"Багровое веселье" - читать интересную книгу автора (Паркер Роберт Б.)

Глава 3

Пасмурным апрельским днем Красная Роза совершил еще одно убийство. Снег уже сошел, и на кустах набухли первые золотистые почки. Долорес Тейлор была исполнительницей экзотических танцев. Четвертая же жертва оказалась певицей. Звали ее Шантель. Она играла на пианино и пела в коктейль-баре небольшого отеля рядом с аэропортом. Утром горничная обнаружила ее труп в одной из комнат отеля.

Когда мы с Квирком приехали в отель, здание уже было забито журналистами и репортерами, толкущимися в тесном коридоре возле двери в номер, который они называли «комнатой убийства». Сверкали телевизионные юпитеры. Дверь охранял пузатый краснощекий полицейский с бычьей шеей. Взглянув на значок Квирка, он молча кивнул, и мы прошли в «комнату убийства». Я услышал, как, пропустив нас, полицейский важно сообщил кому-то:

— ...Да просто вставил ей ствол в задницу и спустил курок.

Квирк тоже услышал его слова. Он остановился, круто повернулся и, подойдя к двери, жестом позвал краснощекого полицейского внутрь.

— Лейтенант, секундочку! Лейтенант! — бросился к Квирку какой-то особо рьяный репортер.

Но Квирк, не обратив на него внимания, захлопнул дверь и повернулся к полицейскому.

— Жертва была молодой женщиной. Она умерла страшной, ужасной смертью. И если я еще хоть один раз услышу, что ты говоришь о ней в таком духе, я лично сорву с твоей поганой груди твой поганый значок и запихаю его в твой поганый рот, — произнес он ровным, спокойным голосом.

На толстой шее полицейского вздулись вены. Он открыл рот и растерянно уставился на Квирка. Тот молча расстегнул плащ, сунул руки в карманы брюк и продолжал сверлить полицейского свирепым взглядом.

Все присутствующие занимались своими делами. Никто, кроме меня и краснощекого полицейского, не слышал слов Квирка. А не видя его глаз, со стороны могло показаться, что они мирно беседуют о погоде.

Полицейский, наконец, захлопнул рот и слегка вытянулся.

— Понял, сэр, — подавленно пробормотал он и по кивку Квирка вышел в коридор.

Что ж, круто. Квирк повернулся и окликнул патологоанатома. Я пошел взглянуть на тело. Без толку, конечно. Все равно этот осмотр не сможет дать ключа к разгадке. Но если занимаешься расследованием убийства, почему-то обязательно считаешь своим долгом осмотреть тело. Это всегда было, есть и будет частью расследования, с помощью которого начинаешь понимать убийство вообще и это в частности. Я всегда ненавидел эту процедуру и постоянно делал над собой усилие, чтобы бесстрастно и внимательно осмотреть жертву. Хотя, если она смогла вынести все это, то и мне негоже трусливо опускать глаза.

Белсон стоял у окна и оглядывал комнату. Мне уже не раз приходилось видеть, как он работает. Именно таким вот образом. Просто стоит, рассматривает комнату и размышляет, чтобы потом рассказать тебе все до мельчайших подробностей и объяснить, почему это было именно так, а не иначе. На его скуластом лице застыло спокойное, почти мечтательное выражение. Голубоватый дымок от сигары тянулся вверх, к открытой форточке, и таял в воздухе.

Я подошел и стал рядом. Парни из управления сосредоточенно фотографировали и делали какие-то замеры.

— Что-нибудь новое? — спросил я.

Белсон покачал головой и еще раз обвел взглядом комнату.

— Ну, что ты об этом думаешь? — спросил он.

— По-моему, лабораторный анализ показал, что у него первая группа крови? — вспомнил я.

— Третья, — поправил Белсон.

— И это значит, что он может быть любым из двух миллионов мужчин, которые живут в Большом Бостоне.

Белсон не отрывал взгляда от комнаты.

— У сорока пяти процентов мужчин третья группа крови. И пятьдесят восемь процентов из них белые. Все это дерьмо хорошо для того, чтобы установить преступника, когда есть несколько подозреваемых. А у нас нет ни одного.

— Чья это комната? — спросил я.

— Ее. Спиртного нет. На кровати, похоже, не спали. Дверной замок не взломан.

— Скорее всего и выстрела никто не слышал, — предположил я.

— Да, наверное, прикрыл пистолет подушкой. — Белсон затянулся сигарой и медленно выпустил облако дыма. Я кивнул.

— Мы отправили людей проверить записи в книге гостей. Возможно, он останавливался в этом отеле. Трудновато войти сюда с мотком веревки, рулоном пластыря и пистолетом, чтобы на тебя не обратили внимания.

— Можно обмотать веревку вокруг пояса под рубашкой, — возразил я. — А пластырь просто сунуть в карман.

— Вообще-то да, — согласился Белсон. — Или положить в портфель. Но все равно пусть проверят. Мало ли чем черт не шутит.

— Связана точно так же?

— Я не сравнивал, — пожал плечами Белсон. — Но, скорее всего, так же.

— Нужно проверить.

Белсон кивнул. Подошел Квирк.

— Вполне может быть кто-то из обслуживающего персонала отеля, — сказал он. — А может и из гостей. Или из бара.

— Дино сейчас собирает все номера кредиток, — сообщил Белсон. — Ричи взял на себя персонал, О'Доннел и Рурк — постояльцев.

— А стоянка? — напомнил Квирк.

— Бесполезно, — покачал головой Белсон. — Зарегистрированы только машины обслуживающего персонала и проживающих в отеле.

— Ладно. Пойду поговорю с прессой, — вздохнул Квирк. — Где тут можно расположиться?

— В танцзале. Второй этаж.

Квирк направился к двери. Я пошел рядом.

— Они уже знают про тебя, — бросил Квирк, когда мы спускались на лифте. — Так что стой где-нибудь рядом. Все равно обязательно спросят.

В танцзале на раскладных стульях сидело около двух десятков репортеров, быстро перебежавших сюда из коридора на верхнем этаже. Включенные юпитеры заливали ярким светом трибуну. Я оперся на дверной косяк и скрестил на груди руки. Квирк, не снимая плаща, прошел к трибуне. Телевизионщики придвинулись поближе и вытянули вперед длинные микрофоны с мягким черным покрытием. Фотографы защелкали фотоаппаратами.

— Меня зовут лейтенант Мартин Квирк. Я возглавляю отдел по расследованию убийств, — представился Квирк. — Что касается серии убийств, которые, как мы считаем, связаны между собой, то подозреваемых пока нет. Но комиссар просил заверить вас, что до тех пор, пока преступник не будет арестован, в мое распоряжение будут предоставлены все силы и средства управления...

Монотонным голосом Квирк понес какую-то совершеннейшую белиберду о комиссаре, как ребенок, дающий клятву на верность флагу.

— Есть у кого-нибудь вопросы? — наконец спросил он.

С таким же успехом он мог бы спросить у акулы, хочет ли она есть.

— Как вы думаете, лейтенант, убийства будут продолжаться?

— Возможно.

— Какие шаги вы предпринимаете, чтобы задержать убийцу, лейтенант?

— Все возможные.

— Лейтенант, совпадает ли манера этого убийства с предыдущими?

— Да.

— Когда вы рассчитываете арестовать убийцу, лейтенант?

— Как только у нас будет подозреваемый и достаточное количество улик.

— Лейтенант, а сейчас у вас уже есть подозреваемые?

— Нет.

— Лейтенант, а правда, что убийца может быть полицейским?

— Я получил анонимное письмо с таким утверждением.

— Можно ли ему верить, лейтенант?

— Не знаю.

— Я слышал, на месте каждого убийства обнаружена сперма. Это правда, лейтенант? И если да, то как она туда попала?

Квирк окинул репортера, задавшего вопрос, безразличным взглядом.

— Это правда. Мы предполагаем, что убийца онанировал.

— Рассматриваете ли вы эти убийства как расистские, лейтенант?

— Мы не знаем убийцу. Мы не знаем, почему он убивает. По-моему, еще рано делать какие-то выводы по этому поводу.

— Но, лейтенант, не кажется ли вам странным, что все жертвы чернокожие?

— Кажется.

— И все же, лейтенант, вы еще не готовы признать, что убийства совершены на расовой почве?

— Нет.

— Не кажется ли вам, что вы отрицаете очевидное?

— Нет.

— Лейтенант, а правда, что в расследовании вам помогает бостонский частный детектив?

— Правда.

— Ему платят из городских фондов?

— Нет.

— А кто же тогда?

— Никто. Это бескорыстная помощь.

— Он участвует в расследовании, потому что вы не доверяете своим коллегам?

— Нет.

— Как его зовут, лейтенант?

— Спенсер. Он стоит вон там, сзади, у двери. Уверен, он будет рад побеседовать с вами.

Квирк спустился с трибуны, протиснулся сквозь толпу репортеров и, мельком взглянув на меня, вышел за дверь.

— Наслаждайся, — бросил он мне на ходу.