"Харри Проглоттер и Ордер Феликса" - читать интересную книгу автора (Панарин Сергей)

Глава 5

Над Хоботастом шел мелкий противный дождь. Ветер редкими злыми порывами трепал листву вековых вязов И траву. Типичная погода, навороженная Небесной Канцелярией по заказу ректора школы. Мастдай Глюкообильный считал, что осенне-пасмурный тип погоды способствует усидчивости учеников. И верно, любителей прогулять занятия под противной моросью было мало. Правда, хмурь навевала сонливость, особенно на уроках безвременно пропавшего Необыкновениума Сказочника, поэтому каждые пятнадцать минут тучи расходились, и Хоботаст принимал непродолжительную солнечную ванну.

Проклинающий судьбу Харри Проглоттер тащился с сумой на плечах, поминутно оглядываясь на школу.

«Прощай, Хоботаст, — думал он, — увижу ли я тебя?»

Школа не отвечала. Молчала башня Харриного колледжа Виммбилльдор. Молчали и остальные три высотки колледжи Аневпятакли, Биофакус и Сопроматт… Молчали арки, не проронили ни звука колонны… Архитектура не умеет говорить.

У ворот Проглоттера поджидали Беня Спайдермав и Молли Козазель.

Ребята, как и Харри, были экипированы по-походному практичные костюмы-комбинезоны, удобная водонепроницаемая обувь, волшебные рюкзаки, вмещающие больше, чем положено.

— Опаздываешь, Проглоттер, — упрекнула друга Молли.

— Слизния Улиткинс из второго «б» и то быстрей шевелится, — добавил Беня.

— Отлично, вы уже спелись, — улыбнулся пыхтящий Харри. — Может, кто-нибудь знает, как добраться до эквилибританского Стоунхренджа?

Молли сморщила лобик.

— Так, нам нужно попасть в Эквилибританию. Скоро подойдет рейсовый магоавтобус, останавливающийся возле порта. Там мы сядем на корабль и через полдня окажемся в Эквилибритании. А там и до места недалеко. Стоунхрендж — по-любому волшебное место, мальчики. Я была там год назад с папой. Что же касается самой страны…

Козазель недаром слыла круглой отличницей. Она задвинула целую лекцию и продолжила ее чтение в автобусе, а затем и на причале. Вкратце рассказ звучал так

«Государство Эквилибритания располагается на небольшом острове. От материка его отделяют пролив Чернил-на-Брюки, залив Водой-Свечи и слив Компромата. Эквилибритания — морская держава. флот ее велик и могуч. Более великим и могучим является только русский язык.

В период своего расцвета эквилибританские эскадры покорили Индоутию, Австралопитекию и прочую Негритянию. Во славу захвата Индоутии Эквилибритания добавила себе второе название — Ганглия, от реки Ганг. Колонизировав все, что можно, легендарный флот остановился в нерешительности. А тут, на беду, индоутяне устроили восстание сипатых, австралопитеки вымерли, а негритяне просто ничего не делали. Эти напасти привели к бегству Эквилибритании из своих колоний. Завоеванные страны обрели независимость, и, как обычно, растерялись. Но речь не о них. Ганглия варилась в собственном соку и достигла небывалых успехов в космонавтике, кибернетике и хиромантии. Небывалых в том смысле, что их не было. Зато были первая мазафактура, классическое суднопроизводство и двухпалаточный парламент. В переводе с хранцузского «пар ла мент» означает «парная для полицейских».

Тут стоит отметить, что эквилибританский язык берет начало от хранцузского (в основном, всякие слова) и немтырского (различные жесты, преимущественно неприличные).

Лондонецк — столица Эквилибритании. Славен архитектурой. Достаточно вспомнить легендарный Фиг Фэн. Город богат и промышленно на весь мир чадит лондонецкий угольный бассейн.

Эквилибританцы — народ чопорный, хотя более грамотно говорить «штопорный». Вино любят, черти.

Местные жители уважают многочисленные традиции моют руки перед едой, уходят, не прощаясь, а также участвуют в выборах, стачках и поножовщине.

Люди любят праздники. В Эквилибритании их много. Чего стоит мадслинингца — весенний праздник упомянутых выборов. Электорат с интересом наблюдает, как кандидаты на должность Примерного Министра поливают друг друга грязью, а потом в образовавшейся жиже дерутся. Кто победил, тот и Примерный Министр. Мир помнит многих Выньстона Чертчиля, Маргарин Тычер, а Тонни — вообще Плеер.

Или вот еще легендарные саксауличные гуляния — замечательнейший эквилибританский праздник. Саксонцы идут по улицам, размахивая привезенными с Недалекого Востока веточками саксаула, а специально приглашенный американский эльф-домовой Билли играет на саксофоне…

Славится Ганглия и искусствами. Великолепный эквилибританский драматург Шейкспер был основателем театра теней. Каждый вечер он наводил тень отца Гамлета на плетень отца Гамлета. Публика, да будет вам известно, была довольна.»

Молли могла бы продолжать и продолжать свой рассказ, но отъезжающий магоавтобус уже закрыл двери за спинами путешественников, а впереди простиралось море.

Смеркалось. Над водой клубился вязкий серый туман.

На причале сидел старый морской волк и выл на бледную Луну.

— Извините, пожалуйста, — обратился к певцу Проглоттер, — вы не подскажете, когда будет корабль до Эквилибритании?

— Ну-у-у-у-у-у-у-у-у, ю-у-у-у-у-уноша, — протянул седой матерый волк, превращаясь в человека,все зависит от твоих финансовых возможностей.

Теперь перед ребятами предстал немолодой моряк с непропорционально большой головой и пронзительным взором. Тонкие губы мужчины скривились в неясной усмешке, морщины лица сложились в некийтайный знак, говорящий о том, что уж этот-то человек знает не просто многое, а чуть ли не все на свете.

— Йохав и его бабай! — шлепнул себя по лбу Проглоттер. — Деньги! Я не взял деньги!

Молли хмыкнула

— Зато я взяла. Зная кое-кого…

Она сняла рюкзак с плеч и принялась рыться в вещах

— Так… Карты… Два ствола… Стоп! Вот же деньги и кредитка.

С моряком заговорил Беня, строя из себя завзятого лихача-путешественника

— Папаша, деньги есть. Так как с посудиной?

— Посудина в столовой! — драматическим фальцетом возопил большеголовый. — Эх, молодая поросль. Глядя на вас, я невольно вспоминаю смутные времена бесстыжести, некомпетентности и стяжательства… Сто золотых, и моя лодка к вашим услугам.

Молли, Беня и Харри аж присвистнули. Получилось В унисон.

Первым опомнился Спайдерман. Он вступил с морским волком в спор, и после пятнадцатиминутного торга уломал лодочника на восемьдесят золотых и оплату кредитной картой.

Матрос вынул из кармана считывающее устройство, Молли ввела сумму и вставила карту. Деньги были заплачены.

— Меня зовут Эдвард, — представился моряк. Добро пожаловать на старину. БП-1!

Он указал в туман. Сначала ребята ничего не поняли, но постепенно начали различать в серой сумеречной пелене очертания гоночного катера с невысокой мачтой.

На ладони Эдварда появился брелок.

— Пик-пик! — сказал катер, протягивая к причалу автоматический трап.

Когда все поднялись на борт, Харри не выдержал — А почему БП-!?

— Хи-хи-хи, — странновато рассмеялся Эдвард. Ботик Петра Первого.

Но Шутка, если это была шутка, не имела успеха.

Огорченный морской волк запустил мотор.

Ботик сорвался с места, как магомобиль знаменитого Михаила Шумахерова, и неудержимой стрелой пронзил прибрежный туман, унося отчаянных магов навстречу приключениям.

Проглоттер мирно дремал. Спайдерман наблюдал за морем, удивляясь скорости катера. «Кто бы ни был этот Петр Первый, — уважительно подумал Беня, а в лодках он рубил».

Козазель хмурилась и кругами вышагивала по палубе. Девочка волновалась и никак не могла успокоиться.

— Моль, ну ты чего? — не выдержал Спайдерман. — Не идет из головы один пассажир магоавтобуса.

Я вам про Эквилибританию распинаюсь, распинаюсь, а сама вдруг чувствую кто-то в спину смотрит! Оборачиваюсь. Там мужичонка пристально так в окошко пялится. Отвернусь — снова тяжелый взгляд чую…

Ох, подозрительный типчик.

Молли вздохнула. Беня ободряюще хлопнул ее по плечу

— Брось ты! В общественном транспорте еще не такое увидишь. Я раз в метро ехал, вообще шизика наблюдал. Стоит такой полубомж посреди вагона, потом хвать из штанов фонарик и давай светить в тетку какую-то очкастую… вон, как у Харри очечки… Светит ей в лицо фонарем и орет, словно ежика рожает. Представляешь? А она-то как перепугалась! Волосы дыбом! Мне даже почудилось, над ней будто воронка завертелась… О как! А ты говоришь, в спину зыркал.

Худо-бедно Козазель угомонилась.

Спустя пару часов на горизонте проступили очертания эквилибританского берега.

Проснулся Проглоттер. Ежась от пронизывающего ветра, судорожно зевнул. Хотелось поговорить. Беня и Молли дремали, поэтому Харри пробрался на корму, к Эдварду.

Хозяин посудины рассеянно рулил, то ли напевая, то ли бормоча себе под нос неизвестное.

— Скажите, пожалуйста, — обратился к Эдварду Проглоттер. — Я еще на берегу, как вас увидел, точнее, вашу метаморфозу, хотел спросить… Вы, часом, не родня фон Лохкарту, моему учителю?

— Амадеусу?! — встрепенулся Эдвард. — Амадеусу фон Лохкарту?! Да он мне, считай, племянник! Мой отец женился на сестре отца Амадеуса. Да, папаша мой — маг Нетто фон Кассетенгромхен…

— Магнитофон? — переспросил Харри.

— Нет, скорее, Магнето. Именно так — Магнето.

По специальности и имени. Сильно к нему всякие железки липли… Однако ты, молодой человек, лучше расскажи, как там мой племяш?