"Ричард Длинные Руки" - читать интересную книгу автора (Орловский Гай Юлий)

Глава 12

В полдень вершины горного хребта, что тянулся далеко справа, грозно заблистали. Солнце зависло прямо над ними, я видел множество блестящих глаз, словно нас освещали мощными прожекторами.

Бернард молча указал богатырской дланью на эти блистающие грозно пики. Каменное лицо стало еще суровее, жестче, надбровные дуги уплотнились и выдвинулись так же решительно, как нижняя челюсть.

– Пекланд, – обронил он коротко. Я навострил уши.

– Красивое имя. Энергичное. А что это? Он не повел и бровью на такое невежество.

– Когда-то богатая и щедрая страна, а теперь обитель мрака и зла. Она пала под натиском демонов всего сто лет тому назад, да и потом там еще долго оставались места, где жители сумели наладить оборону. Ну, монастыри, большие церкви или даже города, где народ остался верен богу, а церковные служители были сильны и деятельны. Но связь с ними оборвалась, а потом... потом и они погибли. Во всяком случае, все герои, которые туда отправлялись, их не отыскали.

Рудольф буркнул:

– Бернард, ты уж говори всю правду. И сами не вернулись!

– Тем более, – ответил Бернард, – тем более...

Я предположил:

– А если они просто присоединились к тем, кто держит оборону?

Бернард отмахнулся.

– Человек, который дал присягу, обязан вернуться, даже если там умирает его родная мать, а в реке тонут его дети. Нет, там только нечисть празднует победу. Нечисть, демоны, нежить, гоблины, тролли, кобольды. Черные маги, ожившие мертвецы... да ладно, всего не перечтешь. Тем более что всего никто не знает.

На привал остановились задолго до захода солнца: волы смертельно устали. Место, как я заметил, выбрано было не только из-за своей живописности, но прежде всего по «оборонным» качествам. Сюда не подобраться незамеченным даже ночью.

Асмер еще по дороге подстрелил молодого олененка, а Рудольф ухитрился точным броском дротика пригвоздить к земле средних размеров кабанчика.

Мы ужинали у костра, я наслаждался покоем, ибо скоро наступит ночь, все уйдут в темень, затаятся, а я, не умеющий охранять – видно, это что-то особое, – останусь со священником, который тоже скоро уйдет в повозку читать требник. Только не вслух, там же принцесса...

Ланзерот ел быстрее всех, успел отлучиться к своему коню, заботливый, а когда вернулся, сообщил ровным голосом, словно вскользь упоминал о прошлогоднем снеге:

– Земли Сонных королевств кончились! Вы все знаете, что это значит. А ты, Бернард, можешь объяснить своему слуге.

Он взял арбалет и ушел, побрезговав объяснять простолюдину лично. Я подумал, что хотя я принадлежу... ну ладно, приносил присягу принцессе, но пока что рылом не вышел, чтобы принцесса отдавала распоряжения лично. Для этого существует целая лесенка слуг повыше и чиновников разного ранга, а здесь в походе между нами стоит пока один только Бернард. Ну, и Рудольф с Асмером, конечно.

Бернард мирно ворошил прутиком пурпурную россыпь углей, ловко поддевал и выбрасывал дымящиеся сучки,

– Что объяснять, – буркнул он. – Мы вступили в настоящий мир! Теперь будешь спать вполуха и вполглаза. И с оружием в руке.

Я пробормотал:

– А как мы раньше спали?

Бернард изумился.

– О той рыбьей жизни забудь!

Он поднялся во весь громадный рост, не просто здоровяк, а, как мне вчера шепнул Асмер, потомок древних великанов, зевнул, посмотрел на небо. Солнце только-только опустилось за темнеющий край. Вся западная половина неба в красной коросте облаков, а восточная уже начинает медленно наливаться густой синевой. Там проступил бледный диск луны, сейчас похожий не на саму луну, а на привидение луны, но скоро этот зловещий блеск заставит сердце колотиться чаще, а во рту пересохнет.

Бернард на краю ручья сбросил потную рубашку. Могучая фигура не напоминала красавца культуриста, но и на борца сумо не похож: лишнего жира не заметно, везде тугое мясо, толстые жилы, на спине несколько косых шрамов и пара белых пятен, окруженных валиками синюшного цвета, словно когда-то оттуда выдрали наконечники копий вместе с мясом.

– Посмотри пока за рубашкой! – крикнул он. – Чтоб не сперли...

Я с удовольствием вытащил из ножен свой красавец-меч и сел вблизи, не сводя глаз с Бернарда. А он вошел в ручей, прорычал что-то гулкое, отчего по земле прошла едва заметная волна трясения. Холодные струи приняли его с охотой, но вода достигала только до колен. Он наклонился, зачерпнул обеими пригоршнями воду. Похоже, мышцы все-таки ноют, ибо, когда начал смывать грязь и пот, его перекосило от боли. Вдоль левого бока кровавая ссадина, а на груди лиловый кровоподтек размером с кулак.

Сколько же ему лет, ведь дерется не только умело, что понятно, но и быстро, дай бог так молодым драться. Однако в молодости ребра ломаются и срастаются с легкостью, кровоподтеки исчезают уже к вечеру, а ссадины вообще замечать неприлично. Даже раны заживают за неделю-другую, а теперь одна такая рана способна уложить на месяц, а то и вовсе заставить отказаться от оружия.

Он плескал воду все замедленнее, в зыбкой поверхности мелькали осколки его лица, сильно постаревшего, угрюмого, с недобрыми глазами. Я услышал, как над моей головой прошумели крылья, пахнуло смрадом. На миг почудилось прикосновение чужого, враждебного, будто злой колдун пытался заглянуть под доспехи души и запустить туда нечистые руки.

И тут же я услышал, как Бернард вздрогнул, перестал плескаться, сказал негромко, но очень настойчиво:

– Господь наш! Тебе вверяю свои помыслы, свою душу!.. Не дай ввести в искушение.

Ощущение недоброй силы исчезло, но осталась тревога, ощущение пристального взгляда в спину. Бернард торопливо выбрался из ручья, пальцы вздрагивали, когда насухо растирался, но у костра к этому времени остался только я, а я, естественно, ничего не замечу, ибо веселостью, с моей точки зрения, Бернард не блистал и раньше.

Нам еще далеко до перевала, но я в самом деле чувствовал, что сон у меня стал тягостный, неуправляемый. За мной гонялись огромные черные собаки, я убегал в диком страхе, небо рушилось, я прятался от падающих обломков, тонул в болоте, а ветки кустарника, за которые хватался, ломались, как сосульки...

Трижды просыпался, всякий раз видел внимательное лицо Бернарда. Всякий раз он укрывал меня особо заботливо, а когда в кустах спросонья чирикнула какая – то птаха, запустил туда палкой. Я поспешно закрыл глаза, умолял себя сосредоточиться, хоть разок еще, хоть немного, хотя бы успеть осмотреть сверху окрестности вокруг нашей стоянки, чтобы никто не подобрался незамеченным.

А потом все-таки пришла стадия сна, которую я ждал. Я взлетел, прекрасно сознавая, что это сон, оглядел сверху стоянку, белеющую в лунном свете повозку и белые валуны воловьих спин, прошел по расширяющейся спирали, а потом ощутил неудержимое желание промчаться по маршруту, где нам предстоит двигаться уже с утра.

Горы в самом деле близко, очень близко. Но я не успел перемахнуть, взгляд зацепился за багровое зарево слева у края земли, и тут же меня понесло в ту сторону, понесло стремительно, я только закрывал руками лицо, чтобы ветер не повыламывал зубы. Зарево разрослось, я увидел огромный богатый город, где даже в ночи горят огни, костры, а вокруг города стада коров, овец, телеги с тушами лесных зверей. Ворота распахнуты настежь, там куча народа: спорят, размахивают руками. Со стороны города подбежали стражники, выставили щиты и попробовали оттеснить прибывших скотоводов.

Я пронесся над городом, дивясь его размерам и богатству, в самом центре – королевский замок, из всех окон яркий свет, аромат расплавленного воска. Окна поплыли быстрые и одинаковые, как цветные витражи, я заглядывал, летел дальше, пока не увидел настоящий королевский зал с настоящим троном, ступеньками к трону, неподвижными рыцарями под стенами, все в полных доспехах, забрала опущены, у каждого на сгибе левой руки треугольный щит, украшенный гербом, а в руке меч, упертый острием в пол. Все стояли настолько неподвижно, что я сперва принял их за статуи.

По роскошному ковру цвета пурпурного вина быстро расхаживал, почти бегал толстый, грузный человек. Он был в красном тяжелом плаще, полы тащились за ним, подметая мраморные плиты. На голове блестела драгоценными камнями золотая корона. Когда он резко поворачивался, плащ красиво взметывался, там блестело и переливалось, я понял, что это не просто плащ, а мантия.

При его грузности он двигался чересчур быстро. Я не сразу понял, что эта грузность от обилия мускулов, а не жира. К тому же этот толстяк ведет себя так, словно выпил три чашки крепчайшего кофе.

За столом неподвижно сидит высокий и очень худой человек. И хотя ко мне спиной, но я сразу представил его с бледным печальным лицом и уныло вытянутым носом.

– Ваше величество, – проговорил он просительно. – Мне неловко сидеть в вашем присутствии... Вы уж позвольте...

Он начал подниматься, но толстяк раздраженно отмахнулся:

– Сиди! Я, Конрад Блистательный, уже многим даровал право сидеть в моем присутствии, не снимать шляпу и даже чавкать за столом. Пусть мои военачальники ведут себя так, как им удобно, лишь бы это не мешало им работать... Итак, гонцы сообщили, что безумный Арнольд сократил свои войска еще на треть. Теперь их не хватит даже на охрану границ! А уж чтобы сопротивляться вторжению наших войск...

Человек за столом сказал просительно:

– Ваше величество, когда я подавал вам плохие советы?

– Да ладно тебе, – оборвал король, как я понял, голос у него был густой, сильный, как сказали бы – мужественный, но раздраженный и нетерпеливый. – Ты же знаешь, он не сможет сопротивляться!

Я неслышно переместился вдоль стены. Они меня не видят, понял я. Значит, оба не связаны с черной магией.

Король Конрад чем-то напомнил Черчилля: то же бульдожье лицо, массивная нижняя челюсть, злобно выдвинутая вперед, как у Ланзерота, маленькие глазки, красное от выпитого вина лицо. Этот человек не просто двигался быстро, у него и лицо мгновенно менялось, выдавая то сильнейший гнев, то почти детское патетические изумление: как это горный хребет торчит на границах его земли вопреки его монаршей воле?

– Да, – ответил советник печально. – Однако Арнольд, судя по всему, и не собирается... Он попал под влияние этих... которые подставляют левую щеку, если их бьют по правой...

Конрад презрительно фыркнул:

– Господу богу нужны сильные и храбрые христианские воины, а не слюнтяи. Я думаю, это все наущения дьявола. Тем более мы обязаны перед господом богом вторгнуться в его пределы и привести народы к... ну, правильному пониманию Святого писания.

Советник развел руками:

– Да, но...

– Что «но»? Что «но»?

– Опасность...

– Никакой опасности быть не может! – проревел Конрад. Он сделал крутой поворот, мантия сделала красивый полукруг, а я вдруг понял, что это у короля одно из привычных движений, оставшихся со времен битв: левая рука чуть согнута, словно на ней висит щит, прикрывая левую сторону груди, правая чуть впереди, а нога делает быстрый и в то же время осторожный шаг. – Мои люди сообщают о каждом его вздохе! У него нет дополнительных войск!

– Его страна, да простит мне ваше величество, богаче нашей вдвое...

Советник осекся, но король небрежным жестом напомнил, что это не дерзость, что он желает слышать только правду. Он уверен в себе и силен, и правда ему не страшна.

– Никакая богатая страна, – сказал он наставительно, – не в состоянии быстро собрать и обучить войско. Даже если там много свободных молодых мужчин, много денег, много оружия. А кони моего войска роют землю копытами на границе! Что еще? Ты смотрел в магическое зеркало?

Советник замялся.

– Это нечестивое деяние, – напомнил он осторожно. – Святая церковь не одобряет, даже запрещает подобное. Это все от дьявола, с чем я согласен.

Конрад отмахнулся.

– Я тоже согласен. Покаюсь, принесу жертвы... тьфу, воскурю фимиам. Могу в монастырь или на церковную утварь сбросить часть добычи. С этим решим, ты знаешь. Так ты смотрел?

Советник замялся еще больше. Я осторожно перелетел на другую сторону, рассмотрел его лицо, в самом деле бледное, жалкое, с уныло повисшим длинным носом.

– Смотрел, ваше величество.

– И что?

– Многое непонятно, ваше величество. Вы же знаете, мало видеть, надо еще правильно истолковать...

– Говори! – потребовал Конрад.

– То, что я увидел, можно истолковать как вашу славную победу, ваше величество.

Конрад захохотал:

– Ну вот! А я что говорил?

– Но, ваше величество, я увидел не меньшую славу, даже, осмеливаюсь сказать, еще большую славу обретет Арнольд.

Конрад оборвал смех, глаза полезли на лоб. Потом вдруг лицо озарилось широкой улыбкой:

– Ну конечно!.. Так и должно быть. Когда мои войска неудержимо ворвутся в его страну, убивая и поджигая, когда рухнут ворота его замка, то Арнольд вспомнит, что он был великим воином – возможно, даже величайшим – и выйдет ко мне с мечом в руке. Он побьет сотни моих лучших воинов, а потом падет с мечом в руке. Это красивая смерть. Достойная героя! Я велю похоронить его с почестями, пусть его слава будет с ним. А мне достанется его королевство. Ведь достанется же?

Голос был злым, требовательным. Советник вздрогнул, сказал торопливо:

– Достанется, достанется! Только вот...

Конрад взревел люто:

– Что еще?

Советник поклонился, его уже трясло от страха.

– Я хотел бы, чтобы ваше величество получили от своей затеи все то, что задумали.

Бертран поверил моему рассказу сразу, но Ланзерот потребовал, чтобы я описал все помещение. Я добросовестно перечислил столы и стулья, гобелены на стенах. Ланзерот внезапно спросил, где стоит статуя воина в голубых доспехах. Я ответил, что никакой статуи в голубом не видел. И вообще ни одной статуи в помещении нет. Ланзерот нахмурился. Я не понял, то ли такая статуя в самом деле была, а теперь убрали, то ли рыцарь просто ловит меня на лжи.

С другой стороны, понятно, что Ланзерот не просто бывал у этого Конрада, но и прекрасно знает, где там и что. А с одного раза не запомнить так, чтобы и через годы помнить обивку стульев и узоры всех гобеленов.

Принцесса слушала, бледная и со сжатыми кулачками. Видно было, что она разрывается от желания помочь благородному королю, на которого готовятся совершить нападение, но нас от тех мест отделяют не только степи и горные хребты.

Когда я закончил рассказ, Бертран заговорил первым:

– Конрад чересчур самонадеян. Он уже не раз получал по голове от соседей. В том числе и от Арнольда. Арнольд дважды его разбивал, а уцелел Конрад лишь потому, что Арнольд не преследовал его и не добивал в его же собственном королевстве. А сейчас, как бы ни ослабил Арнольд свою армию, он сумеет на какое-то время остановить вторжение... Там только одно место, где Конрад может провести войска, – это узкая долина Черных Мхов.

Ланзерот сказал зло:

– А потом? Численный перевес есть численный перевес.

– Арнольд выиграет время, – пояснил Бертран. – За это время он начнет спешно набирать новое войско.

– Не успеет, – бросил Ланзерот. – Сам знаешь, что не успеет.

– Не успеет, – согласился Бертран. – Но две недели продержится?

– Даже три, – согласился Ланзерот. – Люди Арнольду преданы и будут сражаться даже в самом безнадежном положении. Пока все не полягут, Конрад через Долину не пройдет. Но потом войска Конрада хлынут в Галли, как саранча.

Бернард сказал победно:

– А вот и ошибаешься! Ты забыл, что нам до замка всего дней десять.

– Рассчитываешь на баронов? – быстро спросил Ланзерот.

– Да. Они ждут эти мощи больше, чем наши защитники. Как только мощи окажутся в замке, окрестные бароны пришлют войска нам на помощь. Мы сможем сразу же отослать их в Черные Мхи. Даже если совместными усилиями не отбросим Конрада обратно, то задержим. За это время Арнольд соберет и приведет огромное свежее войско!

Ланзерот подумал, двинул плечами.

– Это может сработать, – объявил он. – Но... слишком много всяких ям на дороге. К тому же нам самим придется еще как несладко.

Принцесса сказала твердо:

– Королю Арнольду надо помочь. Он ревностный защитник христианства. С его падением оголится правый фланг огромного фронта, где мы совместными усилиями сдерживаем натиск сил Тьмы.

Ланзерот поморщился, ответил с заметным холодком:

– Ваше высочество, я готов помочь королю Арнольду уже просто потому, что это благородный и честный человек. И очень хороший король, смею заметить.

Принцесса вздрогнула и чуть отвела взгляд. Мне показалось, что легкий румянец коснулся ее щек. Я ощутил, что уже ненавижу этого рыцаря.

Пока готовились к дороге, Бернард подозвал меня кивком, быстро провел палкой на земле черту.

– Вот смотри! Волов без тебя запрягут, а ты пока уясни. По ту сторону – Тьма, туда пока не смотри. Это наш Зорр. Слева королевство Ирам, уже захвачено Тьмой, еще дальше – Пекланд, там тоже Тьма. Справа от нас Мордант, о нем уже говорил. Что впереди – ясно, там захваченные Тьмой земли Скарландов, Гор – ланда, Гиксии. Нам сейчас даже важнее, что у нас в тылу! А в тылу сразу за Зорром и расположено королевство Галли, которым правит благородный король Арнольд. Мы идем чуть левее, на стыке земель королевства Сакранта и Галли, а с той стороны Галли и расположено королевство Алемандрия с королем Конрадом во главе!

Я всмотрелся, кивнул.

– Если Конрад захватит территорию Галли, то Зорр окажется окруженным со всех сторон, верно?

– Почти так, – прорычал Бернард с такой ненавистью, словно это я захватил и приватизировал эти земли. – Король Алексис ничего не делает, чтобы изгнать проникающие сюда отряды нечисти. Его можно считать с Тьмой заодно. Король Конрад хоть на словах и противник Тьмы, но торгует с черными королями, его люди ездят в их земли, за черный кордон, а сам он, говорят, принимает у себя во дворце черных магов. Нам надежнее было бы ехать через земли короля Арнольда, но мы спешим отчаянно, потому у нас путь прямой, как птица летит. Так что мы должны гнать и гнать, но успеть привезти святые мощи! Только так успеем собрать войско на помощь королю Арнольду.

Он говорил и постукивал огромным кулаком по колену. Мне казалось, что нога с каждым ударом погружается в землю, как вбиваемая паровым молотом свая.

Я спросил осторожно:

– А что насчет сокращения контингента? Я имею в виду войск? Дело вообще – то правильное, но вовремя ли? Лицо Бертрана омрачилось.

– Король Арнольд – слишком хороший король. Когда-то великий воин и полководец, он сумел не только завоевать себе королевство, но и сделал его самым богатым, процветающим. Разбойники были истреблены, с распрями покончено, а претендентов на престол он развесил на деревьях вокруг замка. С тех пор никто не смел нарушать законы. Дороги стали свободными и безопасными, а налоги он велел собирать самые малые. Быстро строились города, плодился народ, а неурожаи обходили эти края из года в год. Да что там говорить! Простолюдины в его деревнях одевались лучше, чем благородные люди в соседних королевствах! Слуги пили и ели на золоте, а в соседних королевствах не всякий барон мог позволить себе медное блюдо, а чаще ел с деревянного. Но...

– Что-то случилось? – спросил я е сочувствием.

Бернард с досадой стукнул кулаком с такой силой, что я услышал хруст. Но кулак оставался цел, как и коленная чашечка. Похоже, треснула земная кора.

– Отважному королю заморочили голову проклятые богословы! Понимаешь, наши священники говорят: Христос сказал, не мир я вам принес, но меч! Этих я понимаю, дело говорят. Христос нам принес меч, которым мы должны бороться со Злом. Но есть и другие, что мямлят что-то про возлюбление врага своего, даже про то, что врагу надо сдаться, подставить другую щеку... Это, по-моему, даже не священники, а переодетые слуги сатаны. Словом, короля охмурили как раз эти, проклятые. Арнольд уменьшил свою армию впятеро, а потом еще вдвое. Для народа, конечно, это лучше – не кормить и не содержать сорок тысяч здоровенных молодых мужчин, но нельзя же забывать, что мы на свете не одни!

Я кивнул.

– Понятно. Соседние короли тут же зашевелились.

– Еще бы! Страна богатейшая, а охрана с каждым годом все хуже. Первым сообразил король Хенгучот, он послал Арнольду посла со словами: «Моя армия сильная, а твоя нет. Ты должен признать мою власть, отдать трон. Если ответишь отказом, я вторгнусь в твои земли, сожгу города и села, истреблю народ, а тебя самого посажу в клетку и буду держать в своем зверинце».

– И что же?

– Ну, тогда Арнольд еще не успел сократить армию так, как сейчас. А его полководец Гунт, царство ему небесное, едва это услышал, то, не дожидаясь приказа короля, тут же вторгся в земли Хенгучота. Его. войска стояли на границе, им оставалось только вскочить на коней и вытащить мечи из ножен. Словом, королевство Хенгучота перестало существовать всего за неделю войны. Правда, потом Арнольд велел разыскать потомков Хенгучота и с почетом вернул им трон, но соседние короли урок запомнили.

– Увы, – сказал я, – не навечно.