"Посланник" - читать интересную книгу автора (Парфенова Анастасия)

Глава 3

...Когда Леек наконец добрался до Приюта Поющих Скал, капитаны уже собрались. Сидели молчаливыми рядами, с каким-то почти неестественным терпением ожидая, когда Учитель откроет им, ради чего же был создан их Флот. Свободный Флот Песчаных Кораблей, самим фактом своего существования попирающий добрую половину священных традиций и обычаев.

Леек появился, как всегда, вдруг. Была у него такая привычка. Когда-нибудь кто-нибудь из них все-таки преуспеет в попытках заметить его раньше времени. Когда-нибудь, но не сегодня.

Он тенью выскользнул в центр зала, постоял, покачиваясь от кровопотери, а затем позволил им себя увидеть. Для окружающих это выглядело, как если бы мужская фигура появилась из пустоты на самом видном месте. Вот после таких трюков и начинают задавать вопросы о том, так ли уж на самом деле низко его происхождение, так ли уж он на самом деле бездарен в магии. Хотя никакой магии тут не было. Просто особое видение мира... Впрочем, не важно.

Он появился в зале в разодранной одежде, покрытый своей и чужой кровью, но прошел к своему месту так невозмутимо, будто был облачен в полный парадный доспех. «Настоящий адмирал не зависит от одежд и знаков отличия, – гласило знаменитое изречение одного из древних воинов рода Раджанин. – Настоящий адмирал может командовать битвой, даже если на нем не надето вообще ничего. И никто этого не заметит». Только вот трудно было представить себе помешанных на собственном достоинстве благородных адмиралов (кроме, пожалуй, тех же Раджанинов и других Избранных Слуг, но их всех перебили вместе со старым махараджани), следующих этой мудрости.

Леека же, по всей видимости, совершенно не интересовали ни древние изречения, ни благородные лорды (хотя те, кто его знал, утверждали, что и в изречениях, и в лордах адмирал разбирается очень даже неплохо). Не обращая внимания на поднявшийся ропот, он набрал в грудь воздуха, приготовившись говорить. И тут же упала внимательная тишина.

Капитанам его пока еще маленького Флота предстояло сегодня о многом узнать...

– Олег Дмитриевич, все уже собрались.

– Спасибо, Наталья.

Олег и сам об этом знал, а Наталья знала, что он знает, но этикет, как-то сам собой усваиваемый всеми оказывающимися в этом доме, требовал соблюдения таких вот маленьких формальностей. Это было только вежливо – озвучить вслух то, что уже считано в ментале. И это, хотя его ученики о том и не подозревали, позволяло им сохранить рассудок под грузом «полировки».

Данные мелькали с такой скоростью, что глаз стандартного человека этого мира, наверно, не смог бы разобрать ничего, кроме путаной мешанины на трех плоских экранах, но Наталья все равно вежливо отвела глаза. С долей демонстративности. Она уже усвоила, что Олег не заигрывает с ученицами, да и, прояви он такие поползновения, дала бы ему громогласный (и весьма болезненный) от ворот поворот, но все равно подчеркнутое невнимание со стороны едва вылезшего из пеленок мальчишки ее задевало. Беда с ними, с красивыми женщинами. Даже если при этом они еще и умные.

Олег пробежал пальцами по клавиатуре, сохраняя информацию, и выключил оборудование. Насколько проще работать в мирах, где информационная сеть не столь примитивна! Посланник еще пару секунд смотрел на потухшие экраны, приводя себя в нужное состояние, затем едва заметно кивнул женщине. Наталья грациозно развернулась на своих высоченных каблуках и грациозно поплыла к залу.

Посланник не мог пожаловаться на рост, хотя это тело, пожалуй, еще немного подрастет, прежде чем достигнет зрелости. В любом мире он привык как минимум на полголовы возвышаться над основной массой людей. И потому смотрел на Наталью, которая на своих каблуках была выше его на добрый десяток сантиметров, с некоторой долей удивленной самоиронии.

Девушка настолько соответствовала всем современным канонам красоты, что иногда это почти походило на пародию. Высокая, тощая, с великолепной копной светлых, почти белых волос (которые меняли свой цвет едва ли не еженедельно), голубыми глазами (которые меняли цвет ежедневно) и ухоженной кожей (которая при любых условиях оставалось безупречно гладкой и чистой). Олег, привыкший полагаться лишь на собственное мнение, считал ее скорее забавной, нежели прекрасной. С таким ростом и манерой держать себя девушка напоминала представителя другого вида, а не нормального обитателя этого мира. Однако ее еще в двенадцатилетнем возрасте заметили модельные агентства, так что теперь, к восемнадцати годам, Наталья обладала настоящей «подиумной» походкой, сформированной лучшими специалистами осанкой, а также необъятными знаниями в области подчеркивания собственного великолепия. Ее внешность и умение держаться перед камерой обеспечивали пропитание ей самой и всей ее семье, так что за этими своими капиталами девушка следила очень тщательно. И еще более тщательно скрывала от окружающих другие «капиталы» – острый, холодный ум математика, недюжинные способности интриганки и доставшееся от прабабушки «ведьмино» наследство.

Даже до того как попасться на глаза разыскивающему перспективных ребят Посланнику, она вполне профессионально могла навести порчу или подпортить чужую ауру. Чем и пользовалась, без оглядки на этические соображения делая себе карьеру в сумасшедшем мире высокой моды.

Учитель и ученица вошли в комнату, где, спокойно рассевшись на татами, их ждали еще семеро молодых людей. Тренировки проходили в подвале, который никто не удосужился предварительно как следует отремонтировать. Так что, если убрать маты и закрыть шкафы, помещение могло показаться давно и напрочь заброшенным. Что и требовалось.

Прошло три месяца с тех пор, как Посланник был отправлен на планету Земля. И время это он использовал с толком. Сейчас Леек (он же Олег Дмитриевич Вестников) был задокументированным гражданином Российской Федерации, бизнесменом, обладателем нескольких миллионов долларов. Свои дела он предпочитал вести через посредников (живых или электронных), что, во-первых, позволяло держаться в тени, а во-вторых, не давало партнерам догадаться, что они имеют дело с подростком лет шестнадцати от роду.

Он действовал пока строго по учебникам. Прибыть, осмотреться, изучить язык и культуру. Обеспечить материальное положение. С этим было сложнее: начинать с банального воровства не хотелось, а в местных биржевых играх он пока ориентировался недостаточно уверенно. Но, надо признать, многомиллионное общество давало для обогащения гораздо больше возможностей, чем какое-нибудь земледельческое королевство. Олег решил не изобретать велосипеда, а положиться на тот способ добычи материальных благ, которым владел лучше всего: сбор и анализ информации. Пока он в спешном порядке осваивал азы местного варианта хакерства, рыская по сети и добывая то тут, то там интересные сведения, подвернулся удобный случай. Наткнувшись на сведения о наркосделке, Олег решил, что такой шанс упускать просто грешно. Операцию спланировал и провел сам, не желая втягивать в нее Юрия. Приготовленный им лично газ заполнил помещение, куда въехали машины, на несколько минут погрузив всех находящихся внутри в беспамятство. Беззвучная фигура скользнула вниз, подхватила чемодан с деньгами и так же стремительно, как и появилась, исчезла. Пришедшие в себя люди вынуждены были разбираться между собой. Что они и сделали. Олег остался доволен – даже если бы он сам, лично расследовал это дело, то вряд ли смог бы докопаться до истины.

Так в его распоряжении появился начальный капитал. Денег хватило, чтобы обеспечить себе некоторую свободу действий и сделать кое-какие инвестиции. Олег снял просторный подвал в старом (то есть находящемся в аварийном состоянии) квартале, где и решил пока обосноваться. Несколько толково начерченных знаков над дверью и окнами должны были обеспечить должную безопасность от ментального поиска, установленная Юрием аппаратура дала бы предупреждение при другом виде вторжения. Главным для Посланника сейчас было как можно дольше оставаться незамеченным. Прежде всего теми интересными людьми, которые пытались перехватить их в гостинице. Юрий, которому спешно преподали несколько углубленных курсов косметологии в дополнение к тому, что наемный убийца знал сам, изменил свою внешность до неузнаваемости, на всякий случай избегая контактов со всеми, кто мог бы его узнать.

Адаптация к новым условиям продвигалась семимильными шагами. Олег изучал все: от особенностей местной кухни до наиболее популярных танцев. Его берлога вскоре превратилась в настоящий сорочий склад книг, журналов, подшивок газет, дисков и снова книг. Посланник складировал все это вокруг себя по какой-то известной лишь ему одному системе, так что со стороны казалось, что он сидит на куче бумажного мусора, совершенно потерянный в этом ворохе информации.

Он искал.

Львиная доля денег ушла на приобретение оборудования. Тут к месту пришлись связи Юрия. В компьютерах, которые удавалось достать, Олег еще долго копался сам, что-то переделывая, вставляя какие-то новые блоки. А самое важное – создавая новый софт, программируя целыми ночами напролет. Конечно, многое пришлось брать уже в готовом виде, но все равно теперь в одном из углов грязного подвала стояла самая совершенная аппаратура, какую только можно было изготовить в таких кустарных условиях. И работал на ней настоящий мастер своего дела.

Он не мог достаточно быстро раскинуть собственную сеть сбора сведений. Зато мог использовать результаты, которые добыли другие. Огромное количество специальных служб, службочек, агентств по безопасности и личной охране важных и не очень важных персон здорово облегчали задачу. Но, Олег отлично это сознавал, отнюдь не все сведения можно было достать из сети. Поэтому ежедневно он выбирался из своей берлоги, отправляясь «на промысел».

Но все это было лишь подготовкой к главному. Ни один человек, как бы великолепно тренирован и обучен он ни был, не может пойти против целого мира и выиграть. Особенно если это чужой мир. То есть может, конечно, но ни от одного Посланника подобной глупости не требовалось. Нет, задачей Олега было заставить этот дурацкий мир работать ради собственного спасения. Передать послание тем, кто сможет правильно его понять, и проследить, чтобы они не сделали чего-нибудь уж совсем глупого.

А значит, ему нужны были люди этого мира.

Значит, ему нужны были ученики.

И именно их поиск и был первоочередной задачей.

Олег отбирал свою первую группу тщательно, гораздо осторожней, чем влезал в секретные базы данных или проверял перспективные проекты денежных вложений. Именно этим, первым, предстояло стать костяком в предстоящей борьбе. Они должны были в будущем стать лидерами своего народа. И значит, нужен был материал, для которого хватило бы лишь поверхностной полировки, без более глубокого вмешательства во внутреннюю природу. Он потратил часы, пытаясь в шумном, вонючем ментале этого мира найти короткие, как искорки, вспышки таланта. Юрий был первой удачей. Остальные... с остальными было гораздо сложнее.

Их было всего восемь. Не самое оптимальное количество, но в пределах допустимого. Магическое число семь плюс-минус два, раз за разом оказывающееся ключевым для человеческого восприятия, было соблюдено.

Наталью он подловил как раз в тот момент, когда она обрушила очередную ментальную оплеуху на очередного излишне пылкого кавалера. Девушка едва могла дышать от ярости: этот наглый боров додумался бросить ей, что для такой цацы единственный способ подняться наверх – работая на спине, так что лучше не выделываться и согласиться по-хорошему. Вряд ли после «проклятия», которым угостила его «цаца», тому глупцу светило прожить хотя бы год. Но хотя необученная ведьма фактически обрекла нападавшего на долгую и мучительную смерть, немедленно остановить гораздо более крупного и опытного противника она не могла. И помощь Олега, аккуратно стукнувшего «хозяина жизни» по бритому черепу, пришлась весьма кстати. После этого осталось только заболтать плюющуюся ядом, точно раскаленная сковородка, девушку, пожурить за неэтичное использование своих сил. («Что ты хочешь этим сказать?» – «А вы не знаете? Своими способностями, госпожа, надо владеть. А не позволять способностям владеть собой».) Потом – демонстрация нескольких простейших фокусов, предложение помочь в обучении и обвинение в убийстве, когда девушка попыталась было отказаться. Через два занятия Наталья и мысли не допускала о том, чтобы прервать тренировки.

Вторая девушка, Ирина, была полной противоположностью блондинистой супермодели. Невысокая, пухленькая, даже скорее толстенькая, с темными кудряшками и выразительными карими глазами, она была старше и мудрее своих двадцати пяти лет. Простое, невыразительное лицо оживлялось невероятной внутренней силой – до того, как начались занятия, девушка и сама не понимала, что многочисленных мужчин к ней привлекала ментальная энергия, висевшая вокруг наподобие настоящего приворотного заклинания. Олегу редко приходилось видеть, чтобы кто-то так тонко пользовался способностями, о существовании которых не имел ни малейшего представления. Она верила, что красива, и потому была по-настоящему хороша – секрет, который знают все, но мало кто умеет претворить в жизнь. Впрочем, у Ирины было множество других талантов, начиная от черного пояса по карате (толстушка двигалась просто с невероятной для своего телосложения грацией) и заканчивая дипломом по филологии (специализация – изучение восточных культур). Девушка подрабатывала, переводя инструкции к оборудованию с китайского и корейского. Олег поймал ее именно на эту удочку: пообещал научить более свободно владеть чужими языками.

Парень, Александр, был юным вундеркиндом и надеждой Олега. Даже в свои тринадцать он уже был сильным псионом, причем с явным кинетическим уклоном. Плюс неугасимый интерес к людям и фантастическое для такого возраста умение с ними работать. Правда, сомнительное чувство юмора и неизмеримое нахальство здорово усложняли мальчишке жизнь Посланник нашел его как раз в тот момент, когда парень в одиночку пытался отбиться от трех разъяренных старшеклассников. Остальное было делом техники.

Михаила, хмурого прыщавого четырнадцатилетнего подростка, Олег нашел, общаясь в сети, и вытащил из очень дурной компании, не слишком слушая громогласные протесты. Этот был не очень одарен в плане ментальных способностей, зато его интеллектуальные показатели просто зашкаливало. Олег начал натаскивать его на работу с техникой напрямую, путем слияния мысли с оборудованием. Но обучение сильно затруднялось тем, что парень был здесь фактически в плену и демонстративно не стремился к сотрудничеству. Излишне демонстративно. Олег подозревал, что на самом деле мальчишку отсюда не вытащишь даже за уши. По крайней мере, пока здесь стоит оборудование Посланника и ежедневно приходит на занятия великолепная Наталья.

Двое китайцев пришли сами. Точнее, пришел оказавшийся мастером внутренней дисциплины старик (Олег так и не понял, как тот его нашел), ведя с собой тринадцатилетнего внука. И заявил, что они просят «принесшего вести» принять их на обучение. Олег посмотрел на обоих и величественно поклонился. На вопрос об именах старик усмехнулся и, заметив, что, поскольку людей его расы здесь все равно считают на одно лицо, то пусть их зовут Ли и Ли-младший. Олегу было не до смеха. Уж кому, как не ему, было знать о силе, которой обладали человеческие имена. Не зря в каждом мире он принимал новое.

Последний, Анатолий... Тут был разговор особый. Молчаливый, мрачный и массивный мужчина, с грациозными движениями мастера единоборств и затравленным взглядом человека, видевшего слишком многое. Олег в буквальном смысле слова вытащил его из петли, когда, проходя по улице, услышал мысленные крики лишенного кислорода мозга. Очень громкие крики. Знай Анатолий о таких способностях своего разума, он бы, наверно, сумел заглушить этот предательский протест, но... Позже Посланник пытался узнать что-нибудь о прошлом наполовину седого тридцатилетнего мужчины. Некогда офицер разведки и военный специалист высшего класса, прошедший едва ли не через все вооруженные конфликты последнего десятилетия... Иногда участвовал в войне поочередно с обеих сторон. Три месяца назад был комиссован по состоянию здоровья и помещен в психиатрическую лечебницу. Выкрав его оттуда и поселив в своем подвале, Олег тщательно следил, чтобы этот терзаемый демонами прошлого человек не оставался наедине с обитавшим тут же бестактным Михаилом... или кем бы то ни было еще.

Посланник еще раз окинул взглядом своих учеников, одетых в разномастные спортивные костюмы и спокойно ожидающих его, сидя на полу. Это было, безусловно, лучшее, на что можно было надеяться в таком мире. Все они были грамотными, все владели как минимум двумя языками, все были псионически одаренными. И, главное, все, даже согнутый отчаянием Анатолий, даже привыкший к побоям Александр, были горды. Слишком горды, чтобы отдать свой мир кому бы то ни было без драки.

Олег вышел вперед и, закрыв глаза, поднял руки, кожей чувствуя, как поднимаются руки его учеников. Слова здесь уже были не нужны. Каждый из них научился ощущать движения товарищей почти как свои – инстинктивно и безошибочно.

Посланник начал двигаться медленно и очень плавно. Он несколько подкорректировал свою методу обучения, чтобы та соответствовала этому миру, и теперь во многих движениях чувствовались элементы китайской гимнастики цигун и других привычных им систем. Олег согнул руки, правая на уровне груди ладонью вниз, левая на уровне живота ладонью вверх. Так, что казалось, между ладонями был сжат тугой шарик энергии. Он пальцами ощущал упругость и живость воздуха, сама суть его существа собралась в этот тугой комок – напряженная и в то же время расслабленная. Ноги начали медленный причудливый танец, с длинными растяжками, с попеременным болезненным напряжением мышц, но сознание едва фиксировало все эти почти невозможные для человеческого тела движения и позы – внимание и мастера, и учеников было направлено на упругий клубок жизни, сжатый между ладонями. Потом руки разошлись в стороны, участвуя в том же запутанно-медленном танце. Но шарик силы все так же светился где-то в районе солнечного сплетения, горячий на ощупь, видимый невооруженным глазом...

Энергия разливалась по телу жаркими волнами. Ребята, кажется, даже не понимали, что в другом состоянии не смогли бы повторить и половины поз, их мускулы не выдержали бы подобного напряжения. Две минуты в таком режиме стоили больше двух часов на самых изощренных тренажерах. Потребовалось много усилий, порой незаметных для самих учеников, а порой и откровенно жестоких, чтобы показать жителям этого мира, как добраться до собственных скрытых ресурсов. Но, надо отдать должное выбору Посланника, ресурсов этих у всех его воспитанников было более чем достаточно.

Энергия билась замедленным пульсом, с каждым ударом формируя тела людей в избранную ими форму. Физически все они были на вполне приемлемом уровне: даже Александр оказался неплохо подготовлен. По его собственному признанию, мальчишка «много тренировался в беге». Олег, собственными глазами видевший, как этот головастик улепетывал от трех огроменных увальней, тогда только кивнул с глубокомысленным видом. Сегодня Александр мог бы без труда расшвырять и десяток таких «противников». Только вот сам он еще об этом не догадывался.

Энергия звучала рокотом прибоя. Постепенно к плавным, напряженным движениям Олег стал добавлять и ментальные упражнения. Медитативная расслабленность сознания сменялась узким, как острие иглы, сосредоточением на каком-то одном образе. Образы расширялись, выходили за пределы понимания отдельного человека – и вот люди, еще сами не сознающие, что происходит, перебрасывались мыслями, точно никогда и не знали другого способа общения. Задания все усложнялись: теперь они уже не просто отправляли телепатемы, а плели из мыслей и образов затейливую сеть, узор которой Олег придумывал тут же, на ходу.

Движения танца ускорялись, становились все более емкими, теперь это уже более напоминало бой с невидимым противником: фиксация выпадов, свистящий от мощных ударов воздух. Углублялся и ментальный контакт четко сформулированные мысли и яркие образы сменялись спутанными, наполовину неясными даже самим создателям идеями, в воздухе смешивались, подобно диковинным ароматам, эмоции и побуждения. Вскоре контакт стал почти полным: теперь ученики двигались парами, причем сознание одного вело тело другого, оставив собственные мускулы на попечение партнера. Это было даже не столько упражнение на ментальный контроль, сколько тренинг доверия. И Олег очень осторожно подошел к тому, чтобы не нарваться здесь на ненужные проблемы. Издерганная постоянными приставаниями Наталья шла в паре со старым, все понимающим и очень осторожным Ли-старшим, а готовый при малейшей угрозе превратиться в берсерка Анатолий мягкой глиной плавился под умелыми ментальными прикосновениями опытной в обращении с мужчинами Ирины. Ли-младший, в свои тринадцать бывший настоящим мастером у-шу и великолепно владевший собственным телом, испытывал некоторые затруднения с тем, чтобы так же изящно и грациозно двигать гораздо более высокого Юрия...

Опять усложнение. Теперь уже одной из сторон надо было управлять телом полностью пассивного партнера и своим собственным. Задача, с которой не удалось справиться с первого раза никому. После нескольких перемен ролей и осторожных перетасовок пар Олег еще более озадачил ребят, заставив их двигать три, а затем и четыре тела одновременно. Прошло много времени, прежде чем все сообразили, что в такой ситуации лучше не стараться контролировать все, а полагаться на естественные инстинкты партнеров, перехватывая контроль лишь над высшими мозговыми функциями. Закончилось занятие, когда последний из них заставил тела всех восьми двигаться в сложном, но невероятно слаженном танце. Медленно, осторожно, соблюдая ритмику дыхания, Олег стал выводить учеников из транса, намертво впечатывая в их разумы все, что было пройдено сегодня.

Со стонами и несколько преувеличенными охами, измученные, полностью выжатые, ученики опустились на жесткие маты. Наталью трясло – из-за патологического страха утратить контроль над собственным бесценным телом упражнения вызвали даже больший шок, чем опасался Олег. Надо что-то делать с этой ее одержимостью, нельзя, чтобы в защите девочки оставалось такое уязвимое место...

– Кле... во... – В два приема выдохнул судорожно втягивавший воздух Михаил. Несмотря на солидный опыт уличных драк, ни силы, ни выносливости этому гению не хватало, и после каждого занятия он напоминал вытащенную на берег рыбу.

Олег, единственный оставшийся на ногах (хотя его новое тело тоже привыкало к нагрузкам не так быстро, как хотелось бы), окинул свое поверженное воинство задумчивым взглядом.

– Неплохо. Завтра попробуем захват контроля против воли, и прежде всего сопротивление таким (и не только таким) ментальным атакам. И, пожалуй, стоит начать работу над теле– и пирокинезом. – Он мысленно поморщился. Надо же было придумать такие дурацкие названия!

Ответом ему был многоголосый стон, в котором, впрочем, слышались не столько мученические, сколько заинтересованные нотки. Олег позволил себе откровенно усмехнуться.

– Бе-едные детки. Совсем переработали.

Наталья сверкнула глазами. Получать язвительные комментарии от сопливого мальчишки ей не нравилось. Юрий же откровенно любовался рассерженной девушкой. Олег незаметно указал глазами в ее сторону, старательно прикрывая свои мысли зеркалом нейтральности (все-таки, несмотря на полуобученность, все присутствующие, кроме разве что Михаила, были куда более одаренны, чем он сам): сегодня присмотреть за девчонкой нужно повнимательнее. У наемного убийцы чуть дрогнули пальцы на левой руке – что-то среднее между «Бу сделано!» и «Сам знаю!».

– На сегодня все. Анатолий, твоя очередь заниматься с Натальей, Александром и Михаилом. Передохните еще несколько минут и начинайте. Остальные свободны.

Анатолий вздрогнул – едва заметно, но внимательно наблюдавший за ним Олег заметил. Готов ли недавний клиент отделения для буйнопомешанных к тому, чтобы работать в силовом спарринге с двумя эгоцентричными подростками и взвинченной до предела красавицей? Этих троих с первого же дня начали обучать необходимым навыкам самообороны – в дополнение к общей программе. Пока что Олег предоставил это остальным ученикам. Но Анатолий... До встречи с Олегом он, не способный отличить бой от тренировки, уже убивал во время спаррингов. И тем не менее он готов. Только вот сам еще об этом не знает. Основная проблема людей этого двинутого мира – они совершенно себя не представляют... Впрочем, не важно.

Олег встретился взглядом с приготовившимся было возражать мужчиной и чуть поднял брови. Анатолий заткнулся и встал на ноги. Армейская выучка – приказы не обсуждаются. Юрий незаметно сманеврировал в угол, чтобы наблюдать за уроком. Ирина и Ли-старший что-то увлеченно обсуждали на китайском, Ли-младший решил присоединиться к тренировке.

Олег вышел.

Если верить внутреннему ощущению, урок продолжался около трех часов. Неплохо. Поначалу они едва выдерживали пятнадцать минут. Пожалуй, с основами действительно пора бы уже заканчивать и переходить к более серьезным вещам.

Он снова уселся на свое рабочее место, запустил оборудование. И задумался.

Таким вот непривычно праздным и застал его Юрий, когда через полчаса без стука ввалился (точнее, проскользнул, но все равно очень нахально) в кабинет высокого начальства. В руках у первого помощника дымились две пиалы с куриным бульоном. Есть после таких интенсивных занятий можно было лишь спустя некоторое время и только жидкое.

– Ну и как? – Олег принял свой ужин и отхлебнул из пиалы.

– Это было преждевременно.

Юрий был единственным, кому Посланник дал прочитать составленные им же самим личные дела ребят, после чего все файлы были уничтожены. Надо сказать, Олегу не совсем нравилось то, как парень отреагировал на полученные сведения. Богатый (и далеко не полный) послужной список Анатолия, а также его несколько подкорректированная медицинская карточка вызвали у наемного убийцы чувство какой-то боязливой настороженности, с которой в этом мире относились к сумасшедшим. Полная же история Натальи послужила причиной настоящего приступа ярости. Хотя Посланник был вынужден признать, что вел себя Юрий с ними обоими безукоризненно, без малейшего следа фальши, которую могли бы уловить чувствительные к таким вещам эмпаты.

– Они не справились?

– Почему же? Справились. Когда я уходил, едва очухавшийся от удара Толик как раз пытался объяснить Михею, что в схватке можно применять еще и честные приемы. Без особого успеха. Впрочем, есть надежда, что в спарринге с Natalie у парня духу не хватит провести столь жесткий болевой.

– Хм...

Что ж, если Анатолий так старался не прибить озлобленного улицей четырнадцатилетнего волчонка, что даже пропустил удар, а после этого смог еще что-то объяснять... Невероятный прогресс. Олег мысленно пообещал сегодня поговорить с будущим величайшим полководцем этой планеты.

– Никогда не видел тебя в таком дурном настроении. – Юрий, казалось, вовсе и не говорил с Олегом, а скорее просто размышлял вслух.

Посланник только неопределенно хмыкнул, поглощенный ароматным супом.

– Если быть откровенным, я даже представить себе не мог, что ты можешь быть сердитым или раздраженным.

– Жизнь полна удивительных открытий, не так ли?

Секунд тридцать они молчали, потом Олег устало откинулся на спинку и отставил опустевшую чашку. Через полчаса можно будет подкрепиться чем-нибудь более существенным.

– Я зашел в тупик.

Юрий воодушевляюще молчал. До сих пор Посланник был с ним более откровенен, чем с кем бы то ни было (остальные ученики пока не знали даже, что он не из этого мира, не говоря уже об остальном), однако в некоторые отношениях Олег предпочитал оставаться непроницаемо-загадочным. Мягко говоря. И теперь, когда в этом вопросе наметился прорыв, Юрий боялся спугнуть свою удачу.

– Понимаешь, первое, что следует определить Посланнику, оказавшись на месте, это какая именно опасность угрожает миру. И уже исходя из этого работать над остальным. А здесь... все не так просто.

Уголки губ Юрия насмешливо дрогнули. По его меркам – настоящая улыбка. Олег только один раз слышал, как парень смеется, – в день, когда тот решил последовать за непонятно откуда свалившимся на его голову пришельцем. Но тогда тот пребывал в состоянии, близком к истерике.

– Неужели наша бедная планета настолько благополучна, что тут нет никаких опасностей?

– Напротив. Вы можете угробить старушку Землю таким количеством разных способов, что я просто не знаю, за что хвататься! – Олег развел руки, наглядно демонстрируя, сколько этих разнообразных способов. – Ну а если серьезно, то вполне нормально потратить некоторое время на рекогносцировку. Можно несколько лет промучиться в первобытном племени в каком-нибудь очень молодом мире, прежде чем поймешь, что к планете летит гигантский метеорит и ты должен в спешном порядке, в течение одной жизни как-то научить свое племя разбираться с такими вот космическими булыжниками еще на их подлете к атмосфере. Но с вашими информационными технологиями я должен был бы уже получить хоть какой-то знак. И если я этого не могу... то либо произойдет глупейшая цепочка совпадений, просчитать которую просто невозможно, либо... Либо о грядущей беде пока на планете никто не может ничего знать. И угроза для жителей этого мира представляет собой то же, что и метеорит для первобытных кочевников. С теми же последствиями.

Кончики пальцев Юрия чуть дрогнули, точно отрицая такую перспективу.

– По крайней мере скучать не придется.

– Вот это я могу обещать стопроцентно!

Олег потянулся к одной из сваленных в кучу книг, но остановился. Было кое-что еще, что не помешало бы обсудить.

– Проблема угрозы не единственное, что ставит меня в тупик.

– Да?

– При чем здесь Россия?

Юрий ответил несколько озадаченным взглядом.

– То есть?

– Меня высадили именно в этой стране. И именно в этом городе. Такие вещи не происходят просто так, для них всегда есть причина. Российская Федерация будет играть в грядущих событиях важную роль. Если бы удалось просчитать какую...

Киллер фыркнул.

– Если говорить о версии с цепочкой глупых совпадений, то страны лучше моей родины для такого не придумаешь. Вот запустит кто-нибудь спьяну атомные ракеты, и прости-прощай планета Земля.

Олег сделал отрицательный жест.

– Это я уже проверял. В первую очередь. Вопреки распространенному мнению, атомные бомбы хранятся не так уж небрежно. И даже самые яростные фанатики не так уж стремятся их запустить. Эту опасность давно осознали и пытаются контролировать. Меня гораздо больше беспокоит биологическое оружие. Вирусы, бактерии... Кое-что еще, до чего уже додумались, но достоянием общественности сделать пока не спешат. Это игры с огнем. У вас еще ни разу не было крупномасштабной биовойны, и вы, боюсь, недооцениваете... Впрочем, здесь во мне, скорее всего, говорит горький опыт.

Посланник беспокойно постукивал удлиненными пальцами по столу, лицо его вдруг застыло, глаза потемнели от каких-то старых воспоминаний. В уголках рта образовались горькие складки – в этот момент сидевший за компьютерами мальчишка не выглядел ни юным, ни несерьезным. Юрий замер, краем глаза следя за метаморфозами подвижного, скульптурно вылепленного лица.

Олег резко выдохнул, прогоняя непрошенные воспоминания.

– А вот что действительно интересно в этой стране, так это люди.

Юрий аж скривился. И этот туда же!

– Вижу, у тебя уже выработался настоящий иммунитет к ура-патриотизму, не так ли? – Усмешка прогнала последние следы старой боли из карих глаз. – Не беспокойся, я вовсе не собираюсь распространяться про народность и духовность. Но кое-какие из научных данных действительно наводят на размышления.

Он подтянул к себе папку с распечатками и искоса взглянул на Юрия. Тот, уловив намек, ногой подцепил стул и, повернув его задом наперед, уселся верхом, положив руки на спинку и опустив на них подбородок. Весь его вид являл собой безграничное внимание.

Олег достал первый листок с данными. Все эти цифры он помнил наизусть и не слишком им доверял (статистика, как известно, показывает лишь то, что хочется увидеть исследователю). Но все равно результаты были занимательными.

– Ты изучал антропологию, Юрий?

– Нет.

– Зря. Настоятельно рекомендую. Ваши ученые здесь дошли до очень интересных вещей... пока не были уничтожены все самобытные сообщества этого мира, которые они могли изучать. Теперь тут осталась только одна большая «глобализация»... Или скоро останется. Впрочем, сейчас не об этом. Есть такая наука, называемая социальной антропологией, которая изучает человеческие культуры, а также особенности человека как представителя определенной культуры. Другими словами, пытается понять, чем японец отличается от испанца... И чем от них обоих отличается русский (что бы под этим ни подразумевалось). Были выделены определенные характеристики, которые при кросскультурных исследованиях давали устойчивые, статистически значимые отличия. Были составлены тесты, – Олег поморщился, не желая вслух высказывать все, что думал о валидности этих «тестов», – с помощью которых изучали выходцев из различных культур.

Юрий чуть нахмурился, затем кивнул, ожидая продолжения.

– М-мм... Ну, половина здесь – полный бред. Но из того, что действительно может иметь смысл... – Олег окинул внимательным взглядом смуглую физиономию и поджарую фигуру профессионального убийцы. – Н-да. Среднестатистическим представителем тебя назвать сложно, ну да где их взять, среднестатистических представителей? Будем работать с тем, что есть. Итак... Критерием для выявления простоты или сложности культуры обычно является отношение ко времени. Вот ты, Юрий, время считаешь днями или минутами?

– Смотря для чего. Могу и столетиями.

– Угу. Кто бы сомневался. Дальше, специфика отношения к групповым нормам. Соблюдает ли их индивид сам и требует ли того же от других?

Юрий проворчал что-то ироничное.

– Я не имею в виду законы и общественную мораль. – Олег взмахнул рукой, подчеркивая отрицание. – Здесь подразумеваются нормы той группы, к которой ты принадлежишь. Существуют ли некие неписаные правила поведения в среде... Ну, допустим, не наемных убийц (в данном случае это скорее занятие для талантливых одиночек, нежели нечто организованное), а членов определенной криминальной группировки, которые они будут соблюдать даже в ущерб собственным интересам?

Талантливый одиночка неопределенно повел плечами.

– Хорошо, попробуем более конкретно. Группа заботится о своих членах в обмен на преданность или же люди заботятся прежде всего о себе и своей семье?

– По идее – первое. На практике – скорее второе.

Олег поморщился.

– Ты думаешь о себе прежде всего как об отдельном «я» или же члене какого-то «мы»?

– Разумеется «я»... – Подумал. – То есть... Ну... Не знаю. Мне нравится думать, что я думаю о себе как о «я». Если это имеет хоть какой-то смысл.

– Еще бы. Дальше: твое поведение прежде всего определяется желанием достичь чего-то или тем, что ты наемный убийца и должен действовать соответствующе?

О, как это прозвучало! Юрий передернул плечами, сбрасывая с себя невинным тоном заданный вопрос, как мог бы сбросить старый, проеденный молью плащ. Олег понимающе усмехнулся. Реакция ученика была не слишком информативна в плане антропологического исследования, но очень много говорила о самом Юрии.

– Ты используешь одну и ту же шкалу для оценки членов своей группы и посторонних?

– Нет конечно. Свои – это свои. А с чужих и спрос иной.

Олег позволил себе лишь чуть-чуть приподнять брови в ответ на это заявление. Юрий, точно защищаясь, опустил голову еще ниже, выставив худые плечи. При всей изящности его телосложения, при том, что поза была отнюдь не вызывающей, он сейчас выглядел угрожающе.

– Ты обзаводишься собственными дружескими привязанностями или же дружба строится прежде всего на основе тех отношений, что сформировались в начале жизни при участии взрослых?

– У меня туго с друзьями. – Он явно не желал обсуждать эту тему, все так же ревностно защищая свою личную жизнь от вторжения, как и в первый день встречи с Посланником. – И взрослые тут совершенно ни при чем.

Олег медленно понимающе кивнул.

– Внутри группы, с которой ты себя идентифицируешь (и не пытайся меня убедить, что такой нет), допускается открытая для всего мира конфронтация по типу «Необходимо впустить свежий воздух». Или же любой конфликт, по вашему мнению, следует скрывать, не выносить сор из избы?

– Второе.

– Хм. Ты уверенный в себе человек?

– Да. – Ни малейшего колебания не было перед этим ответом.

– Почему? Ты можешь сделать то, что тебе нужно? Или ты «не являешься обузой для окружающих»?

Юрий зашелся в беззвучном кашле, плечи его, лежащие на спинке стула, мелко задрожали. У другого это был бы смех.

– Я могу сделать все, что захочу. И, кстати, с чего ты взял, что я не являюсь обузой... «для окружающих»?

– Тут, конечно, многое зависит от точки зрения... Ты отдаешь предпочтение отношениям по вертикали или по горизонтали?

– Разумеется по вертикали. Гораздо проще работать в рамках какой-нибудь иерархии.

– Следи за своей речью, ученик. Ты то и дело выходишь из роли полуграмотного мясника.

– Хотите полуграмотного – задавайте глупые вопросы, которые принято использовать при таких исследованиях. А то заставляют, понимаешь, все обдумывать самому и выдавать только готовые выводы!

– Смотри-ка ты, неужели прорезалось утонченное чувство юмора? Мое пребывание в этом мире уже не прошло даром!

Два очень опасных человека обменялись долгими взглядами.

– Поведение других ты объясняешь их личными особенностями или же нормами, принятыми в их культуре?

– И тем и другим.

– Успех приписываешь способностям самой личности или же помощи других, деньгам, удаче?

– И то, и другое.

– Ты предпочитаешь менять ситуацию в свою пользу или же подстраиваться под нее?

– И то, и другое.

Олег бросил папку с бумагами на стол и сделал странное движение руками, словно отказываясь иметь с ней какое-либо дело.

– Твои ответы не информативны, Юрий, – бросил на стол полный отвращения взгляд. – Кто бы сомневался.

– Учитель?

Олег вновь повернулся к своему первому помощнику, и глаза его были стары и бездонны.

– Те вопросы, по которым я тебя только что прогнал, должны очень грубо диагностировать такую характеристику культуры, как индивидуалистичность или, напротив, коллективизм. Как ты думаешь, к какому из этих полюсов прибивает людей, живущих на территории твоей страны?

– Коллективизм?

– Распространенное заблуждение. Исторически – да. Когда-то это была общинная крестьянская культура, со всеми вытекающими последствиями. Но сегодня? Вы слишком долго пытались подражать Западу. К тому же главной предпосылкой индивидуализма является уровень благосостояния и образования, а с этим здесь не так ужасно, как принято считать. Уж поверь, я знаю, с чем сравнивать!

– То есть мы, оказывается, все индивидуалисты? – В голосе Юрия прорезалось сдобренное здоровой иронией недоверие. Молодец, парень! Уже сейчас не позволяет вешать себе лапшу на уши.

– Здесь начинается самое интересное. Слушай внимательно и попытайся вникнуть. Были проведены исследования среди эмигрантов из России. Те, кто жил в странах с четко выраженной индивидуалистической культурой (в Америке, например), показывали очень явные, почти агрессивные коллективистские тенденции. Основные ценности: помощь ближним, отзывчивость, забота и так далее. Те же, кто переехал в такие страны, как Япония, становился искренним и яростным индивидуалистом. То же явление отслеживается и по другим показателям: открытость-закрытость групп, избегание неопределенности, дистанция власти, мускулинность-феминность... – Олег сделал паузу. – О чем вам это говорит?

– Москва – Третий Рим, Россия – буфер между Западом и Востоком, великая объединяющая роль, духовность...

– Не смешно.

Юрий закрыл глаза, расслабил плечи и задумался. Скорее даже погрузился в аналитический транс, как его учил Посланник. Наконец, выдохнув, произнес:

– Адаптационный потенциал. Потенциал сохранения собственной идентичности во враждебных условиях. – И уже нормальным, не машинным тоном: – Русский и в Африке русский! Тоже мне, новость!

– Это означает, друг мой, что ваш народ чрезвычайно трудно завоевать. Что и подтверждается всей историей государства Российского, включая памятные визиты господ Бонапарта и Адольфа. И... – Олег заговорил тише. – ...Мне даже думать не хочется о возможном развитии событий в будущем, где именно эти качества, отличающие ваш народ, окажутся наиболее востребованы.

До Юрия, похоже, только сейчас начало по-настоящему доходить. Он резко, почти болезненно вскинул голову, уголки губ побелели.

– Ты ведь тогда упоминал вторжение, так?

Посланник медленно кивнул. Произнес задумчиво, почти размышляя вслух:

– Мне думается, нам следует сосредоточиться на изучении тактик партизанской войны.

– Чушь! – Правая рука Юрия сжалась в кулак. – Полная чушь!

Олег взглядом попросил аргументировать это заявление.

– Все эти заумные методики... От них за километр несет пропагандой! Если бы русские были так горды и непобедимы, как пытаются изобразить, разве они бы позволили творить с собой такое?

Посланник покачал головой.

– Мы говорим о разных вещах, ученик. Поймите, ключевое слово здесь именно «позволили». Сталин ведь не просто сгноил в лагерях миллионы людей, он сделал это с радостного одобрения и при поддержке других миллионов. Они верили, что поступают правильно. Твой народ обладает гибкостью, понимаешь? А гибкий прут можно гнуть не ломая, как никогда не выдержит более твердый стержень. – Пятнадцатилетний пацаненок согнул в руках воображаемый металлический прут и посмотрел на сжавшего губы Юрия своими старыми и очень усталыми глазами. – И вот это «гнуть» меня и пугает больше всего.

Размышлять про «гнуть» Юрий не имел ни малейшего желания. Эта мысль требовала некоторого времени, чтобы с ней свыкнуться и обмозговать в благословенном одиночестве. Однако раз Олег вдруг ни с того ни с сего так разоткровенничался...

– Что же еще ты исследовал?

Посланник понимающе улыбнулся.

– Популярную литературу. Если быть более точным – ту, где вы пытаетесь моделировать поведение человека при максимально необычных обстоятельствах.

– То есть?

– Фантастику и фэнтези.

Юрий был несколько ошарашен. Такого он не читал. Крутой наемный убийца откровенно гордился тем, что по вечерам он предпочитает углубляться в японскую философскую прозу или листает томики поэтов Серебряного века.

– А любовные романы ты часом не пытался проанализировать?

– Зря ты так, – добродушно ухмыльнулся Леек. – Фантастика, сказки, фольклор – они всегда очень чувствительны к тончайшим оттенкам настроений и состояний коллективного сознания. Кстати, к разговору о русской ментальности... Один из самых распространенных сюжетов в этих жанрах – обычные люди из вашего мира попадают в какие-то совершенно необычные обстоятельства. В прошлое, например. А теперь обрати внимание: в англоязычных произведениях более популярен сюжет, когда в другую реальность проваливается группа людей: целый город, или полк, или таинственно исчезнувший римский легион. Оказавшись на новом месте, эти люди сплачиваются вокруг своих лидеров, начинают «просвещать» местное население и перестраивать окружающее на свой вкус. Заканчивается тем, что все вокруг проникаются их «продвинутыми» идеями, а герои в конечном итоге оказываются посреди чуть измененного варианта знакомого им мира. В русскоязычной литературе все по-другому: в иную реальность попадает один, в крайнем случае несколько героев, которые чаще всего не несут с собой ни огнестрельного оружия, ни других «чудес» земной цивилизации. Ничего, кроме самих себя. И их пребывание в новых условиях начинается с того, что они пытаются слиться с окружающим. Не набрасываются с ружьями на плохих ребят, а тщательно скрывают свою «инаковость», пытаясь как можно больше узнать о ситуации. Пытаясь научиться всему, что кажется полезным. Пытаясь адаптироваться. И лишь потом, немного освоившись, показывают зубы... И все равно в конце оказываются в выигрыше, но действуют методами своего нового мира, а не кроша орды кочевников из пулемета. Весьма... существенное различие, ты не находишь?

Юрий смотрел задумчиво и отстраненно.

– Я так понял, для исследования вы использовали только методики, созданные нашими учеными.

Посланник внутренне поморщился. Вот неймется мальчишке! И так в него ежедневно столько информации закачивается, что голова пухнет, а в теле кости из суставов выворачиваются. И все равно мало.

– Чужие методы созданы для чужих миров и чужих народов, Юрий. На Земле они не работают. И, прежде чем изучать далекую мудрость, я рекомендовал бы тебе более внимательно приглядеться к тому, что уже есть дома. – И Олег добавил неожиданно искренне: – У вас тут ведь есть многое.

Ученик перенес выволочку философски. И смотрел на Посланника с тем же выражением терпеливого ожидания, что и прежде. Олег вздохнул.

– Да, я пытался применить некоторые универсальные аналитические принципы. Но результаты нам ничего не скажут. Кроме разве того, что коэффициент выживаемости у русского народа очень высок. Неоправданно высок, в диссонансе со многими другими показателями. Возможно, есть какие-то неучтенные факторы.

Юрий снова сгорбился, пытаясь не столько «прокачать», сколько «принять» информацию. Мускулы на руках напряженно взбугрились. Затем расслабились. Молодой убийца смотрел на учителя с отстраненным, ненастоящим спокойствием.

– Что вы собираетесь делать, Олег Дмитриевич?

Обращение «вы» прозвучало довольно неожиданно. И сразу же перевело беседу в формат «ученик-учитель».

– Что? – Олег привычным движением выключил так и не использованное сегодня оборудование и встал. – Искать.

– Тех, кто готовит вторжение?

– Эти сами найдутся. Нет, того, кто вторжение остановит. – Посланник вновь начал барабанить пальцами по столу. – Юрий, я, в конечном счете, простой смертный человек. Быть может, чуть лучше подготовленный, но этого «чуть» не достаточно, чтобы в одиночку сражаться с целым миром. Поэтому первое, чему нас учили, – это тщательно оценивать собственные силы. И, когда сил этих не хватает, не стесняться призывать на помощь того, у кого их хватит. Вот этим я и собираюсь сейчас заняться.

Мысли блеснувшего глазами аборигена были так очевидны, что для их понимания не требовалось никакой телепатии: «Ага! Вот и появились таинственные хозяева, отправившие нашего Посланника. Теперь бы еще понять, а кто тут, собственно, готовит вторжение?»

Олег вздохнул.

– Нет, Юрий, это не мои... гм, «хозяева». Они здесь были бы столь же чужими, как и я, и столь же беспомощными. – Последнее, правда, было некоторым преувеличением, но надо как-то вдолбить мальчишке, что рассчитывать следует только на себя, а не на какую-то там помощь свыше. – Вопреки распространенному мнению, большинство миров вполне способны позаботиться о себе сами. Так или иначе. Каждый мир сам создает свои пророчества. Каждый мир сам готовит свое оружие. И каждый мир сам рождает героя, Избранного, способного справиться с конкретной напастью. Моя же задача сводится к тому, чтобы этого бедолагу найти, подучить, не дать погибнуть в первой же схватке. Ну и, разумеется, обеспечить подходящей командой. – Олег кивнул в сторону комнаты, где занимались остальные ученики. Усмехнулся. – Всего лишь!

– Значит, такой Избранный есть в каждом мире?

– Нет конечно. Это не так просто. Но в данном случае знаки достаточно ясны. Сегодня исчезли последние сомнения. – И добавил тише, будто для себя: – Не хочу я иметь дело с Избранным.

– Почему?

– Да так... Пожалуй, пора приниматься за работу. Спасибо за суп, Юрий.

Ученик подчинился неохотно, но мгновенно, отлично зная, что от Посланника теперь уже ничего не добиться. После того как за Юрием закрылась дверь, Олег еще долго стоял, невидяще уставившись в одну точку.

Нет, он совсем не хотел иметь дело с Избранным.

Совсем.