"Харри Проглоттер и Ордер Феликса" - читать интересную книгу автора (Панарин Сергей)

Глава 6

Задумчиво левитируя вдоль стен своего кабинета, ректор Хоботаста строил новые планы. Все попытки связаться с правительством Сил Света заканчивались отбоями или враньем автоответчиков. Даже Министерство по Чертовым Странностям, с которым еще двое суток назад Мастдай плодотворно консультировался, безмолвствовало. Правительство наконец— то осознало величину надвигающейся опасности и сделало самое предсказуемое предалось широкомасштабной панике.

Вокруг Глюкообильного летала маленькая крылатая болонка — новая игрушка, выпущенная компанией Макрохард Энтертейнмент. Мастдай был главным акционером Макрохарда. Летунья вытворяла разныепотешные выкрутасы, подражая последним моделям истребителей. Внезапно собачка зависла. Крылья остановились, пасть осталась полуоткрытой, а хвост, служивший рулем, замер, будто свернутый набок.

— Собака выполнила недопустимую фигуру пилотажа и накрылась, — произнес трогательный женский голос откуда-то из нутра попавшего в своеобразный стоп-кадр животного.

Болонка пикнула и взорвалась, полыхнув разноцветным салютом. Даже утилизацию своих разработок Мастдай предпочитал обставлять эффектно.

Но час потехи еще не наступил — делу время.

— Пора дойти до истоков магии, — хмуро пробормотал ректор.

Он частенько разговаривал с собой, полагая, что более достойного и умного собеседника не сыскать. В такие минуты Штирлиц получал эксклюзивную информацию, продажа малой части которой превратила бы его в миллионера. Разведчик стал бы первым богатым привидением в истории.

— Именно до истоков Силы, — продолжал размышления Глюкообильный. — Пронзить наиглубочайшие слои инфернета, вернуться к началу начал…

Мастдай задумал неимоверно опасный рейд в магический план сущего. Ведь чем дальше исследователь проникал в астрал, тем труднее было вернуться. Многие волшебники ушли навсегда. По легенде, их растерянные неприкаянные души бродили где-то у самых начал Силы, тщетно ища дорогу назад. А то и вовсе забыв о существовании нашего мира.

Леденящие душу истории о возвратившихся, но сошедших с ума колдунах тоже не добавляли желания изучать потаенные слои инферно. Мастдай отлично понимал, что может не вернуться, однако другого способа узнать правду об исчезновениях магии и людей он не видел.

Взмахнув волшебной палочкой, ректор опустился на пол. Выглянул в приемную.

Мисс Пфеннингз спрятала вязание под стол.

— Не пытайтесь меня надуть, Пфеннингз, я не шарик, — строго сказал Глюкообильный. — Вязать будете дома. А в ближайшие часы сделайте так, чтобы никто меня не беспокоил. Полная тишина! И если школа начнет погружаться в пучину морскую, все равно ждите, когда я вас вызову. Ферштейн?

Секретарша мелко закивала.

Ректор захлопнул дверь и повернул ключ.

Наметив пару боксерских ударов, попрыгав, повращав головой, словно разминаясь для поединка, Мастдай несколько раз глубоко вздохнул. Перед его мысленным взором пронеслась вся жизнь. Верный признак того, что дело, которое он решил провернуть, скорее всего, завершится летальным исходом. Отчего-то у памяти принято выдавать ускоренный повтор прожитого именно перед смертью.

Старый маг разулся и лег на ковер, расстеленный у стола. Вытянул руки по швам.

Загрузиться в инфернет было для Мастдая делом обыденным. Он произнес заклинание-мантру

— Эй, такси, вези в Диптаун. Диал-ап и диал-даун! Глюкообильный очутился в старинной библиотеке.

«Некогда читать., — встряхнулся ректор, отдавая команду на прыжок в арсенал. Кругом стало белым— , бело, а через мгновение откуда-то примчались, словно поезда, полки, заваленные различным оружием. От перочинного ножичка до маленькой атомной бомбочки.

Взяв самурайский меч и пару пистолетов семьдесят пятого калибра, Мастдай приступил к чтению«пронзительного. заклинания. Предстояло покинуть поверхностный, коммерческий слой инферно и упасть в омут глубокого астрала.

Заклинание было коротким, но за время, пока оно звучало, вокруг Мастдая многое изменилось. Глюкообильного обступила тьма, потом ее прорезали миллионы огней, они приближались, и ректор увидел, что это костры, и возле каждого сидят или пляшут люди. Влетев в один из таких костров (Мастдай как раз начал говорить слово «справа.), маг зажмурился, а когда открыл глаза, ощутил себя падающим в светящийся янтарный лабиринт, по которому шел какой-то мужчина. Каждый шаг давался идущему с огромным трудом, от тела мужчины навстречу ректору поднимались яркие искры. Вонзившись в центр лабиринта, Глюкообильный заскользил вдоль стены небоскреба, заметил выпрыгнувшую из окна женщину в черном. Она эффектно смотрелась в обрамлении стекольных брызг, причем не праздновала лентяя развернулась, принялась палить из пистолетов куда-то вверх, но Мастдай набрал б6льшую скорость, чем неизвестная чемпионка по прыжкам из окон и стрельбе, поэтому он метеором спланировал в канализационный люк и не увидел, чем закончилось ее выступление.

Мрак сгустился, приняв синюшный оттенок. Магу казалось, что вокруг жужжат комары, каркают вороны, падают самолеты, взрываются ТЭЦ и переворачиваются грузовики. Потом вакханалия разрушения резко исчезла, уступив место хлипкому домику на берегу моря. Сознание ректора успело зафиксировать присутствие двух пожилых людей на завалинке, а затем Мастдай каким-то непостижимым образом просочился в трещину старого разбитого корыта, чтобы утонуть в вихре абсолютных абстракций не вообразимые смешения цветов и звуков закручивались в исполинскую воронку. Погружение в нее продолжалось почти вечность, однако звуки стихли, краски поблекли, вновь сгустился мрак и…

— …осталось, — закончил Глюкообильный. Он стоял на чем-то твердом. Это радовало. Было абсолютно темно. Это печалило.

Достав из кармана волшебную палочку, маг произнес стандартное заклинание «Земля-в-иллюминариум». Как ни странно, на кончике палочки вспыхнул огонек.

Мастдай стоял в пещере. Напротив массивной дубовой двери с ручкой-кольцом.

На двери висела табличка

Посторонним вход СТРОГО запрещен!

Глава Хоботаста был дисциплинированным гражданином, но не для того он бороздил просторы астрала, чтобы упереться в запрещающий плакатик и вернуться домой. Глюкообильный протянул руку, коснулся кольца. Взялся. Дернул. Без результата. Толкнул дверь плечом. Заперто. Велкамус. не подействовал. Заклятия разрушения, огня, уменьшения тоже не сработали.

— Бог в помощь! — раздался за спиной Мастдая знакомый голос.

Ректор молниеносно присел, разворачиваясь и выхватывая меч.

Большой Брат стоял метрах в трех, привалившись к стене, и с интересом смотрел на старинного врага.

Четырьмя руками Лорд Тьмы сжимал китайские сабли, еще в двух горели керосиновые лампы.

— Мне тоже не открыли, — пожаловался он.

И представь себе, стены защищены так же отлично, как и калитка. Я прогулялся по коридору. Потащился отсюда туда, — мультиног махнул за спину, — а приперся снова к этой проклятой двери. Кольцо, блин… Теперь оцени еще фишку вернуться нельзя. Как ни пыжься — не вынырнешь. А ведь мне, в отличие от тебя, помогает Око. Помогало. Но как только я сюда попал, связь прервалась…

Мастдай попробовал выйти из астрала. Стандартная волшебная формулировка «Как-выскочус-как-выпрыгнус» не помогла. Подвел и заветный «Контрлальт-делитиум». «Вот так влип, даже высшая магия не рулит!» — отчаялся Глюкообильный.

— И вот стоим мы тут с тобой, как три тополя на Плющихе, если один спилить, — продолжил между тем темный император. — У тебя меч и палочка. У меня четыре гибких клинка и возможность колдовать без всяких деревянных приспособлений. Ты в тупике. Я голодный. Мы враги. Здорово получается, да?

— Угу, — кивнул Мастдай. — Разум подсказывает, лучше бы мы объединились. Я искренне полагал, что перебои магии — твоя работа. Теперь ясно — не твоя. Тогда чья?

— Время тянешь. Боишься, стало быть.

— Отнюдь. Раз никто из нас не может вернуться, победителя не будет. Подумай своим мозгожелудком. Большой Брат отошел от стены.

— Мне натощак не думается.

— Ну, я тебя предупреждал, — улыбнулся Глюкообильный, закрывая глаза рукавом. — Сейчасвылетумптичкус!

Волшебная палочка породила ярчайшую фотовспышку, ослепив повелителя Зла.

— Бубльгумус! — взревел тот.

Ректор Хоботаста, сделавший широкий шаг к противнику, ощутил, что подошвы ботинок намертво прилипли к полу пещеры.

Бросив меч, Мастдай выхватил пистолеты. Щелкнули предохранители.

Незрячий Лорд мгновенно проревел защитное заклинание

— Братва-не-стреляриум-друг-в-другус!

Глюкообильный несколько раз нажал на курки.

Осечки.

Выкинув пистолеты, он навел на Большого Брата волшебную палочку.

Император приближался, вращая всеми четырьмя саблями и шепча специальное депалочкизирующее заклятие. Оружие Мастдая вспыхнуло, он избавился от палочки, присел, поднимая меч.

Зрение Лорда Тьмы немного восстановилось. Противники угрожающе заорали и нанесли друг другу по мощнейшему удару. Время поплелось, словно только что финишировавший марафонец.

Большой Брат совершил восхитительное рубящее движение, сабля медленно приблизилась к шее ректора Хоботаста и коснулась кожи…

Мастдай изящным выпадом направил свой клинок в живот врага. Острие меча вошло в головобрюхо императора Зла…

Кожа на шее Глюкообильного рассеклась, сабля начала впиваться в мышцы…

Меч упрямо стремился в утробу Лорда Тьмы, протыкая слой Жира, мускулатуру пресса…

Вдруг мир вокруг поединщиков взорвался, разлетелся в пыль. Оба врага почувствовали, как сами разрушаются, подобно песочным фигуркам, на которые наступили чьи-то тяжелые ноги.

«Неужели конец?!» — подумал Мастдай. А может, это была мысль Большого Брата.