"Удар Ворона" - читать интересную книгу автора (Бриггз Патриция)

Глава 4

Немного погодя пришла Хенна с тонкой книгой в руках. Предупрежденная радостным лаем Гуры, Сэра встретила ее на крыльце.

– Мы не очень хорошо осмотрели в тот раз храм, – сказала Хенна, пошатываясь под тяжестью радостно приветствующей ее собаки. – Лежать. Хорошая собака. Да, я дома. Теперь можешь лечь.

– Ты ходила в храм искать следы Черного? – В голосе Сэры слышались неодобрительные нотки, хотя у нее не было права одобрять или не одобрять. Хенна взрослый человек, к тому же Ворон. Она не обязана советоваться с Сэрой перед тем, как обыскивать храм. Это должно быть вполне безопасно.

Сэра кашлянула и сказала:

– Я знаю, мы не нашли руну, призывавшую тронутых тенью тварей. Может, мы пропустили еще что-нибудь опасное? Там не было камней, привязанных к орденам, не было тронутых тенью предметов.

– Руна – это моя вина, – сказала Хенна. – Я должна была подумать о ней и поискать. – Она протянула принесенную книгу. – И я должна была подумать о библиотеке. Мне просто не приходило в голову, что книги могут быть опасны.

Колдун никогда не покинет храм, не просмотрев все книги. Хенна не колдун, она Ворон. Все Черные – колдуны, так что она и не Черный. Впрочем, Сэра и не верила, что Черный мог жить рядом с Лером и Джесом и они бы ничего не почувствовали.

Сэра не сознавала, что ее тревожат наблюдения Таера, в противном случае она не испытала бы такого облегчения. Если Хенна так стара, как считает Таер, должно быть у этого другое объяснение.

– Что ты нашла?

Вместо ответа Хенна протянула ей книгу.

Сидя на скамье на крыльце, Сэра наудачу раскрыла тонкий томик. На левой странице рисунок лугового жаворонка. На правой – рукописный текст на языке, который казался смутно знакомым. Солсенти империи говорили на сорока диалектах четырех языков, хотя все владели и общим языком. Сама Сэра владела большинством из них и читала почти на всех.

– Этот язык мне не знаком, – сказала она. Хенна взяла у нее книгу и начала читать:

– Жаворонку дано лечить все и приводить в порядок сердце и голову. Четырнадцатью умениями благословлены Жаворонки. Первое – сладкое дыхание тому, кто дышит в воде. Второе – прекращение кровотечения…

– Песнь орденов? – прервала ее Сэра. – Но запрещено… прости, я говорю глупости.

Очевидно, кто-то все же записал Песнь. Но если у него была Песнь орденов, почему Волис не понимал, что такое ордены?

– Может, он тоже не мог прочесть, – предположила Хенна. – Или считал ее вздором, как считал, что мы ошибаемся. Книга не полная – есть только Жаворонок, Баклан и Ворон, да и то только частично. Остальное – мешанина легенд Странников.

– Уничтожим книгу?

Сэра обнаружила, что ей не хочется этого делать: прекрасно переплетенная книга.

– Нет, пока я не прочту все легенды Барду, – сказала Хенна. – Пусть сохранит эти истории и передаст их следующим поколениям. А мы – ты, я и члены твоей семьи из разных орденов – должны сделать вот что: обыскать храм сверху донизу. Будем искать Черного и другие, менее очевидные опасности.

Они пошли на следующее утро, оставив Гуру охранять ферму. Джес не хотел возвращаться и всю дорогу до Редерна ворчал. Ему не нравились города. Но когда Сэра сказала ему, что он может остаться дома, это понравилось ему еще меньше. Она наблюдала за ним, но Защитник все время благополучно спал. Ринни прыгала рядом со старшим братом и пыталась рассмешить его и привести в хорошее настроение.

Хенна шла впереди – видимо, чтобы быть подальше от Джеса. Лер шел рядом с матерью, подавая ей руку. Помимо всего прочего, Брюидд научила его хорошим манерам. Сэре хотелось улыбнуться, но она сдерживалась и послушно опиралась на его руку.

Когда они поднимались по зигзагообразным улицам, ре-дерни приветствовали их застенчивыми улыбками и отводили глаза. Хенна направилась прямо к новому храму, но Сэра схватила ее за руку.

– Нужно поговорить с Карадоком. Надо было это сделать, пока он был в нашем доме, но я об этом не подумала. Эллеванал сказал мне, что использовал Карадока, чтобы уничтожить призывающую руну. Карадок может знать что-нибудь интересное. И еще я хочу рассказать Таеру, что мы делаем.

– Эллеванал? – Хенна застыла и посмотрела на Сэру. – Ты веришь, что бог руководил священником Карадоком?

– Так он мне сам сказал.

– Священник?

– Эллеванал, – с легкой улыбкой сказал Лер. – Разве мама не рассказывала о своей беседе с ним?

– Эллеванал – это лесной царь, – неожиданно сказал Джес. Сэра не знала, что он это понимает. – Впрочем, не знаю, бог ли он.

– Он сам сказал мне, что он только малый бог, – заметила Сэра.

– Богов нет, Сэра, – негромко, почти про себя сказала Хенна. – Все они мертвы.

Странники не верят в богов; в демонов и Черных во всех формах – да, но не в богов.

Сэра пожала плечами. Годы, проведенные в Редерне, смягчили ее отношение к богам.

– Хенна, в этой деревне поклонялись Эллеваналу с самого основания Редерна. Эллеванал, несомненно, лесной царь: «элл ванаил» означает «повелитель леса». Судя по его словам, первоначально он был Хранителем или просто стихийным духом, избежавшим гибели, которую навлек на всех них Безымянный король. Когда после Падения здесь поселились люди, Эллеванал использовал лес, чтобы защитить их от уцелевших тронутых тенью.

– Он не бог, что бы ни говорил тебе, – сказала Хенна. Сэра пожала плечами.

– Я ему не поклоняюсь, но благодарна за то, что он сражался на нашей стороне, а не против нас. Если он хочет называть себя богом, не вижу в этом никакого вреда. Идем, нужно поговорить с Карадоком, прежде чем займемся храмом.

Карадока они увидели сидящим в одеялах на солнце у храма; несколько человек наводили внутри порядок.

– Приветствую тебя, Сэра, жена Таерагана, – сказал он с озорной улыбкой, от которой по контрасту выглядел еще более бледным и измученным. – Приветствую и вас, Лер и Джес, дети Таерагана, и тебя, Ринни, дочь Таерагана.

Сэра поклонилась.

– Священник Карадок, могу я познакомить тебя с моей соотечественницей Хенной, Вороном из клана Ривилены Лунноволосой?

– Священник, – негромко сказала Хенна. Карадок склонил голову и ответил:

– Добро пожаловать, дочь. Кажется, я тебя уже видел. В новом храме?

Она кивнула.

– Я прислуживала священнику Волису.

– Пока не заставила мать убить его, – шепотом сказал Лер. Но Карадок его услышал.

– Да, – сказал он. – Ты выглядишь гораздо более здоровой, чем в ту ночь. – Он снова повернулся к Сэре. – Чем могу быть полезен, дочь?

Это «дочь» резало Сэре слух. Даже после всех этих лет, прожитых в Редерне, тенденция мужчин унижать женщин и покровительствовать им тревожила Сэру. Особенно после месяцев, проведенных в обществе Странников.

Рука Лера легла ей на плечо – по-видимому, он знал, что она чувствует, испытав на себе такое же отношение в лагере Странников. Сэра знала, что Карадок не хотел ее унизить, но все равно ей было неприятно.

Она села рядом с ним – она бы не смогла сделать этого, если бы была в одежде Редерна, тем более что в ней трудно вставать, – что позволило ей вести беседу более непринужденно и дало время погасить гнев. Гневу не место в сердце Ворона – хотя в ее сердце он бывает часто.

– Мне нужно, чтобы ты рассказал о новом храме и о том, как помешал призывать тронутых тенью тварей, – прямо сказала она.

Он отклонился назад в своем кресле, и веселое выражение исчезло с его лица.

– Зачем?

– Когда мы с Хенной той ночью были в храме, мы не видели магии, которая могла призывать тронутых тенью. Либо мы ее пропустили, либо ее тогда не было. Руну написал Черный.

– Черный умер пятьсот лет назад, – ответил он, но не потому, что не поверил ей, а потому, что пришел в ужас.

Сэра кивнула.

– Безымянный король умер при Падении Тени. Но он не первый носитель проклятия Сталкера и, к несчастью, не последний. У нас теперь есть новый – спроси об этом Эллеванала, если не веришь мне.

Он посмотрел на нее и поджал губы. Но не спросил, кто такой Сталкер, чье проклятие способно создать Черного, просто сказал:

– У нас уже были неприятности – в основном с существами, которые живут далеко от нас: с гоблинами и тому подобным. Они убили несколько коз, напугали мальчишек, которые слишком близко подошли к новому храму. Потом начали появляться более крупные твари – огр, которого убил топором внук Циро; он очень этим гордится. Мы не успели похоронить парня, который погиб в битве, как меня позвал Эллеванал.

Он остановился и улыбнулся, вспоминая испытанное удовольствие.

– Я думал, что слишком стар, чтобы он так призывал меня. – Поморгал и вернулся к рассказу: – Он сказал, что что-то в новом храме призывает этих тварей. Он сам не мог войти в храм, только через меня, и поэтому попросил разрешения воспользоваться моим телом.

Хенна свистнула сквозь зубы. Сэра потрепала ее по колену, требуя тишины. У колдунов Колосса когда-то было специальное название такого обладания телом – они называли это «становиться тенью».

– И ты позволил ему сопровождать тебя. Карадок кивнул.

– Мы пошли в храм – после смерти Волиса я приказал забить двери, но Эллеванал оторвал доски. – Карадок взглянул на свои руки, и Сэра увидела, что ногти на пальцах обломаны до мяса. Он заметил ее взгляд и сказал: – Когда он это делал, было не больно. Он провел меня в храм…

Карадок закрыл глаза. Казалось, он хочет все увидеть снова.

– Мы переходили из комнаты в комнату. Иногда останавливались посреди помещения и ничего не делали… у меня было ощущение, что он прислушивается к чему-то, чего я не мог слышать. Наконец мы оказались в комнате, такой маленькой, что в ней трудно было уместиться, скорее это был шкаф. Мы наклонились у двери. Эллеванал водил моей рукой над полом этой маленькой комнаты, и я тоже увидел это… необычные фигуры, похожие на надпись, только они шли не слева направо, как мы обычно пишем, и не по прямой линии. Символы были собраны в необычные сочетания. Эллеванал положил наши руки на них и… – Воздух вырвался у него из легких. – Огонь, – сказал он низким голосом. – Лед и огонь потекли по моим жилам, словно осколки стекла.

– Клянусь Жаворонком, – прошептала Хенна, – удивительно, как он осмелился.

Карадок взглянул на нее.

– Он творил магию через человека, не имеющего к ней наклонности, – объяснила Хенна. – Если бы у тебя не получилось, скорее всего, это убило бы вас обоих… – Она пристально посмотрела на Сэру. – Все равно, бог он или не бог.

– Не знаю, сколько времени это заняло, – сказал Карадок. – Казалось, целые годы. Но помню, что знаки на полу побледнели и исчезли, прежде чем я потерял сознание. А когда пришел в себя, Эллеванал был здесь, рядом со мной.

– В храме? – спросила Сэра. – Мне казалось, он не может сюда приходить.

– Он сказал мне, что мы его очистили, – сказал Карадок. – Он поднял меня и в мгновение ока перенес сюда, в его храм. Насмерть перепугал моих учеников. – Он слегка улыбнулся. – После этого появлялись только немногие твари. И только те, что уже были здесь, достаточно страшные. Что-то – не знаю, что именно, – напало на меня в самом храме. Я умер бы, если бы он меня не спас. Тогда Эллеванал велел нам идти на твою ферму, где нам поможет твоя магия Странников. Мы пробыли там всего два дня, как пришел тролль.

– Я не очень разбираюсь в колдовстве, – Сэра повернулась к Хенне, – но думаю, что заметила бы такое заклинание, если бы оно там было, когда мы обыскивали храм. Это означает, что Черный был здесь после нашего обыска храма в день смерти ложного священника.

Хенна кивнула.

– Спасибо, Карадок, – сказала Сэра, вставая. Священник рассмеялся.

– Рад помочь. – Он кивком указал на храм за собой. – Мне не позволяют в нем прибираться. Я чувствую себя старым и бесполезным.

– Пусть прибираются, – сказала Сэра. – Мне авторитетно сказали: не будь тебя, погибло бы гораздо больше людей.

– Кто сказал?

Сэра улыбнулась ему.

– Он говорит, что ты хорошо играешь в скири. Карадок помолчал и задумчиво посмотрел на нее, потом заговорщицки улыбнулся.

– Возможно, твой информант прав.

– Поэтому сиди и отдыхай. Можешь еще день-два наслаждаться плодами своей работы. Потом придется потрудиться. Думаю, паства храма Эллеванала сильно вырастет.

Он рассмеялся.

– Возможно, дочь. Возможно.

– Тронут тенью, – сказала Хенна, когда они оставили за собой храм Эллеванала.

– Карадок не запятнан, – возразил Лер.

– Эллеванал не от тени, – согласилась Сэра. – Он уже много лет друг Джеса. Хенна и так это знает.

– Что случилось? – услышала Сэра вопрос Ринни. Девочка спросила у Джеса: – Почему Хенна так расстроена?

– Эллеванал тронул священника тенью, – сказала Хенна, продолжая ровным шагом идти рядом с ними.

– Что? – переспросил Лер. – Лесной царь не от тени. Мы с Джесом знали бы.

Сэра вздохнула.

– Колдуны Колосса знали, как поместить себя в другого человека. То, что проделал Эллеванал с Карадоком, они называли «велаен». Тень, которую можно увидеть в солнечный день, – «лаен». «Велаен» можно перевести на общий язык как «становиться тенью». Это означает, что Старшие колдуны владели гораздо большими магическими возможностями. А для нас только прикосновение Сталкера или Черного означает быть затронутым тенью.

Это она адресовала Хенне.

– Твоя мама имеет в виду, – пояснила Хенна, – что колдуны Колосса могли вселяться в ничего не подозревающих людей, без разрешения захватывать их тела – как это делает Сталкер. Из-за неправильного использования «велаен» колдуны Колосса в конце концов запретили его – а они мало что запрещали.

Сэра забыла бесконечные споры о том, какие виды магии позволительны. Она считала, что это связано с недостатком морали у колдунов Колосса, которые уничтожили собственный город и начали бесконечные блуждания в качестве Странников. Другие ордены просто использовали свои способности, но Вороны бесконечно спорили о том, что правильно и допустимо.

– А вот и пекарня, – с явным облегчением сказала Сэра. Она всегда была практичным Вороном, особенно после смерти учителя, когда она стала единственным Вороном своего клана. Для выживания иногда нужны такие поступки, которые Хенна не одобрила бы.

Таера они застали по локти в тесте. Он выслушал объяснения Сэры и их планы.

– Через пару часов присоединюсь к вам. Нам нужно накормить голодный народ.

Сэра наклонилась и легко поцеловала его, стараясь не испачкаться мукой.

– Ничего подобного ты не сделаешь. Я не позволю тебе, с твоими коленями, подниматься в гору. Когда закончишь здесь, подожди нас в таверне.

Она видела, что он собирается спорить. Но все-таки сказал:

– Хорошо. Только будь там осторожна. Мне не хочется, придя туда, увидеть, что Джес превратился в лягушку.

– Я не умею превращаться в лягушку, – серьезно ответил Джес. – И в лошадь не умею. Только в животных с когтями и шерстью.

Они пошли дальше. Поскольку Редерн построен на склоне горы, новые здания приходилось сооружать выше остальной деревни, а храм Волиса был самым новым сооружением Редерна.

– Может, Джесу не стоит идти туда? – сказала Хенна. – Там много народу.

Сэра тоже наблюдала за Джесом. Она бы не взяла его с собой, но он не остался бы один дома. Теперь он не обращал на них внимания, только смотрел с задумчивым видом в землю.

– Если слишком долго поддерживать растяжение, можно погубить сустав, – сказал Лер.

– Что?

– Я хочу сказать, – объяснил Лер, – если Джес не будет ходить в город, скоро он вообще не сможет это делать.

– Джес, – сказала Сэра, коснувшись его рукава. Он, вздрогнув, посмотрел на нее.

– Может, пойдешь домой? – спросила она. – Не слишком ли много здесь для тебя людей?

– Нет, мама. – Джес покачал головой. – Со мной все в порядке. Сегодня все так возбуждены, что у меня словно пчелы жужжат в голове. Но мы считаем, что тебя нельзя оставлять одну в новом храме.

Он использовал местоимение «мы», как это делал священник. Лер попытался заговорить, но Сэра жестом заставила его замолчать: ей нужно было сформулировать возникшую в голове неясную мысль. Существует связь между «становиться тенью» и тем, как действует орден Защитника, теперь она почти видела эту связь.

Эллеванал тронул тенью священника. Та же ли магия присоединяет Странника к ордену? Сэра закрыла глаза и думала, старясь разобраться в своих инстинктивных ощущениях. Связь между священником и Эллеваналом была временной, связь с орденом постоянная.

– Я вижу ордены, – заговорила она вслух, чтобы формулировать четче. – Но я не вижу тени. Интересно, могли бы Лер и Джес почувствовать, когда лесной царь находился в голове Карадока? Или они чувствуют только злое присутствие Сталкера?

Это предположение казалось правильным.

– Думаешь, есть связь между орденами и тем, как «становятся тенью»? – спросила Хенна.

Сэра кивнула и открыла глаза.

– Думаю, это сходная магия. Они не близнецы и не взаимно дополняющие, но оба типа магии относятся к одному классу. Может, когда мы с тобой снова займемся связанными с орденами камнями, нам придется изучать это умение Старших колдунов Колосса «становиться тенью». В большинстве библиотек мермори есть книги об этом. В библиотеке Изольды их четыре или пять, и я их просматривала.

Хенна какое-то время смотрела в летнее небо.

– Да, ты права.

Вероятно, Хенна пришла к тому же заключению. Но Сэра подумала, а не знала ли она это всегда?

– Давно ты об этом знаешь? – резко спросила она. Сэра, Хенна и Брюидд многие дни пытались определить, каким образом Путь привязал ордены к камням. В библиотеках орденов об этом ничего не было; эти библиотеки были созданы уже после ухода колдунов из Колосса, когда они перестали фиксировать свои находки. Если Хенна знала, что существует связь между «становиться тенью» колдунов Колосса и орденами, она должна была сказать об этом.

Хенна встретила взгляд Сэры.

– Какое-то время. Но я не могла найти ничего определенного. Колдуны много писали о том, как забраться в чужую голову и как предохранить себя от такого проникновения. Но для нас ничего полезного.

– Но ты не говорила об этом мне и Брюидд.

– Не говорила.

– Почему?

– Это было бы бесполезно.

– Или ты так считала, – холодно сказала Сэра.

Связь существует, она это чувствовала; но не это ее тревожило. Таер часто подшучивал над ней из-за тяги Воронов к таинственности, но Сэра никогда не сталкивалась с этой привычкой, обращенной против себя. И ей не понравилось первое знакомство. Она стала редерни. Тем, кто не умеет хранить тайны, нельзя доверять.

В голове Сэры ожили подозрения Таера относительно Хенны, но она не могла выстроить их в последовательность.

– Таер считает, что ты старше, чем выглядишь.

– Почему он так думает?

Наступила очередь Хенны говорить холодно.

Это не ответ, и у Сэры большой материнский опыт: она видит попытку уклониться от ответа и перевести разговор на Таера.

– Мама? – сказал Джес.

Он переступал с ноги на ногу и не мигая смотрел Сэре в глаза.

– У меня к тебе есть вопросы, – сказала она Хенне. – Но они подождут до другого раза. Джес, все в порядке.

– Ты сердита, – сказал он.

– Мама часто сердится, – сказала ему Ринни. – Если не на тебя, то все в порядке.

Джес посмотрел на Ринни.

– И не на Хенну.

– Что ж, – разумно согласилась Ринни, – ты прав. Но я бы все равно не беспокоилась. Хенна может делать так, как я: держаться подальше от мамы, пока та не успокоится.

Лер посмотрел на лицо Сэры, и ей показалось, что он про себя улыбнулся, прежде чем сказал Ринни:

– Об этом, наверно, лучше поговорить, когда мамы не будет поблизости.

Подымаясь в гору, Сэра продолжала размышлять. Но заключение, к которому она пришла раньше, оставалось непоколебимым. Хенна всего лишь Ворон, хранящий свои секреты, но и это плохо.

Магазин Виллона, последнее здание перед храмом, был темным и пустым, когда они миновали его.

– Он, должно быть, еще в Таэле, – сказал Лер, нарушая неловкое молчание. – Я забыл, что он тоже уехал туда. Собирался нам помочь. Надеюсь, он не ждет нас там.

– Помочь он не мог, но должен был слышать, что группа Странников спасла императора, – сухо сказала Сэра. – Я уверена, он знает, кто это был. Хотя, если бы подумали заранее, надо было послать ему перед уходом из Таэлы письмо. Он все равно ежегодно ездит в Таэлу посмотреть на семью. Туда он поехал не для того, чтобы помочь нам, хотя помог бы, если бы мы попросили. Но ни золото, ни информация нам не понадобились, только магия и мечи; а этим купец вряд ли может нам помочь. Он скоро вернется.

Они миновали фасад магазина и по крутой тропе поднялись к заброшенному храму Пяти Богов.

Храм глубоко уходил в гору Редерн, снаружи виднелась только его вершина.

Одна дверь лежала в нескольких шагах от храма, другая была аккуратно прислонена к стене. Похоже, тролль пытался исследовать храм, хотя, оглядевшись, Сэра не увидела больше никаких признаков присутствия этой твари. Потом она вспомнила рассказ Карадока, как Эллеванал с его помощью открыл двери храма, и удивилась тому, что священник сломал только ногти.

У входа Сэра остановилась.

– Проверь, нет ли здесь следов тени, Лер.

– Уже проверил. Ничего не почувствовал.

– Джес?

Джес молчал. Посмотрев на него, Сэра увидела, что он смотрит на крышу магазина Виллона, которая из-за крутизны склона находилась в нескольких футах под ним.

– Джес. – Хенна протянула руку, но не коснулась Джеса. – Что с тобой?

Он отвернул от нее лицо и посмотрел на Сэру.

– Здесь ничего нет, – коротко сказал он. – Волис мертв. Об остальном позаботились Карадок и лесной царь. Лер говорит, что здесь ничего нет. Зачем спрашивать меня?

Обычно, когда не присутствует Защитник, Джес добродушен и отзывчив. Он редко бывает мрачен и замкнут.

– Хенна, отведи Ринни и Лера в храм, мне нужно поговорить с Джесом, – сказала Сэра, на мгновение забыв, что она обращается не только к своим детям. – Пожалуйста, – торопливо добавила она, видя, как застыла Хенна. – Мы присоединимся к вам через несколько минут.

Она подождала, пока они один за другим не вошли в храм. Потом обратила все внимание на Джеса, который снова смотрел на крышу магазина Виллона.

Она думала, не подождать ли молча, пока он будет настроен говорить, но ведь это Джес. Могут пройти дни, прежде чем он будет готов, а у нее не было терпения Таера.

– Что случилось, Джес?

– Ничего не случилось.

Он не смотрел на нее, но она видела, как упрямо сжаты его челюсти.

Таер в таких делах лучше Сэры, но его здесь нет. Она вспомнила долгий подъем к храму и попыталась определить, когда раздражение Джеса из-за множества окружающих его людей перешло в гнев.

– Хенна имеет право хранить свои тайны, – осторожно сказала она.

– Конечно.

Слово было произнесено четко, но Сэра знала, что Защитник еще спит: она не почувствовала ужаса, который всегда вызывает его присутствие.

– Мне не нравится, когда она скрывает то, что может оказаться важным, – продолжила она. Она не могла понять, сердится ли он на нее или на Хенну. – Прости.

Сэра подобрала камешек и бросила вниз с горы.

– Попадешь в кого-нибудь, – сказал Джес. – Папа велит так не делать.

– Таер обычно бывает прав.

– Папа всегда прав, – с горечью согласился Джес. «Ага», – подумала Сэра.

– Твой папа не одобряет Хенну, Джес. Он сказал мне, что кое-что заметил в ней. Помни, он знает ее не так хорошо, как мы. Например, он считает, что она гораздо старше, чем кажется.

– Разве это важно?

– Это может зависеть от множества обстоятельств, – ответила Сэра.

– Не говори мне. – Джес пинком отправил кусок грязи на крышу Виллона. – Я слишком глуп. Если это важно, скажи Леру, или Хенне, или Ринни. Или подожди Защитника, он умен.

«Гм-м», – подумала она.

– Мне казалось, что отец ошибается насчет возраста Хенны, пока я не спросила ее об этом. Она не ответила, Джес. Могла бы солгать, но не захотела.

– А почему это важно? – снова спросил он.

– Проблема в том, что мне известны только три причины, по которым Хенна может выглядеть моложе, чем на самом деле. Настолько моложе, что это привлекло внимание твоего отца. – Сэра села на землю, и после некоторого колебания он сел рядом. – Первая причина невозможна, потому что Хенна не Цёлительница. Вторая так же маловероятна. Черный может прожить много лет и казаться молодым. Но Хенна все время касается тебя. Ты бы знал, если бы она была Черным. А третья причина не лучше. Колдуны – не Вороны, но колдуны солсенти, – если они очень сильны, живут гораздо дольше обычных людей.

– Хиннуму было несколько сотен лет, когда колдуны покинули Колосс, – сказал Джес.

– Я слышала рассказы, будто ему было не меньше трехсот, – согласилась Сэра. – Но он был величайшим колдуном Колосса, города колдунов. А вообще среди колдунов не редкость возраст в сто и больше лет.

– Хенна может быть колдуньей, – сказал он. – Ты сама говорила мне, что Вороны рождаются магами, как Защитники с рождения эмпаты.

– Не думаю, что она колдунья, – ответила Сэра. – Если бы она была колдуньей, она не оставила бы библиотеку Волиса в ту ночь, когда мы его убили. Колдун, как бы он ни устал, что бы его ни тревожило, не забудет о библиотеке другого колдуна.

– Вы с ней используете библиотеки мермори, когда пытаетесь освободить привязанные к камням ордены.

Сэра кивнула.

– Но колдуны одержимы книгами, Джес. Книги для них – единственный способ пользоваться магией. Им нужно все знать о природе огня, прежде чем зажечь свечу. И это делает книги очень важными для них. Хенна знала о библиотеке Волиса, она жила в храме. Но только вчера она поняла, что библиотека может быть опасна.

– Она ушла сюда, когда убежала от меня, – сказал Джес. – Я смутил ее. Но я не хотел.

«Вот оно что, – подумала Сэра. – Вот истинная причина его расстройства. Хенна весь день избегает его». Сэра посмотрела на своего сына. Ей хотелось бы знать, как облегчить ему жизнь.

– Все в порядке.

Но она знала, что ложь о том, что причиняет боль, не смягчает эту боль.

– Но я ее смутил. Сэра задумалась.

– Предположим, – сказала она, глядя на крышу под собой, – Виллон скажет мне, что я могу трогать его в любое время, когда захочу; как по-твоему, я убегу в замешательстве?

У Джеса широко раскрылись глаза. По-видимому, ему трудно было представит себе Виллона, говорящего его матери такие вещи. Он покачал головой.

– Кусочки Виллона подбирали бы еще много лет. Сэра улыбнулась.

– Знаешь, что я думаю, Джес? Думаю, если бы она не хотела трогать тебя, кусочки Джеса были бы разбросаны повсюду. Думаю, она хочет трогать тебя, и именно это ее смутило.

Джес тяжело вздохнул.

– Может, ты права, – сказал он. – Но ты не всегда видишь, почему люди делают то или другое. Ты в этом похожа на меня.

– Вероятно, – согласилась она. И оценила возможные последствия, если скажет нечто большее. – Но твой отец знает людей. Если хочешь, скажу тебе кое-что еще: он говорил со мной о Хенне.

Он посмотрел на нее печальными темными глазами.

– Он спросил меня, почему Хенна еще с нами. Она пошла с нами в Таэлу освобождать папу, но и после исчезновения Пути осталась с нами.

– Ради меня? – прошептал он.

– Джес, я хочу, чтобы ты слушал, пока я не кончу. Ладно? Обещай.

– Обещаю.

– Отец сказал, что из-за тебя она не осталась бы.

Джес вскочил и сделал шаг в сторону, но Сэра быстро продолжила:

– Он сказал, что именно из-за тебя она ушла бы как можно скорее, а я сказала, что она осталась, чтобы помочь мне с камнями орденов и из-за Черного.

– Она ушла бы из-за меня?

– Потому что она тревожится о тебе. Будешь слушать?

– Хорошо, – сказал он, не глядя на нее: не смотреть на человека, с которым он говорит, – его всегдашняя привычка. Но на этот раз он не смотрел гораздо более решительно.

– Ты знаешь, очень мало Защитников доживают до твоего возраста, – сказала она. – И среди тех, кто перерастает подростковый возраст, большинство составляют женщины. Как ты сам сказал, по какой-то причине орден Орла есть только у эмпатов. Но Орел из всех орденов самый склонный к насилию, а ни один эмпат не может с этим спокойно жить.

– Глупости, – сказал с понятной выразительностью Джес.

Сэра пожала плечами.

– Старшие колдуны создали Сталкера, Джес. Не знаю ничего более глупого. Может, есть основательная причина, по которой окружающим трудно переносить орден Защитника, но я такой причины не вижу.

Он молчал.

– Странники всячески пытались помочь Орлу, – продолжала она. – Когда рождается Орел, ребенка принимает другой клан. Считается, что у приемных родителей не будет такой сильной эмоциональной связи с ребенком, как у подлинных.

– Жаль, что у тебя не было клана, чтобы отдать меня, – горячо сказал Джес.

– Джесафи, довольно! – рявкнула Сэра. Она не может терпеть подобную жалость к себе. Она глубоко вздохнула. – Знаешь ли ты, что, когда мы с папой поженились, я считала, что неправильно поступила, приняв его предложение? Я была Вороном и из трусости отказалась от своего долга.

Джес повернул к ней голову. Он был явно удивлен.

– Да, я струсила, Джес. У меня был долг, но вместо того чтобы выполнять его, я спряталась в тени твоего отца, где была защищена от дальнейших поражений. Я не смогла спасти свой клан. Не смогла спасти брата. И боялась, что больше ничего не смогу.

– Ты пыталась. Этого достаточно, – сказал Джес. Сэра отрицательно покачала головой.

– Нет, когда люди все равно умирают. Когда умирают, просто стараться недостаточно.

Он задумался.

– Если бы папа умер в Таэле, я бы тоже подумал, что стараться недостаточно.

Она кивнула.

– Но когда я держала тебя на руках и поняла, каким даром наделила тебя, я поняла, что не случайно оказалась в Редерне. – Она наклонилась к нему, хотела, чтобы он почувствовал, какую уверенность она испытала после его рождения. – Я знала: твой отец никогда не позволит мне отдать ребенка из-за ошибочной веры, будто кто-то другой, для кого ты значишь меньше, воспитает тебя лучше. И с этого дня я ни разу не почувствовала, что должна вернуться в кланы. У меня появился свой дом – в лице твоего отца и тебя.

– Поэтому я не умер, как остальные Защитники? – спросил он. – Потому что ты не отдала меня? Значит, остальные ошибались, отдавая младенцев?

– Хотела бы я знать, – сказала Сэра. – Если это способ помочь другим Защитникам, я бы рассказала кланам, но мне кажется, ответ проще. Он слишком прост, чтобы помочь тем, кто носит орден Орла. Ответ в тебе, Джес. Ты силен, Джес, силен достаточно, чтобы вынести тяжесть, непосильную для других. Ты можешь укрепить орден Защитника, не теряя собственного внутреннего равновесия.

Джес снова сел рядом с ней и какое-то время смотрел на крышу Виллона.

– Хенна знает, что я опасен? – спросил он немного погодя.

– Она знает, что Защитники уязвимы, – решительно поправила Сэра. – Она знает, что есть вещи, очень опасные для Защитников: особенно сильные эмоции, даже положительные. Когда влюбляешься, Джес, у тебя нет ничего, кроме сильных эмоций. Одну минуту ты счастлив, в другую – печален.

Джес кивнул в согласии.

Ей хотелось, чтобы здесь был Таер, чтобы следующую часть сказал он. Но она должна предупредить Джеса, а сейчас самое подходящее время.

– Другая вещь, которая очень трудна для тебя, это секс. Джес напрягся, и Сэра чуть отвернулась, чтобы не видеть краски на его лице. Она откашлялась.

– Тебе хватает трудностей со сдерживанием непостоянной природы Защитника, а если ты и сам будешь неуравновешен… – И это все, что она ему скажет, решила Сэра. – Хенна знает, что это последнее приключение было для тебя опасно, потому что слишком часто приходилось вызывать Защитника. Орлы живут тем дольше, чем дольше не возникают такие ситуации. Мы зависели от твоих способностей, когда пытались спасти Таера, и у этого были последствия. Ты сам должен был заметить в себе перемены.

– Защитник стал ближе, – подтвердил он. – Раньше он постоянно спал, а теперь всегда рядом. И мы чаще меняемся. – Он поколебался. – Но он лучше слушает меня, а когда берет верх, я по-прежнему могу быть с ним. Раньше я мог проснуться на ходу в лесу и не знать, как я там оказался, но теперь он обычно оставляет меня, если я хочу.

– Я этого не знала, – сказала Сэра. – Кажется, для тебя это хорошо.

Он кивнул.

– Мне тоже так кажется.

– Хенна об этом тоже не знает, – продолжала Сэра. – Она знает только, что сейчас ты очень уязвим. И считает себя слишком старой для тебя – не знаю, насколько старой. Она считает, что твое чувство к ней, – Сэра двадцать лет говорит на языке редерни, но на этот раз знание изменило ей, и она принялась подыскивать подходящее слово, – юношеская, глупая любовь. Возможно, она эмоциональнее подлинной любви, но она непостоянна. И если Хенна уйдет, ты быстро от этой любви избавишься.

– Она хочет уйти, чтобы спасти меня, – сказал он, и, судя по раздраженному тону, эта идея нисколько ему не нравилась.

– Она хочет твоей безопасности, потому что любит тебя. Он вздрогнул.

– Твой отец сказал мне, что она тебя любит, – сказала Сэра, зная, что он поверит суждению отца.

Он глубоко вздохнул, и плечи его расслабились – скорее всего, просто от облегчения.

– Она слишком тебя любит, чтобы довериться твоей силе, когда речь идет о твоей жизни. Она не понимает, какой дар она для тебя: женщина, не боящаяся Защитника; Ворон, обладающий таким самоконтролем, что может притрагиваться к тебе, не раздражая; женщина, достаточно сильная, чтобы полюбить Орла.

По лицу Джеса медленно расплылась улыбка.

– Красиво, – сказал он, и Сэра почувствовала, что тоже улыбается.

– Очень, – согласилась она.

Джес встал и направился к храму, но потом остановился и снова повернулся к ней. Сэра встала – медленно, потому что вставшие дыбом волосы на шее подсказали, что через глаза ее сына на нее смотрит Защитник.

– Почему она еще здесь? – спросил он. – Если хочет уйти, чтобы спасти нас, почему просто не уходит? Неужели загадка камней важнее Джеса?

– Камни не просто загадка, – ответила Сэра. – Защитник, Странники гибнут. Мы не можем потерять слишком много орденов, потому что ордены – единственное, что способно нас спасти. Не знаю, почему она не рассказала мне все, что знала, но думаю, она заслужила, чтобы мы доверяли ее суждениям.

Защитник кивнул и исчез из глаз Джеса.

– Хорошо, что у Хенны есть тайны, – сказал Джес своим обычным добродушным голосом. – Папа говорит, что Вороны счастливы, когда у них есть тайны.

Сэра приподняла брови и пошла рядом с ним к храму.

– Неужели? Джес рассмеялся.