"Да! Да! Да!" - читать интересную книгу автора (Осборн Мэгги)

Глава 5

Пирсы у Пятой авеню были запружены мужчинами, стоявшими плечо к плечу и пытавшимися с криками и пинками пробраться к кораблю и взойти на борт «Аннасетт». В надежде привлечь внимание вооруженного члена команды, следившей за посадкой пассажиров на борт, за их приближением к трапу, Зоя размахивала своим билетом, держа его над головой. Бесполезно было кричать, потому что кричали и вопили все. И Зоя осознала, что она слишком мала ростом для того, чтобы в этом хаосе, в этой толпе ее могли заметить с корабля. Оглянувшись через плечо, она крикнула Джульетте и Кларе, чтобы они держались поближе. И, опустив голову, принялась работать локтями, расчищая себе путь. Когда один из находившихся впереди мужчин, удивленный и рассерженный, отступил, она проскользнула вперед и оказалась ближе к сходням, чем он, и тотчас же принялась теребить и толкать следующего. К тому времени, когда Зоя добралась до сходней, шляпка ее съехала набок, брызги сока от табачной жвачки запачкали юбки, а локти были в синяках, оттого что она молотила ими по чужим ребрам, но свой билет Зоя протянула с торжествующей улыбкой.

Глаза моряка вылезли на лоб при виде трех женщин с билетами, но он справился с изумлением, улыбнулся им и помог взойти на борт, но при этом окинул пассажирок взглядом, не оставлявшим сомнений в том, что счел их безумными.

Оказавшись на палубе, Джульетта вцепилась в перила и смотрела вниз на сражавшихся за место на корабле мужчин. Все они надеялись, что в последнюю минуту для них найдется свободное местечко.

– А что, если наш багаж не погрузят? - спросила Джульетта, стараясь держаться поближе к Кларе.

– Именно из опасения, что его не погрузят, мы отправили багаж вчера, - напомнила ей Клара.

– А пароход надежен? - поинтересовалась Джульетта. Поправив шляпу и плащ, она оглядывала груды тюков и палубу. - Я слышала, что «Аннасетт» рассчитан на шестьдесят пассажиров, но, как я вижу, у поручней столпилось вдвое больше людей.

– Я так полагаю, что у нас будет не менее трехсот спутников, - заметила Зоя, пожимая плечами, - и не могу осуждать судовладельца за то, что он хочет получить максимальную прибыль.

Джульетта побледнела, у нее перехватило дыхание.

– Но мы ведь потонем!

Зоя подняла глаза к холмам Сиэтла и мысленно отправила Джульетту на один из них. Все, что она слышала от нее за последние недели, было: «Я не могу этого делать!», «А хватит ли нам съестных припасов?», «А что, если мы замерзнем насмерть?» Чго, если… что, если… что, если… и это продолжалось до тех пор, пока Зоя не почувствовала, что терпение ее на исходе и она готова совершить убийство, не покидая Сиэтла. Зоя совершенно не понимала, почему Джульетта решилась на это путешествие, если оно так ее пугало. Должно быть, она очень сильно любила Жан-Жака, если отважилась на такую авантюру, преодолев свое отвращение к путешествиям вообще и к этому в особенности, в надежде найти его.

Зоя почувствовала, что ее гложет ревность. Последние несколько дней она при каждом взгляде на Клару или Джульетту представляла, как Жан-Жак целует их. Она приходила в ярость и не желала чувствовать ничего, кроме ненависти, при мысли о Жан-Жаке, и единственное, что ей хотелось бы видеть, - это как пуля пронзит его черное сердце. В отличие от Джульетты у Зои не было к нему вопросов, в отличие от Клары она не рассчитывала получить назад свои деньги. Она жаждала отмщения Ей просто хотелось убить его. Бросив взгляд вниз, Зоя увидела Медведя Барретта, быстрыми и решительными шагами пробиравшегося сквозь орущую толпу, отшвыривающего пинком ноги мужчин более мелкого калибра, а таковых было большинство. Она знала его в лицо, потому что он несколько раз в год заходил в магазин ее дядюшки Милтона и заказывал снаряжение и припасы, чтобы отправить их в Доусон. Вслед за ним по сходням поднимался мужчина, проявивший недвусмысленный интерес к Джульетте в тот день, когда они выбирали снаряжение и припасы для своего путешествия. Сегодня зеленый шарф, украшавший в прошлый раз его шляпу, был обернут вокруг его талии как пояс. Зоя скользнула взглядом по Кларе и Джульетте, отметив про себя, что и они смотрят на мужчин, поднимавшихся на борт. И вдруг ей в голову пришло, что они найдут других мужчин и новую любовь, как только она сделает их вдовами. А как же быть ей? Какой Мужчина заинтересует ее после Жан-Жака? Такого мужчину девушка из Ньюкасла могла встретить только раз в жизни, если уж такое счастье выпадало на ее долю. Если не считать того, что все было иллюзией и фальшью.

– Пойду поищу нашу каюту, - объявила она отрывисто, отворачиваясь от перил.

Слово «каюта» было слишком пышным для того места, которое ей удалось отыскать. Глубоко в недрах корабля Зоя обнаружила крошечную комнатенку, похожую скорее на стенной шкаф, с трудом вмещавшую походную кровать и две полки. В качестве уступки прекрасному полу к «каюте» прилагались ночная посудина, расписанная незабудками, но вся в трещинах, и мутное зеркало, висевшее над полкой, поддерживавшей раковину для мытья.

– О мой Бог! - выдохнула Джульетта, появляясь в дверях. Ее серые глаза расширились, и в них Зоя увидела выражение безмерного изумления и ужаса, столь раздражающее и столь знакомое Зое.

– Здесь и одному-то человеку тесно, - заметила Клара, входя вслед за Джульеттой. - Не говоря уж о нас трех. - Своим мощным торсом она загородила свет одинокой коптящей масляной лампы.

– Три недели такой жизни! Я не выдержу этого! - захныкала Джульетта, опускаясь на нижнюю полку.

Возможно, она доставит себе удовольствие подстрелить Джульетту после того, как разделается с Жан-Жаком, размышляла Зоя и уже склонялась к такому решению. Ну а потом, для ровного счета, она подстрелит и Клару. Но если две другие жены будут мертвы, может, не стоит убивать Жан-Жака? Может быть, они могли бы…

Да о чем она, черт возьми, думает? Изо всех сил тряхнув головой, Зоя поставила свой мешок с вещами на дощатый пол. В нем были ее туалетные принадлежности, пара ночных рубашек, смена одежды, теплое пальто, теплое шерстяное белье, потому что по мере приближения к Аляске температура начнет стремительно падать.

Джульетта заговорила о неудобствах первая, что было вполне естественно:

– Здесь нет места, чтобы разложить наши вещи.

– Мы можем запихнуть наши ящики и тюки под кровать и полки, - резко возразила Клара. Наклонившись, она извлекла из бокового кармана своего мешка с вещами молоток. - Я вобью несколько гвоздей, чтобы повесить наши плащи и шляпы.

У Зои от изумления открылся рот.

– Вы взяли с собой молоток и гвозди? - С крайней неохотой Зоя была вынуждена признать, что поражена. Оказалось, в характере Клары были неизведанные глубины, о которых Зоя и не подозревала. - Будьте осторожны. Не пробейте дыру в корпусе нашего судна, а то мы все потонем!

Глаза Джульетты широко раскрылись от страха.

– Я не умею плавать!

– Если наш корабль может пойти ко дну из-за одного гвоздя, то мы в любом случае погибли, - сказала Клара, не выпуская изо рта гвоздей. Через пару минут работа была сделана. - Это внутренняя стена, - поспешила она успокоить Джульетту. - А теперь встаньте с кровати. Мне нужна доска, и если мы возьмем по одной от каждой полки, думаю, они под нами не рухнут.

Зоя тотчас же поняла ее намерения:

– Дополнительные полки!

Кивнув, Клара приложила доску к выступавшему краю стенной обшивки. Несколько ударов молотком, и у каждой из них появилось по полке для вещей.

– У нас не будет из-за этого неприятностей? - спросила Джульетта. - Я вам благодарна, но… - Она умолкла на полуслове и приложила руку к животу. - Мы уже отплыли?

– Нет еще.

Чувствуя, что сердце ее упало, Зоя внимательно изучала лицо Джульетты.

– А в чем дело? Вы скверно себя чувствуете?

– Не знаю, - ответила Джульетта неуверенно.

Клара прислонилась спиной к стене и прикрыла лицо рукой:

– Мне даже думать противно, что придется делить каюту с человеком, страдающим морской болезнью.

Где- то высоко над ними раздались свистки, потом корабль покачнулся, их тряхнуло, и пол выскользнул у них из-под ног. Джульетта уцепилась за край своей полки:

– Я никогда прежде не плавала на корабле.

Оказалось, что ни одна из них прежде не плавала.

– Не вздумайте поддаться морской болезни! - зашипела Зоя.

Каюта была такой крохотной и так забита вещами, что запах сока от табачной жвачки, попавшего на их юбки, когда они пробирались на корабль, распространился повсюду. От тепла их тел в каюте стало нестерпимо жарко, так что на лбу у них выступили мелкие капельки пота. А жирный чад от масляной лампы вызывал тошноту.

– Клянусь, Джульетта, если вас вырвет хоть раз, я брошу вас за борт! - пообещала Зоя.

– Я вам помогу, - поддержала ее Клара.

Странное покачивание и скольжение подсказали Зое, что «Аннасетт» дрейфует. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. Ощущение было странным - будто тело ее потеряло способность ориентироваться в пространстве, а заодно утратило и вес. Плащ, повешенный ею на один из вбитых Кларой гвоздей, мерно раскачивался. Масло в корпусе лампы мягко плескалось о его стенки. Содержимое ее желудка делало то же самое.

На лбу у Зои выступил холодный пот. Отвратительный привкус появился во рту. В глазах ее заметалась паника, когда она услышала свистки во второй раз. Они двинулись с места.

Что- то поднималось наверх из ее желудка. Упав на колени на пол, Зоя принялась лихорадочно шарить между мешками под полкой, отчаянно пытаясь найти ночную посуду. Она нашла ее и тотчас же опорожнила в нее содержимое своего желудка, весь свой завтрак, пока Джульетта и Клара с ужасом наблюдали за ней. У нее еще хватило времени, чтобы испытать чувство унижения до того, как нахлынула новая волна тошноты.

Так как Джульетта и Клара были готовы на все, лишь бы не оставаться в каюте, то им пришлось без конца совершать круги по палубе их перегруженного «ковчега». Маслянистый черный дым дул им в лицо, когда ветер менял направление, крошечные капли воды, поднятые ветром, донимали их. Вторым источником раздражения было постоянное внимание мужчин, ничуть их не привлекавших, нудных и скучных, которым было нечего делать, кроме как глазеть на своих спутников и тем более спутниц.

Джульетта остановилась у перил, чтобы не приближаться к толпе мужчин, собравшихся вокруг двоих развлекавшихся кулачным боем в дальнем конце палубы. Как всегда, зеваки предпочитали спорить или даже держать пари об исходе боя, вместо того чтобы разнимать драчунов. Хмурясь, она пыталась представить Жан-Жака, ввязавшегося в подобную потасовку и демонстрирующего столь неподобающее поведение. Для этого он был слишком хорошо воспитан, слишком изыскан и рафинирован.

– У вас опять этот «жан-жаковский» взгляд, - заметила Клара, качая головой.

– Конечно, я думаю о своем муже. А вы нет?

– Стараюсь не думать.

Они устремили взгляды на воду, все еще рябую после утреннего дождя. Море никогда не бывало одинаковым, оно все время менялось, хотя Джульетта ожидала как раз обратного. Вместо этого его цвет и характер волн постоянно менялись. Иногда вода казалась похожей на зеленое стекло. Иногда высокие синие волны плевали в небо пышной пеной. Нередко Джульетта видела дельфинов, стрелой выпрыгивавших из воды и пробивавших морскую гладь, как большие серые иглы, тянувшие за собой невидимую нить.

– Теперь ваша очередь проведать Зою.

Клара скорчила гримаску:

– Господи, как я ненавижу эту каюту внизу! Мне противно там бывать!

В их крошечной каюте обстановка напоминала кошмар - было невыносимо душно и пахло рвотой. Спать было почти невозможно, оттого что Зою постоянно рвало и она непрерывно стонала. Никогда в своей жизни Джульетта не видела никого, кто страдал бы так, как Зоя Уайлдер. Зоя молила о смерти, и Джульетта опасалась, что ее молитва будет услышана.

– Вы помните, что сказал капитан? Мы должны попытаться впихнуть в нее какую-нибудь еду.

– Это меня не пугает, - ответила Клара с несчастным видом. - Самое ужасное - выносить горшки.

Теперь их у них было три.

Откинув голову, Клара глубоко вдохнула свежий морской воздух, напоенный солью, потом распрямила плечи и решительно двинулась на свой пост, но ноги несли ее туда неохотно. Джульетта радовалась, что не ей досталась в удел морская болезнь и что не ей приходится молить о смерти. Не очень искренне браня себя за чувство превосходства, испытываемое ею по отношению к Зое, Джульетта раздумывала, не стоит ли уйти в салон. Но и он был заполнен мужчинами. В большинстве они производили приличное впечатление и старались не сквернословить в ее присутствии, но она знала, что стесняет их. Более того, они не понимали, зачем Джульетта отправилась на Аляску, и, вероятно, считали это пустой затеей. Впрочем, если они так считали, то, разумеется, были правы, потому что она думала точно так же.

– Красиво, - услышала она тихий и вкрадчивый голос у самого уха.

Джульетта вся сжалась, потом резко выпрямилась и посмотрела на высокого мужчину, появившегося рядом с ней у перил. Краем глаза она заметила зеленый шарф, торчавший из кармана его рубашки. Борода его уже отросла и оказалась того же мягкого и богатого оттенка, что и его каштановые волосы. Но что она отметила про себя, так это его ослепительные ярко-синие глаза.

– Море. Я говорил о море. Красиво, не правда ли?

При обычных обстоятельствах Джульетта не подумала бы завести беседу с незнакомцем. Но после двух недель плавания на судне, где пассажиры были упакованы плотно, как сельди в бочке, больше никого нельзя было считать незнакомцем.

– Действительно, это так, - пробормотала она смущенно.

Джульетта никогда не отличалась красноречием, если ей приходилось беседовать с малознакомыми людьми, особенно с мужчинами.

– Разрешите представиться. Я Бенджамин Дир из Сан-Франциско, Калифорния. - Сняв шляпу, он изучал ее лицо, очевидно, ожидая ответа.

Джульетта, поколебавшись, назвала свое имя. На все время путешествия они договорились пользоваться своими девичьими именами, чтобы не вызывать сплетен и непристойных пересудов.

– Я не причиню вам неудобства, если закурю, мисс Марч?

Значит, он не собирается уходить. А она не могла продолжать свою прогулку по палубе, потому что потасовка все еще продолжалась.

– Пожалуйста, курите. - Было бы невежливо протестовать, когда густой черный дым висел сплошным облаком над палубой.

– Похоже, мы довольно часто встречаемся здесь, - сказал он, выбрасывая спичку.

– Прошу прощения? - Джульетта скорее взошла бы на костер, чем признала тот факт, что тоже это заметила.

– Мы жили в одном отеле в Сиэтле, - пояснил он, - и я встречал вас на складе снаряжения и инструментов. А теперь мы оказались на борту одного корабля. Интересные совпадения, правда?

Джульетта тоже подумала об этом, но ничего не сказала, а продолжала смотреть на море, краем глаза ухитряясь следить за ним. Ей льстило, что он ее запомнил. Правда, ее удивило отчасти то, что и она запомнила его.

– Меня удивляет, зачем такая леди, как вы, отправилась на Юкон. Извините, но вы не похожи на искательниц приключений, стремящихся урвать свой кусочек счастья на золотоносных нивах Клондайка.

Большинство людей смотрят друг на друга, видя только внешнее и составляя лишь общее впечатление. Но Бен Дир смотрел на нее так внимательно и проникновенно, словно видел ее насквозь. Смущенная этим взглядом, Джульетта с трудом преодолела соблазн провести рукой по волосам, пригладить их или увлажнить губы языком. Даже Жан-Жак не смотрел на нее так внимательно, так задумчиво и нежно. Она ощутила, как непривычное тепло растеклось по ее телу, и поспешно опустила глаза, хмурясь и кусая губы.

– А вы собираетесь искать золото, мистер Дир?

Несмотря на бороду и обычную одежду старателя, Дир не походил на золотоискателя. Для простого рабочего он изъяснялся на очень хорошем языке. В нем отсутствовала лихорадочная нервозность, характерная для искателей приключений, этакая смесь возбуждения и отчаяния.

– Конечно.

– О! - В ее восклицании было столько разочарования, что оно прозвучало резче, чем она хотела бы. Невольно Джульетта показала, что считает его выше других пассажиров.

Ее внезапная мрачность позабавила его, и Бен рассмеялся. Джульетту поразили богатый тембр его голоса и красота лица, освещенного улыбкой. Темные волосы, синие глаза, широкие плечи, высокий, стройный и поджарый. Смутившись, она покраснела.

– За исключением вас и, вероятно, ваших подруг или спутниц, - сказал Бен, - здесь каждый намерен составить состояние в Клондайке.

– Намерен или мечтает об этом?

– Надеется - это слово самое точное. И большинство из них ждет разочарование. Я слышал, что весь берег реки Клондайк уже застолблен. - Он положил руки на поручни и подался вперед, потом выпустил колечко дыма. - Только первые старатели набрели на несметные богатства, ну и, конечно, следующая партия претендентов тоже. Но годом позже… Я сомневаюсь, что те, кто направляется в Доусон сейчас, найдут достаточно золота, даже чтобы оправдать путешествие туда.

Брови Джульетты изумленно взметнулись вверх.

– Но… если это правда, зачем же вы едете на Аляску?

Она тотчас же пожалела о своем вопросе.

– Год назад моя жена умерла от менингита. - Его пальцы прикоснулись к уголку зеленого шарфа, торчавшего из кармана рубашки.

– О, прошу прощения, - пролепетала Джульетта.

– Единственное, что интересовало меня в течение этого года, - Клондайк. - Выпрямившись, Бен посмотрел на нее в упор. - Мне надо испытать себя и узнать, смогу ли я снова стать тем мужчиной, которым был. - Он, видимо, почувствовал некоторую неловкость от своей откровенности, пожал плечами и улыбнулся. - Может так получиться, что я найду самородок или пару.

– Надеюсь, вам повезет, - серьезно ответила Джульетта.

Они оба потеряли дорогих людей. Его жена умерла. Ее так называемый муж сбежал от нее и предал. Хотя она и не смогла бы сказать этого вслух, но в их печали и горечи было нечто общее. Если исключить то, что мистер Дир двигался вперед, а она застряла на месте.

– Ну, - сказал он, выбрасывая сигару в море, - мисс Уайлдер чувствует себя лучше?

О Боже! Он наводил справки и знал ее имя и имена ее спутниц еще до того, как заговорил с ней. Глубоко вздохнув, Джульетта сделала отчаянное усилие, стараясь придать своему лицу трагическое выражение:

– Я боюсь, мисс Уайлдер умирает.

К своему стыду, Джульетта не могла заставить себя скорбеть об участи Зои и неотвратимости ее смерти. Зоя не обнаруживала ни малейших признаков благодарности за все то, что Джульетта и Клара делали для нее. Смех Бена Дира вернул Джульетту к действительности - ей все еще предстоит быть сиделкой Зои.

– Люди редко умирают от морской болезни, хотя мисс Уайлдер, вероятно, желает себе смерти. Она поправится на следующей неделе, как только мы прибудем в доки Дайи.

Бен Дир заметил Клару, поднимавшуюся на палубу. На животе ее красовалось большое влажное пятно, и вид у нее был далеко не счастливый.

– Она еще жива, - рявкнула Клара, - но только потому, что у меня в руках не оказалось оружия! - Она кивнула Бенджамину Диру: - Я Клара Клаус, а вы мистер Дир. Я слышала, как капитан обращался к вам. - Она повернулась к Джульетте: - Теперь ваша очередь спускаться в ад.

– Клара! Что за выражения!

– Мистер Дир, прошу прощения за фамильярность, но не подскажете ли вы, где на этом судне можно достать выпивку? И не угостите ли вы меня?

Плутоватая улыбка появилась на губах Дира.

– Думаю, нам удастся раздобыть виски.

– Отлично! Из-за ядовитой гадюки, с которой я вынуждена делить каюту, я очень нуждаюсь в укрепляющем средстве. Ведите меня к нему!

Смеясь, Бен Дир предложил Кларе руку, и они направились в салон, оставив Джульетту одну. Она почувствовала нечто весьма похожее на ревность, видя, как мистер Дир удаляется под руку с Кларой. И тотчас же Джульетта твердо решила не допустить, чтобы эта чертова Клара Клаус отняла у нее еще одного мужчину.

Теперь, когда сообщили, что через день они причалят к берегу, все возрастающее возбуждение сменило скуку, изнурявшую пассажиров. Привлеченная гулом громких мужских голосов, Клара подняла ворот своего плаща, чтобы защитить щеки от пронзительного холодного ветра, и направилась в салон. Скоро наступит ее очередь дежурить возле Зои.

Клара подошла к двери в салон, откуда доносился гулкий, как набат, голос Барретта, перекрывавший все остальные голоса. Удивившись собственной нерешительности, она помедлила.

Они встречались на палубе десятки раз, и при каждой встрече он приветствовал ее, приподнимая шляпу, и смотрел так, словно в ней заключалось его спасение, но ни разу не сделал попытки заговорить.

Проскользнув в дверь, Клара села за один из длинных столов почти в самом конце салона и прислушалась.

– У нас будет столько раундов, сколько потребуется, чтобы свалить обоих противников, - говорил он, время от времени бросая на Клару выразительный взгляд своих карих, как у медведя, глаз. - Мы напишем имена на бумажках и бросим их в шляпу, а потом начнем вытягивать по две зараз до тех пор, пока у каждого не будет партнера для первого раунда турнира.

– О каком турнире идет речь? - спросила Клара человека, сидевшего слева от нее.

– Собираются мериться силой рук, мэм. Кто кого перетянет.

Клара так и думала.

– А приз для выигравшего есть?

– Сто долларов и бесплатная выпивка от пуза в течение месяца в салуне «Голый медведь». - Видя ее недоумение, он пояснил: - Барретт - хозяин этого местечка в Доусоне.

Значит, Медведь был владельцем салуна! По мнению Клары, это было куда надежнее, чем золотоискательство, потому что не каждому удавалось найти заветный металл. А продавая еду, виски и ночлег, вам трудно разориться.

Заинтересованная, она наблюдала, как мужчины тянули бумажки из шляпы, а Медведь составлял пары бойцов и записывал их имена на доске мелом.

Сто долларов! Это была огромная сумма за столь ничтожно малую работу. Гуго Бошу приходилось стоять над пышущей жаром сковородкой по два месяца, чтобы заработать такие деньги, в Сиэтле средний служащий работал бы три месяца. Если учесть бесплатные напитки в любом количестве, то сумма, вероятно, удваивалась.

Подумав с минуту, Клара встала и устремила пристальный взгляд на Медведя Барретта. Она смотрела на него до тех пор, пока он не почувствовал ее неотступного взгляда и не повернулся. Тогда она обратилась к нему:

– Могу я задать вопрос?

– Вы все, чичако «Чичако - новичок. - Примеч. ред.», заткнитесь! Я хочу послушать, что скажет эта маленькая леди.

Комплимент Кларе очень понравился. Однако, судя по хмурым взглядам и не слишком любезному бормотанию, участникам соревнования этот перерыв пришелся не по вкусу. Но спорить с Медведем никто не отважился.

Его прищуренные карие глазки разглядывали ее, особое внимание уделяя полоске тела, видневшейся между краями плаща. Взгляд Барретта был вызывающе дерзким.

Наконец Клара спросила:

– В этом соревновании может участвовать любой пассажир?

Его губы растянулись в усмешке, показав крупные и крепкие зубы.

– А у вас есть кто-то, на чье участие вы готовы поставить?

– Да. Я сама.

Все засмеялись, однако смех тут же стих, когда люди поняли, что Клара говорит серьезно. Потом две дюжины голов повернулись к Медведю.

– Она же женщина! Это несправедливо. Это все равно что позволить ее противнику без труда перейти на другой, более высокий уровень. Мы не допустим, чтобы женщина участвовала в борьбе!

Пока звучали эти возмущенные возгласы, Медведь и Клара уже начали свою борьбу, она наблюдала за ним и за тем, как менялось выражение его лица. Когда Клара заметила, что в глазах его заплясали смешинки, она поняла, что победила.

– Право участвовать в соревнованиях стоит пять долларов, - прогудел Медведь, предполагая, что высокая оплата, возможно, отпугнет ее.

Буря криков протеста пронеслась по салону, пока Клара считала имена участников соревнований, написанные на доске. Ей стало ясно, что мистер Барретт, предлагая награду победителю, тем не менее недурно заработает на этом турнире. Она пожалела, что не задумалась об этом раньше. Медведь откинул со лба всклокоченные золотые кудри и презрительно улыбнулся:

– Вы что, маменькины сынки, боитесь одной крошечной женщины?

Клара чуть не лишилась чувств. После жаркой дискуссии мужчины наконец смирились и молча уставились на нее. Она уже слышала достаточно, чтобы понять, что их раздражает ее вмешательство в их мужские забавы и ни один из них не согласится сразиться с ней.

– Похоже, кроме меня, нет желающих, мисс Клаус. - Медведь улыбнулся ей как сообщнице полной особого значения улыбкой. - Заранее прошу прощения за то, что отбираю у вас деньги и собираюсь положить вас на обе лопатки.

Из толпы послышался недовольный голос:

– Ты не можешь принимать участие в своем турнире, это против правил.

– Но я буду принимать в нем участие. - Барретт поднял свои огромные ручищи, чтобы заставить публику замолчать. - После того как я ее побью, я выйду из игры.

Клара- то рассчитывала на какого-нибудь тощего мужичонку, но ничего, она могла потягаться и с достойным противником. Запрокинув голову, Клара изучала Медведя прищуренными глазами. Сила, конечно, была главным в этом поединке, но стратегия важнее. Он был крупным, мощным и уверенным в себе, но оставался мужчиной. И его можно было одолеть!

– Когда начало? - спросила она. Ей было лестно то, что он продолжал разглядывать ее с головы до ног.

– Первый раунд завтра утром после завтрака.

Отлично, у нее оставалось время на подготовку.

Их каюта выглядела и пахла так же чудовищно, как и раньше. Зоя, распростертая на нижней полке в точно такой же позе, в какой она ее покинула, продолжала метаться и стонать. Как всегда безукоризненно одетая Джульетта дремала на своей походной кровати.

– Мне понадобится ваша помощь, - объявила ей Клара, опускаясь на колени, чтобы достать свой дорожный мешок. Она рассказала им о турнире и что первое соревнование намечено на утро.

– Что вы наделали! - Зоя села на своей полке и уставилась на нее. - Да вы рехнулись! - пробормотала она, прежде чем снова рухнуть навзничь.

Клара разыскала свое лучшее платье и принялась разглаживать образовавшиеся на нем складки и морщины, расправляя его перед чадящей лампой. Оно прекрасно подойдет для ее цели.

– Что бы вы ни задумали, Зоя вам не помощница. Она все еще умирает, - заметила Джульетта покорным тоном великомученицы.

– Зато на ее могильном камне будет достойная надпись о том, что она умерла с иглой в руке. Поднимайтесь, Зоя, необходимо объединить наши усилия. Это платье придется переделать.