"Танцуя с ветром" - читать интересную книгу автора (Патни Мэри Джо)

Глава 28

— Она ушла, — сказала Кит, и лицо ее стало пустым.

— Расслабься и успокойся, — ласково ответил Люсьен, — сейчас ты снова соединишься с ней. Дай ей возможность самой найти тебя.

Прошло несколько минут, и Кит облегченно вздохнула. Она снова соединилась с сестрой.

Люсьен начал задавать вопросы.

— Кира в Лондоне или в деревне? Кит наморщила лоб и с напряжением выдавила из себя:

— В… в деревне.

— Она знает, где именно?

Кит, казалось, была смущена и не знала, что ответить. Тогда он попытался помочь.

— У тебя перед глазами карта Англии. Вот Лондон, он отмечен крестиком. Где находится Кира? К северу или к югу от Лондона? Восточнее или западнее?

— Не знаю, — ответила Кит и замолчала на несколько минут. — Не очень далеко от Лондона, — наконец произнесла она, — не больше чем в двух часах езды.

Если это соответствовало действительности, то район поисков значительно сузился.

— Как выглядит ее тюрьма?

— Темнота. Всегда темнота. Только свечи. Тишина. Охранники. — Дыхание девушки стало тяжелым. — Очень трудно без солнца. Но там можно жить.

— Она знает, кто ее похититель?

Кит застонала, а на ее лице застыл ужас.

— Нет, нет, — закричала она.

— Успокойся, Кит. Ты в безопасности, — продолжал Люсьен размеренным тоном. — Скажи Кире, что скоро мы найдем ее. Мы ее спасем.

Эти слова должны были успокоить девушку, но реакция была совершенно неожиданной. Казалось, ее охватило отчаяние.

— Совсем нет времени… Солнце… солнце уходит. Я не доживу до Нового года.

Кит залилась слезами.

— Не плачь, не плачь, Кира, — шептала она в беспамятстве. — Я не вынесу этого.

Люсьен сел рядом с Кит и сжал ее руку.

— Мы ищем тебя, Кира — сказал он с усилием. — Мы тебя найдем и заберем домой.

— Хочу домой сейчас, — вскрикнула Кит.

— Помоги нам найти тебя, Кира, — продолжал Люсьен. — Расскажи о своем похитителе. Как нам узнать его?

— Высокий… Похож на дьявола… Только что от адского костра, — Кит замотала головой. — Хочу уйти, скорее уйти…

Пора было останавливать сеанс, иначе все трое упадут от изнеможения. Стрэтмор глубоко вздохнул и, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и уверенно, произнес:

— Скажи Кире, что ты любишь ее. Кира должна быть мужественной.

— Люблю тебя, Кира, — подхватила Кит, успокаиваясь. — Люблю всегда.

— Сейчас я буду считать до десяти, и, когда я скажу «десять», ты проснешься. Ты будешь помнить все, что произошло. Один… два…

Досчитав до десяти, Люсьен скомандовал:

— Просыпайся, Кит!

Девушка заморгала, и ее взгляд опять стал осмысленным.

— Сработало, — еле слышно сказала она и провела по лбу тыльной стороной ладони. — Но, Боже мой, я никогда так не уставала! Это было даже тяжелее ночного кошмара…

Люсьен прилег на кровать рядом с девушкой и прижал к себе ее дрожащее тело.

— Ты все сделала замечательно. Помнишь, как все было?

— Да. Это очень странно, — Кит замолкла и сделала несколько глубоких вдохов. — Она понимала, что мне нужна информация, но не могла выразить ее словами, сколько бы усилий ни прикладывала. Все, что она мне сообщила, это были эмоции, какие-то картины. Не очень-то обнадеживающий результат.

— Я думаю, когда Кира упомянула дьявола, она имела в виду своего похитителя. Видимо, он высокого роста и худой. Как ты думаешь, Кит?

— Да, и ты знаешь, это совпадает с моими ночными видениями. Просто раньше я не могла этого вспомнить, — она потерла виски. — Я говорила что-то об адском пламени?

— Говорила. Догадываюсь, что ты связываешь это с «Геллионами», детьми ада. Мы и раньше так думали. Теперь у нас есть подтверждение. Кроме того, теперь мы знаем, что Кира где-то за городом, но недалеко, и что ее прячут в каком-то изолированном строении, — Люсьен нахмурился. — Возможно, это обычный загородный дом, только окна закрыты ставнями. Может быть, ты еще что-то вспомнишь?

— Только одно. Она ужасно боится. Что-то страшное должно произойти в ближайшее время. Нам надо спешить.

— Чего-то мы все-таки добились. С завтрашнего дня я организую слежку за всеми, кого мы подозреваем. Может, похититель приведет нас прямо к твоей сестре. Я выясню, у кого из них есть имения в двух часах езды от Лондона, и посмотрю все досье на «Геллионов». Я собирал их в связи с расследованием о шпионаже. Не думаю, что между похищением Киры и этим; есть какая-то связь, но кто знает.

— Ты прав, — ответила Кит. — Я до предела сузила свои поиски. Мне просто не хватало сил. Но я не удивлюсь, если похититель окажется тем человеком, которого я подозревала меньше всего, — Кит снова начала дрожать. — Представь, мы знаем, кто похититель. Что мы сможем сделать? Как мы найдем Киру?

— С твоей помощью. Думаю, когда ты окажешься неподалеку, тебе нетрудно будет отыскать ее.

— Ты прав. Но я должна быть от сестры не дальше, чем на четверть мили.

— Мы сможем пробраться в поместье ночью и обследовать его.

Люсьен прижал к себе дрожащую девушку еще крепче. Сейчас она была такой беспомощной, так нуждалась в его защите. Со стыдом он думал, что не может защитить свою возлюбленную от того, чего она боялась больше всего на свете.

— Тебе потребуется много мужества, Котенок, — серьезно сказал он.

— Я сделаю все! — ответила Кит. Вид у нее сейчас был совсем усталый. Под глазами легли тени.

— Ее хорошо охраняют, — продолжили она, обуреваемая тревогой. — Как же освободить сестру из заточения?

— Мы отобьем ее, черт возьми. Твой кузен Джейсон нам поможет. Он производит впечатление решительного человека. Мне помогут мои друзья. С ними я не побоялся бы вызволить Киру даже из лондонского Тауэра.

Стрэтмор гладил спину девушки. Он хотел, чтобы она поскорее заснула и избавилась от тягостного состояния.

— Успокойся, девочка моя. Мы спасем Киру, если только это в человеческих силах.

— С тобой так спокойно, — прошептала Кит, засыпая, и уткнулась лицом ему в плечо. Дыхание ее становилось глубоким и ровным, и вскоре она уже мирно посапывала.

Люсьен лежал, откинувшись на спину, и смотрел на пляшущие на потолке тени. Несмотря на уверенный тон, которым он говорил с Кит, беспокойство его росло с каждой минутой. Если информация от Киры точна, у них практически не оставалось времени. Развратное чудовище, похитившее Киру, было вполне способно на преступление. Этот человек мог пресытиться обществом Киры и убить ее просто для того, чтобы избавиться от свидетеля своих мерзких игр, а потом обзавестись новой девушкой.

Теперь почти все зависело от возможности Кит, от того, насколько прочной окажется ее духовная связь с сестрой. Она взвалила на свои плечи непомерный груз, и если не удастся спасти Киру, девушка никогда себе этого не простит. Сознание вины будет преследовать ее до конца жизни, и она никогда не сможет избавиться от ощущения неполноценности и одиночества. А такого никому не пожелаешь. Люсьен прекрасно понимал, что в его решимости бороться за Киру эгоизм играл вовсе не последнюю роль. Он был почти уверен, что, если Кира погибнет, Кит никогда не простит этого ему, и их отношениям будет положен конец. При этой мысли он весь напрягся. Убедившись, что девушка крепко спит, он осторожно высвободился из ее объятий, встал с кровати, подошел к письменному столу и написал лаконичную записку: «Михаэль, мне нужна твоя помощь. Если сможешь, приезжай в Лондон немедленно. Люсьен». На внешней стороне сложенного письма он написал адрес: «Лорду Михаэлю Кениону, Брин Маниор, Пел-рейт, Кармартеншир, Уэльс». Капнув на сложенную бумагу горячим воском, он приложил к нему фамильную печатку, которая была вставлена в его перстень. Утром первым делом он отправит записку с посыльным. Михаэль окажется незаменимым помощником, если придется отбивать Киру силой. Потом он прилег рядом с Кит. Как он надеялся, что дождется часа, когда девушка будет полностью доверять ему.

— Доброе утро, Долли. Твой слуга сказал, что я могу подняться прямо к тебе, — сказал Стрэтмор, заглянув в приоткрытую дверь.

Роскошная блондинка, склонившаяся над бухгалтерскими книгами, подняла голову и широко улыбнулась в ответ.

— Какая приятная неожиданность. Уж не решил ли ты добавить пряностей в свою постную жизнь?

Он ухмыльнулся и прикрыл за собой дверь.

— Нет, нет. Вспомни наш уговор. Я никогда не называю тебя развратницей, а ты за это больше не считаешь меня бесчувственным пуританином, который может превратить любую женщину в ледяную статую.

Долли откинулась на спинку стула и расхохоталась.

— Мне всегда нравилось твое отношение к моему делу. Обычно люди впадают в крайности. Одни считают меня самой жестокой женщиной, появившейся на свет со времен кашей прородительницы Евы, другие относятся к нему уж очень серьезно. Они забывают, что приходят просто поразвлечься.

— У тебя найдется для меня несколько минут?

— Ну конечно. Сейчас должен явиться один тип, но он может подождать. Это будет только полезно. Он успеет должным образом настроиться.

Долли встала из-за стола, взяла в руки огромный веер из страусовых перьев и повернулась к Люсьену, приняв картинную позу — положив руку на бедро.

— Как тебе мой новый костюм? Как, по-твоему, способна я еще доводить мужчин до безумия?

Люсьен внимательно осмотрел экстравагантный наряд Долли. На ней было платье из красного бархата, туго стянутое в талии и с большим декольте. Она так туго затягивала корсетом свою аппетитную фигуру, что пышные груди соблазнительно выпирали из декольте. Это зрелище заставило бы покраснеть даже святого. Долли повернулась, и он увидел сбоку на юбке высокие, до бедра, разрезы, через которые взгляду открывались ноги в черных шелковых чулках, обутые в черные сапожки для верховой езды с серебряными шпорами.

— По-моему, ты слишком консервативна, — заметил Стрэтмор. — Недавно я видел герцогиню. Ее костюм был похож на твой, только твой гораздо скромнее.

— Чудовище, — с шутливым возмущением воскликнула Долли и ударила Стрэтмора веером по руке. Удар оказался довольно ощутимым, и тогда граф внимательнее посмотрел на него. Между роскошными страусиными перьями были полоски жесткой кожи, которые могли причинить боль при сильном ударе. Это было орудие Долли, в котором переплетались красота и боль, и оно олицетворяло специфический характер ее заведения.

— Я всегда говорила, — продолжала она, — что порой бывает трудно одеться вульгарнее дам из общества. Но я-то это умею.

В подтверждение сказанного Долли уселась на стуле, скрестив ноги так, что в разрезах платья они обнажились до середины бедер.

— Садись. Полагаю, ты здесь не по службе.

— Боюсь, что нет, — ответил Стрэтмор и сел напротив. Лицо его стало серьезным. Он протянул Долли листок бумаги.

— Скажи, кто из этих людей бывает у тебя?

— Стрэтмор, ты знаешь, я не говорю о таких вещах. Мои клиенты должны быть уверены, что все останется в тайне.

— Я тебя понимаю и с уважением отношусь к твоим принципам. Но, прошу тебя, сделай для меня исключение. Я подозреваю, что один из них похитил молодую актрису, девушку хорошего происхождения, и держит ее у себя насильно. Он заставляет ее заниматься именно тем, от чего приходят в восторг твои посетители.

— Но это глупо, — нахмурилась Долли, — такие вещи доставляют наслаждение только при обоюдном согласии.

Она взглянула на список.

— Не думаю, что Харфорд. Я о нем слышала, но здесь он ни разу не был. Он посещает обычный бордель, который держит моя приятельница. По-моему, он скучный тип. Ему надо, чтобы девочки были снизу, мальчики сверху, и никаких нововведений. В общем, вроде тебя.

— Я предпочитаю, чтобы ты не делала таких сравнений, — ответил Люсьен с обидой.

Долли улыбнулась и вернулась к списку.

— Все остальные у меня бывают, но не часто. Они приходят в поисках разнообразия. Мэйс всегда играет роль хозяина. Он любит доминировать. Чизвик играет то хозяина, то раба и любит менять роли. Уэстли всегда пассивен. Обожает, когда его сковывают кандалами. А вот и Нанфилд, — длинным острым ногтем Долли сделала отметку против его фамилии. — Этот заходит слишком далеко. В прошлый раз я попросила его больше не приходить.

— Как, по-твоему, кто из них мог стать похитителем?

— Может быть, Нанфилд. Но трудно сказать. Они все чертовски изобретательны. Им все время подавай что-то новенькое. Возможно, на этот раз им потребовалась такая девушка.

— У меня есть основания полагать, что девушку заставляют играть роль хозяйки.

— Это очень странно. Никогда не думала, что мужчина, предпочитающий роль раба, может совершить похищение. Но в таких делах ничего нельзя знать заранее, — Долли протянула листок Стрэтмору. — Надеюсь, я смогла немного помочь тебе.

— Конечно, Долли, — Люсьен встал. — Я очень благодарен тебе.

— Дай знать, если тебе удастся найти девушку, — сказала Долли и мрачно добавила: — Такой тип, как этот похититель, способен на все.

— Этого-то я и боюсь, — тихо ответил Люсьен.

Стрэтмор уже давно работал у себя в кабинете, когда в дверях появился Джейсон Трэверс. Он отдохнул, был чисто выбрит и одет в костюм хозяина. Теперь он выглядел уже не бродягой, а вполне достойным джентльменом, хотя одежда и болталась на нем, как на вешалке. Граф пригласил его войти.

— Доброе утро. Как вы себя чувствуете? — спросил он.

Американец был явно взволнован и принялся ходить взад-вперед по комнате.

— Чувствую, что сейчас я менее безумен, чем вчера. Хотя еще не расстался окончательно с мыслью, что все, что произошло вчера и происходит сейчас, — бред, и я могу очнуться на тюремной койке.

— Слуги были достаточно предупредительны?

— О да, — глаза американца заискрились смехом. — Они величают меня не иначе как лорд Маркленд. С трудом сообразил, что это я и есть.

Люсьен откинулся на спинку дубового стула.

— Это вполне разумная предосторожность. Даже если вас начнут искать, никому не придет в голову, что между визитом лорда Мэриленда и побегом каторжника есть какая-то связь.

— Даже я ее вижу с трудом, — ответил: Джейсон и огляделся по сторонам. Кабинет был уставлен книжными шкафами. Кожаные корешки книг поблескивали золотым тиснением. Мебель была изящной и удобной, а пол был устлан роскошным ковром.

— До чего же приятно видеть все это. У вас настоящий рай. А какой у меня сегодня был прекрасный завтрак: кофе, яйца всмятку, гренки. Ну чем не амброзия.

Он подошел к столу, на котором стоял букет свежих цветов с нежным запахом, и коснулся пальцами шелковистых лепестков.

— Ваши слуги сообщили мне, что вы тоже граф.

— Позвольте представиться, девятый граф Стрэтморский, — Люсьен поклонился. — Последний в длинной веренице мужчин, которые всегда знали, какую сторону выбрать в борьбе за власть, и умели вовремя выйти из игры. Не самый героический род, но очень старинный.

Джейсон внимательно посмотрел на хозяина дома.

— Что ж, возможно, быть лордом — не такое уж никчемное занятие…

— Американцы потрясающе прямолинейны, это всегда вносит свежую струю, — ответил Люсьен с широкой улыбкой.

Его гость покраснел и смутился.

— Простите, я не то хотел сказать. Совсем отвык от хорошего общества.

Он подошел к книжному шкафу, снял с полки старинные песочные часы, перевернул их и, не отрываясь, смотрел на тоненькую струйку песка, перетекающего сверху вниз и отмеряющего время.

— Два года моей жизни пропали бесследно…

— Время залечит раны, воспоминания, даже самые страшные, притупляются, — сказал Люсьен. — Так, по крайней мере, говорил мне мой друг. Я буду рад оказать вам гостеприимство. Вы можете оставаться здесь сколько пожелаете. Места больше, чем достаточно. Но если у вас другие планы, я могу помочь вам добраться до континента. Оттуда вы сможете отплыть в Америку или переждать там в безопасности до окончания войны. Я думаю, мирный договор будет подписан до Нового года.

— Благодарю вас. Но я не уеду, пока не увижу Киру, — он поставил часы на полку и продолжил: — Я с огромным удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством. Но прошу учесть все, что вы на меня потратите, чтобы я смог вернуть долг.

Джейсон потрогал превосходную шерсть своего голубого сюртука.

— Я этим сам торговал и знаю, как это дорого стоит.

— Не волнуйтесь, я учту каждый пенни да еще возьму с вас хороший процент, — рассмеялся Люсьен.

— Спасибо, вы меня очень подбодрили. А теперь расскажите, что вам известно о Кире, — ответил американец, и его лицо стало усталым и серьезным.

Люсьен подробно обрисовал положение дел и особенно тщательно описал сеанс месмеризма, стараясь дословно передать слова Кит.

Лицо Джейсона буквально окаменело. Только глаза оставались живыми.

— Когда похититель Киры будет найден, клянусь, я разрежу его на мелкие кусочки и использую для этого самый тупой нож.

— Боюсь, вам придется встать в очередь, — сухо заметил Люсьен.

— Значит, Кира боится, что не переживет Новый год? Но ведь осталось всего две недели!

— Через несколько дней мы будем располагать достаточной информацией и начнем действовать.

Несмотря на уверенный тон, Люсьен был очень обеспокоен. Он смотрел на песочные часы и не мог избавиться от ощущения, что так же с каждой минутой утекает ее жизнь. И если, не дай Бог, она погибнет, Кит будет для него потеряна навсегда.