"Уроки любви" - читать интересную книгу автора (Патни Мэри Джо)

Глава 11

Утром она проснулась, едва Йен зашевелился, и, открыв глаза, с облегчением увидела его спокойное лицо.

— Прости меня за прошлую ночь, — тихо сказал он. — Мне казалось, что в моей душе наступил покой, но похоже, на это понадобится время.

— Конечно. Я ведь знаю о смерти Кеннета и все-таки много раз на дню порываюсь сказать ему что-нибудь. — Лора сжала руку мужа, — Ты столько перенес, совсем неудивительно, что твоя душа продолжает болеть.

— Тем не менее есть лучшие способы проводить брачную ночь, вместо того чтобы собирать себя по частям, как старый, разбитый горшок.

— Ты не старый, — улыбнулась она.

— И не горшок? — спросил Йен, подпирая рукой голову. — Ты сильная девочка.

— А ты слишком много от себя требуешь. Дядя пишет, ты рожден, чтобы стать героем. Человек, который может своим примером вдохновлять других, рисковать ради них своей жизнью, человек отважный и мужественный, способен победить свои страхи. Возможно, ты упрекаешь себя за то, что не можешь вести себя как раньше, когда рисковал жизнью.

— Неужели Петр считал меня таким? — Йен поцеловал ей руку. — Если ты не побоишься смотреть мне в лицо, я буду считать себя самым счастливым человеком.

Его слова подсказали Лоре смелую мысль, и она вдруг сдернула с мужа повязку: закрытое веко прикрывало глаз, оказавшийся немного более запавшим, чем здоровый.

— Я разочарована, — весело сказала она. — Я думала, ты похож на Синюю Бороду.

— Это печать Каина, — хрипло произнес Йен. Лора с тревогой посмотрела на него, и выражение его лица смягчилось.

— Я становлюсь сентиментальным, национальная черта шотландцев. — Он сел и снова надел повязку. — А каким был твой родной отец?

Придя в замешательство, Лора перевернулась на спину и стала смотреть в потолок.

— Прости, кажется, ты не хочешь говорить на эту тему.

— Все в порядке. Он вполне отвечал романтическому представлению о кавалерийском офицере. Высокий, красивый, бесшабашный. Он казался мне огромным и сильным, хотя маленькие дети всегда так думают. От своего отца он унаследовал меланхоличный темперамент, поэтому в хорошем настроении он был самым милым на свете, а в плохом очень пугал меня, и я старалась не попадаться ему на глаза. Отец умер, когда ему было столько же лет, сколько тебе сейчас. Он был слишком молод, чтобы умирать.

— Что с ним случилось?

— Однажды зимой, — продолжала Лора, словно не слышала его вопроса, — отец взял меня на верховую прогулку. Я сидела перед ним, и мы неслись по снегу, перепрыгивали через канавы, заборы. Мы мчались быстрее ветра, но я чувствовала себя в полной безопасности, правда, мама потом страшно его ругала, хотя сама была отчаянной наездницей. Она и умерла, пытаясь взять барьер, через который не стал бы прыгать ни один нормальный человек.

— Жаль, что она была столь неосторожной.

— Да, она во всем была такой. Ей претила мысль о старости, а осторожная верховая езда означала для нее закат жизни, необходимость смириться с неизбежным.

— Твоя мать очень похожа на мою сестру. У обеих неукротимый нрав.

— Ты был бы от нее в восторге, — убежденно заявила Лора. — Мать обожали все, даже женщины, которые не одобряли ее поведения. И хотя она не страдала меланхолией, родители имели много общего — красивые, своевольные и вспыльчивые. Между ними происходили бурные ссоры и такие же бурные примирения. Однажды, чтобы получить у матери прощение за свою несдержанность, отец заполнил гостиную и спальню цветами, хотя стояла зима. В другой раз мать, потеряв терпение, начала бросать в него флаконами подаренных им духов, а он со смехом уклонялся и говорил, что теперь в спальне будет пахнуть, как в борделе. Я сидела в углу комнаты и, услышав слово «бордель», спросила, что это значит. Мать тут же позвонила няне и приказала ей немедленно забрать меня.

— О таких родителях можно рассказывать до бесконечности, но каково с ними жить маленькому ребенку, — произнес Йен, погладив жену по руке.

— Трудно. — Лора застенчиво улыбнулась. — Невозможно поверить, что у двух павлинов родился гадкий утенок вроде меня.

— Ты не гадкий утенок, — с нежностью сказал Йен. — Ты похожа на лебедя, который почему-то считает, что похож на гуся.

— Скорее на сову. Кеннет иногда называл меня маленькой совушкой. Может, это странно, но по темпераменту я больше его ребенок, чем своих родителей. Наверное, потому, что мать заставила меня выбрать ей второго мужа.

— Неужели?

— Посоветовавшись со мной, мать отдала предпочтение Кеннету, а его выбрала я.

Лора посмотрела на распахнутый халат мужа, открывший его грудь, и ей захотелось дотронуться до темно-рыжих волос, снять с него халат, исследовать тело… Она поспешила отвести взгляд.

— Когда отца не стало, мать решила уехать из Санкт-Петербурга и повезла меня на воды в Швейцарию. Мне кажется, она решила, что там ей будет легче найти себе нового мужа. Она относилась к типу женщин, которые не могут обходиться без мужчины.

— Видимо, ты не одобряешь ее поспешный брак, — заметил Йен, — но ведь не многие женщины способны в одиночку противостоять целому миру.

Слова мужа заставили Лору задуматься, не в этом ли причина ее нежелания выходить замуж.

— Она бы все равно недолго оставалась одна. Мужчины всегда слетались на нее как пчелы на мед. Некоторые хотели просто любовной связи, но их она сразу отметала. Тем не менее ей удалось быстро обзавестись серьезными поклонниками.

— Каким образом Кеннет Стивенсон обошел всех? По-моему, он не относился к тем, кто праздно шатается по курортам.

— Его привела туда случайность. У друга, с которым они вместе работали в Индии, были проблемы со здоровьем, он нуждался в минеральных водах, поэтому они вместе приехали на курорт. Однажды Кеннет рассказал мне, что, увидев Татьяну, он сразу захотел жениться на ней. Он был на пятнадцать лет старше, не отличался безрассудством, но приняв решение, уже не мог отказаться от него.

— Когда Татьяна спросила твоего мнения?

— Мы ели мороженое, и она вдруг спокойно поинтересовалась, кого из своих поклонников я хотела бы видеть своим отцом. — Лора улыбнулась, вспоминая. — Каждый из них старался расположить меня к себе. Итальянский граф подарил мне очень дорогую куклу, но предложил играть подальше от него. Банкир всегда приносил мне сладости, французский купец — шелковые ленты, прусский генерал учил ездить на пони. И только Кеннет охотно разговаривал со мной. При нашем знакомстве он даже встал на одно колено, чтобы мы оказались на одном уровне, и я видела, что Кеннет на самом деле рад мне. Он умел не только разговаривать, но и слушать. Когда мать спросила, кому я отдаю предпочтение, я сразу ответила, что ему.

— А павлин и сова были счастливы вместе? — Как ни странно, да. Наверное, мать уже пресытилась романтикой и мелодрамами. Она как-то сказала мне, что женщине надо выходить замуж ради дружбы и стабильности, а страсть ненадежна, как зыбучие пески.

— Мать поступила мудро, предложив тебе сделать выбор, — задумчиво произнес Йен. — Только ребенок может распознать хорошего человека. Кеннет Стивенсон, возможно, был не лучшим из них внешне, зато стал тебе хорошим отцом.

— По-моему, не только я отдала должное Кеннету. Может, Татьяна поначалу не любила его, это пришло через некоторое время. Она любила флирт, хотя никогда серьезно не относилась к мужчинам. Теперь вы знаете обо мне все, лорд Фалкирк.

— Не сомневаюсь, Лариса Александровна Стивенсон, баронесса Фалкирк, но на сегодня хватит разговоров. Мы должны встать, позавтракать и собираться в дорогу.

Лора кивнула и потянулась, расслабляя затекшие мышцы. Она чувствовала себя великолепно. Йен, смущенно наблюдавший за ней, заключил ее в объятия.

— Спасибо, что ты согласилась выйти за меня замуж. — Он нежно поцеловал жену.

Ей нравились его губы, тепло, которое разливалось внутри от его прикосновений.

— А тебе спасибо за то, что сумел уговорить меня.

— Я оденусь в ванной комнате.

Хорошо спать с ним в одной постели, но она еще стеснялась раздеваться в его присутствии. Возможно, скоро ее смущение пройдет.

Пока горничная помогала ей одеваться, Лора размышляла над тем, что хотя очень испугалась ночью, все обошлось и они стали ближе. Для брака, основанного на дружбе, начало можно считать хорошим.

"Двенадцатое января 1840 года. Мы допустили большую оплошность, заговорив о политике, и теперь атмосфера стала ужасно напряженной. Мы убийственно вежливы, но каждый отдал бы свою бессмертную душу за возможность побыть одному. Проклятый англичанин».

Лора с улыбкой опустила дневник на колени. Дядя всегда называл Йена англичанином, когда они ссорились. До чего же трудно сутками находиться взаперти с одним человеком. Даже они с Кеннетом иногда уставали друг от друга, что же говорить о двух сильных духом мужчинах, офицерах, принадлежащих к враждующим странам, Подняв глаза, она увидела Йена, который вел лошадь на водопой. Они были в пути уже четвертый день, а теперь сделали привал, чтобы позавтракать. Правда, ела только Лора, Йен, как всегда, ограничился куском лепешки.

Без нее он, конечно, ехал бы гораздо быстрее, но ему не хотелось утомлять молодую жену. Лора ценила его отношение и, в свою очередь, старалась оказывать мужу услуги, которые доставляли ему удовольствие.

Ночи супруги проводили в бунгало, принадлежавших британским властям. Возможно, кому-то такой медовый месяц показался бы странным, но Лоре нравилось все. Удовольствие спать рядом с Йеном полностью компенсировало неудобство от зажженной лампы. Однако Йен редко спал по ночам, часто выходил на свежий воздух, хотя срыв, который случился с ним в первую брачную ночь, больше не повторялся.

"Пятнадцатое января 1840 года. Утром мы с Йеном чуть не подрались. Сейчас мне даже смешно вспоминать об этом. Я сказал, что он дает мне больше еды, а он ответил, что мне померещилось, и мы подняли невероятный шум, ругаясь на пяти языках. Довольно странная причина для ссоры: обычно узники обвиняют друг друга в том, что им досталось меньше еды. Возможно, Йен боится, что "я скончаюсь, если меня плохо кормить. Дерзкий мальчишка. Но видимо, он прав.

Семнадцатое января 1840 года. Мы спорили по поводу завтрака, вернее, спорил я, а Йен полностью меня игнорировал, когда мир перевернулся вверх дном. Пресвятая Богородица, пыль, камни градом летят на нас со стен. Я был уверен, что настал бесславный конец моей растраченной впустую жизни.

Не знаю, как это случилось, но когда землетрясение кончилось, мы с Йеном стояли на коленях посреди камеры, обнимая друг друга. Я шептал молитвы по-русски, а он ругался по-английски. Ничего себе бравые офицеры. Я чувствовал себя полным идиотом, а Йен вдруг громко захохотал. Вскоре я присоединился к нему, и мы уже не могли сердиться друг на друга».

— Пора ехать, леди Фалкирк, — услышала Лора голос мужа. — Чему вы улыбаетесь?

— Я прочитала о землетрясении, когда вы оба думали, что на вас рухнут стены. С этого момента ваши с дядей отношения стали улучшаться.

— Не думаю, чтобы подобное поведение делало нам честь, — сухо заметил Йен, — но с тех пор у нас действительно больше не возникало проблем.

— Мне эта история показалась забавной, — сказала Лора, когда муж помогал ей сесть на лошадь. — Знаешь, что особенно поразило дядю в твоем характере?

— Что же?

— Ты отдал ему кисет и трубку. Петр был восхищен твоей щедростью.

— Я редко курил, поэтому табак доставил ему большее удовольствие, чем мне. Он не курил тогда уже несколько месяцев. Правда, он мог раскурить трубку, лишь когда попадался дружелюбный стражник, который давал ему огонь.

— Может, для тебя это пустяк, но для него это имело громадное значение.

— Тебе надо упражняться в стрельбе, — сменил тему Йен. — Если успеем, то сегодня вечером. Скорее всего тигр больше не нападет на тебя, но ты должна стрелять лучше, чем в Нанде.

— Я не люблю оружие.

— Дело не в любви, это мера безопасности.

— Не вижу необходимости, скоро мы будем в Англии.

— Однако сейчас мы в Индии, а тут не знаешь, когда придется схватиться за ружье. И сделать это ты должна умело.

— Если бы я обращалась с ружьем умело, ты бы сейчас не ехал рядом со мной.

— Сначала я научу тебя правильно целиться. Лора вздохнула. Спорить с мужем бесполезно да и не нужно. Она найдет способ избежать уроков хотя бы до Бомбея.

Они ехали по узкой лесистой долине среди отвесных скал, и Лора рассеянно следила за коршуном: тот долетел до скалы, однако не взлетел в небо, а просто исчез.

— Странно, похоже, он разбился о скалу.

— Наверное, там пещера.

— Не могли бы мы остановиться и посмотреть? — с надеждой спросила Лора.

— Если хочешь, добраться туда несложно. Йен свернул с дороги к редкому подлеску, за ним шла вьючная лошадь, а за ней ехала Лора. Спустя несколько минут они были у подножия скалы.

— Коршун исчез за теми валунами, — сказала она. Еще через сотню ярдов Йен спрыгнул с лошади и отдал поводья жене.

— Присмотри за лошадьми, а я обследую место.

— Не надо. Йен, — возразила Лора. — Вряд ли пещера доставит тебе удовольствие после двухлетнего заточения в темнице.

— Напрасно ты считаешь меня неспособным войти туда.

Он впервые был резок с ней, и она догадалась, что его раздражение вызвано именно нежеланием снова оказаться в подземелье. Но он пересилит себя.

— Прости, — сказал Йен. — Раньше пещеры интересовали меня, а теперь я чувствую к ним отвращение. И все же лучше сейчас побороть страх, чем потом мучиться от позора.

Он внимательно разглядывал валуны, наверное, заставлял себя сделать то, на что так трудно было решиться. Скоро он исчез из виду, через несколько минут с возмущенным криком в небо взмыл коршун, и Лора услышала голос мужа:

— Коршун указал мне путь. Здесь действительно есть пещера, куда свободно может войти человек, а также леопарды, гиены и всякие твари.

— Ты обнаружил какие-нибудь следы?

— Следов крупных зверей нет, но змеи и летучие мыши будут обязательно. Сейчас я захвачу пару ламп.

Ее неприятно удивило, когда Йен вынул из кобуры пистолет и вложил ей в руку.

— В незнакомую пещеру нужно входить с оружием, там могут прятаться голодные звери.

— Даже если ты будешь совсем рядом?

— Иногда на подготовку не хватает времени.

— В таком случае дай мне ружье. Из него легче целиться, а прикладом можно ударить по голове.

— Пожалуй, ты права.

Осторожно держа ружье в левой руке, Лора прошла вслед за мужем на маленькую открытую площадку, окруженную валунами.

— Как хорошо спрятан вход, — удивилась Лора. — На этой площадке никто из посторонних тебя не заметит. Если бы не коршун, мы бы никогда не догадались, что здесь есть пещера.

— Неужели случайность? — задумчиво спросил Йен. Пригнувшись, он вошел в пещеру, и Лора услышала его удивленный свист.

Заинтригованная, она тоже шагнула в темноту, но света двух ламп оказалось достаточно, чтобы она вскрикнула от восторга. Это был храм.