"Трилби" - читать интересную книгу автора (Палмер Диана)

Глава 4

Трилби послала письмо сестре Ричарда Сисси Бейтс и пригласила всех четверых на ранчо. Проходили дни, она занималась домашними делами, с нетерпением ожидая ответа.

Воспоминания о Торне Вэнсе отошли на задний план. Ее больше не волновало его мнение…

Отец нанес визит Курту и Лу Вэнсам на следующий день после неудачной поездки. Он вернулся домой злой. Они с Лу успели обменяться колкостями, когда вошел Курт и спросил, в чем дело. Когда Джек рассказал ему все, Курт был в ужасе.

Джеку, однако, показалось, что Курт чувствует себя неловко, хотя тот решительно отверг какую-либо связь с Трилби. Курт извинился за своего кузена и нанесенную Трилби обиду. Он отругал свою жену и пообещал поговорить с братом и с любым, до кого могла дойти сплетня, чтобы снять с Трилби незаслуженное оскорбление. Джек ушел, удовлетворенный, но обида и злость не проходили. Он не понимал, как Торн мог легко поверить в такую чудовищную ложь.

У большинства мужчин, включая его самого, есть инстинкт по отношению к женщинам. Трилби домоседка, невинная девушка, она никогда не носила откровенных нарядов, вела себя достойно. Его доброе имя и доброе имя семьи было тем, чем он гордился и дорожил больше всего. Он надеялся, что репутация его дочери не пострадает. В Батон Руже все, кто знал семью Лэнгов, никогда бы не усомнились в добропорядочности его дочери или жены. Но здесь, в Аризоне, все было по-другому.

Трилби очень дорожила своей репутацией. Она не была трусливой, но Блэквотер Спрингс слишком небольшое местечко. Перед ними закроются все двери, если злобная сплетня распространится. Она переживала не столько из-за себя, сколько из-за матери. Мэри не могла себе представить, как они будут смотреть в глаза соседям.

Однако им пришлось это сделать. Джек Лэнг настоял на том, чтобы семья посетила церковь в ближайшее воскресенье. Он усадил их на переднюю скамью, оглядываясь по сторонам, как будто хотел сразиться за честь своей дочери. Если бы они остались дома, объяснил он своим женщинам, это было бы равносильно признанию вины. Трилби ни в чем не виновата, поэтому она может появляться в обществе с высоко поднятой головой.

Сразу после службы две женщины, занимающие высокое положение в обществе, подошли к Лэнгам, чтобы побеседовать и тем самым показать, что не верят грязным слухам. Одна из них упомянула, что отвратительная сплетня была опровергнута самим Куртом Вэнсом. Они были уверены, что это его жена распространяет такие слухи.

Трилби немного успокоилась. Она заметила, что Торна Вэнса не было среди прихожан. Одна из женщин сообщила, что мистер Вэнс не был в церкви с тех пор, как умерла его жена.

— Жаль, — добавила она, — его маленькой дочери проповедь пошла бы на пользу.

Трилби пробормотала в ответ что-то невразумительное.

Но ей стало легче, когда она узнала, что Курт действительно попытался положить конец отвратительной сплетне. Она надеялась, что все прекратится, и была уверена, что никогда не простит Торна Вэнса.

Проходили дни, Торн не появлялся, и Трилби постепенно начала успокаиваться и забывать об инциденте. К счастью, пришла телеграмма из Луизианы. Ричард, его брат, сестра и кузина выезжают на следующей неделе в Блэквотер Спрингс. Трилби была так счастлива, что ее радостный возглас можно было услышать за полмили, и даже станцевала джигу, увидев отца.

— У тебя хорошие новости? — улыбнулся Джек.

— Да, папа, он приезжает! Он действительно приезжает!

— Приятно видеть тебя улыбающейся, дочка, — мягко сказал отец и нежно сжал ее руку. — Ты сегодня так счастлива.

— Не могу их дождаться.

— Я знаю.

Этот вечер был для них настоящим праздником, все радовались за Трилби. Когда они начали готовиться ко сну, со стороны пустыни послышались ружейные выстрелы, топот и мычание скота.

Джек и Тедди быстро оделись и выскочили на крыльцо. Мосби Торренс уже был там, высокий, с крепкой шеей, его выцветшие глаза сверкали.

— Их десять человек, — сказал он, тяжело дыша, так как бежал из дальней части дома. — Васкуэц и Морено видели их. Они считают, что мексиканцы хотят захватить скот.

— Мы отправимся в погоню, — твердо сказал Джек. — Мери приготовит еду. Поднимите людей, а я найду дополнительное снаряжение для ружей.

— О'кей, босс. Я возьму винчестер…

— Нет, Торренс, — резко возразил Джек. — Ты присмотришь за женщинами. Ты тоже. Тедди, — обернулся он к сыну, который был совершенно расстроен.

— Это работа не для вас. Я пойду за ружьями.

У Торренса был оскорбленный вид. Тедди подошел к нему.

— Все хорошо, мистер Торренс, — его голос звучал грустно. — Нам не придется в этом участвовать.

Старик тяжело вздохнул.

— Чертовски отвратительно быть стариком, мой мальчик, — он говорил хрипло. — Самое ужасное, все начинают думать, что ты ни на что не годен.

— Я считаю вас еще очень сильным человеком, сэр!

Мальчик обожал Торренса, в его глазах он был героем, и обида на Джека вскоре растаяла. Где-то у него был собственный сын. Его жена умерла от воспаления легких в одну из зим, когда он ловил преступников. Он не знал, куда отправили мальчика. Когда он вернулся домой, все было кончено, и его единственный ребенок исчез куда-то бесследно. Он искал его, но безрезультатно. Торренс смотрел на Тедди и надеялся, что его мальчик такой же крепкий и смелый, как этот.

— Ты можешь стрелять? — спросил он Тедди.

— Конечно, могу, — Тедди сделал гримасу. — Хотя отец не знает об этом. Черт возьми, мистер Торренс, все считают, что мы с вами не годны для такого опасного дела!

— Это не так, даю слово. Ну, я пойду за своим ружьем, вдруг они явятся сюда. Ты сможешь помочь мне вести наблюдение снаружи, — он посмотрел в сторону, куда ушел Джек. — Я не думаю, что он будет против.

— Нет, не будет, если мы не скажем ему об этом.

Тедди заговорщицки подмигнул.

Торренс усмехнулся. Тедди настоящий чертенок. Он вернулся в дальнюю часть дома в свою комнату и взял никелированный блестящий кольт 44-го калибра. Этот револьвер в течение многих лет был с ним во всех боях. Это было отличное оружие, несмотря на то, что почти все сейчас пользовались кольтом 45-го калибра. Как и ему самому, его оружию не было места в век восхитительных машин, которые мчатся быстрее лошади. Он был похож на доисторического человека, как иногда думал сам. Он потерял мир, к которому принадлежал, и не нашел себя в новом мире.

У него была своя история. Сразу же после Гражданской войны он стал рейнджером в Техасе, вместе с такими людьми, как Бигфут Воллэс. Они были легендой среди солдат. Он ловил преступников и грабителей, а однажды остановил толпу, которая хотела линчевать заключенного. Здесь об этом никто не знал, всем было безразлично, кем он был пятьдесят лет назад.

В общем, он должен быть благодарен, что у него есть работа. И совсем не Джеку Лэнгу. Он был десятником до приезда Лэнга. А сейчас он был старшим, отвечающим за скот. Он отчитывался только перед Лэнгом, своим боссом.

Торренс засунул револьвер за пояс, взял ружье «Ремингтон» и проверил его, прежде чем выйти из дома. Он все еще был высоким и гибким. Если бы не седые волосы, он выглядел бы почти так же, как и в тридцать-сорок лет. Походка его была уверенной и твердой, когда он сошел с крыльца, а осанка прямой и гордой.

Какой позор, подумал он невесело, что мужчина становится старым. Были времена, когда он думал, что всегда будет молодым.

Из дома вышел Джек Лэнг, застегивая пояс для оружия непослушными пальцами. Он был одет в западном стиле — кожаные штаны и куртка, новые сапоги с тяжелыми шпорами, за поясом пара револьверов с перламутровыми рукоятками. Все это выглядело, как в дешевом романе. Выходцы с Восточного побережья всегда так одевались, когда преследовали похитителей скота. Они никогда никого не находили, потому что не доверяли индейцам, которые показывали дорогу. Они никогда не верили, что можно найти преступников, после того как они пересекли границу.

Торренс укоризненно покачал головой. Кто-то должен сказать этому пижону, что кожаные меховые штаны носят ковбои на Севере в штатах Монтана и Вайоминг, а не в Аризоне. Тяжелые шпоры используют только мексиканцы, ни один уважающий себя цивилизованный человек не станет увечить такими шпорами коня. Пистолеты были красивые, но из них никогда не стреляли. А кожаные рукава куртки нужны тому, кто пользуется лассо, а мистер Лэнг никогда им не пользовался.

Но Торренс промолчал и только кивнул, когда босс сказал ему, что нужно охранять женщин. Он мог бы идти по следу не хуже мексиканца Васкуэца, которому полностью доверился Лэнг. И даже лучше. А что касается стрельбы, то он стреляет лучше всех ковбоев, работающих у Лэнга.

Он хорошо знал мексиканцев, ему приходилось их выслеживать, когда он был рейнджером. Но Лэнг никогда не узнает об этом, потому что считает, что человек в возрасте Торренса не подходит для такого дела.

Торренс тяжело вздохнул, ведь ковбои уезжали без него. К нему подбежал Тедди.

— Все нормально, мистер Торренс. Я знаю, что вы бы справились с этой работой лучше, чем любой из папиных ковбоев. Хотя он этого и не понимает.

Торренс восхищенно посмотрел на мальчика.

— Ты меня просто удивляешь, Тедди.

— И вы меня, мистер Торренс.

Трилби из окна наблюдала, как отъезжали мужчины, и волновалась за них. Один из помощников отца предложил заехать и взять с собой мистера Торна Вэнса. Отец заспорил с ним, и Трилби поняла, что он не хочет связываться с Вэнсом. Затем она услышала, как отец звонит по телефону и ворчит, так как оператор на телефонной станции долго не отвечал, а затем слишком долго соединял его с Вэнсом.

Наконец, оператор дозвонился до ранчо Лос Сантос, отец, по-видимому, разговаривал с Торном, и очень вежливо. Затем была пауза, после которой он согласился остановиться по дороге на ранчо Лос Сантос.

Она надеялась, что Торн не позволит ее отцу, неопытному в таких делах, ввязаться в перестрелку. Джек Лэнг держался хорошо, но он ничего не знал о бандитах.

Когда отряд прибыл на ранчо Лос Сантос, Торн уже ждал их. Его ружье было зачехлено, на боку висел кольт 45-го калибра с черной рукояткой, принадлежавший еще его двоюродному деду.

Он был вынужден по телефону предупредить Джека Лэнга об опасности и необходимости присоединиться к отряду. Бывший житель Восточного побережья рвался в бой один с несколькими помощниками, и Торн ясно представил себе, как Лэнг лежит убитый в аризонской пыли.

Его ужасно мучила совесть. Он нанес оскорбление Трилби и понимал, что не имеет права появляться на ранчо Лэнгов. Он знал, что Джек и вся семья презирают его за те обвинения, которые он предъявил Трилби, хотя она, видимо, никому не рассказала, что в действительности случилось во время их прогулки. Он заслуживал худшего и признавал это. А теперь, по крайней мере, он сможет защитить ее отца. Может, это немного загладит его вину.

Саманта уже спала, и он не стал будить ее. Девочка была и так издергана. В последнее время она была такой тихой, что он забеспокоился. Девочка была слишком худенькой и бледной и выглядела нездоровой. Если бы он мог не сдерживать своих чувств к ней, чтобы как-то найти подход к ребенку. Но после того как умерла Сэлли, Саманта замкнулась в себе. Торн не знал, как к ней подступиться.

Он увидел, что приближается отряд Джека Лэнга, и это отвлекло его от мыслей о дочери.

Джек, в свою очередь, изучающе оглядел Торна и внезапно почувствовал, что сам он вырядился не к месту. Торн был мрачен. Несмотря на случившееся, Джек оценил, как воинственно он выглядит в джинсах, клетчатой голубой рубашке и красном шейном платке. У него были кожаные обшлага, как у Джека, но старые и поношенные. На его сапогах были небольшие шпоры, отделанные кожей штаны залоснились. Шляпа тоже была старая, а не новая, как у Джека. Она была испорчена дождями, покороблена, но все равно очень шла ему. На простом седле, каким пользовались все ковбои, висело лассо. Цветное мексиканское пончо было перекинуто через плечо, он крутил сигарету в руке и как будто не волновался. Для человека, готовящегося к погоне, он выглядел совершенно спокойным.

Джеку пришлось сдержать гнев, горькие слова готовы были сорваться с языка. Он не разговаривал с Торном с тех пор, как тот заезжал за Трилби. Трудно иметь дело с человеком, который нанес оскорбление твоей дочери.

— Вы готовы? — негромко спросил Торн, когда Джек подъехал к нему. — Я могу привести в отряд еще десять человек.

— У меня достаточно людей, — ответил Джек сдержанно. — Со мной шесть человек.

Шесть человек, Джэк и Вэнс, и это против отряда бандитов? Торн мог бы посмеяться над его наивностью. Отряд мексиканцев, возможно, насчитывает до пятидесяти человек.

Конфликты на границе стали более ожесточенными с усилением власти Диаса. Небольшие банды мятежников делали набеги на местные стада из Мексики, из провинции Сонора. Они захватывали скот для продажи за границей и для того, чтобы накормить голодных. Он доставался им совершенно бесплатно.

Обстановка в Мексике накалялась и переходила в настоящую войну. Торн был сильно обеспокоен, что дело может закончиться американской интервенцией, если война перекинется через границу. Интервенция будет означать войну с Мексикой, а этого не хотел никто.

— Я буду чувствовать себя лучше, если мои люди будут со мной, — Торн, не мигая, смотрел Джеку в лицо. Они обменялись жесткими взглядами.

— Как хотите, — сурово ответил Джек. Он ничего не сказал о Трилби, как и Торн. Обоим мужчинам было трудно вести себя естественно.

Торн знал о визите Джека к его кузену. Впервые в жизни он поссорился с Куртом. Но Курт все-таки убедил Торна, что его тайной любовью была не Трилби. Торн испытывал ужасный стыд. Он вел себя непозволительно с порядочной девушкой. Но почему Сэлли солгала? Этого он не мог понять.

Однако сейчас не время было думать об этом. Торн пронзительно свистнул. Тотчас же выехали десять всадников и присоединились к небольшому отряду.

Они выглядели так же, как их босс, подумал Джек. У большинства изношенная одежда, но вооружены они были до зубов. Один или двое из них выглядели настоящими бандитами. В группе было двое апачей: один маленького роста, в возрасте, а другой высокий, хорошего сложения, в глазах его светился ум. Он также выглядел мрачно.

— Вы возьмете индейцев? — спросил Джек сквозь зубы.

Торн про себя пересчитал свою группу.

— Наки и Тиза — мои следопыты, — пояснил он Лэнгу. — Они лучшие в моем отряде. Они находят следы, которые даже я не могу найти.

— Послушайте, я не доверяю индейцам, — возразил Джек. — То, что я о них слышал…

— Я думаю, вы знаете, что раньше некоторые белые держали у себя апачей, как рабов? — спокойно спросил Торн. — Или что солдаты часто нападали на индейские деревни и убивали женщин и детей?

Лэнг прочистил горло.

— Ну…

— Я ручаюсь за моих людей. За всех, — спокойно сказал Торн. — Поехали.

— Да, конечно, — Джек поднял руку и дал знак своим людям следовать за ним. Он пытался держаться рядом с Вэнсом, но тот, легко коснувшись шпорами лошади, помчался вперед, как ветер. Джек Лэнг точно знал, что не смог бы даже усидеть на такой скорости, с какой мчался Вэнс. Он отстал и скакал со своей группой далеко позади, в то время как Вэнс со своими людьми вырвались вперед.

Джек не рассуждал, кто же руководит отрядом. Разумеется, руководил Вэнс.

Слабый свет, поднимавшийся над горами, не мог рассеять темноту. Апачи время от времени спешивались и изучали окрестности, осматривая валуны и каменистую почву. Лэнг был уверен, что никто не сможет найти следов на камнях, но апачи могли. Они провели отряд через широкую реку, которая была границей между землями Джека и Вэнса и текла дальше на запад к городу Дугласу.

— Вэнс, мы уже рядом с границей. Совсем рядом, — сказал Джек озабоченно. — Нам нельзя вторгаться в Мексику без разрешения.

Торн перегнулся через седло и посмотрел на Джека.

— Послушайте, грабители пересекли границу. Это точно. Нам только надо найти, в каком месте. Они будут около Агва Приеты, и мы сможем их догнать, если поспешим. Если мы будем ждать разрешения, вы потеряете половину стада. Кроме того, мы не должны допустить, чтобы армия последовала за нами.

— Но послушайте, если нас схватят…

— Нас не схватят, — он сделал знак своим людям и быстро помчался вперед.

Джек колебался только мгновение, а затем последовал за Торном. Они преследовали мексиканцев до долины, находящейся ниже, чем Сан Бернадино Вели, стараясь держаться подальше от войск Соединенных Штатов, которые дислоцировались вдоль границы. Бандиты были так уверены в успехе, что расположились отдохнуть и поесть, разделав одного из молодых бычков Джека.

Их было только шестеро. Торн понял, что это были просто бандиты, а не отряд Мадеро. Эти люди были сами по себе, он был уверен в этом, но они не могли обойтись без чьей-либо помощи. Он хотел узнать, на кого они работали.

Он подал сигнал своим людям, забыв, что это был отряд Джека, и быстро въехал в лагерь, одновременно приготовив лассо. Он набросил петлю на человека, похожего на главаря, и повалил его на землю, другие бандиты быстро схватились за оружие, но увидев, что их значительно меньше, подняли руки вверх, крича что-то на неправильном испанском языке.

Торн быстро заговорил по-испански с главарем, которого держал своим лассо, грациозно выпрямившись в седле. Когда он начал допрашивать мексиканца, один из апачей, тот, который был высокого роста, подъехал к нему и, холодно взглянув на Джека, что-то сказал Вэнсу на своем языке.

— Мы здесь не одни, говори по-английски, — перебил его Торн.

— Только не при нем, — ответил Наки, кивнув на Джека Лэнга. — Я слышал, что он говорил. Если он оскорбит меня еще раз, я привяжу его голыми ногами к кактусу. Скажи ему об этом, — добавил он, окинув Джека холодным и сердитым взглядом, отчего тот почувствовал себя неуютно.

— Что ты собирался сообщить?

— Когда ты передашь этому разряженному ковбою, что я приготовлю из него бифштекс на костре или какое-нибудь другое блюдо, тогда скажу.

Торн взглянул на него.

— Это ирокезы на северо-востоке, а не апачи жарили людей на костре.

Наки сердито нахмурился.

— Ты уверен?

— Иди к черту!

— Очень хорошо. А как насчет сотни федералов, направляющихся сюда?

— Почему ты не сказал сразу?! — Торн повернулся в седле. — Федералы, — резко крикнул он. — Нам нужно уходить. Гоните скот, — приказал он людям.

Они стали стрелять в воздух, чтобы поднять скот, а Торн быстро перекинул пленника через седло, прежде чем тот успел подняться на ноги.

— Не отставайте от нас, — крикнул он Джеку Лэнгу. — Нельзя, чтобы нас схватили на этой стороне границы.

— Как я и думал, нас захватят здесь, — пробормотал Джек тихо, чтобы Торн не услышал его.

Они пересекли границу, опередив мексиканских солдат всего на несколько минут.

Но в результате этой стремительной скачки всем мексиканцам удалось бежать, из пленных был только тот, кого захватил Вэнс, так как весь отряд был занят тем, чтобы спасти скот. Было потеряно несколько голов, но это не большой убыток для Джека Вэнса.

Во главе с Торном они во весь опор мчались к ранчо Блэквотер Спрингс.

Трилби услышала, как они подъехали, и подбежала к окну. Джек и Торн были около дома. Трилби так обрадовалась, увидев отца, что сразу же выбежала на крыльцо.

Торн увидел ее, когда сбросил связанного мексиканца на землю. Затем он ослабил веревку и оставил пленного лежать на земле. Торн выглядел довольно жестким, когда повернулся к ней.

— Идите в дом и оставайтесь там, — холодно приказал он.

Трилби сначала не хотела подчиняться, но мексиканец, взглянув на нее, засмеялся и сказал Торну что-то по-испански. Это было что-то оскорбительное, потому что Торн сразу же набросился на него.

Мексиканец вскочил и выхватил нож, который Торн, сильно разозлившись, не заметил. Когда мексиканец занес нож, Наки молниеносно выхватил большой охотничий нож и метнул его в мексиканца. Тот закричал и выронил нож, схватившись за руку.

— Постойте! — воскликнул Джек Лэнг, стоявший рядом с Наки.

Апачи грациозно поднял свой нож. Торн и мексиканец схватились в жестокой драке, нанося сильные удары друг другу, не обращая внимания на стоявших вокруг.

— Грубые варвары, — заметил Наки.

Джек Лэнг изумленно посмотрел на него, забыв о драке.

— Ну вот, — подчеркнул Наки, указав на Торна.

— Боже мой, мужчины, разве вы не видите, что они сейчас выбьют друг другу мозги? Я считал вас, белых людей, более цивилизованными, — индеец произнес это с презрением и превосходством.

— Вы говорите по-английски? — поразился Джек.

— Да, но это оставляет неприятный вкус во рту. Все эти перемешанные метафоры, двойные отрицания, аллитерация[2]…

Он повернул лошадь и поехал прочь, продолжая что-то ворчать себе под нос и улыбаясь, а Лэнг стоял с открытым ртом, изумленно глядя вслед.

Торн и мексиканец были мокрыми от пота, все в пыли и крови.

Торн был выше, но мексиканец шире в плечах, гордость его была уязвлена тем, что его захватили в плен. Торн избил его так, что тот перестал сопротивляться. Вэнс поднял мексиканца и начал допрашивать по-испански. Человек отвечал неохотно, но вынужден был дать ответы на все вопросы. Торн оттолкнул его.

— Дайте ему какую-нибудь лошадь, — сказал он Джеку Лэнгу. — Я вам возмещу убыток.

— Вы отпустите его? — возмущенно спросил Джек. — Его нужно арестовать и судить за совершение преступления.

— Я сказал, отпустите его, — настаивал Торн тоном, не терпящим возражений.

Джек распорядился найти подходящую лошадь.

Трилби вернулась в дом в начале неприятной сцены, но наблюдала драку из окна. То, что она увидела, заставило ее выбежать на заднее крыльцо, ее стошнило.

Когда она пила горячий чай, чтобы успокоить нервы, вошли отец и Торн. Торн был без шляпы, лицо разбито, весь в крови. Кулаки его также были разбиты в кровь.

— Ты не можешь помочь Вэнсу, Трилби? — обратился к ней отец. — Твоя мать в спальне, она не может выйти.

Трилби не винила ее.

— Конечно, — ответила она, поднимаясь. Она с трудом сдерживала тошноту. Запах крови сильно подействовал на нее. Она наполнила ведро водой, взяла чистую салфетку и намочила ее, затем села рядом с Торном и начала осторожно промывать его раны, стараясь не смотреть ему в глаза. Торн, в свою очередь, тоже не поднимал глаз. Он был подавлен. Трилби подумала, что ему очень больно. Но она не ушла и не оставила его, ее доброе сердце пересилило гнев.

— Я не понимаю, почему вы позволили мексиканцу уйти? — гневно сказал Джек.

— Если бы мы оставили его здесь, пришли бы его люди, — объяснил Торн, поморщившись, когда Трилби промывала рану на щеке.

— Некоторые мексиканцы похожи на апачей, когда хотят отомстить.

Джек оценил ситуацию.

— Теперь я понял вас.

— Я в этом сомневаюсь, но вам нужно поверить мне на слово. Они обычно совершают набеги на север от границы, захватывают скот и продают какому-нибудь крупному землевладельцу на юге провинции Сонора. Я сказал им, что если еще раз поймаю их по эту сторону границы, то немного поговорю с их благодетелем. Не думаю, что они опять здесь появятся. Не они одни совершают набеги, и они не последние.

— Я ожидал это услышать, — Джек поморщился, глядя на избитое лицо Торна. Этот человек помог ему в трудный час, несмотря на вред, который причинил их семье. — Вы выглядите ужасно.

— Драка — неприятное зрелище. Правда, Трилби? — он неожиданно открыто взглянул на нее, в его темных глазах светилась слабая надежда.

Трилби отвела взгляд.

— Да, — выдавила она. — Я не понимаю, за что вы набросились на него?

— Я не могу вам этого сказать, — ответил он серьезно. — Он сделал это специально, чтобы спровоцировать меня, надеясь воспользоваться этим, чтобы всадить нож мне в спину.

— Ваш друг индеец, — нерешительно произнес Джек, — совсем не такой, как я ожидал.

— Да, он совсем не такой, как все думают. Слава Богу, что он так искусно владеет ножом. Если бы не он, мне был бы конец.

— Вам повезло, что вас не убили, — Трилби посмотрела ему в глаза. — Вы, видимо, защищали меня? — спросила она довольно холодно.

Гнев опять охватил Торна, но он сдержался, и когда заговорил, голос его звучал мягко.

— Нельзя позволить какому-то грабителю и убийце так говорить о приличной женщине.

Она опустила промокшую от крови салфетку в воду, заметив, что вода уже стала красной, затем снова поднесла ее к лицу Торна.

— Но вы же не считаете меня приличной женщиной, — горько ответила она.

Он схватил ее за запястье. Его глаза смотрели на девушку умоляюще.

— Курт все мне рассказал. Мне очень жаль. Я сожалею о случившемся больше, чем вы думаете.

— Не разрушайте своего образа, мистер Вэнс, — она выдернула руку и продолжила промывать его лицо. — Я не привыкла видеть вас кающимся.

Отец Трилби не отходил от них. Торн хотел, чтобы тот был где-нибудь далеко, например, в Монтесуме. Ему хотелось побыть с Трилби наедине и устранить конфликт между ними. Девушка презирала его, у нее было достаточно причин для этого. Слепому должно было быть ясно, что она ни в чем не виновата.

— Ваш человек, этот апачи, — настаивал Джек, — говорит по-английски.

— В самом деле?

Джек откашлялся и вышел из кухни. Они остались одни.

— Посмотри на меня, — тихо попросил Торн. — Трилби, посмотри на меня.

Она заставила себя посмотреть ему в глаза.

— Мне очень жаль, — сказал он мягко. — Я напугал тебя в тот день?

Она покраснела и отвернулась. Он встал. Его сильные руки мягко обхватили ее плечи.

— Ты расстроена, тебе неприятно. Тебя никогда не целовали, не так ли?

— Нет, — процедила она сквозь зубы. — А то, что сделали вы…

У него вырвался тяжелый вздох.

— Да. То, что я сделал, позволительно только между супругами или любовниками. Ты узнала обо мне такое, чего не узнала бы никогда, если бы наши отношения развивались так, как принято в приличном обществе.

Она покраснела и была рада, что он не видит ее лица.

— Мне нужно промыть ваши раны, мистер Вэнс, — сказала она натянуто.

Он повернул ее к себе, стараясь посмотреть ей в глаза.

— Пожалуйста, не надо меня так ненавидеть, — его голос звучал удивительно мягко. — Я был не прав. Я хотел бы все исправить.

— В самом деле? Тогда, пожалуйста, не стойте на моем пути, — она натянуто засмеялась. — Я не хочу иметь с вами ничего общего.

Его лицо напряглось. Он испугал ее. Эта девушка вызывала у него необычные чувства. Он убрал руки с ее плеч и опустился на стул.

Она вдруг почувствовала себя виноватой.

— Я вас прощаю, если вам так нужно мое прощение, мистер Вэнс. Несмотря ни на что, я благодарю вас, что вы защитили меня. Мне жаль, что вы так пострадали.

— Это небольшие раны, — сказал он. — Они болят, но не так сильно. У меня были пулевые ранения, это гораздо серьезнее. Пули разрывают плоть, когда проникают в тело.

Ее рука застыла в воздухе.

— Пулевые ранения? — ноги у нее подкосились. Он подхватил ее и прижал к себе.

— Трилби, ради Бога…

Она глубоко вздохнула, головокружение стало понемногу проходить.

— Извините… Просто… Вокруг так много жестокости.

Она чувствовала себя очень слабой. Торн внезапно наклонился, поднял ее на руки и понес в гостиную, где был Джек.

— Трилби, что с тобой? — спросил отец.

— Она потеряла сознание. Я упомянул о пулевых ранениях, — сказал Торн с сожалением. — Ей нужно полежать.

— Да, конечно. Вот сюда.

Отец показал дорогу в ее спальню, отступил в сторону и дал Торну пройти.

Торн осторожно положил ее на белое вышитое покрывало.

— Джек? — внезапно позвала Мери, она была близка к истерике. — Джек, где Тедди?

— Я думаю, он с Торренсом, — ответил Торн через плечо.

— О, Боже, — пробормотал Джек. — Трилби, дорогая, с тобой все в порядке?

— Да, папа, — прошептала она. — Мне стало нехорошо. Я рада, что с тобой ничего не случилось.

Он кивнул.

— Я сейчас вернусь.

Оставшись с Торном, Трилби постаралась не встречаться с ним взглядом. Его лицо было сильно изранено, и Трилби подумала, не останется ли у него на лице шрамов.

— Я очень сожалею обо всем, — сказал Торн напряженно. — Я вижу, ты никогда раньше не видела кулачной драки.

— Я слышала, что это довольно жестокое занятие, — она отвела от него взгляд. — Сегодня вечером вам нужно опять промыть раны на лице.

— Хорошо. У Наки есть разные травы, которыми он лечит раны. Он вылечит меня.

— Вы уверены, что он не отравит вас? — слабо пошутила Трилби.

— Он мой друг, — просто ответил Торн, — друзьям можно доверять. Если ты уверена, что с тобой все в порядке, я пойду.

— Спасибо, что вы позаботились о моем отце, — сказала она довольно холодно.

— О нем нужно заботиться, — коротко сказал он.

— Боже мой, если он не станет более жестким, он потеряет все.

— Здесь все так жестоко, — внезапно сказала она, ее глаза широко раскрылись.

— Да, конечно, здесь не место для нежных лилий.

Внезапно она осознала, что они вдвоем, а она еще лежит на кровати. Ей стало очень неловко, присутствие мужчины в маленькой спальне смущало ее. Он так странно на нее смотрит.

Взгляд Торна скользнул от ее лица вдоль стройного тела и обратно. Она так хорошо сложена. Он с болью вспомнил, как целовал ее губы.

Но она смотрела на него так, будто боялась его. Возможно, так и есть, горько подумал он. Он относился к ней враждебно с самой первой встречи, оскорблял ее, даже был груб. с ней. Разве он может теперь ждать от нее доверия?

Как жаль, что только сейчас он стал относиться к ней по-другому. Она до смерти испугалась, когда он дрался с мексиканцем, но в то же время не растерялась. Дрожащая, бледная, она набралась храбрости и промыла его раны. Он восхищался ею. Он восхищался ею, когда она спорила с ним, а она спорила с ним с самой первой встречи. Он не мог вспомнить, чтобы восхищался покойной женой, разве что в самом начале их отношений.

— Я сделаю все, чтобы ничего не случилось с твоим отцом, Трилби. И со всеми вами.

Она глотнула воздух, чтобы подавить чувство тошноты, и закрыла глаза.

— Это ужасная страна, — прошептала она. — Как бы я хотела уехать отсюда.

Ему не очень понравился тон, каким это было сказано.

— Послушай, Трилби, здесь не так плохо, как ты думаешь. Я хотел бы показать тебе пустыню…

Она внезапно открыла глаза, в которых сверкнул гнев.

— Так, как вы показывали ее в прошлый раз? — воскликнула она.

Он пробормотал что-то сквозь зубы и рукавом рубашки вытер пот со лба.

— Ты не хочешь понять, почему я вел себя так, — сказал он тихо. — Я ведь был уверен, что все, о чем мне сказали, — правда.

— Разве вы Бог, чтобы судить? То, что вы думаете обо мне, причиняет мне большую боль, чем вам ваши раны, мистер Вэнс, — ее глаза были широко открыты, лицо побелело, она, не мигая, смотрела на него. — Я не могу уважать человека, который так необдуманно принимает решения и отказывается воспринимать какие-либо аргументы, если доказательства противоречат его мнению.

— Сэлли лгала мне.

— Да.

— Я не знал вас, — настаивал он. — Я и представления не имел, какая вы на самом деле.

— Вы могли бы подвергнуть сомнению эти слухи, — холодно отрезала она. — Так случилось, что отец смог защитить мою репутацию. Это к счастью, потому что скоро к нам в гости приезжает мой друг. Было бы ужасно, если бы до него дошли эти слухи.

Торн замер.

— Друг?!

Она холодно улыбнулась.

— Очевидно, вы считаете, что я не очень хороша, и у меня не может быть друзей-мужчин. Возможно, вам интересно будет знать, что не все мужчины ценят женщину за ее лицо и сложение. Ричард любит меня за мой интеллект.

— Кто этот Ричард? — резко спросил Торн.

— Ричард Бейтс. Мы выросли вместе в Батон Руже. Наши семьи всегда хотели, чтобы мы поженились, — добавила она с отчаяньем. — Я тоже этого хотела бы. Я люблю Ричарда.

Он напрягся, как натянутая струна. Ее неприязнь и презрение к нему были такими же сильными, как подобные чувства, которые он испытывал к ней.

Он почувствовал себя раздавленным, понимая свою вину, и вдруг взорвался.

— Он, видимо, горожанин? Один из тех денди без мозгов в голове?

— Ричард — джентльмен, мистер Вэнс, — высокомерно сказала она. — Это как раз то, в чем вас не сможет обвинить ни одна женщина. Это совершенно точно, если только ей повезло не остаться с вами наедине.

Его израненное лицо стало багровым.

— Вы решили уничтожить меня?

— Мне хотелось бы сделать это, мистер Вэнс. Мне хотелось бы, чтобы я стала мужчиной хоть на пять минут. И тогда я избила бы вас сильнее, чем этот мексиканец.

Он выпрямился.

— Я же извинился.

— И вы думаете, что я сразу же забуду грубое обращение, оскорбления и ваше презрение?

Да, она действительно права. Торн изучающе посмотрел на девушку и начал, наконец, понимать, как сильно заставил ее ненавидеть. Одновременно он терял и ее, и воду на землях ее отца, а этот денди с Восточного побережья, которого она любит, будет танцевать с ней вальс и она уйдет из его жизни. Никогда еще ему не было так плохо.

Не сказав больше ни слова, он резко повернулся и вышел из комнаты.

Трилби закрыла глаза. Пусть уходит, сердито думала она. Трилби, действительно, не хотела его видеть. И раньше никогда не хотела! Вместо этого она стала думать о Ричарде, и суровость и напряжение сразу же покинули ее. Ричард приезжает, наконец! Кажется, теперь ее мечты сбудутся.

Если приедет Ричард, мистер Вэнс останется для нее только дурным воспоминанием.

События сегодняшнего дня были тревожными, однако Трилби не хотелось думать об опасности, в которой оказалась ее семья. Ей не хотелось омрачать свою радость.