разговора.

— Вы обещали дать мне объяснения, — напомнила Эви Тайлеру, когда тот вновь налил себе пива.

Отхлебнув, он обратил на сидевшую перед ним молодую женщину изучающий взгляд. На вид ей было не больше двадцати. В ее возрасте он был уже взрослым мужчиной. Война заставляет людей мужать раньше срока. Но что же из этого милого ребенка так скоро сделало женщину? Он, конечно, сознавал, что сам приложил к этому руку, но… Что он, в сущности, сделал? Лишь сорвал с нее последний покров девственности. Но и без того Эви Пейтон уже не была невинным ребенком.

— У меня скверный характер, — буркнул он.

— Это я заметила.

Тайлер отставил стакан и нахмурился.

— Что вы от меня хотите? Бен мой единственный и лучший друг. Мы вместе росли. Он научил меня забрасывать удочку и ездить верхом. Предполагалось, что Бен станет моим рабом, но он был ближе мне, чем родные старшие братья: из-за большой разницы в возрасте мы с трудом находили с ними общий язык, и у них были свои заботы.

— И вы, значит, всегда так обращаетесь со своими лучшими друзьями? Орете на них, беснуетесь?

Тайлер нервно заерзал на стуле:

— Его никто не просил подставлять себя под пули. Если хотите знать, он вообще не хотел ехать в Техас, а мечтал вернуться к семье.

Хлопнула входная дверь, но они не обращали на вошедших внимания до тех пор, пока один из них, запнувшись о неровную половицу, не поставил свободный стул между ними. Это был Дэниел. А опустился на стул Бен.

— Мы все ждали, когда вы вернетесь, и под конец порядком встревожились. Уже думали, что кого-то из вас придется, чего доброго, вынимать из петли. Прошу прощения, если помешали. — С этими словами Бен пододвинул к себе кувшин и стакан Тайлера, а Дэниел тем временем пододвинул для себя еще один свободный стул.

Юноша бросил на Эви встревоженный взгляд, но та спокойно вытирала пальцы о носовой платок, поскольку в заведении не было салфеток.

— Совсем нет, мистер Бенджамен. — Эви бросила на Тайлера холодный взгляд. — Нас так и не представили друг другу, так что извините, что я вас так называю.

— Вообще-то он Бенджамен Уилкерсон Третий, — буркнул Тайлер. — Последнее пишется словом, а не римскими цифрами. Он не император, а всего лишь чернокожий выскочка.

Бен ухмыльнулся и сложил руки на груди.

— Видит Бог, моя мама прочила мне более достойное место в жизни.

Тайлер крикнул, чтобы им принесли еще кувшин и два стакана. Кроме них, в кафе не было посетителей, но на зов никто не откликнулся. Тогда, криво усмехнувшись Бену, Тайлер пожал плечами и поднялся:

— Прошу прощения, леди и джентльмены, но я вынужден сейчас воздать должное одной моей вредной привычке. Продолжайте пока без меня.

Бен лишь шумно вздохнул и смиренно повесил голову. Понимая, что он ушел вовсе не для того, чтобы выкурить черуту, Эви смотрела ему вслед с некоторым беспокойством. Походка у Тайлера была нехорошая, хищная, по-кошачьи двигались лопатки на спине. За время их знакомства Эви уже кое-что успела узнать про Тайлера Монтейна. В частности то, что его внешняя неторопливость и даже леность обманчивы.

Вот он скрылся за дверью кухни, и спустя несколько секунд до них донеслись обрывки истерического вопля. Что-то насчет «вонючих черномазых» и того, что «им не место в моем заведении». После этого поднялся шум, раздались звон разбитого стекла и звук глухого удара.

Спустя пару минут из кухни появился сначала Тайлер, отряхивавший пыль со своего сюртука, а вслед за ним тот мальчишка, который обслуживал их столик ранее, с подносом, на котором стояли кувшин с пивом и стаканы. На лице его было написано скорее потрясение, чем обида. В глазах мелькнуло любопытство, обращенное на гостей заведения. Молча обслужив их, он убежал обратно.

Тайлер тем временем вновь занял свое место за столом и налил стакан пива.

— Бенджамен был третьим сыном у своей матери. Первые двое, которых тоже называли этим именем, умерли в младенчестве, но мать Бена… О, это была настойчивая женщина! Как и некоторые другие, которых я знаю.

Эви вспыхнула, а Тайлер блаженно улыбнулся. Он наконец-то достал ее. Не там, где ему хотелось бы, но все же. Приятно было сознавать, что теперь у него есть против нее козырь, который в случае чего пригодится.

Девушка быстро взяла себя в руки. Глотнув воды, она ответила на его самодовольную ухмылку своей безмятежной улыбкой.

— Вы, Тайлер Монтейн, оказывается, не только лжец, шулер и неумный человек, но еще и страдаете выпадениями памяти. Ведь вы так и недорассказали, по какому праву кричали на мистера Уилкерсона.

Дэниел хлебнул пива и устроился поудобнее, чтобы наблюдать за тем, как игрок будет отражать острые выпады Эви.

Тайлер, пожав плечами, устремил на девушку прямой взгляд:

— Три года я провел в тюрьме у янки, мисс Пейтон. Мне было семнадцать, когда я угодил туда, и двадцать, когда вышел. Но не будь Бена, меня выпустили бы оттуда только в деревянном гробу. Он отыскал меня, записался в армию северян и добился того, что его до конца войны послали служить надзирателем в ту самую тюрьму. Он сказал начальникам, что у него плохое зрение и поэтому он не может метко стрелять, но зато хорошо орудует кулаками. Ему поверили и послали туда, куда он просил. Как вы думаете, легко ему было провернуть все это?

— Господи, по сию самую пору этот дурачок уверен, что я сделал это ради него, — фыркнул Бен, потягивая пиво. — Я же говорил вам: красив, ничего не скажешь, но сообразительностью не отличается.

Тайлер усмехнулся:

— Я не такой тупой, как ты хочешь представить. Я знаю, что тебе нужна была моя плантация. И ведь ты почти добился своего, не так ли?

Бен пожал плечами:

— Ты оставался единственным наследником, но вынужден был продать ее за неуплату налогов. И тогда я сказал себе: «А почему бы мне ее не купить?» Тот капитан-янки, помню, долго ржал, когда узнал о моем желании. Но он понял, что ничего не выйдет, если ты протянешь у них в лагере ноги. Тогда правительство продало бы плантацию по самым высоким ценам.

Тут Дэниел решил прервать Бена:

— Вы говорите, что Тайлер вынужден был продать плантацию за долги по налогам и вы хотели купить ее? Я слышал, что Комитет свободных людей сулил каждому бывшему рабу дать по сорок акров и по сорок долларов подъемных, но в итоге так ничего и не дал. Как же раб мог купить плантацию?

— Бен передергивает карты почище меня. Таких плутов, как он, поискать. За три года службы у янки он выгреб у них из карманов все деньги. А что до моего долга, то он был невелик. Просто у меня не было ни гроша, а возможности подзаработать мне никто не дал.

— Понятно, но я не пойму, что было дальше? Почему Бен не заправляет сейчас плантацией, а вы не работаете у него поваренком на кухне или уборщиком конюшни? — Захваченная интересным рассказом, Эви моментально позабыла обо всех своих неприятностях. Бен и Тайлер были не похожи друг на друга, но, судя по всему, являлись такими же близкими друзьями, как и она с Дэниелом. Она вдруг вспомнила, что и у Пикоса Мартина, согласно романам, всегда был подручный.

Теперь пришла очередь Бена пожимать плечами.

— Моих денег все-таки не хватило. Нам пришлось всем обществом устроить складчину, чтобы выкупить плантацию. Но в этом как раз и крылась наша главная ошибка. Хозяев стало много, а работяг ни одного. Всем сразу же захотелось переехать в большой белый дом и потягивать там лимонад на веранде. Работа в поле никого не привлекала. Со стороны все это, наверно, походило на то, как если бы детям дали поиграть в маскарад. Дело у нас не заладилось. Я лично в хлопке совершенно не разбираюсь, ибо всю жизнь объезжал лошадей. Хлопок у нас пошел нечистый, и урожай мы сняли слишком поздно. А когда привезли в город, никто не захотел его покупать. Даже янки-саквояжники не желали торговать с черномазыми. И сам урожай, как я уже говорил, был не ахти какой, но все же мы рассчитывали на какие-то деньги. Тайлеру пришлось сбывать его в Новом Орлеане. А когда он вернулся, то узнал, что Дорсет добился выставления плантации на аукцион и сам же купил ее. В те времена он был большим человеком, и все мы еще жили на военном положении, так что ничего поделать не могли.

— Поэтому на вырученные деньги мы с Беном купили себе приличную одежонку и двинули в Натчез. Тут и сказке конец.

С этими словами вмешавшийся в разговор Тайлер поднялся из-за стола и предложил руку Эви. Было видно, что он не собирается посвящать их в свои истинные чувства и переживания по поводу утраченного наследства, но Эви и не хотела, чтобы он это делал. Она слишком хорошо знала, что бывает, когда Тайлер дает волю своим чувствам, и не была готова к тому, чтобы вновь испытать на себе эту бурю. Она дала ему взять себя под руку и кивнула Бену:

— Приятно было поболтать с вами, мистер Уилкерсон. Только умоляю, не вешайте Дэниелу лапшу на уши, он всему верит.

Когда они выходили из кафе, до нее донесся приглушенный смешок Бена. Эви любила, когда после общения с ней у мужчин поднималось настроение. Но тут она бросила взгляд на Тайлера и заметила, что тот не смеется и даже не улыбается. К тому же он молчал, словно воды в рот набрал.

Эви тут же стало как-то неуютно. В ту минуту она спросила себя, как для нее будет лучше: попросить его остаться и помочь выяснить, что случилось с ее родителями, или расстаться с ним, чтобы он не напоминал о том, что произошло между ними? Чуть поразмыслив, девушка поняла, что проблема, в сущности, сводится к простому вопросу: как ей будет лучше — с ним или без него?

Когда они вошли в вестибюль гостиницы и она высвободила свою руку, чтобы с достоинством удалиться к себе в номер, Тайлер неожиданно ответил на все ее вопросы, которые она ему даже не задавала. Вновь схватив ее руку и устремив на нее холодный взгляд, он проговорил:

— Теперь пришла ваша очередь, мисс Пейтон, быть откровенной. Прежде чем покинуть этот город, я должен узнать правду. Где вам будет удобнее поведать ее мне? У вас в номере или у меня?