"Ричард Длинные Руки – ярл" - читать интересную книгу автора (Орловский Гай Юлий)

Глава 11

Король был великолепен, громко и сочно рассказывая толпе, как поймали чудовищного огра. Это случилось за два дня до его отъезда в инспекционную поездку, потому не смог отказать себе в удовольствии взять чудище с собой, чтобы в дороге рассмотреть поближе. Среди слушающих придворных я заметил также кастеляна Джулиана, Мартина, Патрика и ряд наших людей. Леди Бабетта тоже, естественно, там в окружении молодых щеголей, непрестанно смеется и томно закатывает глазки.

Огр кое-как разогнулся и лег, прикрыв глаза от пылающих факелов широкими ладонями. Ростом почти в полтора раза выше меня, как я прикинул, кости массивные, широкие. Чувствуется, что не пустотелые, как у птиц и женщин, а литые, подобно граниту. Сухожилия толстые, а вот мышц почти нет, из-за чего огр выглядит жутко худым, голова гротескная, узкий лоб и мощно выдвинутые вперед надбровные дуги. Непропорционально маленькие глаза сдвинуты к переносице, череп широк, рот большой, как у жабы.

Несколько раз, когда его ткнули особенно больно, он не то заворчал, не то застонал, но я ощутил, что старается не доставлять мучителям удовольствия, просто терпит.

– Как видите, леди Дженифер, – сказал я любезно, – вот такие у нас забавы.

Она посмотрела на меня очень холодно.

– Не вижу никакой забавы. Могли бы убить сразу. Зачем мучить?

– И это говорит женщина? – изумился я.

В нашу сторону начали оглядываться, даже король посмотрел пару раз, затем, скрывая раздражение, что внимание слушателей раздваивается, спросил громко:

– А вы, сэр… как вас… такому надменному рыцарю, похоже, никак не сидится в своих покоях!

– Да у нас под окнами, – ответил я с вежливым поклоном, – какая-то пьяная рвань устроила песни да пляски… Судя по дурацким крикам, это наша челядь, Ваше Величество. Я ни в коем случае не указываю пальцем на вашу свиту, в ней настолько галантные и куртуазные люди, настолько воспитанные, что никогда не посмеют себе позволить подобные бесчинства!

Король нахмурился, глаза сверкнули гневом, однако задержался с ответом, чтобы обвести суровым взором толпу, где осмелились хихикнуть. Один из свиты что-то сказал ему в самое ухо, но с другой стороны к монарху наклонился другой и что-то шепнул вкрадчиво. Король поморщился, отмахнулся от обоих.

– Я ничего не слышал, – ответил он резко.

– Значит, пьяные хамы орали только под моим окном, – ответил я сокрушенно. – Мартин!.. Проведите дознание, какой пьяный дурак орал во дворе непотребные песни? Надо его хорошенько выпороть на конюшне.

Мартин посмотрел на короля опасливо, но ответил достаточно бодро:

– Слушаюсь, ваша светлость!

Король скривился.

– Думаю, вашим немногочисленным воинам следует охранять замок, а не выяснять, кто из челяди больше налакался. Вон сэр Анастальф доложил мне, что этот замок легко захватить всего с полусотней людей.

– Пусть попробует, – предложил я. – Дайте ему, Ваше Величество, две сотни воинов. Заодно проверим не только крепость наших стен, но и насколько слова ваших подданных… не расходятся с делами.

Король побагровел, я чувствовал, что он в самом деле готов отдать такой приказ, все замерли, даже огр перестал постанывать и вроде бы начал прислушиваться. Через толпу проломился Вирланд, огромный и тяжелый, как носорог, бросил несколько негромких слов королю, тот помрачнел, спросил с недоверием:

– Это он сам так рассказывает?

– Нет, Ваше Величество, – ответил Вирланд с легким поклоном, глубоко запавшие глаза впились в меня со странным выражением, в котором недоверие смешивалось как будто даже с опасением. – Все рассказывают, что сэр Ричард сперва в одиночку уничтожил отряд, напавший на их деревню, а потом буквально в одиночку убил стрелами со стены три десятка человек!

Король хмыкнул:

– Три десятка? Ох уж эти крестьяне! До чего же любят соврать!

– Это было всего три дня тому, – напомнил Вирланд. – Еще не успело превратиться в легенду и обрасти подробностями. Оружие и доспехи нападавших и сейчас у кузнеца, я проверил. Целая гора доспехов! Неплохие мечи, копья, топоры, булавы… Я бы сказал, что настоящее рыцарское оружие.

Король воззрился на меня с недоверием и злостью.

– А что же… э-э… что за рыцарь, который бьет стрелами со стены?

В его свите начались разговоры и даже смешки, только Вирланд смотрел очень серьезно. Я ответил больше ему, он поймет, а другим сможет разжевать:

– Ваше Величество, я не турнирный боец, хотя приходилось ссаживать с коней иных героев и на турнирах. Но в бою я сражаюсь тем оружием, которым проще врага уничтожить. В бою для меня нет противника, а есть враг. Это значит, что я могу ударить и в спину, и в темноте, и стрелой с большой дистанции. И еще в бою я предпочитаю убивать. Для надежности.

Я говорил холодно, не торопясь, делая где надо паузы и незаметно оглядывая замершую толпу, что будто застыла, замороженная как моей бесчеловечностью, так и тем, что признаюсь в таком нерыцарском поведении без всякого стыда. Вирланд первым отвел глаза, мне показалось, что плечи старого полководца чуть поникли, будто сразу постарел, видя, как ему на смену приходят еще более жестокие и безжалостные.

– Кстати, – сказал я, – глава тех нападавших, что разорили и сожгли деревню, у меня в плену. Я привез его, как мешок с соломой, и по праву сильного швырнул в темницу.

Глаза короля расширились.

– Что? Вы держите пленников?

– Пока только одного, – объяснил я любезно. – Когда герцог Валленштейн отбыл на турнир, много подналетело воронья, что попытались воспользоваться отсутствием хозяина. Я только начал, Ваше Величество! Пока в подвале один, но будут еще…

– Кто у вас в плену?

– Сынок барона Касселя, – ответил я. – Некий Митчелл. Грабил и жег деревню герцога…

Король побагровел, сказал резко:

– Что такое? Какие пленники в моем королевстве без моего ведома? Я велю немедленно отпустить!

Наступила тягостная пауза, я чувствовал, как на меня смотрят отовсюду, многие затаили дыхание. Я поклонился и ответил с изысканнейшей вежливостью:

– Напоминаю Вашему Величеству, я не ваш вассал. Но даже будь я им, все равно – это мой пленник. Я его взял в бою, истребив остальных грабителей и насильников, так что теперь только я распоряжаюсь его судьбой. Я понимаю, вы, как король, лучше меня знаете правила рыцарского кодекса, но в повседневных заботах о благе подданных забыли такие мелочи… я просто напоминаю о тех основах, которые вы клялись защищать, принимая корону.

Я едва сам выпутался из длиннейшей фразы, сплошь состоящей из вычурных оборотов, на всякий случай поклонился еще раз, голова не отломится, но затем выпрямил спину и посмотрел как можно более победно, пусть ни у кого не останется сомнения, что именно я поступаю по рыцарским законам, а король, если попробует отнять пленника, выкажет себя нарушителем, что может спровоцировать недовольство крупных феодалов, и так не без основания подозревающих королей в попытке чрезмерной узурпации власти.

Он потерпел поражение, и если бы мог сжечь взглядом, вместо меня уже осталась бы горстка пепла.

– Я не уверен, – сказал он зло, – что вы содержите его в христианских условиях!

За его спиной только Вирланд хранил молчание и не двигался, другие суетились, как бандарлоги.

– Можете заглянуть, – предложил я любезно. – Был худой, как червяк, а сейчас морда едва не трескается. Сам удивляюсь, как темница хорошо действует на людей!

К королю наклонился Анастальф, что-то пошептал, поглядывая в мою сторону хитрыми глазками и улыбаясь мне тонкими губами. Король выслушал, кивнул, сказал громко:

– И все-таки это мой подданный! Я не потерплю, чтобы вот так моих людей хватали и бросали в темницы.

– Но этой мой пленник, – напомнил я. Он со злорадством ответил:

– Зато это мое королевство, а этот человек, что в оковах, – мой подданный! Здесь законы моего королевства!

Все затихли, я ощутил поражение, смиренно наклонился и развел руками.

– Как будет угодно Вашему Величеству. Вы, конечно же, не против, что о вашей доброте и щедрости узнают все в королевстве, а они узнают, что вы с легкостью отпустили из темницы человека, который с отрядом напал на владения соседа, сжег деревню и пытался захватить замок?

Наступила звенящая тишина. Король уже открыл было рот, чтобы велеть сбить оковы с пленника, тем самым посрамив меня, но сбоку что-то предостерегающе сказал Вирланд, король стиснул челюсти, уставился на меня испепеляющим взглядом.

– Хорошо, – проговорил он наконец сдавленным от злобы голосом, – мне сейчас некогда заниматься этими мелочами… оставляю это до возвращения герцога Готфрида. Это его замок, пусть и решает.

Вокруг зашумели, прославляя мудрость короля, я потихоньку выдохнул. Уже в который раз пугаю общественным мнением, и всякий раз срабатывает. И хотя общественное мнение формируется пока только из крупных лордов и, возможно, наиболее богатых купцов, глав гильдий, однако лиха беда начало, кончится это, как уже известно, всеобщим избирательным правом, харассментом и мониколевинскизмом.

Вирланд и Анастальф потихоньку увели короля в сторону, разговаривая с ним в преувеличенно торжественных тонах и с самыми озабоченными мордами, словно уже делят мир. Возле клетки осталась только челядь, они дразнили и тыкали в огра ветками особенно старательно, огр начал рычать, но пришли слуги из свиты короля и натянули полотно сверху, завязали веревками.

Леди Дженифер сделала вид, что ее вовсе не интересует ни огр, ни я, отошла в сторону. До приезда короля в этой части двора обычно упражнялись стрелки. На дереве, кажется, это дуб, и сейчас висит толстая и широкая доска с разноцветными кругами разного диаметра. Дженифер остановилась возле дерева, взглянула наверх, прошлась немного, всякий раз посматривая на ветки. Мне показалось, что кого-то ждет, в то время в дверях донжона показался граф Франсуа, заулыбался и вразвалку направился к Дженифер. Оставаться вот как я стою – неловко, будто подсматриваю, я двинулся через двор, громко топая. Леди Дженифер подобрала блестящий желудь и с интересом рассматривала, делая вид, что не замечает меня.

– Не забывайте похрюкивать, – посоветовал я. Она вздернула прекрасные соболиные брови, округлила глаза.

– О, сэр Ричард! Что вы так подкрадываетесь, как…

– Не продолжайте, – сказал я, не останавливаясь, – а то в своей невинности скажете совсем ужасные вещи…

Она сказала мне в спину разгневанно:

– Стойте! Раз уж так испугали, подкравшись незаметно, как… ладно, смолчу, принимая во внимание вашу деревенскую стыдливость, то теперь побудьте с дамой, пока не подойдет ее…

– Друг, – подсказал я. – Очень емкое и удобное слово, за которым можно спрятать все. Это не граф ли Франсуа?

Она оглянулась на замедлившего в нерешительности шаги графа, лицо его совсем вытянулось, когда Дженифер скорчила гримаску и отвернулась.

– Нет, – ответила она с надменностью, – не граф Франсуа. Но друг. А что? Вы что-то имеете против?

Я содрогнулся всем телом, протестующе выставил ладони.

– Нет-нет, что вы!.. Преклоняюсь перед смелыми людьми… настолько смелыми.

Она холодно прищурилась.

– Что вы имеете в виду? Мне показалось, что задираетесь с королем достаточно дерзко. А сейчас вдруг уже поджали хвост?

Я покачал головой.

– Вы ни при чем, мне показалось, что король посягает на мои права. А в этих вопросах мы, мужчины, очень эрогенны. В смысле чувствительны. Только я, как ваш старший брат, могу выдавать вас замуж. А как любящий брат, предпочитаю выдать за того, кого избрала моя дорогая сестренка. И за того, у кого хватит мужества… где он, покажите этого смельчака! Я уже страшился, что никто на вас, дорогая сестра, не женится – самоубийство нынче не в моде… Но, к счастью, в этом медвежьем краю об этом еще не знают.

Дженифер оглянулась на графа Франсуа, он остановился у задрапированной клетки и делал вид, что рассматривает грязные пятна на полотне. К нему подбежал оруженосец, что-то сообщил, но его сиятельство раздраженно отмахнулось и изволило послать его прочь. Краем глаза он посматривал в нашу сторону. Дженифер заметила, сказала мне ядовито:

– Он красив, не находите? У него одна шляпа стоит дороже ваших доспехов, сэр Ричард!

– Чем дороже шляпа, – заметил я, – тем ниже владелец склоняется перед ветром.

– Он не только перед ветром склоняется, – ответила она дерзко. – Он галантен, сэр Ричард!

Из башни вышел Мартин, направился было к воротам, но, увидел нас с Дженифер, быстро пошел к нам, на ходу отвесив глубокий вежливый поклон Дженифер и почтительный мне, посмевшему так разговаривать с королем.

Я улыбнулся Дженифер:

– Думаю, не ошибусь, если ничего не скажу. Мартин, мы знаем, что только у того, кто ничего не стоит, нет врагов. У нас их есть, это хорошо. Добро должно быть с кулаками, если у него нет мечей, топоров, кинжалов и стрелкового оружия, но у нас их есть тоже, что есть гуд. Одно только я не рассмотрел, как у нас с воинскими умениями? Или ученье – свет, а неученье – армия?

Мартин откликнулся с удовольствием, кося хитрым глазом наледи Дженифер:

– Гоняю, как волк зайцев. Мне лучше, когда меня здесь проклинают, но в схватке остаются целыми, чем наоборот.

– Отлично, – сказал я, – добро побеждает зло его же оружием, это аксиома. Леди Дженифер, вам в самом деле это интересно?

Она фыркнула.

– Вам придется поверить, что именно я помогала отцу во многих его делах. В том числе даже с закупкой коней и доспехов. Наш добрый Мартин вам это подтвердит. Так что я с интересом слушаю ваши глупости… Видимо, вы хотите убедить нас, что догадываетесь, за какой конец меча браться?

Мартин молча улыбался, я с сокрушением развел руками.

– Увы, не знаю. Покажете?

Она прикусила губку, сообразив, что в запале ляпнула лишнее, все-таки это я разогнал нападавших на деревню и захватил в плен Митчелла. Я любовался, как она сердито сверкала глазами, Мартин помалкивал, а леди Дженифер, топнув ножкой, повернулась и быстро пошла в донжон.

– Она хорошая, – произнес Мартин негромко. – Господь не дал герцогу сына, а только троих дочерей…

– Троих?

– Да, старшая, леди Милона, замужем за графом Ришаром. Его владения далековато, к сожалению. Так что леди Милона в детстве любила вышивать золотом, Дженифер вертелась возле отца, в то время как леди Даниэлла не слезала с колен матери. У леди Дженифер горячий характер, она – огонь! Но ее любят здесь не меньше, чем леди Даниэллу, которая сама кротость и всепрощение. Однако они сами беззащитны, сэр Ричард! Их уже сегодня отдали бы замуж, если бы не ваше вмешательство. Я никогда не молился, в наших землях это не принято, но сейчас я готов сказать какие угодно слова, чтобы герцог успел вернуться до того, как…

Я помолчал, ответил с усилием:

– Герцога нет, но есть мы с тобой, Мартин.

– Ваша светлость, я значу слишком мало!

– Не прибедняйся, – уличил я. – В твоих руках оборона замка. И вся воинская мощь в составе… сколько у тебя человек? Ты хоть сейчас мог бы захватить власть и стать диктатором и тираном. Если бы, конечно, замок был отдельным королевством.

Он вздохнул.

– Все шутите, ваша светлость. Но нам не до шуток. Это король! Кто мы перед ним?

– Налогоплательщики, – ответил я. – У нас тоже есть права.